Тьма - дело рук наших

Седрик перестал быть равнодушным после испытания, он засомневался в правильности собственного решения. Почему только сейчас он хотел взвесить «за» и «против» насчёт продолжения службы Фобосу? Там, откуда родом Седрик, сострадание принято называть трусостью. Возможно, сейчас он как раз и испугался. Не захотел брать так много ответственности за разрушение других. Отчего же раньше Седрика это не волновало? Тот же Фобос, будто отравленный собственным эгоизмом, впивался в страдания других людей. Так было проще, и не нужно слушать себя. Седрик не понаслышке знал, у таких личностей, как тёмный князь, когда-то цвела душа, пока из неё не вырвали все цветы. Любопытство и собственный долг не дали Седрику сбежать. Он дал слово Фобосу служить ему без сомнений в его правоте. Вместо того чтобы поджать хвост и спрятаться, Седрик решил поговорить с князем, как только они останутся наедине. Благо, момент искать не пришлось, ибо Фобос, будто почувствовал противоречия лорда, позвал его к себе, а страже приказал удалиться. — Мне искренне интересно, как сейчас ты думаешь о магии, после того как я помог тебе ознакомиться с ней? — Намёки князь, похоже, не любил. Или не видел смысла делать вид, будто ничего не произошло. Он учил Седрика питаться из чёрной печати, вбирать в себя негатив и воплощать его в ценный ресурс. Обычно такое не забывают. — Я… на самом деле, я не знаю, насколько то, что пришлось почувствовать… — Правильно? — перебил его Фобос, произнеся за него недостающее слово. — Седрик, не разочаровывай меня. Неужто ты испытал сострадание? Ты жалеешь курицу, когда она лежит в твоей тарелке? Или, может, виноград, из которого готовят лучшие вина? Седрик был удивлён проницательностью Фобоса. Кажется, слуги правы, он видел насквозь каждого. — Вы правы… С моей стороны, это нечестно. Как минимум. Я хотел спросить… Вы чувствовали то же самое, когда впервые нарисовали печать, мой князь? — Седрик вновь по привычке в конце добавил тихое шипение. — Я не помню этого, — отрезал Фобос. Говорить с ним о любых чувствах слишком опасно. Князь раздражался, а вены на его висках походили на натянутые струны. Седрик успел принять тот факт, что его правитель вряд ли однажды станет более откровенным. — Скоро придут мятежники, и лучше останови их, пока они снова не разгромили подвал Отчего-то наг хотел продолжить разговор, но вовремя остановил себя.

***

Амарилис долго переживала насчёт брошенных брату слов. Седрик долго не появлялся в доме. Он всё больше предпочитал общество тёмного князя. По вечерам, облачившись в чёрного змея, Амари иногда наблюдала за ними, глядя в широкие окна. Но всякий раз она останавливала себя от того, чтобы убедить брата не служить князю. Всё-таки он давно не мальчишка, а она не должна решать его судьбу, как мать. Амари не могла понять, отчего её брат столь нелюдим. Раньше он избегал светского общества, в то время как она появлялась в самых ярких нарядах. Амари запомнили девушкой с белоснежной улыбкой и прямолинейным характером. Не раз девушка сама вызывала на дуэль других аристократов, совершенно не стесняясь своего нрава. Но был лишь один случай, когда она пожалела о брошенном вызове. Амари долго не знала о романе матери с простолюдином. Когда появились слухи среди важных лиц, она всё равно не хотела верить в это: люди всегда придумывают что угодно. В меру своей испорченности. Когда Фобосу было всего семнадцать, его мать проводила торжественные балы в тёмном дворце. Сейчас от этих встреч осталось лишь воспоминание. Однако одно из них стало причиной антипатии Амарилис к Фобосу. Однажды молчаливый и сдержанный принц пригласил её на танец. Амари не возражала, пока он не спросил: — Вы не волнуетесь за матушку? Говорят, она недавно связалась с… не очень подходящим мужчиной. Вопрос заставил Амарилис покрыться румянцем. Скорее от гнева, чем стыда. Как смел он вот так прямо стыдить её семью? — Я не знаю, о чём вы говорите. Я не хочу вникать в бредовые слухи. Её голос походил на зловещее шипение. Но принца это только позабавило, он ухмыльнулся и ответил: — А я более чем уверен, что слухи всегда имеют долю правды. Амарилис оттолкнула его, гневно поджав губы. — Вы нахал, и вас нужно проучить. Считаете, что титул принца даёт вам право унижать мою семью? Я вызову вас на дуэль. Она тогда была в ярости. Из-под аккуратной причёски выбивались пряди, а сама Амарилис имела привычку закалывать их острым, как игла, кинжалом. Фобос хотел охотно принять такое предложение: в семнадцать лет ему нравилось провоцировать людей и существ, выводя их на эмоции. Но тут всю идиллию прервала Вейра, моментально придя к сыну. Она попросила его извиниться, чего тот никогда не делал искренне. А к Амари подошёл Седрик, стараясь успокоить сестру. Сейчас, когда матушка давно сбежала из дома, оставив двоих взрослых детей без гроша и славы, Седрик называл эту женщину просто «мать» или предпочитал не упоминать её вовсе. Никогда. Амарилис же всё время думала, как так получилось. Ей казалось, родители были абсолютно счастливы и довольны браком. И как бы она ни пыталась, всё равно не злилась на матушку. Однако та первая перепалка с Фобосом до сих пор вызывала какое-то горькое, неприятное чувство. Эсканор, ещё будучи подростком, всегда считал себя главнее, он любил с помощью давления выискивать самые слабые стороны человека. Так, он легко понял, как задеть Амарилис. Именно потому она боялась, что однажды Фобос заденет Седрика, разрушит всё, что когда-либо представляло ценность для нага. С этими мыслями Амари пришла к Оракул. Древнее существо, знающее будущее, скрывал ось за стеной шумного водопада, глубоко в горах. Амарилис не жаловалась на трудную дорогу, она хотела узнать будущее Меридиана и брата. Она сняла туфли, топая по камням, залитым тёплой водой. Её взгляд устремился к водопаду. — Я знаю, почему ты пришла, дитя. — Вода, стекающая с горы вниз, вдруг разошлась в стороны, и к Амари вышла высокая и статная женщина. белых одеяниях. Капюшон скрывал её лысую голову и древние знаки на ней. — Я… я хотела бы узнать, как долго будет править Фобос и как это скажется на всех — Ты должна опасаться в первую очередь за себя, дорогая. Фобос будет править долго, пока его не свергнут избранные, а во главе их будет его сестра — Постойте, сестра? Она жива? — удивилась Амари. Много лет назад в королевстве прогремела новость о смерти сестры Фобоса. Именно после этого события королева Вейра перестала устраивать балы, а затем она предпочла тихо покинуть Меридиан, выпав из окна башни. — Жива, но в другом мире. Однако скоро она найдёт свой дом. Оракул исчезла, а вода вновь стала течь ровным потоком. Амарилис стояла, думая, как вообще такое возможно. Ведь королевские слуги донесли весть о том, что малышка умерла, не успев родиться. А может, то была ложь?