Жара

***

❝ Если мы решаем измениться

ради тех, кто нам дорог, результат

может удивить даже нас самих. ❞ «Клиника»

      Просыпается Миша тяжело: тело его болит, будто его мышцы раз двести крутили и выкручивали. Он беспомощно скулит, мычит и переворачивается на бок, когда понимает, что на нём никакой одежды нет, а лежит он на пригретой солнцем земле. Этот факт вынуждает резко подорваться, открыть глаза и в панике осмотреться по сторонам.       Вокруг лежат тигры, уткнувшиеся друг в друга, в центре тлеет костёр, пока в воздухе витают сладкие запахи, среди которых особенно чувствуется Андреевский. Тот сейчас спит под боком мужа, такой же нагой, но не потерянный, а довольный.       Миша пытается отыскать взглядом вещи и замечает свои штаны повешенными на каком-то дереве. Они развиваются из-за ветра, словно флаг. Чтобы их забрать придётся лезть с голым задом на ветки. Делать это стыдно.       Воображение уже сейчас рисует то, как Миша нелепо будет выглядеть, пока лезет за штанами, ставшими флагом разврата и оргий. В том, что те были свидетельствует яркое обилие ароматов и заметные следы спермы и смазки на листьях и песке.       Самое стыдное — Миша был частью того разврата.       Нет, секс с мужем понравился, пусть и свидетелями стали около десятка тигров. Но чувство неловкости никуда не делось, а тиграм хоть бы хны! Наверное, у них публичные сношения являются частью традиций. Понятно теперь, почему они и в человеческом облике ощущаются настолько дикими и оторванными от цивилизации.       От возни под боком глаза продирает и Андрей. Он со вселенским недовольством глазеет на мужа и рукой давит ему на грудь, намекая, что можно ещё поспать. А Миша не станет: нет силой глаза закрыть, когда в курсе, что тело нагое.       Миша об этом и спешит сообщить:       — Андрей, отстань, я голый.       — Все голые… спи сейчас.       — Не могу я.       — Для сна нельзя одежда.       — Это неприлично!       — Хорошо это.       Не найдя поддержки, Миша беспомощно заскулил. Тело болит, ноет, а суставы будто выворачиваются наизнанку. И как тут можно отдыхать? К тому сейчас паранойя смешалась со стыдом, и теперь Мише кажется, будто тигры вот-вот проснутся, увидят его нагим и разойдутся в громком гоготе. Судя по телам других альф, Миша тут самый доходячный и жалкий. Непонятно, почему его мог выбрать настолько завидный омега.       Щёки пылают огнём, а Андрей мирится с тем, что его супруг не раскрепощён от слова совсем. Поднимается на локтях, смотрит с беззлобным осуждением, но гладит по голове и ласково обещает вернуть развивающиеся на ветру штаны.       Уже скоро Андрей с благородно полосатым голым задом ловко карабкается на дерево, с ветки которого снимает, перепачканные спермой штаны. Они вскоре летят в сторону Миши, тот их ловит и с ужасом понимает — семя не его. Кто-то другой надрочил на его несчастные штаны и даже не постеснялся развесить это безобразие.       Надевать такое, мягко говоря, противно. Но выбора особо-то и нет. Скривившись, прикрыв нос ладонью, Миша надевает измазанные семенем штаны. Да. Их смрад подтверждает, что другие альфы щедро надрочили на них.       Андрей на это смотрит со скукой:       — Спать сейчас.       — Нет, Андрей, мне нужно работать.       — Фу.       — Тоже так думаю, но я должен содержать нас.       — Всё равно фу.       — Да, это «фу», но мне нужно на работу. Проводи меня, пожалуйста, в поседение, иначе я тут потеряюсь и помру.       Последнее действует на Андрея похлеще удара по ягодицам. Омега подрывается с места, обращается в тигра и шустро ведёт своего мужа в нужную сторону. Тот едва поспевает за размашистыми шагами тигра. А тот недовольно фыркает, пока Миша надеется, что никто его не увидит. Обычно ему глубоко безразличны взгляды соседей. Но и обычно Миша не щеголяет по улице в обкончанных вдоль и поперёк штанах. Это даже звучит стыдно.       Раздаётся оглушительное, недовольное «мяу», требующее, чтобы Миша поскорее пошевелил своим задом, а не сиськи мял. Конечно, Андрей в форме тигра говорить не мог, но почему-то Миша всё равно отчётливо услышал именно это.       Он замер с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Быть такого не может, чтобы оборотень в зверином обличии трындел на человеческом. Особенно в случае Андрея. Он по-прежнему с горем пополам составлял предложения. А тут целые поэмы… Миша точно с ума сходит. Не стоило пить ему ту же жижу, не стоило.       Он чудом добирается до дома, переодевается, а настрадавшиеся от лап тигров штаны решает выкинуть в мусорное ведро (времени на сжигание нет). Но на работу Миша в итоге опаздывает, получает там нагоняй от Юрия Клинских — омеги руководителя — и сидит, как в воду опущенный. Конечно, начальник учуял, как от Миши разит сексом, отругал за неправильно выстроенные приоритеты и отвесил воспитательного подзатыльника.       Ещё и слушать не стал отговорки. А они такие, что можно либо от души посочувствовать, либо усмеяться до обмоченных штанов. Естественно, не каждый день слышишь, как кого-то публично вытрахал тигр, пока его сородичи плясали и выли.       Из рук всё валится, перед глазами плывёт, а в желудке чечётку отплясывает безудержное желание укусить крупный сочный кусок мяса. Сырого… Стоп, это неправильно! Родители не даром пугали глистами всю жизнь. Нельзя есть такое, если ты не оборотень. А Миша всё ещё является самым обычным человеком, которому мясо надо жарить.       А живот громко урчит, требует еды, а вместе с тем в горле по-прежнему копошится крупный ком рвоты. Он там плещется, а выходить наружу не может. На языке всё ещё преет отвратительный вкус того хрючева от тигров.       Примерно через полчаса появляется и новый симптом — дикий зуд по всему телу, будто комары разом решили устроить пир. Всё чешется, особенно в области паха. Дотронуться нельзя, но и не трогать не получается. В итоге Миша выглядит, мягко говоря, идиотом. Однако Юрий Клинских проникается к нему сочувствием и разрешает уйти домой раньше времени, но с учётом, что потом Миша останется дорабатывать за двоих.       Состояние настолько плохое, что не согласиться Миша не мог. Он приходит домой в разбитом состоянии, беспомощно падает на кровать и сворачивается там калачиком. Жар пляшет по телу, кусает его и сводит Мишу с ума.       Молодой человек ворочается, стонет и клянётся себе, что больше никогда не будет ничего делать, чтобы сблизиться с семейкой мужа. Пусть тот обижается, но то хрючево Мишу добило. Он ужасный зять, но и его организму ужасно плохо.       В какой-то момент это «ужасно» достигает эдакого пика: кости будто наизнанку выворачивает, а зубы разом начали активно расти. У Миши не выходит сдержать крик, который неожиданно перетекает в отчаянное рычание.       Молодой человек выгибается в стене, бьётся в конвульсиях, а потом всё неожиданно обрывается. Миша просто тяжело дышит и больше ничего не ощущает. Он пытается подняться на локтиях, но беспомощно падает обратно на кровать.       Тело будто сделалось тяжелее.       Но вместо простого мата с губ срывается беспомощное «мяу». Попытки произнести хоть что-то другое не приводит ровным счётом ни к какому успеху. Просто «мяу» и всё. Повезло, что никто другой этого позора не слышит.       Миша старается встать на ноги, но в итоге беспомощно падает на пол и снова болезненно мяучит, смотрит перед собой и видит вместо рук мощные, крепкие, покрытые рыжей шерстью и чёрными полосками лапы. Это заставляет в панике закричать.       Точнее…       Замяукать.       Миша в панике катается по полу, собирает на себя пыль и думает, что происходящее — галлюцинации, вызванные тем «чудосупом», которым щедро напоили тигры. Ну не может это происходит в действительности! Не мог Миша стать оборотнем! Для этого укусы всякие нужны, а не совокупления под вопли других тигров.       Или то было не просто праздником, а самым настоящим обрядом?       На все вопросы смог бы найти ответы только одно существо — Андрей, а сейчас непонятно, где он ошивается, а выходить из дома в виде тигра чревато последствиями. Да, в последнее время цивилизованные люди и дикари всё чаще начали выходить на контакт. Об оборотнях стало немного больше известно. Однако жители деревни вряд ли спокойно воспримут появление огромного тигра на улице. Это издревле означало опасность.       Да, раньше, пару десятилетий назад, оборотни специально разоряли деревни, поскольку считали, что цивилизованные люди отбирают у них пищу и оскверняют их землю. Те времена прошли, а предрассудки остались.       И Миша рискует в полной мере вкусить их последствия.       Он к этому не готов.       Совершенно не готов.       Он беспомощно ползает по полу, а потом неуклюже умудряется встать на лапы. Они дрожат от непривычки, а из горла постоянно вылетает беспомощное, жалкое «мяу», намекающее, что Андрею стоит поскорее закончить со своими делами и прийти на помощь. Наивная часть Миши верит, будто его муж рядом бродит-ходит.       Однако в реальности Андрея всё нет и нет…

***