Глаза

Ларри заглядывает в глаза Лори и неотрывно смотрит в их всепоглощающую, тёмную как смоль, глубину. Смотрит неотрывно, зависая на месте и параллельно с тем уходя в свои мысли. Пронзительный янтарный взгляд был направлен на камеры, Лори всматривался в изображения каждой. Активно щёлкал мышкой, совсем не замечая на себе пристального взгляда. Надо было заниматься работой, но Ларри не занимался. Всё пялился в глубину чужих сенсоров, ощущая, как внутри его распирают двойственные чувства. Эти глаза. Глаза вызывают у него кипение эмоций где-то в груди и младший никак не может это контролировать. Ларри никогда не увидит в этих глазах своего отражения. Всматриваясь, Ларри не в силах в них утонуть, однако в силах погрузиться в пучину раздумий и ощущений где-то у себя в голове. Постепенно робот отгораживается от работы, а представление заполняет один образ Лори. Его немигающие глаза зависают надолго в сознании, пока процессор дорисовывает вокруг да около силуэта чёрно-жёлтыми красками. Краски заволакивают собой всё пространство, оставляя только едва освещённое лицо брата с ярко горящими глазами. И сокрыто от Ларри то, что его окружает, и работа больше не так важна. Работа… Какая работа? Какие-то правила… Находясь в абстрактном потоке мыслей, редкие домыслы кажутся бессвязными и не имеющими смысла. Подтекст, значение, которых они не имеют, Ларри в данный момент кажутся чуждыми. Среди движений дум где-то впереди неустанно мелькают лишь глаза. Повинуясь невнятному мановению, робот всё ближе подходит к указателю и всё дальше уходит в себя, входя в некий транс. Транс, в котором сплошная абстракция, сам Ларри и глаза. И ничто не имеет своего конкретного облика, что-то тут постоянно меняется, преобразуется. Формируются новые секундные мысли, сам Ларри становится неровным и неточным. Тут одновременно светло, одновременно и темно. Светло, как в самой белой комнате самым светлым днём, темно как в самой тёмной комнате глубоким вечером. Что-то в глубине его металлического корпуса словно поднимается вверх, однако, не способное выйти, беспокойно кружится там, а при мысли о родном, уже так полюбившемся образе старшего брата, начинает тревожно скрестись о внутренности. Процессор болезненно сдавливает, а вместе с тем внутри, в животе, разливается что-то тёплое. Ларри не способен различить эти переживания, но думает, что хочет ощущать их чаще. Чаще, смотря в глаза сердитого Лори. Или уставшего. Или злого. Или… Ларри подскакивает на месте, когда его хватают за плечо. Это был Лори. Младший аж напугался от столь резкого жеста! Мгновенно глаза, разноцветные фигуры, он сам вылетают из головы, а бот возвращается в реальный мир. — Ты чего? Ларри, всё в порядке? — Лори наклоняет голову и обеспокоенно интересуется у младшего. Билетёру только и хватает сил на кивок. Работа… Камеры… И… Глаза… Внимательные, пробивающие до самых микросхем и проводков, заставляющие Ларри чувствовать себя неловко, заставляющие Ларри хотеть в них смотреть снова и снова… И на их обладателя. Прекрасного обладателя — Лори, что прямо сейчас придвинулся к брату поближе. Любимые глаза созидающе выглядывали из-под навеса кепки, а сам Лори замялся, разглядывая почти не отвечающего на вопросы братца. Прекрасный обладатель… — В порядке, спасибо… — скомканно бросает младший, неохотно переводя взор с лица плохого копа на камеры. Вот только изображение на них упорно застилают полупрозрачные и такие хрупкие образы прекрасного обладателя, от которого Ларри без ума…