Сломанный

Джон встречает его заинтересованным взглядом. Вокруг — пустота, абсолютное ничто. Такая же пустота поселилась в глазах напротив. Очков нет — те разбились уже давно, еще в потасовках с мафией. И оттого черные глаза казались стеклянными, безжизненными и донельзя уставшими. Джон кладет свою ладонь на щеку своей альтернативы. Тот не сопротивляется, просто рвано выдыхает и сжимает кулаки. - Ай-ай-ай… Где же наш Лололошка, что был таким невинным и мягким, м? Вот Джодах расстроится, когда увидит тебя! Ха-ха, ну так даже интереснее. Мироходец молчит, лишь смотрит в лицо напротив, словно пытаясь прочитать эмоции под маской веселья. От этого по коже Джона бегут мурашки. Он знал. Его копия раскусила его за пару мгновений, пока остальные даже не подозревали о блестящей игре одного актера. - Джон, - внезапно слетает с потрескавшийся в кровь губ. JDH внимательно следит за тем, как розовый язык пытается смочить нежную кожу, но лишь больше раздирает только что зажившие раны. Лололошка делает вдох, и что-то хрипит у него в груди, пробирая до самой корки мозга. - Если я умру. Ты тоже умрешь? Этот вопрос ставит великого ученого в тупик. Он пару раз растерянно моргает, на миг обронив маску, но после вновь возвращает самообладание: - К чему такие вопросы, красотка? Что, думаешь убить меня? - Себя, - хмыкает мироходец, плавным движением отводя чужую ладонь от своей щеки. Джон замирает, вновь смотря в черные глаза. В них блеска нет. Лишь пустота. Темень, что поглотила, казалось, и душу. - Ты много любишь говорить, - не дает ничего сказать ему Лололошка, - но позволь, выскажусь и я. Знаешь, на удивление, я стал более разговорчивым. Джон молча дает ему вывалить накипевшее. Лололошка устало опускается на колени, далеко не беспокоясь, на что опирается. - Я хочу уйти. Уйти от Джодаха, от Окетры, от тебя, - хрипит он. Сердце Джона опасливо начинает стучать чаще. Почему-то он не хочет отпускать свою копию. Пусть изломанную, использованную не раз, но все ещё живую. Или, он хотел верить, что ещё живую, - Я устал, Джон. Знаешь, сколько грязи я навидался? Я убил много людей. Убил практически ни за что, просто потому что это был самый простой вариант. Я больше не хочу этого делать. Лололошка поднял взгляд на Джона, и на его губах расползлась кривая улыбка. - Я ведь даже ни разу не плакал. Может, я тоже автоматон? Хах, если бы это было так, то мне стало бы гораздо легче. Джон молчал. Его сломанная копия казалась ему самой интересной вещью, что когда-либо ему встречалась. У него руки тряслись, когда ученый думал, что сможет забрать поломанную игрушку себе. Ведь Джодаху нужен был чистый лист, ещё не запачканный в крови и грязи. А Лололошка уже таким никогда не станет. - Ты не автоматон, - сказал Джон, опускаясь рядом к своей копии, - но был близок к нему, когда с тобой был Джодах. Этот пернатый совсем зашугал тебя, вот ты и стал куклой без права выбора. Но со мной… Он рвано вздохнул, чувствуя давно забытое предвкушение, расползающееся в груди. - Если ты пойдешь со мной, ты сможешь отдохнуть. Я не буду заставлять тебя спасать миры, устраивать революции, освобождать невиновных… Нет, ты просто будешь рядом. Как дорогое украшение, м? Как тебе такой вариант, красотка? Лололошка недоверчиво щурится пару секунд, но после покорно падает в руки Джона, что скалится довольно и бесцеремонно кладет ладони на сгорбленную спину. - Если я больше не буду выбирать… я согласен. Джон улыбается, понимая, что теперь его альтернатива полностью принадлежит ему. И никакой Джодах не сможет его забрать, ибо Лололошка сделал этот выбор сам. Последний выбор, который сделал маленький мироходец.