Реинкарнация. Другой мир.

— Ну как? — насмешливо протянула Франкенштейн, делая глоток вина. — Это был тот самый «дзынь» с первого взгляда? Закатив глаза, вампирша постучала головой о дверь, сдавленно выдохнув: — Мы общаемся всего пару часов, а ты уже всё знаешь. — Проведя рукой по лицу, она поднялась с пола, подошла к Юнис, выхватила бутылку вина и допила её залпом. В дверь снова постучали. Марта устало опустилась на кровать. Белоснежный халат, предоставленный отелем, слегка сдвинулся, открывая чужому взгляду её мертвенно-бледное бедро. — Вам стоит поговорить, Марта, — начала Юнис серьёзным тоном, поднимаясь с кресла. — Да, Дракс бывает импульсивным, наглым и самоуверенным, но он умеет слушать. И, главное, делать выводы. Франкенштейн, проходя мимо, поправила съехавший халат подруги. Графиня Любовь тяжело вздохнула, прикрывая глаза. — От смерти не убежишь, да? — тихо проговорила она, глядя на дверь, за которой всё ещё слышался стук и голос недовольной сухой головешки. — Именно, красотка. А от любви — тем более, — хохотнула Юнис, отпирая дверь. Встретив взгляд стоявшего перед ней вампира, она усмехнулась: — Удачи в семейных разборках, милая. — С этими словами она покинула номер. Зазвонивший телефон показался Марте спасением. Она ни за что не хотела разговаривать с Дракулой, смотреть ему в глаза. Да и что можно сказать тому, кто видит в тебе лишь покойную супругу? Как объяснить этот «дзынь», если он случается лишь однажды? Перекатившись на живот, Марта потянулась за телефоном, не оставляя шанса диалогу, который должен был состояться. — Марта Любовь! — раздался в динамике громкий и яростный голос её отца. — Какого ангела!? На удивление, Марта обрадовалась его гневу. Лучше отец, чем разговор с Дракулой. — Граф Владимар, отец, — ответила она наигранно серьёзным голосом, в котором, однако, легко угадывалась радость. — Что вызвало ваше недовольство на этот раз? — Почему ты не явилась на встречу с Эржебет? — прогремел голос старого вампира. — Потому что она сама не явилась, — её тон стал холодным. — Я прождала её весь день, в обусловленном месте. У меня есть чеки и записи с камер наблюдения. Но духа её там не было. Позади раздалось еле слышное движение. Кровать прогнулась под чьим-то весом, и этот кто-то медленно приближался к вампирше. Марта напряглась, осознавая, что сейчас у этого «кого-то» было больше власти над ней, чем у её собственного отца. А учитывая «дзынь», его руки были развязаны. Женщины-вампиры всегда были чувствительны к мужчинам. К силе, власти, возрасту, запаху... Ко многому. Марта чувствовала это с удушающей ясностью. — Если хочешь выразить свой гнев, — раздражённо прошипела она в трубку, — выражай его на Батори. Если ей нужен этот контракт, пусть придёт ко мне сама. Я не шавка облезлая, чтобы за ней бегать. В динамике повисло молчание. Чья-то тяжёлая рука скользнула по спине Марты, вызывая тысячи мурашек. Она уткнулась носом в одеяло, прикусив ткань, чтобы не выдать тихий стон — то ли от абсурдности происходящего, то ли от собственной уязвимости. В трубке снова раздался голос отца: — Где ты сейчас? Ответить ему она не успела. Телефон вытащили из еë рук, а недовольный возглас прервал низкий, тихий голос позади: — Отель «Трансильвания». Доброго вечера, ваше темнейшество. Сбросив вызов, Дракула отбросил телефон в сторону. Марта же вновь уткнулась лицом в одеяло и простонала, но уже от безысходности. Разговору с Дракулой быть. Тяжёлое мужское тело навалилось на неё, заставляя дышать чаще и лихорадочно искать пути к отступлению. — А теперь мы поговорим, любовь моя, — прошептал он ей на ухо. Марта резко развернулась под ним, глядя на него с явным раздражением, она уперлась ладонями в его плечи, пытаясь увеличить пространство между ними. — Ты всегда начинаешь разговоры с того, что ставишь собеседника перед фактом? Он чуть улыбнулся, наклоняя голову в бок, словно забавлялся еë попытками отстраниться. — Только если другого способа нет. Она закатила глаза, шумно вздохнув, выползла из под вампира и уселась на кровати, запахивая халат. Что решил добавить градуса в итак не простой разговор, распахнувшись и чуть открыв взору мужских глаз плечи. — Ну что ж, говори, раз уж ты так уверен, что это нужно нам обоим. Дракс выпрямился, но не торопился с ответом. Его взгляд был слишком спокойным, слишком пристальным, от чего у неё вдруг зачесались пальцы — захотелось что-то кинуть в него, чтобы сбить с этого непрошибаемого тона и наглой самоуверенности. — Ты не понимаешь, что происходит, — сказал он наконец. Она рассмеялась коротко и резко. Почти безумно. Вся эта ситуация, история сводила еë с ума, похлеще, чем присутствие более старшего и сильного вампира поблизости. — Да что ты говоришь? А кто, по-твоему, должен понимать? Ты? Тот, кто решил вломиться в мою жизнь со своим «дзынь» и всей этой странной философией? — Ты сама чувствуешь это, Марта, — ответил он спокойно, касаясь рукой холодной щиколотки. — Нет, я чувствую, что кто-то нарушает моё личное пространство, — отрезала она, выдергивая ногу из под его руки и вставая с кровати. Вампирша направилась к столику с вином, пытаясь не замечать, как его присутствие, даже на расстоянии, заставляет её сердце биться быстрее. — Ты можешь сколько угодно спорить, — продолжил он, не двигаясь с места. — Но ты знаешь, что я прав. Она замерла у столика, сжимая горлышко бутылки. — И что, по-твоему, я должна с этим делать? — спросила она, не поворачиваясь. — Ничего, — ответил он. — Просто дай этому шанс. Марта обернулась, глядя на него так, словно он только что предложил ей сесть на диету и месяца три обходиться без человеческой крови. — Шанс? На что? На то, чтобы я добровольно впустила в свою жизнь ещё больше хаоса? Дракула встал, он двигался медленно, будто не хотел её спугнуть. Хотя, если бы кто спросил в тот момент Марту, она бы сказала, что это пугает больше, чем резкий переход. — На то, чтобы ты поняла, что это не хаос. Она нервно рассмеялась, качая головой. Полотенце медленно сползло с волос и упало на пол. — Звучит как неплохой лозунг для психотерапевта. Он подошёл ближе, останавливаясь всего в паре шагов и поднимая ткань с пола. Сложив еë, откинул ту на кресло. — Я не прошу тебя верить мне. Я прошу дать шанс самой себе. Она замолчала, её взгляд стал напряжённым, как у человека, который вдруг понял, что спорит не только с собеседником, но и с самим собой. — Ты знаешь, ты удивительно настойчив для того, кто не знает меня совсем, — сказала она наконец, взяв два бокала и поставив их на стол. — Возможно, ты просто не понимаешь, что я не твоя Марта. — Настойчивость — не самое плохое качество, — заметил он, снова улыбаясь так, словно это был самый естественный ответ. — Что мешает тебе стать ею Она наполнила бокалы, а потом один из них протянула ему, медленно прикрывая глаза и устало вздыхая. — Ну что ж, за настойчивость, — сказала она, поднимая бокал. — За встречу, которая должна была случиться, — ответил он, чокаясь с ней. Она сделала глоток, внимательно наблюдая за ним поверх края бокала. — И что теперь? — спросила она, ставя бокал на стол. — Теперь я расскажу тебе о себе, — сказал он, не отводя взгляда. Марта вскинула бровь. — А потом? — Потом ты решишь, хочешь ли рассказать что-то мне, — ответил он. Она усмехнулась, покачав головой. — Ты действительно думаешь, что всё так просто? — Нет, — честно признался он. — Но я готов подождать.