Поющий Койот. Перекрёсток Времён

      — Могу поспорить, вы тоже хотели посмотреть на Мудреца в деле. — Заявил Константин. — Но показывать это людям, никак не связанным с подпольем нельзя, да и от Ламбо отделаться непросто, поэтому…              — Мы не нашли иного способа пригласить вас, кроме как похитив. — Закончил Оливер.              — Они нас ждать не будут. Я договорился с дядей Риком — благо, что он сговорчивый, как отец.              — А пока Костик занимался вашим похищением, я притащил еды и напитков.              — Это будет занятный фильм!              — А вы двое не подумали о том, что Леонардо будет не слишком рад делиться своими тайнами со всеми здесь присутствующими? — Задал провокационный вопрос затейщикам Максим, достаточно серьёзно.              — Дядя Макс, во-первых, если отец привёз всех нас сюда, в наш дом — значит, он доверяет всем нам. Во-вторых, уходя, он просил меня о благоразумии, разумеется, имея в виду, что не всех из нашей компании стоит звать к просмотру. Любому, кто назовёт себя Хранителем, он не стал бы доверять до конца, а остальные — никак не связаны с мафией. Можно было бы позвать ещё И-Пин и Футу, но они не пошли бы без друзей: Ламбо и Вики с Фабио соответственно, коих нельзя было звать по уже известным вам причинам. Тришна сама не пожелала, а дядя Рик сказал, что видел брата в деле и решил приглядеть за оставшимися. — Деловито пояснил Костик. — И вот, здесь собрались избранные.              — Костя, но я ведь тоже Хранительница. — Заметила Наги. Константин прищурился, и как-то совершенно не по-детски, так, будто знал об этой жизни что-то такое, чего и взрослые не знали, усмехнулся:              — А тебе моя мама доверила отца. Отец и я — самые дорогие ей люди. Абы кому она нас доверять не стала бы. И ещё, отец не привёл бы тебя в наш с мамой дом, если бы не доверял. И, кроме того, — ухмылка стала оскалом, — ты папе жизнь должна, и очень хорошо осознаёшь свой долг, а значит, вреда не причинишь моей семье, и мне, и отцу в том числе. Я это чувствую. — Я в очередной раз убедился, что все они, семья Мудреца, да и вообще близкие ему, люди совсем непростые. Что там скрывалось за масками беспечности, наигранной весёлости, неудержимости? Думаю, знали только они сами. — Впрочем, — добавил Костик, — если не хочешь смотреть — я не держу. — И он мотнул головой в сторону двери. Стоило ли говорить, что никто не ушёл?              Константин, пока мы думали, присел в единственное кресло в комнате, из подлокотника которого выдвинулась и развернулась клавиатура. И пока я мысленно удивлялся тому, сколько Костик помнил о доме несмотря на то, что увезли его отсюда фактически младенцем, объект моего размышления вытащил откуда-то ещё и переговорное устройство. Он пощёлкал по клаве, и на экране почти сразу появились двое парней, полукровок-азиатов, потому что один был рыжим с волнистыми волосами, а второй — блондином, и при этом оба были с натуральным цветом волос, но с отдельными азиатскими чертами лиц. Им точно не было двадцати, но они были минимум на несколько лет старше меня, точнее я не мог определить. Парни обратились к моему другу достаточно сурово:              — Мелкий Лорд, предупреждаем сразу, даже не надейтесь на эротику и слишком кровавый фильм ужасов. Если дело пойдёт такими путями, мы лучше вам что-нибудь в записях покажем…              — Почему это? — Искренне возмутился Костик. А вот я прекрасно понимал этих полукровок. Не представлял, куда бы себя дел от смущения в присутствии симпатичной девушки и взрослого мужчины, если бы Мудрец вдруг решил заняться блудом. Да и не уверен был, как отреагировал бы на кровавые сцены. И это я, наследник второй после Вонголы сильнейшей мафиозной семьи в мире! А что же говорить о Ромке или Олеське?              — Не дорос ещё! — В один голос воскликнули парни с экрана.              — Эй, как будто вы двое все эти годы не смотрели на ужасы и порнографию в исполнении отца! — Ехидно заметил Константин. Рыжий, кажется, смутился, но взгляда не отвёл: — А ведь вы тоже ещё несовершеннолетние! По европейским меркам, не говоря уже о японских. — О, значит, они японцы! И, значит, им лет по семнадцать. Меньше — вряд ли.              — Смотрели. — А вот блондин был невозмутим. — Но вам не позволим. Койот узнает — нам уши поотрывает. А они нам ещё нужны.              — Он не узнает, если ему никто не скажет. — Скрестил сын Следопыта руки на груди, опасно сощурившись: — А если вы лишите меня зрелища, я расскажу ему о ваших тайных сомнительных делишках, которые вы проворачиваете на свой страх и риск за спиной отца.              — Ты действительно думаешь, что он о них не знает?! — В один голос наигранно удивлённо откликнулись парни. Но блондин ещё и добавил, безэмоциональным голосом:              — И вообще, не дави, мелкий, а то мы расскажем ему о твоих сомнительных делишках, которые ты проворачиваешь с помощью материных банковских карт на счета отца за их спинами. Хакеру по прозвищу Лорд Путей, подумать только, восемь лет! — Воскликнул блондин всё же ядовито. Я удивлённо покосился на друга. Впрочем, не только я. Да, всё-таки этих людей по возрасту оценивать нельзя…              Я невольно подумал о том, что Костик, в свои восемь лет меня легко обскакал. Хакерство! И ведь действительно! Как я не подумал об этом раньше?! Ведь этим я мог заниматься, даже будучи инвалидом!              А ещё я понимал, что мой друг очень даже опасная личность. Он легко прятал за личиной необычного, но ребёнка, обширнейшие знания, острый ум, отточенное скоростное мышление, неизвестные, но явно смертельно опасные навыки и достижения. Ребёнком он не был. Он им только притворялся или навёрстывал упущенной детство. Честно говоря, я не слишком бы удивился, узнав, что Константин, к примеру, уже убивал… Ну не зря же в его глазах временами мелькала сталь, как у отца, или как у дяди?!              — Вы действительно думаете, что он не знает?! — Рассмеялся Костик в ответ на угрозу японских парней. — Пф, как будто я смог бы скрыть от него оперирования суммами на его счетах. Тем более, когда речь идёт о миллионах. — И тут же обиженно сморщился: — И вообще, вы что, не понимаете как скучно ребёнку таких родителей, когда ему ещё нельзя на задания, а испытать себя уже хочется?! — Вот в этот момент он действительно был похож на обиженного ребёнка. Парни на экране переглянулись, вздохнули. Рыжий почесал макушку и замялся:              — Пойми нас, Константин, мы бы тебе и Максиму ещё позволили бы. Всё-таки он совершеннолетний, а ты — сынок своих родителей, но остальные…              — Ладно. — Несколько минут молчаливого обдумывания спустя согласился мой друг, вздохнув. — Но потом мне отдельно записи пропущенных участочков скинете!              — И нам, и тебе, и твоему папаше очень везёт, что твоя мамаша ещё не прознала о наших делишках. — Закатил глаза блондин. — Если она узнает, твой папаша останется без шкуры, ты — без ушей, а нас твоя мамаша и вовсе отравит так, что даже твой отец спасти не сможет. Так что будь любезен быть осторожным.              — Пф, папа и так сильно рискнул, привезя меня домой. — Весело фыркнул Костик. — Не переживайте, прорвёмся! — Японцы-полукровки на экране тоже фыркнули, но скептично, и почти сразу исчезли.              Вместо них появился Мудрец, снимаемый со стороны и чуть-чуть сверху, так, как я помнил в роликах об их приключениях. Он шёл через квартал фавел в направлении какого-то завода, который показался бы заброшенным, если бы не многочисленная вооружённая охрана. Он шёл медленно, расслабленно, казалось, наслаждаясь обычной прогулкой. Но вот жители фавел, только завидев его, напрягались. Возможно, мне казалось, но многие хотели его поприветствовать, будто были рады видеть давнего друга. Но отчего-то сдерживались.              Дойдя до довольно-таки необычно низкого ограждения территории завода, он остановился, положив руку на ворота, и замер, тяжело выдыхая. Некоторое время он молча смотрел на напряжённых охранников, одетых, правда, как обычные уличные бандиты, только с автоматами. Мне казалось таких полно везде от Мексики, до Южной Америки, и в Африке, и в Азии, да и в Европе, в общем, тоже хватало таких. И вот то ли к ним обратился Мудрец, то ли к нам, то ли к тем парням-японцам, которые, как я понял, обеспечивали видеосвязь:              — Иногда я думаю: нахрена мне всё это возвращать?! Мы справлялись, когда нас было семеро. У нас были цели, были интересы в этом, были причины этим заниматься. Есть ли они сейчас у меня одного? Нет. Но глядя на то, как наши воздушные замки рушатся, я не могу стоять в стороне и просто смотреть. Нет, я сохраню всё, что мы создали.              — И жизни угробить не жалко, да? — Отчего-то тоскливо спросил один из японцев где-то за кадром, но мы его слышали.              — А это и есть моя жизнь, Шо. — Почти рассмеялся Мудрец. — Не позволю же я сломать память о ней.              — Ты же мечтал, чтобы тебя забыли….              — Память людская изотрётся быстро. Сменится пара поколений, и обо мне будут помнить, разве что только потомки. Если они выживут, разумеется. — Леонардо похлопал по калитке забора с шипами ладонью и в какой-то момент опёрся на неё, легко перескакивая. Охрана моментально напряглась сильнее. Они сделали шаг навстречу Мудрецу, но он предупредил:              — Вставая у меня на пути, вы должны быть готовы лишиться жизни. — И охрана не рискнула путь ему преградить. Один только почти прошептал осипло:              — Ты всегда ценил исполнительность и преданность. Ты же понимаешь, что мы должны знать, куда ты идёшь и зачем. Это наша обязанность.              — Я иду к тому, кто сейчас вами руководит. Проводите меня! — Прозвучала не просьба. Прозвучал приказ. Охранники переглянулись, и один из них повёл Леонардо куда-то внутрь корпусов завода, второй пристроился к процессии, направляя заряженный и снятый с предохранителя автомат в спину Мудрецу и не сводя с него взгляда, остальные остались охранять ворота и передавать что-то по рации.              Меня восхитило, как спокоен был Мудрец, зная, что ему в спину направлен автомат…              — В ловушку же идёт! — Тихо произнёс Зенг. Почти моментально Ромка и Олеська в один голос ответили ему:              — Да, но эта ловушка не для него. — Я удивился: с чего они это решили?!              Мудреца, и правда, привели в ловушку. На склад, где было полно вооружённых автоматами людей. Фактически его ввели в вооружённое окружение, которое оружие направило на него. Хоть и действительно, похоже, его привели к Боссу — странному угловатому мужчине лет сорока в белом костюме, красной рубашке. Он курил сигарету и ждал, был собран и производил впечатление человека, всерьёз чего-то опасавшегося, но спокойно ожидавшего. Когда в помещение склада вошёл Мудрец, этот Босс смерил его нечитаемым взглядом с ног до головы и ощутимо расслабился, будто не видел в вошедшем человеке ни капли угрозы. Судя по тому, что было написано в досье Леонардо, собранном моим отцом, очень зря он это сделал. Очень зря.              — Так вот ты какой, Бродячий Мудрец…. — Произнёс мужчина без тени задумчивости или насмешки, лишь с нескрываемым интересом, стоило только охраннику, сопровождавшему моего исцелителя, представить их друг другу. — А знаешь, трепета ты не внушаешь. — Заметил он. — Я ожидал чего-то большего, слушая все эти приглушённые шёпоты. О тебе говорят как о короле или даже боге, но я вижу перед собой человека. — И снова ожидаемой насмешки не было. Зато было непонимание, мол, как простого человека можно было так переоценить, что рассказывать о нём как о боге, или что тот человек должен был сделать, чтобы его воспринимали ТАК. Мне беднягу было даже жаль, и не от того, что его ожидало, а от того, что он не знал, какие грани жизни мог открыть этот с виду обычный «парень с деньгами в кармане».              — Внешность обманчива, но и воображение людей склонно приукрашивать, преувеличивать реальность. — Усмехнулся Мудрец, и соглашаясь, и нет с утверждением… кого? Он тоже смерил… оппонента проницательным взглядом и тон его охладел: — Значит, вот кто теперь управляет моими делами, моими людьми…. Печально.              — Нужно было лучше следить за своей территорией. — Не повёлся на попытку провокации Босс. Его вооружённые подчинённые сильно напряглись, уточняя прицел автоматов, целью которых был Мудрец. Обстановка стала в разы напряжённее.              — Я следил за ней. — Прищурился великий наёмник. — Я знаю кто ты, откуда, когда родился вплоть до минуты, в каких условиях рос, чем увлекался в юности и на кого работал в молодости. Я знаю о тебе всё и я разочарован. — Жёстко констатировал он. — Я оставлял своих людей, доверяя им, в том числе и выбор того, кто будет ими управлять в моё отсутствие. Солгу, если скажу, что у меня не было возможности вмешаться и указать на лучшего, на мой взгляд, кандидата. Была возможность, но я оставил ситуацию на самотёк. Видимо, зря. Мои люди не выбрали бы такого как ты. — Произнося эту фразу, Леонардо смотрел не на Босса, а на человека, который стоял за его правым плечом. Тот тоже был с автоматом, но он не направлял его на Мудреца. — Ты мог прийти к власти только угрозами и подкупом. — Босс выдохнул сквозь зубы со свистом и недовольно спросил, будто бы Мудрец угадал о том, как он пришёл к власти:              — Что тебе нужно? Зачем ты вернулся?              — Вообще-то я вернулся, чтобы прекратить ваши переговоры с итальянской мафией. — Наигранно бестолково почесал затылок наёмник, будто и сам не знал, зачем вернулся. — Не знаю, какой идиот это придумал, но вы не понимаете на кого нарываетесь. Да и лезете на территорию моих врагов. Я этого допустить не могу.              — Тогда ты зря вернулся. — Прищурившись, холодно доложил Босс. — Переговоры продолжатся…              — Даже ценой твоей жизни? — В удивлении вскинул бровь вопросительно Леонардо. В вопросе чувствовался подвох.              — Ты здесь больше не хозяин. — Резко зашипел его оппонент, хватаясь за пистолет, зацепленный в открытой кобуре на его поясе. — У тебя здесь больше нет власти, и ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия. — Он кивнул и охране. Человек, стоявший за его плечом, тоже вскинул автомат, но направлять его на Мудреца он не спешил. — Уходи, пока цел, и пока я достаточно добр и глуп, чтобы сохранять жизнь столь опасному человеку, как ты. Уходи, и не возвращайся. — Приказал Босс. Леонардо загоготал:              — Не хозяин, значит, да? Чтож, посмотрим. Знаешь ли ты о том, что люди, с которыми хорошо обращались, гораздо преданнее собак? — Мудрец усмехнулся и раскинул руки в стороны, приглашающе, но и хитро улыбаясь. Он обратился к людям вооружённым так, будто хорошо их знал: — Я приму любое ваше решение, но свои земли я не оставлю. Я их верну. Имейте в виду. Вы либо со мной, либо спасайтесь бегством, как последние крысы. — Но люди не раздумывали. Человек, стоявший за правы плечом Босса, не задумываясь ни на секунду, после того, как Леонардо заявил, что примет любое их решение, навёл автомат на… Босса. В тот же миг, как по команде, цель всех автоматов склада сменилась на новую. И этой целью стал Босс. Он был так изумлён таким поворотом событий, что не сразу сумел взять себя в руки. Да и опасность для своей жизни он осознал не сразу, а как только разглядел кровожадный оскал на лице Мудреца:              — Что? Что всё это значит?! — Не мог он вдохнуть полной грудью от возмущения, ошеломления или страха, а потому изъяснялся короткими фразами. — Вы предатели! — Воскликнул он.              — Предатели? — Рассмеялся тот, кто стоял за правым плечом Босса. — Нет. Нельзя предать то, чему не был верен. — Он подмигнул Леонардо, и тот усмехнулся в ответ. — Это мне Дети Звёзд оставили власть в этом регионе, но глядя на то, как твои люди запугивали семьи моих людей, людей преданных Мудрецу всеми своими гнилыми душами целиком, я решил уйти с твоей дороги в сторону и стать твоей правой рукой, в ожидании возвращение хозяина. И не для того, чтобы помочь тебе освоиться, как ты думал, а для того, чтобы не дать тебе сломать то, что ОНИ создали, для того, чтобы преданным ИМ людям ты не смог навредить. — Если мужчина говорил правду, то он без сомнений был очень предан своему делу, человеку, которого считал своим шефом. И поступил он мудро: раз не мог выполнить свою задачу, одолев наступающего врага, он выполнил её, отступив и сделав вид, что работает на врага.              — Что? Так это был ты? Всё это время ты останавливал меня! — Ещё больше возмутился и ошеломился, видимо, уже бывший Босс чего-то там. Мужчина согласно кивнул. Леонардо, судя по всему, был очень доволен происходящим.              — Не волнуйся, Мудрец, мы помним, кому и чем обязаны, и знаем, почему ты нас оставил. Но так же знаем, что, по-настоящему, ты нас никогда не оставлял. — Выкрикнул кто-то ещё из толпы мужиков. Наверное, тот, что встал между бывшим Боссом и Мудрецом, когда первый достал пистолет, направив его на второго.              — Вы… Вы… Вы забыли, кто дал вам работу?!              — Нет, не забыли. Это ты забыл. Кто, ты думаешь, то таинственное лицо, которое спонсирует твои идеи, в обмен на услуги? Кто, ты думаешь, платит тебе? — Спрашивал тот, кто ещё до недавнего времени стоял за правым плечом оппонента Мудреца.              — В Южной Америке невозможна ни одна сделка в обход Мудреца! — Заговорил ещё один из вооружённых мужчин, которые стояли поблизости от главных героев происходящего. — Мы получали зарплаты из его кармана, с его доходов, и работали мы, и ты, на него. Он хозяин здесь не только подполья, но единоличный хозяин всей Южной и Центральной Америк со всеми прилегающими островами. Об этом каждый ребёнок знает, потому что это он нёс цивилизацию в бедняцкие районы, развивая инфраструктуру в фавелах, это он находил воду в засушливые годы, и договаривался о поставках еды в голодные.              — Да, — снова вступил в беседу тот, на кого не отрываясь, смотрел Мудрец, — помнишь, ты в прошлом году удивлялся, с чего это обычно враждебно настроенное к Бразилии правительство Венесуэлы выделило средства на помощь. Мы видели тот договор вместе. Я видел подпись одного из советников главы государства, и эту подпись я не перепутаю ни с чьей другой. Это одна из подписей Мудреца.              — Только скажи, Мудрец, ты пришёл, чтобы вернуться? — Выкрикнул кто-то ещё. Леонардо прикрыл глаза, и улыбнулся так, как улыбаются люди солнцу, после сезона дождей, ласково, счастливо, облегчённо и с наслаждением:              — Да. Я вернулся домой. — Просто ответил он.              — Тогда одно твоё слово, и мы…              — Пусть уходит с миром. — Перебил Леонардо, открывая глаза и глядя на бывшего Босса своих людей.              — Я не уйду! — Истерично выкрикнул тот. На его лице неприкрыто читалась досада, скорее всего, на самого себя, из-за того что неправильно оценивал влияние Детей Звёзд или свою власть, недовольство от происходящего и злость на того, кто щадил, а может, на того, кто разрушил его жизнь одним своим появлением, точнее возвращением.              — Тогда умрёшь. — Просто предупредил Мудрец. — За тобой лишь выбор. Я даю тебе сутки, чтобы это обдумать.              — Ты пожалеешь об этом. — Прошипел персонаж в белом костюме. Леонардо усмехнулся:              — О чём? О том, что не убил тебя сразу? Имей в виду, что я сохранил тебе жизнь. Это значит, что жизнь ты мне должен. Если в тебе есть хоть какие-то понятия о чести, плевать мне в лицо ты не станешь. А теперь убирайся… — Мужчина сделал ещё несколько шагов, пятясь вперёд спиной от автоматов, направленных на него, но потом резко развернулся и дал дёру. Почти в тот же миг, когда он скрылся из поля видимости камеры, все присутствующие на складе завода, опустили автоматы, склоняя только головы перед Мудрецов в поклонах, чтобы затем автоматы вскинуть, и очередью в потолок поприветствовать явно своего лидера.              — Поверить не могу! — Мужчина, которого Леонардо оставлял своим заместителем, накинулся на него с объятиями, будто бы на брата. Многие другие тоже окружили Дечимо Вонголы, Поющего Койота, чтобы пожать ему руку или похлопать по плечу. И в отличие от тех людей, которые встречали наш самолёт, этим мужикам Мудрец улыбался. — Это действительно ты, брат! И ты не только жив, но и вновь на наших берегах.              — С возвращением, Блудный Босс. — Поприветствовал его ещё кто-то.              — В каком смысле «блудный»?! — Весело спросил Леонардо, и склад завода взорвался многоголосым смехом.              — Легендарный блудло. — Буркнул кто-то рядом со мной, и я не сразу понял, что это была Наги Адель Карлан-Спейд, отчего-то страшно недовольная.              — Девушкам не пристало так выражаться. — Фыркнул Костик. — А папа просто настолько хорош собой, что женщины сами на него виноградными гроздьями вешаются. Будь ты постарше — оказалась бы в их числе и радовалась бы.              — Да, по нему сходят с ума, а он и пользуется. — Продолжала бурчать девушка, вызывая во мне странные чувства. С одной стороны её недовольное личико становилось ещё симпатичнее, чем обычное. С другой стороны я… ревновал?! Не знаю, но Мудрецу я завидовал. Потому что раз Наги бурчала, значит, была недовольна, и, возможно, ревновала своего Босса к его… популярности среди женского пола, которой я пока не видел.              — Один из законов моей семьи гласит: бери от жизни всё, используй все возможности предоставленные жизнью и не останавливайся ни перед чем, не сожалея. Если ты боишься жить так — это не значит, что все боятся или должны жить в страхе, как ты. — Константин улыбался странной улыбкой, а глаза его были хитро прищурены, но, и одновременно открыты и наивны, как у младенцев. Теперь я завидовал ему. Завидовал, потому что знал: не смогу жить так, как живёт его отец, и как рождён жить он.              Леонардо обсуждал, видимо, сложившуюся обстановку со своими подчинёнными. Мы не понимали даже близко, о чём шла речь, так что было скучновато. Максим было заикнулся о настольных играх, но Костик лишь сказал, где их взять, а сам участвовать отказался. Вместо этого он начал отжиматься, ссылаясь на то, что это хотя бы полезно. На экран он не смотрел, но слушал очень внимательно, я это видел. Оливер отговаривал его заниматься спортом, но сам был пойман в хитроумную ловушку. Костик пригласил его отжиматься вместе с собой. Сын Афериста поначалу отказывался, ссылаясь на то, что завтра все мышцы будут болеть. Тогда мой друг усмехнулся как-то кровожадно и произнёс:              — Ты напросился в семью, в которой не терпят слабаков, брат. — Он глянул на Оливера снизу вверх из-под бровей, предупреждающе. — Слабость семьи — это сила врагов. Так что раз уж ты с нами, то отец рано или поздно возьмётся за твою спортивную подготовку, да и вообще за дрессуру, и гораздо жёстче, чем раньше. И тогда у тебя будут болеть даже мысли. — Они недолго смотрели в глаза друг другу. Итогом стало то, что Оливер решил последовать примеру брата. Только вот Костику отжимания давались играючи-легко, а Оливер делал это через силу, с трудом, но выжимал себя, как мог, и делал. Вскоре, посмотрев на них, Зенг и Ромка присоединились к братьям. Максим отказался на отрез, и девушки соответственно. А мне просто было стыдно. У меня не хватало силы воли, чтобы из одной только гордости насиловать свой организм так, как делали это друзья. Костику, кстати, похоже, было неловко перед друзьями тоже, но скорее от того, насколько уровень его подготовки отличался от уровня остальных. Зенг ещё как-то пытался тягаться с сыном Сыщика, Ромка пока держался, но уровень всё равно был несравним. И тогда мой друг решил усложнить себе задачу, пригласив Олеську себе на загривок «покачаться». Крестница Мудреца легко согласилась, усевшись на лопатки Кости в позу лотоса. Тому стало в миг в разы тяжелее, но он держался молодцом. Наги, глядя на него, тяжело вздохнула:              — Этот тоже вырастет Казановой. — Она вздохнула ещё раз и внезапно привалилась ко мне боком, положив голову на моё плечо. Я от неожиданности и смущения замер. Но, повернув голову к девушке, я не ожидал встретиться взглядом с нежно-синими глазами…              Красивая…              И как бы мне не хотелось смотреть в эти глаза дольше, от не преодолимого смущения я отвернулся очень быстро и резко, так, что даже в шее что-то щёлкнуло. Хихиканье Костика и смешок Максима вогнали меня лишь в большую краску: и как они всё замечали?!              Закончив обсуждения, Леонардо направился по другому адресу, и, вообще, похоже, в другой город. Он для перемещения использовал вертолёт. Как позже выяснилось — летел в столицу страны. К президенту. По словам Альберта — того самого человека, который предпочёл стать правой рукой, но добиться поставленной задачи — новый президент был настроен против двойной власти в Бразилии и всячески вставлял палки в колёса. Его подзуживали американцы и кто-то из «элиты элит». Что подразумевалось под «элитой элит» я не понимал, но судя по тому, как рычал Мудрец, ругая каких-то старикашек, которые натирают себе геморрой в каком-то там совете, он состоял в этой самой «элитной элите». Прежде чем направиться к президенту, он кому-то звонил и угрожал войной. Мировой Войной. А ещё угрожал личной расправой, если таинственный кто-то не уберёт свои грязные ручищи от его земель. Беседа закончилась ничьей и, исходя из неё, Леонардо и отправился в столицу.              Он приземлил вертолёт у самого входа в резиденцию президента Бразилии, распугав охрану. Его пытались остановить, но он просто расшвыривал вооружённых людей, как щенков. Мимо президентского кабинета он проскочил, вламываясь в гостиную комнату, где президент разговаривал с мужчиной, у которого на лице было написано: властелин мира. Ругался Мудрец именно с ним со всей испанской горячностью, экспрессией, воинственностью. Ему отвечали спокойно, что, мол, поздно рычать, надо было посещать «совет» и так далее. Не сразу, но Леонардо из-за этого остыл. И, скинув президента со стула, перед которым на столе была клавиатура от большого экрана на стене напротив, он быстро застучал по клавишам, связываясь с уже известными нам японцами-полукровками, чтобы те связали его «со всеми, кто сохранил связь». Вследствие чего на огромном экране появлялись сотни маленьких аватарок–видеоизображений людей, которые выходили на связь с Мудрецом, со своим Боссом.              — Ты всегда думал, что людей легко купить за деньги. Я же покажу тебе, что никакие деньги не способны купить верность. — Произнёс Леонардо мужчине средних лет, с которым до этого экспрессивно ругался. А затем он обратился ко всему тому множеству людей, с которыми его связали японцы: — Если вы ещё помните, кто такой Бродячий Мудрец, если вы всё ещё готовы следовать за мной — я хочу сообщить, что вернулся домой и собираюсь вернуть всё то, что потерял. Если вы со мной — гоните прочь весь мусор, которому вы позволили временно считать себя вашими хозяевами. — И люди стали отключаться от связи с Мудрецом. И двадцати минут ожидания не прошло, как дядьке, с которым Леонардо ругался, позвонили. Панический голос мужчины звучал, кажется, на всю президентскую резиденцию, и докладывал о том, что «они» теряют своих засланцев, верных людей, территории, счета, предприятия, что подполье Южной и Центральной Америки подняло восстание, и «они» проигрывают. При этом Мудрец и мужчина, на лице которого ещё совсем недавно была написана победа, поменялись местами. Рычал и угрожал теперь последний, а Леонардо был предельно спокоен.              Интересно, что никаких тонких политических интриг эти двое из таинственной «элиты элит» не проводили. Только грубая сила. Об этом я и спросил у Костика. Тот умудрился пожать плечами, не скинув со спины Олесю и продолжая отжиматься от пола:              — У отца есть сила и верные умные люди, а также запасные планы и деньги на такие случаи для того, чтобы быстро, с минимальным кровопролитием вернуть себе власть. Так к чему тратить время на бессмысленные попытки договориться или найти компромисс? Начни они плести интриги, и отцу пришлось бы смириться с тем, что часть его территории отошла бы тому ублюдку. Другие его враги почуяли бы слабость и тоже попытались бы интригами отбить у него власть и земли, раз уж силы у него недостаточно, чтобы прямой атакой вышибить их. — Звучало логично. — Тот мужчина семь лет опутывал Южную и Центральную Америку своими сетями, но так и не добился значительных успехов, потому что действовал с помощью подкупа и угроз. Так народную любовь не завоевать. Для сравнения: Дети Звёзд подмяли под себя континент и перешеек за несколько месяцев, и им верны до сих пор.              — И как же завоевать народную любовь? — Спросил Зенг.              — Нужно дать людям то, чего им не хватает для счастья даже в бедной жизни. — Хмыкнул Костик. Я тоже хмыкнул: знать бы, что им, людям, нужно для счастья.              С президентом Леонардо церемониться тоже не стал. Просто схватил за шиворот и потащил из кабинета на улицу прямо к оставленному вертолёту. А охране и прибывшему спецназу всего лишь показал какие-то корочки, и они мигом исчезли из поля зрения. Мне становилось всё интереснее, кем же был Мудрец в Бразилии, если при похищении президента прямо из его кабинета, ему лишь расчищали путь?!