Darkness side

— Ты уверен в своих действиях? — Абсолютно точно, я устал от этого и у меня нет выхода, хён... — Я беспокоюсь за тебя, Субин. Это может быть опасно. — Иногда обстоятельства выбирают нас, а не мы их. — тяжёлый вздох прозвучал как обречённость, это было отчётливо даже через динамик мобильного телефона. Повисла недолгая тишина. (...) — Ты знаешь моё положение, у меня нет выбора... — Но как же колледж... — фразу оборвали на полуслове. — Какой колледж, хён? Если денег иногда не хватает даже на еду? Моя мать всегда в запое, а отец уже как три года находится в коме. — Моя семья могла бы тебе помочь, так и я мог бы помочь.. – не совершай ошибок, пожалуйста... — на другом конце протянулся тяжёлый и обеспокоенный выдох. — Просто я хочу понимать, что тебя никто не заставил и не втянул в это; я ведь даже не до конца понимаю, во что именно. — Просто доверься мне. ••• Входная дверь громко хлопнула и привлекала к себе внимание находящихся в комнате людей. Субин отвлёкся на секунду от того, что ему говорили, вглядываясь в ткани, которые принесла ещё одна незнакомая женщина. Она расположилась рядом с ним, беря в руки портновский метр. — Чхве Субин, сейчас с Вас возьмут замеры одежды и подберут тон, который вам подходит больше всего. А после этого, вы отправитесь к главному заведующему. Он проинструктирует Вас по всем пунктам работы с нами. — голос женщины прозвучал слишком громко, отдаваясь эхом в повисшей тишине огромной комнаты. — Да, конечно. Руки Субина вспотели, ведь он никогда не поверил бы в то, что пойдёт на такое. И пока он пытался привыкнуть к сложившейся ситуации, в которой оказался по своей воле – его попросили встать. Женщина помоложе, что вошла минутами ранее; чьё имя он так же не знал, так как этого требовала анонимность – кропотливо начала измерять ширину его плеч и длину рук. Когда с этим было покончено, перед ним поставили большое зеркало, что выглядело внушительно в этой древесной раме, впрочем, как и всё в этой комнате. К его лицу стали подносить разные ткани, будто примеряя цвет к его лицу. И пока всё это происходило размеренно и обыденно, Субин не мог до конца понять своей роли во всем этом и привыкнуть ко всему этому. Не понимая, почему всё началось именно с таких жестов – будто его уже приняли на работу. В голове всплыло ещё недавнее портфолио, которое он разместил на сайте, о котором ни один из его знакомых никогда не заговорил бы. Но такова была реальность – на Ominous предлагали самую большую зарплату, это и подкупило его. Субин бы соврал, если бы сказал что не знал об этом сайте ранее. Ему было бы стыдно, если бы хоть кто-то из его знакомых или друзей узнал, что он несколько месяцев подрабатывал дилером вблизи школы из которой они недавно выпустились. Но так как он был осторожен, это осталось тайной. В то время один из его товарищей по делу проговорился, что есть сайт где и происходят все эти тёмные дела и, соответственно, здесь платят в разы больше. Но Субин так до конца и не понял, в чём заключался смысл платформы, на которой он опубликовал своё резюме. Тогда то он и попытался перейти по сомнительной ссылке, предоставленной результатами поиска Google. Первое что бросилось тогда в глаза, была тёмная страница в самом конце которой было предложено войти в свой аккаунт или подать портфолио. И спустя несколько дней регистрации, с ним связались по телефону и предложили встречу, в ходе которой он оказался здесь, в огромном особняке за городом, куда его привезла машина поданная данными людьми. И хоть в реальной жизни он никогда не согласился бы на такого рода вещи, сейчас его вынуждала сложившаяся жизненная ситуация. Когда подбор тона был завершён, его позвали в следующее помещение. Субин едва ли поспевал за торопливой женщиной, что мелкими но быстрыми шагами преодолела западное крыло и высокую парадную лестницу. Чхве тяжело вздохнул, наконец более точно всматриваясь в интерьер вокруг себя. В центре парадного входа свисала люстра из хрусталя со множеством огней, будто водопад струями камней. Декоративные отделки стен отдавали золотом. Хотелось вглядеться ещё во что-то, но это всё что ему удалось запечатлеть. Резко затормозив, Субин врезался в спину женщины и опустил взгляд. Тихо извинился. — На этом я Вас оставлю, Чхве Субин. Он вошёл в комнату, по размерам намного больше той в которой был недавно, предварительно поклонившись женщине, покинувшей его. — Проходите, Субин. Я Пак Син – главный заведующий по делам персонала. Это я связывался с Вами по телефону. Вы помните меня? — мужчина средних лет, но довольно статный на вид, сразу встретил юношу у порога, протягивая руку для рукопожатия и приглашая внутрь. — Здравствуйте, да, я помню вас. — Субин кратко пожал руку и растерялся, не зная куда себя деть. Ведь с момента его прибытия, с ним разговаривали люди, которых он видел и слышал впервые. Поэтому ему стало немного легче, он расположился на массивном кресле, на которое ему указали. Чувство подчинённости его не покидало, будто это было единственное что он мог сейчас чувствовать. — Может вам чай или кофе? — мужчина расположился напротив него, за красным древесным столом, на котором лежали лишь ноутбук и тонкая чёрная папка. Пак Син аккуратно поправил запонки на своём дорогом костюме, снова взглянул в глаза Субина вопросительно и учтиво. — Ах... Просто воды. — юноша пришёл в себя спустя секунду, будто опомнившись, ведь сейчас внутри него поселился какой-то страх и взволнованность. Руки стали потеть сильнее. Пак Син отвлёкся на свой моно-наушник, который Чхве заметил не сразу, и попросил кого-то принести графин с водой. — Чтож, начнём... — голос мужчины звучал строго и умело, будто такое собеседования он вел каждый день. — Чхве Субин, 20 полных лет, всё верно? Мужчина отвлёкся от папки в своих руках и взглянул прямо в глаза, наводя этим действием ещё больший страх. — Да, всё верно. — тихо произнес Субин, боясь от чего то пошевелиться. — Почему вы нуждаетесь в работе, Субин? Расскажите подробнее, нам важно знать ваши намерения, ведь вы недавно выпустились из старшей школы. Почему вы выбрали эту работу, а не учебу? — поставленный голос затих, оставляя юношу в неловкой тишине. Пак Син смотрел на Субина слишком пристально и вкрадчиво, будто видел его насквозь. Будто всё знал, но делал вид что не знает. Будто хотел услышать исповедь. К этому времени принесли воду, и когда Субин наконец сделал несколько глотков из своего стакана, начав отвечать немного неуверенно: — Я нуждаюсь в работе, потому что хочу помочь своему отцу. Да, я окончил недавно старшую школу, но у меня нет денег на то, чтобы куда-то поступить. Поэтому... я нуждаюсь в работе. — Что случилось с вашим отцом? — вопрос словно соль, обжёг рану. Юноша подавил в себе желание заплакать, ведь эта тема была для него особенно болезненной. Но что же сейчас в его жизни могло быть хуже? Чхве продолжил: — Его сбила машина три года назад. И, так как это был кто-то из приближенных криминальной группировки, дело быстро замяли. На почве этого моя мать начала пить... Первые два года мы потратили почти все средства сбережения на лечение и поддержание его здоровья, ведь он находится в коме. Следующий год мы с матерью перебивались разными подработками, пытаясь достать деньги, но влезли в долги ещё больше. — внезапно его голос вздрогнул, когда он понял, что раскрыл всё. Но встретив понимающий взгляд продолжил: — А несколько месяцев назад моя мать ушла в запой, на данный момент, она так и не вышла из него... Как-то скомкано и сухо завершился чувственный монолог и Субин сделал ещё одни большие глотки воды слишком шумно. — Я вас понял, — мужчина пролистал папку и закрыл её. Отложил и снова обратил свой взор на юношу. — Мы ранее не обсуждали основание контракта, но сейчас я готов вам озвучить его. Наша компания, если это можно так назвать, занимает большую часть в Сеуле. И хоть о ней никто не знает, она довольна влиятельна. Анонимность – наше второе имя, потому что раскрыв имена, мы дадим шансы таким группировкам как: Сондоль или Чёрные ястребы. Если вы, конечно, знаете кто это...  Здесь, за всеми нами,  стоит человек - основатель - кому принадлежит всё это. О нём знают лишь приближенные, его видели лишь немногие. Мы называем его Господин, и честно говоря, даже я не знаю как он выглядит. Никто из нас не знает как его зовут и сколько ему лет. (...) Но эта иерархия идёт очень давно, и ей придерживаются многие годы. Эта анонимность позволяет компании оставаться на рынке и главенствовать, не сдавая позиции. Наши акции невидимы для обычных акционеров и о них знают лишь приближенные. С каждым словом Субин перестаёт дышать, не говоря о том, чтобы не забывать моргать. Ведь слова, как не внушают доверия, так и вселяют всё ещё больший страх. Но какое-то чувство внутри не даёт ему даже и слова произнести, чтобы возразить или сказать о том, что всё окончено, потому что он передумал и хочет покинуть данное место. Тем временем мужчина продолжает: — Я говорю это всё, чтобы вы понимали, с чем имеете дело. Однако, ваша работа будет заключаться не во всём этом. (...) Мы уже изучили вас и поняли, что вы подходите под критерии, которые интересуют Господина. Если быть точнее, вы будете своего рода наложником. Вы будете тем, кому удастся приблизиться больше всех к нему. Поэтому ваша работа в какой-то мере очень ответственна. Субин, вы будете использоваться в развлекательных целях самим Господином. По его желанию и нужде. В любое время. — на мгновение юноша оторопел, в немом вопросе. И мужчина, увидев это, продолжил. — Возможно, вы сочтёте это за рабство. Но я выбрал слово «использовать» не просто так. После заключения контракта вы будете принадлежать нам, как и мы все принадлежим Господину. Вы будете получать хорошую оплату и сможете тратить деньги на всё что захотите. Но от вас потребуется ряд критериев, которые вы должны будете соблюдать и которые никак нельзя оспорить, среди которых главным является – Анонимность. И перед тем, как я озвучу их, нам нужно с вами решить: хотите ли вы принадлежать нашей общине? Комнату внезапно окутала тишина и ответ поразил даже самого Чхве. — Я хочу.