Дитя пророчества

Топот маленьких ножек и громкие всхлипы стали привычными вещами. Кто бы мог подумать, что Тёмный лорд однажды станет папой. Жизнь обернулась удивительной стороной, когда он не смог доверить дитя пророчества ни одному своему приспешнику. Слишком молодые, слишком агрессивные, слишком неадекватные, слишком не понимающие, как заботиться о детях. Везде слишком. Поэтому Волдеморт и оставил ребёнка. И не просто оставил, а заботился о нём. В силу своих возможностей. Большая часть заботы перешла в руки специально приобретённой домовихи — Руди. Она заменила мальчику маму. И всё-таки, куда больше Гарри, — Том сохранил его имя, вспомнив, что и сам носитель маггловского имени, — тянулся к нему, своему опекуну. Вот и сейчас топот ног и плач мужчина услышал у входа в кабинет. А когда дверь открылась, увидел зарёванного сына. Давно переодетого в пижаму. Время позднее, он должен был спать. — Папа-а-а!.. Том смерил его удивлённым и обеспокоенным взглядом. Работа была отложена в сторону. Мужчина поднялся с насиженного места. — Что случилось, Гарри? — спросил он, подходя, а после погладил мальчика по голове. На самом деле, Тёмный Лорд ещё не привык. Иногда от плача ребёнка он терялся и не знал, что делать. Как сейчас. Мальчик тихо скулил и вшыркал носом, полным соплей. Из глаз ручьём текли слезы. Свои маленькие ручки он поднял вверх, прося поднять. Этот молчаливый жест мужчина выучил, поэтому с готовностью поднял на руки. Тогда Гарри обхватил его за плечи и лицом уткнулся в шею. Конечно же мгновенно пачкая и слезами, и соплями, и слюнями. Приступ отвращения Том задавил. Магией всё очистит, когда успокоит дитя. — Там! В шкафу! Я боюсь… Оно смотрит! Звуки страшные… Па-апа-а-а… — Ну тихо, тихо, ничего не случится. Всё хорошо. Кто на тебя смотрит? Том чувствовал, как сильно бьётся маленькое сердце из-за страха. Как Гарри подрагивал и ручками сильно сжимал мантию. — М-монстр, — дрожащими губами, тихо проговорил, и только сильнее уткнулся лицом в шею тёмного мага. — Прогони его. Прогони. Прогони. — Какой ещё монстр, Гарри? — выдохнул Том, погладив по затылку. — Здесь никого нет. Только ты, я, Руди и другие домовики. Никаких монстров, слышишь? Если такие и есть — они находятся в его подчинении. Но этого Гарри не стоило знать. Да и мужчина был практически уверен, что детское воображение слишком сильно разыгралось. — Это монстр! — настаивал ребёнок, начиная плакать по-новой. Потому что ему не верили. — Там монстр, папа! Прогони его! Прогони! — Ладно-ладно, покажи мне его. Всех, кто тебя обидел, я прогоню. Обещаю. Куда проще согласиться. Сделать видимость, что монстр исчез. И самостоятельно уложить спать. Вполне вероятно, воображение ребёнка разыгралось, потому что погода долгое время пасмурная, а Том, из-за занятости, редко бывает дома. Гарри указал в сторону своей комнаты. Она находилась в конце коридора. Единственная дверь, на которой было нарисовано небо с облаками и кораблик, плавающий по морю. Комната ребёнка была обустроена в похожем стиле. Как выяснилось, Гарри нравились морские приключения. Сначала Тому не нравилась эта идея. Не хотелось портить своё поместье подобными вещами, но увидев, как детские глазки сияют восторгом, не мог устоять. Раньше бы он никогда не подумал, что будет идти на поводу у кого-то столь маленького. Мужчина зашёл в детскую, не переставая держать сына на руках. Тот, не желая ничего видеть, сильнее зарылся носом в чужое плечо. Спрятал лицо и тихонько дрожал. Но уже не плакал. А значит, даже близко находясь со своим страхом, он не боится сильно, пока находится на руках папы. Том достал палочку, обращая своё внимание на белый шкаф. В нём не было ничего особенного. Никаких страшных звуков, никаких щелей. Направляя палочку, чтобы открыть дверцы, мужчина удивлённо вскинул брови. Та не поддалась заклинанию. Будь шкаф пустым, такое бы не случилось. Значит там действительно что-то есть. Том произнёс новое заклинание, которое невозможно сдержать. Под давлением дверцы открылись. Глазам предстал… он сам. Из шкафа выбралась точная копия с трупным цветом кожи, мёртвыми глазами и перерезанным горлом. Медленным шагом труп подходил всё ближе. Кровь стекала из раны на шее. Ноги и вовсе не держали — они подкашивались, были в грязи и сырой земле. Жалкое зрелище, — мужчина хмыкнул, сильнее сжав палочку в руках. Подобными вещами его не проймёшь. Ребенок на руках совсем утих и только теребил в маленьких ручках ткань одежды. Паразитов, подобных боггарту, Том отправлял в подвал. Они неплохо помогали в процессе пыток над теми, кто шёл против Волдеморта. Но этот. Посмел напугать ребёнка, за которого Том в ответе. — Лунун авадэ, — безжалостно произнёс тёмное проклятье. В собственный труп угодил чёрный луч, который стал распространяться по всему телу, растворяя силуэт. Боггарт завизжал от боли. Секунда — и от существа осталась мерзкая, дурно пахнущая жижа. Том криво улыбнулся и оглянул остатки богарта безжалостным взглядом. По делом ему. — Ну вот, видишь, Гарри, — спокойно сказал Том, потрепав мальчика по волосам с волшебной палочкой в руке, — я его прогнал. Тот немного повернул голову. Посмотреть совсем одним глазком. И одного короткого взгляда хватило, чтобы резко отвернуться и посильнее обнять папу. Всё закончилось. Но он всё равно боялся. Крик богарта был очень страшным. — Тихо. Он больше никого не тронет. Тех, кто причиняет вред — нужно усмирять. — Усмирять? — повторил Гарри, поймав взгляд мужчины. Ему стало любопытно. — Что такое «усмирять»? — Повзрослеешь — узнаешь, — уклончиво ответил Том, а после отнёс Гарри к себе в спальню. Нужно приказать домовикам убрать остатки убитой мерзости. Мужчина уложил мальчика в кровать. Редко когда ему приходилось с кем-то спать. Лучше сказать — Гарри первый, с кем он так мог ложиться. Укрывая ребёнка одеялом, Том сел рядом. Нужно подождать, пока Гарри полностью успокоится. От его истерики остались лишь покрасневшие глаза, дорожки от слёз на щеках и красный нос, полный соплей. Достав платок, — на такие случаи привык носить, — Том поднёс их к носику. Гарри понял, что он него хотят и с чувством высморкался. Мерзкие остатки на платке мужчина в мгновение ока очистил бытовым заклинанием. А после этот же платок намочил водой и стал протирать лицо ребёнка. Тот с улыбкой, молча позволял о себе заботиться. Когда же всё закончилось, Гарри вытянул руки. — Со мной. Папа ложись. Мужчина молча стянул с себя мантию. Остался в простой, лёгкой рубашке. В любом случае, он работать больше не собирался. Можно и отдохнуть. Лёг рядом и прижал к себе мальчика. Довольно улыбаясь, Гарри устроился под боком. Недавний страх словно рукой сняло. Глазки радостно искрились. — Я тебя люблю. Дети слова любви кричат, будто бы крик может передать всю степень их чувств. Но Гарри сказал шёпотом, как самое сокровенное. И пусть Том не испытывал чувство любви, — он не знал что это такое, и вряд ли узнает, — быть объектом любви, центром мира, как он того и желал в первую их встречу, приятно. И это приятное чувство разливалось где-то в груди. Где должно биться сердце.