White lies

— Блядь, какого хрена ты натворил?! — взвизгнула Пэнси, яростно указывая на Невилла пальцем и выглядя так, словно ей очень хотелось откусить ему голову. Невилл же смотрел так, будто хочет вырыть яму и засунуть туда голову, как страус, и больше никогда не иметь дела с миром, потому что Пэнси Паркинсон явно хотел его убить, а Драко Малфой (Драко Малфой!) лез к нему в объятия, выпятив губы, а Блейз Забини шокировано и обвиняюще смотрел на него. Невиллу захотелось свернуться в клубок. — Я-я не знаю… — беспомощно выдохнул он, все еще держа Драко на расстоянии вытянутой руки. — Клянусь, я ничего такого не делал... Малфой, прекрати! И в этот момент Драко словно выключили, и он замер. Он вообще перестал двигаться и смотрел на Невилла широко раскрытыми от потрясения глазами. Пэнси и Блейз тоже выглядели потрясенными тем, каким послушным был Драко, но теперь они были готовы упасть в обморок, потому что глаза Драко наполнились слезами, а нижняя губа задрожала, и это был Драко Малфой! — Ты ненавидишь меня, — в отчаянии выдохнул Драко, страдальчески глядя на Невилла. Пэнси вскрикнула от ужаса. — О боже милостивый! — разочарованно пробормотала она и достала палочку. — Остолбеней!

***

Гарри не понимал, что происходит. На самом деле он не был уверен, что есть то картофельное пюре, которое ел Рон, было хорошей идеей, потому что он видел странные вещи, например... ну, как Драко набрасывается на Невилла и целует его! Он также увидел, как Пэнси запустила Остолбеней в своего лучшего друга, но этот шок он переживет позже, потому что все, о чем он мог думать, – это Драко и Невилл, поцелуй и, оу, Гарри хотелось свернуться калачиком и умереть. Он стоял, потрясенный, с широко раскрытыми глазами и ртом, пока Пэнси, Блейз и Невилл помогали друг другу поднять бесчувственное тело Драко с земли. Он смутно услышал, как позади него открылись двери Большого зала и оттуда вышли Рон и Гермиона, но именно в этот момент Пэнси, наконец, увидела его, широко раскрыв глаза и убрала руки с плеч Драко. В итоге Блейз и Невилл были застигнуты врасплох внезапным весом и тело Драко плюхнулось на пол. Гермиона и Рон застыли на месте, не очень понимая, что они видят, а Пэнси взвизгнула от ярости, когда палец, который раньше указывал на Невилла, теперь требовательно нацелился на Гарри. Оглядываясь назад, можно сказать, что Гарри не сделал ничего плохого, кроме того, что стоял там и глазел, но настоящей любовью Драко был Гарри, и это было достаточной причиной для Пэнси, которой просто необходимо было на кого-то накричать. — Гарри, блядский, Поттер, немедленно тащи сюда свою чертову задницу!

***

— Лонгботтом... — прохрипела Пэнси, усилием воли заставляя свою руку и палочку оставаться вытянутыми, несмотря на болезненное напряжение, которое она испытывала в течение последних десяти минут. Она заставила себя это делать, потому что ей казалось, что среди Невилла, Рона и Гарри она единственная способна наложить хорошие Парящие чары. Блейз и Гермиона стояли в стороне, непрерывно накладывая Дезиллюминационное заклинание, потому что они единственные умели это делать. Что касается Парящих чар, то это было базовое заклинание, которому учили с первого курса, когда они только начинали работать с перьями, и хотя они далеко продвинулись от левитации почти невесомых предметов, мертвый вес бессознательного восемнадцатилетнего юноши был совсем другим делом. Пэнси уже знала, что Невилл не справится с Парящими чарами, поэтому не ожидала ничего особенного. От Уизли она тоже ничего не ждала, в основном из чувства долга перед Слизерином, а не из-за чего-либо другого, но Гарри, как она знала из их небольшого пребывания в покоях Философского камня, умел их использовать, но сейчас он был просто... Ужасен. Да и выглядел он ужасно, словно его вот-вот стошнит. Поэтому, несмотря на то, что на Драко накладывали Парящие чары четыре человека, Пэнси досталось больше всех. «Мужчины», — сердито подумала она. Вслух она прошипела: — Какого черта...— она сделала большой глоток воздуха, —... ты натворил? — Ничего! — пискнул Невилл, от удивления опустив руку и, соответственно, опустив палочку. Пэнси снова зашипела, когда на нее навалился еще больший вес. Рон чуть не споткнулся о собственные ноги, а Гарри побледнел еще больше. Они вчетвером образовали нечто вроде алмаза, в центре которого висел Драко, мирно спящий и не замечающий, что Пэнси не прочь наслать Оживи, чтобы снова повторить Остолбеней только ради удовольствия. По обе стороны от алмаза стояли Блейз и Гермиона, периодически накладывая Дезиллюминационное заклинание, пока они вместе приближались к Больничному крылу. — Твоя палочка, приятель... — с большим усилием прошипел Рон. Невилл снова поднял свою палочку. — Не думаю, что Невилл что-то сделал, — задумчиво произнесла Гермиона, как всегда здравомыслящая. Она взглянула на Гарри краем глаза и рассеянно продолжила свою речь. — Может быть, он не знал, что находится в той фляжке? — Я тоже так думаю, — пробормотал Блейз. Он поднял глаза и посмотрел на Невилла, который лишь еще больше покраснел. — Гринграсс сказала, что это была вода... На этот раз настала очередь Пэнси опустить руку. Рон проскулил что-то про яйца Мерлина. — Гринграсс? — прорычала она, сузив глаза до щелочек. Теперь она действительно выглядела кровожадной, хотя Невилл был рад, что намерения больше направлены не на него. Тем не менее, Гринграсс в данный момент была недоступна для злобного взгляда, так что это его не спасло. В панике он опустил руку с палочкой, поспешно пытаясь объясниться, пока они продолжали идти по коридору. — Сегодня утром, когда я работал в теплице, она... эээ... она пришла и дала мне фляжку... — забормотал он с несчастным видом. — Что она сказала? — наседала Пэнси. Невилл дернулся. — Что ей нравится то, что мы делаем в проекте «Теплица»... — О, а теперь ей нравится? — пробормотал про себя Блейз, обдумывая дюжину проклятий, которые он хотел опробовать. Невилл побледнел, но продолжил. — И что я, должно быть, устал, поэтому она дала мне фляжку, но я был так занят своими делами, что забыл о ней и просто держал при себе. Я-я действительно думал, что это вода... — Успокойся, Невилл, — наконец сказал Блейз, вздохнув. Он выглядел гораздо более спокойным, чем несколько минут назад. — Мы знаем, что ты не виноват. В фляге была Амортенция. Гринграсс пыталась дать тебе ее уже несколько недель. Теперь лицо Невилла не было уверено в том, какого цвета оно должно стать: его кровь никак не могла решить, должна ли она приливать к лицу или отливать от него. Он покраснел, когда понял, что Блейз только что назвал его по имени, но внезапно побледнел, осознав, что он только что дал Драко самое мощное любовное зелье, которое когда-либо существовало. Тем более, когда он понял, что Гринграсс дала ему Амортенцию, вероятно, чтобы публично унизить. — Мне жаль, — жалобно произнес он вместо этого. — Я убью ее, черт возьми, — вскипела Пэнси. Блейз восторженно кивнул в знак согласия. Гермиона слушала только одним ухом, потому что в основном была сосредоточена на Гарри, который вообще не слушал и выглядел довольно бледным и таким же несчастным, как Невилл, хотя это могло быть связано с тем, что он пытался удержать палочку, чтобы Драко не упал, и помогал ему только Рон. Рон снова захрипел и уставился на всех. — Если никто не наложит еще одни Парящие чары, клянусь, я выброшу этого хорька в чёртово окно.

***

Десять Парящих чар и семь Дезиллюминационных заклинаний спустя они наконец добрались до Больничного крыла и благополучно уложили Драко на кровать. Мадам Помфри была в Большом зале и доедала ужин, так что они без проблем заняли остальные кровати, измученные всеми этими заклинаниями. (Рон растянулся на полу через несколько секунд после того, как Драко приземлился на кровать, и он бы с радостью остался там, если бы не Гермиона.) — Хорошо, — сказал Блейз, глядя на спящего Драко и думая о предстоящей драматичной вспышке ужаса блондина. — Что будем делать? Пэнси вскочила с кровати и взмахнула палочкой. — Я позабочусь о Гринграсс. — Я говорил о Драко! Драко, словно услышав свое имя, начал слегка постанывать. Все обменялись встревоженными взглядами. — Используйте Остолбеней снова! — поспешно сказал Блейз, зная, что Драко не будет рад этому. Драко также не обрадуется, узнав, что он вел себя по отношению к Невиллу как влюбленный щенок, поэтому они выбрали меньшее из двух зол. — Я не могу! — ответила Пэнси, тоже запаниковав. — Я нанесла ему сильный удар, и он может серьезно пострадать, если я снова его оглушу. — Ну, не знаю... Наложи на него Инкарцеро или что-нибудь похожее! Пэнси торопливо взмахнула палочкой, но Драко уже проснулся, сонно моргая, он смотрел на них, мечтательно улыбаясь, и Рону это очень нравилось. И тут Драко увидел Невилла и засиял, по-настоящему засиял, словно рождественская гирлянда, и он поднялся с кровати, как будто ему только что не отправили в нокаут сильным Остолбеней, которое оставило его без сознания на все время, пока они несли его от Большого зала до Больничного крыла. — Невилл! — радостно воскликнул он, пересекая комнату и запрыгивая на кровать Невилла. Невилл выглядел так, будто на него вот-вот нападет дикий гиппогриф: он прижался спиной к изголовью кровати, подтянув колени к груди. — Угм, Малфой, посмотри... Но Драко снова дернулся вперед в попытке поцеловать, и Невилл поспешно схватил его за плечи и попытался удержать на расстоянии. Его руки уже болели от этого, но он готов был терпеть боль, если бы это означало, что блондин не будет вторгаться в его личное пространство. Рон отвернулся, но было видно, как дрожат его плечи. Гермиона пнула его в голень. Блейз и Пэнси беспомощно наблюдали за происходящим, сжимая пальцы у висков. И тут Блейза осенило. — Противоядие...профессор Снейп... — Я принесу его, — сказал Гарри, вскакивая с кровати. Он не сводил глаз с Драко и Невилла и старался, чтобы его руки не дрожали. Он чувствовал, что нервничает. — Я сейчас вернусь, — сказал он и быстро вышел из Больничного крыла. — Гарри, ты не можешь...! — встревоженно воскликнула Гермиона, но было уже слишком поздно. Дверь в лазарет уже закрылась за Гарри. Гермиона отвлеклась от двери, потому что Невилл только что испустил громкий крик отчаяния. Драко застыл над Невиллом, его лицо было сосредоточено, и он смотрел на дверь, через которую только что ушел Гарри. Затем, так же внезапно, к нему вернулась мечтательная улыбка, и он снова стал набрасываться с поцелуями.

***

Гарри знал, что Драко находится под действием Амортенции (как Гринграсс сумела ее раздобыть, он понятия не имел), но когда он увидел, как Драко целует Невилла, ему показалось, что это было по-настоящему, и он до сих пор не мог отойти от шока. Он знал, что сейчас не время предаваться жалости к себе из-за безответной любви, потому что Драко нужна была его помощь, и...он понимал, что в самом начале быть больше чем друзьями будет невозможно. В конце концов, это была такая невероятная мысль. Как будто Драко мог хотя бы подумать об этом. Он бежал по коридору и спускался по лестнице, пока не добрался до холла. Быстро приняв решение, он повернул налево, чтобы спуститься в подземелья, а не направо, в Большой зал. Обед еще не закончился, но студенты уже выходили из Большого зала, и Гарри знал, что Снейп ест быстро. (Из Большого зала вышли и другие преподаватели, которые, как и студенты, толпились у входа. Профессор Макгонагалл подняла бровь, когда он поспешно поприветствовал ее, а профессор Бриджвуд по-прежнему Не Смотрела на него). Морозный воздух подземелий встретил его, обдав холодом и без того продрогшие руки. Класс зельеварения находился ближе, чем кабинет Снейпа, поэтому Гарри первым делом направился туда. К тому времени, как он добрался до места назначения, он запыхался и слегка дрожал от холодного пота. Он даже не удосужился постучать. Облегчение пронзило его, как стрела, когда он увидел Снейпа за своим столом, проверяющего работы и добросовестно ставящего Отвратительно и добавляющего обязательные язвительные замечания на всех из них. (Ну ладно, не на всех...) Снейп поднял на него бровь. — Поттер, — сказал он, давая понять, что недоволен тем, что его прервали. Кроме того, он все еще чувствовал себя весьма раздраженным из-за открытия, которое сделал во время урока с гриффиндорцами и слизеринцами, когда Гарри выпил любовное зелье. Поттер сейчас был ему совершенно не нужен. — Чем обязан такому удовольствию? Гарри подумал, что семь лет сарказма Снейпа кого угодно сделают невосприимчивым, поэтому без проблем вошел в класс и подошел прямо к столу Снейпа. — Профессор, у вас есть противоядие от Амортенции? Драко выпил ее и теперь пытается поцеловать Невилла, потому что Гринграсс дала зелье Невиллу, который передал его Драко, а потом мы отнесли его в Больничное крыло... — забормотал он и замолчал, когда бросил взгляд на лицо Снейпа и увидев там мрачную ярость, заставившую сделать шаг назад. Когда Снейп заговорил, то едва сдерживал гнев. — Поттер, вы хотите сказать, что Драко выпил Амортенцию? И теперь он сидит в Больничном крыле и поет Лонгботтому серенады? Ну, Гарри ничего не говорил о серенадах, но сейчас ему не хотелось противоречить Снейпу. Он кротко кивнул. Снейп резко встал из-за стола, отчего тот задребезжал. Он пересек комнату и распахнул шкаф с зельями, бормоча проклятия себе под нос. — Вы все наказаны, — яростно пробормотал он. Он взял противоядие, два Крововосполняющих зелья и две настойки белладонны. Потом, подумав, взял еще одно Крововосполняющее зелье – на всякий случай. Его рука дрожала, а рот сжался в мрачную линию, когда он представил все опасные последствия, которые Амортенция может вызвать у Драко. «Яйца Огневицы», — подумал он, стиснув зубы. — Поттер! — рявкнул он, резко поворачиваясь, из-за чего его мантия эффектно развевалась за спиной. Он подошел к Гарри и сунул ему в руки бутылочки. — Несите и ничего не уроните, — прошипел он, после чего снова развернулся и вышел за дверь, направляясь в сторону больничного крыла. — Мог бы просто уменьшить их, — пробормотал Гарри, но тоже поспешил выбежать из класса.... И столкнулся с Роном. — Осторожно! — воскликнул Гарри, пытаясь удержать бутылочки в своих руках. — Извини! — быстро сказал Рон. Гарри посмотрел ему за спину и увидел, что Снейп все еще яростно топает по коридору. Рон проследил за его взглядом и фыркнул. — И на что же ему нужно забить хер? Гарри уставился на него. Рон смущенно пожал плечами. — Прости. Столкнулся с Морганом. Он все еще говорил о херах. Гарри закатил глаза. — Забудь. Давайте поторопимся. Помоги мне донести это, хорошо? Рон взял несколько бутылочек в руки, и они поспешили за Снейпом. — Гермиона послала меня за тобой, — сказал Рон через некоторое время, когда они поднимались по лестнице на второй этаж. — Тебе нельзя выходить одному, Гарри. — Мне жаль, — сказал Гарри скорее рефлекторно, потому что на самом деле он не жалел, что так поспешно вышел из Больничного крыла. Ему очень, очень нужно было выбраться оттуда. Он почувствовал, как раздражение от того, что его снова так тщательно опекают, пробежало по затылку, но подавил это чувство, потому что знал, что его друзья просто пытаются помочь. И все же, Гарри почувствовал, будто он вернулся на пятый курс…

***

— Гарри, помоги мне! — в отчаянии прошептал Невилл, как только Гарри вошел. Он все еще сидел спиной к изголовью, но на этот раз его колени уже не были подтянуты к груди, потому что Драко прижимался и терся о них с довольным и счастливым выражением лица. Гарри отвернулся, потому что, хотя его и привлекло умиротворенное выражение лица Драко, он не думал, что сможет выдержать столь сильное сердцебиение. На других кроватях сидели Блейз, Пэнси и Гермиона, пыхтя от усталости, вызванной попыткой оттащить Драко от Невилла. — Насколько я помню, он не был таким сильным, — пробормотал Блейз, мрачно нахмурившись. — Сила любви, — вздохнула Пэнси. В их защиту можно сказать, что эти трое не очень то и старались: они боялись причинить Драко вред. Снейп застал их в таком состоянии, и ему потребовалось приложить немало сил, чтобы не развернуться и не выйти за дверь. — О, это смешно! — воскликнула Гермиона. — Невилл, просто пофлиртуй с Драко и уговори его не двигаться! Невилл в панике посмотрел на нее. — Я не умею флиртовать! — Представь, что это кто-то, кто тебе действительно нравится! — настаивала Гермиона, вспоминая урок зельеварения и то, как с Невиллом ничего не случилось, когда Блейз дал ему Любовное зелье. Невилл открыл рот, чтобы отказаться, но вмешался Снейп с угрожающим и опасным видом. — Сделайте это, Лонгботтом! — приказал он. Блейз Не Смотрел на Невилла, потому что ему не нравилось, что Невиллу кто-то нравится. Невилл пискнул, глядя на Снейпа и дико затряс головой. — Я даже не могу говорить с человеком, который мне нравится, не заикаясь, поэтому я не смогу, — сказал он с пылающим лицом. Пэнси подошла к нему и грозно сказала: — Сделай это, Лонгботтом, или, клянусь, я буду отправлять в тебя Фурункулюс каждый день до конца года... — Пэнси! — закричала Гермиона, сверкнув глазами, а Невилл взвизгнул. Гарри подумал, что ему следовало бы найти во всем этом хоть немного юмора (Рон, конечно, помогал в этом), хотя все, что он чувствовал до этого, было оцепенением и пустотой. «Встряхнись, Гарри, — яростно подумал он. — Дело не в тебе» — Невилл, нам просто нужно, чтобы ты попросил его выпить... ээ... кое-какое лекарство, — сказал он, быстро сменив слово, когда увидел, что Драко смотрит на него со странным выражением. Он не знал, что подумает Драко и как отреагирует, если сказать «противоядие». Невилл побледнел, но кивнул и сделал глубокий вдох. — Мал...— он сморщился, и, кажется, позеленел. — Драко. Драко отвернулся от Гарри и посмотрел на Невилла, снова улыбаясь. — Профессор Снейп собирается дать тебе несколько зелий, так что, эм, выпьешь? — сипло спросил Невилл. — Ради меня? О, Мерлин, Рон не мог этого вынести. Он быстро подошел к ближайшей кровати, опустился перед ней на колени и ткнулся лицом в матрас, потому что ничего не мог с собой поделать. Его плечи тряслись от сдерживаемого смеха. Гермиона закатила глаза, глядя на своего парня. — Хорошо, — радостно ответил Драко. — Ради тебя. — Поттер! — огрызнулся Снейп. — Отдай ему зелье. Гарри тупо кивнул и поспешил к Невиллу и Драко. — Гарри, ты ведь знаешь, какое из них противоядие? — скептически спросила Пэнси, глядя на одинаковые по размеру бутылочки в его руках. — Противоядие? — сказал Драко, рассеянно моргая. Все взгляды обратились на Пэнси, которая быстро зажала рот рукой и покраснела. — Противоядие? — переспросил Драко, нахмурившись. Он повернулся к Невиллу. — Они пытаются забрать меня у тебя, — обвиняюще сказал он. Невилл быстро покачал головой. — Нет, нет, они просто пытаются помочь. Я обещаю, Мал...Драко, они ничего не сделают... — Я не буду это пить, — упрямо заявил Драко, глядя на бутылочку, которую протягивал Гарри. Снейп потер виски и впервые в жизни пожалел, что вообще сделал из Драко гения зельеварения. — Пожалуйста, Драко... — Нет! — Я тебе не нравлюсь по-настоящему, — беспомощно сказал Невилл, уже находясь на пределе своих сил. Драко повернулся к нему, широко раскрыв глаза и не веря своим ушам. — Как ты можешь так говорить? — Ты влюблен в Гарри! — воскликнул Невилл. И все в комнате неосознанно затаили дыхание. Пэнси и Блейз не сводили глаз с Драко, желая увидеть, какой эффект это на него произведет, а Гермиона и Рон с тревогой перевели взгляд на Гарри. Гарри хотелось умереть, а еще сказать: «Это неправда, Невилл», потому что Драко просто шутил про Запретную любовь, и Драко никак не мог быть влюблен в Гарри. — Гарри? — Драко нахмурил брови, глядя на Гарри. Его лицо было очень сосредоточенным, будто он пытался уловить какую-то мысль, но не понять какую именно. Он повернулся к Невиллу, в замешательстве сморщив лоб. — С чего бы мне влюбляться в Поттера? Гарри медленно разваливался на части. Действительно, с чего бы. — Драко, — голос Снейпа прорезал напряжение, как нож. Он взял противоядие из рук Гарри, послушно отводя взгляд от его лица. Он подошел к Драко, выпрямив спину и придав лицу самое суровое выражение. — Разве я стал бы давать что-то, что могло бы причинить тебе вред? Драко надулся, оценивающе глядя на своего крестного. Затем он покачал головой. — Нет, — пробормотал он, принимая противоядие из протянутой руки Снейпа. Прежде чем выпить зелье, он бросил на Невилла последний тоскливый взгляд. Все затаили дыхание. — Поттер, —сказал Снейп, поворачиваясь к Гарри, — на пару слов, — прошептал он, прежде чем направиться к двери и выйти из лазарета. Гарри подождал, пока растерянное выражение Драко сменится ужасом от осознания происходящего, и тоже вышел за дверь, покидая палату с бешено бьющимся сердцем.

***

— Вы же знаете, что случится теперь, когда Драко принял Амортенцию, — сказал Снейп, как только дверь за Гарри закрылась. Он не собирался ходить вокруг да около. Все еще потрясенный, Гарри смог только молча кивнуть. Снейп посмотрел на оставшиеся две бутылочки, которые нес Гарри. — У вас настойки белладонны, и, полагаю, у Уизли Крововосполняющие зелья? Гарри снова кивнул. — Дайте Драко одну белладонну позже. Если у него снова начнется приступ кашля, не пытайтесь остановить рвоту. Ему нужно вывести это из организма, но будьте наготове с Крововосполняющем зельем. Вы меня слушаете, Поттер? — Снейп усмехнулся. — Да, профессор, — твердо сказал Гарри. Снейп пристально посмотрел на него сверху вниз, сжав губы в тонкую линию. Затем, когда он, казалось, был достаточно удовлетворен, он кивнул. — Я сообщу мадам Помфри. О, и Поттер. — Да, профессор? — Завтра вечером у вас всех будет отработка, — сказал он с усмешкой, прежде чем резко отвернуться, его плащ развевался за спиной, пока он продолжал яростно бормотать. — А теперь извините, я пойду наложу на себя Обливиэйт. Гарри, находясь в растерянном и страдающим от любви состоянии, начинал думать, что наказание – это способ Снейпа проявить свою привязанность

***

Когда Гарри вернулся в больничное крыло, Невилл лежал на той же кровати, что и раньше, Пэнси, Гермиона и Блейз тоже остались на своих местах. Рон теперь сидел на кровати, на которую ранее уткнулся лицом, а единственным, кто поменял место, был Драко, который теперь расположился на своей кровати, очень далеко от Невилла. Он сидел, скрестив руки на груди, с подергивающейся бровью и раздраженным выражением лица. Гарри мог перестать себя жалеть достаточно надолго, чтобы найти эту ситуацию забавной. — Ну что ж, — громко сказала Пэнси, смахивая со лба потную челку. Она оглядела комнату, где все тихо сидели на своих местах. — Это неловко. Блейз угрюмо посмотрел на нее. Невилл уткнулся лицом в колени, жалобно причитая о своем несчастье, а Гермиона только раздраженно вздохнула, глядя на них всех. Рон выглядел довольным. Драко последовал примеру Невилла, Не Смотря на Гарри, он горестно застонал и уткнулся пылающим лицом в колени. — Черт возьми, я убью Гринграсс, — пробормотал он.

***

Драко помнил все. Он помнил каждый свой поступок, оставляющий неизгладимые шрамы, и каждую бесконечно унизительную фразу, которая по глупости слетала с его губ. Он всерьез подумывал о том, чтобы вымыть рот с мылом и, возможно, тайно наложить Обливиэйт на всех, кто был в этом замешан. Включая себя. И Гарри. Обязательно Гарри. Драко даже не мог заставить себя взглянуть на Гарри, но стало только хуже, потому что мадам Помфри наконец-то прибыла в больничное крыло и выгнала всех остальных, так как до наступления комендантского часа оставался всего час. Она приподняла бровь, давая понять Драко, что Снейп уже поговорил с ней, и удалилась в свою комнату, напомнив, что, если что-нибудь случится, она всегда рядом. После этого она оставила их наедине. Наедине. С Гарри. С которым – впервые в жизни – ему не хотелось оставаться наедине. Он уже подумывал позвать мадам Помфри и притвориться, что у него эпилептический припадок, просто чтобы не разговаривать с Гарри. Он не мог сделать вид, что ничего не произошло, и безмятежно спросить: «Ну, как прошел твой день, Гарри?» Может, ему просто не стоило вообще ничего говорить? Не сочтет ли Гарри это грубостью? Ну, конечно, это было бы грубостью, но Драко не знал, что сказать. «Черт возьми, я собираюсь убить Гринграсс» — хорошая фраза, но она уже распространена, и, кроме того, все уже знали, что он собирается проклясть Гринграсс. Возможно, он разрешит Невиллу наслать парочку проклятий, поскольку тот тоже был жертвой в этом сценарии. Не то чтобы Драко сильно беспокоился о Невилле. Или Блейзе. (Потому что, по его мнению, если что-то касалось Невилла, то и Блейза тоже). Точнее, он беспокоился, потому что у него все-таки была совесть, но далеко не так сильно, как о Гарри. Может, ему вообще не стоит ничего говорить? Может, Гарри сжалится над ним, оставит в покое и пойдет спать, а Драко сможет спокойно погрязнуть в смущении и унижении. — Драко? Драко жалобно застонал, не сумев сдержаться. — О... э... извини... Драко поднял голову, чтобы сказать Гарри, что ему не стоит извиняться, и скривился от обиженного выражения лица собеседника. — Прости, я не имел в виду ничего такого, — сказал он, тяжело вздыхая. Он почувствовал, как его лицо снова покраснело при воспоминании о времени под Амортенцией, но он продолжал смотреть на Гарри, в основном потому, что если он отведет глаза, то, скорее всего, больше не сможет на него посмотреть. — Знаешь, никто не стал думать о тебе хуже, — сказал Гарри, улыбаясь, как он надеялся, утешительно. Драко не утешился, несмотря на то, что свет вокруг Гарри сиял золотым. — Ты был под действием любовного зелья. То же самое происходило на недавнем уроке зелий. — Ну да, — сухо пробормотал Драко, все еще пребывая в отчаянии. — Совсем другое дело, когда тебе сочувствуют еще шесть человек, по сравнению с тем, когда ты один отбрасываешь свое достоинство. Гарри покраснел. — И я уверен, что Уизел повеселился на славу, — угрюмо продолжил Драко. — Так вот о чем ты беспокоишься? О Роне? — посмеиваясь спросил Гарри. — Он не думает о тебе плохо. Возможно, он даже потеплеет, когда увидит, что ты тоже можешь быть человеком, — сказал он с усмешкой. Драко не знал, почему ему стало легче от этого, как будто мнение друзей Гарри имело значение. — В любом случае, Снейп сказал, что ты должен принять это, — Гарри пересек комнату, остановился рядом с кроватью Драко и протянул ему пузырек с белладонной. Драко смущенно поежился. — Но у меня недавно был приступ кашля, и я уже принял одну порцию. Глаза Гарри расширились. — У тебя был...недавно? Драко кивнул и его обрадовало беспокойство, отразившееся на лице Гарри. — Это была причина, по которой Невилл дал мне ту фляжку с Амортенцией. У меня был приступ, и он дал мне ее, думая, что там вода. — Извини, — сказал Гарри с виноватым видом. — Меня там не было. Драко закатил глаза. — Не забивай этим свою маленькую милую головку, Гарри. Ты вовсе не обязан все время присматривать за мной. И это не твоя вина. Гарри кивнул, неловко пожав плечами. Он указал рукой на белладонну. — Тебе все равно стоит выпить еще. Из-за яиц Огневицы и всего остального. Драко на мгновение задержал взгляд на Гарри, заметив, что он смотрит на него, избегая зрительного контакта. Как будто гриффиндорец хотел на что угодно, только не в глаза Драко. Драко приподнял бровь. — Хорошо, — спокойно сказал он и открыл настойку. Гарри слабо улыбнулся ему, после чего развернулся и направился к своей кровати.

***

Гарри решил, что рано или поздно это пройдет. Драко явно не питал к нему никаких чувств, кроме дружеских, и, возможно, зная это, сердце Гарри перестанет биться так по-глупому быстро, когда блондин в шутку заигрывает с ним. Потому что это просто шутка. Гарри снял школьную мантию, стратегически держась спиной к Драко. Он подошел к своему сундуку и стал искать чистую одежду для сна, размышляя о том, каким ужасно утомительным был этот день. Он осознал свои чувства, какими они были на самом деле, в течении каких-то двенадцати часов получив шанс на взаимность, который был довольно жестоко разбит. Это могло бы быть смешно, если бы Гарри посмотрел со стороны. «И все же, сейчас не время тонуть в жалости к себе», — быстро напомнил себе Гарри. Ему следовало бы больше беспокоиться о Драко, который, очевидно, все еще переживал травму, вызванную сильнейшим в мире любовным зельем, содержащим яйца Огневицы. И тут же Гарри почувствовал, как его меланхолия улетучивается, а на смену ей приходит тревога о том, что может случиться с Драко. Снейп дал ему дополнительную дозу белладонны, но Гарри надеялся, что яйца Огневицы не нанесут еще большего вреда и без того…ну, воспламеняющемуся Драко. — Драко... — сказал он в тот самый момент, когда Драко повернулся к нему и сказал: — Гарри. Оба неловко замолчали, растерянно смотря друг на друга. Драко, который всегда командовал, пожал плечами и жестом попросил Гарри говорить. — Ну, продолжай. Гарри вздрогнул. — Угм, хорошо, Драко, — выдавил он, чувствуя себя необъяснимо паршиво. Он с тревогой посмотрел на блондина. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? Нет никакого странного ощущения внизу живота? Ты ведь принял любовное зелье, а Снейп говорит, что это может быть опасно, и...эм... — он замялся, но Драко уже ушел в себя, потому что с фырканьем подумал, что ничего странного внизу живота он не чувствует, кроме бабочек, появившихся из-за беспокойства Гарри о нем. А вместе с бабочками появилось и тяжелое тянущее чувство, которое было связано с тем, что он собирался сказать ранее. Гарри, видя, что Драко тупо молча смотрит на него, приподняв бровь, покраснел и прекратил свой бессвязный лепет. — Извини, эээ, если ты думаешь, что я слишком любопытен. Наверное, я просто... — он поморщился от того, что собирался сказать. —... волнуюсь из-за слов Снейпа, и не хочу, чтобы ты вдруг... Затем лицо Драко изменилось, и он продолжил смотреть на Гарри, только в этот раз по-настоящему, широко раскрыв глаза, когда слова Гарри и слишком яркий золотой свет вокруг проникли в мозг Драко, заставив чувствовать....внезапный прилив любви к человеку перед ним. Почему Драко пришлось опозориться под действием Амортенции, чтобы, ох, заполучить вот это... — Заткнись, Поттер, — холодно сказал Драко, потому что пуффендуйские мысли не означали, что он начнет вести себя как один из них, но он просто не мог сопротивляться мягкой, обожающей улыбке, озарившей его лицо. — Я понял. Я выпил белладонну, так что не волнуйся. Улыбка Драко застала Гарри врасплох, и он невольно покраснел. Однако, когда Драко закончил говорить, на его лице появилось скептическое выражение. Драко закатил глаза, теперь ему было весело. — А еще, у меня в животе нет никаких странных ощущений. «Кроме бабочек», — мысленно добавил он. Даже ощущение тяжести исчезло. Гарри сделал паузу, глядя на него, а затем кивнул, похоже, удовлетворенный. — Хорошо. Что ты хотел сказать раньше? О. Драко моргнул, а затем небрежно пожал плечами. — Неважно, — он думал о словах Гарри, что никто не стал думать о нем хуже, даже если видел его под Амортенцией, но этот Гарри даже не смотрел ему в глаза, поэтому он решил, что Гарри считает это странным, неловким и, возможно, даже отвратительным, но теперь... Драко обнаружил, что мягко улыбается, чувствуя лишь привязанность к парню, стоящему перед ним. — Ничего важного. «Подкаблучник, ты, Драко, — фыркнул голос Пэнси в голове. — Подкаблучник» То, что Гарри не чувствовал, и, похоже, никогда не почувствует того же, что и он, было действительно жестоко.

***

Они оба переоделись в пижамы и приготовились ко сну, тихо пожелав друг другу спокойной ночи, поскольку усталость, накопившаяся за день, давала о себе знать. Гарри не снились гигантские шахматные фигуры, но Драко все еще был. Несмотря на то, что Гарри этого не хотел, Драко стоял посреди кромешной тьмы, всегда повернутый спиной к Гарри, который звал его, но безуспешно. Затем в оглушительной тишине темноты Гарри услышал плач, испуганные всхлипы маленького мальчика, которые показались ему до отвращения знакомыми, потом он понял, с застывшей в жилах кровью, что это его плач, и он смотрел на восьмилетнего мальчика, плачущего в чулане, и скорчившегося на краю грязного матраса, который дядя Вернон насильно втиснул туда. Но... но нет, это был уже не он, этот мальчик – не он, и чулан исчез вместе с порывом холодного воздуха, хотя мальчик все еще был там. Том Реддл все еще был там. И его молодые глаза смотрели на Гарри пронзительно, обвиняюще, как будто это Гарри был виноват в том, что он вырос безумцем, которого все боялись, пока эти глаза не стали пустыми, зрачки не покраснели, а кожа не окрасилась в пепельно-зеленый, и лорд Волдеморт не встал перед Гарри, ликующий и торжествующий. Темноту наполнил безумный хохот, за которым последовал пронзительный крик, и Гарри понял, чувствуя, как кровь стучит в ушах и сердце бьется слишком громко, что крик исходит от Драко, который упал на пол с тошнотворным стуком, извиваясь и крича, словно под действием Круцио, а Волдеморт надвис над Гарри, самодовольный и насмешливый. Ты будешь таким же, как я, Гарри. Прошептал Волдеморт рядом с его щекой, вызывая мурашки. Ты никогда не узнаешь любви. Затем его шепот превратился в хриплое шипение. Ты ее не заслуживаешь. А Драко продолжал биться, рыдая, на полу, когда Волдеморт направил на него свою палочку, Бузинную палочку... Он никогда не полюбит тебя. Теперь, когда палочка была направлена на него, он не мог пошевелиться, застыв на месте, пока крики Драко наполняли его уши и голову, а сердце колотилось так сильно, что было больно, и Волдеморт шагнул к нему с садистской улыбкой, когда его губы сложились в слова, и зеленый свет полетел прямо в Гарри. АВАДА... — ГАРРИ!

***

Гарри проснулся от толчка, широко распахнув глаза и ничего не видя, а его грудь тяжело вздымалась, требуя воздуха. Его тело застыло на кровати, и Гарри пришлось заставить свои пальцы отцепиться от простыней, потому что костяшки пальцев болели, и кто-то тряс его, что тоже было больно. — Гарри! Гарри снова вздрогнул, он занервничал, когда понял, что его трясет Драко, но Гарри не мог хорошо разглядеть чужое лицо, потому что на нем не было очков, еще в Больничном крыле было темно, и все, что он мог видеть, было зеленым. — Очки... — выдохнул он, они были необходимы ему так же, как и то, чтобы Драко перестал его трясти. Драко действительно перестал, отпрянув назад, как будто удивившись. — Ты уже проснулся? Правда проснулся? — спросил он дрожащим голосом, перегибаясь через Гарри, чтобы взять очки с прикроватного столика. Когда Драко протянул ему очки, Гарри смутно осознал, что Драко тоже дрожит. Он сел, надел очки и понял, что плакал. Он покраснел от смущения, но оно улеглось, когда Драко, ничего не сказав, наклонился вперед и осторожно вытер дорожки слез с лица Гарри большими пальцами. Гарри расслабился, закрыв глаза. — Да, — выдохнул он, но ему стало больно, и он закашлялся и тяжело сглотнул, чтобы прочистить горло. — Прости, я... — Ты кричал, — мрачно перебил Драко. Он сел на край кровати Гарри, взял его за руки и крепко сжал их. — Я думал, мадам Помфри выбежит из своей комнаты. Гарри понял, насколько холодны его пальцы, и тут же заметил, что пальцы Драко такие же. Тем не менее Драко погладил руки Гарри своими, чтобы согреть их и унять дрожь. — Прости, я привык каждый вечер накладывать Заглушеющее заклинание в спальне, но здесь я постоянно забываю... — сказал Гарри, но прервал себя, когда Драко покачал головой. — Никакого Заглушающего заклинания, — твердо заявил Драко. Гарри удивленно посмотрел на него. На мгновение он замер, но потом на губах появилась усталая улыбка, и он тяжело прислонился к изголовью кровати. — Хорошо. — Тебе... — начал Драко, выглядя сконфуженным, но все равно попытался снова, глядя прямо в глаза Гарри. — Сон снова был обо мне? — тихо спросил он. Гарри напрягся, чувствуя себя уязвимым и смущенным, а также потому, что все еще помнил сон и то, как Драко вопил и рыдал под палочкой Волдеморта. — Да. Драко колебался. — Опять шахматные фигуры? Гарри не хотел говорить о своем настоящем сне, к тому же он устал, поэтому почти рефлекторно ответил: — Да. И Драко нахмурился, потому что золотой свет вокруг Гарри (потускневший из-за темноты лазарета, но все равно золотой и мерцающий) резко почернел. — Значит, дело не в шахматных фигурах. Гарри посмотрел на него в замешательстве, ведь он только что сказал... И тут его осенило, и он вспомнил, что, черт возьми, Драко мог определить, врет ли он. Он слегка тряхнул головой, чтобы собраться. — Я не хочу об этом говорить, — сказал он вместо этого, чувствуя легкую досаду. Золотой. Драко обратил внимание на руки Гарри, с удовлетворением отметив, что они начали теплеть. — Это может помочь, — тихо пробормотал он, потому что тоже знал о кошмарах. — Ну, выпустить это наружу. Гарри разочарованно выдохнул. — Я же сказал, что не хочу об этом говорить! — раздраженно сказал он. Драко отпрянул, удивленный. Он также убрал руки, выглядя обиженным. — Ладно, Поттер, не стоит ссориться из-за этого. Гарри тут же почувствовал себя виноватым и пристыженным. Когда Драко двинулся, чтобы встать с кровати, Гарри протянул руку и схватил его за запястье, пальцы мягко сжались, словно не зная, можно ли так поступать. — Прости, прости, я просто... — начал он, глубоко вдыхая и выдыхая. Он моргнул, глядя на Драко и удивляясь тому, что его глаза снова стали влажными. — Я просто не хочу вспоминать, — он неловко пожал плечами. — Пожалуйста, не уходи, — выпалил он, и ему стало стыдно за то, что из его глаз потекли слезы, вызванные сном и словами Волдеморта. Драко мгновенно оказался рядом с ним, и от этого ему стало немного легче. Драко был потрясен тем, как Гарри проявил редкую уязвимость, и его сердце болезненно сжалось, когда он снова провел большими пальцами по лицу Гарри, освобождая его от слез. — Все в порядке, — тихо прошептал он, чувствуя себя неловко, но больше всего на свете желая утешить парня перед ним. — Ты не обязан мне рассказывать, — сказал он, но это не имело значения, потому что Гарри его перебил. — Реддл тоже был там, — прошептал Гарри, ангельское личико мальчика все еще преследовало его. — Он сказал мне... — он осекся, вспомнив, как восьмилетний Гарри стал Томом Реддлом. — Что он тебе сказал? — спросил Драко, отбрасывая одеяло в сторону, чтобы сесть рядом с Гарри, прислонившись спиной к изголовью кровати. Он обнял Гарри за талию, а другой рукой нащупал одну из рук Гарри, в основном потому, что хотел этого, но также и потому, что понятия не имел, как утешить кого-то, и подумал, что, возможно, Гарри это оценит. Так это или нет, Гарри не сказал, но его рука автоматически сжалась вокруг руки Драко, как будто неосознанно. — Что я буду таким же, как он, — пробормотал Гарри, и его голос прозвучал пусто даже для его собственных ушей. — Что я никогда не узнаю любви. Я ее не заслуживаю. Что ты никогда... Он замер. Драко тоже замер. Потому что он мог поклясться, что следующие слова, которые Гарри собирался произнести, были о любви, и это открывало все возможности и надежды, которые он давно растоптал и отбросил. Испуганное лицо Гарри подсказало ему, что он прав. А еще оно говорило, что Гарри знал: Драко тоже догадался о том, что он собирался сказать. Тело Гарри напряглось от страха, он был потрясен тем, что едва не сказал, но постарался притвориться, что ничего такого не было, и неубедительно закончил. —... по-настоящему не подружишься со мной. Он знал, что это жалкая попытка, потому что сейчас он, скорее всего (нет, точно), был покрыт черным светом, но ему отчаянно хотелось, чтобы Драко понял намек и ничего не сказал. Ложь Гарри заставила Драко надеяться на лучшее, а оставшиеся сомнения исчезли, и он набрался храбрости из самых глубоких глубин сердца, потому что если он не сделает этого сейчас, то не сделает никогда. — Гарри... — начал он, затаив дыхание и полный надежды, но тут Гарри поднял на него настолько испуганные и встревоженные глаза, что сердце Драко болезненно сжалось, потому что как Гарри мог подумать, что Драко собирается его отвергнуть? — Гарри, — попытался он снова, поворачивая верхнюю часть тела так, чтобы оказаться лицом к Гарри и заставить его смотреть ему в глаза, поскольку Гарри уже отвернулся, неловко глядя на одеяло у себя на коленях. Осторожно подняв руки, Драко обхватил ладонями лицо Гарри, не обращая внимания на то, что тот слегка подпрыгнул, когда их кожа соприкоснулась. Драко не смог удержаться. Он прижался лбом к лицу Гарри и пробормотал с безумно счастливым смехом. — Реддл ничего не знает. Гарри ничего не ответил, сбитый с толку происходящим и тем, зачем Драко так к нему прикасается. — Ты никогда не будешь таким, как он, — яростно прошептал Драко, глядя в зеленые глаза. — Ты сострадательный, любящий и дружелюбный, ты всем нравишься, и ты трогаешь всех, кого встречаешь, Гарри, и у тебя есть эта глупая манера ставить других выше себя, что иногда очень расстраивает, потому что ты мне больше нравишься, когда ты не ранен, не ломаешь пару костей и не на грани смерти, и ты никогда не будешь таким, как Реддл. Гарри уставился на Драко, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот, а бордовый румянец залил его щеки, дошел до ушей и спустился по шее от слов Драко. Губы Драко скривились в усмешке, и он чуть отстранился, взяв его за руки. — И нет такого понятия, как не заслуживать любви, — он приподнял бровь, глядя на Гарри. — Я хочу сказать, — мягко продолжил он, — это ты научил меня этому, помнишь? Когда принял меня на площадь Гриммо, несмотря на то, что я Пожиратель смерти... Он произнес это с плохо скрываемым отвращением и горечью, и Гарри не смог удержаться, чтобы не поднять руки и не схватить Драко за запястья, чтобы привлечь его внимание. — Бывший, — пробормотал Гарри с пылающим лицом. — И у тебя не было выбора. Драко улыбнулся ему немного грустно. Он закончил фразу. — ...поэтому я заслуживаю меньшего, чем ты. Гарри хмуро посмотрел на Драко. — Так не бывает... — Именно, — вмешался Драко, широко ухмыляясь. Гарри смутился того, как его обвели вокруг пальца, но Драко снова заговорил, на этот раз медленнее, как будто не решаясь продолжить. — А что касается последних слов Реддла... Гарри снова замер. Он моргнул, пытаясь отстраниться, но Драко крепко держал его за плечи. Гарри почувствовал, как его охватывает паника: неужели Драко не мог просто забыть обо всем этом? Что бы Драко ни собирался ему сказать, он правда не хотел этого слышать... — Я влюблен в тебя с первого курса, Гарри. Гарри тупо уставился на него. Ему нужно было прочистить уши, если он услышал признания в любви от Драко Малфоя, или, может быть, он все еще спит, может, Волдеморт все еще мучает его во сне... Молчание затягивалось, Гарри продолжал смотреть на него, и Драко начал паниковать, поскольку все сомнения снова нахлынули на него. — Мне жаль, если это не то, что ты хотел услышать, но... — начал было он, но остановился, потому что он не жалел о том, что любит Гарри. Он продолжил, на этот раз медленно и мягко. — Я серьезно. — Н-но ты же сказал, — начал Гарри, сбитый с толку и нелепо моргающий. — Ты сказал Невиллу... Драко потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что он сказал, но когда до него дошло, лицо вспыхнуло от слов и действий, вызванных Амортенцией. «С чего бы мне влюбляться в Поттера?» — Я был под Амортенцией! — защищаясь, пробормотал Драко, думая о том, насколько сильное действие оказало на него любовное зелье. — Я влюблен в тебя, но зелье продолжало твердить, что я должен быть влюблен в Лонгботтома. Драко еще никогда не чувствовал себя таким беззащитным и уязвимым, ему было неловко говорить все это, но слова срывались с губ прежде, чем он успевал их остановить. Гарри все еще не был убежден. — Но ты же меня ненавидишь! — беспомощно выпалил он. Драко недоверчиво посмотрел на Гарри и нахмурил брови. — Ты все еще так думаешь, после всего... — Я имею в виду, еще на первом курсе, и... — Гарри запнулся, покраснев, когда слова Драко снова зазвучали в его голове, хотя они никак не могли быть правдой. Это просто невозможно. Ему даже не нужна была способность Драко видеть этот золотой или черный свет. Это было просто жестоко, но... Но Гарри все равно хотелось верить, что это правда. — Я не должен был влюбляться в тебя, Гарри! — упрямо ответил Драко, включив защитный механизм. — Представь себе, сын Люциуса Малфоя влюбился в величайшего врага Темного Лорда! Когда ты отказал мне в рукопожатии на первом курсе, Гарри, это... — он резко замолчал, быстро моргая, потому что его глаза стали влажными, и ему не нравилось говорить об этом инциденте. — Я пытался остановиться, — пробормотал он вместо этого, лицо его пылало. — Но потом стало еще хуже, и в итоге я влюбился по уши. Он чувствовал себя уязвимым и израненным, он устал, но все равно продолжал, потому что Гарри смотрел на него, действительно смотрел, его глаза были яркими и широко раскрытыми в темноте лазарета, который освещался только полной луной снаружи. — Это было на четвертом курсе, — тихо сказал он. — Это был также год, когда Вол... Волдеморт вернулся. Гарри уставился на него, слова проникали глубоко в сознание, заставляя сердце биться чаще, а мозг поверить в то, что, возможно, Драко говорил... Правду. И если это так, то Гарри мог только представить, что Драко пришлось пережил за эти годы, когда он был в ужасе от собственных чувств. — Но ты был таким...ну... — Гарри попытался еще раз, покраснев. — Таким невыносимым мерзавцем по отношению ко мне. Драко криво улыбнулся. — Поскольку я не мог любить тебя, я заставил себя возненавидеть. У меня это не очень получилось, — пробормотал он, фыркнув, и его голос слегка сорвался. — И таким образом я продолжал привлекать твое внимание, — сухо усмехнулся он. Гарри все еще не мог в это поверить. Но ему очень, очень захотелось поцеловать Драко, у него и раньше возникало такое желание, но никогда такого сильного, как сейчас, поэтому он сделал это, внезапно подавшись вперед, что застало Драко врасплох, но губы Гарри все равно нашли свою цель. И глаза Драко расширились, потому что Гарри Поттер целовал его, он никогда в жизни не подумал бы, что это возможно. О, он представлял это, фантазировал об этом так много раз, но никогда не думал, что это когда-нибудь произойдет. Затем Гарри отстранился, и все закончилось, и Драко едва удержался, чтобы не проследить за губами Гарри, когда он отстранился. — Прости, — неловко произнес Гарри, его лицо горело, а взгляд был немного рассеянным. Он потряс головой, чтобы прийти в себя. — Прости, я не умею целоваться, угм... И Драко просто забыл обо всем, потому что он нравился Гарри, поэтому он положил руку ему на затылок и притянул к себе, отчаянно прижимая их губы друг к другу – это длилось семь долгих лет, и Драко никогда ничего не хотел так сильно. Он нежно скользил по губам Гарри, испытывая огромное удовольствие от того, что у него вырвался тихий вздох. Набравшись храбрости, Драко провел языком по нижней губе Гарри, прежде чем раздвинуть его губы своими. Дрожь пробежала по их телам, и Драко ничего не смог с собой поделать. Он издал удовлетворенный стон, когда его язык проник в рот Гарри, исследуя, смакуя и думая о том, как это идеально. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как Гарри, поначалу неуверенно, тоже пошевелил языком, робко отыскивая язык Драко, и если несколько минут назад глаза Драко не были мокрыми, то сейчас точно были, но он сдерживал слезы, потому что, заплачь он сейчас, это, безусловно, было бы очень убого. Они оторвались друг от друга, когда потребность в воздухе стала слишком сильной, задыхаясь, с раскрасневшимися лицами, наполненными благоговением и удивлением. — Ух, — сдержанно произнес Гарри, его глаза заблестели, когда он уставился на Драко. — Вау. И Драко улыбнулся, счастливо вздохнув, потому что действительно вау. — Если это поможет, — неловко начал Гарри, пожимая плечами. Он одарил Драко застенчивой улыбкой. — Я только вчера разобрался в своих чувствах, но Рон и Гермиона говорят, что я был одержим тобой с одиннадцати лет. Улыбка, которой одарил его Драко, была бесподобна. — Да, я слышал. Драко больше не пытался сопротивляться. Он снова наклонился, чтобы поцеловать Гарри, и тот с готовностью ответил на его поцелуй. Когда они оторвались друг от друга, на лице Гарри была широкая улыбка, и сердце Драко подпрыгнуло от счастья. — Теперь ты мне веришь? — спросил Драко, насмешливо приподняв бровь. Гарри покраснел, вспомнив слова Драко. — Что касается первой части, о том, что я такой...… Это было уже чересчур... — Нет, ты замечательный, Гарри, — искренне сказал Драко, все еще приподнимая бровь, словно провоцируя Гарри возразить. Гарри оставался красным, но счастливая улыбка все равно озарила лицо, когда его захлестнули волны нежности к парню перед ним. — Ты и сам потрясающий, — тихо пробормотал он и был награжден еще одним поцелуем. — Я мог бы заниматься этим всю ночь, — пробормотал Драко, задыхаясь и смеясь, когда они отстранились друг от друга. Он прижался лбом к Гарри, обхватив щеку парня одной рукой, а другой играя с его волосами на затылке. — Я ждал достаточно долго. Гарри промычал в знак согласия. — Нам действительно нужно поспать, — сказал он с некоторым сожалением. — Завтра у нас занятия. — Ерунда, — вздохнул Драко, но все равно отстранился. Он взглянул на Гарри, помолчал всего мгновение, прежде чем заговорить снова. — Теперь с тобой все в порядке? — тихо спросил он. Гарри повернулся к нему, понимая, что тот спрашивает о ночном кошмаре, но он не испытывал ничего, кроме обожания к парню напротив, потому что как Драко мог подумать, что у Гарри что-то не так? Он был более чем в порядке. Он буквально парил. Он чувствовал, что его лицо вот-вот треснет от нескончаемых улыбок. И подумать только, всего несколько минут назад он плакал из-за кошмара, в котором, как он теперь знал, не было ни капли правды. — Определенно в порядке.

***

Гарри не сказал Драко, что ему перестают сниться кошмары, только если Драко спит рядом, но он предположил, что Драко все равно догадался об этом, потому что, когда пришло время им снова ложиться спать, Драко остался в постели Гарри и, довольный, прижался к нему под одеялом, ничего не сказав. Гарри снова приснился Драко, но этот сон совершенно отличался от предыдущего. Начнем с того, что Гарри проснулся невероятно счастливым впервые за долгое время. Он снова увидел солнечный свет и светлые волосы, только на этот раз не испугался.