give me some warmth | подари мне немного тепла

Сигарета уже дотлевала до фильтра. Нил Ваймак вздохнул, осознавая, что это была его последняя затяжка. Он нуждался в этом чертовом никотине так, как никогда раньше. Он, отшельник, отщепенец среди обычных подростков, по крайней мере он сам так думал. Даже если многие в школе называли его лисом. Лис? Чушь. Он, уставший и голодный, поднялся с холодного бетона. Перед его глазами открылся ночной вид на город. Клэмсон маленький городок. Настолько маленький, что даже отсюда, на крыше двухэтажного дома, можно было увидеть крышу каждого другого дома в округе; столбы, освещающие улочки, небольшой и один из немногих автобусов, что тут ездили. Это был иной мир. Тут царила тишина, покой. Каждый знал друг друга, а ночью никого из них нельзя было застать на улице. Все спали, мирно и спокойно. Не было пьяных компаний, бушующих на улицах города, никто не вызывал полицию на громких школьников. Впрочем, даже вечеринки тут были спокойные и уютные. Если кто-либо хотел попасть на большую, шумную тусовку, ему следовало провести немного времени в дороге до ближайшего большого города. Многие ученики оттуда, из больших городов, ездили в Клэмсонскую школу «Пальметто». Кстати о ней, всего в нескольких кварталах, освещаемая тусклым светом фонарей стояла она. Вся навороченная, с охраной, красивым двором, ухоженной территорией. Школа была гордостью этого города. Красивая и максимально «модерн». Приемный отец Нила — Дэвид Ваймак, иногда ругался, высказывая что-то вроде «весь городской бюджет на эту вашу школу». Может, изредка, Дэвид и казался злым. Его громкий, низкий голос мог напугать любого. В этом было его преимущество как тренера и воспитателя двух пацанят. Однако на самом деле он был хорошим отцом, замечательным тренером. Тем, с кем можно было поговорить по душам. Тем, кто всегда верил в них. Тем, кто заботился о двух детях вместе с любящей женой. Эбби тоже была ничего. Она готовила вкусные яйца на завтрак и давала хорошенькие ланчи в школу, приговаривая, что школьная еда — сплошной фастфуд. Тут с ней всегда соглашался Кевин. Он с удовольствием брал ее салатики с собой и всегда отказывался от школьной пиццы. Капитан школьной команды по экси. Что поделать. Такой уж он, сноб. И этот задрот был его приемным братом. На лице Нила всегда возникала улыбка, когда он вспоминал глупую рожу старшего брата. Высокий, тараторящий без остановки парень, может, и выглядел взрослым, но в душе таился маленький мальчик. Нилу всегда казалось, что экси — как зажигалка, которой нужно подпалить свечу, чтобы она горела. Кевин и был этой свечой. Оглядывая вновь город, в нем затеплилось что-то родное и теплое. Он вспоминал тех кого, любил, и тогда его собственный, внутренний зверек наконец мог свернуться калачиком для спокойного сна. Он представлял его уже окрепшим от старых ран, уставшим от новых и готовым ко всем сражениям, победам и проигрышам. Он был похож на лисенка, с темными глазками, выискивавшими опасность. Нил испугался, когда знакомый голос окликнул его: — Нил! Снова на крыше зависаешь? — произнес Кевин, выглядывая с балкона комнаты Нила наверх. Ах, да, вспомни лучик, вот и солнце. — я спускаюсь! — немного раздраженно отвечает ему рыжий. Он выкидывает сигарету и спрыгивает на свой же балкончик, а-ля «вот он я» Кевин тут же начал принюхиваться. Он старался делать это незаметно, всегда, когда стаскивал брата с крыши. Это казалось уже привычкой или неотъемлемой частью их ночной рутины. И каждый раз, как всегда, он повторял одно и тоже: — ты снова курил, Нил. Будто бы это была новость. Будто бы Нил сам не знал этого и сейчас рыжий должен был округлить глаза от испуга и начать оправдываться. Удивил, не могу. Нил закатывает глаза и бормочет что-то неразборчивое. Кевин прищуривается. Ему не впервой слышать простые отмазки по типу «тебе показалось» или «больше не буду, сорян.» И всегда Кевин делает вид, будто его устроил ответ Нила. Что он поверил ему и сейчас отпустит на волю. Но в итоге, наблюдая за тем, как Нил заходит вглубь комнаты, лишь вздыхает от разочарования. Он знал, что это не его дело. Он знал так же, что его слова для Нила — пустое место. Иногда ему хотелось подойти и дать подзатыльник рыжей башке. Выбить из него дурь. Заставить раскаяться, понять, что он вредит себе. Но в итоге чувствовал себя эгоистом. Кевин взглянул на свои пижамные штаны. Он любил Нила. Любил до невозможности. Когда этот маленький, искалеченный мальчик впервые попал в их дом, первое, что захотел сделать Кевин — позаботиться о нем. Обнять, прошептать, что его больше никто не тронет. В глазах маленького Нила не было блеска, который привыкли все видеть в глазах Кевина и других мальчишек, которые видели свой смысл жизни в том или ином виде. Сам Кевин жил ради экси, нет, правильней сказать он жил экси. Нил же, сжимая маленькую игрушку, подаренную ему службой опеки, не видел смысл жить вообще. Иногда Кевин замечал, как Нил шастает по дому глубокой ночью. Он носился со своей игрушкой как с оберегом. Как с символом новой жизни. Его внутренний лисенок плакал, высматривал и принюхивался, ожидая нападения со всех сторон. И Кевин твердо решил стать ему щитом, опорой. И он стал. По крайней мере, он надеялся. Он подарил Нилу новый смысл. И поделился своим. Но иногда, изредка, совсем чуть-чуть, ему казалось, будто Нил на самом деле не хочет жить совсем. Кто-то шептался про его шрамы. Нил сам недолюбливал их. Но со временем он научился умело игнорировать свой внешний «недостаток». Эллисон считала, что его шрамы — напоминание о прошлом. О том, что он пережил. А сам он, живой, здоровый и чертовски привлекательный, доказательство того, что он — выжил. Она повторяла это каждый раз, когда Нил начинал раздумывать вслух «а можно ли удалить шрамы на теле?». Она считала, что такое своеобразное доказательство духа можно считать поводом для гордости. Нил всего лишь хихикал в ответ. Нет, не считал он это поводом для гордости. Так же как и очередную сигарету, выкуренную вечерами, как и очередной стакан непонятного алкоголя, намешанного на вечеринке. Нил не любил вечеринки. Не любил до дрожи в теле. Каждый раз, получая сообщение от Мэтта в духе «Чувак, не хочешь развлечься сегодня?», Нил знал, что права на отказ он не имел. Возможно, боязнь показаться странным мешала ему. А может, он боялся отдалиться от друзей. Стать чужим для них. Любая из этих причин заставляла съежиться. Поэтому он отвечал лишь двумя словами: «заберешь меня?» Примерно так он и попал на это мероприятие тогда. Буквально день назад. Дорога заняла около часа. Возможно, если бы Мэтт не нарушил дюжину дорожных правил, это заняло бы намного больше времени. Но всем было плевать. Нил сидел на переднем пассажирском сиденье, разглядывая окрестности, которые и так прекрасно знал. Мэтт вместе с Дэн и Элиссон подпевали какому-то новому хиту по радио. Иногда он просто желал лежать на своей кровати, с ноутбуком и разговаривать по душам с братом. Обычно в такие моменты тот лежал либо в ногах у Нила, либо на полу, на мягком, пушистом коврике. И Нил знал, что сейчас Кевин скорее всего лежит в своей комнате, втыкает в потолок или собирается на вечернюю пробежку. Нилу стало стыдно. И мучился бы он и дальше со своей совестью, если бы Мэтт резко не остановил свой внедорожник у привычного здания. Небольшой клуб, куда часто заваливались школьники и где никакие законы не работали. Не работали они в частности потому, что сам клуб был на отшибе города и попасть туда можно было только через знакомых. Так Мэтт и делал. Дружелюбная и веселая натура Мэтта позволяла ему найти себе знакомых даже среди друзей знакомых и их знакомых. Казалось, что его знает весь округ. Нет, скорее весь штат. Если он подвозил Нила в соседние города, он всегда махал кому и ему махали в ответ. Иногда, он останавливался поболтать со знакомыми и было до жути тяжело выдержать эти долгие беседы. Окно внедорожника опустилось и за ним появилась небольшая фигурка. Блондин, кареглазый блондин в очках смотрел на Мэтта и что-то объяснял ему. Мэтт кивал, смотря в ту же сторону, куда указывал очкастый. Тогда тот кивнул и отошел, а Бойд со рвением свернул куда-то. Нил не услышал ничего из слов очкастого. Но похоже догадывался о чем шла речь. В руках Мэтта появился билетик и он вставил его в аппарат, когда они подъехали к другой части парковки. Тогда перед ними открылся шлагбаум и машина заехала за здание. Это уже было в новинку. — куда мы заехали? — стараясь перекрыть звук музыки, спрашивает Нил. Мэтт переспрашивает коротким и громким «А???» и тогда Нил повторяет заданный вопрос. Мэтт выключает музыку и заглушает машину, припарковав свой внедорожник на пустой парковке. — Парковка для вип, понятия не имею, откуда у Аарона тикеты сюда, но нам повезло. Выйдя из машины, Нил оглянулся. На парковке стояла лишь машина Мэтта и еще парочка. Из них выделялась до боли знакомая и, Нил всегда замечал это, дорогущая машина. Вот только где он видел ее все время, вспомнить он не мог. Уже и так веселые девушки вывалили из машины, все еще напевая какие-то песни. Зашли в помещение они тоже с другого входа, не как обычно. И как только они попали в помещение, Нил сразу нырнул в эту атмосферу клуба, которую он ненавидел всеми фибрами души. Девчонки сразу поползли на танцпол. Сначала они танцевали до упаду и лишь потом, уставшие и все такие веселые, накачивали себя алкоголем. Мэтт сразу увидел своих знакомых. Двоих из них Нил тоже узнал. Светловолосый и почти такой же высокий, как и сам Бойд, стоял Сет. Он был не очень то дружелюбным. Сейчас он стоял в компании Ники и это было удивительно до чертиков. Но Нил не пошел выяснять, что же там такое происходило. Он махнул рукой Мэтту, мол, иди. А сам пошел за барную стойку. Там стоял привычный парень. Высокий, татуированный бармен сразу кивнул ему с улыбкой на лице и через секунду поставил перед ним привычные виски с колой. Нил улыбнулся ему. Единственное, что могло заставить его прийти сюда, это бесплатный алкоголь. Почему бесплатный? Потому что Мэтт всегда платил за него в подобных местах. Стакан за стаканом Нил заливал в себя алкоголь. Разный. На любой вкус и цвет. Он был уверен, что счет Мэтта после его ухода сократиться на 50 баксов точно. Но он не жалел его денег. Нил помогал другу как мог и чем мог. Будь то школьная рутина или тренировка. Замолвить за него словечко у старосты или сделать за него домашнее задание по математике уже тоже были обыденными делами. Вот только не обыденным была фигура перед Нилом, на которую он только что поднял взгляд. В такой же форме, как и Роланд, бармен наливавший ему уже в который раз, перед Нилом стояла светловолосая копия Аарона. Того самого очкарика. Вот только это точно был не Аарон. Взгляд другой, глаза подведены черным, в брови пирсинг. Он смотрел на него, будто свысока, хотя сам не превышал полтора метра в росте. Нил усмехнулся. Что это еще за чертовщина. Внезапно до него дошло откуда у Аарона тикеты на платную парковку. — Эндрю? — произнес Роланд, обращаясь к блондину. И Эндрю отвлекся от разглядывания рыжего. *** Странного до ужаса рыжего, которого он видел, он был уверен, не впервые. Он вновь глянул на него. К нему подкатил темноволосый, высокий парень, которого Эндрю знал под именем Мэтт. Тот весело что-то прокричал рыжему и тот кивнул, с натянутой улыбкой. Но как только тот ушел, возвращаясь на танцпол, парень вновь нахмурился. Ему здесь не нравилось, Эндрю видел это так, как если бы у парня это было написано на лбу. Роланд передал ему новый заказ, указывая на кого-то. — видишь того симпатягу? — Эндрю проследил за рукой Роланда и глянул туда, куда тот указывал. — Это Нил, отнеси ему этот стакан и будь повежливее. Миньярд скривил губы в чем то, что должно было выглядеть как улыбка и взял стакан. Ему пришлось преодолеть всю барную стойку, чтобы наконец вновь оказаться перед рыжим кудрявым парнем. Вблизи он мог разглядеть его лучше. И наконец узнал. Тот самый Нил Ваймак, вице-капитан школьной команды Экси. Очередной, типичный, тупой спортсмен. Вот только если поразмыслить, вспомнить, что он был лучшим в классе математики и ходил на дополнительные курсы высшей математики, складывалось впечатление, что он не был «типичным» спортсменом. Мэтт больше подходил под это описание. Конечно, он не сталкерил Нила, дабы узнать о нем побольше информации. Он видел его впервые так близко. И только сейчас оценил насколько он действительно красив. В школе он часто слышал как девчонки шептались о нем. Даже Рене периодически любила поговорить о нем и Эллисон. — твой… напиток. — произнес Эндрю, наклонившись поближе к парню, чтобы тот, наблюдавший за подругами, наконец заметил его. Они были высокие и красивые. Конечно, он наблюдал за ними, все гетеро так делают. Эндрю на секунду показалось, будто от Нила исходит четкий запах сигарет, смешанных с алкоголем и его собственным парфюмом. И когда он обернулся назад, на поставленное перед ним пойло и бармена, то его глаза уже были застелены алкогольной пеленой. И Эндрю не сомневался, что любой из его друзей пьян не менее чем сам Нил. Может ли он оставить пьяного Нила продолжать пить и попасть в неприятности за дорогой? Конечно, ему ведь плевать. Никто не заботился о нем так. Никто не забирал его самого, обдолбаного и обкуренного из подпольных клубов. Всем было плевать. Так почему он сам должен заботиться о ком то? О чьей то судьбе? Он сорвался с места и подошел к занятому Роланду. — я могу уйти со смены на час раньше? И не дав договорить ошарашенному парню, он продолжил: — я отработаю. Тогда тот кивнул. И Эндрю практически не меняя форму на его обычную одежду, лишь сняв фартук и закидывая его в ближайшую комнатку для персонала, подходит к Нилу. Тот в хлам. Зачем он собственно делает ему? Не должно ли Эндрю быть все равно на его участь? В последнее время он видит толпы подростков, которые не могут рассчитать дозу. Которые напиваются до потери сознания. И ему было не жаль их. Совсем. Ведь они сами виноваты. Но тут было нечто иное. Эндрю не было жаль Нила, но и Нил осознанно напивался. Он хотел отключиться. Запивал эмоции алкоголем. На самом деле тащить спортсменскую тушу оказалось не так сложно, как Эндрю показалось на первый взгляд. Нил не был тяжеловесом. Внезапно Эндрю услышал как тот бормочет что-то. И осознал, что у Нила совсем легкий, британский акцент. На Эндрю немного нахлынула паника. Он, конечно, не знал, куда и зачем он сейчас поедет. Куда он денет чертового Нила Ваймака? Он тихонько повторял что-то и Эндрю на плече. Дерьмо. Дело дрянь, Эндрю понимал это и сейчас был готов отдать все, лишь бы промотать время назад и просто выкинуть там Нила, где он его подобрал. Но пути назад нет. Эндрю открыл дверь своего спорткара (это была дорогущая, черная мазерати) и впихнул спортивную тушу на переднее пассажирское. Тот промолвил что-то недовольно и глянул на Эндрю. Тот лишь вздохнул в ответ. — где ты живешь? В ответ Нил начал нащупывать что-то в карманах. Видимо, свой же адрес он не мог вспомнить в эту секунду. Немного помедлив, он по шарился в его карманах и нашел его айди-карточку. Прошвырнувшись глазами по ней, он нашел текущий адрес проживания рыжего. Оставалось одно: без вопросов закинуть пьяную тушку Нила к нему домой и так же без вопросов свалить оттуда. — Идиот, Нил, ты идиот. Эндрю никогда не был так неуверен в своих действиях. Никогда его так не заставлял кто-то, без слов, без какого либо напора сделать что-либо. Оглядываясь назад, глубоко в прошлое Эндрю, нельзя было назвать его достаточно красочным. Возможно, именно это заставило взглянуть на Нила. Никогда он не видел подобного нежелания оставаться в своем сознании, испытывать что-то иное кроме полной потери чувств. Несмотря на все, чем он мог бы гордиться. Эти классы математики и спорт. Казалось, кто-то может мечтать о такой жизни. Однако множество шрамов на его теле говорили обратное. Он видел их, когда Нил был на тренировке или уроке физкультуры. Иногда, редко, но в невыносимую жару, Нил носил футболки и тогда все видели его шрамы. Эндрю тоже видел. Он не был знаком с Нилом лично. Он наблюдал со стороны. Он восхищался им. До этого момента. Когда понял, что этому человеку живется не так, как ему хотелось бы. Возможно, у него есть все. Но что-то его гложет. Что-то не дает идти вперед, останавливает, тащит назад. И об этом он не мог поговорить с кем-либо. Боялся реакции? Или просто не доверял кому-то настолько? За подобными мыслями прошла большая часть поездки. Так он уже видел окрестности Клэмсона. Проехал школу. Там они смогут встретиться послезавтра. В понедельник. И Нил, скорее всего, не будет помнить этот вечер. Он не будет помнить больше Эндрю и все это забудется как странный сон. Остановив автомобиль, Эндрю вздохнул. Он с тоской взглянул на Нила. Его локоны спадали на лоб. Темно рыжие локоны. Веснушки ярко обрамляли лицо. И не мог Эндрю просто закрыть его в своей машине и никогда не отпускать. Странно было бы. Тогда он действительно стал бы сталкером. Сталкером активного действия? Поэтому он вытащил свою рыжую жертву из машины. Он после недолгого сна издавал более менее внятные звуки. Что-то а-ля «мм, Кевин?» Но Эндрю не был Кевином. — Нет, Нил, я Эндрю. А в ответ получил растерянное: — мм, Эндрю? И так это мягко прозвучало, что Эндрю чуть не кончил себе в штаны. Конечно, все натуралы так говорят. И конечно, Нил был не исключением. Теперь Эндрю вновь пошарился в карманах Нила. Их было так много, что он немного растерялся. Но чуть-чуть повозившись, он нашел ключи от дверей. Два оборота и они внутри. Все спали. Это было слышно по храпу тренера Ваймака. Что-то подсказывало Эндрю, что комната, в которую он должен был закинуть Нила и быстро валить, находилась на верхнем этаже. Он как-то раз слышал, как Элиссон, сидя рядом с Рене, говорила: «У Нила такая уютная комната! С нее легко залезть на крышу, я полагаю.» Он немного осмотрелся. Снаружи домик выглядел как двухэтажный. Но внутри оказалась лестница вниз. Был это подвал или дополнительный этаж, Эндрю понятия не имел. — Хэй, Нил. Тот поднял голову, глядя на него своими голубыми глазами. Помещение освещалось лишь светом луны. — М? — Ты можешь не наваливаться на меня, а идти? Нил послушался. Эндрю понятия не имел, как ему это удалось. Но Нил, с подстраховкой в виде Эндрю сзади, спокойно поднялся наверх. — Знаешь, я никогда не замечал, какие кривые у нас тут полы. — тихонько произнес Нил. — Идиот, — ответил лишь Эндрю. Открыв дверь в свою комнату, Нил завалился в свою кровать с таким облегчением. Эндрю хмыкнул. И никакой благодарности. Он подошел к своему подопечному и стянув с него кеды, накрыл одеялом и взъерошил волосы. Это была интересная ночь. Для Эндрю было в новинку. Все в новинку. Начиная от сострадания рандомному чуваку до подработки таксистом для этого же чувака. И тут, когда Эндрю уже собирался уходить, этот самый чувак схватил его за подол кофты. Эндрю обернулся. Рыжий смотрел на него своими завораживающими, голубыми глазами. Кудри раскинулись по подушке и весь он был такой... домашний. Эндрю не понимал, искренне не понимал, что его потянуло к нему. Его опыт в чем то ином, чем общение с парой человек, которым он доверял, доверял даже свою жизнь, начинался и заканчивался мимолетными связями с парой парней. Сейчас он смотрел в голубые глаза и что-то, помимо руки на его кофте, останавливало его. Заставляло остаться. Он никогда не был романтиком. У него не было возможности быть таким. Сейчас же он точно описывал свои чувства «что-то странное внизу живота» — останься со мной, Эндрю. — с хитрой ухмылочкой, лисьей, можно сказать, произнес Нил. Это вывело Миньярда из какого-либо равновесия. Он сел на кровать рядом с Нилом. Его сознание затуманилось сильнее, чем если бы он выкурил сейчас пачку сигарет. Нил положил ему на плечо два пальца. Всего два, легонько-легонько. Так, будто не касался вообще. Однако Эндрю понял намек. Он лег. Лег рядом с Нилом и должен был проследить, чтобы не заснуть и уйти до того, как Нил проснется. *** Нил изучал немецкий и был лучшим учеником в классе. Все знали это. И Кевин знал. Кевин помогал Нилу насколько он мог, особенно в первые годы. Сам он всегда, сколько себя помнил, играл в экси. Это был его смысл, он родился для этого. Он видел, что у Нила не было смысла жить вообще. Он делился своим смыслом как мог, пытался подарить ему новый. Нил казался отчужденным. Закрытым. Казалось, он никогда не подпустит к себе кого то ближе, чем подпускал сейчас. Это казалось несправедливостью. Однако жестокой правдой. В пятом классе у них двоих спросили: что вы любите делать больше всего? Тогда Кевин ждал, что Нил ответит: «играть в экси», однако его младший брат лишь пожал плечами. «Все любили Нила, но кого же любил Нил?» «Всех по чуть-чуть, на столько, на сколько был способен. На сколько хватало его веры в людей и надежды.» — таков был ответ Кевина на этот вопрос. В Экситц работали только спортсмены. Кто еще может работать в спортивном магазине, который специализируется на Экси? Может, где-то и работали люди, в чьи обязанности входило впарить людям лишь клюшки подороже, и дело с концом. Однако Кевин так не мог. Его задачей было предоставить лучшее в лучшие руки. Вместе с ним работал еще один парень из их школьной команды. Раньше, бегая то в школу, то из школы, лишь бы успеть на свою предыдущую подработку, Кевин замахивался до ужасного состояния. Все думали, что он смертельно болен, ведь не приходил уже на вторую тренировку. Тогда, пытаясь отработать, он бегал на пробежки ночью и возвращался только через четыре часа. Нил приговаривал, что ему нужно бросить такую ужасную работу, однако Кевин не мог. Не смотря на обеспеченных родителей, он не мог сидеть у них на шее. Он хотел стать более хорошим сыном. И все же ухудшающиеся оценки и здоровье Кевина не способствовали этому. Поэтому Нил взял у их сокомандника контакты экси магазина. Он позвонил им и обсудил все возможные детали. После разговора с Нилом они связались с Кевином. Они были готовы взять его на любой удобный для Кевина график, который он пожелает. Это решало все его проблемы. Тогда Кевин понял, что не он замечательный сын, им был Нил. Но он вместе с этим понял, что Нил так же был замечательным братом. Что бы не сделал Нил, он был хорошим братом, хорошим сыном. Хорошим другом. Он не отказывал в помощи никогда. Приходил в школу даже болея. Поддерживал разговор с девчонками и парнями. Мог сходить на шоппинг и посмотреть матч по экси. Но за всем этим крылось что-то иное. Кевин врал, когда говорил, что он не знает почему его брат так идеален. Он знал ответ на этот вопрос. Но если спросить об этом у самого Нила, он снова лишь пожмет плечами. Такой вот он, Нил. Никто не знал, любит он парней или девушек. Не знали какой он национальности или какая еда ему нравится. Никто не знал какой его любимый цвет или тип кофе. Иногда Кевин задавался вопросом: любит ли он вообще что-то? И сам же отвечал: Любит, конечно, просто по своему, со странностями и причудами, но он человек, а значит способен любить. Ряд вопросов которые возникали при разговорах с Нилом нужно было просто закопать глубоко в недрах сознания. Ведь суть Нила — таить и утаивать. Где он научился этому никто не знал. Для них прошлое Нила было неизведанной территорией. Все, что можно было сказать о его прошлом, говорили его шрамы. *** Нил проснулся в пустой постели. Голова болела до жути. Место рядом с ним пустовало, хотя рука, которую он удобно умостил на плечо блондина, покоилась в таком де положении. Нил встал. Окно было приоткрыто, что свидетельствовало о том, что Эндрю спрыгнул с него на крышу гаража, а с нее спустился вниз. Нил вздохнул. Сколько же хлопот он доставил этому парню. Однако запах вишневых сигарет и чего-то такого приятного, алкогольного, скорее всего ликера, с его одежды, он запомнил на долго. На рыжем все еще была одежда. Поэтому он поскорее вскочил дабы сходить в душ и смыть лишние запахи с себя. Например, сигарет. Однако в его постели так и будет пахнуть Эндрю и Нил, наверное, сойдет от этого с ума. Думая о нем и вспоминая предыдущую ночь. В понедельник ему нужно будет извиниться. Сейчас ему это жизненно необходимо. Хотя, к чему эти сроки? Чем раньше, тем лучше. Рене любила приговаривать «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». И в такие моменты Нил был полностью согласен с ней. Вернувшись в комнату он схватил назад телефон.

» Рене, ты не могла бы дать номер Эндрю?»

07: 12

» я спрошу у него, Нил, хорошо?» 07:16 Нил и не рассчитывал на такой быстрый ответ, поэтому быстро напечатал:

«договорились ;)»

07:17

Из другой комнаты Нил отчетливо слышал звуки Кевина. Обычные звуки, которые издавал Кевин каждое утро. Вот только сегодня все казалось намного громче. Голова болела, будто бы он находился в запое уже долгое время и только сейчас протрезвел. Он услышал звук открывающейся двери. И тут без стука и спроса к нему заходит уже собранный на пробежку Кевин. — Подъем! — прокудахтал тот, Открывая, ранее слегка прикрытые Эндрю, шторы настежь. Будто Нилу и без того хватало резкого света, бьющего в глаза и громких звуков, которые издавал брат. Внезапно тот глянул на Нила, будто увидел его впервые. — Что с тобой? Действительно, что с ним? Нил выглядел помятым, он и сам знал это. Волосы, не смотря на душ, были спутаны и торчали во все стороны. Под глазами залегли синие круги. — Не выспался. Телефон пилинькнул и он тот час схватил его. В панели сообщений всплыло одно новое: Рене: +1(803) ХХХ ХХХ — Эндрю 7:50 Он улыбнулся, но тут же услышал недовольное покашливание Кевина. Тот всегда так делал, когда Нил отвлекался на телефон. И Нил всегда не мог сообразить как взрослому парню вроде Кевина удается сделать такое смешное, надутое от негодования лицо. Но это прокатывало только дома. На людях его брат всегда был образцом поведения. Весь вежливый и спокойный. Ничего не шло своим чередом. По крайней мере, сегодня. Нил не знал хорошо это или плохо, но что-то нужно было решать. Но для начала, нужно было решить, оставить ли порхать бабочек в животе, при мысли о Эндрю, или задавить их нахрен?