Записки Амбиверта

Ночь — время откровений. Яркое солнце скрывается за горизонт, а ему на смену приходит холодная луна. Под её одиноким взором встречаются влюблённые, которым запрещено быть вместе при свете дня. — Ты сводишь меня с ума, — шепчет Сокджин в пухлые манящие губы. — Господин Ким, вы первый это начали, — улыбается Чимин, толкнув альфу на кровать и усевшись к нему на колени. — Если хотели меня соблазнить, то должны были просто сказать, а не делать вид, что меня не существует, дорогой папочка. — Не называй меня так, — рычит Сокджин, не сдержав собственных эмоций. Он хватает омегу за плечи и одним ловким движением оказывается над ним. — Но вы же папа моего лучшего друга, разве не могу и я вас так называть? Чимин не сопротивляется, не пытается вырваться из крепкой хватки и даже наслаждается давлением сильного тела. Он ощущает возбуждение Сокджина каждой клеточкой своего организма. И всё равно ему слишком мало. Мужчина явно сдерживается, остаётся за чертой, которую сам же провёл. А Чимин хочет разрушить стену между ними, отдаться чувствам и забыться в объятиях любимого. Он проводит ладонями по обнажённой груди альфы. Горячая кожа под пальцами вмиг покрывается мурашками. — Вы игнорируете меня в присутствии сына. Я всё понимаю, но мне так обидно, — грустно произносит Чимин, опустив взгляд туда, где их с Сокджином тела соприкасаются. Если бы на них не было одежды, вид был бы лучше. Бедра альфы находятся между разведённых ног омеги. Это ведь нормально, когда такое происходит, но Сокджина сдерживает его совесть. У Чимина же тормозов нет, мчит на всей скорости, не боясь разбиться. Он любит, поэтому хочет слиться с альфой и телом, и душой. Чимин поднимает взгляд и сразу утопает в чужих глазах. Ким Сокджина нельзя любить, но в него невозможно не влюбиться. Заботливый, сильный, умный и до безумия красивый. Он старше Чимина в два раза, но омеге на это плевать. — Я люблю вас, господин Ким, — признаётся уже не в первый раз Чимин. Раньше ему было сложно сказать о своих чувствах, но заметив взаимность в чужих глазах, отказаться от любви и забыть Сокджина он уже не мог. — Ваш сын очень добрый и отзывчивый, как и вы. Уверен, он поймёт и не станет на нас злиться. — Чимин, — Ким вздыхает и качает головой, ему нельзя поддаваться двадцатилетнему мальчишке, — ты замечательный молодой омега, у которого ещё вся жизнь впереди. Зачем тебе я? — Вы альфа моей мечты, — выдаёт без стеснения Чимин, спускаясь ладонями с груди альфы вниз к резинке пижамных брюк. — Так удивительно, что я хочу того, кого люблю? Пальцы омеги проникают под мягкую ткань и обхватывают твердеющий член. Сокджин тяжело дышит, склоняясь ниже, почти касаясь желанных губ. Ему кажется, что он действительно сходит с ума. Пак Чимина нельзя любить, но в него невозможно не влюбиться. Милый, весёлый, амбициозный и уверенный в себе. Действительно замечательный омега. — Я тоже люблю тебя, Чимин, — сдаётся Сокджин, тут же накрывая чужие губы своими. Жар убийственной волной распространяется по телу, стирая границы, которые альфа так долго защищал. Он любит Пак Чимина и больше не сможет от него отказаться.