White lies

Почти выспавшаяся и соблюдавшая постельный режим, Гермиона проснулась, когда солнце еще не взошло. В этом не было ничего удивительного, потому что весь вчерашний день у нее чесались руки разобраться в затруднительном положении Гарри. Во время ужина они с Роном горячо обсуждали всевозможные варианты, и, взглянув на слизеринский стол, поняли, что Пэнси и Блейз делали то же самое. Она надеялась, что Гарри и Драко скоро проснутся, но время ужина подошло к концу, а они так и остались в лазарете. Они с Роном пытались навестить его, и старались изо всех сил, но по пути столкнулись с мадам Помфри, которая посмотрела на них, удивленно подняв брови, и сказала, что все это может подождать до утра. «Что ж», — решила Гермиона, спрыгнув с кровати в поисках одежды. — «Сейчас точно утро». Даже если солнце еще не взошло. Но она была неугомонна, и ее мозг работал сверхурочно, и ей очень хотелось в ближайшее время вытянуть из Гарри все подробности. Например, сейчас. Она накинула школьную мантию и выбежала из спальни.

***

Что ж, солнце было не так уж далеко от восхода. По крайней мере, это означало, что Филч все еще мирно спал рядом со своей любимой миссис Норрис. Гермиона торопливо шла по коридору. Торопливо не из-за того, что Филч может решить проснуться сегодня очень рано, а потому, что ей хотелось побыстрее добраться до лазарета, разбудить Гарри и засыпать его вопросами. Она делала это не только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Она делала это, потому что Гарри был ее другом, и она безумно волновалась. — Грейнджер? Гермиона вздрогнула и обернулась, чтобы посмотреть на Пэнси Паркинсон. — Ну что ж, — сказала Пэнси, ухмыляясь и направляясь к гриффиндорке, — я не удивилась, когда столкнулась с Гринграсс, но ты? Странно видеть тебя крадущейся по ночным коридорам. Гермиона расслабилась и весело покачала головой. — Сейчас уже не ночь, Пэнси. Пэнси удивленно приподняла бровь, услышав свое имя. — Надеюсь, ты не возражаешь, — небрежно сказала Гермиона, улыбаясь. — Раз уж мы теперь друзья. Лицо Пэнси расплылось в улыбке. — Дураки вы, гриффиндорцы. Полагаю, направляешься в больничное крыло? — Прямо как и ты, — прощебетала Гермиона, когда они вместе продолжили свой путь к лазарету. — Я очень надеюсь, что мадам Помфри еще спит. Вчера она все время нас прогоняла! — Пэнси усмехнулась и с угрюмым видом откинула волосы за плечо. — День без нытья Драко – это просто неправильно. — Еще бы, — сказала Гермиона, и губы ее изогнулись в улыбке. — Я и не знала, что слизеринцы умеют миловаться. — Надеюсь, ты имеешь в виду не то, о чем я думаю, дорогая Гре...Гермиона. Мы с Драко не вместе, — спокойно сказала Пэнси, тряхнув волосами. Гермиона моргнула. Она так и думала. Не похоже, чтобы Пэнси и Драко были как-то связаны, но было приятно получить подтверждение из первых рук, а не из случайных наблюдений. — Конечно нет, — ответила она так же спокойно, — Гарри был бы убит горем. Она сказала это в шутку, имея в виду Запретную Любовь Гарри и Драко, но Пэнси удивленно вскинула голову. Пэнси быстро поняла свою ошибку, когда мозг обработал, что Гермиона просто пошутила. Она выдавила смешок. — Так и было бы, — как можно беззаботнее ответила она, желая, чтобы это было правдой. — Бедный Поттер. Даже его друзья против него в этой шутке, — она усмехнулась так, что сразу стало понятно, что Гарри ей совсем не жалко. Гермиона оценивающе посмотрела на нее и попытала счастья. — Но было бы неплохо, — задумчиво пробормотала она, — будь это так. Пэнси подняла бровь. — Будь так что? — Будь это не шуткой. Пэнси закрыла рот, тоже став задумчивой. Она молчала, тщательно подбирая слова, пока они не свернули за угол. В конце концов, она решила сказать: — Ты так думаешь? Гермиона кивнула, просияв, шестеренки в ее мозгу вертелись. — О, я знаю. У Гарри была нездоровая одержимость Малфоем с первого курса, даже если он не осознавал этого. Нас с Роном это сводило с ума, — раздраженно сказала она. Пэнси была умна, но не так, как Гермиона. Тем не менее у нее было подозрение, зачем Гермиона рассказывает ей о нездоровой одержимости своего лучшего друга лучшим другом Пэнси, хотя оно и было задвинуто на задворки сознания в пользу ликования при мысли о том, что безответная любовь Драко к Гарри Поттеру может оказаться не такой уж безответной. «А может и нет. Не нужно делать поспешных выводов, Пэнси», — твердо сказала она себе. — Ты думаешь, что Поттер и правда замешан в так называемой Запретной Любви? — холодно спросила она. Гермиона одарила ее легкой загадочной улыбкой. — О, я очень на это надеюсь. Пэнси понятия не имела, что это значит. Она собиралась сказать об этом, но они как раз подошли к дверям больничного крыла, и если они хотели попасть внутрь, чтобы шокировать своих жертв и получить ответы на вопросы, которые не позволяли им ждать до завтрака, то им нужно было войти тихо и убедиться, что мадам Помфри не проснулась. Они тихо приоткрыли дверь и проскользнули внутрь. Было темно, и только серо-фиолетовый оттенок неба за окном позволял им что-либо разглядеть. Полог был задернут только на одной кровати, что было странно. Однако у них не было времени размышлять об этом, потому что, подойдя ближе, они увидели, что кровать Драко пуста. А одеяло выглядело так, будто его просто небрежно бросили на матрас. Пэнси встревоженно приподняла брови. — Драко помешан на чистоте. Он всегда заправляет свою постель, — прошептала она. — Как думаешь, он вернулся в свою спальню? — прошептала в ответ Гермиона. Пэнси покачала головой. — Я не вижу для этого причин. Все его вещи были здесь, кровати в больничном крыле были безукоризненно чистыми и самыми удобными на свете, и Драко, конечно же, не упустил бы шанса поспать в одной комнате с Гарри Поттером. Пэнси встревожилась еще больше. Поттер! Что, если Поттер тоже исчез? Может, их кто-то похитил! Гермиона повернулась к ней, тоже выглядя встревоженной. Казалось, они думали об этом и том же. Забыв о необходимости соблюдать тишину, они подбежали к кровати Гарри, отдернули полог и... — Оу, — сказала Гермиона. Пэнси едва сдержала радостный визг. — О боже, — покраснев, пробормотала Гермиона. На кровати под одеялом мирно спали два парня, к которым они пришли. Они лежали на боку, Драко обхватил Гарри обеими руками, одной за плечи, а другой – за талию. Гарри, в свою очередь, положил одну руку Драко на бедро, а его голова оказалась под подбородком Драко. Они оба выглядели такими умиротворенными и довольными, что это заставило Гермиону вспомнить свои мысли о том, что Гарри был одержим Драко Малфоем на протяжении семи лет. Конечно, она знала все о ночных кошмарах Гарри. У нее они тоже были, и они были ужасны, но она знала, что кошмары Гарри гораздо более зловещие, чем ее. Она ничего не могла поделать, но это не означало, что она не пыталась. Просто Гарри не любил зелья сна без сновидений, потому что из-за них он чувствовал себя очень тяжёлым по утрам, поэтому она оставила его в покое и просто надеялась, что время все исправит. Если на следующее утро Гарри приходил к завтраку с покрасневшим глазами, что ж, они к этому привыкли, но это... Гермиона поймала себя на том, что плачет при мысли, что Гарри наконец-то освободился от своих ночных кошмаров... от Волдеморта. С помощью Драко Малфоя, из всех людей. «Впрочем», — весело подумала она, — «в этом нет ничего удивительного». — Как ты думаешь, мы должны... — неловко начала она, махнув рукой в сторону этих двоих. — О нет, Гермиона, — хмыкнула Пэнси. — Мне придется проклясть тебя, если ты их разбудишь. Только посмотри, какими умиротворенными они выглядят, — она тоскливо улыбнулась. Она не видела Драко таким с... Похоже, с первого курса. В конце концов, тень Темного лорда и Черная Метка маячили над Драко с самого детства. Все стало реальностью, когда он поступил в Хогвартс. Гермиона вздохнула, но на ее губах играла улыбка — Пойдем. У меня такое чувство, что я вторгаюсь в чей-то очень личный момент. Пэнси усмехнулась, но кивнула и молча задернула полог. Она с улыбкой повернулась к Гермионе. — Полагаю, то, ради чего мы сюда спустились, может подождать. Гермиона согласилась.

***

Когда Гарри проснулся, он увидел солнечный свет и светлые волосы, и это было самое прекрасное утро, которое у него когда-либо было за долгое, долгое время. Не было Дурслей, которые ломились бы в его дверь, не было Дадли, который топал бы по лестнице над его чуланом и осыпал его опилками, и, самое главное, не было Волдеморта, нависшего над ним. Все что существовало… это солнечный свет, и светлые волосы, и лицо Драко, такое близкое к его лицу, умиротворенное, с закрытыми глазами, и ровное биение сердца Драко под его ладонью, и руки Драко, обнимающие его. Вот так Гарри наконец распознал трепещущее чувство в животе, появляющееся каждый раз, когда Драко улыбался ему. Именно так Гарри понял, что влюблен в Драко Малфоя.

***

Когда Драко проснулся, он увидел яркие зеленые глаза и... ошеломленное выражение лица. Гарри не спал, его глаза были широко раскрыты, челюсть отвисла, и он был очень, очень бледен. Застонав, Драко поднял руку, чтобы протереть глаза, но, поскольку обе его руки обнимали Гарри, это привело лишь к тому, что он прижал его еще ближе к себе. Он прекратил это действие и просто вздохнул. — Серьезно, Гарри, я не лишил тебя девственности, так что теперь ты можешь поднять с пола челюсть и по-возможности вернуть немного цвета своему лицу. Он еще раз вздохнул и убрал руки. Он знал, что пожалеет о том, что лег с Поттером в постель прошлой ночью. Ну, или нет. Здесь действительно было очень уютно, и просыпаться рядом с Гарри было очень, очень приятно. (Если Драко мог проигнорировать тот факт, что Гарри думал, что он воспользовался им вчера, что на самом деле неправда) К Гарри, казалось, вернулось самообладание, когда Драко убрал руки, и он на самом деле… выглядел… разочарованным? Драко тупо уставился на него, но это выражение быстро исчезло, так как Гарри покраснел от смущения. — Ой! Нет, я... я не думал об этом... Золото. Драко тупо моргнул, затем еще некоторое время тупо смотрел. — Извини, если тебе так показалось, — поспешно сказал Гарри. Он отвел глаза в сторону, но затем, словно решившись, снова посмотрел на Драко. — И спасибо за... Эээ... ну, ты понимаешь. Прошлую ночь. Я спал спокойно, — искренне добавил он, слегка улыбнувшись и садясь. Драко приободрился. В конце концов, запрыгнуть прошлой ночью в постель Гарри было хорошей идеей (что не было сюрпризом, поскольку все, что касается постели Гарри Поттера, в общем и целом считается хорошей идеей). Гарри потянулся за очками и надел их, одновременно доставая волшебную палочку и колдуя Темпус. Драко постарался не выдать своего разочарования. Ему нравился Гарри без очков. Его глаза были намного яснее и…зеленее. — Мы опоздаем на завтрак, — рассеянно сказал Гарри, раздвигая полог. Как и ожидалось, в лазарете никого не было кроме них двоих. — Это действительно необходимо? — пробормотал Драко, драматично вздыхая. Гарри одарил его довольной улыбкой. — Ты же знаешь, нам все равно придется столкнуться с миром. — Не знаю, — спокойно ответил Драко, и на его лице появилась озорная ухмылка. — Мне больше нравится, когда ты только мой. Его слова возымели желаемый эффект. Гарри покраснел до ушей, и он смущенно отвел взгляд. То же самое происходило всякий раз, когда Драко безобидно и «в шутку» флиртовал, так что Драко не видел ничего необычного. На самом деле, в то утро у него было такое хорошее настроение, что он не удержался и добавил еще одну колкость. — Кроме того, представь, о чем все думают, ведь мы исчезли сразу после вчерашнего завтрака. Какой бы ответ Гарри ни собирался произнести, он пропал, когда дверь в лазарет открылась и в комнату вошла кавалерия...или, в данном случае, директриса Макгонагалл, профессор Снейп и мадам Помфри. — Доброе утро, мальчики, — поздоровалась Макгонагалл, но ее брови поползли вверх при виде двух парней, лежащих в одной постели. Под одним одеялом. (Ну, Гарри сидел...) Снейп прижал пальцы к виску и скорчил страдальческую гримасу, в то время как мадам Помфри даже бровью не повела. Гарри почувствовал, что его лицо горит. — Доброе утро, эм, профессора, — неловко пробормотал он. Рядом с ним сел Драко, тоже выглядевший довольно неловко. Одно дело, когда твои преподаватели думают, что вы вместе, и совсем другое – когда они застают вас в одной постели. Не то чтобы что-то было, но это все равно сильно его беспокоило. — Полагаю, с моей стороны было бы разумно воздержаться от комментариев, — сухо начала Макгонагалл. Гарри кротко кивнул в знак согласия. Снейп с досадой сжал переносицу. — Драко, — выдохнул он, и это прозвучало так, будто ему потребовалось немало усилий. — На пару слов, — пробормотал он, кивнув головой в другой конец комнаты. Драко посмотрел на Гарри и пожал плечами. Он поднялся с кровати и последовал за Снейпом и мадам Помфри через комнату, оставив Гарри наедине с Макгонагалл. — Мисс Грейнджер, мисс Паркинсон, мистер Уизли и мистер Забини завтракают в Большом зале, — сказала директриса. — Мы уже обсудили с ними вчерашнюю ситуацию, и хотя я полагаю, что мадам Помфри давала тебе указание не ходить по замку в одиночку, Гарри, я сочла нужным напомнить тебе об этом лично. Она серьезно посмотрела на него, и Гарри смущенно опустил голову, вспомнив, что произошло вчера между ним и Драко. Его плечо все еще болело после такого падения на пол, Петрификуса Тоталуса и подобного. — Я хочу, чтобы ты знал, что мы с профессором Снейпом начинаем расследование, — продолжила Макгонагалл, на этот раз более мягко. — Мы заручимся помощью профессора Люпина, как только он... вернется. Гарри вспомнил, что сегодня понедельник. Полнолуние. — И опять же, это должно держаться в строжайшей тайне. Мисс Коулби также была проинформирована об этом, — сказала она. — И, Гарри, я полагаю, мистер Малфой должен постоянно находиться рядом с тобой? — спросила она в своей манере, в которой был и упрек, и задор. — Вне уроков, конечно. Гарри снова кивнул, но его лицо все еще пылало. Он понимал, что подразумевают слова директрисы, тем более что она действительно считала, что они вместе, что, как Гарри только что понял, было прискорбно. Макгонагалл, похоже, удовлетворил его ответ, и она заметно расслабилась. — Если что-то случится, Гарри, что угодно, ты должен немедленно сообщить нам. Гарри мягко улыбнулся, заметив беспокойство на ее лице. — Хорошо, профессор Макгонагалл. Макгонагалл улыбнулась в ответ. Она посмотрела на него с очень знакомым блеском в глазах. — В конце концов, ты же знаешь пароль от моего кабинета. Гарри усмехнулся. — Конечно. Лимонные дольки.

***

На другом конце комнаты Снейп изо всех сил старался не думать о том, что Поттер трахает его крестника. Это было абсурдно. И, конечно, заставило отказаться от завтрака. — Мадам Помфри сообщила мне о том, что произошло прошлой ночью, — начал он, (отчаянно) пытаясь вернуть ситуации хоть какое-то подобие нормальности. Драко приподнял бровь. Прошлой ночью произошло много всего. (Много хорошего, мог бы он добавить). И все же Драко был уверен, что Снейп спрашивал его не о... времени, проведенном с Гарри. — Ты о побочных эффектах зелья? Снейп кивнул. — Расскажи мне что случилось. — Все не так плохо, как раньше, — сказал Драко, небрежно пожимая плечами. — Немного сухого кашля, только и всего. Верхняя губа Снейпа подогнулась. — А кровь? Драко сделал паузу. — Очень мало. Снейп заметно расслабился. — Должно быть, белладонна начала действовать. Я не думаю, что из-за этого действие Веритасерума в зелье закончится быстрее, но полагаю, для тебя это не проблема? — спросил он, удивленно приподняв бровь. — Похоже, тебе нравится знать правду. Мадам Помфри прищелкнула языком, но Драко лишь одарил своего крестного невинной улыбкой. — Бред.

***

После того, как мадам Помфри закончила стандартный осмотр, Гарри и Драко переоделись в свои школьные мантии, и все направились в Большой зал. В вестибюле профессора расстались со студентами, чтобы пройти в дверь, которая была ближе к их столу. Так что через две гигантские двери вошли только Гарри и Драко, и когда они это сделали, в Большом зале, что неудивительно, воцарилась напряженная тишина. Драко повернулся к Гарри и одарил его самодовольной ухмылкой. — Увидимся позже, Гарри. Гарри покраснел от целенаправленного обращения по имени и от того эффекта, которое это произвело на него в связи с новообретенным осознанием. Теперь от этого в животе порхали бабочки, а предательское сердце забилось быстрее, когда Драко стал ходить и гордо представлять всем его как своего, эээ, парня… даже если все это было сделано в шутку. Он постарался не закатить глаза и весело улыбнулся в ответ. — Увидимся. Когда они расстались, Большой зал огласился восторженным шепотом. Гарри уже почти привык к этому, кроме того, у него на уме было гораздо больше неотложных дел, чтобы обращать внимание на восторженный ропот четверокурсников Пуффендуя. На самом деле, если бы у Гарри не было вышеупомянутых «более неотложных дел», он бы заметил, что Королева Сплетен (Лаванда Браун, как высокомерно окрестила ее Гермиона на шестом курсе) не шептала вместе со всеми, но поскольку дела у него были, он просто шел к гриффиндорскому столу, погруженный в мысли. Как только Гермиона увидела, что Гарри входит в Большой зал, она поняла, что что-то не так. Или просто... что-то изменилось. И дело было не в том, что она только что стала свидетельницей их с Драко довольно интимного (и милого, если она позволит себе так выразиться) момента, который, скорее всего, ничего не значил. Она не могла понять, в чем дело, хотя чувствовала, что для нее это должно быть совершенно очевидно. — Пвет, Гри, — весело поприветствовал его Рон с набитым яичницей ртом. Он прожевал еще немного и с аппетитом проглотил, когда Гарри сел между ним и Лавандой. — Мы хотели навестить тебя, приятель, но, думаю, мадам Помфри наложила на нас отслеживающие чары. Она появлялась всякий раз, когда мы направлялись в больничное крыло! Гарри усмехнулся от этой мысли. — Это было бы неудивительно, — сказал он. Рон кивнул. — Ну? Теперь ты в порядке? Гарри улыбнулся ему. — Лучше не бывает. И это было правдой. Если не считать того, что он только вчера заново пережил ужасы первого курса и что он все еще немного потрясен и несколько обеспокоен мыслью о том, что, чертов Мерлин, он был влюблен в Драко Малфоя, то все было замечательно. Кроме того, у него только что было самое прекрасное утро за весь год. Он не думал, что сейчас что-то может испортить его хорошее настроение. — Гарри, — внезапно раздался голос с другой стороны от него. — Доброе утро, Лаванда, — поздоровался он, но Лаванда, похоже, не разделяла его хорошего настроения. Она пристально смотрела прямо перед собой и, разговаривая с Гарри спокойным голосом, не отрывала взгляда от… на что бы она ни смотрела. — Ты не видел Невилла? — спросила она ласково. Гарри с опаской взглянул на Рона, затем вопросительно на Гермиону. — Эээ... Нет, не видел. — Если увидишь, передай, что я его ищу, хорошо? — сказала Лаванда, поворачиваясь к нему, чтобы на мгновение одарить милой улыбкой, прежде чем снова уставиться в другой конец зала. — И не приближайся к Гринграсс, — пробормотала она сквозь стиснутые зубы. Гарри перевел взгляд на стол Слизерина, где Дафна Гринграсс, конечно же, смотрела на Лаванду, но выражение ее лица было самодовольным. — Они все утро этим занимаются, — тихо пробормотал ему Рон. — Ходят слухи, что Гринграсс положила глаз на Нева. Брови Гарри взлетели до линии роста волос. — Нев? Но они с Луной… Сэндвич Гермионы выскользнул из ее пальцев и неаккуратно приземлился на тарелку. Ее щеки покраснели. — Простите. Продолжайте, — сказала она, махнув рукой, а затем вернулась к своему сэндвичу и стала Не Смотреть на них. Рон и Гарри переглянулись. Затем, за долю секунды, тарелка Гермионы исчезла со стола и оказалась в руке Гарри, вне досягаемости. — Ладно, Гермиона, выкладывай, — сказал Рон, приподняв одну бровь. Он скрестил бы руки на груди, чтобы казаться более авторитетным (ему редко выпадал шанс показаться авторитетным, поэтому он хватался за любую возможность), если бы только его пальцы в этот момент не были маслянистыми. Гермиона покраснела еще больше, но выпрямилась и надменно фыркнула. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Рональд. Рон драматично вздохнул. Он не хотел прибегать к таким мерам, но... — У меня с собой твой учебник по истории. Я в нем напишу, — пригрозил он. На лице Гермионы отразился ужас. Гарри понял, что нельзя стать парнем Гермионы, не научившись кое-чему. Он действительно гордился Роном. — Ладно, — фыркнула Гермиона, глядя на своего парня. Затем она перевела взгляд на Гарри. — Теперь я могу забрать свой сэндвич? Гарри невинно улыбнулся и отдал его. Гермиона, прищурившись, посмотрела на Рона. — Я хочу вернуть свой учебник по истории, Рональд, — пробормотала она, а затем наклонилась заговорщицки прошептала. — Луна и Нев никогда не были вместе. Рон и Гарри обменялись удивленными взглядами. — Что? Но все... — начал Гарри, но Гермиона прервала его нетерпеливым взмахом руки. — Да, Симус и Дин просто распустили эти слухи, чтобы отбиться от всех девчонок, бросающихся к ногам Невилла, — сказала она, закатив глаза от воспоминаний. Бесстыжие девчонки. — А Нев и Луна просто согласились. Рон ошарашено моргнул. — О, — сказал он. — А я-то думал, почему они не очень...эээ...похожи на пару. Гарри поднял бровь, глядя на Гермиону. — И ты это знаешь, потому что...? На это Гермиона закатила глаза. — Потому что у меня хватило порядочности спросить об этом Нева и Луну, а не слепо доверять слухам, — сказала она добродушно и с ноткой насмешки. Гарри и Рон покраснели.

***

— Доброе утро, Драко, — весело поприветствовала его Пэнси. — Хорошо отдохнул? Драко ухмыльнулся, садясь на свое место. — Вообще-то, да. Пэнси лучезарно улыбнулась. — Это же Поттер так на тебя действует? Рука Драко замерла на полпути к бекону. Он поднял бровь, глядя на Пэнси, которая просто продолжала улыбаться, и на Блейза, который в отчаянии закатил глаза. — Меня окружают пуффендуйцы, — пробормотал Блейз, с тоской ковыряя свою яичницу. Свет вокруг него стал черным, поэтому Драко не сильно беспокоился о том, что его причислят к пуффендуйцам. — Ладно, — с глубоким вздохом сказал Драко, продолжая собирать свой завтрак. Он сурово посмотрел на Пэнси. — В чем твоя проблема... — затем он кивнул головой в сторону Блейза, —... и в чем его? — У меня нет проблем, — с возмущенным выражением сказала Пэнси, но оно не продержалось долго. Вскоре на ее лице снова появилась улыбка, но на этот раз она была более тоскливой. — Я просто рада за тебя, Драко, — прошептала она на всякий случай, чтобы никто не услышал, — ведь вы с Гарри так хорошо ладите. Драко почувствовал, что его щеки покраснели. — Ты говоришь как моя мать, — пробормотал он, затем прищурился. — А когда это он стал для тебя Гарри? Улыбка Пэнси стала лукавой. —О, — надменно сказала она. — С тех пор, как вы двое стали спать в обнимку. Драко изумленно уставился на нее. Затем он покраснел еще сильнее. — В обнимку, Драко, — пробормотал Блейз рядом с ним. — В позе ложки! Драко Малфой. Ложки. А она... — он бросил обвиняющий взгляд в сторону Пэнси, который был проигнорирован. — Она все утро только об этом и говорила. Мерлин. Пуффендуйцы. — Ничего не произошло, Пэнси, — ответил Драко после паузы. Он снова вздохнул. — К сожалению, — сухо добавил он. Пэнси подняла бровь. — Но ведь что-то начало происходить? Драко криво улыбнулся ей. — Я просто воспользовался тем, что Гарри был очень сонным, — в его голосе совсем не было сожаления. Пэнси небрежно откинула волосы на плечо. — Я отказываюсь в это верить. В любом случае, я не делаю поспешных выводов, так что не забивай свою хорошенькую головку оправданиями, чтобы переубедить меня. Я просто подумала, что вы двое неплохо смотритесь, — сказала она, искренне улыбаясь. То, что свет вокруг нее оставался золотым на протяжении всей речи, заставило Драко улыбнуться в ответ. — Я тоже так думаю, — ответил он с ухмылкой. — Теперь, когда с этим разобрались, скажи мне, в чем его проблема? — он указал на Блейза, который все еще дулся и жестоко расправлялся со своей яичницей. При этих словах Пэнси хитро усмехнулась. — О, — начала она, будто комментировала погоду, — Гринграсс приступила к осуществлению своего коварного плана залезть Лонгботтому в штаны Блейз бросил на нее свирепый взгляд. — Это не моя проблема! Черный. — Хах, — неуверенно выдохнул Драко. Он посмотрел на Дафну Гринграсс, сидящую в нескольких местах от него, которая самодовольно ухмылялась кому-то в другом конце зала. Драко вытянул шею, чтобы посмотреть, кому именно. Это было не так уж и сложно. В конце концов, Лаванда Браун не была такой уж незаметной. И поскольку его глаза уже были устремлены на гриффиндорский стол, он стал искать безнадежно растрепанные черные волосы. Это тоже было легко. В конце концов, у Драко был большой опыт в этом деле. Золотое трио тесно прижалось друг к другу, словно о чем-то сговариваясь. Когда-то это зрелище заставило бы кровь Драко вскипеть, а его разум – яростно работать над тем, как сорвать их планы, но сейчас оно вызвало у него ностальгию и...нежность? Милостивый Мерлин, он пуффендуец! Однако он не успел ужаснуться, в этот момент Гарри поднял голову и легко поймал его взгляд. У Драко перехватило дыхание, когда на лице Гарри появилась застенчивая улыбка, после чего Гарри снова погрузился в разговор с Уизли и Грейнджер. Пэнси, сидящая напротив Драко, посмотрела на двух своих лучших друзей. — Наверное, приятно быть влюбленным, — печально вздохнула она.

***

Гарри, закончив завтракать, вспомнил, что забыл взять с собой Карту Мародеров. Он рассказал об этом Гермионе и Рону. Рон, тоже покончив с завтраком, с готовностью встал, чтобы проводить товарища в Больничное крыло, но Гермиона потянулась через стол, усаживая его обратно. Она одарила Гарри милой улыбкой. — Гарри, разве Драко не должен сопровождать тебя в таких делах? Брови Гарри сошлись в замешательстве, и он покраснел при мысли о том, что снова останется наедине с Драко. Его нервы все еще были напряжены, и он не был полностью уверен, что сможет не вести себя как дурак в присутствии блондина. — Да, но вы двое... — Мы все еще не закончили завтракать, — перебила его Гермиона. Она одарила Рона милой улыбкой. — Не так ли, Рон? Обычно, когда ваша мать или ваша девушка спрашивают вас об этом (особенно если вашу мать зовут Молли Уизли, а вашу девушку – Гермиона Грейнджер), нужно просто согласиться и не задавать вопросов, чтобы не подвергнуться ужасному наказанию или публичному унижению. Рону нравилось думать, что он довольно умный ребенок. Поэтому он кивнул и бросил на Гарри извиняющийся взгляд, когда Гермиона отвернулась. — Почему бы тебе не пойти и не попросить Драко, Гарри? — сказала Гермиона. — Мы с Роном просто подождем тебя здесь. Смущенный и немного обиженный, он кивнул и встал со своего места. В этот момент Гарри думал о том, чтобы просто забрать Карту самому. И вовсе не потому, что Гарри испытывал безумный восторг от опасности или от того, что другие люди беспокоятся о нем без необходимости. Разум Гарри работал совсем не так. Гарри думал о том, что Гермиона и Рон все еще завтракают, и Драко, вероятно, делает то же самое, Гарри чувствовал себя полным идиотом, лишая их этого только потому, что забыл взять с собой Карту. Но потом Гарри вспомнил, что выходить сейчас куда-то одному было бы очень глупо с его стороны. И все бы на него разозлились. И...ну... …Ему придется извиниться перед Драко за испорченный завтрак.

***

Конечно, Гарри этого делать не пришлось. Драко поднялся со своего места, как только Гарри встал со своего и направился прочь от своих друзей. Один. Когда Драко подошел к Гарри, он желал, что Золотой мальчик перестал неосознанно и глупо приносить себя в жертву какому-то злобному злодею, который только и ждет, чтобы схватить его. Когда Гарри увидел идущего навстречу Драко, он остановился перед входными дверями, ожидая и нервно проводя рукой по волосам. Драко остановился перед ним, вопросительно приподняв одну бровь. — Я забыл кое-что в Больничном крыле, — смущенно пробормотал Гарри. — Грейнджер и Уизел не пойдут с тобой? — спросил Драко, искренне удивляясь. Гарри пожал плечами. — Они все еще едят. Драко моргнул. — Ну, это... — он хотел сказать, что они поступили эгоистично, но остановился, потому что они никогда бы не оставили Гарри в такой ситуации, если бы не было веской причины... — Я как раз хотел спросить, не возражаешь ли ты пойти со мной, — медленно, немного нерешительно продолжил Гарри. — Конечно, если ты не против. Драко счел его нервозность забавной и подумал, что Грейнджер и Уизли могут быть ужасно эгоистичными когда угодно, если это доставит Драко такое удовольствие. — Для тебя все, что угодно, Гарри, — поддразнил он, одарив Гарри обаятельный улыбкой. Гарри уставился на него разинув рот, пока Драко шел к дверям большого зала, не обращая внимания на внутреннее смятение парня.

***

Прогулка до Больничного крыла прошла без происшествий, хотя Гарри все время недоумевал (паниковал) с каких это пор он стал так остро реагировать на Драко? Дела у него шли не очень хорошо. Он был... ну, в ужасе. Он никогда не умел справляться с такими вещами. Как в случае с Чжоу, когда все пошло кувырком, все эти увиливания перед поцелуем, который был очень... мокрым и... каким-то неправильным, если учесть, что Гарри думал о том, что она думала о Седрике. И еще эта история с Джинни. Когда Джинни нравилась, а потом Джинни больше не нравилась. «Должно быть, я эмоционально беден», — тупо подумал Гарри. В общем-то, это его не удивляло. Если подумать, жизнь в чулане, голод и побои в течение одиннадцати лет не давали особой эмоциональной свободы, только... только эта ситуация как-то отличалась. Ну, конечно, все было по-другому – Драко не был девушкой. Но было и кое-что еще... Драко, безусловно, был единственным человеком, который все эти годы успешно выводил его, заставлял кровь бурлить, заставлял чувствовать что-то настолько сильное. Как ярость. Как... Ну, как... Мир Гарри рухнул. «Святой блядский Мерлин», — в ужасе подумал он. — «Рон и Гермиона были правы. Я одержим Драко с одиннадцати лет» — Гарри? Гарри был так напуган, что ударился головой о крышку сундука. До его ушей донесся приглушенный смех Драко. — Серьезно, Гарри. Ты так долго там сидел, что я уже начал думать, что ты заснул. Похоже, я был прав. Гарри не нужно было поднимать глаза, чтобы видеть самодовольную ухмылку Драко. Он чувствовал, как его лицо пылает от смущения, пока продолжал перебирать вещи в сундуке, ища тот самый чистый лист пергамента. Когда через минуту он нашел его, лицо все еще было красным, и он снова вылез из сундука. Он встал, смахнув пыль с мантии, и без энтузиазма посмотрел на ухмылку Драко. — Не так уж и долго. По тому, как почернел свет вокруг него, Драко понял, что Гарри точно знает, сколько времени ему понадобилось. Драко ласково улыбнулся. — Мы опоздаем на первый урок, если не начнем идти прямо сейчас. Гарри пришлось напомнить себе, что пялиться – это невежливо. — Эм, Да. Извини, — пробормотал он, выходя из Больничного крыла вслед за Драко. — И спасибо. Знаешь, за то, что пошел со мной. Драко замедлил шаг, чтобы они могли идти бок о бок. — Всегда пожалуйста, Гарри. Кажется, я уже говорил о твоем красноречии? Гарри по-прежнему считал Драко придурком. В этом плане ничего не изменилось.

***

— Что это? — спросил Драко, когда они вышли из Больничного крыла. Он прекрасно знал, что это за чистый, сложенный пергамент в руках Гарри, но хотел узнать, скажет ли ему Гарри. — Карта, — без колебаний ответил Гарри, и то, что он это сделал, застало Драко врасплох. Он моргнул. — Карта...? — спросил он, испытывая удачу. Гарри кивнул, не обращая внимания на пристальный взгляд Драко, и продолжил идти. — Карта Хогвартса. На ней ты можешь видеть всех, где они находятся и что делают, — сказал он, не удержавшись от озорной ухмылки. Гарри вспомнил близнецов Уизли и внезапно заскучал по их присутствию в Хогвартсе. Драко этого не знал. Он посмотрел на Гарри, широко раскрыв глаза от любопытства. — Где ты ее взял? Гарри тоскливо улыбнулся. — Мой отец и его друзья сделали ее, когда еще учились здесь. Римус так не выглядит, но он тот еще проказник, — усмехнулся он. Драко с сомнением приподнял бровь, хотя свет вокруг Гарри оставался золотым. — Профессор Люпин? Гарри рассмеялся над его выражением лица. Вернувшись в реальность, Драко решил довольствоваться тем, как свободно выглядел Гарри, когда смеялся. — Должно быть, пригодилась, — тут к нему вернулись некоторые воспоминания, и он задохнулся, обвиняюще прищурившись на Гарри. — Так вот почему ты всегда оказывался рядом, когда я меньше всего этого хотел! Гарри притворно обиделся. — Я? Никогда! Драко закатил глаза, задрав нос кверху и надменно фыркнув. — Конечно, это многое проясняет, как и твоя мантия-невидимка, — пробормотал он. Конечно, он узнал о мантии во время войны. И даже пользовался ею. Она была очень удобной, как выяснил Драко. И от нее приятно пахло Гарри. Затем, всплывшие воспоминания пробуждали новые, которые Драко предпочитал забыть. — И шестой курс тоже, — почти задумчиво пробормотал он про себя, глаза его затуманились. Гарри вдруг почувствовал себя неловко. Хотя во время той памятной драки на площади Гриммо, когда Драко впервые отправили прятаться туда после раскрытия Волдеморту своего прикрытия, они не так уж много говорили о шестом курсе. Сначала это было связано с тем, что они боялись разрушить тот шаткий союз, который создался перед лицом угрозы Волдеморта. После победы они не говорили об этом по той же причине, по которой не говорили о войне – не потому, что это было табу, а потому, что больше не о чем было говорить. Все было кончено. Но сейчас... Гарри не хотел говорить об этом, потому что это расстраивало Драко.. Он подумал, что ему очень, очень хочется, чтобы Драко перестал хмуриться прямо сейчас. — Драко, — объявил он, внезапно остановившись и схватив Драко за запястье, чтобы остановить и его. Драко растерянно посмотрел на него. — Я покажу тебе, как это работает, — сказал Гарри, затаив дыхание от этой мысли. Единственными людьми, которым он когда-либо показывал это, были Гермиона и Рон, но почему-то… ощущалось правильным показать это Драко. Он улыбнулся, когда лицо Драко сразу же засветилось, и все гнетущие мысли были забыты, когда он посмотрел на Гарри и золотой свет вокруг него. Ухмылка расплылась по лицу Драко, но затем немного померкла, и на ее месте появилось замешательство. — Зачем? Гарри пожал плечами. — Чтобы ты не подумал, что я снова за тобой шпионю или что-то в этом роде. — в каком-то смысле это было правдой. Он не думал, что Драко увидит в этом ложь. Драко отдернул запястье, словно обжегшись, и выглядел обиженным. — Я не... Гарри тут же поймал его снова, массируя гладкую кожу под большим пальцем маленькими круговыми движениями. Он извиняюще улыбнулся. — Я знаю. Драко расслабился, но все еще выглядел довольно скептически. — Рон и Герми – единственные, кто знает, как это работает. Близнецы Уизли тоже, и Римус, конечно. Думаю, Нев тоже знает, но я не уверен, — пробормотал он, доставая свою палочку. — Почему ты мне это рассказываешь? — спросил Драко, приподняв одну бровь. Гарри моргнул. Его первоначальная причина показалась ему не совсем подходящей. — Симус и Дин стащили бы ее из моего сундука при любом удобном случае, чтобы пронести сливочного пива и огневиски. Кроме того, полагаю, мне не нужно просить, чтобы ты никому об этом не рассказывал? — спросил он, и на его губах появилась веселая улыбка, когда лицо Драко озарилось гордостью. — И, в общем, — задумчиво добавил Гарри. Волдеморта уже не было, хотя несколько свободных Пожирателей смерти все еще пытались направить свои палочки на Гарри, по крайней мере, он знал, что Драко достаточно умен, чтобы молчать об этом. — Она может пригодиться, если я вдруг снова исчезну без Карты. Хотя ты должен заметить, что здесь нет ни комнаты Философского камня, ни Выручай-комнаты, ни Тайной комнаты.. Драко снова отдернул руку, но только для того, чтобы крепко обхватить пальцами запястье Гарри. — Гарри, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Его беспокоило, как Гарри мог так небрежно говорить о внезапном исчезновении. — Поверь, если ты вдруг исчезнешь, я разобью твою Молнию на кусочки. Затем, не в силах вынести того, как ярко-зеленые потрясенные глаза смотрят на него, Драко после неловкой паузы добавил кое-что еще. — Видишь ли, если я потеряю Золотого мальчика, то это отразится на моей репутации. Гарри не обратил внимания на это ужасное прозвище. Он был слишком занят улыбкой, чтобы как следует отчитать Драко. — Хорошо. Вот, просто прикоснись палочкой сюда и скажи...

***

Понимаете, вот в чем дело. Эти Вещи(Гарри счел своим долгом написать их с большой буквы из уважения к девочкам) с Чжоу и Джинни были не такими, как с Драко. Потому что Драко был парнем. И самое главное, Драко был Драко. Нет, не поймите его неправильно, то, что произошло с Чжоу и Джинни было просто ужасно, но теперь это казалось самой простой вещью в сравнении с тем затруднительным положением, в которое он попал, влюбившись в Драко. Гарри было интересно, как другие справлялись с этим, ну, с тем, что они по уши влюбляются в Драко Малфоя, у которого было практически все, о чем только можно мечтать. Он был великолепен (Гарри покраснел, употребив это слово, думая, что оно звучит немного банально, но почувствовал, что оно выражает его эмоции настолько идеально, насколько это возможно, и все же недостаточно), он был умен (Правда. Зелья, которые они со Снейпом приготовили во время войны, спасли им всем жизни. Вероятно, единственное, чего Драко не смог сделать, это…ну… Ух ты, это было несправедливо, как Гарри не мог ничего придумать.), он был хорош (охерительно хорош) в квиддиче, он был могущественным волшебником, он был забавным, он был... Гарри почувствовал, что ему пора остановиться, потому что он сам себя смущал этими навязчивыми мыслями. Вопрос был следующим: как противостоять такому, как Драко? Не то чтобы Драко заставлял кого-то чувствовать себя неполноценным, но... Нет, подождите, забудьте об этом. Если бы Гарри сидел в Большом зале, он мог бы точно определить, кто из них хотя бы раз в жизни (или на протяжении всей своей жизни) был влюблен в Драко Малфоя. То, что Гарри мог назвать всех, кто когда-либо был влюблен в Драко Малфоя, лишний раз доказывало насколько правдивы обвинения Рона и Гермионы о некой «одержимости» Гарри. (На самом деле это было нетрудно, потому что почти все ученицы Хогвартса испытывали к нему влечение. И некоторые ученики тоже.) Даже когда прошел слух, что Драко получил Черную метку, Гарри не думал, что список сильно уменьшился. (Кстати, о списках, список людей, которым Драко никогда не нравился, был гораздо короче) Гарри чувствовал, как в его мозгу собираются воедино многолетние воспоминания, и, честно говоря, он был подавлен из-за всего этого. Да, он был в восторге, но в то же время был в полном, блядском ужасе. И это было прекрасно, в каком-то странном, мазохистском смысле. Серьезно, те Вещи с Чжоу и Джинни? Они были ничем. По крайней мере, они были девушками. Гарри имел право влюбляться в них! Он также имел право приглашать их на свидание в Хогсмид, потому что они были девушками, а он – парнем, и парни так поступают. Но Драко тоже парень, и это, конечно, немного подпортило математику и логику Гарри, который решил, что единственное, что он может сделать сейчас, это... ну... Ничего. В конце концов, как будто из этого что-то выйдет. Гарри думал, что если будет ждать достаточно долго, то эти чувства рано или поздно исчезнут. Кроме того, он считал ненормальным то, как сильно он переживает из-за Драко, но потом быстро вспомнил, что он никогда не был нормальным. Гарри больше нравилось раньше (скажем, вчера), когда у него еще не было этого внезапного прозрения по поводу солнечного света и светлых волос. По крайней мере, он мог оставаться в счастливом неведении и не замечать всего этого. Сейчас же, сидя на истории магии и слушая монотонный голос Бинса, Гарри казалось, что его голова вот-вот расколется. «Однажды урод – урод навсегда», — постоянно говорил ему дядя Вернон.