Юката с лотосами

Праздник Ханами почитался каждым японцем. Да и не только — тысячи, если не миллионы, туристов вмиг разбирали билеты, словно горячие пирожки, чтобы полюбоваться на цветение сакуры. Гончаров, честно говоря, не до конца понимал смысла праздника, так как цветение яблонь в России, на родине, отличалось только белым цветом, месяцем начала и отсутствием огромного количества людей. А так, почти то же самое. Вот в деревеньке ему достался в наследство домик в огромном яблоневом саду. С середины апреля эти яблоньки зацветали, сад был весь в снегу, а цветочки радовали глаз Ивана. Но видя восторг своей супруги, он не может сдержать улыбки. Она радуется как ребёнок, когда Иван снимает розоватый цветочек с русых волос и аккуратно кладёт в протянутые ладошки. Радость Луизы передавалась воздушно-капельно, поэтому Гончаров совсем случайно обнаруживает на себе улыбку при покупке кокосовых моти для неё. Скоро будут фейерверки, поэтому им стоит поискать тихое и удалённое ото всех местечко, чтобы в романтической обстановке покушать вдвоём таяки и просто насладиться друг другом. Рыбки с кремом и персиком куплены, два рожка мороженого тоже, а они вдвоём стоят у моста и любуются. Олкотт — красивым звездным небом, а Иван — супругой. Да он даже не может отвести глаз от своей поистине удивительно прекрасной возлюбленной, которая тихо хихикнула, ловя на себе такой нежный взгляд ярких голубых очей. Всё-таки не зря она попросила Озаки, чтобы та помогла ей с выбором юкаты, хаори и оби. Сама Коё была на берегу реки, сидя на покрывале рядом с каким-то милым блондином-французом с интересной шляпкой. Видно, тоже хорошо проводила время. И сама хорошо выглядит, и Луизу сделала бесподобной. Бирюзовая, в цвет глаз, юката в розовых лотосах, невероятно шла очаровательной блондинке. Белое хаори расчертили тонкие золотые нити, вырисовываясь в изящных переливающихся журавлей. Олкотт поистине прекрасна. И любоваться ею — сплошное удовольствие. — Иванушка, милый, я уже начинаю смущаться от твоего взгляда. — Извини, моя дорогая, не могу перестать любоваться. Ты слишком очаровательна. Розовые, прямо как персик в таяки, щечки удостаиваются множества поцелуев, пока сам Гончаров мягко обнимает возлюбленную и прижимает к себе. Ее губы сладкие до умопомрачения, она сама эталон красоты. Смущение теряется в ещё одном поцелуе, пока Иван бережно обнимал ее за талию, а Луиза скрестила руки на его спине, сжимая ткань лавандового хаори поверх мятной юкаты, с упоением лаская чужие губы. На небе рассыпаются миллиарды ярких искорок, губы мужчины вновь находят губы его маленькой женщины. Мир становится на свои места, а Ивану хочется снова сделать предложение. — Я тебя так люблю, моя маленькая женщина. — И я тебя люблю, мой сильный и любимый мужчина. Кстати, мне нужно сказать кое-что важное. — Очень важное? Но по поджатым губам Луизы он и сам видит. Пару лет в браке уже, как никак. — Очень-очень. В общем, у нас с тобой будет ребёнок. — Погоди, ты беременна? — до Ивана доходит не сразу. Он неверяще смотрит на жену, затем нелепо и даже глупо улыбается, а затем подхватывает на руки, крепко прижимая к себе. — Теперь я уже не просто муж, я гордый папа, — смеётся Гончаров, обнимая будущую маму. — Я уверена, ты станешь чудесным папой. Радость захватывает их с головой, они смеются вдвоём, целуются, ласкаются. Слишком нежно, но это нежно было очень даже приятно. А уже через пять лет Луиза, которая всё-таки согласилась сменить фамилию, сидела на веранде в кресле-качалке и смотрела, как ее любимый супруг играет с их маленькой дочкой. Аннушка радуется, ее голубые глазки искрятся, а светлые длинные кудряшки развеваются. Но Иван всё-таки ловит дочку и на ручках несёт к супруге: — Моя милая, наша проказница уже поймана. — Прекрасно, мой дорогой. Чарли, к слову, почти не пинался. Уже вижу в его характере твою решимость. Гончаров смеётся и целует возлюбленную в губы под крик маленькой Ани: — Ну фу, вы снова целуетесь! За это время многое поменялось. Они вдвоём переехали в Россию, в тот деревенский домик, каждую весну радовались своему цветению яблонь (и пекли в этот день таяки), у них родилась дочка и мама носит под сердцем их сына. О такой жизни маленькая женщины раньше могла только мечтать, а сейчас это реально. И до самой смерти они были вместе. Жили душа в душу, как два лебедя. Жили, как будто любовь разделилась на двух человек и вновь сливалась вместе.