..и ничего, кроме правды.

Лифту была привычна такая тишина. А вот Никите, учитывая контекст, ощущалась дискомфортом. Как будто он спускался на первый этаж не в компании лучшего друга, а с одним из сотни совершенно незнакомых соседей, которого видит в первый и последний раз. Зеркало большого лифта мельком попало в поле зрения. Пальцы на автоматизме одёрнули воротник рубашки. Почему рубашки? Потому же, почему и чёрных джинс. Почему столь официально? Потому что "оденься прилично" им так и подразумевалось. #734d7d. Это не какой-то тайный шифр, а точная кодировка цвета рубашки по цветовой модели RGB. Они тогда с мамой перешли в бытовые пререкания из-за разного восприятия цветовой палитры женским и мужским взглядом. Перебрав устно все известные цвета и оттенки фиолетового, Никита решил поставить точку. И, пялясь на собственный рукав, сосредоточенно подбирал идентичный цвет на интерактивной палитре. Всё, чтобы положить конец бессмысленному спору. Двери лифта со скрипом раздвинулись по разным сторонам. Только начался восьмой час вечера, а на небе уже вовсю сиял закат, покрывая улицы жёлто-розовой пастелью ложного, бабьего лета. Конец сентября давал о себе знать — солнце садилось всё раньше и раньше, вместе с осенней хмуростью неба урезая количество солнечных часов. Жёлтый автомобиль такси, наматывая километры и послушно не превышая допустимой скорости, вёз двоих молчаливых пассажиров через весь город. За окном заднего сиденья в умеренном темпе проплывали разнообразные виды Кишинёва: от красивых памятников и зелёных парков до многоэтажных лесов спальных районов. Только даже такое разнообразие любимого города не помогало сбросить тяжёлые мысли. Отключиться немного, разве что. Сейчас каждый отвернулся и смотрел в своё окно. Юра — в правое, Никита — в левое. Они сидели точно так же, как обычно располагались перед камерой. Но только видео с такой гнетущей атмосферой к чертям бы заруинило годами возделываемый канал, вселив тревогу в зрителей за считанные часы. Никакого прежнего дружелюбного вайба. Непривычно. Тяжёлое чувство. Совсем далёкому от религии Никите в этот момент подумалось: Господи, хоть бы всё не рухнуло. И сам же себя мысленно одёрнул. Угомони свою панику. Есть Бог на свете или нет, а будет всё строго так, как дóлжно. И неизвестно, как всё выйдет в итоге. Он просто будет надеяться на лучшее и готовиться к худшему. Как и делает обычно. Спасибо родимой тревожности. В телефон залипать не хотелось. Никита достал его, чтобы хоть немного отвлечься, но, разблокировав экран, тут же нажал боковую кнопку и заблокировал обратно. Так и крутил в руке, постукивая ребром прямоугольного корпуса об колено в чёрных джинсах. Громкий сигнал звонка заставил вздрогнуть. Рука, что до этого так свойски обращалась со смартфоном, выронила его. Тот сделал пару кульбитов вокруг своей оси и упал куда-то вниз, чуть ли не под днище водительского сиденья. Тихо сматернувшись, Никита наклонился и стал шарить руками. Смартфон же успокаиваться и не думал. Ровно как и Никита в своих поисках. Раз так долго звонят — точно что-то важное. И он оказался прав. На том конце провода была любимая. Знакомый голос с воодушевлённой интонацией дал знать, что тут так весело, и ещё объявились дальние родственники из села.. В общем, она побудет в гостях у родичей ещё пару неделек. Здесь, несмотря на произносимый факт, интонация превратилась в заискивающе-извиняющуюся, и в конце, после всего, добавилось "..хорошо?". Ну конечно же "хорошо". Никита в принципе, будучи человеком разумным и верным принципам гуманизма, не считал, что может закрывать кому-то доступ к приятным вещам, а особенно запрещать видеться с родственниками. Плюс ко всему.. Большой палец нажал на хорошо знакомую кнопку, снова блокируя экран. Чем позже она приедет обратно, тем лучше. Нет, не поймите неправильно. Конечно же, он скучал. Пусть и не очень сильно, зная свою скупость на привязанности. Дома без неё всё-таки было непривычно пустовато. Но сейчас Никита очевидно переживает какой-то эмоциональный слом. Он точно справится, но сейчас бы разобраться с тем, что о его душевной хворобе прознал лучший друг. И посмотреть сначала на Юрину реакцию. Прежде чем посвящать девушку в знание о том, что "прикинь, это оказался никакой не дискомфорт, у меня просто всю жизнь кукуха была не в порядке)". Он что-нибудь придумает. Но точно не заранее. Такси остановилось возле малоэтажного здания. Две задних двери хлопнули практически в такт. Габаритные огни моргнули, тут же пропадая, и автомобиль, выполнив свою работу, тронулся с места, чтобы уехать в неизвестном направлении. Никита посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Слух уловил отчётливый щелчок зажигалки. Взгляд вернулся к тому, что было перед ним. Смугловатые щёки Юры втянулись, делая вторую затяжку. Первая была при подкуривании. Его зубы несильно удерживали сигаретный фильтр, а глаза без особого смысла глядели куда-то в дальние дали. Никите пришлось поморщиться от дыма и отвернуть голову, прекратив наблюдать за другом. Обычно Юра старался не курить, стоя прямо перед ним. Помнил, что Никита и не курит, и не фанат резких запахов, от которых невозможно спрятаться. Но Юра обычно средь бела дня и не ловил негативных эмоций страшной силы, просто буднично придя к другу поснимать видосик. Простецкий бирюзовый крикет, чуть покрутившись в свободной ладони, был убран обратно в карман. Чиркнув этой самой зажигалкой, Юра осознанно уничтожил свой очередной порыв навсегда отказаться от курения. Всё равно это желание не было сильным. Да и очередной период, под стать другим, продлился не больше полугода. Как удачно он забыл старую пачку с парой сигарет в этом пальто. Правый висок лениво пульсировал отчётливой болью, которая будто шла волнами. Очень-очень хотелось домой. И не к Некиту, а к себе. И там, не под стать собственным привычкам, залечь в ванной на пару часов, лишь бы только вволю подумать в одиночестве. Потому что обдумывания сейчас требовало столько вещей, что от них голова и ныла. А потом якобы пойти спать, чтобы на самом деле лежать и лежать в абсолютной темноте, иногда накрывая голову лёгким одеялом, будто в детстве. Как будто это прикроет от появившихся проблем. Тяжесть в груди и отчётливая пустота во взгляде были объяснимы. Юра по сути своей был кем угодно, — близким человеком, надёжным товарищем, проверенной временем половинкой творческого дуэта, — но не душеспасителем. Ибо осознавал, что разбирается в людях не лучше всех прочих и вряд ли бы точно мог понять и прочувствовать каждого, поэтому предпочитал иной раз даже не трогать. Что чужой характер, что, тем паче, чужие проблемы. На то они и чужие. Не твои. Разберутся. С другой стороны, это твой друг. Лучший, наверное. И он вряд ли разберётся сам, раз дело уже дошло до психиатрии. Последняя, особо сильная затяжка. Юра закрыл глаза, попытавшись расслабиться хотя бы за эти пару секунд. Он точно не рассчитывал, что этот день окажется таким. Впрочем, как и Никита, намеревавшийся до последнего прятать свой постыдный секрет. Хотя болезнь — это не слабость. Только это вряд ли объяснить такому упёртому идеалисту, как Никита. У него всё должно быть чётко и так, как он задумал. А расстройство психики в грандиозные планы на жизнь не входило даже в страшном сне. И Юра это понимал. Тем более серьёзный вызов ему приходится принять. Оставшийся от стлевшей сигареты окурок полетел в урну, стоящую у лестницы входа. Несколько ступенек и высокая старая дверь в две створки, приглашающая непонятно куда. Никите было действительно интересно, куда они причалили. Но уточнять он не стал. Пусть это будет сюрпризом. Массивные, чуть скрипучие ступени, стилизованные под благородное красное дерево. И китчевые перила с оплёткой "золотых" лиан с "золотыми" же листиками на классической решётке ограждения. Какая безвкусица. Где-то вдалеке ненавязчиво улавливалась приглушённая музыка. Какой-то фоновый лаунж. Никита не смог унять собственный интерес. Интересно, куда всё-таки Юрец его притаранил..? Хорошо, а куда мог? Если судить по Юре, то это.. Либо ресторан, потому что он фанат пожрать. Либо.. Наверное, это стрипушник. Приличный и недешёвый, но.. Юра есть Юра. На секунду обрывая догадки, промелькнуло осознание того, что подъём по лестнице окончен. И они пришли. Юрина ладонь взялась за золочёный поручень и раскрыла широкую тяжёлую дверь на себя. Никита сделал пару шагов. Приятная музыка проникла в уши, и стало понятно, что это никакая не запись, а живой звук. Под низким потолком тускло горели жёлтым светом лампы в старых треугольных абажурах. Добрую половину стены напротив занимал огромный деревянный бар. Воздух практически незаметно отдавал ароматами старых книг, какого-то крепкого алкоголя и лилий. — Джаз-клуб..? Никита повернул голову в сторону друга. Удивлён — это слишком мелкое слово. Юра в ответ лишь пожал плечами. — Как видишь. — Не ожидал от тебя.. — Я знаю. С мамой здесь был один раз. Мне понравилось. Маме тоже. Может быть и тебе зайдёт. Неожиданно. Никита прошёл немного вглубь зала следом за другом. Простые стулья из тёмного дерева были просто созданы для местного интерьера. Хоть и были не самыми удобными. К этому быстро привыкаешь. Тем более, они вполне быстро освоились. Перед Юрой стоял стакан с неким шотландским виски и сырная тарелка. Едва заметные отблески приглушённого во имя атмосферы света еле-еле, но всё-таки перекликались в тончайшей боковой огранке рокса. Местный бэнд, в цвет месту играющий на фоне кирпичной стены и лежащих на полу ковров, был очень хорош. Никита не был корифеем в музыке, но слушать этих троих было более чем приятно. Саксофон, ударные, бас-гитара.. Хм, а где гитарист? Музыканты переглянулись, давая друг другу отмашку, что готовы начать исполнение следующей композиции. Саксофонист сделал вдох, чтобы начать играть.. И Никиту унесло. С самой первой ноты. Высокий сутулый вокалист, параллельно перебирая толстые струны бас-гитары, был хорош не только в пении и в игре. Очень даже приличный английский — Никите, по самую макушку погружённому в англоязычный ютуб-контент и привыкшему к звучанию native speakers, хреновое произношение всегда резало слух. А здесь.. Всё так убедительно. Шик. — Юр. — М. — Зашазамишь, пожалуйста? Вот была в Юре классная черта — при всей своей приставучести и любви к болтовне на отвлечённые темы, он практически всегда обходился без расспросов, когда его просили что-то сделать. Просто брал и делал. Особенно, если Никита таким непривычно расслабленным голосом добавлял "пожалуйста" в конце обращения. Отложив вилку, которой только начал есть принесённое ризотто, Юра достал свой смартфон из кармана. Всё равно пока горячее. Синий логотип приложения по поиску названий песен задрожал в такт умеренным ритмам песни. И правда, хорошая музыка. Живое исполнение всегда распознавалось чуть дольше, но Юра терпеливо смотрел на экран. И не зря. Ладонь ощутила лёгкую вибрацию. Экран озарился кораллово-розовым цветом, а потом — чёрным фоном. Белые буквы гарантировали, что это был кавер на группу Morphine, а точнее — I'm Free Now. Скриншот сохранился где-то в памяти телефона. Юра взглянул влево, где сидел друг. Сидел и неприлично откровенно кайфовал, закрыв глаза, откинувшись на спинку стула для большего комфорта и, видимо, растворившись в музыке. Губы самую малость шевелились, неумело подхватывая обрывки пропетых слов, а ресницы чуть дрожали, будто бы он сейчас видел приятный сон. I'm free now Free to look out the window Free to live my story Free to sing along Лёгкую улыбку на собственных губах Юра даже не заметил. Зато физически почувствовал, как чуть отлегло где-то внутри. Он не прогадал с идеей отвлечься. И он обязательно кинет Некиту скриншот с разгадкой того, как же всё-таки называется эта качественная музыка. Только не сейчас. Нельзя рушить такой момент. Тем более звуком какого-то уведомления. Рука привычным жестом взяла рокс со скотчем. Юра впервые за сегодня сделал глоток алкоголя, чтобы подкрепить радость, а не подтопить грусть. Да и всё равно, где гитарист. И без него звучит отлично. Рука поставила стакан на стол, возвращая его на место. Юра ещё раз глянул на дрейфующего по волнам кайфа Никиту. И сам для себя принял решение просто быть рядом.