Вернуться домой

      — Итак, Омни-Мэн, — продолжил Хоумлендер обманчиво дружелюбным тоном, — Как тебе наша страна? Ты, видимо, нездешний здесь, да?       — Не слишком отличается к тому, к чему я привык, — спокойно отвечает Омни-Мэн, смотря вниз на город, раскинувшийся под ними, — Но люди здесь… Более управляемы.       — Управляемы, да? — Хоумлендер усмехнулся, но в его голосе не было теплоты, — Да, люди здесь могут быть непростыми. Но они действительно любят своих героев.       — Думаешь, они любят героев, а не их образы? — Омни-Мэн слегка прищуривается, поднимая взгляд на Хоумлендера.       — Образы? — Хоумлендер разводит руками, поджимая губы, — Я так не думаю. Мы те, кто мы есть, загадочный незнакомец. Я, как лидер Семёрки, полностью открыт к прекрасным гражданам нашей очаровательной страны.       — Это отлично. Главное — делать то, что необходимо. Защищать тех, кто не может защитить себя сам.       — Конечно, конечно, — сказал Хоумлендер, пренебрежительно махнув рукой, — Но давай будем честны. Людям нужно на кого-то равняться. Кого-то… Бояться. В любом случае, в этом городе, и в этой стране, все люди равняются на меня, а как ты можешь знать, старичок, двум летающим суперам не ужиться в одном месте.       — И на что ты намекаешь, Хоумлендер? — Омни-Мэн задирает голову выше, смотря на Хоумлендера сверху-вниз.       — Я предлагаю тебе не портить ситуацию и отношения между нами, — улыбка Хоумлендера натянулась, в глазах на мгновение мелькнуло раздражение, — И вернуться туда, откуда ты явился. К слову, откуда ты пришёл сюда? За всю жизнь ни разу не слышал о… Омни-Мэне.       — Я ценю твой совет, — низким рокочущим голосом сказал Омни-Мэн, игнорируя последний вопрос, — Но, думаю, я сам приму решение. И, как ты верно подметил, двум летающим суперам не ужиться в одном месте.       Между ними повисло напряженное молчание, соперничество тлело в их словах, и пока Омни-Мэн смотрел на Хоумлендера, в его глазах читалось что-то вроде жалости и презрения, и, тогда, Хоумлендер нарушил молчание, его голос был низким и угрожающим.       — Держись подальше от моей страны. Ты бы не хотел ввязываться в то, чего не понимаешь.       — Если главный защитник этой страны это ты, то у неё определённо есть проблемы. — Омни-Мэн совершенно не был впечатлён угрозой, продолжая смотреть Хоумлендеру в глаза.       — Поступай как знаешь, — Хоумлендер усмехнулся, хотя в его глазах промелькнуло беспокойство, — Это не конец. После этих слов он развернулся и помчался обратно к башне Семёрки, самоуверенный вид Хоумлендера начал давать трещину, его сердце бешено колотилось в груди, и осознание этого поразило его до глубины души: Омни-Мэн не боялся его. Ни капельки.        Бутчер стоял у разбитого окна, сигарета свисала у него изо рта, когда дым вился вокруг головы, острый табачный запах смешивался с затхлым воздухом. Он глубоко затянулся и медленно выдохнул, глядя в ночь.       — Сегодня я пообщался с Омни-Мэном. — сказал он низким, задумчивым голосом.       — Да? Как всё прошло? — поднял голову М.М, нахмурив брови.       — Мужик кажется не такой как все. Заявил, что не любит суперов, и хочет их убить.       — Звучит как пиздёж, — подал голос Французик, развалившийся на диване, — Неужто ты поверил?       — Я так и подумал. А затем, — Бутчер покачал головой, — Он убил супера. Свернул ему шею на ебаных сто восемьдесят градусов с таким видом, будто делает это каждый день. К тому же, он не прикончил и меня.       — Значит, у него много самообладания. — подметил М.М, — Думаешь, ему можно доверять?       — Думаю… — Бутчер сделал паузу, на его лице начала расплываться улыбка, — Думаю, мы должны использовать его, как наш козырь, а затем разобраться с ним. Хороший супер — мёртвый супер, не так-ли?              Нолан сидел, скрестив ноги, на полу одного из заброшенных зданий, а перед ним лежала таинственная шкатулка. Вильтрумит возился над ней уже несколько часов, испробовав все мыслимые способы открыть портал, который мог бы привести его обратно в его вселенную. Его пальцы ловко скользили по сложной поверхности, нажимая скрытые кнопки, поворачивая маленькие циферблаты, но ни одна из попыток не удалась, отчего разочарование ещё сильнее пожирало Нолана изнутри, одновременно с этим разжигая в нём огонь гнева.       С рычанием он замахнулся и был готов швырнуть шкатулку о стену, но вместо этого лишь сильно зажмурился, крепко сжимая зубы. Гнев, бушевавший в нем, начал угасать, уступая место глубокой, казалось бесконечной печали. Воспоминания о семье нахлынули на него: теплая улыбка Дебби, встречавшая Нолана каждый раз, когда он возвращался домой, заразительный энтузиазм и упорство Марка. Прикрыв глаза, Нолан откинул голову к стене, позволяя себе погрузиться в воспоминания.       Они были высоко над землей, сильные порывы холодного ветра развевали их волосы. Марк только что обрёл свои способности, будучи в восторге от возможностей, которые они ему приносили.       — Кто последний, тот выносит мусор месяц! — голос Марка был полон смеха, когда он рванул вперед, его фигура превратилась в размытое красно-желтое пятно.       — Потом не забудь, что ты это предложил. — усмехнулся Нолан, ускоряясь и догоняя Марка.       Они провели вторую половину дня, летая в облаках, ныряя и кружась в воздухе. Радость Марка была заразительной, не смотря на то, что с приземлениями на землю у него была беда, и только с пятой попытки он на полной скорости не впечатался в землю, образовывая небольшой кратер, и в эти часы Нолан испытывал редкое чувство покоя и счастья. Позже они приземлились на уединенном лугу, Марк откинулся на траву, его грудь вздымалась от напряжения и возбуждения.       — Это лучшее чувство в жизни, папа, — сказал он с сияющими глазами, — Я чувствую, что могу все.       — Так и есть, сын, — Нолан взъерошил волосы Марка, что, как теперь понимал Омни-Мэн, было редким проявлением любви, — Ты всё сможешь. Ты же Непобедимый, в конце концов.       — Может, над названием стоило подумать подольше… — Марк застенчиво отвёл взгляд в сторону, как вдруг почувствовал отцовскую руку у себя на плече.       — Нет, Марк, — голос Нолана был осторожным, но тёплым, — Так и есть. Потому что ты — мой сын. С помощью тренировок, мы доведём тебя до совершенства.       — Я люблю тебя, папа. — сказал Марк после недолгой паузы, отчего Нолан слегка замялся, но тут же пришёл в себя и ответил:       — И я тебя. Воспоминание было горько-сладким. Омни-Мэн сжал кулаки, тоска по своей семье стала почти невыносимой, казалось, не было ни минуты, как он не беспокоился о Марке — своем сыне, оставшемся в одиночестве в крайне опасной ситуации, когда вильтрумиты в любой момент могут прилететь на Землю. И о Дебби, которая всегда была его опорой, силой, поддерживающей его. Нолан отчаянно скучал по ней и сожалел о боли, которую причинил своей жене.       Его внимание привлекло какое-то движение. Чувства, отточенные годами сражений, подсказали ему, что за ним наблюдают, и тогда, прищурившись, Нолан огляделся вокруг, в конце концов в разбитом окне замечая едва уловимую фигуру. Это был Чёрный Нуар, Нолан видел его на бесконечной куче биллбордов. И тогда, Омни-Мэн начал полыхать яростью. Нолан был готов уничтожить шпиона, но Чёрный Нуар исчез в темноте, не оставив и следа, и вместо преследования, вильтрумит достаёт недавно купленный телефон, набирая номер.       — Где ты? — говорит Нолан, всматриваясь в ночные улицы.       — На кой хер ты звонишь мне ночью? — заспанным голосом отвечает Бутчер.       — Работа. Где ты, это срочно. Не телефонный звонок. Спустя пару секунд молчания, Бутчер всё же назвал свой адрес проживания, и в мгновение ока Нолан взлетел и отправился к нему. Ночной воздух обволакивал его кожу, когда Нолан приземлился на улице и направился к двери Бутчера, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, нет ли здесь Нуара. Постучав в дверь три раза, Бутчер открывает её, мешки под его глазами выглядели довольно угрюмо на его морщинистом лице.       Нолан вошел в квартиру Бутчера, тусклое освещение отбрасывало длинные тени на загроможденную комнату. Бутчер поднял взгляд со своего места, сигаретный дым клубился вокруг его головы, и приподнял бровь.       — В чем дело, приятель? — спросил Бутчер, выдыхая дым и приглашая Нолана внутрь.       — Чёрный Нуар, — ответил Нолан невозмутимым голосом, словно это был какой-то обычный парень, а не один лучших убийц в мире, — Он следил за мной.       — И ты решил, что лучшей идеей будет привести его сюда на чаепитие?       — Он потерял меня, — Нолан огляделся вокруг, замечая фотографию, на которой запечатлён молодой Бутчер и женщина, с которой он сидит в обнимку, — У меня есть к тебе пару вопросов.       — Валяй.       — Эта… Семёрка. Расскажи мне о ней.       — О-о-о-о, — протянул Бутчер, мрачно улыбаясь, — Лучшие из лучших. Ну, тут обсуждать и нечего: смазливый чувак, трахающий рыб, как тебе? С Нуаром ты уже знаком, он просто молчит да ходит убивает всех неугодных Воут, потом самый быстрый, бля, человек на Земле, заплывший жиром…       — А Хоумлендер? — перебивает Бутчера Нолан, присаживаясь на стул.       — О, Хоумлендер? — губы Билли скривились в невеселой усмешке, — Удивлён, что его ещё не причислили к лику святых. Не курит, не пьёт, матом не ругается. Будет баллотироваться в президенты, один голос ему точно обеспечен.       — Я собираюсь разобраться с Нуаром, — отчеканил Нолан, поднимаясь на ноги, — И со всей Семёркой.       — Старлайт, вроде как с нами, — Бутчер покачал головой, бросая бычок в стакан с водой, — И Мейв… Ну, которая Королева Мэйв… Ну, ты понял, вот с ней ещё сомнения.       — Они отличаются от того же Хоумлендера? — усмехнулся Нолан, направляясь к выходу.       — Возможно. И ещё, кое-что. Нолан обернулся, и замечает холодные глаза Бутчера, а так же улыбку, лишённую каких-либо намёков на весёлость или доброту.       — Хоумлендера оставишь мне.       — Личные счёты? — спрашивает Нолан, переводя взгляд на ту самую фотографию с женщиной, что замечает Бутчер.       — Да.       Черный Нуар в строгой позе сидел абсолютно один в башне Семёрки, его лицо в маске не выражало никаких эмоций, когда он смотрел на голые стены. Пространство вокруг него оживляли его воображаемые мультяшные персонажи, их яркие цвета и оживленные выражения лиц резко контрастировали с молчаливой, задумчивой фигурой.       — Д-д-д-давай, Ирвинг! , — весело прощебетал бобёр, его лучший друг, — У тебя получится! Просто иди и поговори с ней.       Нуар покачал головой, вспоминая, как сегодня виделся с сотрудницей, которая ему втайне нравилась. Они ехали вдвоём в одном лифте, и она то и дело поглядывала на Нуара, и Ирвинг чувствовал, что она боялась его. Это, безусловно, разбивало сердце и душу Ирвинга, последнее, что он хотел, чтобы она боялась его. Он хотел любви, но понимал, что Джейн, именно так звали сотрудницу, никогда по настоящему не полюбит Нуара, а если и «полюбит», то всё это будет из-за страха, что ещё сильнее удручало Ирвинга. Однако, бобёр настаивал на обратном.       — Т-т-т-ты должен попробовать, Ирвинг! — подбадривал Нуара бобёр, — А вдруг у неё есть к тебе чувства? Не попробуешь — не узнаешь! После задания, которое дал тебе Х-х-х-хоумлендер, обязательно сходи к ней!       Нуар слегка кивнул, глубоко выдыхая, и, кажется, он действительно был готов попробовать. В любом случае, если получит отказ, то так тому и быть. Сейчас, его мысли переметнулись к заданию, которое дал ему Хоумлендер — узнать о каких-либо слабостях Омни-Мэна. В минуты затишья, наблюдая, как Омни-Мэн спасает жизни и сеет хаос среди коррумпированных суперов, Нуар испытывал странную смесь восхищения, уважения и… Страха. Когда он выскользнул из комнаты, мультяшные друзья исчезли, оставив Ирвинга наедине с его обязанностями.       На протяжении двух дней Омни-Мэн продолжал свою героическую кампанию, спасая людей из горящих зданий, останавливая грабежи и предотвращая несчастные случаи. Его присутствие стало более узнаваемым, а его подвиги — более прославленными, общественность начала видеть в нем настоящего героя, спасителя своей среды, всё гадая, почему он до сих пор не в Семёрке.       Тем временем, в основном по ночам, он вместе с Бутчером выслеживал и уничтожал суперов, заслуживающих смерть. Каждое задание выполнялось с невероятной эффективностью, суперов находили мертвыми, их тела были пробиты насквозь, либо же разорваны пополам. Их смерть тщательно скрывали, придумывая различные предлоги, отчего общественность забеспокоилась, а некоторые конспирологи делали предположения, что в городе появился «охотник на суперов».       Чёрный Нуар занял позицию в одной из квартир жилого дома, осматривая её. В этом доме взорвалась газовая труба, отчего всех жильцов эвакуировали, а пострадавших спас Омни-Мэн сразу же доставив их в больницу. Пытаясь найти какие-либо улики, или что-нибудь на подобии этого, Нуар не понимал, как он должен установить постоянную слежку за летающим человеком, причём летающим даже быстрее, чем бегает Поезд-А. Ночь была тихой, каждый шорох листьев и отдаленный звук воспринимались обостренными чувствами Нуара. Он собирался уходить на поиски в окрестности, как раз в тот момент, когда Омни-Мэн, прилетевший из ниоткуда, пробивает крышу своим телом и хватает Нуара за воротник, поднимая члена Семёрки высоко в воздух. Пока они поднимались, мир превратился в размытое пятно, а затем внезапным, жестоким движением Омни-Мэн швырнул Нуара обратно на здание, тело Ирвинга пролетело все этажи, приземлившись на подземную парковку с таким грохотом, что раздробились кости, а вокруг него образовалась воронка.       Он с трудом поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как Омни-Мэн летит прямо к нему, и чудом Нуар успевает увернуться от удара. Ирвинг, несмотря на свои ранения, сопротивлялся изо всех сил, будучи мастером скрытности и боя, его движения были точными и смертоносными. Нуар нанес несколько сильных ударов, поразив Омни-Мэна сочетанием боевых навыков и грубой силы, на данный момент самый сильный противник на этой планете с кем довелось сражаться Нолану — это был Нуар.       Но этого было недостаточно. Сила Омни-Мэна была ошеломляющей. Каждый удар был подобен удару кувалды, Нуара отбрасывало ударной волной. Нолан словно игрался с ним, проверяя супера на прочность, когда швырял в машины, не убивал сразу, а давал шанс показать себя. Нуар сражался изо всех сил, но в очередной попытке атаковать Нолана, тот хватает Ирвинга руку и с тошнотворным стоном отрывает её. Нуар упал на колени, перед глазами у него все плыло от боли, а из обрубка, на месте которого только что была его рука, хлынула кровь, растекаясь вокруг супера. Появились его мультяшные друзья, у них были печальные лица, кто-то даже плакал, но бобёр, смахивая слезу, решительно сказал:       — П-п-п-прощай, Ирвинг, — тихо сказал он, — Ты сделал все, что мог.       Голова Нуара запрокинулась, его глаза в последний раз сфокусировались на призрачных фигурах. Затем, быстрым, безжалостным ударом ладони Омни-Мэна, словно лезвием, Чёрный Нуар был обезглавлен одним четким движением. Отрубленная голова откатилась в сторону, а безжизненное тело рухнуло, образуя под собой лужу крови.