Кубок теней

      За последние пару лет как Волдеморт обосновался в Нотт-Мэноре, поместье претерпело поистине грандиозные изменения. Чем чаще Астория появлялась на его территории, тем больше тёмных артефактов она замечала в стенах особняка, приобретавшего всё более уродливый декор. Детали убранства не сочетались друг с другом, однако кое-что их всё же объединяло — выглядело настолько жутко и отвратительно, что выколоть себе глаза казалось довольно заманчивой идеей.       Пыль и паутина постепенно затягивали комнаты, добавляя эстетики. Какой — Астория не могла подобрать точных слов. Быть может, тёмной академии? Только если убрать академию. И добавить двойную дозу тьмы.       Тем не менее Астория с улыбкой вошла в чайную.       — Мой Лорд! — она сделала реверанс, бросаясь в его приглашающие объятия. От него пахло мускусом с лёгким привкусом меди и гнили. Однако она втянула его запах полной грудью, отыгрывая спектакль.       Он ласково погладил её по волосам, и Астория подавила дрожь.       — Благодарю, что присоединилась ко мне, моя дорогая.       — Конечно, — просияла она.       Они устроились за столом, на котором стоял чай с разнообразными угощениями, предназначавшимися исключительно для неё. Ворд не любил сладкое. Астория никогда не видела, чтобы он ел что-нибудь, помимо полусырого мяса.       Она осторожно пригубила Эрл Грей и горячо поблагодарила его за подарок в виде Винки. А после ещё какое-то время весело болтала о том, как рада стать обладательницей знаменитого эльфа.       — Жаль только, что от неё будет мало толку, — протянул Волдеморт. — Уверен, ты понимаешь, что после её действий пришлось внести некоторые… корректировки.       — Ох, — Астория со смешком отмахнулась от него, — она лишь выполняет роль украшения. Уж очень хочется, чтобы её видели гости. Она ведь всё равно не разговаривает. Как игрушка.       — Тогда хорошо, — ответил Ворд. — И можешь не беспокоиться о том, что она издаст какой-нибудь звук.       Астория помешала чай.       — Хм?       — У неё нет языка, моя дорогая. Ни у кого из хогвартских эльфов его нет.       Астория профессионально скрыла свою реакцию, замерев всего на миллисекунду, когда её ложка звякнула о стенку чашки.       — Как гениально! — она рассмеялась. — А я-то думала, почему она так хорошо переносит побои.       — Да, она отлично обучена, — усмехнулся он.       Ворд, вытянув руку, погладил её по щеке, и Астория прильнула к его пальцам, подавляя тошноту.       Она наклонила голову, демонстрируя кожу в полюбившемся ему ракурсе.       Вот так.       И, конечно же, взгляд Волдеморта опустился к её шее. Она уже давно заметила, что, когда он отвлекался, от него легче было добиться ответов.       — А не отсюда ли девчонка Боунс взяла эту идею? — задумалась Астория.       — Возможно, — рассеянно ответил он.       Астория убрала волосы назад, не забыв при этом специально мазнуть подушечками пальцев по шее.       — Как думаете, она попросила кого-то из эльфов? Или сама?       Волдеморт облизнул губы.       — Ни то, ни другое. Чемпионы не могут навредить себе. Это мог сделать только её хозяин или кто-то из других Чемпионов.       Она картинно ахнула.       — Вы знаете, кто?       Он метнул взгляд к её лицу — ясность в его алых глазах стала острее.       — Нет, — фыркнул он. — И неважно, впрочем. Грязь мертва.       — И поделом, — промурлыкала Астория.       Повелитель сделал глоток кроваво-красного чая, барабаня пальцами по столу. Астория отщипнула морковный пирог, каждый кусок которого ощущался опилками во рту.       — Как поживает твой жених? — осторожно поинтересовался он.       Астория деликатно сглотнула.       — Драко? Боюсь, мы с ним редко видимся. Мой приоритет — это вы, мой Лорд, и тренировка Чемпиона.       Судя по расслабившимся плечам, её ответ удовлетворил Волдеморта.       — У вас будет достаточно времени на встречи после свадьбы.       — Да, — небрежно отозвалась Астория. — После Турнира.       — Если он выживет.       Подняв глаза, Астория встретилась с его оценивающим взглядом.       — Я в этом уверена, — аккуратно сказала она.       Тёмный Лорд в ответ лишь тихо хмыкнул.       В помещении материализовался эльф со свежими чайничками, что дало Астории передышку. Она заняла руки, наливая Тёмному Лорду ещё одну чашку, как она теперь поняла, крови, а себе — Эрл Грей.       — Уверен, тебе не терпится узнать, зачем я тебя позвал, — начал Ворд. Его зубы окрасились в красный, стоило ему осушить чашку.       Астория выдавила из себя улыбку.       — Мне не терпится просто провести с вами время. Кажется, мы не беседовали уже целую вечность.       — Соглашусь, — кивнул Волдеморт. — Но, боюсь, эта встреча затевалась не только ради приятного времяпровождения.       Астория склонила голову набок, ожидая, когда он приоткроет завесу тайны.       — До меня дошло, что с объявления Турнира ты ещё ни разу не посетила Раут, — укорил он.       На то были веские причины. Ежемесячные вечеринки в старом поместье Флинтов всегда утомляли Асторию, хотя у неё вошло в привычку посещать каждую.       Раут Колец был обычным прославленным джентльменским клубом. Место, где Пожиратели Смерти могли выпустить пар. Туда допускались только два типа женщин: те, кто занимал высокое положение в обществе, и проститутки.       Эти вечера были отвратительными и мерзкими, и Астория посещала их только ради установления связей. Сам Тёмный Лорд бывал на Раутах крайне редко, хотя она знала, что каждое воскресное утро ему докладывали обо всех событиях прошедшей ночи.       Сейчас все необходимые контакты были налажены, а Турнир просто служил Астории отличным поводом обходить это место стороной.       — Прошу прощения, мой Лорд, — поспешила извиниться она. — Навалилось столько дел, это совершенно вылетело у меня из головы. Если бы я знала…       Он поднял руку, веля ей замолчать.       — Неважно. Я просто призываю тебя возобновить посещение.       Астория быстро закивала, выдавив из себя слёзы.       — И, — он сделал паузу, — хочу попросить тебя привести с собой твоего Чемпиона.       — Я… — Асторию затопило недоумение. — Мой Лорд, это… разве это разрешено?       — Это же моя вечеринка? Я устанавливаю правила. И я решил, что хочу видеть всех своих Наследников с их Чемпионами.       — Как пожелаете, мой Лорд.       Он придвинулся ближе и взял её за руку.       — У меня для тебя особое поручение.       — Что угодно, сэр, — выдохнула она.       — Я хочу, чтобы ты внимательно следила за людьми, с которыми общается мистер Нотт. В частности, за теми, кто близок к мисс Грейнджер.       Астория моргнула.       — Её не будет, мой Лорд?       Волдеморт покачал головой.       — Драко сообщил, что ей пока нездоровится. Я дал ему отсрочку ещё на две недели, а потом она должна будет присутствовать независимо от состояния.       Астория кивнула.       — Наблюдай за любыми знаками со стороны мистера Нотта. Я хочу знать, разочарован он её отсутствием или нет.       — Конечно, мой Лорд. Он постоянно спрашивает о ней, так что уверена, он будет огорчён, — Астория лгала. Она понятия не имела, о чём спрашивал Тео, потому что всё это время он был заперт в комнате.       Тёмный Лорд прикрыл глаза.       — Посмотрим.       Из коридора донёсся скрип. Астория заглянула через плечо Ворда в направлении звука.       Все его следующие слова потонули на задворках сознания — перед глазами девушки возникла сгорбленная фигура Нарциссы Малфой. Она, прихрамывая, тихо прошла мимо открытых дверей чайной в разорванном на плече чёрном коктейльном платье. Ведьма опиралась о стену, чтобы не упасть, её волосы были растрёпаны, а туфли на каблуках свободно болтались в руке.       Но у Астории перехватило дыхание не от самого факта присутствия здесь женщины, а от её кожи. Нарцисса была вся в укусах. Одни были свежими и кровоточили, другие уже превратились в синяки и бесформенные пятна.       Астория знала об этой ситуации. Часть наказания Нарциссы и Драко за побег пленников. Но почему-то она наивно вбила себе в голову мысль, что стало лучше. Что время поубавило суровость, как произошло с ней.       Реальность оказалась куда хуже. Лишь одного мимолётного взгляда на Нарциссу оказалось достаточно, чтобы кровь в жилах вскипела.       Злость на Тео возросла в десятки раз, и Астория мысленно прокляла себя за то, что вообще подумала выпустить его из покоев для тренировки с Дафной. Он был настоящим монстром. Он заслуживал гнить в той комнате. И он прекрасно это знал — именно поэтому так вцепился в Грейнджер.       Он сразу понял, что она нужна им, — с того самого момента, как она объявила Драко своим Залогом. Поэтому он заставил её нуждаться в нём ради собственного выживания. Ведь если это лишь малая часть того, что упоминала утром Дафна, если это то, что лишило Драко Малфоя красок и жизни, — тогда Теодор Нотт заслуживал смерти.       Не стань он важной пешкой, завязанной на жизни Грейнджер, он был бы убит в ту же секунду, как переступил порог её дома. Драко замучил бы его до смерти. Чёрт, да Астория сделала бы это самостоятельно.       Но она повелась на его жалкую игру и согласилась на этот фарс с историей любви. Именно из-за неё Нотт имел привилегию дышать. Именно из-за неё Нарцисса Малфой была вынуждена ждать возмездия.       Астория поклялась себе: она сделает всё возможное, чтобы превратить существование Тео в ад. Он будет в нём гореть, пока не умрёт. А он умрёт. Ни при каких обстоятельствах ему не позволят жить.       Астория вернула взгляд к Тёмному Лорду, который продолжал говорить о дурацкой вечеринке и о своих грандиозных планах на Турнир. Будто не издевался над женщиной всю ночь напролёт.       К чёрту планы и намёки. Астории немедленно нужна была информация. То, что она могла передать Драко для попытки сохранения жизни Грейнджер. Мысли путались, в голове роилось множество вопросов. Она решила задать тот, который тревожил её больше всего, — тот, который не давал спать по ночам.       — У меня вопрос, сэр.       Волдеморт прервал свою тираду и с любопытством в глазах взглянул на Асторию, заметив её серьёзное лицо.       — Можешь задать, — медленно произнёс он.       — Простите за бестактность, но мне очень хочется знать. Как вы поняли, что Грейнджер жива? И как вы нашли способ проникнуть за барьер?       Волдеморт откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы, обдумывая её вопрос.       — Ах, — выдохнул он.       — Конечно, вы не обязаны отвечать…       — Нет, нет… Это увлекательная история, — перебил он, и Астория удивилась тому, насколько легко удалось его разговорить.       Возможно, следовало чаще быть прямолинейной.       — Оно пришло ко мне во сне, — начал он, драматично взмахнув рукой. — Видение.       Астория подавила желание закатить глаза. Чёртов шоумен. Поэтому она как можно шире распахнула их, изобразив на лице восхищение.       — Вы провидец, мой Лорд? — удивилась она.       — Я наделён многими дарами.       Астория подалась вперёд, крепко сжимая его руку.       Волдеморт закрыл глаза.       — Меня окружала тьма, я парил в пустом пространстве, — пробормотал он. — Голоса шептали мне. Один был громче остальных. Он сказал, что пройти могут только те, кто обладает чистым светом.       — Чистым светом? — Астория резко втянула в себя воздух.       — Да. Поначалу это меня озадачило, но потом я услышал зов, — он сделал театральную паузу, и на этот раз Астория действительно закатила глаза, зная, что его — закрыты. — Это был женский голос, — выдохнул он.       — Что он говорил?       — Он звал Гарри Поттера.       Астория нахмурилась.       — Это была Грейнджер?       — Именно. Я потянулся к ней, и в тот момент, когда мы соприкоснулись, ответ пришёл ко мне.       Астория едва подавила разочарование от этой невероятно скучной истории. Сон? Серьёзно?       — Каков был ответ?       — Пройти могут только те, кто обладает чистым светом, — повторил он.       — Я не понимаю, — пробормотала она. Наоборот, просто в его словах не было никакого смысла.       — Чистый свет. Чистая душа. Кто не обучен тёмным искусствам, кто не желает и не способен причинить вред другим. Я отправлял мужчин, когда должен был отправить мальчика.       Астория обратилась в слух.       — Поэтому я выбрал мальчика. Самого слабого, трусливого и неспособного стажёра и приказал ему забрать мисс Грейнджер. Я знал, что она живёт за этим барьером, и только невинный мог её вернуть.       — Тот мальчик Форсайт! — воскликнула Астория. — Так вот как он проник внутрь?       Волдеморт улыбнулся и… чёрт. Может, он и правда был провидцем.       — Я не был уверен, что он сможет забрать её, но мальчику удалось проскользнуть внутрь.       — Он просто не смог выбраться, — протараторила Астория. — Вот почему его расщепило.       Он кивнул.       — Думаю, да. Хотя отсюда вытекает другой вопрос: почему с мисс Грейнджер этого не произошло?       Астории тоже стало любопытно. Похоже, ответы порождали только больше загадок.       — Что вы выяснили?       — Я продолжаю поиски. Вот почему мне нужно, чтобы ты внимательно следила за своим Чемпионом и мисс Грейнджер.       — Обязательно, — пообещала Астория, но не для него. Для Драко.

***

      Джинни в очередной раз пыталась починить долбаную палатку, когда один неуклюжий великан выхватил верёвку у неё из рук.       — Так ты теперь будешь нашей луной или как? — прогремел он; его низкий голос идеально соответствовал его невероятно большому росту.       Джинни моргнула.       — Прошу прощения?       — Его пара, — лысый мужчина усмехнулся, сверкнув белыми зубами на фоне кожи цвета махагони.       — Чья?       — Альфы, — уточнил он и, потянув верёвку, одним резким движением расправил её палатку. — Ты же его мисс?       Обескураженный взгляд Джинни сменился негодующим.       — Хера с два, — выплюнула она, поёжившись от одной только мысли об этом.       Мужчина ненадолго замолчал, закрепляя верёвку вокруг деревянного кола и рукой вдавливая брусок в твёрдую землю.       — Но ты спишь в его палатке? — замялся он, искренне недоумевая по поводу её реакции.       — Мне никто выбор не предлагал.       Джинни шипела — чувство самосохранения, видимо, решило помахать ручкой, раз она на полном серьёзе осмелилась отчитать мужчину втрое больше неё.       — И я уж точно не стала бы с ним спать!       — Она его Чемпион, — раздался ровный голос.       Джинни обернулась и наткнулась на внимательный взгляд беты, сосредоточенный на них.       — Знаю. Просто предположил, что за этим кроется нечто большее, — цокнул он, приподняв бровь в направлении Джинни. — Учитывая, что он поделился с тобой своим жильём и всё такое.       — Это не так, — отрезала Джинни. Если бы она знала, что последние пару недель спала в палатке Сивого, то ночевала бы на улице.       — Извини, — смущённо потупившись, пробормотал мужчина.       — Интересно, он обратит её? — раздался другой голос.       Джинни подняла глаза и увидела позади Финн двух мужчин, чьи взгляды были одновременно пытливыми и веселящимися.       Офигенно. Она привлекла к себе внимание целой чёртовой стаи.       — Надеюсь, не скоро, ненавижу наблюдать за первачками, — пробормотал смуглый брюнет.       Первый мужчина, высокий азиат, кивнул в знак согласия.       — Просто жесть.       — Укус Сивого до ужаса болючий, — пробасил гигант, вгоняя в землю ещё один кол.       У Джинни возникло ощущение, что её дразнят. Но любопытство всё равно взяло верх.       — Тебя обратил Сивый? — спросила она у крупного мужчины.       — Ага, — подтвердил он.       — И меня, — добавил высокий. Брюнет тоже кивнул.       Джинни вопросительно посмотрела на Финн.       — А тебя?       Она улыбнулась, загадочно сверкнув глазами.       — Меня никто не обращал.       — Значит, ты не… — Джинни нахмурилась.       — Оборотень? — Финн ухмыльнулась. — Я оборотень.       Ладно, теперь Джинни была уверена, что её дразнят.       — Но тебя не кусали, — заметила Джинни.       Трое мужчин рассмеялись, а Джинни разозлилась. В школе она всегда была относительно популярна, поэтому к ней относились с неким уважением, а наличие шести старших братьев помогало отгонять хулиганов и пресекать возможные насмешки. Она привыкла к войне, голоду и пыткам.       Но не к издёвкам.       — Господи Иисусе, чему тебя вообще учили в этой твоей школе? — спросил брюнет.       — Очевидно, магии.       — А истории? — поинтересовался высокий мужчина с ухмылкой. — Генетике?       Джинни почувствовала, как вспыхнуло лицо. Что за нелепость. Ребячество. В жизни ей приходилось сталкиваться с гораздо более серьёзными ситуациями, чем обычные подшучивания.       — Волшебной истории, — поправила Джинни. — Происхождение и…       — Но у тебя не было истории существ? С вами не говорили о волках или маглах, вы не затрагивали базовые дисциплины вроде науки? — спросила Финн с искренним интересом без намёка на насмешку.       — Я знаю, что такое наука.       — Ладно, — Финн кивнула. — Вот тебе простой вопрос: в чём разница между митозом и мейозом?       — В двух буквах, — выплюнула Джинни.       Финн никак не отреагировала на грубость, всем своим лицом выражая какое-то сочувствие.       — В контексте деления клеток, — аккуратно добавила она.       Джинни понятия не имела, о чём шла речь. И впервые в жизни она почувствовала себя глупой. Словно находилась не в своей тарелке.       Интересно, все маглорождённые чувствовали себя так, когда впервые попадали в Хогвартс? Деннис? Гермиона?       — Неудивительно, что ваше население настолько скудное, — рассмеялся брюнет. — Ты вообще знаешь, как делаются дети?       — Нахуй иди, — прошипела Джинни.       Высокий мужчина присвистнул.       — Значит, знаешь. Неожиданно.       Палочка, прижатая к поясу, нагрелась, агитируя Джинни воспользоваться ею. Соответствуй, приказала она себе, сжав кулаки и прикусив язык.       Джинни развернулась и пошла прочь быстрым шагом.       Брюнет последовал за ней по пятам, поддаваясь подстрекательствам высокого мужчины. Джинни почувствовала его дыхание у себя на затылке, как только он подстроился под её шаг.       — Знаешь, вы, деревяшки, все одинаковые, — хмыкнул он. — Всегда думаете, что умнее, сильнее, лучше остальных.       Джинни, не сбавляя шага, направилась к кухонному навесу.       — Деревяшки? — переспросила она.       — Ага, — фыркнул он, как раз когда Джинни заметила то, что искала. — Разгуливаете в своих старомодных мантиях и с магическими деревяшками.       Джинни стиснула ручку сковороды и, резко развернувшись, со всего маху огрела мужчину по голове. Тот рухнул, схватившись за висок, по его руке потекла кровь.       — Это называется волшебная палочка, — спокойно ответила она, отбросив погнутую сковородку в сторону.       Нахер соответствие.

***

      Малфой сдержал слово. Вторую половину дня Гермиона провела в блаженной тишине. Внешне, по крайней мере. Внутренне же её терзало растущее беспокойство.       Гермиона не так много ела, чтобы настолько быстро набрать вес, и, несмотря на то, что она оставалась болезненно худой, её тело преобразилось за считанные недели. Самые радикальные изменения произошли в последние несколько дней. Щёки округлились, а лопатки больше не выпирали, как крылья. Бёдра стали полнее и уже не были такого же размера, как её костлявые голени. Гермиона становилась здоровее, более того — она была здорова. Даже грудь снова немного выросла — верный признак того, что тело начало накапливать жир.       Она должна была радоваться этой трансформации, ведь к ней возвращалась её прежняя форма и физическая сила. Но Гермиона была в ужасе. В ужасе перед тем, что это означало. С ней было что-то не так. С окклюменцией она смирилась, сломленный разум стал едва терпимой реальностью. Даже вспышки магии она могла объяснить логически.       Но тело.       Нет.       Это было противоестественно, невозможно. Никто не мог так восстанавливаться. Даже с помощью идеальных зелий и лучшей в мире команды целителей. Существовал предел. Правила.       И всё же это происходило.       Гермиона могла списать чёрный шрам на спине на галлюцинацию. Шум в крови — не более чем обман сознания. Постоянный холод — всего лишь плод воображения.       Но не это. Не её тело. Не многочисленные шрамы на коже, которые из рельефных становились плоскими, из красных — розовыми. Но некоторые из них — длинные борозды на запястьях и обещания, которые она вырезала на своей коже, — казалось, стали глубже. Потемнели. Словно умоляли, чтобы их заметили, — послание, которое она должна была расшифровать.       Гермиона так и продолжала размышлять до самой ночи, уставившись в потолок, лёжа на спине. Она до сих пор не встала с кровати — на ней было непривычно и потому пугало. Но тело было тяжёлым, глаза закрывались.       И тогда она услышала это снова.       Свист. Где-то в поместье кто-то не спал. До неё доносились слабые отзвуки шагов и скрип дверей. Слишком далеко для беспокойства, но достаточно близко для заинтересованности. Гермиона застыла, когда свист перешёл в пронзительное гудение. Должно было звучать зловеще, но весёлый мотив несколько успокаивал. В этом голосе было удовлетворение, возможно, даже счастье. Приятно было слышать его отголоски. Звук перенёс её в прошлое — в детскую спальню. Свет из коридора, проникающий сквозь щель в двери, и она, зарывающаяся лицом в уютное одеяло. Жужжание телевизора и тихое бормотание родителей в гостиной.       Она зацепилась за эту фантазию, позволив ей унести её в царство Морфея.       Гермиона стояла у полузамёрзшего ручья, провожая взглядом вырывавшееся паром изо рта дыхание, которое подсвечивали солнечные лучи. Здесь она чувствовала умиротворение, довольствуясь тишиной импровизированного лагеря, разбитого в лесу Дин. Если бы только она могла остаться в этом месте.       Она должна была остаться.       Этот сон казался другим: окружающая обстановка была более детальной, более чёткой. Она тоже была другой. Осознанной в стране грёз.       Треск веток предупредил о чужом присутствии. Гермиона оглянулась, уже зная, кого увидит. Гарри улыбался, засунув руки в карманы.       — Доброе утро, — весело прощебетал он, кивая на стоявшее рядом ведро. — Помощь нужна?       Гермиона не могла вымолвить ни слова, оторопело застыв при виде него.       А потом бросилась навстречу.       Гермиона налетела на Гарри, едва не упав на подкосившихся ногах, и, очутившись в его объятиях, разрыдалась.       — Я скучаю по тебе, — между всхлипами выдохнула она, стискивая его стальной хваткой, словно боялась, что он исчезнет.       После секундного удивления Гарри обхватил её руками.       — Я тоже по тебе скучаю, — пробормотал он.       Прильнув к его ключицам, Гермиона ощутила вибрацию его голоса, отмечая отчётливую неподвижность грудной клетки. Она не поднималась и не опускалась с каждым слышимым глотком воздуха.       Гермиона заплакала сильнее, зная, что лёгкие Гарри навсегда застыли. Что его дыхание — лишь рефлекс, который она создала в своём подсознании.       Накатила волна невыносимого чувства вины.       — Прости, Гарри… — едва не давилась плачем Гермиона. — Прости, прости.       Он прижался щекой к её макушке.       — Всё нормально.       — Это я виновата, — рыдала Гермиона. — Это всё виновата я.       — Ты поступила правильно, — прошептал Гарри, поглаживая её по спине.       Гермиона отчаянно замотала головой.       — Нет, — заскулила она, содрогаясь всем телом от горя. — Я… я думаю, что совершила ужасную ошибку.       Гарри ещё крепче обнял её, хотя, казалось бы, — больше уже невозможно.       — Гермиона, — взмолился он.       Но Гермиона была не в силах что-либо сказать. Её ярость будто испарилась. В этом месте она была не чем иным, как горем. Созданием вины, сожаления и неутихающей боли.       Голос Гарри стал печальным.       — Не плачь, малютка.       Всё стихло.       Гермиона напряглась, подняв на Гарри взгляд.       — Ч-что? — она запнулась.       Он обхватил её лицо ладонями.       — Не нужно плакать, — умолял Гарри, чьи голубые глаза блестели от непролитых слёз.       Гермиона оттолкнула его.       — Ты назвал меня… — выдохнула она. — Ты назвал меня малюткой. Гарри никогда не называл меня так. Он… он бы никогда так не сказал.       Голубоглазый Гарри выпрямился, приглаживая волосы в незнакомой манере. Его тело расслабилось, приняв позу, которая явно не была свойственна Гарри.       — Тебе знать лучше, чем мне, — вздохнул он голосом, который безошибочно принадлежал Гарри. Но тон и подача были до ужаса чужими.       Гермиона медленно попятилась.       — У него были зелёные глаза, — выдавила она.       Не-Гарри кивнул.       — У него был шрам.       Он коротко ухмыльнулся, признавая, что его раскрыли.       — Он, — голос Гермионы окреп, — знает, что я люблю добавлять мёд в чай.       Не-Гарри просто смотрел на неё. Расслабленно. Выжидающе. Будто предвидел этот момент. Будто предвкушал его.       — Кто ты? — выплюнула Гермиона, наконец-то придя в себя.       — Друг, — спокойно ответил он.       — Мне больше не нужны никакие друзья! — взревела она. — Где Гарри?       Она сунула руки в карманы мантии, надеясь, что там найдётся палочка, раз всё в этом месте казалось настоящим. Пальцы нащупали нечто твёрдое, и она поспешно вытащила предмет.       В тот же миг Гермиона поняла, что это не её палочка. Изделие было слишком тяжёлым. Слишком гладким. Слишком холодным.       Она опустила взгляд и увидела в зажатом кулаке окровавленный кинжал.       Гермиона, вскрикнув, выронила его, и её руки, измазанные алыми разводами, задрожали.       Нет, нет, нет, нет, нет.       Она зажала ладонями уши, повернулась лицом к ручью и упала на колени, отгоняя воспоминания.       Это не по-настоящему. Не по-настоящему.       Ни войти. Ни выйти.       Это не настоящее. А я — да. Я настоящая.       Гермиона била себя в грудь в такт мантре, повторяя слова до тех пор, пока крики не стихли.       Когда она успокоилась, то обнаружила, что Не-Гарри стоял на несколько шагов позади.       — Он мёртв, — ответил Не-Гарри. Гермиона коротко рассмеялась, измученная воспоминаниями, сном и всем остальным. Она очень, очень устала.       Она знала, что Гарри мёртв. Это всё, о чём она думала.       — А ты нет? — фыркнула она, не обращая внимания на то, что замёрзшая земля пропитала её джинсы насквозь.       У Гермионы не хватало сил встать. Ей было всё равно, что с ней будет дальше. Поэтому, вместо того чтобы бежать, она осталась стоять на коленях в грязи.       Здесь ей было самое место.       Не-Гарри наклонил голову.       — Да… и нет.       — Это простой вопрос.       — Это неправильный вопрос, — ответил Не-Гарри. — Не всё в этом мире делится на чёрное и белое.       Гермиона перевела взгляд на деревья, желая поскорее проснуться. Её уже тошнило от загадок.       — Так какой же вопрос правильный? — устало вздохнула она.       — Вместо того, чтобы спрашивать «кто» и «где», спроси «что». Спроси «как». Спроси «почему», — давал указания он.       — Хорошо, почему? — Гермиона недовольно рыкнула. — Почему ты здесь? Почему просто не свалишь?       Голубые глаза сверкнули, и на лице Гарри промелькнула обида.       Гермиона сомкнула веки от боли в груди.       — Почему ты выглядишь как Гарри? — спросила она наконец.       К её удивлению, Не-Гарри опустился на колени напротив неё. Зеркальное отражение её стойки, чтобы их глаза оказались на одном уровне для более комфортного зрительного контакта.       — Я хотел представиться в том обличии, с которым ты чувствовала бы себя наиболее комфортно, — пробормотал он, звеня надеждой в голосе. — Я хотел носить лицо, которое ты любила.       Гермиона рвано выдохнула.       — А как ты можешь знать, кого я любила? — в её тоне звучало обвинение.       Он печально улыбнулся ей.       — Потому что я был там, когда ты потеряла его.