Акаши Сенджу и ее тайная жизнь

Мойры решили дать смертным час, чтобы отдохнуть и набраться сил. Больше они дать не могут, ведь еще много предстоит читать. Когда время истекло, леди создали шары света, в вставили сообщения об их возвращении в главный зал. Через несколько минут они появились и сели на свои места. – Все на месте! – громко заявил Ран. – Мы рады этому, – просто молвила Клото. – А кто теперь читает? – спросил Коконой. – Пришел черед к Сано Манджиро, – ответила Атропос. –А вы уверенны? – осторожно задал вопрос Мочизуки, чем заработал пристальные взгляды Мойр, Богов и своего босса, которые заставили опасаться за сохранность себя любимого. – Да, Мочизуки, вполне себе уверенны, – холодным тоном произнесла Лахесис. Майки молча взял книгу, котору ему протянул лорд Гермес, и уставился на название слелующей главы. Он внимательно оглядел всех присуствующих и ощутил легкое волнение. – Что-то случилось, босс? – поинтересовался Такеоми, заметив повеление Сано. – Пока нет, но случиться, – Манджиро не дал другим время, чтобы понять его слова, а сразу прочитал название. – Глава девятая: Мне предлагают начать поиск. – Эм, поиск чего? – сппосил Риндо, увидев мрачные лица бодественных сущностей. – Опасные, смертельные задания для полубогов, – сквозь зубы проговорил Тритон. – Но зачем? – удивился Какучо. – У каждого бога есть свои причины, – скупо ответил лорд Хаос. – Они не слуги, а их дети, – возмутился Ран. – Некоторые не видят особой разницы, – с горечью сказал Вакаса. – Мерзко, – тихо молвил Санзу. – И лорд Посейдон..., – начал было говорить Такеоми. – Нет! – громко и яростно отозвался Владыка Морей. – Она моя дочь. Дочь! Несмей предпологать что-то иное! – предупредил мужчину отец Сенджу. Во избежания еще чьих-то вспышек гнева, Майки продолжил читать. Шок. Вот, какая была моя первая реакция. А чего все ожидали? Мой отец один из Большой тройки. Тройки, которым нельзя иметь детей, которые поклялись в этом на реке Стикс. Я не слышала кто, что мне говорит. У меня будто были полные уши воды, ну, или ваты. Я также понятия не имею, как добралась до пока своей хижины №11. Единственное, что помню — это кровать, а потом блаженный сон. – Это ужасное чувство, – поморщился от неприятных ощущений Коконой. – Действительно, – согласился с ним Гермес. На следующее утро Хирон переселил меня в домик номер три. – Ну, хоть свое пространство теперь будет, – оптимистично заявил Ран. Больше мне не пришлось ни с кем делить свое жилище. Места у меня было теперь предостаточно: его хватило и для рога Минотавра, и для чистой одежды, и для мешочка с туалетными принадлежностями. Я могла сидеть за собственным обеденным столом, заниматься чем хочу, требовать «выключить свет», когда мне заблагорассудится, и никого не слушать. – Это, конечно, хорошо и в других обстоятельствах она бы это оценила, но не думаю, что в даный момент Сенджу понравится подобное положение дел, – сказал Вакаса. Спорить с ним никто не стал, ведь прекрасно понимали, что он прав. При этом я чувствовала себя совершенно несчастной. – Почему? – отозвался Харучие. – Санзу! – позвал мужчину Коконой. – Да? – откликнулся Акаши. – Если хочешь спросить что-то глупое, то лучше помолчи, – со всей серьезностью заявил Хаджиме. Не успели меня принять, не успела я почувствовать себя своей в домике номер одиннадцать, нормальной девчонкой — настолько нормальной, насколько вообще может чувствовать себя полубог, — как меня отделили от всех, как носителя какой-то редкой болезни. – И снова, где взрослые? А нееету взрослых, – издевательски молвил Такеоми. – Да когда появится хоть кто-то ответственеый? – добавил мужчина риторический вопрос. – Тебе правду, или солгать? – подкольнул бывшего друга Имауши. – Помолчать, – ответил на подкол старший Акаши. Никто не упоминал об адской гончей, но я чувствовала, что все говорят о ней за моей спиной. Нападение испугало всех. Собственно говоря, оно несло в себе два смысла. Первый — я дочь бога морей, и второй: монстры не остановятся ни перед чем, чтобы убить меня. Они могут даже вторгнуться в лагерь, который всегда считался безопасным. – Вот это уже весьма тревожная ситуация, – строгим голосом заметил лорд Тритон. – Надеюсь, что было проведено расследование этого происшествия. – Не было времени, – сказала божеству Клото. – Ясно, – устало выдохнул мужчина. Обитатели лагеря по возможности избегали меня. Жители одиннадцатого домика капитально занервничали, и никто из ребят не стал заниматься со мной фехтованием после того, что я учинила над детьми Ареса в лесу. Нам с Люком пришлось тренироваться один на один. Он теснил меня еще сильнее, чем раньше, и не боялся в процессе обучения наставить мне шишек и синяков. – Дети Ареса сами виноваты, – жестко произнес Посейдон. – Они откусили больше, чем могут проглотить. – Люк молодец, – тихим голосом прокомментировал Риндо. — Тебе потребуется все твое искусство, — обещал он, когда мы орудовали мечами и пылающими факелами. — Теперь давай снова попробуем этот удар «отрубить голову гадюке». Повторяем пятьдесят раз. – Хорошая тренировка, – похвалил сына Гермеса Какучо. Отец мальчика тепло и грустно улыбнулся. Наши утренние занятия древнегреческим с Аннабет продолжались, но она постоянно была рассеянна. Всякий раз, когда я произносила какую-либо фразу, она смотрела на меня исподлобья, словно я ударила ее между глаз. – Зачем кого-то учить, если нет терпения? – задал логический вопрос Мочизуки. – Чтобы мучить других, – недовольно сказал Харучие. Уходя после уроков, она бормотала себе под нос: «Поиск… Посейдон?.. Идиотская затея… Надо придумать план…» – И вот куда она лезет, а? – раздраженно спросил лорд Тритон. – Будто бы без нее никто не разберется. Даже Кларисса держалась на расстоянии, хотя по ее ядовитому взгляду было ясно: она хочет убить меня за то, что я сломала ее волшебное копье. Я предпочла бы, чтобы она просто завопила или дала мне оплеуху, что угодно. Уж лучше каждый день драться, чем когда на тебя вообще не обращают внимания. * * * – Это ужасно, – пробормотал Санзу, не заметив, что сказал это в слух. Он оглянулся, что бы узнать, слышал ли его кто-то, и радостно выдохнул, ведь никто не заметил даного промаха. Акаши не желал расспространения слухов о том, что он якобы заботится о Сенджу, так как это совсем не так. Я знала, что кто-то в лагере сильно настроен против меня, потому что как-то вечером, зайдя к себе, я обнаружила подсунутый под дверь номер «Нью-Йорк дейли ньюс», открытый на странице происшествий. У меня ушел почти час, чтобы прочесть статью, поскольку чем больше я злилась, тем сильнее расплывались у меня перед глазами слова. – Оохх, сейчас пойдет жара, – прокомментировал Риндо. Эйлин Смит ДЕВОЧКА И ЕЕ МАТЬ ВСЕ ЕЩЕ СЧИТАЮТСЯ ПРОПАВШИМИ БЕЗ ВЕСТИ ПОСЛЕ СТРАННОЙ АВТОКАТАСТРОФЫ Салли Джексон и ее дочь Сенджу до сих пор не обнаружены спустя неделю после своего таинственного исчезновения. Частично сгоревший семейный «Камаро-78» с сорванной крышей и сломанной передней подвеской был обнаружен в прошлую субботу на северном шоссе Лонг-Айленда. Машину перевернуло и несло по шоссе еще несколько сот футов, пока она не взорвалась. Мать с ребенком уехали на выходные в Монтаук, но спешно покинули место своего нахождения при таинственных обстоятельствах. Пропавшие Джексон и Акаши не оставили никаких следов, не считая небольших следов крови в машине и вблизи от места аварии. Жители сельского района сообщили, что не заметили ничего необычного в ночь инцидента. Муж миссис Джексон Гейб Ульяно заявляет, что его падчерица Сенджу Акаши — дефективный ребенок, которую выгнали из нескольких закрытых учебных заведений и которая и в прошлом проявляла склонность к насилию. Полиция не подтверждает, что Сенджу причастна к исчезновению матери, но не исключает возможности злоумышленных действий с ее стороны. Внизу — недавно сделанные фотографии Салли Джексон и Сенджу Акаши. Полиция настоятельно просит всех граждан, располагающих любой информацией, позвонить по бесплатной горячей линии добровольного содействия органам власти. Телефонный номер был обведен черным маркером. От услышаного, гости трех сестер потеряли дар речи. Поведение полиции, репортеров, Гейба — не укладывается в голове, а их желание обвинить ребенка... Еще мужчин бесит тот факт, что кто-то из лагеря решил нагло воспользоватся этой информацией ради причинения вреда такому же полубогу, как и он или она сам или сама. Мужчины понимают, что жители лагеря всего лишь дети, которые напуганы всем происходящим и которые действуют в соотвествии своему страху. Винить их в этом особо нет смысла, ведь виноваты взрослые. Именно они должны заботится о безопасности детей, именно они должны успокаивать тех, кому страшно, кто злится и так далее. Скомкав газету, я выбросила ее, затем бросилась ничком на койку, стоявшую посередине моего пустого домика. — Выключите свет, — жалобно попросила я. * * * – Ужасно, – пробормотал Риндо. В ту ночь мне приснился один из самых худших моих снов. – Звучит не очень хорошо, – отозвался Мочизуки. – Хуже того, что сны полубогов пророческие, в некотором роде, – напряженном тоном голоса произнес Вакаса. Я бежала по берегу штормящего моря. На этот раз позади меня находился город. Не Нью-Йорк. Очертания были совсем другие: здания располагались дальше друг от друга, росли пальмы, вдалеке виднелись холмы. В сотне ярдов от полосы прибоя боролись двое мужчин. Они выглядели точь-в-точь как борцы, которых показывают по телику: мускулистые, бородатые, длинноволосые. На обоих были развевающиеся греческие туники, на одном с синей каемкой, на другом — с зеленой. Они то неистово вцеплялись друг в друга руками, то наносили обоюдные мощные удары, то сшибались лбами, и при каждом их соприкосновении вспыхивала молния, небо становилось все темнее и ветер крепчал. - Она могла чучствовать вашу борьбу? – взволновано спросил лорд Тритон. – Да, – устало подтвердил Посейдон. Я должна была остановить их. Зачем — не знаю. Но чем быстрее я старалась бежать, тем яростнее ветер отбрасывал меня назад, пока я уже не смогла сделать вперед ни шагу, беспомощно топчась по песку. – Это не работа детей! – достаточно громко заявил Хаос. Всем присуствующим стало стыдно. Сквозь рев штормящего моря я слышала, как тот, что был в синем, пронзительно кричал второму, в зеленом: «Отдай! Отдай!» Как в детском саду, когда дерутся из-за игрушки. – Тут сложно возразить, – веселым тоном молвил Гермес. Волны становились все круче, разбиваясь о берег, забрызгав меня солью. «Прекратите! Перестаньте драться!» — завопила я. – Сенджу..., – шепотом сказал имя своей дочери Царь Атлантиды. Земля вздрогнула. Откуда-то снизу донесся хохот и голос, такой низкий и зловещий, что у меня кровь застыла в жилах. «Иди же сюда, маленький герой, — негромко и проникновенно произнес голос. — Иди!» – Блядь! – закричали все гости Мойр. – Что это было? – испугано спросил Какучо. Он боялся за Сенджу. – Мой отец, – мрачно заявил лорд Посейдон. Он знал, что Владыка Титанов желал смерти его дочери, но узнать, что этот монстр был заинтересован в Сенджу с двенадцати лет.... Ему даже не хотелось думать об этом. – Что...?! – высоким тоном крикнули Вакаса и Такеоми. Почва разверзлась у меня под ногами, и расселина эта вела прямо к центру Земли. Ноги мои соскользнули, и тьма поглотила меня. Я проснулась, уверенная, что все еще падаю. – Хорошо, что она проснулась, – молвил бледный Тритон. Мужчина понимал, что все уже в прошлом, но слушать об этом больно и страшно. Но я по-прежнему лежала на кровати в домике номер три. Организм подсказывал, что уже утро, но за окном было темно, и громовые раскаты неслись над холмами. Надвигался шторм. Выходит, что мне ничего не приснилось. Я услышала стук копыт возле порога, потом заколотили в дверь моего домика. — Войдите! Гроувер рысью вбежал внутрь, вид у него был встревоженный. – Что-то не так, – тихо пробормотал Манджиро. — Тебя хочет видеть мистер Д. — Зачем? — Он хочет убить… Впрочем, пусть лучше сам все тебе расскажет. – Мистер Д собираеться сделать что?! – громко крикнул Такеоми. – Думаю, это просто такое выражение, – задумчиво сказал Риндо. – Ему бы лучше, – тихо пробурчал лорд Посейдон. Я торопливо натянула на себя одежду и последовала за Гроувером, уверенная, что двигаюсь навстречу серьезным неприятностям. Уже несколько дней я постоянно ожидала, что меня призовут в Большой дом. Теперь же, когда меня провозгласили дочерью Посейдона, одного из богов Большой троицы, которые предположительно не могли иметь детей, я полагала, что просто оставаться в живых с моей стороны — уже преступление. Возможно, другие боги обсуждали, как лучше всего наказать меня за это, и вот теперь мистер Д. готов огласить их вердикт. – Они знают, что лучше ничего подобного не делать, – злобно ухмыльнулся Тритон. Небо над всем Лонг-Айлендом выглядело как суп из чернил, который вот-вот закипит. Мутная завеса дождя двигалась в нашем направлении. Я спросила Гроувера, не нужен ли нам зонтик. — Нет, — ответил тот. — Здесь никогда не идет дождь, хотя порой очень хочется. — А это тогда какого черта? — Я указала рукой на приближающуюся бурю. Гроувер беспокойно посмотрел на небо. — Пройдет стороной. Плохая погода всегда нас минует. – И что-то мне подсказывает, что не в этот раз, – угрюмо молвил Манджиро. Я поняа, что он прав. За неделю, что я находилась здесь, небо ни разу не обкладывало тучами. Несколько дождевых облаков, которые я видела, просто огибали край долины. Но шторм… это вам не шутки. – Она права, – шепотом произнес Харучие. На волейбольной площадке ребята из домика Аполлона играли против сатиров. Близнецы Диониса бродили вокруг клубничных полей, способствуя произрастанию ягод. Все вроде бы шло своим чередом, но везде ощущалась какая-то напряженность. Глаза всех обитателей лагеря были прикованы к надвигающейся буре. – У моего брата всегда были знатные истерики, – молвил Владыка Морей. Мы с Гроувером вошли на веранду Большого дома. Дионис сидел за столом для безика в той же самой тигровой гавайской рубашке, и перед ним точно так же стояла банка диетической колы — словом, все как в первый день. Хирон сидел напротив него в своем бутафорском инвалидном кресле. Они играли против двух невидимых противников: в воздухе парили сданные карты. — Так, так, — сказал мистер Д., не поднимая глаз. — А вот и наша маленькая знаменитость. – Он Гарри Поттера пересмотрел? – после этих слов Санзу, в комнате зазвучал веселый смех. – И видимо косплеит Снейпа, – добавил принц Атлантиды. – Откуда ты...? – начал было спрашивать Гермес. – Знаю? – перебил олимпийца Тритон. – У меня есть очаровательная младшая сестра, которая обожает проводить вместе время, – произнес мужчина. Никто из смертных не обратил внимания на слова наследника Посейдона, но он все равно получил строгий взгляд от своего отца за длинный язык. Я промолчала. — Подойди поближе, — велел мистер Д. — И не жди, что я буду лебезить перед тобой, потому что твой отец этот старый похотливый бородач. Разветвленная молния прорезала тучи. Гром сотряс стекла. — Бла-бла-бла, — передразнил Дионис. Хирон с притворным интересом уставился в свои карты. Гроувер спрятался за перила, перебирая копытами. — Будь на то моя воля, — продолжал мистер Д., — я бы подпалил огоньком все твои молекулы разом. Мы бы тут все чистенько подмели — и делу конец. Но Хирону кажется, что это противоречило бы моей миссии в этом чертовом лагере: держать братьев наших меньших подальше от опасности. Многие напряглись от прочитаных строк. С опаской и напряжением, они ожидали следующих слов. — Самопроизвольное возгорание — также форма опасности, мистер Д., — вставил Хирон. — Чушь, — огрызнулся Дионис. — Девчушка ничего и не почувствовала бы. Тем не менее я согласился, что буду проявлять сдержанность. Думаю, лучше обратить тебя в дельфина и отослать к папаше. — Мистер Д… — предупредил Хирон. – Видимо, меня ждет очень серъезный разговор с племянником, – гневным тоном произнес лорд Посейдон. Смертные нервно переглянулись. Они волновались, что мужчина сорветься. — Ну-ну, — смягчился Дионис, — просто еще один вариант. Но это глупо дальше некуда. — Дионис встал, и карты невидимых игроков упали на стол. — Я отбываю на Олимп на срочное совещание. Если девчушка будет все еще здесь, когда я вернусь, я превращу ее в какого-нибудь длиннорылого дельфина. Атлантический бутылконос подойдет? Короче, если у тебя есть хоть крупица разума, Сенджу Таласа Акаши, то ты немедля согласишься с предложением Хирона. – Он... он беспокоиться о Сенджу? – непонимающе спросил Какучо. – Похоже на то, – пробормотал Бог-посланник. – Удивительно, – тем же тоном проговорил Посейдон. Дионис взял игральную карту, свернул ее, и она превратилась в пластиковый прямоугольник. Кредитная карточка? Нет. Удостоверение для службы безопасности. Он щелкнул пальцами. Воздух обернулся вокруг него коконом. Потом мистер Д. превратился в голограмму и развеялся ветром, оставившим после себя лишь запах свежеотжатого винограда. Хирон улыбнулся мне, но вид у него был усталый и напряженный. — Садись, Сенджу, пожалуйста. И ты, Гроувер. Мы сели. Хирон выложил свои карты на стол — выигрышная комбинация, которой он не воспользовался. — Ответь мне, Сенджу, — сказал он, — какое впечатление на тебя произвела адская гончая? – А какое по его мнению должна была произвести впечатления подобная тварь? – со злостью поинтересовался Вакаса. – Не гневись, Имауши, может он не просто так задал подобный вопрос, – примирительно сказал Риндо. Мужчина послушался и устало выдохнул. Все чтение сильно действует ему на нервы. Одно только упоминание об этом отродье заставило меня содрогнуться. Возможно, Хирон хотел, чтобы я сказала: «Да ну, чепуха все это. Я таких собачек на завтрак ела», но я не настроена была врать. — Она напугала меня, — честно ответила я. — Если бы вы ее не застрелили, я бы погибла. — Ты встретишь монстров и пострашнее, Сенджу. Куда страшнее, прежде чем завершишь его. – Хирон может прекратить говорить загадками? – возмутился Ран. — Что… что завершу? — Свой поиск, разумеется. Так ты берешься за это дело или нет? Я быстро взглянула на Гроувера, который скрестил пальцы. — Хм, сэр, — сказала я, — вы ведь до сих пор так и не сказали мне, в чем он заключается. — Ну, в этом самое трудное, в деталях. — Хирон скорчил недовольную гримасу. – Да неужели? – ехидно отозвался Коконой. По долине вновь раскатился гром. Грозовые тучи уже почти достигли полосы прибоя. Насколько я могла видеть, море и небо слились в громокипящую волну. — Посейдон и Зевс, — сказала я. — Они сражаются из-за чего-то очень ценного… чего-то, что было похищено. – Сенджу неплохой аналитик, – заявил Мочизуки. Хирон и Гроувер переглянулись. — Как ты узнала об этом? — Кентавр подкатился ближе ко мне. На лице у меня выступила испарина. Ох, как бы мне хотелось придержать свой болтливый язык! — Погода с самого Рождества стояла такая странная, будто небо и море борются между собой. Потом я говорила с Аннабет, и она сказала, что нечаянно услышала что-то о похищении… И… мне снились такие сны. — Я знал это! — выдохнул Гроувер. — Молчи, сатир, — приказал Хирон. — Но это ее поиск! — Глаза Гроувера горели от волнения. — Так должно быть! — Только Оракул может вынести окончательное решение. — Хирон провел рукой по своей колючей бороде. — И тем не менее, Сенджу, ты права. У твоего отца с Зевсом вышла величайшая ссора за последние несколько столетий. Они борются за нечто очень ценное, что было украдено. Точнее говоря, из-за жезла, изрыгающего молнии. – Это просто издевательство! – воскликнул Ран. – Они не могут быть серъезными! – гневно молвил Такеоми. – Она лишь ребенок! – громко сказал Какучо. – Тишина! – приказали хором Судьбы. Все замолчали. – Продолжаем чтение. — Из-за чего? — нервно рассмеялась я. — Не воспринимай это так легкомысленно, — предупредил Хирон. — Речь не о какой-то там обернутой фольгой безделушке, которой вы забавлялись в младших классах. Речь идет о двухфутовом бронзовом цилиндре высшей небесной пробы, снабженном с обоих концов божественными взрывчатыми веществами. — Ух ты! — Жезл Зевса-повелителя! — произнес Хирон, распаляя себя. — Символ его власти, с которого были скопированы все остальные жезлы, мечущие молнии. Первое оружие, изготовленное циклопами для борьбы с титанами, жезл, поразивший молнией вершину горы Этна и низвергнувший Кроноса; жезл повелителя, по сравнению с которым все ваши водородные бомбы выглядят просто шутихами! – Нифига..., – тихо вырвалось изо рта Харучие. — И он пропал? — Похищен, — уточнил Хирон. — Чем? — Кем, — поправил меня Хирон, никогда не выходивший из роли учителя. — Тобой. У меня буквально отпала челюсть. — По крайней мере, так полагает Зевс. — Хирон воздел руку. — Во время зимнего солнцестояния на последнем совете богов Зевс повздорил с Посейдоном. Повод был, как всегда, пустяковый: «Мать Рея всегда любила тебя больше!», «Воздушные катастрофы более зрелищны, чем кораблекрушения!» и тому подобное. После чего Зевс обнаружил, что его жезл пропал. Утащили из тронного зала прямо у него из-под носа. Зевс моментально обвинил в похищении Посейдона. Теперь слушай: бог не может просто отнять у другого бога символ верховной власти. Это запрещено древнейшими божественными законами. Однако Зевс убежден, что твой отец подговорил сделать это кого-то из героев. — Но я не… — Наберись терпения и выслушай, девочка, — произнес Хирон. — Подозрительность Зевса не лишена оснований. Циклопы-кузнецы пребывают в самой глуби океана, что позволяет Посейдону определенным образом влиять на тех, кто выковал жезл его брата. Зевс полагает, что Посейдон похитил жезл повелителя и теперь приказал циклопам тайно изготовить целый арсенал незаконных копий, с помощью которых он замыслил свергнуть Зевса с трона. Зевс не был до конца уверен только в том, кого из героев Посейдон избрал, чтобы похитить жезл. И вот Посейдон открыто признает тебя своей дочерью. Ты была в Нью-Йорке на зимних каникулах. Ты легко могла прокрасться на Олимп. Короче, Зевс считает вором — тебя! — Да я никогда не была на Олимпе! Ваш Зевс совсем спятил! – Это ужасно, – мрачно заявил Риндо. – Почему в своих склоках боги винят детей? – негодующе спросил Манджиро. – Потому, что им легче обвинить кого-то другого, а не себя, – холодным тоном голоса пристыдил бессмертных Хаос. – Это отвратительно, – молвил Вакаса. – Согласен, – произнес Изначальный. Хирон и Гроувер одновременно с тревогой посмотрели на небо. Тучи не расступились над долиной, как обещал Гроувер. Они неслись прямо над нами — тяжелые, как гробовая доска. — Эх, Сенджу, Сенджу… — упрекнул меня Гроувер. — Мы никогда не используем бранных слов применительно к нашему повелителю. – Как же его тогда называть? – поинтересовался иронично Такеоми. — Скорее, это паранойя, навязчивая идея, — предположил Хирон. — Опять-таки Посейдон уже не раз пытался подсидеть Зевса. Помнится, это был тридцать восьмой вопрос вашего выпускного экзамена… Он посмотрел на меня так, словно я действительно могла припомнить какой-то там тридцать восьмой вопрос. Каким образом кому-то могло взбрести в голову обвинить меня в том, что я похитила оружие, принадлежащее богу? Я не могла стянуть даже кусочка пиццы, которой Гейб угощал своих покерных гостей, чтобы не попасться. Хирон ждал ответа. — Что-то насчет золотой сети? — брякнула я наобум. — Посейдон, Гера и еще какие-то боги поймали Зевса и не хотели выпускать, пока он не пообещает править лучше? — Точно, — произнес Хирон. — И с тех пор Зевс никогда не доверял Посейдону. Конечно, Посейдон отрицает, что он украл жезл. Он страшно разгневался, когда ему предъявили обвинение. Оба месяцами продолжали препираться, угрожая войной. И вот являешься ты — последняя капля, переполнившая чашу. — Но я всего лишь девчушка! — Сенджу, — вмешался Гроувер, — поставь себя на место Зевса. Твой брат строит козни, чтобы свергнуть тебя, затем он же внезапно признает, что нарушил священную клятву, принесенную после Второй мировой войны, что он — отец нового героя, которого может использовать против тебя… Неужели это не заставило бы тебя усомниться? — Но я ничего не сделала. Мой отец, Посейдон, не мог же он действительно украсть жезл своего повелителя? Хирон испустил тяжкий вздох. Смертные осторожно посмотрели на лорда Посейдона. – Это был не я! – четко и уверенно произнес Бог Морей. Он терпеть не мог, когда его обвиняют в воровстве. – Мой отец часто делает поспешные выводы, – угрюмо проговорил лорд Гермес. – Фигово, – не удержал язык за зубами Санзу, но ему повезло в этот раз. – Действительно, Харучие Акаши, – согласился с мужчиной олимпиец. — Большинство разумных наблюдателей сходятся на том, что воровство не в стиле Посейдона. Но бог морей слишком горд, чтобы попытаться убедить в этом Зевса. Зевс потребовал, чтобы Посейдон вернул жезл после летнего солнцестояния. Оно наступит двадцать первого июня, через десять дней. Посейдон же хочет, чтобы в этот день ему принесли извинения за подозрения в воровстве. Я надеялся, что дипломатия восторжествует, что Гера, или Деметра, или Гестия образумят братьев. Но твое появление еще больше разгневало Зевса. Теперь обратного пути нет. Если кто-нибудь не вмешается, если жезл повелителя не найдут и не вернут Зевсу до солнцестояния, — быть войне. Можешь ли ты себе представить, что значит полномасштабная война, Сенджу? — Паршиво, да? — предположила я. — Представь себе хаос, который воцарится в мире. Природа восстанет против самой себя. Олимпийцам придется выбирать между Зевсом и Посейдоном. Разрушения. Резня. Миллионы погибших. Западная цивилизация превратится в такое огромное поле битвы, что Троянская война по сравнению с ней покажется детской игрой в солдатики. — Паршиво… – Оххх, Сенджууу..., – простонал Такеоми. Он уже сталкивался с подобной манерой принятия опасных событий. Гости посмеялись над словами Сенджу. – Ну, не сказать, что она не права, – отсмеявшись, заявил Ран. — И ты, Сенджу Акаши, первая испытаешь на себе гнев Зевса. Пошел дождь. Волейболисты прекратили игру и в полном ошеломлении уставились в небо. И это ненастье на Холм полукровок навлекла я. Зевс наказывал весь лагерь из-за меня. Я была взбешена. – Не могу ее винить, любой бы взбесился, – с ноткой злости сказал Коконой. — Значит, я должна найти этот дурацкий жезл и вернуть его Зевсу? — раздраженно поинтересовалась я. — Разве можно придумать более совершенное и мирное жертвоприношение, чем сын Посейдона, возвращающий Зевсу принадлежащее ему по праву? — вопросом на вопрос ответил Хирон. — Но если у Посейдона его нет, то где тогда эта штука? — Полагаю, что я знаю это. — Хирон помрачнел. — Часть пророчества, явленного мне несколько лет назад… теперь некоторые из его строк мне понятны. Но, прежде чем я поясню свои слова, ты должна официально возглавить поиск. Можешь спросить совета у Оракула. — Почему вы не хотите прежде сказать мне, где жезл? — Если я сделаю это, ты слишком испугаешься, чтобы принять вызов. — Веская причина, — ответила я, сглотнув. — Так ты согласна? – А у нее есть выбор? – саркастично спросил Риндо. Я посмотрела на Гроувера, который ободряюще кивал мне головой. Ему-то легко. Ведь Зевс намеревался убить именно меня. — Ладно, — сказала я. — Все лучше, чем превратиться в дельфина. — Значит, настал час спросить совета у Оракула, — кивнул Хирон. — Ступай наверх, Сенджу Акаши, на чердак. Когда вернешься — надеюсь, что в здравом уме, — мы поговорим еще. * * * – Всмысле в здравом уме? – панически задал вопрос Какучо. – Хирон слишком нагнетает, чтобы потом детям, при встрече с оракулом, было чуть легче, – объяснила Клото. – Да неужели? – иронично молвил Харучие. – Дальше в книге будут подробности, – ответила Антропос. Четыре пролета наверх, и ступеньки закончились зеленым люком. Я потянула за веревку. Люк распахнулся, и навстречу мне с треском опустилась деревянная лестница. Теплый воздух наверху пах плесенью, подгнившим деревом и чем-то еще… запах, запомнившийся мне еще с уроков биологии. Рептилиями. Так пахнут змеи. Задержав дыхание, я стала взбираться по лестнице. Чердак был забит всяким древнегреческим хламом. Доспехи густо затянуло паутиной, когда-то ослепительно блестевшие щиты разъела ржавчина, у стены громоздились друг на друга старые корабельные рундуки из кожи с наклейками «Итака», «Остров Цирцеи» и «Земля амазонок». Длинный стол был уставлен стеклянными сосудами, в которых плавали заспиртованные мохнатые лапы, огромные желтые глазища и другие части тел монстров. На стене висел пропыленный трофей, похожий на голову гигантской змеи, но с рогами и зубами, как у акулы. Табличка гласила: «ГОЛОВА ГИДРЫ № 1, ВУДСТОК, Нью-Йорк, 1969». – Ого..., – выдохнули члены организации Бонтен. Они были потрясены местом обитанием оракула и трофеями с разных пророчеств. Возле окна на деревянном стуле с тремя ножками сидел самый отвратительный экспонат из всех — мумия. Но не обычная мумия, завернутая в тряпки; это было сморщенное и высохшее до невозможности женское тело. Открытое летнее платье висело на ней мешком, наряд дополняли множество ожерелий и лента на черных длинных волосах. Тонкая, как пергамент, кожа лица стягивалась к макушке, а на месте глаз поблескивали белые стекловидные щелки, словно туда вставили кусочки мрамора. Эта женщина была уже очень давно мертва. – Жесть, – тихо произнес Мочизуки. – Теперь понятны слова Хирона насчет остатьмя в здравом уме, – пробормотал Коконой. Глядя на нее, я почувствовала, как по спине у меня забегали мурашки. Изо рта мумии вырвались клубы зеленого дыма, которые толстыми завитками стали сворачиваться на полу, шипя, как двадцать тысяч змей. Я повернулась с намерением добраться до люка, но он был уже наглухо задраен. Доносящийся ниоткуда голос зазвучал у меня в голове, вползая в ухо, как змея, и кольцом обвиваясь вокруг моего мозга: «Я — дух Дельфийский, пророчествующий от лица Аполлона, убийцы могучего Пифона. Приблизься, ищущий, и спрашивай». – Это оракул?! – хором воскликнули смертные. – Что с ней случилось? – шокировано спросил Такеоми. – Проклятие, – ответил ему лорд Хаос. Я хотела было ответить: «Нет, спасибо, извините, я ошиблась дверью, мне нужен туалет». Но я заставила себя сделать глубокий вдох и постаралась успокоиться. – Даже в такой ситуации у нее есть чувство юмора, – недоуменно сказал Ран. Мумия была не живая. Она представляла собой отвратительное вместилище чего-то такого… некой силы, клубившейся вокруг меня зеленым туманом. Но присутствие этой силы не было зловещим, как моя математичка миссис Доддз или Минотавр. Скорее, у меня возникло ощущение, ассоциирующееся с тремя прядильщицами судьбы, которых я видела на шоссе за фруктовым прилавком: нечто древнее, могучее и определенно нечеловеческое. Но не заинтересованное в том, чтобы меня убить. Набравшись духу, я спросила: — Какая судьба мне уготована? – Это было излишне драматично, Сенджу, – обратился к книге Вакаса. – Каков отец, такая и дочь, – весело молвил Гермес. – Ты желаешь еще что-то сказать, дорогой племянник? – умышленно отстраненно спросил Посейдон. Олимпиец подавился своим смехом и закашлялся. – Никак нет, дядя, – нервно пробормотал мужчина. Вращаясь, дым сгустился, обволакивая меня и стол с заспиртованными органами монстров. Внезапно появились четверо мужчин, сидящих вокруг стола и играющих в карты. Теперь я могла ясно различить их лица. Это был Вонючка Гейб и его дружки. Кулаки у меня непроизвольно сжались, хоть я и понимала, что эта партия в покер не может быть реальной. Это всего лишь иллюзия, сотканная из тумана. – Мда, а выбрать кого-то другого оракул ну никак не мог? – недовольно поинтересовался Имауши. – Ты чтооо? Это было бы слишком тяжело, – иронично отозвался Тритон. – Ты что-нибудь понял? – шепотом задал вопрос Мочизуки Какучо. – Нет, – тем же тоном голоса ответил номер три Бонтен. Гейб повернулся ко мне и произнес скрипучим голосом Оракула: «Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил». Дружок Гейба, сидевший справа, посмотрел на меня и сказал тем же голосом: «Ты найдешь украденное и вернешь его в целости и сохранности». Дружок слева бросил две фишки и объявил: «Ты будешь предан тем, кто называет себя твоим другом». И Эдди, наш управляющий, изрек самое мрачное пророчество: «И в конце концов ты не сможешь спасти самое главное». – И что означают последние слова? – непонимающе молвил Харучие. Фигуры стали растворяться в дымке. Поначалу я была слишком ошарашена, чтобы вымолвить хоть слово, но, увидев, что туман, сплетаясь, превращается в огромную зеленую змею и вновь заползает в рот мумии, вскричала: — Постой! Что ты имела в виду? Какой друг? Чего я не смогу спасти? – Нам это тоже интересно, – пробурчал Санзу. Хвост змеи исчез в зеве мумии. Она откинулась назад, прислонившись к стене. Мумия так плотно сжала губы, что можно было подумать — она не открывала рта уже по меньшей мере сотню лет. На чердаке снова все стихло; это было просто заброшенное помещение, забитое старыми экспонатами. У меня возникло чувство, что я могу простоять здесь, пока не покроюсь паутиной, но умнее от этого не стану. Моя аудиенция у Оракула закончилась. * * * – Да уж, – тихо сказал Манджиро. — Ну, как? — спросил меня Хирон. Я тяжело опустилась в кресло рядом с карточным столиком. — Она сказала, что я найду и верну украденное. — Отлично! — Гроувер придвинулся поближе, возбужденно жуя остатки банки из-под диетической колы. — Что именно сказал Оракул? — настаивал Хирон. — Это важно. Голос рептилии по-прежнему звенел у меня в ушах. — Она… она сказала, что я отправлюсь на запад и увижу бога, который изменил. Найду украденное и верну его в целости и сохранности. — Я так и знал! — воскликнул Гроувер. — Что-нибудь еще? — спросил явно неудовлетворенный Хирон. – Почему он постоянно давит на нее? – вскричал Риндо. – Пророчество не его, а Сенджу! Я не хотела рассказывать ему все до конца. Какой друг предаст меня? Не так уж у меня много друзей. И что касается последних слов — мне не удастся спасти самое главное, Оракул посылает меня на поиск и при этом говорит: «Да, кстати, ты опозоришься». Как я могла в этом признаться? — Нет, — ответила я. — Это все. – Вот и молодец, – похвалил решение девочки Ран. Хирон изучающее скользнул взглядом по моему лицу. — Хорошо, хорошо, Сенджу. Но знай: слова Оракула часто имеют двойной смысл. Не стоит сильно ломать над ними голову. Правда никогда не становится окончательно ясной, пока события не совершатся. – Тогда зачем было интересоваться им? – задал вопрос Какучо. Ему никто не ответил. Кажется, Хирон понял, что я скрываю от него нечто плохое, и старается меня утешить. — О'кей. — Меня обуревало желание сменить тему. — Так куда мне идти? И кто этот бог на западе? — Подумай, Сенджу, — сказал кентавр. — Если Зевс и Посейдон ослабеют в войне друг против друга, то кто выиграет? – Надеюсь, следующее, что он скажет, не будет тем, о чем я думаю, – опасно произнес лорд Посейдон. — Кто-то третий, кто хочет получить преимущество? — ответила я наугад. – Например, Бог Войны? – Вот, умная и здравая мысль, – заявил Такеоми. – Отчасти. Некто, затаивший злобу, кому выпал несчастливый жребий с тех незапамятных пор, когда мир был поделен на три части, чье царство станет только могущественнее с притоком миллионов мертвецов. Некто, ненавидящий своих братьев за то, что они вынудили его дать клятву не иметь больше детей, клятву, которую оба впоследствии нарушили. – От зачем сбивать Сенджу со здравой мысли? – недоумевал Мочизуки. — Аид. — Я вспомнила о своем сне и о зловещем подземном голосе. Хирон кивнул. — Повелитель мертвых — единственная возможная кандидатура. – Что ж, у меня с Хироном состоиться серъезный разговор, – мрачно заявил отец Сенджу. Гроувер поперхнулся кусочком алюминия. — Постойте-ка, кто? Ч-что? — За Сенджу пришла фурия, — напомнил Хирон. — Проследив за девочкой и удостоверившись в том, кто она, она попыталась убить ее. Фурии подчиняются только одному повелителю — Аиду. — Да, но… но Аид ненавидит всех героев, — возразил Гроувер. — Особенно если он узнал, что Сенджу — дочь Посейдона… — В лес проникла адская гончая, — продолжал кентавр. — Ее могли призвать только с Полей наказания, и сделал это кто-то из обитателей лагеря. У Аида здесь свой соглядатай. Он должен подозревать, что Посейдон постарается использовать Сенджу, дабы очистить свое имя. Аиду очень хотелось бы убить эту юную полукровку до того, как она отправится в поиск. — Лихо, — пробормотала я. — Значит, меня хотят убить два верховных божества. – Херовый россклад, – присвистнул Харучие. Вся эта ситуация стала ему очень не нравиться. — Но поиск… — Гроувер прокашлялся. — То есть я хочу сказать — жезл повелителя не может находиться в таком месте, как Мэн. Мэн так красив в это время года. — Аид послал одного из своих приспешников, чтобы похитить жезл, — стоял на своем Хирон. — Он спрятал его в подземном царстве, прекрасно зная, что Зевс обвинит Посейдона. Я не претендую на то, что в совершенстве разбираюсь в мотивах повелителя мертвых или в том, почему он решил затеять войну именно сейчас, но одно несомненно. Сенджу должна отправиться в царство мертвых, найти жезл и явить богам правду. В животе у меня возникло какое-то странное жжение. И самое удивительное, что это был не страх. Это было предвкушение. Жажда мести. Аид пытался убить меня уже трижды, наслав на меня фурию, Минотавра и адскую гончую. Он виновен в том, что моя мать исчезла во вспышке света. Теперь он пытался обвинить меня с отцом в краже, которой мы не совершали. Я готова была растерзать его. Кроме того, если мама — в царстве мертвых… – Ох, малышка Сенни..., – Ран ощутил жалость к маленькой девочке, что столкнулась с проблемами мирового масштаба. Божественная часть семьи младшей Акаши лишь напряглись на своих местах. То, как Хирон обшался с их маленькой принцессой просто немыслимо. Кентавр методично уничтожает надежды Сенджу на общение со своим отцом. Подобное не может остаться безнаказаным. И не останеться. «Эй, девчушка, — произнес некто в той крохотной части моего мозга, которая еще что-то соображала. — Ты же просто девчонка. Ведь Аид — бог». Гроувера трясло. Он принялся с хрустом жевать карты для безика, словно принял их за чипсы. Бедняга собирался сопровождать меня в поиске, иначе не видать ему своей лицензии хранителя, но как могла я просить его идти со мной, особенно после того, как Оракул сказал, что у меня ничего не выйдет? Чистое самоубийство. — Послушайте, если мы знаем, что это Аид, — сказала я Хирону, — почему бы не рассказать об этом другим богам? Зевс или Посейдон могут спуститься в подземное царство и разнести там все в пух и прах? – Вот именно! – отозвался Какучо. – Не все так просто, – спокойно молвил лорд Хаос. — Знать и подозревать не одно и то же, — урезонил меня Хирон. — Кроме того, даже если другие боги и подозревают Аида — а мне кажется, что Посейдон подозревает, — они не могут найти и вернуть жезл сами. Боги не могут пересекать границы своей территории, разве что по приглашению. Еще одно древнее правило. С другой стороны, герои наделены определенными привилегиями. Они могут отправиться куда угодно и бросить вызов любому, если они достаточно сильны. Ни один бог не несет ответственности за деяния героя. Почему, как тебе кажется, боги всегда действуют с помощью людей? — Вы же сами сказали, что меня уже использовали. — Я говорил, что Посейдон не случайно призвал тебя именно сейчас. Это очень рискованная игра, но он в безвыходном положении. Ты нужна ему. Я нужна своему отцу! Эмоции захлестнули меня, сплетаясь в причудливый вихрь, как узоры в калейдоскопе. Я не знала, чувствовать мне обиду или негодование, радоваться или сердиться. Посейдону не было до меня никакого дела целых двенадцать лет. А теперь, видите ли, я ему понадобилась. Я пристально поглядела на кентавра. – Хирон настраивает наших детей против нас?! – яростно спросил лорд Гермес. – Нет, – ответила Антропос. – Он хочет уберечь их от вас, – добавила пожилая леди. – Зачем ему это делать? – поинтересовался Тритон. – Вы действительно не знаете почему? – иронично поинтересовалась Лахесис. Боги замолчали. — Вы с самого начала знали, что я дочь Посейдона! — У меня были подозрения на этот счет. Как я уже говорил… я тоже обращался к Оракулу. Я почувствовала, что Хирон много чего недоговаривает насчет своего пророчества, но решила, что сейчас не время об этом беспокоиться. В конце концов, я ведь тоже кое-что утаила. — Итак, давайте подведем итог, — объявила я. — Значит, я должна спуститься в царство мертвых и лицом к лицу встретиться с повелителем смерти. — Точно, — подтвердил Хирон. — Найти самое мощное оружие во вселенной. — Именно. — И доставить его на Олимп до летнего солнцестояния. — Ты абсолютно права. Я посмотрела на Гроувера, который проглотил туза червей. — Я уже говорил, что Мэн прекрасен в это время года? — вяло спросил он. — Можешь не идти, — предложила я. — Я ведь не могу тебя об этом просить. — Да нет… — Он переступил копытами. — Нет… просто сатиры и царство мертвых… но, конечно… Гроувер сделал глубокий вдох, затем встал и смахнул со своей футболки клочья карт и алюминиевую крошку. — Ты спасла мне жизнь, Сенджу. Если… если ты всерьез хочешь, чтобы я отправился с тобой, можешь на меня рассчитывать. Я испытала такое облегчение, что мне захотелось закричать, хоть я и не думала, будто из этого получится нечто героическое. Гроувер был единственным, кого я считала своим другом больше нескольких месяцев. Я была не уверена, что сатир будет так уж полезен в схватке с силами смерти, но чувствовала: будет лучше, если он отправится со мной. — Мы их сделаем, напарник! — Я повернулась к Хирону. — Так куда направимся? Оракул просто велел идти на запад. — Вход в подземное царство всегда находится на западе. Веками он перемещается, подобно Олимпу. Сейчас он наверняка в Америке. – Ну хоть Сенджу будет не одна, – заметил Ран. — Где? — Я думал, это вполне очевидно. — Хирон удивленно воззрился на меня. — Вход в подземный мир находится в Лос-Анджелесе. — Ну конечно, — пробормотала я. — Итак, мы сядем в самолет… — Нет! — взвизгнул Гроувер. — О чем ты думаешь, Сенджу?! Ты хоть раз в жизни летала на самолете? Я смущенно покачала головой. Мама никуда со мной не летала. Говорила, что у нас якобы нет денег. К тому же ее родители погибли в авиакатастрофе. — Подумай, Сенджу, — сказал Хирон. — Ты дочь бога морей. Самый злостный противник твоего отца — Зевс, повелитель неба. Твоя мать была права, когда не хотела брать тебя в полет. Тогда ты оказалась бы во владениях Зевса. И не вернулась бы живой. В небе раздался треск молнии. Прогремел гром. — О'кей, — ответила я, решив не обращать внимания на грозу. — Поедем поездом или на машине. — Вот и правильно, — одобрил Хирон. — Выбирай себе двух спутников. Один уже есть, это Гроувер. Вторая твоя спутница уже вызвалась идти с тобой, если ты согласишься принять ее помощь. — Неужели? — спросила я притворно удивленным голосом. — Кто же еще настолько глуп, что вызвался сопровождать меня? Воздух позади Хирона слабо замерцал. Сквозь мерцание проступила Аннабет, которая засовывала в задний карман свою бейсболку. — Ты тупая, как морской планктон, — парировала она. — Я уже сто лет дожидаюсь того, чтобы отправиться в поиск. Афина не поклонница Посейдона, но если ты собираешься спасти мир, то я лучше всего помогу тебе не опозориться. – И куда же без этой воображалы, – гневно заявил Риндо. — Ты в этом так уверена? — отозвалась я. — Полагаю, у тебя есть план, воображала? Щеки Аннабет покрылись румянцем. — Так ты хочешь, чтобы я тебе помогала, или нет? По правде говоря, мне бы этого хотелось. Мне нужна была любая помощь. — Трио, — изрекла я. — Что ж, годится. — Превосходно, — заключил Хирон. — Сегодня же днем мы доставим вас на автовокзал в Манхэттене. Дальше рассчитывайте только на себя. Сверкнула молния. Дождь рекой изливался на поля, которые, как предполагалось, всегда будет согревать солнышко. — Не будем терять времени попусту, — сказал кентавр. — Пора собирать вещи. – Все, я закончил читать....