Принц

Макс тогда был ещё совсем маленьким. Ему было около шести или семи лет, ребёнок, что с него взять. Но уже в таком раннем возрасте он многое начал понимать. О том, как устроен большой мир вокруг него, как он функционирует, на чём держится, чем живёт и дышит. Конечно, трудно не понять истин, когда ты с пелёнок растёшь при королевском дворе, пусть и имея в нём самую незначительную роль. Будучи едва заметной пылинкой в замке, Макс имел честь наблюдать из тени за тем, как всё устроено в высшем свете. Наблюдал за королевскими особами и всеми их приближёнными, за свитой, стражей и прислугой. Как раз частью последних являлся отец Макса. Он был смышлёным мальчишкой, всё схватывал налету и с первого раза понимал, как надо поступать, а как нельзя ни в коем случае. Гуфи попервой было страшно, когда они только попали в замок, ведь Макс был совсем маленьким и мог натворить делов, а расхлёбывать кашу в этом случае пришлось бы старшему Гуфу. Однако, его сын подрастал и показывал себя, как самый послушный и непроблемный ребенок во всём королевском дворе. Как раз в возрасте около шести лет, Макс стал свидетелем той сцены, что запомнилась ему ярче всего, отложилась в памяти и в какой-то мере стала основой его формирующейся личности. Сцена абсолютной несправедливости и беспричинной жестокости со стороны самой вышестоящей особы во всём замке к его родному отцу. Король вообще редко покидал тронный зал, во всяком случае, Макс почти никогда его не видел воочию. Только пару раз издалека замечал высокую стать, длинную пурпурного цвета мантию и огромную корону, которая ярко поблёскивала на солнце своими бриллиантами. И то, лишь когда король Брэдли Сноберкраст Второй выходил в большой сад, что располагался во внутреннем дворе. Но в этот раз так случилось, что Гуфи попал под горячую руку короля, что был не в настроении. Макс сам не понял, как так получилось. Всё, что он мог тогда сделать — это смотреть со стороны и просто молиться, чтобы его не заметили. Разгневанный король действительно внушал неописуемый страх, который сложно было побороть. И, как бы сильно Макс не хотел заступиться за отца, он понимал, что лучше будет прикусить язык и промолчать, не усугубляя ситуацию. Наверное, самое болезненное было осознание того, как простым придворным приходится ползать у Брэдли Второго в ногах, чтобы заслужить прощения буквально ни за что. Эта жгучая несправедливость заставляла Макса буквально задыхаться и захлебываться в эмоциях обиды и бессилия. Его отец, которого он так любил, не заслужил ни капли подобного отношения. Но вынужден был пасть к ногам и, дрожа от страха, приносить извинения за какие-то мелочи. Гуфи больше всего не за свою шкуру боялся. А за маленького сына, которого нужно кормить и растить, нужно, чтобы у него была крыша над головой и безопасность. Только работая при дворе короля Гуфи мог быть уверен, что сможет дать Максу всё необходимое. И в то же время каждый день был с привкусом страха, что король, у которого никогда не было ни капли сострадания и жалости, в любой момент может просто так приказать выпороть, а то и казнить кого-нибудь, кто первым на глаза попадётся. В замке приходилось осторожничать буквально всегда. Не соваться в те его части, где обитает голубая кровь и все к ней приближённые. Макс с отцом буквально всё время проводили в самых потаённых местах, как раз отведённых для простых подданных. И Макс рос с этим странным осколком обиды, что впился в сердце давно, ранил больно, врос крепко и не хотел никуда деться. С обидой на королевскую семью, с долей презрения к ней, отторжения и большой опаской. Очень быстро сложилось впечатление, что все вышестоящие особи именно такие: жестокие, беспощадные, горделивые, эгоистичные, не имеющие ни капли сострадания. И с этим впечатлением тоже пришлось смириться и принять, как есть. В конце концов, если хочешь жить в замке, то необходимо принимать как гласные, так и негласные правила этого места, тихо следовать им и мириться со своим низким положением в иерархии. В любом случае, Макс сам по себе был свободен и почти не обременён трудом. Он лишь помогал отцу с его работой, чтобы облегчить долю единственного близкого и родного, кто у него вообще есть в этой жизни. Иногда исполнял какие-то незначительные приказы стражи. Иногда помогал на кухне, за что кухарки его ласково гладили по волосам и угощали чем-то вкусным. Всё остальное время этот ребенок был предоставлен сам себе. Свободно покидал территорию замка, шнырял в городе и за его пределами: в лесу, в поле, у реки. Он счастливо проживал своё детство, набирался опыта в жизни, собирая воспоминания о мелких приключениях, что с ним случались. Макс дышал полной грудью на свободе. И почти ничего его никогда не тяготило.

***

Когда Максу исполнилось пятнадцать, в замке случилось горе. Брэдли Сноберкраст Второй скоропостижно умер от какой-то тяжелой болезни, которая унесла его крепкое здоровье и процветающую жизнь всего за пару месяцев. Болезнь не посмотрела на то, каким высоким статусом обладал этот человек. Она просто поглотила его, уничтожила изнутри и заставила всю королевскую семью горевать. Горевали и придворные. Кто-то искренне, кто-то лишь напоказ. Максу и самому пришлось заставить себя заплакать, ведь не пустить слезу при таких известиях — равносильно преступлению против государства. Однако на самом деле он ничего не почувствовал. Смерть короля, к которому не было ни капли симпатии с раннего детства, лишь страх и недоверие, не вызвала почти никаких искренних эмоций. Макс знал, что в любом случае такие события могут понести за собой самые разные изменения в общем укладе жизни замка. Смена правителя не может произойти незаметно и неощутимо. Было страшно, что может стать в разы хуже. Ведь власть перешла в руки Брэдли Сноберкраста Третьего. А тот едва ли старше самого Макса на год. И, конечно, этот подросток не был готов править страной в столь юном возрасте. Никто не мог быть уверен, что этот мальчишка не начнёт творить ахинею, пользуясь своим положением и вседозволенностью. Казнить всех без разбору ради потехи, лишать заработка или крыши над головой собственную прислугу. Нового короля все боялись ещё пуще, чем прежнего. Никто ведь не знал, чего от него можно ожидать. Будучи принцем, Брэдли почти никак не отсвечивал. О его существовании, кажется, все знали лишь по слухам, никто его и в глаза то не видел толком. Потому что принц с раннего детства был полностью загружен подготовкой к своему будущему правлению. Его воспитывали, как всесторонне развитого человека, как гордость семьи, пытаясь вылепить из него самого лучшего короля, который только мог быть. Ему дали всё: лучшие манеры, этикет, учителей по всевозможным наукам и языкам. Принц учился танцам, музыке, рисованию, и вместе с тем стрельбе из лука, езде верхом и искусству боя на мечах. Понятное дело, почему его почти никто не видел. Кажется, Брэдли совсем не был готов к тому, что ему не дадут даже лишнего дня на то, чтобы потосковать за отцом, а сразу посадят на трон, наденут на него отцовскую мантию и тяжёлую корону, заставив держать в руках всё королевство. Он не был готов, что в шестнадцать лет на его плечи ляжет вся эта тяжелая ответственность. Всё-таки юноша привык заниматься чем-то своим, учиться, развивать свои навыки, преследовать свои мелкие цели в том, чем он занимался с детства. А смерть отца перевернула жизнь с ног на голову, заставила сесть на трон, прямо держать спину и нервно бегать глазами по тронному залу. Брэдли ведь остался подростком, которому просто не было интересно сидеть на одном месте и ничего не делать. Он ведь и правда ничего не делал. Толком ничего не решал даже. За него думали его приближённые, в конце концов правая рука ведь существует не просто так. Всё, что оставалось Брэдли — это кивать в ответ на то, что он действительно одобряет. А так он лишь стал лицом, представляющим власть. Картинкой, в которой воплощалась вся королевская семья. Только и всего. И Брэдли это совсем не нравилось. Хотелось вернуться к занятиям по интересным ему наукам, вести диалоги на французском с любимым учителем, рисовать на холстах новые картины, ездить верхом на любимой лошади, взять снова в руки меч или лук, в конце концов писать стихи, чем он занимался иногда в свободное время в своих покоях. А после коронации всё время стало свободным, но вместе с тем тратить его почти ни на что было нельзя. Несколько часов в сутки уходило просто на то, чтобы молча сидеть на троне, ощущая невыносимое давление тяжелой короны на голову, а мантии на плечи. Да, можно было выйти и в сад, и даже в город по нужде, можно было даже поехать в лес на охоту, вот только всё это могло осуществляться лишь в присутствии такого количества охраны, от которого Брэдли дурно становилось. Он больше нигде не мог остаться один на один с собой. Скука жевала его изнутри и пожирала душу в течение целого года. Брэдли искренне жалел, что стал королём так рано. Он не успел прожить свою юность так, как хотел бы. В обучении было хоть что-то интересное. Правление же оказалось до того нудным, что сердце ныло. И не удивительно, что отец его всегда был таким раздражённым. Попробуй вытерпеть такую скуку, из ума выживешь. Брэдли весь год наблюдал за всей своей прислугой и королевским двором, потому что это было единственным занятием, способным разбавить серость будней. Он внимательно смотрел за тем, как живут простые люди вокруг него. Что едят, о чём говорят, как ходят, как улыбаются, как шутят и смеются. Вся эта простота не вызывала отторжения, хоть Брэдли и был воспитан совершенно иначе. Напротив, ему было интересно то, как и благодаря чему вокруг него всё работает, как часы. Брэдли не оправдал всех тех опасливых ожиданий подданных. Не стал малолетним сумасшедшим тираном, который бы измывался над всеми и изводил свой народ. Даже напротив. С таким правителем всем в замке стало чуть спокойнее. Никто уже не срывал на его обитателях свою злость и раздражение. Брэдли Третий лишь внимательно смотрел и следил, заведя руки за спину и склоняя голову на бок, когда пересекался с кем-то из простых смертных. Хотя Макс всё равно продолжал относиться к голубой крови с недоверием. Он просто напросто не знал, да и не мог узнать, что у нынешнего короля на уме. Почему-то казалось, что тот в глубине душе такой же, как и его родитель, вот только пока не раскрыл свой негативный потенциал, носит маску и боится обнажить звериный оскал. Макс избегал Брэдли всеми способами, так же, как и предыдущего короля. Да и во дворце ему не было интересно. Он лишь несколько часов в день помогал отцу с делами, а потом покидал территорию замка и отправлялся либо в город, либо за его пределы. А Брэдли мог лишь смотреть из окна своего тронного зала, как Макс выходит за ворота и исчезает с поля зрения. И завидовать ему. Такому свободному парнишке, предоставленному самому себе, который мог в любой момент без лишнего внимания отправиться хоть на все четыре стороны. Брэдли скрипел зубами и чуть ли не до слёз расстраивался, когда снова и снова осознавал, что он птица в золотой клетке, из которой выхода никакого нет. Его ведь даже в раннем детстве никто никуда не отпускал. Он, будучи принцем, все время был то с няньками, то с учителями, и почти никогда не был один. Брэдли надеялся всем сердцем, что всё станет лучше, когда он будет правителем. Ведь правитель сам должен решать, куда ему идти и что делать. Вот только оказалось, что всё совсем не так. И на самом деле король во всей своей сути — заложник собственного замка.

***

— Пап, тебе что-нибудь нужно купить на рынке? — Макс поправлял на своём плече сумку и нетерпеливо притопывал ногой, крутясь у двери и дожидаясь ответа. Ему так хотелось поскорее сорваться с места и бежать прочь, в город, на встречу новому дню и новым приключениям. В их небольшой "коморке" было темно, но при том очень уютно. Гуфи сидел на кровати и неспешно начищал свои старые и уже изрядно поношенные ботинки, пытаясь придать им божеский вид. — Да, я там набросал небольшой список, — старший Гуф кивнул на стол, где лежал желтый обрывок пергамента, чуть испачканный чернилами. Макс почти сразу потянулся за списком и, не глядя, сунул его в свою сумку к остальному добру, — Не забудь, завтра важный день, нужно будет выглядеть достойно, — Гуфи поднял вверх указательный палец и шутливо пригрозил им сыну. — Я помню, — Макс мог лишь вздыхать и закатывать глаза. Конечно, следующим днём должно быть большое празднование. Год со дня коронации Брэдли Сноберкраста Третьего. Как о таком забудешь. В замке всю последнюю неделю была просто невозможная возня на почве приготовлений. Вся прислуга лихорадочно вычищала каждый сантиметр, украшала всё цветами, лентами и прочим декором, начались приготовления самых изысканных кушаний и в замок постепенно прибывали гости из других королевств. И вся эта суматоха Макса невероятно сильно смущала. Потому он и спешил удрать прочь и провести время с самим собой, чтобы забыть и о короле, и о годовщине его правления. Он не понимал, как относиться к подобным "государственным" праздникам и какие эмоции он должен от них испытывать. Знал лишь то, какую социально приемлемую маску нужно на себя нацепить. Попрощавшись с отцом, Макс вылетел из комнаты и спешно побежал по коридору, направляясь к лестнице. В его планах было сходить на рынок, пройтись по главной площади, поболтать с кем-то из знакомых ему милых торговок час-другой, а вечером вернуться в замок и, может быть, помочь чем-нибудь на королевской кухне. Макс давно прослыл хорошим помощником. Кухарки просто обожали его и сюсюкались почти как с родным ребёнком, хоть он и вырос. Так что он никогда не был обделён женским вниманием и заботой. Максу нравилось то, как он социализировался, нравилось внимание, которое он получал. Но всё-таки он не относился к этому как-то серьёзно и, как бы много знакомств в замке и за его пределами у него не было, считал себя одиноким и немного оторванным от мира. Единственным настоящим другом для него являлся папа. Все остальные были чем-то не столь важным, серой обезличенной массой, только и всего. Его громкие шаги эхом отражались от стен и стремительно летели по длинному коридору. Юноша беззаботно улыбался, думая о чем-то своём, отдалённом от реальности. Пока не был резко схвачен под локоть кем-то, появившимся из темноты, и тем самым остановлен на пол пути. Макс не успел и рта открыть, лишь выпучил глаза на того, кто его внезапно осадил, но в полутьме, разбавляемой лишь светом факелов, висящих на стенах, не смог сразу разобрать, кто перед ним стоял. Сначала возникла лишь эмоция непонимания на лице. Его крепко, но очень осторожно, даже бережно держала за локоть хрупкая и вместе с тем почему-то очень теплая рука. Тонкие длинные пальцы сомкнулись кольцом и просто удерживали на месте, не позволяя двинуться. — Ваше... Ве-величество?! — Макс, заикаясь от шока, пискнул неожиданно громко, даже для самого себя, когда незнакомец сбросил со своей головы капюшон и показал своё лицо. Перед ним стоял никто иной, как Брэдли Третий. И от осознания этого юноша чуть не поседел в одно мгновение. Лицо правителя в жёлтом свете огней было до ужаса усталым, но при том не окрашенным какой-либо эмоцией, а вот в глазах читался какой-то мелкий необоснованный страх. — Тихо ты! — шикнул Брэдли, нервно оглядываясь по сторонам и явно опасаясь, что их может кто-нибудь увидеть или услышать. Макс стоял в абсолютном исступлении, не зная, как ему реагировать на подобное. Он не был готов пересечься с королём вот так просто, в одном из коридоров нижних этажей, где обычно никто из королевских особей никогда не появляется. Это было странно и очень пугающе. И заставило сердце на нервах забиться в разы чаще. — Я знаю, что ты постоянно шныряешь в городе, — шепотом начал говорить Брэдли, всё не отпуская локоть млеющего юноши, который уже дрожал от страха перед королём. Он ведь целый год избегал любых встреч с ним. И планировал продолжать в том же духе. В конце концов, Максу казалось, что до него никому из особей голубых кровей никогда не будет дела, особенно королю. Но всё в итоге оказалось совсем иначе. — Я... я... — Макс не знал, что ему говорить и за что начинать оправдываться, но был уверен, что на него прямо сейчас обрушится гнев Его Величества, что его прямо сейчас растерзают и порвут, как тряпку, на клочки, если он ничего не сможет из себя выдавить. Вот только страх и растерянность не давали возможности собрать мысли в голове в кучу. — Стало быть, хорошо разбираешься, что там да как? — Брэдли говорил без какой-либо злости, чуть опустив голову, глядя на Макса изподлобья и чуть щурясь. Отсутствие чего-то негативного в голосе давало надежду, что всё может кончиться не так плохо, потому Макс начал с трудом что-то мямлить. — Да, Ваше Величество, — Максу было некомфортно от мысли, что король смотрит на него немного снизу вверх, потому он тоже наклонил голову вперёд и опустил свои глаза на уровень голубых глаз. Эта их встреча проходила совсем не так, как должны проходить встречи между королями и их подданными. Её вообще, по-хорошему, не должно было случиться. Но она произошла вопреки всему. Между ними изначально повисла какая-то взаимная неловкость и общее напряжение. Они оба дрожали, понимая, что происходящее — это нечто не совсем правильное и выходящее из ряда вон. Но Макс не мог сбежать, как бы сильно не хотел, ведь это было бы крайней степенью неуважения к королю. А Брэдли не хотел отступаться, как бы сильно внутри всё не содрогалось от страха. — У меня есть к тебе просьба, — Брэдли собирался озвучить не приказ, а именно просьбу. И эти слова как-то странно врезались Максу в уши и забились где-то на задворках сознания. Это не те слова, что он ожидал услышать от короля, — Выведи меня из замка. Пожалуйста, — тонкие губы правителя сжались в полоску, а в глазах читалась искренняя мольба, что крайне несвойственно королевским особам. И эта вежливая просьба тоже выбивала у Макса почву из-под ног и вгоняла в невыносимое состояние общей неловкости и дискомфорта. Король ведь не должен так относиться к тем, кто ниже его в иерархии. Король не должен склонять голову, не должен просить и проявлять излишнюю вежливость, особенно к таким простакам, вроде Макса. Но Брэдли вел себя именно так. И это ломало уже закрепившиеся у Макса в голове впечатления о голубой крови. — Но, Ваше Величество, как я могу..? Я не имею права, — Макс бубнел себе под нос что-то неразбочивое, едва ли осознавая то, чего от него просили. Он ведь действительно не имел никакого права сопровождать короля где бы то ни было. Да и не понимал, зачем тому понадобилось именно его сопровождение? Всегда ведь есть личная стража, которая по первому приказу может вывести не только в город, но и в любое другое место. — Перестань меня так называть, — Брэдли тихо взвыл от отчаяния, ведь ему уже давно порядком надоело слышать к себе одно и то же обращение. Никто ведь больше не звал его по имени, не звал принцем, хотя это всегда нравилось гораздо больше, чем приторное "Ваше Величество", — Мне нужно уйти незаметно, без лишних глаз, и только ты можешь мне помочь. — Но зачем Вам уходить тайком? — несмело интересовался Макс. Он меньше всего хотел, чтобы их кто-то хватился, забил тревогу и началась всеобщая истерика по причине пропажи короля. — Слушай, мне надоело сидеть в этом дворце под круглосуточным надзором, ясно? Я хочу сбежать и хоть один вечер отдохнуть от лишнего внимания, — Брэдли говорил искренне, и голос его так сильно отличался от голосов всех особ с высоким статусом. Создавалось впечатление, что он разговаривает с Максом на равных, будто они ничем между собой не отличаются. И это ломало мозг и по-настоящему озадачивало. — Но если нас поймают или узнают, что именно я Вас вывел, нам не поздоровится, — Макс боязливо сжимался всем телом от одной только мысли, как его, такого приличного, примерного и всеми обожаемого мальчика, который ни разу не провинился за все годы жизни в замке, впервые выпорют за этот проступок. — Я всю вину возьму на себя. С тобой ничего не случится, обещаю. Только выведи меня в город, — Брэдли взмолился и такая несоизмеримая тоска в его голосе зазвучала. А надежда будто бы стремильно в нём умирала, разбиваясь об опасения и страхи Макса, — Проси, что хочешь, я тебя достойно награжу, когда вернёмся. Золото, драгоценности, меха, одежды... — Ничего мне от Вас не нужно, — Макс кивал головой в стороны, — Вы — король. И моя обязанность подчиниться Вашей воле, — он не хотел противиться, боялся разозлить короля и накликать на себя ещё больше беды, потому смиренно опустил ресницы, соглашаясь. Хотя предложенная авантюра и пугала до замирания сердца. Страшнее всё-таки было довести нервы короля до кипения.

***

Первым делом Макс дал принцу свою одежду. Именно принцу. Брэдли почти сразу попросил называть его именно так и не иначе. Он ведь давно привык к подобному обращению, а статус короля всё никак не хотел приживаться в его сознании. Потому ему было комфортно слышать, как Макс называет его принцем. В немного мешковатой и рваной одежде его было не узнать. Скрылась худоба и королевская стать, которая так отличала его от простолюдина. И всё равно в дешёвых старых тряпках Брэдли выглядел как-то изысканно и по-особенному. Свою накидку принц оставил, ведь она выглядела неброско и довольно скромно, потому не могла выдать его личности, а чёрный капюшон как раз неплохо скрывал лицо, которое мог узнать каждый прохожий. Как же сильно Брэдли скучал по своему прошлому, когда его ещё никто толком не знал. Он жалел, что никогда не сбегал из замка в те времена. Это было бы гораздо проще в исполнении, ведь его лицо тогда не было знакомо каждому первому и не было такого повышенного внимания к его персоне. Но делать нечего, пришлось мириться с тем, что есть. Брэдли скромно прятался в своей черной накидке и сутулился, идя следом за Максом на задний двор. Через главные ворота они выйти не могли по понятным причинам. Потому Гуф вёл их через чёрный ход, которым иногда пользовался, но лишь в тех случаях, когда в замке происходило что-то грандиозное, ведь сквозь толпу пробиваться к воротам было просто глупо. — Принц Брэдли, — неловко шептал Макс, не переставая оглядываться, — Можно задать Вам вопрос? — он понимал, что не имеет права что-либо спрашивать просто так, но интерес его просто пожирал изнутри. — Задавай, — Брэдли кивнул. Так легко и беззаботно. Будто Макс ему как минимум близкий друг, который имеет право спрашивать что-то у правителя. Это заставляло вновь и вновь изумляться. — Почему Вас никто до сих пор не хватился? Вас ведь должна защищать стража и день, и ночь. Они наверняка заметили, что вы пропали, — Макс поджал губы и затих. Ему, мальчику, который впервые совершал что-то столь неправильное, было просто напросто страшно. И не только за свою шкуру. Было страшно, что их план провалится и он так и не сможет показать принцу город. — Я сказал всем, что хочу попрактиковать с учителем свой французский перед приёмом гостей из разных королевств. Так что, спохватятся они нескоро, — Брэдли на секунду обернулся на свой замок, посмотрел наверх и прищурился, но потом снова отвернулся, — К тому же, сам знаешь, все заняты подготовкой к празднику. Повисло молчание. Макс чувствовал напряжение. Будто делил с принцем его тягости и ужасы. Как бы плохо он не думал о представителях голубой крови, а в этой ситуации почему-то получалось глубоко сочувствовать Брэдли и его судьбе. Ведь он заложник своей красивой королевской жизни, своего дворца, своей короны. Который был вынужден схитрить чтобы просто выбраться в город на один вечер. А ведь для Макса такие вылазки почти ничего не стоили. Это было его обыденностью. Он в любое время мог себе позволить уйти и ни о чём не беспокоиться. В голове возникал, казалось, вполне логичный вопрос: а кто из них тогда счастливее? Принц или сын придворной прислуги? — Знаешь, я всегда тебе завидовал, когда видел из окна, как ты покидаешь территорию замка, — несмело признался Брэдли, подтверждая тем самым, что он действительно гораздо несчастнее Макса, хоть и имеет в своём распоряжении буквально всё, о чем только можно мечтать, — Спасибо, что согласился пойти со мной, — он мягко и смущённо улыбался, а голубые глаза его искрились настоящим восторгом. — Что Вы, не стоит благодарности, я не мог отказать, — Максу снова стало неловко, ведь такая теплая благодарность от столь важной особы ощущалась огромной ответственностью. Ему казалось, что он не заслужил этого ни капли. — Ты мог отказаться из страха быть наказанным. Ты ведь не хотел идти изначально, — Брэдли сжимал в кулаке ткань своей накидки где-то в области шеи, — Но в итоге пошёл, переступив через страх. Я ценю это. — Ох, принц, перестаньте, — Макс жмурился и тяжко вздыхал, почёсывая затылок, — Я не переступил через страх, если быть честным... Наоборот, поддался ему. Просто боялся вас злить. — Вот как, — Брэдли хмыкнул, стараясь не показать, что его немного задели чужие слова. Досадно слышать, что тебя боятся, хотя ты ничего плохого никогда никому не делал. Но в то же время он понимал, что подобные опасения вполне естественны, если учитывать характер его покойного отца. С тем шутки были плохи. Потому и сложилось впечатление, будто Брэдли Третий такой же тиран, как и его родитель.

***

Город встретил их своим привычным шумом и гомоном. И если Макс с ранних лет привык к этим суете, крикам, смеху и всему прочему, то Брэдли, откровенно сказать, шарахался буквально от всего. Он сжимал в обеих руках свою накидку под подбородком и, вжимая голову в плечи, пытался укрыться от резких звуков. Это с непривычки так. Когда шестнадцать лет проводишь в тишине и покое, потом трудно воспринять тот факт, что бывает иначе. Да, Брэдли уже сталкивался с похожим, когда в замке были праздники, однако это всё равно сильно отличалось. То, как шумят уважаемые господа и аристократия очень отличалось от того, как шумят простолюдины. И это с одной стороны пугало. А с другой пробуждало интерес. Брэдли ни на секунду не хотелось свернуть назад. — А куда мы идём? — интересовался Брэдли тихим голоском, когда они пытались пробиться через толпу, — И почему тут так много людей? — Мы? На рынок, если Вы не возражаете, — Макс неловко повёл плечами, выудив на ходу список из сумки. Благо, он был не так уж и велик. Слишком много времени на это тратить не придётся, — А людей много потому, что завтра Ваш праздник. Обычно тут чуть потише... — он зажмурился, пытаясь протиснуться дальше. Они медленно двигались к главной площади. — Надо же. Из-за меня такая суматоха, — Брэдли выглядывал из-под капюшона и со вздохом обводил толпу грустным взглядом, — Мне самому это всё не нравится, если уж быть до конца откровенным. Тоже мне, праздник... Одно только напоминание о смерти отца, — голос принца засипел и начал отдавать горечью, болью и скорбью. — Вы поэтому и решили сбежать? — несмело спросил Макс и обернулся к Брэдли. В ответ ему только плавно кивнули. Он прикусил губу. Принц хотел сбежать от напоминаний о празднике и смерти своего родителя. А Макс вывел его в шумный город, где всё об этом буквально кричит, — Мы можем уйти за город, когда закончим на рынке. Если Вы хотите успокоиться и отвлечься. — Было бы неплохо, — Брэдли улыбнулся и подошёл вплотную, заглядывая в список, который Макс держал в руках, — Много нужно купить? — Не очень. За пол часа должны управиться, — Макс неловко улыбнулся, увидев то, как Брэдли проявляет свой неподдельный интерес к его делам. Это всё ещё ощущалось странно. Принц вёл себя во многом, как маленький ребёнок. Он смотрел на прохожих внимательно, изучал их, щурился, склонял голову. Рассматривал прилавки на рынке с особым интересом, особенно когда это были какие-нибудь дешёвые безделушки. Он даже пытался помочь в поисках некоторых предметов из списка. Носился из стороны в сторону и хаотично выискивал что-то взглядом, порой робко спрашивая торговцев и торговок. Максу оставалось лишь наблюдать со стороны и криво улыбаться. Брэдли быстро втянулся и привык к атмосфере, царящей на рынке. Она ему даже понравилась и показалась какой-то уютной. Быстро забылись все мысли о грядущем празднике. Голова была забита какими-то мелочами, которые отвлекали на себя всё его внимание. И вскоре принц задышал полной грудью, почти позабыв о том, кто он на самом деле и откуда. Не хотелось даже мысленно возвращаться в замок, где всё так приелось и надоело. Брэдли был искренне счастлив шнырять между лавок и изучать всё новое, до чего дотягивался его взор. — Не хотите есть? — Макс кивнул сам себе с гордостью, когда понял, что список закончился, а его сумка уже полна покупок. И справились они правда быстро, — Хотя Вы, наверное, не привыкли к такой пище, да и есть на бегу Вам не свойственно... — он тут же прикусил язык, ведь предлагать простую плебейскую еду принцу было не лучшей идеей. — Я совсем не против попробовать что-то, — Брэдли обворожительно улыбнулся, как могут, пожалуй, только люди из высшего света, не иначе. Макс таких улыбок никогда в своей жизни не видел. — Тут неплохая выпечка: лепёшки, булки, коржи... И фрукты очень хорошие, свежие, — Макс кивнул на один из прилавков, привлекая внимание принца. — Звучит неплохо, — Брэдли сделал вдох полной грудью и почувствовал приятный запах свежей выпечки, ласкающий рецепторы в носу. Он тут же полез в карман и выудил оттуда относительно небольшой мешочек с монетами. Это всё, что он взял с собой, когда уходил из замка. Макс тоже полез в сумку за оставшимися деньгами. Желудок громко урчал, поторапливая его, как и активно выделяющаяся в пасти слюна. Аппетит разыгрался от одного лишь запаха. Брэдли нечаянно оглянулся и увидел совсем недалеко от себя маленькую рыжеволосую девочку, на вид лет семи. Она почему-то сразу зацепила его внимание, потому взор принца замер на ней. Девочка стояла чуть поодаль неподвижно, смотря заворожённо на тот же прилавок, где красовались спелые яблоки, персики, виноград и прочее. Брэдли каким-то образом сразу понял, к чему это. Она была голодна. Принц несмело ступил в её сторону, и девочка даже не сразу заметила, как к ней подошли, настолько она была увлечена разглядыванием свежих фруктов. Лицо её было бледным, белым, как снег. Глаза измученные и уставшие. А губы потрескавшиеся. У Брэдли что-то кольнуло в груди, острой болью разразилось, будто гром, и разнеслось по всему телу. — Хэй, — он присел на корточки рядом с ней, положил ладонь на плечо и ненавязчиво погладил по нему. Девочка дрогнула и резко повернула к нему голову, — Как тебя зовут? — Меня? — она изумленно подняла вверх густые брови и уставилась на незнакомца. Всё тело окутало пеленой страха перед этим случайным для неё прохожим. Но чувство голода и сильной усталости, пожалуй, было сильнее, — Я Роксана. — Какое красивое имя, — Брэдли улыбнулся так мягко и тепло, что почти сразу смог внушить доверие маленькому ребёнку. Девочка, хоть и испугалась, но не вырвалась и не убежала. При том она явно понятия не имела, кто перед ней, — Ты выглядишь очень голодной и растерянной. Где твои родители? — ладонь Брэдли покоилась на детском плече, пока он внимательно смотрел в маленькие карие глаза напротив. Роксана задрожала. Он это сразу почувствовал. — Я сирота... — пролепетала она, опустив ресницы и поджав губы. В этот момент Брэдли что-то кольнуло уже во второй раз, и во сто крат сильнее. Он вполне мог представить себе боль её потери, поскольку сам потерял одного из родителей. Но понимал, что его собственная судьба всё-таки в несколько раз проще. Ведь он даже представить себе не мог, что значит быть безродным сиротой без крыши над головой и средств к существованию. — Пойдём со мной, Роксана, — Брэдли встал, выпрямился и открыто протянул ей руку. Девочка, которая от отчаяния была уже готова упасть и плакать, просто схватила его за пальцы, не думая ни о чём. Такие дети, потерявшие любую надежду, хватаются за любой шанс, позабыв о том, что в мире есть как хорошие, так и плохие люди. Брэдли просто рад, что именно ему случилось её заметить, а не какому-то моральному уроду. Мир жесток и полон опасности, особенно для беспризорных детей. — Одну лепёшку, пожалуйста, — сказал Макс, протянув торговке две монеты. Он даже не заметил, как принц отходил. И очень сильно удивился, когда обернулся и увидел маленького ребёнка с ним. — Две лепёшки и персик, — Брэдли сначала поднял в воздух два пальца, а затем ткнул указательным пальцем на ящик с большими и сочными персиками, — Солнце, выбери себе самый большой и спелый, — ласково говорил он. Роксана действительно была похожа на солнце, такая рыжая, яркая, веснушчатая. Вот только солнце немного погасло от истощения. И это обязательно нужно было исправить. Иначе бы Брэдли не простил себе, если бы просто прошёл мимо. Макс смотрел абсолютно ошарашенно на то, как Брэдли купил сироте лепёшку и персик, а потом долго гладил её по волосам, что-то говорил ласковое, улыбался тепло, наслаждаясь той искренней радостью, что появилась в глазах у Роксаны просто от того, что о ней кто-то позаботился. Пришло наконец полное осознание того, что Брэдли совсем другой, нежели его отец. Во всех смыслах. И пусть имена у них одинаковые, а правители они совершенно разные. Вся суть характера Брэдли Третьего раскрылась в одно мгновение, когда он, представитель голубой крови, просто так обратил внимание на маленькую сиротку, до которой никому дела не было даже из простого народа. Макс бесповоротно проникся всем этим. Его тронуло то, что случилось, за душу дёрнуло, вывернуло там всё на изнанку. И, кажется, вытащило случайным образом тот самый осколочек детских обид, застрявший глубоко в сердце. Все предрассудки растворились в воздухе и развеялись, как дым. Роксана будто бы ожила за несколько мгновений, и это не могло не радовать Брэдли. Он просто стоял и смотрел, как жадно она ест, с долей грусти в глазах и немого сочувствия, с желанием помочь и уберечь это дитя от всех невзгод. — Спасибо Вам! — Роксана сияла от радости, а из глаз её брызнули слёзы, когда она крепко обняла незнакомца, который буквально её спас, и прижалась к нему изо всех сил. — Не стоит благодарности, солнце, — Брэдли осторожно заправил прядь её мягких волос за ухо и, наклонившись, крепко обнял в ответ. Макс просто стоял в стороне и млел от того тепла, которое чувствовал с их стороны. Поступок принца во многом замотивировал и его самого делать нечто подобное. Да, Макс не так богат, как правитель, однако он тоже мог бы спасти вот так чью-нибудь жизнь. Быть человечным можно и без гроша в кармане.

***

Они сидели на берегу реки, в тишине, на возвышенности, и смотрели на алеющий закат. Молчали потому, что уже устали болтать. Всю дорогу от города до этого места заняли разговоры ни о чём. Они общались так, будто знакомы вечность и действительно являются очень близкими друг другу друзьями. Макс наконец смог расслабиться и перестать чувствовать неловкость от присутствия такой важной персоны рядом. А Брэдли впервые почувствовал себя обычным человеком, с которым кто-то может вести такие будничные беседы. Он напрочь забыл о том, что на самом деле король. Макс обнимал себя одной рукой за коленки, а второй периодически бросал в воду камни и они оба смотрели на то, как по водной глади бежали круги. Здесь, в лесу, где толком никого нет, Брэдли смог позволить себе наконец снять капюшон и полностью расслабиться. Улыбка с его лица так и не сходила с тех пор, как он помог Роксане. И на душе всё теплилось приятное чувство, будто он впервые в своей жизни сделал что-то истинно важное и значимое. Он всю жизнь провёл в самом себе, в изучении чего-то, в поисках своего "я". Но по-настоящему живым он себя почувствовал лишь в этот день. — Грустно, что скоро все закончится, — сказал он, подперев кулаком голову, — Я бы отдал всё, лишь бы этот день не уходил, — и грустно повел носком в песке. — Честно говоря, я тоже, — Макс смущенно опустил глаза, — Вы оказались поистине приятным человеком, с которым можно здорово провести время, — он улыбался и восторженно вилял хвостом. — Спасибо тебе, правда. За то, что показал мне жизнь твоими глазами, — Брэдли чуть подался корпусом тела вперёд и внимательно посмотрел на Гуфа, — Ты всё ещё можешь попросить у меня всё, что угодно. Я рад отплатить тебе за то, что позволил мне почувствовать себя свободным и счастливым в этот вечер, — голос принца стал тихим и томным. — Прямо всё, что угодно? — Макс вынырнул из своих коленок, перестав утыкаться в них носом, и перешёл на тот же шёпот. В ответ на это Брэдли только кивнул, смотря на собеседника из-под полуприкрытых век, — Заберите Роксану в замок, как только сможете. Это всё, о чём я смею Вас просить. — Ты мои мысли прочитал, — Брэдли снова посмотрел вперёд, на беспокойную водную гладь, — Но я не смогу забрать её даже завтра. Годовщина ведь... Боюсь, что с ней случится что-нибудь за это время, — принц тяжело вздохнул, терзаясь в сомнениях. — Я могу найти её завтра, забрать и привести. Страже скажу, что по Вашему приказу, — Макс несмело повёл плечом. Ему тоже не хотелось оставлять эту девочку на улице ни на день. Она не заслужила той судьбы, которую получила. — Да-да... так и поступим, — Брэдли уверенно закивал головой и спокойно выдохнул, осознав, что Роксана в скором времени будет в безопасности, — А для себя почему ничего не просишь? — Стыдно мне, Ваше Величество, — Макс краснел и нервно дёргал носом, позабыв о том, что обещал так не называть Брэдли. Его что-то изнутри выворачивало на изнанку. Он хотел попросить у принца так много, но вместе с тем не хотел просить ничего. Просто не знал, чего именно он хочет. Мысли в голове слишком перепутались. — Значит, я сам тебя одарю, — Брэдли хитро усмехнулся, придвинулся поближе и, ловко взяв лицо Макса в свои изящные ладони, поцеловал его в губы. Точнее, просто оставил на них невинный чмок. И сам от этого немного покраснел. Макс расплылся уже от нежного прикосновения к щекам, а поцелуй и вовсе выбил его из реальности. Что-то внутри окончательно сломалось. И все прошлые убеждения на счёт королевской семьи до пепла догорели. Вместо недоверия, опаски, страха и обиды пришло тепло, симпатия, восхищение и искренняя любовь. Принц стал первым, кто смог сломать эти укрепившиеся в сердце Макса стереотипы. Стал первым, кто показал себя с самой лучшей стороны. Первым, кто оставил столько хороших впечатлений о себе. И его поцелуй будто бы оставил ожог своей пылкой внезапностью. Макс растерялся совсем и не знал, что ему и делать. Губы дрожали, а глаза готовы были на лоб лезть. — Буду рад, если нам удастся ещё раз провернуть подобное, — хихикал принц, не отдаляясь от чужого лица, опаляя его своим дыханием. Макс глупо закивал в ответ. Он то как будет рад, если ему выдастся возможность снова погулять с Брэдли. А уж если удастся получить ещё один такой горячий поцелуй — он просто умрёт от счастья.