Назад в СССР

- Может, переместимся в кинозал? Думаю, там будет читать легче, - спросила Камелия. - Да, идея отличная, тогда собираемся в кинозале через 20 минут!

***

Решение расположиться в кинозале было правильным. Четверо подростков — Мари, Камелия, Эван и Тайлер — были на сцене, усевшись на стулья по середине. Обе Маши, Володи и Юры заняли первый ряд перед сценой, рядом сидели девочки из ПУК и Ирина, дальше расположились Женя, старшая воспитательница Ольга Леонидовна, пару малышей из отряда Володи. А остальные сели дальше... Следующую главу решил читать Тайлер. Ладно, не он решил. Его заставила Камелия. Тот тяжело вздохнул, но особо вариантов не было. - Так, глава четвертая...

Спокойной ночи, малыши!

- Интересное название, - пробормотала Ирина, поглядывая краем глаза на Женю. Тот посмотрел на нее в ответ и пробурчал что-то под нос. Юра очнулся от воспоминаний и согнал с лица грустную улыбку. Болезненная тоска и ностальгия пронимали его до глубины души, особенно здесь, в этих стенах. Ирина улыбнулась. - Я рада, что ты проникся любовью к "Ласточке", - мягко проговорила вожатая. - Все кто здесь находится любит этот лагерь. Это место... оно напрочь пропитано счастливыми воспоминаниями о детстве, - сказала Мари. Как же хотелось вернуться сюда же, только двадцать лет назад, чтобы снова услышать музыку, детский смех и строгий голос Володи. "Слишком много упоминания Володи" - подумала Маша старшая - "Это хорошо" - женщина ехидно улыбнулась и стрельнула голубыми глазами в сторону переплетенных пальцев Володи и Юры, сидящих на первом ряду. Но нужно было идти дальше: за тем, за чем Юра приехал в «Ласточку» сегодня. Он встал со скрипнувшего кресла, отряхнул пыльные брюки и, ещё раз окинув взглядом сцену, пошёл к выходу из театра. Чудом уцелевшая асфальтированная дорожка вывела его к детским отрядам. Когда-то красивые, выкрашенные яркими красками и расписными узорами корпуса были похожи на домики из русских сказок. Но теперь они выглядели плачевно: большинство лежало грудами гнилых мокрых досок, на которых ещё виднелись остатки старой краски. Более или менее уцелевшими оказались всего два домика, — Юра уже не мог вспомнить их номеров, — у одного обвалилась левая стена и крыша, а другой остался почти невредимым, только немного просел и покосился. Но заглядывать внутрь определённо не стоило: на крыльце провалился пол, входная дверь выпала, и проход зиял тёмным устрашающим провалом. В этих корпусах всегда селили младшие отряды — подальше от дискотеки и кинозала. Юра тоже жил здесь в одну из своих первых смен. Тяжелая тоска была на сердцах всех людей в помещении. И если воспитатели, вожатые, пионеры и октябрята думали о том, как же лагерь мог стать... Таким. Ведь вот он. Вот они, сидящие в кинозале, не таком пыльном, грязном и... Разрушенном, как оказывается в будущем. Вот трое (Маша, Юра, Володя), такие взрослые, уставшие, кого они еще сегодня утром видели. Бодрых, ярких, юных. А те четверо (Камелия, Мари, Тайлер, Эван)? С такими странными именами, странным внешним видом, одеждой, говором, мировоззрением... Они так отличаются от них самих. Юра старший тяжело взглотнул, надеясь, что к концу прочтения его не триггернет. Вроде депрессия закончилась, он в ремиссии, но... Так страшно вновь почувствовать то, что он чувствовал в те страшные, для него самого и Володи, времена. Шагая мимо детской площадки, Юра поёжился от заунывного металлического скрежета — ветер толкал ржавые карусели, и, медленно кружась, они будто всё ещё ждали малышню, чтобы принести ей радость. Вот только детей тут уже давно не было, и площадка заросла высоченной травой. Юра обожал это место раньше. Полянка вокруг каруселей покрывалась сплошным ковром из одуванчиков, сначала жёлто-зелёным, потом — белым, и, усыпанная опавшими пушинками, становилась пушистой и мягкой. Можно было нарвать охапку цветов и, бегая по лагерю, сдувать пух на волосы девчонок, которые так смешно злились и кричали, а потом ещё и бросались его догонять, чтобы расквитаться. Мальчишки весело рассмеялись. Девчонки надулись. Шалости... Некоторые подумали, что неплохо было бы повторить это, когда будет перерыв. Может удастся даже не отхватить от Ирины? Но в настоящем одуванчики давно отцвели, и лишь кое-где из травы торчали белые облысевшие шапки. Юра наклонился, сорвал цветок, покрутил в пальцах и, горько усмехнувшись, подул на него. Оторвалось лишь несколько пушинок-зонтиков. Они нехотя, тяжело пролетели с полметра и, пропитанные влагой, осели на тёмный асфальт. Бросив цветок под ноги, Юра отправился к карусели через заросли влажной травы. За прошедшие годы она, конечно, поржавела и ушла в землю, но стояла крепко. Не понимая, зачем он это делает, и даже не задавая себе такого вопроса, Юра уселся в одну из них и слегка толкнулся ногами. - Разве, взрослые катаются на карусели? - спросил один из октябрят, болтая худыми ногами, которые не доставали до пола. Юра и Володя переглянулись. - Да, - кивнул Юра старший, - Только вот... - Многие забыли, какого это, быть детьми, - вздохнула Маша. Карусель, закружившись, скрипнула в точности так, как тогда, и его вновь затянуло в омут воспоминаний. *** Отцветшие одуванчики на детской площадке белели сплошным пушистым полем. Пушинки срывались, летали в воздухе и щекотали нос. Юрка вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух и свернул на дорожку, ведущую к корпусам младших отрядов. - Красота.., - протянули несколько девочек. Вокруг было тихо, детвора уже спала, и в окнах вожатских комнат не горел свет. Юрка задумался: «Спать Володя не должен, но тогда где его носит, если уже объявили отбой? Неужели сам удрал на дискотеку?» - Что?.. Нет, конечно! - вскрикнул покрасневший Володя. - Ой, да, конечно-конечно, - хихикнули девчонки. Он растерянно оглянулся по сторонам, слушая вечернюю тишину, нарушаемую лишь шелестом ветра и тихим стрёкотом сверчков. «А если Володя придёт туда без меня, будет считаться, что уговор с ПУК выполнен и я могу рассчитывать на поцелуй?» Если младший Юрка покраснел, то старший хмыкнул, но поймал взгляд супруга уже через пару секунд. Тот прищуренно смотрел. - Не ревнуй, Володенька, - тихо прошептал Юра на ухо мужу. Вдруг в ночных шорохах послышались чьи-то тихие шаги и скрип половиц крыльца. Юрка повернулся на звук и заметил крадущегося на цыпочках мальца в пижаме с ракетами. Пухлый мальчишка, спускаясь по ступенькам пятого отряда, запнулся, неловко покачнулся, ойкнул, и Юрка узнал в нарушителе Сашу — того вертлявого пострадавшего, которого они с Володей вчера волокли на себе в медпункт. Под недетским весом ребёнка было неудивительно, что половицы и деревянные ступени скрипели так надрывно. - Конев! Как ты!.. - Извини, Саш, - виновато проговорил Юрка, - Ну... Я правда не специально. Санька лишь отмахнулся, дожидаясь, пока Тайлер продолжит чтение. Юрка прижался к стене соседнего домика. Спрятавшись в тени, обошёл мальчишку вокруг, оказался у него за спиной и, в два шага приблизившись, осторожно положил одну руку ему на плечо, а второй сразу зажал рот, обрывая испуганный визг. — Чего это ты бродишь после отбоя, а? - Действительно.., - хмуро сказала Ирина, - Почему после отбоя ходим? Мне ходить что-ли и всех проверять?  — грозно прошипел Юрка в ухо мальчишке. Саша втянул голову в плечи и что-то запищал, обслюнявив Юрке ладонь. Тот поморщился и сказал: — Обещай, что не будешь орать, если я тебя отпущу. Иначе уволоку в лес и брошу в логово чёрных гадюк! - Конев! Прекрати запугивать детей! - грозно прошипела Ольга Леонидовна. - Ой, да ладно ва-ам... - Конев. Юрка вскинул руки Саша закивал, и Юрка убрал руку от его слюнявого рта. — Я просто… просто хотел смородины, — залепетал малец. — Я видел возле медпункта два куста, и вот… — Эх, Саня, Саня! — Юрка еле сдержался, чтобы не расхохотаться. — А почему ночью-то? Уже совершенно спокойный Саша повернулся к нему и твёрдо заявил: — А потому! Мне что, всем показывать, где я смородину видел? Ага, обойдутся! Соотрядники Саши в обидной посмотрели на него. - Эй! Это нечестно! - буркнул Пчелкин (p.s. тут я поняла, что забыла кто в каком отряде находится... и забыла большинство фамилий и имен, так что поправляйте меня в пб). — Между прочим, Саня, дедушка Ленин завещал делиться! - Вот-вот! Даже хулиган-Конев помнит! - Между прочим я не хулиган. ПУКи тихонько рассмеялись. - Да конечно, Юрочка, конечно. Саша надул губы и ничего не ответил, только зыркнул угрюмо. — Как ты вышел из корпуса? — спросил Юрка. — Разве двери не запирают? — Так там Володя не может уложить нас спать, уйти цуцугамуши вот я и сбежал, пока он Кольку уговаривал. — Ах ты!.. — Юрка представил, какая паника с минуты на минуту охватит Володю, когда он увидит пустую кровать. — Ну-ка, пойдём обратно. Володя младший вздохнул - Спасибо, Юр, я действительно тогда очень испугался... Юрка отмахнулся - Ой, да ладно тебе... Он схватил запищавшего Саню за ухо и, невзирая на сопротивление, потащил ребёнка к домику. В тот момент, когда Юрка тихонько открыл дверь спальни, Володя стоял в свете тусклого ночника над пустой кроватью и смотрел перед собой круглыми от ужаса глазами. Вокруг бойко шушукалась детвора, спать она явно не собиралась. — Эту пропажу ищешь? — негромко спросил Юрка, затаскивая Саню в комнату. Володя растерянно оглянулся, и, как только увидел беглеца, его лицо вмиг посветлело. - Спасибо, Юр, еще раз! - вздохнул Володя. Ему бы прилетело сначало от Ирины, потом от Ольги Леонидовны, а потом... Умудрился потерять ребёнка! Бр-р-р... — А я уже думал, что мне конец. - Тебе бы точно был конец, Володь, - пробормотала Ирина Петровна. Володя вздрогнул. — Он облегчённо выдохнул и шикнул на Сашу: — Ну-ка, быстро в кровать! Ты чего это, сбежать вздумал? Саша молча залез под одеяло и повернулся на бок, ничего не ответив. — Он смородины хотел, — выдал его Юрка. Собирался добавить: «Той, которая у медпункта растёт» — но решил не открывать тайну всем мальчишкам пятого отряда. Мальчишки надулись.  — Слушай, ты чего тут так поздно? Уже отбой давно был. — Не могу этих оболтусов спать уложить. - Мы не оболтусы! - сказал Саня. Пару мальчишек ему поддакнули. - Да-да! Мы не такие! - воскрикнул Пчелкин. - Да ну? - Юрка иронично выгнул бровь и усмехнулся. Девчонки мигом уснули и наверняка уже десятый сон видят, а этим будто кофеина в ужин подсыпали. Юрка покрутил головой, всматриваясь в ровные ряды кроватей. Малышня больше не шепталась. Все напряжённо и внимательно слушали не взрослых, а взъерошенного картавого Олежку, который вещал загробным голосом: — В чёлном-чёлном голоде, в чёлном-чёлном доме жила чёлная-чёлная… — Кошка! — выкрикнул Юрка. Малышня вздрогнула и засмеялась. - Ну, что ж за человек ты такой, Коне-ев, - устало протянула Ира. — Пф! Это же совсем неинтересно и не страшно. — Ещё пло глобик на колёсиках знаю. Стлашилка всем стлашилкам стлашилка! — Ну это же тоже не страшно. Вам что, Володя хороших страшилок не может рассказать? — Неа. Наоболот, он лугается, что мы стлашилки слушаем, а не спим. - Вот и правильно! Нечего пугать их. Не уснут ведь потом, - рассержено нахмурила брови Ольга Леонидовна. - А мы не боимся! - Да-да! - Совсем не боимся! Загалдели мальчишки пятого отряда. Только если по секлету, мы все лавно их лассказываем… — И вы думаете, что я не в курсе? - О-о-у... — усмехнулся вожатый. Хотел сказать что-то ещё, но обернулся, заметив, что балагур Пчёлкин как-то слишком подозрительно копошится под одеялом. Юрка тем временем слушал Олежку вполуха, а сам думал, что Володю надо вызволять и во что бы то ни стало нужно явиться на сегодняшнюю дискотеку с ним. Во-первых, Ксюшин долг, а долг платежом красен, во-вторых, сам Юрка сегодня был «красен»: надел лучшие — они же единственные, — джинсы и любимую коричневую футболку-поло — ГДР-овскую - Ух ты! - Ничего себе! - А откуда она у тебя, Юр? - спросил Миха с задних рядов, почесав подбородок. - Дядя привёз. - Правда? А к-?.. - Так, узнаете позже... Узнать про семью и жизнь Юры еще успеете. У нас еще эта книга и "О чем молчит ласточка", - сказала Камелия. Мари неловко кивнула, ладонь Ками сильнее сжала ее бедро. - Ками, ты!.. Девушка мило улыбнулась. — дядя весной привёз. Может, и зря он так нарядился? Как Ксюша его обозвала — «пугалом парнокопытным»? Вот надо было так и прийти, пусть эта змеюка пугало и целует! Ульяна и Полина хитро переглянулись и лукаво посмотрели на покрасневшую Ксюшу. - Ой, хватит на меня так смотреть! - тихонько пробормотала Ксюша. - А что это мы тут засмущались? - Ха, Ксюшенька, а ты случаем не влюбилась в Конева? - Прекратите... Полина кивнула Ульяне, они прекратили говорить об этом, но мысли обеих подруг были где-то... Где-то. А Володя тем временем фыркнул, сильнее сжав пальцы супруга. - Ты ревнуешь, Володь? - Да, Юрочка, ревную, - тихо прошептал Володя, - но это было... Давно, больше двадцати лет назад, сейчас ты мой муж и... ну, ты понял, да? Пианист рассмеялся - Я люблю только тебя Володя, только тебя.., - Юра задумался, - Хотя-я-я.... Больше я люблю все же Герду. - Юра! Маша старшая лишь мягко улыбаясь, смотрела на пару. "Как же хорошо, что они все же вместе. Они друг другу... Подходят. Да. Родственные души. Ха-а... Какой же я была дурой" Олежка зашушукал про ногти в пироге, Володя стянул с Пчёлкина одеяло, победно прокричав: — Ага! Рогатка! Так вот кто плафон кокнул! Ирина строго посмотрела на Пчёлкина. - Отдай рогатку. - Ирин, успокойся, я ее уже изъял, - спокойно сказал Володя младший. Ирина Петровна прищурилась, глядя на Пчёлкина, но кивнула Давыдову. Юрка вернулся мыслями к насущному: «Что сделать, чтобы вытащить Володю? Уложить малышню. Как уложить малышню?» - Дать им пиз-.., - начал было Тайлер, вспомнив звук из такой популярной соцсети, как Tiktok, но тут же получил от обеспокоенной и чуть раздражённой Мари. - Не матерись при детях! - А... Тайлер больно получил по ребрам и чуть шипя на подругу, продолжил читать. Минуты не прошло, а решение уже появилось. — А знаете, почему Володя не рассказывает страшилок? Чтобы вы лучше спали. И правильно, ведь Володя-то точно знает, что происходит с теми, кто не спит после отбоя… Октябрята взвизгнула, сжавшись. Девочки полезли обниматься друг с другом, мальчишки старались показаться смелыми и храбрыми, но их лица все выдавали. - Коне-ев! - простонала Ира - Ну зачем?! Зачем ты детей пугаешь! Юрка пожал плечами и отвернулся. — Что? — вылупил глаза Саня. — Что-то плохое? — замер вполоборота какой-то кудрявый мальчишка. — Что-то стлашное? — испугался Олежка. — Я больше не буду, Старшие ребята переглядывались, пытаясь скрыть маленькую улыбку. Ох, они помнили как еще совсем недавно сами были такими. Пугливыми и доверющими пионерам, рассказывающим страшилки младшим, которые доверчиво выпучат глаза и испуганно убегут обратно в комнату или к вожатым. — канючил Пчёлкин, — пожалуйста, не забирай рогатку. — Мамочки! — послышался тонкий девчачий голосок из-за двери. Володя тут же бросился к выходу ловить нарушительницу и вести её в спальню девочек. По стону Пчёлкина Юрка догадался, что строгий вожатый прихватил рогатку с собой. Ира кинула. - Молодец, что забрал. Октябрята этой рогаткой пол лагеря разнесут... Еще и друг друга покалечат. Юрка уселся на свободную кровать и состроил серьёзную мину: — Сейчас я вам раскрою большой секрет. Только никому ни слова, об этом категорически запрещается рассказывать октябрятам — вы якобы маленькие ещё. - Интересно о чем? - хмуро отозвалась старшая воспитательница. Четверо подростков на сцене переглянулись. - Ну, много о чем, - Камелия игриво улыбнулась, а затем сильнее сжала бедро... подруги. - Ай!.. Так что мне ух как уши надерут, если узнают… Ольга Леонидовна и Ирина с иронией посмотрели сначало на толстую книжку, а затем на младшего Юрку. - Ой, да ладно вам. Все живы и здоровы, самое главное... - Никто и не спорит с этим. - Тебе в любом случае уши надерут, Конев, - пробурчала Маша. — его перебил нестройный хор, пылко дающий клятву не выдавать рассказчика. Юрка прокашлялся, придал голосу устрашающий тон и начал: — Ночью по лагерю ходит настоящее привидение! Давным-давно, ещё до Великой Октябрьской революции, неподалёку стояло барское поместье, а в нём жили молодые граф с графиней. Как говорится, жили — не тужили, хоть и женились по расчёту… — Юла, а по ласчёту — это как? - Это... Когда родители договорились, чтобы их дети устроили свадьбу и женились, не спрашивая мнения самих детей. Чаще всего сами дети даже не знают о существовании друг друга! - недовольно сказала Ирина, выражая всё свое мнение о таких... браках. — Олежа, не перебивай. А по расчёту — это когда родители договорились поженить детей, а дети мало того что совсем маленькие, так даже не знакомы. Это делали, чтобы денег было больше, — объяснил Юрка как умел. В комнату вернулся Володя. Довольный, аж горели глаза, он сел рядом с Юрой, а тот продолжил: — Так вот, граф с графиней любили друг друга по-настоящему. Был у них большой двор, человек сто крестьян, а ещё много друзей: графов и графинь, князей и княжон, и даже великий князь — царёв родственничек, — был графу кем-то вроде товарища. Но вот началась русско-японская война, и великий князь призвал графа пойти вместе с ним во флот. И граф не смог отказаться. Он подарил своей графине на память красивую алмазную брошь и ушёл воевать. Но так и не вернулся… - Разве... Разве это действительно было? - удивилась Ульяна. Полина кинула, а Ксюша продолжила её мысль. - Если бы такое было, то мы бы уже всем все рассказали, да и... Это была бы очень знаметиная история, лагерь бы отреставрировали, потому что это было бы... Памятником в прошлое?.. Малыши посмотрели на Юру - Юла, Юла! Этого правда не было. Конев промолчал. Малыши притихли, они все как один лежали под одеялами и таращили горящие любопытством глаза. Володя протирал краем рубашки очки и, щурясь, строго поглядывал на ребят. Юрка, удовлетворённый эффектом — дети заинтересовались, — продолжил свистящим шёпотом: — Говорят, крейсер, на котором он служил, потопили японцы. Графине сказали, что её муж погиб, но она так его любила, что не смогла поверить и смириться. Графиня была бездетна и ждала его много-много лет совсем одна. Она больше не носила красивых платьев и украшений, ходила вся в чёрном, но алмазную брошь — последний подарок мужа — постоянно держала рядом, то прикалывала к груди, то к волосам. Время шло, графиня тосковала и вскоре заболела. Она не хотела видеть никого, даже врача, и спустя год умерла. Говорят, что хоронили её всё в том же чёрном вдовьем платье, а вот брошь в могилу не положили. Брошь пропала! И с тех пор стала в усадьбе твориться какая-то чертовщина. То мебель двигалась сама собой, то двери открывались. А потом, когда к власти пришли большевики и захотели устроить там санаторий, в усадьбе начали умирать люди! - Конев. Юра. Что ты вытворяешь? Зачем их пугать? А? - Ой, да ладно тебе. - Конев! - Да понял я, понял... В полумраке кто-то сдавленно ойкнул, а на соседней кровати завозились — это Саша с головой залез под одеяло. Володя ткнул Юрку локтем в бок и еле слышно прошептал прямо в ухо: — Юра, полегче, они же совсем не уснут! - Вот именно! Не уснут же теперь совсем! Но Юрка уже вошёл в раж: — Ночью там было спокойно — ну разве что дверцы шкафов сами собой открывались, но ничего не грохотало и не шумело. А утром р-раз — кого-то мёртвым найдут! И так, что ни утро — в постели мертвец. Страшный: глаза навыкате, рот застыл в крике, язык высунут и шея… синяя! Искали виновного, искали, так и не нашли. Бросили этот санаторий. Деревенские, что жили неподалёку, в Горетовке, разграбили усадьбу: ни кирпичика там не оставили — всё растащили себе дома строить. Сейчас в том месте уже ничего не напоминает о графском доме, который когда-то там стоял, кроме одного: в зарослях черёмухи до сих пор можно найти барельеф, на котором высечен профиль графини, у неё на платье прицеплена алмазная брошка. Об этой легенде все давно забыли, но вот построили наш лагерь и вспомнили! — Юрка совсем понизил голос: — Сейчас я вам открою большой секрет, только вообще никому ни слова, ладно? — Ладно, ладно, ладно, — зашептали со всех сторон. — Точно? Честное октябрятское даёте? — Да-да! Ну говоли уже, говоли, Юла! — Мертвеца нашли и здесь! Вот прямо здесь, в соседнем отряде! Покойник тут был только один, потому что после его смерти пионеры нашли его дневник, прочитали и всё узнали. Он писал обо всех странностях, которые происходят здесь ночью. Мертвец этот — вожатый, совсем молодой, первый год в лагере… — Кхм… — Володя кашлянул, скептически приподнял бровь. Весь зал мигом посмотрел на Володю, сидящего на первом ряду. - Странное сходство, - хихикнула Ульяна. - А то! Юрка хитро глянул на него и кивнул, мол, да-да, про тебя, и продолжил: — Он страшно боялся за свой отряд, а дети, как назло, очень плохо спали по ночам. С ними не спал и вожатый, всё ходил, следил, переживал. И вот однажды ночью, когда все уснули, вожатый уже не смог — режим сна сбился. Он сидел, записывал в тетрадку, которая была у него чем-то вроде дневника, всё произошедшее за день: куда и как ходили с ребятами, как те себя вели и так далее. - Конев, ты серьёзно решил описать Вову? - скептически подняла брови Ксюша. Юрка кивнул. - Почему бы нет? Тем более... - Может читать продолжим? - смущенно спросил Володя. И вот слышит он в тишине шорох, будто ткань волочится по полу. Вожатый насторожился, — уж больно странный звук, — выключил свет, лёг в темноте, замер. Сначала ему ничего не было видно, но только глаза привыкли, только он смог узнать очертания шкафа и тумбы, как увидел, что дверца распахнулась. Сама собой, беззвучно и резко, будто не открывалась совсем, а так и была открытой. Раз моргнул вожатый, смотрит — шкаф закрыт, дверца, как должна быть, закрыта! Удивился, не показалось ли ему, включил свет, всё записал. На следующую ночь повторилось то же самое. Он снова услышал шорох ткани об пол, и снова наступила тишина, и снова сами собой стали открываться дверцы. А в комнате пусто, ни теней, ни звуков! Но только он моргнёт, раз — одна дверца открыта, моргнёт второй — та закрыта, открыта другая! И всё происходит в мёртвой тишине! Такая же тишина, как и в Юркиной истории, повисла в комнате. Дети слушали и даже дышать старались реже и тише. Где-то в стороне постукивали зубы. Юрка хмыкнул про себя: «Лишь бы не зажурчало». — Так вот… Вожатый пошёл в Горетовку, узнал у старожилов легенду про графиню и пропавшую брошь. И догадался, что звук — это шелест её чёрного платья. Он хотел понять, отчего закрываются и открываются дверцы шкафов, но так и не узнал: на следующее утро его нашли мёртвым. Задушенным, с глазами навыкат… - Ах! Юра! Они же вообще теперь не уснут! - вскрикнула Ира, протирая лицо. - Уснули они, уснули! - Надеюсь, ты не запугивал их, что эти твои... Кхм... Персонажи историй не придут к ним ночью. - Надейся-надейся, Ирина Петровна, - прошептал Конев-Давыдов. — И с синей шеей? — сдавленно прохрипел Саня. — С синей, — кивнул Юрка. — Милиция расспрашивала всех жителей деревни. Когда очередь дошла до того самого старика, он рассказал им всё то же самое, что и вожатому. Милиционеры подумали, что он от старости уже чокнутый, и не поверили болтовне про графиню. Что она бродила сначала по своему дому, а когда дом разрушился — по лагерю. Что и сейчас бродит, ищет брошь, которую ей подарил граф. А когда не находит, злится и душит первого, кого заметит неспящим. Потому что думает, тот, кто не спит — вор, который украл её брошь. Ведь он — единственный, кого совесть мучает так сильно, что не даёт уснуть. Юрка перевёл дыхание, и в его рассказ вклинился Володя: — Поэтому, ребята, после отбоя нужно спать. Вожатые рассмеялись. - Юра, Володя, вы отлично справляетесь, - смеялась Лена, совожатая Давыдова. — Да-да, — закивал Юрка, — лежать и молчать, чтобы и вы были целы, и ваши вожатые тоже. Иначе услышите шорохи графского платья и увидите, как графиня открывает дверцы и ищет брошь. Тут она вас и поймает! А ваши вожатые, между прочим, тоже ночами не спят — за вас переживают, прямо как тот вожатый-мертвец. История произвела на детей сильнейшее впечатление: мальчики зажмурились, не издавая ни звука и не шевелясь, лежали под натянутыми до подбородка одеялами. - Но все же, Юра, пугать их так не надо.., - неуверенно сказала одна из девушек-вожатых. Володя с Юркой переглянулись. Не стоило сейчас уходить от детей — это было ясно обоим, и они расселись по углам. Сидели молча: Володя — возле окна, а Юрка — возле двери, скучали. От нечего делать Юрка разглядывал в полутьме Володин профиль: длинный ровный нос, высокий лоб, пёрышки чёлки, острый подбородок. Девочки вздыхали, глядя на него. "Ох" - краснела Машка - "Он такой красивый!" "Да-да! Это мой муж" - думал Юра старший, переводя ласковый взгляд на Володю. «А Володя красивый, — подумалось Юрке, — если приглядеться, если подумать, ну, наверное…» Он не закончил мысли, решив, что повторяется. Но он не повторялся. Когда увидел Володю впервые на линейке, Юрка оценивал его красоту объективно. Если бы не очки, Володю можно было бы назвать классически красивым — это, безусловно, так, Юрка это осознал и даже ощутил прилив зависти — а как иначе, если девчонки млели, глядя на него? - Кхм, - Володя смущенно кашлянул в кулак. Девочки неловко переводили взгляды, смотря друг на друга Естественно всем бы хотелось видеть у себя "в парнях" молодого и очаровательного комсомола. Но теперь, взглянув на него в полумраке, Юрка понял новое: это лицо нравилось ему субъективно, и никакой злобы или зависти он уже не мог испытать. Наоборот, Юрка неожиданно ощутил не вполне понятное ему чувство благодарности. Только к кому, судьбе или Володиным родителям, не понял. А благодарен он был за то, что этот кто-то дал ему возможность, любуясь, радоваться. Ведь смотреть на красивое всегда радостно. Эх, если бы только не очки… Младшая версия Маши задумчиво посмотрела сначало на Юру и Володю из... Настоящего, а затем из будущего. "Как-то странно все это..." Володя и Юра старшие сидели непозволительно близко друг к другу... Маша прищурилась. Если кто это заметил, то нечего не сказал. В тишине прозвучал сдавленный шёпот: — Юла? — А? — У тебя там двель не отклывается? — Нет. — Володя, а у тебя? — Нет. Всё нормально, спи. Ещё с пять минут было тихо, потом тот же голос, а вернее шёпот, повторился: — Юла, Вололя? — Что? — Идите спать. А то плидёт ещё, а вы тут сидите. Ребята умилённо улыбнулись. - Это так мило, что вы позаботились о Юре и Володе, - сказала Ирина, повернувшись к Пчелкину. Щеки мальчика стремительно покраснели. — Вы точно не будете болтать? — спросил Володя уж очень строгим тоном, как показалось Юрке. В ответ из разных углов комнаты прозвучало убедительнейшее: «Точно», «Мы уже спим», «Да», «Честное октяблятское». Мари и Камелия с трудом сдерживали улыбку. "Октяблятское?.. Почему Тайлер и Эван еще не взорвались от смеха?" - думали девушки. Володя поднялся и кивнул Юрке, позвав за собой. Когда уходили, Саня высунул руку из-под одеяла и дёрнул Володю за шорты: — Я только спросить. Володя, а можно Юра ещё придёт нам страшилок рассказать? — Я не против, но об этом лучше спросить у него. — Юр? — Только при одном условии. Если сейчас же заснёте и ночью никто никуда не встанет, тогда завтра приду и расскажу новую. А если кто-нибудь только пискнет, шиш вам, а не страшилка, довольствуйтесь своими синими шторами. Мальчики забормотали обещания и уверения, каждый на свой лад, а Саша радостно закивал и укутался в одеяло по самые брови. — Думаешь, уснут? — спросил Юрка, когда они вдвоём спустились с крыльца. - То есть, ты только сейчас об этом задумался? - спросила Ксюша. - Э-эм. Ну да?.. - Юрка неловко пожал плечами. - Коне-ев... Но Володя не ответил. Он молча, целенаправленно топал к каруселям, которые стояли на той самой одуванчиковой полянке прямо напротив окон спальни. Аккуратно, чтобы карусель не заскрипела, он сел и принялся водить мыском кеда по земле, поднимая волны белых пушинок. Юра пристроился рядом: — Ты чего молчишь? — Я же просил не перебарщивать, — укорил его Володя. — И в чём же я переборщил? Ольга Леонидовна и вожатые посмотрели на Юру. - Ты серьёзно? - Ты запугал их до смерти. - Неправда! Мы совсем не боимся! - в голос взвизгнули малыши - Мы ни капельки не боимся! — Ничего себе вопрос! — Он сердито ткнул себя пальцем в переносицу. — Во всём, Юра. Они сейчас мало того что не уснут, так с перепугу ещё и в кровати надуют! — Ой, да ладно тебе! Они что, маленькие, чтобы до туалета не дойти? — Конечно, они маленькие! Пятый отряд надули губы и нахмурили брови. - Мы не маленькие!.. Леня, сидящая рядом дала Олеже лёгкий щелбан. - Эх, по сравнению с остальными отрядами, вы — еще очень маленькие. Как они пойдут, если ты им буквально запретил глаза открывать? — Не преувеличивай. По-моему, они притворяются. Санька, самый впечатлительный из всех, и тот лежит себе спокойно. А если и правда напугал, то что? Тишина и покой — одни плюсы. — Посмотрим, чем твои «плюсы» обернутся утром. — Чем-чем? Да ничем! Им понравилось, раз завтра ещё рассказать попросили. Вдалеке на эстраде играла музыка, но ветер дул в другую сторону, звуки доносились неразборчивые, и Юрка не смог узнать песню. Вместе с музыкой звучали и завлекающе весёлые голоса. Повинуясь старой — ещё со времён музыкальной школы, — привычке, Юрка разминал руки: тянул пальцы и хрустел суставами. Весь зал внимательно вслушивался в текст. У них было... Много вопросов. И один из них: почему Юра не играет в спектакле, который ставит Володя, на пианино, раз уж он умеет, а его место занимает Сидорова? И так далее, вроде: почему Юрка не играет вообще? Почему перестал? Его охватило нетерпение — скорее бы на дискотеку. Вот уже вытащил Володю из отряда, пять минут — и они будут на танцплощадке, а там Ксюша. Но Володя, похоже, никуда не собирался, и Юрка, не выдержав, поторопил: — Ну что сидим? Пошли на дискотеку! — Нет. — Тон был категорический. Володя кивнул на тёмные окна. — Я Лену танцевать отпустил, пока не вернётся, никуда не пойду. Не могу оставить детей одних. — Вот засада! Как жаль… — раздосадованно протянул Юрка. — Почему жаль? Почему засада? — оживился Володя. — Ты что, на меня рассчитывал? Но мы же не договаривались, да и вообще я не люблю дискотеки. Постой-ка… — он нахмурился и вдруг встрепенулся, что-то вспомнив. — Меня сегодня уже приглашали. Ульяна. Ульяна покраснела. - Ой, ну... Маша младшая сморщила нос, смотря на неё. "Бесит" Да, точно, Ульяна, а теперь ты. Говори, что вы задумали? — Ничего. Просто девчонки слёзно просили привести тебя туда. Танцевать с тобой хотят, все дела. — Что ещё за «все дела»? — хохотнул Володя. — Какие у меня могут быть с ними дела? — Сам знаешь какие, Юра чуть игриво посмотрел на своего мужа, проведя пальцем по колену, незаметно и так легко, словно перышко. Володя тихо шикнул на супруга, мол, тут же люди! И Маша рядом! И дети! Юрочка тихо цокнул, вновь вслушиваясь в текст. — подмигнул Юрка и осыпал его роем вопросов: — Они что, тебе не нравятся? Ни одна? Совсем? Или ты уже с кем-то гуляешь? С Машей? Володя мягко улыбнулся, посмотрел на Конева-Давыдова, тот тоже смотрел на него. - Я... Просто я люблю только тебя, Юрочка, - тихо прошептал он, задевая губами мочку уха. Чего никто не заметил и не услышал. Кроме... Младшей версии. Володя Давыдов с ужасом вцепился в ручки старого кресла. "Нет-нет-нет! Я же должен был вылечиться! Я не должен был заражать Юру! Я не-нор-маль-ный. Мне лечиться надо. Да-да, точно! Приеду домой и сразу пойду к отцу, признаюсь, он мне может..." Старшая версия Маши тем временем громко рассмеялась. - Ой, ну, мы с Володей всего лишь друзья. Ничего такого между нами нету. ПУКи переглянулись, а младшая версия Маши нахмурила брови, покраснев. Ей... Ей так нравится Володя, ну не может быть такого, что он не захочет быть с ней и не влюбится. Это неправда! Да, точно ложь! — C чего это ты взял? Нет, даже не в этом дело! Я — вожатый, а они — пионерки. Такие тебе и «все дела». - Вот именно! - сказала Ирина Петровна - Вы — пионерки, а Володя — вожатый! - Не о том думаете, девочки. А ты что тут сидишь? Тебя ведь ничего не держит, шёл бы, веселился. «Действительно, — мысленно кивнул Юрка сам себе. — И без Володи музыка играет». Это мероприятие являлось самым интересным, желанным и долгожданным для пионеров, и даже Юрка обычно не был здесь исключением. Но сейчас его неожиданно обуяли сомнения. Что он будет там делать? Смотреть, как девчонки танцуют друг с дружкой, сидеть в сторонке и при всей Юркиной показной смелости жутко стесняться кого-нибудь пригласить? Да и кого? В прошлой смене была Анечка, в этой смене нет ни её, ни кого-то хоть сколько-нибудь симпатичного. Девочки возмущались. - Эй! - Мы вообще-то все красивые! - Вот-вот! - Юра, это некрасиво, неэтично и вообще!.. Юрка отвернулся. Он не был обязан отчитываться за свои мысли, между прочим все находящиеся в зале читают буквально его мысли только на бумаге! Узнают о всех секретах... А два супруга тем временем смотрели друг на друга, тихонько перешёптывались, заигрывали. - Да, ну. Даже я несимпатичный? - обманчиво надулся Володя. - Ты красивый, самый лучший, любимый, - промурлыкал Юра. Младший Володя с ужасом смотрел на пару. Он побледнел и оглянулся. Почему никто, никто не замечает то, как они... Буквально кокетничают друг с другом ?! Неужели... Неужели старшая версия Маши так и не заметила их, кхм, связь? Или же эта странная четверка?! Они же читают будущее! Там две книги и... Володю передёрнуло. "Они поддерживают эту... Ненормальность?.." Взгляд Володиных глаз упал на... Переплетенные руки самого старшего Володи, Юры, а затем на лежащую руку Камелии на бедре Мари, скрепленные мизинцы Тайлера и Эвана. Он планировал заполучить обещанный Ксюхой поцелуй, но без долга, то есть Володи, нет платежа. Что делать на дискотеке, если не танцевать? Сидеть в сторонке с Ванькой и Михой, вести скучные беседы о скучном? Или патрулировать вдоль, поперёк и по диагонали танцплощадку, — в одиночестве или с весёлыми, но уже надоевшими товарищами? Незачем и не для кого оказалось Юрке идти на дискотеку. Можно было бы ещё поуговаривать Володю, но, сказать по правде, Юрке уже не хотелось на танцы даже с ним — как-нибудь в следующий раз выполнит свою часть уговора. А сегодня ему и тут хорошо, под ясным небом, где ни единого облачка не закрывало яркого света звёзд да тонкой полоски луны. — А тебе не будет тут уныло одному? — придумал он спросить, чтобы не сидеть в тишине. — Хотел сценарий почитать, но света мало. — Володя похлопал себя по карману шорт и кивнул на единственный источник освещения — тусклую лампочку над крыльцом. — Да, наверное, будет невесело. — Тогда я с тобой посижу. — Ну, посиди, — равнодушно ответил Володя. — Не рад, что ли? А говорил, что скучно… — Рад. Рад, конечно, — подтвердил Володя, но, как показалось Юрке, скованно. Ветер переменился и принёс с собой музыку. Пугачёва дуэтом с Кузьминым пела о том, что «в небе весеннем падали две звезды». Звёзды — правда, в небе летнем, — действительно падали. Юрка заметил несколько, но желание не загадал — во-первых, не суеверный, а во-вторых, знал, что это никакие не звёзды, а метеоры. А настоящих звёзд сверкала целая россыпь, целый Млечный путь. Разглядывая небо, Юрка думал о том, что этот вожатый Володя — парадоксальный человек. Сказал, что рад, а радуется молча, без единой эмоции на лице. При этом молчать с ним не скучно и говорить тоже. Вроде бы совсем как Ванька и Миха, серьёзный и умный очкарик, но вовсе не ботаник. Сидящий рядом «вовсе не ботаник» вздохнул и негромко промычал, прекрасно попадая в ноты: «Две звезды, две светлых повести» — но, не закончив, спросил: — Кстати, Юр, эта усадьба далеко? — Какая уса?.. А… эта. Вообще-то, нет никакой усадьбы, — с трудом разглядев в полумраке вытянувшееся лицо, Юрка удивился. — Ты что, поверил? — Так ты все это придумал? И про великого князя, и про русско-японскую войну? Столько деталей… Ловко! А ты, оказывается, ничего… В смысле не такой и оболтус - Я не оболтус, - пробурчал Юра тихо, но его все равно услышали. Ирина негромко хихикнула, легко дотянувшись до головы Юры, растрепав его волосы. - Да конечно, - по-доброму фыркнула Ира, - Но ты большой молодец. Придумать такой сюжет! Такой сюжет, — Кто? Оболтус? Я похож на оболтуса? — Нет, говорю же, что нет. — К чему тогда это «ака-а-азывается», — Юрка жеманно протянул «а», передразнивая Володю. Володя смутился, взгляды были направлены на него, а он сам, бледный, смущённый смотрел на пару впереди, иногда посматривая на подростков на сцене, на их телодвижения... Получилось очень похоже. — Но барельеф с дамой на самом деле есть. Там, в диких яблонях, внизу по реке. — Далеко? — Минут тридцать на лодке. Так что насчёт оболтуса? — Ну перестань. - Я это теперь всю жизнь помнить буду, - пробурчал Юрка младший. - Может будешь, а может и нет, - чуть устало сказал Юра, но уже старший, - Знаешь, в жизни будет так много проблем, что... Это забудется. И как бы там не было, я не очень рад, что оказался здесь. Будь моя воля, я б вернулся бы обратно в 2008. Люди из 1986 переглянулись. - Но... Как? Почему не рад? - Это всё, - Юра осмотрел глазами помещение, - Для нас троих, да даже для.., - он указал глазами сначало на себя, Машу и Володю, а потом на четверку подростков, сидящих на сцене, - Оно... Не то, чтобы совсем настоящее. Как только мы закончим читать, мы вернемся обратно. Обратно в свое время, каждого из нас ждет свой быт и работа. Мы никогда не сможем остаться в этом времени, где нету забот и проблем, есть лагерь, живые родители, друзья... Мне нравится вспоминать о своем детстве. Да, это хорошо время, очень хорошее. В каждом времени есть свои плюсы и свои минусы. В прошлом у меня еще.., - Юра осекся, - Думаю, вы поняли мой ход мыслей. И Маша, и Володя кивнули. - Каждое время и отрывок жизни хороши по-своему. У меня, например, есть сын, он — подросток, за которым надо следить, чтоб не натворил глупостей, - улыбнулась Маша, - Есть любимая работа, друзья... Юра и Володя, с которыми я в этом времени общаюсь... Не очень хорошо. Но в нашем настоящем мы лучшие друзья. Я бы не променяла свое настоящее на прошлое. Да, в прошлом я совершила много ошибок, но сейчас все наладилось и каждый по чуть-чуть, но восстанавливается. И то, что у меня есть сейчас, я бы ни за что не продала, даже за то, чтобы вернуться в детство... Мари улыбнулась. - Юра, Маша, вы огромные молодцы. — Ты поэтому хорохорился? — Ничего я не… Ладно! — сдался Володя. — От разгильдяев обычно много не ждут, разве не так? — Я ещё и разгильдяй?! — Он деланно возмутился. Отчего-то на душе было легко и весело, и Юрке захотелось подстегнуть Володю. Он твёрдо решил, что не отстанет, пока тот не извинится. Но Володя извиняться и не собирался. - Эх, а я-то рассчитывал!.. - наигранно-грустно прошептал Юра старший на ухо мужу. - Эх, ну, если хочешь, я тебя поцелую... Как только мы останемся одни. Глаза Конева радостно заблестели. Володя тихо рассмеялся. — Сам виноват, что у тебя такая репутация. — Я тут ни при чём. - Да конечно! - А драку-то с кем ты устроил! Вспомни, а! - Ага, нечего было драться, отношение было бы другое. Просто этих дурацких вожатых так и тянет застукивать в самый неподходящий момент, а потом, меня не слушая, делать какие-то свои выводы. Ты про крышу, например, слышал? Володя скупо протянул: — Ну… Кто-то говорил, что ты в прошлом году… Юра, перебив его, принялся пародировать писклявый голос Ольги Леонидовны: — «Конев совсем распоясался — прыгает на хрупком шифере, ломает казённое имущество, подвергает опасности своё здоровье и нашу с вами, товарищи, репутацию как воспитателей. Негодяй этот Конев, вандал и шпана!» - Конев! Ты и правда вандал! Правда я была! Ох, нужно, чтоб отец-то тебя выпорол! Мало не покажется! Юра фыркнул. Четверка из (уже) 2025 года переглянулись. - Так-так, тихо! Давайте без насилия. Насилие — не лучший вариант воспитания, - сказал Эван. - Насилие — это вообще не метод воспитания, - закатила глаза Мари. Тоже так думаешь, да ведь? — Ещё чего! Я никогда не делаю поспешных выводов. — Ну-ну, так тебе «не оболтус» и поверил. — Юрка усмехнулся. — А на самом деле всё было не так. На самом деле я помогал, доставал летающую тарелку. Иду, смотрю, Анечка… — Юрка запнулся, поймав себя на мысли, что произнёс это имя с излишней нежностью. Полина и Ульяна переглянулись с ехидной улыбкой, Ксюша немного ревниво посмотрела на книгу, сморщив ровный носик. — В общем, девочка из моего отряда сидит, плачет. Ну я спросил, почему. Оказалось, её тарелка залетела на крышу, она уже два дня просит завхоза достать, а тот хоть бы хны. Ей эту тарелку отец подарил, а до конца смены — день! Получалось — хрен ей, а не тарелка. - Конев! - Не ругайся! Мари хихикнула, глядя на двух друзей. Тайлер и Эван покраснели. Камелия закатила глаза. - Вам бы рот с мылом помыть... Бесите материться постоянно, Тайлер, у тебя субтитры на лице, я знаю, что ты меня куда подальше послал... — Не ругайся, — приказал Володя скорее по привычке, чем всерьёз. Юра проигнорировал. — Ну я и полез. Там высота плёвая — раз подтянуться и готово, делов-то достать. Тут меня и застукали. — А разве эта девочка не рассказала, как всё было? Ирина неловко повела плечом. Как-то некрасиво получилось... Завхоз не помог, а Конев-то помог, рискуя собой! Надо извиниться. - Юр, ты это... Извини, пожалуйста. Юрка отмахнулся. — Рассказала, но кто её послушает? «Надо было Александра Александровича попросить». Просила она этого Саныча… — Ну а что в итоге? — Достал я ей эту тарелку, вернул. Анечка вся сияет, благодарит, но Конев-то всё равно дебошир и шпана. Ира смущенно покраснела. Ольга Леонидовна безразлично с задних рядов смотрела на сцену. — Ладно, тут ты оправдан. А через дыру в заборе ты зачем лазишь? — За куревом, Ольга Леонидовна и Ирина опять хотели начать отчитывать Юру, угрожая отцом, репутаций... Но Тайлер продолжил читать, спасая Юру от... Позора и стыда. — Юрка даже подумать не успел, выпалил как на духу. — Ты ещё и куришь?! — обалдел Володя. — Я? Да нет. Я так, попробовать. Больше не буду! — слукавил он и от греха подальше переменил тему. — А кто тебе сказал про дыру? Я думал, о лазе не знает никто! — Все знают. И не просто знают, а уже заделали. — Пф… ну и пусть заделали, будто я других ходов не знаю. Вожатые и остальные взрослые оживились. (также,как и пионеры, которые не знали об этих ходах) - Какие же это ходы? - Разве есть еще? - Конев... - Я что, дурак что ли, чтобы себя рассекречивать?.. Не буду говорить. - Конев!.. Володя оживился: — Ещё есть? Какие, где? — Не скажу. — Пожалуйста, скажи! Юр, а если об этом мои бедокуры узнают? Сбегут ведь! - Хах, - Мари издала нервный смешок, - Ну, ты не переживай, Володь, все будет в норме. Никто из... Пятого отряда не сбежит. "Ага, зато твой муженек будущий сбежит" — Не узнают. И тем более не сбегут, это далеко, и из-за роста им не перебраться. — заверил Юрка, но, услышав нервное Володино сопение, для его спокойствия добавил: — Зуб даю, не сбегут! — Юра, если что случится… мне так всыплют, мало не покажется! Юрка задумчиво поковырял комариный укус на локте. — Ты никому не рассказывай, ладно? Тайлер приостановил чтение. - Слушай, мы очень извиняемся перед тобой, Юр... Все же, все находящиеся в этом зале, узнают о твоей личной жизни... А это очень неприятно. Юра отмахнулся. Про лаз. И про курево тоже. — Не скажу, если лаз покажешь. Я должен сам убедиться, что через него нельзя пробраться. И что там безопасно. — Это брод, — сдался Юрка. — Хватит паниковать. Они же у тебя не ненормальные, чтобы реку переходить, где им воды по шею. — Володя неопределённо хмыкнул, а Юрка вспомнил. — Скажи лучше, что им рассказывать завтра? Детям твоим. Я же обещал. — Придумай. Ты так ловко эту историю забабахал, придумаешь и другую. — Легко сказать! С брошью у меня вдохновение было, а теперь всё, тю-тю. Что бы такое сообразить? Может, про маньяка? - Да-да! Юла, Юла! Лассказешь нам пло маньяка?! - попросил Олежка. Пусть тот и знал о том,что истории, рассказываемые Коневом, выдуманные, те не становились менее интересными. — Маньяка? Откуда у нас маньяки? — прыснул Володя. — Это же просто история, вымысел, — пожал плечами Юрка. — Нет, надо что-нибудь более реалистичное и обязательно с моралью. Давай лучше разовьём тему поместья? Расскажем, например… про клад. Точно, давай клад? — Хм… а это идея. — Юрка почесал подбородок. — Есть куда записать? Володя порылся в карманах. Вытащил из левого рогатку, убрал обратно. Полез в правый, вынул ручку и свёрнутую трубочкой тетрадку. — Не слишком темно, чтобы писать? — спросил, протягивая их Юрке. — Сойдёт! У меня почерк крупный. — Тогда давай, маэстро, начинай. — Так вот. Граф с графиней были очень богаты. Перед тем как уйти на войну, граф взял большую часть своего состояния, спрятал в сундук и где-то зарыл… — А графиня на что жила? — Я же сказал «часть», вторую часть он оставил ей! Так вот. Под покровом тьмы безлунной ночью вынес сундук и где-то закопал, отметив место клада на карте. Но даже с помощью этой карты сокровище нельзя было найти, не разгадав графские загадки… Или нет. Пусть клад не графский, а партизанский. Точно! Оружие!.. Лагерь затаил дыхание. Того, кого раньше считали разгильдяем и вандалом сочиняет истории! Да такие интересные ещё! - Да, Юр, из тебя бы писатель хороший вышел! Юра старший громко рассмеялся. - Мне, лично, и музыкантом хорошо живётся. Но это очень мило с вашей стороны! В тот вечер на дискотеку Юрка так и не явился — почти до самой ночи они просидели с Володей на карусели, придумывая страшилки для детворы и совсем не замечая бегущего времени. Тайлер заложил закладкой дочитанную главу и закрыл книгу. - Конец этой главы, - он устало вздохнул. - Ну, как вам?

***

Две юные девушка сидели в объятиях друг друга на берегу реки. С самого водоёма дуло прохладным ветерком, а вокруг пахло скошенной травой. - Может, мы зря затеяли все это?.. - тихо спросила темноволосая девушка. Мари. Камелия удивлённо посмотрела на неё. - Ты о-..? - Я о них, - спокойно сказала Мари, указывая глазами на супругов Давыдовых-Коневых, которые гуляли, наслаждаясь теплым летним днём, - Может, мы зря решили читать о будущем... И прошлом. - Почему ты так решила? - У них только все наладилось, только стало все... Лучше. А тут это навалилось на них. Ладно, ладно. Допустим, их старшим версиям без разницы. Они взрослые люди, они есть друг у друга, у них есть Ангела, но... Их младшие версии! Для этого время "это".., - Мари посмотрела на их с Камелией переплетённые руки, на пару супругов, что сейчас сидели под деревом. Юра положил голову на плечо мужа и, кажется, дремал. Володя мягко, ласково, но незаметно ото всех глаз, гладил того по ладони. - Я поняла тебя, - кивнула Камелия, - Для этого времи "нетрадиционные отношения" ненормальны... И мы не знаем, нет, знаем, мы знаем, как именно отреагируют все. Девушки замолчали. Тишину нарушили лишь журчание речки и щебетание птичек. - Нет, не зря. Они, - Камелия указала на пару, - Не должны потерять друг друга. - Они не должны потерять себя.., - продолжила Мари.

***

"Что бы ни случилось, не потеряйте друг друга. Что бы ни случилось, не потеряйте себя", — до сих пор выведено подчерком Юры в той самой тетради. Та тетрадь напрочь пропитала себя воспоминаниями о тех ночах, поведенных вместе, поцелуях, тайнах...