На десерт

Хван ломал голову, прикидывая возможные варианты убийц, пока Кристофер молчал, ведя его к секретному коридор, куда можно было попасть не всем гостям мероприятия. — Эта закрытая вечеринка — лишь прикрытие, чтобы устроить настоящее собрание, где будут обсуждаться настоящие вопросы. И решаться настоящие проблемы. Хёнджин краснел, будучи там единственным омегой среди шести пожилых альф, не считая хорошего друга Криса — Чанбина и самого дипломата. Кристофер позволял держать его под локоть, что блондин делал машинально, находясь в уязвимом для себя положении. — Darling, ты уже попробовал те мясные канапе? — вдруг поинтересовался Бан, и Хёнджин, чтобы поддержать роль, ответил весьма честно. — Да, немного, очень вкусные. Не смог определить тип мяса, — так же честно рассуждал омега вслух. — Говядина. Альфы болтали о многом, звучали слова и термины, значения которых Джин не понимал и чувствовал себя неловко. Некоторые мужчины были иностранцами, они болтали с Кристофером на английском, тот легко им отвечал. — Господа, нам нужно разобраться с очень ненадёжным коллегой, и он среди нас, — весьма торжественно начал Бан, все замолкли и короткими кивками поддержали его. Все кроме одного пожилого мужчины. — Давайте голосовать, я за Чарльза! И все, словно сговорившись, подняли руки, кроме Чарльза. Мужчина был в замешательстве, он явно был напряжён и точно знал, что находится в беде. — Кристофер, я видел документы, но кто-то взломал меня, это не моё… — Чарли, я почти ожидал от тебя это, ты изначально казался нам очень мутным типом. К сожалению, теперь ты сможешь послужить только… — Кристофер не успел договорить, как Чарльз упал замертво, с ножом в затылке. Это было очень быстро. — следующим ужином. Хёнджин вскрикнул, попытавшись выдернуться из рук Кристофера, но альфа продолжил его держать. Напалавшим был Чанбин, а нож, которым он убил мужчину, принадлежал Хвану, который, бегло нащупав подвязку на бедре, не нашёл своего оружия. Чанбин незаметно стащил его запасной план на случай чс. — Господи… — Джин шептал, что они сделали, его можно было сдать полиции, чуть сам не проговорился. Он хотел просто покинуть это помещение, однако всё было не так просто. — Мистер Бан, так зачем вам всё-таки омега? На десерт разве? — Верно, Михёк, — оскалился Бан. — Но его мясо не будет таким, как у Чарльза, в юноше полно страха… — Ох, в этом и суть, Михёк, и я буду наслаждаться этим страхом очень долго. — О чём ты говоришь, Кристофер, я не понимаю… — Хёнджин смотрел на них всех и ждал какого-то разоблачение, сюрприза, в котором все посмеются над разыгравшимся спектаклем, над ним, но вместо этого Бан просто схватил его за локти и дал немую команду Чанбину приступить к их плану. — Пусти! Что происходит? Помогите! — он стал вырываться сильнее, крича так, чтобы услышали в других комнатах, но это было бессмысленно. Чанбин держал в руке открытый шприц с прозрачной жидкостью, и офицер задёргался так, что Бану пришлось повалить омегу на пол и придавить голову к полу, заломив руки, чтобы он замер и не двигался. Жидкость ввели в шею, и блондин быстро потерял сознание. — Красивый, — хмыкнул кто-то из альф, с завистью следя за Чанбином, поднимающем омегу с пола. — И даже не дадите попробовать, Кристофер? — Увы, дорогие гости, приношу извинения за то, что успел искусить, но Хёнджин — действующий офицер полиции, который начал слишком глубоко рыть. Мне придётся… устранить его. ×÷× Хёнджин приходил в себя тяжело. Сознание возвращалось медленно, перед глазами мутнело, голова кружилась. Офицер простонал от боли, потому что тело неудобно лежало на чём-то твёрдом, деревянном. Это была какая-то столешница. Подтянуться или встать не представлялось возможным — Джин подёргал руками и ногами и с ужасом осознал, что запястья и щиколотки прикованы по углам цепями. Металлические широкие браслеты были словно сделаны под тонкие ручонки, из них не выскользнуть. Звон быстро отрезвил его. По бокам от омеги стояли тарелки с фруктами и какими-то блюдами, он вертел головой и понимал, что это обеденный стол, а он — главный на этом скромном пиршистве. Комната, в которой он находился, будто только недавно принимала гостей на вечеринке Бана, сейчас нет никого. Радовало только то, что он был одет в то же платье, исключая обувь. Юбка чуть задралась из-за ёрзания, он думал, звать ли на помощь, ведь можно ненароком оповестить Кристофера о том, что он очнулся. Оповещать не пришлось. — Well, well, well, — жизнерадостно запел Бан, спускаясь с лестницы и замечая дёргающего цепи блондина. Кроме него, никого больше не было. Джин, заметив его, внутренне съёжился от страха, вспоминая только об одном — брате Феликсе. — Кажется всё готово к столу. — Это ты. Это был ты, — шипел Хван, не показывая своего страха, однако тело дрожало. К горлу подкатывала тошнота. — Зачем? Весь этот спектакль… — Спектакль? Ох, не забирай себе все лавры, Джинни, мне нужно было избавиться не только от тебя, как ты понял. — Меня ты тоже так убъёшь? И съешь. — Ему хотелось блевать. Лучше вообще не спрашивать, что это было за мясо, которое все ели на вечеринке. — Для тебя у меня другая концертная программа, не спеши так. — Он обходил стол, отрывая виноградины от кисти, смешивая во рту с кубиками твёрдого сыра. — Мне нравится в этой стране молодёжь, которая не бездействует. Однако, деля мир на плохое и хорошее, вы пытаетесь выбелить всё вокруг. Одно дело — поступить по справедливости, другое — войти в систему. Общество это система, Хёнджин. Если ты не войдёшь в неё, ты не выживешь. Тебя уберут с доски, как бесполезную, мешающую фигуру, которая доставляет только хлопоты. — Хочешь, чтобы я закрыл дело и не мешался? — действительно, Хван Хёнджин, вы капитан «очевидность». Он чуть вспотел, страх начал выходить наружу мелкой дрожью в голосе и нессмысленными надеждами, брошенными одна за другой. — Ты здесь, передо мной, honey, — он улыбнулся. — Раскрытый и почти готовый, как главное блюдо вечера. Я поймал тебя и имею право присвоить себе. Полакомиться чуток. Он отрежет руку? Ногу? Вытащит из него какой-ни будь орган? — Что ты со мной сдела-агх! Мммф! — Кристофер появился сзади с кляпом и выждал момент, когда Джин откроет рот. Шарик растянул губы, войдя в рот и зафиксировал челюсть. — Вот так… Неведение заставляет кровь в жилах кипеть, верно? Блондин начал дёргаться с новыми силами, когда в руках у альфы увидел небольшой ножик, который тот в теории мог вонзить куда угодно. Он не выдержал и начал всхлипывать. — Это странное и необычное чувство. Особенно у меня. Мне всегда нравилось созерцать тебя, Джин, а попробовать я мечтал тебя ещё с первой встречи. Крики и стоны заполонили комнату, блондин пытался извернуться от клинка, остриё которого невесомо проходилось по шее, ключицам и сильнее надавливало, когда резало ткань в районе живота. Через кляп он просил остановиться и не делать этого, что он всё сделает, как скажут, не будет мешать. Да даже уволится нахрен. Он не оставит Феликса одного. Он не хочет умереть вот так, без права бороться за свою жизнь. Попав в ловушку, ему теперь останется только гнить в его желудке частями, а частями быть выброшенным в реку. Мужчина забрал подол платья и подцепил острием ножа ткань трусиков, которая тут же лопнула от небольшого натяжения. Блондин замер, когда лезвие оказалось в опасной близости от его промежности. Джин дышать перестал в эту минуту. Но Бан так долго издеваться не собирался, он не мучитель. Отложив нож подальше, он чуть раздвинул его бёдра и припал жадно губами к клитору, протолкнув язык в дырочку. — М-м-мфх! Хёнджин никак не ожидал такого. Кристофер причмокивал и облизывал его киску, как самую вкусную сладость, до которой смог добраться. — Я же говорил, что буду питаться тобой, Хёнджин, долго. Пока не надоест. Ты такой вкусный… Омега извивался и скулил от стимуляции ртом, клитор ласкали, смазка вырабатывалась, но вытекать наружу она не успевала — солоноватый вагинальный секрет тут же слизывал дипломат, заставляя ноги Джина дрожать. Он целовал, посасывал каждую складочку, подключал пальцы, дожидаясь одного — когда Хван кончит. Хёнджин сопротивлялся всему этому недолго: опасность ситуации, инстинкт самосохранения заставили выделять запас адреналина, кровь бурлила в жилах, а возбуждение только нарастало. Омега стонал через кляп всё чаще и короче, Кристофер массировал пальцами складочки вместе с клитором, пока не добился его оргазма, после чего из дырочки потекла новая порция смазки. Это момент Хван плохо помнил — он медленно отключился, расслабившись на столешнице. ×÷× В спальне было тихо. Хёнджин не знал, что это за комната. Большая кровать была просторной двуспальной, мягкой. Он соврет, если скажет, что он на ней не выспался. За окном уже светло, он на втором этаже. Это особняк Бана. Вчерашний вечер кажется бредовым сном. Омега ни во что не одет, ни белья, ни ночнушки. К реальности возвращали красные следы на запястьях и лодыжках, свидетельствующие о том, что происходившее вчера — не сон. Кристофер — преступник, убийца и каннибал, да ещё и насильник. Прежде чем выйти из комнаты, ему нужно было для начала отыскать что-то, что можно было накинуть на себя. В шкафу тащилась целая гардеробная, и всё в белых оттенках, как будто Кристофер в гроб его завлекал или в психушку (ничего удивительного, собственно). Платья, юбки, блузы и пиджаки. Домашние сорочки и пижамы, футболки, вся обувь. Всё было его размера. Он нашёл шёлковый халат и накинул, не найдя только нижнего белья. Хван вздрогнул, когда дверь спальни отворилась. У порога стоял заметно повеселевший Кристофер. Омега запахнул халат сильнее, попытавшись закрыться. — Отпускай или у-убивай. Зачем меня здесь держать? — он вцепился пальцами в ткань, попытавшись выглядеть уверенно. Альфа только усмехнулся, наблюдая за загнанным зверьком. — О, ты действительно хочешь умереть? Начнём с того, что я тебя так быстро не убью. Сначала ты лишишься своих конечностей. По колено, по локоть, потом по таз и по плечи. Это фантомное чувство, когда у тебя есть рука… Хочешь ощутить? Я могу это устроить. Но пока я не хочу портить свой теперь любимый десерт. Признай, что тебе понравилось так меня кормить, — он облизнулся, явно истекая слюной, пока смотрел на полицейского. — Твоё лицо, когда я взял нож, а потом всего лишь трусики разрезал, я запомню надолго. — Я не буду тебе потакать. Даже не надейся, — Хёнджин был унижен, убит морально этой выходкой. Ему уже было без разницы, что с ним будет, что отрежут или как освежуют. Он лишь боялся оставлять брата одного. — Нет, будешь. У меня есть то, что тебе нужно. Хван рассмеялся. — Вам, богачам, мозги отбило? Никакие деньги не исправят то, что ты со мной здесь сделал. Хочешь купить моё молчание? — Да. Кристофер действительно забавлял его в какой-то степени, но что-то Джину подсказывало, что не всё так просто. Альфа был слишком честен и отвечал просто. — Мне интересно послушать количество нулей. Кристофер, будто ожидая этого ответа, доброжелательно улыбается и отдаёт ему в руки планшет. Горящий экран смотрел на Джина, глаза которого расширились от ужаса и осознания одного — сейчас его заткнут и привяжут к себе надолго. Очень надолго и надёжно. Потому что на экране были трансляции с нескольких видеокамер, большинство из них показывали разных людей, некоторых с оружием, затаившихся где-то в здании. А в одной была кофейня. И Феликс за стойкой, мирно работающий, не подозревающий ни о чём. Хван быстро вытер просящуюся наружу слезу, чтобы не сломаться перед Баном, но было поздно. Мужчина подошёл ближе и добавил деталей к этой ситуации: — Если тебе интересно, то возле числа 15 семь нулей. 150 миллионов вон, именно столько я заплатил снайперу, который где-то воон там. У него есть напарник, и они следят за твоим братиком круглые сутки. По моему приказу… — Нет, не надо… — омега мотает головой и пытается смахнуть очередную слезу, Бан берёт его за подбородок, омега сопротивляется, роняя планшет на пол, на что мужчина торопится пригрозить: — По моему приказу, Хёнджин… Это означало «перестань возникать, иначе будет очень плохо». Блондин замирает, всё же позволяя языку альфы подцепить солоноватую слезинку и сладко пробурчать досадное «сюда бы ещё текилу». Губы его останавливаются возле самого уха, и по телу Хёнджина пробегают мурашки. — У твоего брата бесконечные нули, не правда ли? Одна твоя ошибка, и пуля в лоб. Я буду есть свой десерт на каждый ужин, и он должен быть подан на хрустальной подставочке с серебряной ложечкой. Буду есть и слышать твои стоны. Звонкие, как стук серебра по хрусталю. Сегодняшний ужин в восемь. Не опаздывай. Дипломат отпустил его, отчего Джин, не в силах стоять, упал на кровать позади него. Он собирался выйти, но Хван его остановил. — Подожди. Почему я не могу найти бельё? — Зачем, если мне всё равно придётся его снимать? — Мне провести лекцию по физиологии омежьего организма? «Какой гордый даже после всего этого». Бан задумчиво улыбнулся, представив, как будет очень здорово смотреться ритуал снятия трусиков. Десерт ведь нужно распаковать перед употреблением. — Хорошо. Я распоряжусь. После этого дверь закрылась на замок, оставив Джина без средств связи и путей отхода. Окно скорей всего бронированное, полностью не открывается, а в углу он заметил камеру. В спальне была вторая дверь, но она не запиралась и вела в ванную, в которой тоже стояла камера. Дерьмо. К горлу стремительно подступала истерика.