Я снова маленький

— Арсений, Серёжа, там снова Алёша балуется и брызгается, — Взвизгнула девочка из пятого отряда и указала пальчиков в сторону хулигана. После неожиданного происшествия с Алёшей, все ребята быстро успокоились и с облегчением рассмеялись. Река искрилась и переливалась, словно покрытая мириадами драгоценных камней. Ребята с радостными криками брызгали водой, когда случайно попадали на раскалённое тело Серёжи, все прятались. Антон первым нырнул в прозрачную глубину, создавая вокруг себя брызги, что переливались радужкой на жарящем солнце. Арсений, смеясь, последовал за ним, разрезая гладь реки уверенными движениями. Вода была прохладной и освежающей, окутывая их тела мягким, приятным холодком. Антон, Арсений и другие дети из 4-го и 5-го отрядов весело плескались, забрасывая друг друга сверкающими брызгами, которые рассыпались на миллионы капель, сверкающих на солнце. Звуки весёлого смеха и радостных криков наполняли воздух, сливаясь с шепотом реки и щебетанием птиц, создавая настоящую симфонию лета. Некоторые ребята устроили небольшое состязание, кто дольше продержится под водой. Алёша, нырнул с головой и показал всем, как ловко он умеет плавать. Девчонки, собравшись на мелководье, обсуждали последние новости лагеря и плескались в воде, как малые дети, наслаждаясь каждым моментом. На берегу, под деревьями, сидели вожатые, которые с радостью присоединились к их играм. Кто-то из ребят решил построить небольшой плот из веток и листьев, и вскоре маленький деревянный кораблик уже плыл по течению, вызывая восторг и смех. Вода реки была чистой и прозрачной, в ней играли солнечные зайчики, создавая причудливые узоры. Дети наслаждались каждым мгновением, ощущая единение с природой и друг с другом. Время текло незаметно, каждый миг был наполнен радостью и беззаботностью. Когда время зашло за 11 утра, теплый свет солнца окрасил всё вокруг в мягкие золотистые оттенки. Ребята, уставшие, но счастливые, медленно выходили из воды, наслаждаясь последними мгновениями у реки. — Так, ребята, уже надо в лагерь, скоро обед, а я пообещал, что мы к обеду будем в лагере. Послышались недовольные крики ребят, которые хотели еще поплавать. — Ну Алсений, давай еще поплаваем. До обеда ещё целых два часа. — Проговорил Алёша подбегая к нему. — Алёш, ты мне такое говорил час назад, потом еще на речку сходим. — Да? — Получив в ответ кивок от вожатого он радостно запрыгал. Все октябрята нехотя собрались и пошли за Арсением, Серёжей, и Антоном. Пока шли в лагерь Антон рассказывал анекдоты, и один из них запомнился Арсению. — Арс, знаешь почему донорство спермы дороже, чем донорство крови? — В ответ была лишь тишина, и пока ему не прилетел шлепок руки по голове, он быстро договорил. — Потому что это ручная работа. За этот анекдот Антон получил болезненный подзатыльник. — Антон, думай, что говоришь. — Сказал Арсений так тихо, что бы услышал только пионер. Всё-таки, он расплылся в довольно улыбке, чему Антон был рад. — Арсений, а что это такое? — Спросила Алиса, из 5 отряда. — Ну-у, — Неуверенно тянул Арсений и пихал Антона в бок за такой недетский анекдот. — А давайте поиграем в слова? — Неожиданно даже для самого себя, выкрикнул Матвиенко, услышав диалог между ребёнком и растерянным Арсением. Так они и отвлекли детей от такой ужасно мысли, и остаётся только молиться на то, что бы дети ни слова про это не вякнули при других вожатых или, не дай Бог, при Оксане. Тогда она точно скрутит голову и Антону и Арсению. *** Как только они пришли в лагерь, Антон разминулся с 4 и 5 отрядом и побежал до столовой обедать со своим отрядом. Повара, одетые в белые фартуки и колпаки, ловко разливали горячие супы в глубокие тарелки. Сегодня на обед был ароматный борщ с кусочками мяса и свежей зеленью. Его насыщенный запах разносился по всей столовой, вызывая аппетит. В след за ним подавали второе блюдо — картофельное пюре с сосисками, румяными и сочными. На гарнир шли свежие овощи — помидоры, огурцы и зелёный лук, щедро нарезанные и уложенные на больших блюдах. На десерт всех ожидал сладкий компот из свежих ягод, который разливали в большие эмалированные кружки. Компот был прохладным и освежающим, с легким кисло-сладким вкусом. На столах также стояли корзинки с ароматными булочками, покрытыми хрустящей корочкой. Внутри булочки были мягкими и воздушными, иногда с начинкой из мака или варенья. Именно булочка была самой любимой частью Антона. Он съел гарнир с сосиской, захватив булочку с вареньем, он еле удержался чтоб самому не съесть, и побежал к Сюше, который, по его подозрением, даже не притронулся к еде. — Арсюш, это тебе. — Сказал он, протягивая булочку вожатому. — Я тебе еще компот стырил, только тихо. — Сказал Тоша, что бы услышал только Арсений. — Ой, спасибо Антош, только не обязательно было, — Явно смущаясь, от такого внимания пробормотал Попов. — Обязательно, Арс, ты за этот день вообще ничего не поел. — Да ел я! Просто ты не видел, — Он надул губы и уже развернулся, дабы уйти от него. — Извини, верю я что ты ел, — Шастун не стал останавливать его, и крикнул это Арсению, когда тот был на приличном расстоянии. Ничего не оставалось кроме как идти в свою комнату. Как только дверь захлопнулась, о неё что-то глухо ударилось, послышался сдавленный детский смех. Антон опешил. Неужели его заперли в собственной комнате?! Это была первая мысль о случившемся. Он пнул деревянную дверь пару раз, но это не увенчалось успехом. Он просидел к двери спиной до самого отбоя, записывая в тетрадь варианты для будущих страшилок для мелочи из 5 отряда. Уже прогудел горн, оповещая что настал отбой. Но спать он и не думал, думал только о Арсении, и сожалел что так и не извинился перед ним. Жаль, что не получилось с ним попрощаться. Но это ничего, завтра они опять встретятся и напишут кучу новых страшилок, ещё лучше тех, что он написал один. «Как будет здорово сидеть с Арсением в кустах, прячась от злой воспитательницы, болтать и придумывать...», — из мыслей его вытянули шорохи за дверью, а потом она и вовсе открылась. Антон не удержавшись повалился на спину, больно ударяясь затылком о ступени. Казалось, прошла всего секунда с того момента как он сидел в одиночестве и выписывал пришедшие мысли в тетрадку. А теперь он распластался перед Серёжей. — Шаст? Ладно, выйди на улицу, тебя там ждут. — Опять Стас? — проворчал Антон. Собрав волю в кулак, он всё-таки встал со ступеней и, потерев место ушиба, медленно, поплёлся по этой самой лестнице вниз. — Нет, Арсений. — Серёжа успел спуститься вниз раньше него, и услышал это Антон еле-еле, так как Матвиенко сказал это уже выйдя на улицу. Зачем он понадобился Арсению? Он вышел на улицу, увидел Сеню, сидящего на лавочке у клумбы. Услышал, как в плафоне над крыльцом бьётся мотылёк, хлопая крыльями и отбрасывая беспорядочные тени. Антон втянул носом свежий воздух — ночь пахла влажной хвоей и душистыми цветами — и спустился по ступенькам вниз. — Я всего на пять минут, — Арсений поднялся ему навстречу и, разглядев в мерцающем свете мятого Тошу, забеспокоился. — Разбудил? — Нет, нормально, — Всё ещё натирая место удара, прогнусавил тот, приглаживая растрёпанные волосы. — Что-то случилось? — Да нет, я просто так, попрощаться. А то не дали… — Куда ты пропал так надолго? — Спросил Антоша, опускаясь на скамью рядом с вожатым. — Беглянку искал. — Вдыхая воздух, проговорил Арсений. — Беглянку? Девочку? — Представь себе, да! Есть у нас такая, Юля. Эта смена у всех в нашем отряде первая, а Юля ни в какую не может и не хочет привыкать к лагерю. Ни с кем не дружит, всё к родителям просится, а теперь вот вообще решила устроить побег. Когда нашёл её, призналась, что пыталась сбежать, но потерялась. — А Серёга что? Не помог ничем? — За мальчиками следить некому, вот он и остался с ними. Да ты не бери в голову. Во-первых, завтра родителям позвоним, чтобы она их хотя бы по телефону услышала. А во-вторых, скоро родительский день, Юлина мать приедет, успокоит. Или заберёт домой. Лучше бы конечно забрала. — Ясно… — Антон решил умолчать о том, что был буквально заперт в своей комнате. Разговор не клеился. Неловкости не было, просто не хотелось говорить. Здесь было слишком спокойно и хорошо: в ночной прохладе весело стрекотали сверчки, издалека доносился надрывный печальный вой то ли собаки, то ли настоящего волка. Тоша не знал, правда ли всё это или лишь игра воображения. Он готов был поклясться, что слышал даже уханье совы! Этой ночи не хватало только одного — треска костра. Они с Володей снова сидели рядом, лишь изредка переговариваясь обо всякой ерунде вроде озверевших комаров. — Недавно я услышал как парни постарше подстрекали моих на пасту, как думаешь, страшилка про ужасы пасты сработает? — Спросил вожатый, нарушив долгую, но приятную тишину. — Мне кажется, нет, — честно признался Антон. — Попробовать всё-таки стоит, придёшь завтра к нам? В ответ послышалось мычание. Оба и не думали продолжать разговор, они лишь пялились на небо. Казалось, оно лежало на крышах одноэтажных домиков. Млечный путь блестел россыпью цветных звёзд. Подобно солнечным бликам на воде, спутники и самолёты сверкали вспышками белых, зелёных и красных сигнальных огней. Шастуну бы подзорную трубу — и он разглядел бы галактики, кажущиеся отсюда крохотными туманными облачками. А может быть даже исполнил свою детскую мечту — увидеть астероид Б-612 и помахать рукой Маленькому принцу, ведь именно в такие тихие летние ночи так легко верилось в сказку. Но наслаждаться близостью неба пришлось недолго. Спустя несколько минут Арс вздохнул и поднялся: — Ну, мне пора. Завтра рано вставать на планёрку, а опаздывать нельзя. Он положил поднявшемуся вслед за ним Антону левую руку на плечо. Он ждал, что похлопает, но Попов то ли сжал, то ли погладил его и протянул правую, чтобы попрощаться. — Спасибо за всё, — прошептал он чуть сконфуженно. — Завтра с отбоя сбегу, — выпалил Антошка. — Будешь ждать на каруселях? Арс усмехнулся, укоризненно покачал головой, но журить не стал: — Буду. Казалось, что их рукопожатие длится целую вечность. Но только вожатый его разорвал, Тоша расстроился — мало. Он никогда не задумывался о том, что, пожимая кому-то руку, он её держит. А сейчас задумался. И понял вдруг, что ему хочется подержать его руку подольше. Но сонный и уже порядком изнеженный тихой ночью Антон не стал погружаться в размышления и гадать, что это такое и к чему. Ему слишком сильно хотелось спать и слишком сильно хотелось, чтобы скорее наступило завтра. Кутаясь в тонкое одеяло, Шастун буквально провалился в сладкий сон и упал в нём не на жёсткую кровать, а на мягкий одуванчиковый пух.