Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Героев нет. Часть первая

      За воротами. Внутри райончика Дрирэйка. За минуты до атаки титана.       Зажатые между домами на улице рептилии теснились и толпились. Всё больше и больше это столпотворение напоминало поток воды: где улица была трубой, а сами звери водой. Упершись в запертые ворота, они стали негодовать, особенно тогда, когда идущие с площади-рынка звери стали напирать, подталкивая тех кто уже был на улочке. «Поток» рептилий усилил «давление». Всё это напоминало толкучку в автобусе, который был битком полон народа: те кто стояли у двери пытались попасть в салон, толкая стоявших на ступеньках, а те в свою очередь толкали тех кто был в переполненном салоне.       Давка усиливалась. И там где раньше можно было свободно раскинуть лапы, теперь приходилось прижимать их к телу. Совсем хилые рептилии и вовсе не повезло. Зажатые со всех сторон собратьями они оказались в подвешенном состоянии. Их нижние лапы уже не касались асфальта, а держались они «на плаву» исключительно из-за того что их прижимали тела стоявших рядом зверей.       Абсурдная ситуация если смотреть с крыши. Видя всё происходящее легко вскрикнуть обращаясь к тем, кто был на площади: «Да хватить теснить! Отступите!» Но это все видно со стороны, там же внизу, пока информация дойдёт от сдавленных рептилий у ворот к тем, что были на площади пройдёт немало времени. Если вообще дойдет, а не потеряется в громком шуме толкучки.       Не мудрено, что в этой давке стали возникать ссоры.       — Отдайте сумку! — Вскрикнула самка варана стеснённая в плотном потоке зверей, когда её паклажа зажатая между телами двух крокодилов, как между створками лифта, стла отдаляться от неё пока её обладательница «текла» дальше вместе с потоком рептилий.       Те что были поздоровее, не желая мириться с теснотой, напрягали все мышцы и силой расталкивали стоявших вокруг себя животных, «вздуваясь» подобно воздушному шару. Это лишь усугубляло и без того накалённую обстановку.       Выкрики то тут, то там: «Чё толкаешься?!», «Куда прёшь?!», «Подвиньтесь!», «Да отдайте мне мою сумку!», «Широкий?!»       В бесконечном бурящем потоке рептилий можно было увидеть несколько «пирамидок» — отцы, что вскинули на плечи своих детишек, что бы тех не раздавила толпа.       Ближе к воротам возмущение и накал страстей возрастать в разы.       Гул множества рептилий, что собрались у центральных ворот нарастал, напоминая крещендо.       Лишь возле самих ворот, где собралось не мало зверей, — заступающаяся и сменяющаяся смена, было более-менее свободно. И то благодаря вооружённым рептилиям.       Из всех заступающих/сменяющих рептилий выделялось двое: крупный, толстый гребнистый крокодил, на спине которого был прикреплён с помощью магнитов внушительный, почти в рост с его владельцем, цвайхендер и невероятно массивный самец аметистового питона. Последний оперся о щит лапами и опусти на них подбородок. На поясе бренчал кливец, а взгляд аметистового питона был направлен в сторону толпы.       Эти двое особенно выделялись на фоне остальных охранников райончика. В их взгляде, в их поведении, в амуниции читалось — военные.       — Сколько ещё ждать?       — Долго ещё?       — Откройте ворота.       Требовала толпа.       Пробиравшись между рядами заступающих и сменяющих в сторону негодующей толпы вышел толстый гребнистый крокодил.       — Так! — рявкнул он так громко, что беснующаяся толпа невольно приутихла. — Прошу сохранять терпение. Ворота вот-вот откроют. Не мешайте работать.       Это помогло, но лишь ненадолго.       Вернувшись обратно гребнистый крокодил приблизился к аметистовому питону, попутно раздавая указания сменяющейся смене: «Щиты и мечи в оружейную. Ты меняешь Бубса. Кольчуги снимайте. Арбалеты в дальний угол. Торопитесь салаги!». Последнее хоть и вызвало у охранников недовольное бурчание и косые взгляды в сторону военного, но спорить никто не стал.       — Где Ман? Он собирается разводить смену? — Спросил он, приблизившись к аметистовому питону.       — Поднялся на крышу к с-с-с-воим. — Ответил питон.       — Нашёл время. — Фыркнул гребнистый крокодил.       Развернувшись и опершись спиной о ворота, он с профессиональным призрением оглядел всех животных: и неторопливых охранников, что не могли решить какое оружие им нужно и на копошившуюся толпу рептилий.       До того как гребнистый крокодил рассержено-устало выдохнул аметистовый питон озвучил его мысли:       — Вот поэтому я не люблю гражданских.       Видя весь хаос произнёс питон.       Для двух бывших профессиональных военных было больно видеть как «недовоенные» заступаю и сдают смену. Кто-то просто болтал в сторонке, затягиваясь табачным дымом. Кто-то долго не мог выбрать, что ему взять на дежурство: щит и копьё или щит и меч? Кто-то и вовсе спорил: «Отдай, это моя кольчуга!» — «Вот ещё! Бери кирасу!» — «Она тяжёлая!»       Балаган и цирк.       Армия такого не терпит. И если мироне время прощает такое, то вот в военное — нет. Чёткость. Субординация. Где каждый знает совё дело — залог не только победы, но выживания. Каждый в строю должен знать свою функцию и выполнять её безупречно. Только так можно побеждать. Только так определяется профессиональная армия от вооружённой толпы.       В армии генерала Энриэля это вбивали сходу каждому новенькому. Вбивали не только хвостом по морде, но и дубиной по голове.       И если поначалу это вызывало злость. Как так, я личность! Я свободный зверь! То после «уроков» новичок понимал, что он всего лишь винтик в механизме. А после осознавал — армия это машина и оттого как она функционирует: хорошо или плохо зависит от каждого отдельно и от всех разом.       — Вечером предлагаю провести тренировку. — Предложил, как наказание, гребнистый крокодил. Он был явно недоволен вялостью и не собранностью охранников райончика.       — Хатимори, ты-с-с видел с-с-с Агриафа? — Спросил аметистовый питон.       В ответ Хатимори отрицательно замотал мордой. Закурил, пытаясь успокоить нервы и не сорваться на охрану начиная раздавать им тумаки за нерасторопность.       — Детский сад. Шиошим. — Вырвалось из его пасти вместе с табачным дымом.       Тем временем пробираясь между плотным потоком зверей и стеной домов к воротам наконец добрался Остинг.       — Червяк куда лезешь! — Выдавали ему каждый раз, когда он двигался вдоль фасада.       — Я заступаю на смену. Без меня ворота не откроют. — Парировал он.       Это помогало и его пропускали, хоть каждый раз Остинг чувствовал, что вот-вот и ему дадут под хвост крепкого пинка.       Засунув лапу под пиджак, он крепко сжимал мешочек с алмазами.       С трудом, уже обвиняя самого себя за то что решил пробираться к воротам, а не дождаться когда их откроют и основная масс зверей освободит улицу, самец крокодила наконец добрался до ворот где происходила смена дежурств.       Его глаза бегали, пытаясь выловить в многочисленных охранников нужную ему морду.       Заметив того самого зверя, он вскрикнул: «Авиен!» С этими словами он бросился к самцу крокодила.       Продираясь сквозь зверей-охранников, не замечая косые взгляды и острые подколки в свой адрес — все ещё помнили, как буквально сутки назад Остинг рыдал возле одной из стен во время очередного развода, ссорой с младшим сыном кузнеца Тогором и унижением со стороны Дрирэйка.       — О, — сказал Хатимори, указывая кивком в сторону Остинга, — боец иглы и ниток пожаловал.       Насмешливо произнёс он.       Тем временем Остинг уже добрался до Авиена. Последний о чём-то спорил с самцом гавиала — Парти. Остановившись, он одновременно испытывал и жгучее желание вмешаться в разговор, и лёгкую робость, и нервозность — время поджимало.       — Давай быстрее сменимся, мне ещё на работу до «Соляных Шахт» добираться. — Пытаясь в тюкать амуницию, состоящею из: кольчуги, щита и копья просил Авиен.       — Ты хочешь получить нагоняй от Мана?       — Да пойми ты, меня Лиалис с потрохами съест, если я не выйду сегодня на работу.       — Да какая у тебя там работа? — Насмешливо фыркнул Парти. — Ваш босс Ито из «Клана Монту» подох. Ты когда вообще в последний раз зарплату получал? По всей вероятности парировать Авиену было не чем и он отвёл взгляд. На его морде читалось безысходность. А ведь ещё несколько дней тому назад он громко распевал песенки в баре доказывая всем что ещё чуть-чуть и он начнёт зарабатывать баснословные деньги на «Соляных шахтах» с приходом нового руководства. Заметив это Парти понял, что ударил по больному.       — Утопи ты эту мечту о «Соляных шахтах». Всё. Ничего ты там не заработаешь. — Стараясь смягчить ситуацию, но всё так же жестко подвёл итог самец гавиала.       — И чё предлагаешь? Где работу искать? У меня семья. Мне кормить их нужно.       — Ну, мож… — Парти хотел предложить альтернативу, но её не было.       Именно в этот момент, устав ерзать кончиком хвоста, как раздражённая кошка, вмешался Остинг, присутствие которого казалось они не замечали.       — Авиен можно тебя на пару слов. — Сказал портной.       Заприметив возле себя портного, что держал лапу под пиджаком в области груди, Парти пошутил:       — С сердцем плохо?       — Чё тебе? Денег нет. Сам на мелководье сижу. — Чванливо отозвался Авиен смотря на Остинга.       Такой тон речи уже не удивлял Остинга. С тех пор как он расплакался на прошлой смене все стали относиться к нему с легкой долей принебрижения. Это было ещё одним поводом уехать из райончика Дрирэйка и начать новую жизнь.       — На пару слов. — Покосившись на самца гавиала, намекнул Остинг.       — Ладно, пошли.       Остинг и Авиен двинулись к ближайшему дому. Остановившись возле небольшого крыльца в самом углу, как заправские шпионы, что обсуждали тайные планы, они начали разговор.       — Чего тебе Остинг. — Без энтузиазма начал самец крокодила.       — Подменишь меня на дежурстве. — Не став ходить вокруг да около выдал Остинг.       — Чё? С какой стати? — Прищурившись ответил Авиен.       — Мне нужно жену к врачу отвезти. — Соврал портной.       — Ну, а меня это волнует. — Ещё раздражённее выдал Авиен. — Это твои проблемы. Я свою смену отстоял. Замёрз как ледышка.       Авиен вздрогнул.       — Я заплачу. — С этими словами Остинг вынул из кармана заранее приготовленные монеты.       Взгляд Авиена рухнул на ладонь самца крокодила. Блеск серебра подобно бликам солнца на воде отразился в его глазах.       Без всякого сомнение это был весомый аргумент. Зарплату в «Соляных шахтах» если и платили то только крупицы.       — Откуда у тебя деньги? — Дернув лапой, едва не согласившись на сделку спросил Авиен.       — Один млек, что живёт у отеле Дрирэйка, скупил часть товара. — Объяснил Остинг.       — Ну что, согласен? — Видя нерешительность собрата, он слукавил. — Хотя бы до обеда.       Про себя Остинг решил что этого времени ему хватить чтобы собрать все пожитки и свалить с райончика Дрирэйка. А там… что будет дальше… его совершенно не волновало.       — Хорошо. — Устало согласился Авиен, уточнив — Но только до обеда.       Остинг кивнул.       Замёрзшая лапа самца крокодила упала на ладонь Остинга. Едва шевеля пальцами, он ухватился за три серебреные монеты.       — Договорились. — Выдохнул портной.       — Не опаздывай.       — Хорошо, постараюсь управиться до обеда.       Конец их разговора проходил в постоянно нарастающем шуме. Толпа, что лишь слегка успокоилась вновь начала возмущаться, но уже с новой силой.       — Открывай ворота! — Требовал кто-то из собравшихся у ворот рептилий.       — Подождите, после развода смены. — Стараясь сохранить спокойствие, вежливо отвечал один из охранников.       — Сколько ещё ждать?       — Осталось немного. Сейчас мистер Ман вернётся и тогда…       Пропуская вежду ушных раковин весь шум Остинг уже намеривался двинуться обратно к площади, как неожиданно раздался громкий крик.       Через секунду между воротами и толпой охранников рухнуло практически обезглавленное тело правой лапы Дрирэйка — Мана. Раздался звук разбившегося переспелого арбуза. Хруст сломанных костей. Капли крови, кусочки оторванной плоти фейерверком разлетелись по сторонам.       Стоявшие возле ворот военные: гребнистый крокодил и аметистовый питон распахнули глаза, не веря в происходящее.       Изуродованное тело самца крокодила что упало с крыши вызвало настоящий эффект паники.       — А-а-а-а!!!       Этот крик заставил содрогнутся стены вблизи улочки. Безмятежно сменяющих и заступающих охранник оторопев от шока не могли понять что происходит. Толпа за их спинами разовралась воплем и стала с ужасом отступать.       — Чё за херня! — Мгновенно придя в себя выругался Хатимори.       Его примеру последовал аметистовый питон:       — Шиошим!       Отбежав от ворот они, как и все вобравшиеся, задрали головы вверх, пытаясь понять что произошло.       Нападение?! Или может это разборки между бандами Дрирэйка и Юсефера? Аметистовый питон краем глаза поглядел на обезображено, обезглавленное по челюсть тело Мана. То вообще мог сотворить такое?!       Застывшие в ужасе и не понимании рептилии вновь вздрогнули когда откуда-то сверху стали доносится чудовищные по своей силе удары. Складывалось такое ощущение, что на крышу падали камни. Здание, откуда упало тело Мана, стало ходить ходуном. Старая штукатурка отрывалась кусками и падала с фасада, разбиваясь о головы и асфальт собравшихся животных.       Это ещё больше напугало рептилий. Чтобы там не происходило, это не несло ничего хорошего.       Остинг, как и всех вокруг, вздрогнул от страха. Невольно пятясь, он не мог отвести взгляда с края крыши, откуда доносились страшные удары. Их прервал, а позже и дополнил новый крик толпы.       — А-а-а!!!       Где-то в проулке с круши рухнул ещё один мертвый охранник грудь которого был пронизано огромной стрелой выпущенной из стационарного скорпиона. Через некоторое время несколько зверей что стояли в толпе заметила как с крыши злосчастного здания спрыгнул гребнистый крокодил. Обхватив под мышками двух рептилий он пролетел вперёд и вниз по улочке пока не врезался в окно соседнего здания. Звон разбившегося стекла разнесся по улице. Чуть позже в том же проулке один из стоявших в толпе зверей самец игуаны вскинул лапу.       «Смотрите!» — вскрикнул он.       То звери что перевили взгляд в ту сторону, куда указывала лапа игуаны затмили как на парапете повис какой-то военный. Без штанов, в одних панталонах, он едва не сорвался вниз.       Удар!       и чёткий удар разнёсся по улицам. Массивные ворота что не раз выдерживали удар катапульты застонали. Колыхнулись так словно к ним подогнали таран. Скрип толстых брусьев. Скрежет петель. Хруст кирпичной кладки. Всё это заставило ошарашенных рептилий перевести взгляд на ворота.       Теперь сомнений не оставалось. Это была атака.       Удар!       Ворота покачнулись. Раздался хруст дерева. Петли на которых держались врата дернулись, издавая скрежет.       Остинг поднял взгляд и на миг увидел как над воротами возникла голова жирафа. Сжимая лапой мешочек с алмазами он догадался: «Он… Он пришёл за алмазами!» Продолжая пятится Остинг дрожал всем телом. Страх сковал его. Ему казалось что каждый шаг, каждое движение для него даётся с огромным усилием.       У вновь…       Удар!       Ворота непросто вздрогнули, они едва устояли, словно их били бревном осадной машиной. Крепления возле петель, к которым были прикреплены ворота к зданию, хрустнули. Куски фасада посыпались с новой силой, подобно ливню. В воздухе витал пыль. Казалось что здания, к которым примыкали ворота, покачнулись.       Удар!       Хруст толстого бруска дерева. В месте удара появилась впадина, трещина.       Удар!       Хруст дерева, но уже отчетливый. Крепления ворот стали расшатываться. Пыль и кусочки кирпича на углах зданий, к которым были прикреплены ворота, стали выпадать.       И после него как канонада пошла серия настолько свирепых ударов что предшествующие им казались небольшими хлопками.       Удар. Удар. Удар!       Последний оказался фатальным для одного бруса. Его вырвало и в образовавшейся щели можно было разглядеть морду титана — невероятно огромного жирафа, что, судя по всему обладал чудовищной разрушительной силой.       — Это всё моё! Моё по праву! — Донёсся до всех окаменевших рептилий крики титана.       Лишь после этого оцепеневшие от ужаса рептилии очнулись.       — Атака!!! — Взревел Хатимори. — К оружию!       Он бросил свирепый взгляд на охранников. Последние уподобились брёвнам. Замерев они продолжали смотреть как казалось на вид прочные врата теперь шатаются.       — Чё встали»! К оружию! — Едва не сорвав голос прокричал военный.       В ярости он схватил Партии за грудки. Приподняв самца гавиала он что есть силы встряхнул его, стараясь привести в сознание. Это возымело успех и оцепеневшие охранники стали суетится. Вт только всё это походило на бессмысленное мельтешение. Они то бросали оружие, то обменивались им. Не вооружённым взглядом было видно — их охватила паника. А это худшее что могло сейчас произойти.       — Охрана! Слушайте мою команду! — Откинув сторону дрожащего гавиала, Хатимори закричал командным голосом. — Ты, ты, ты, ты, ты, ты, ты… — Он тыкал пальцем на рептилий. — Броня, щиты и копья. Остальные арбалеты и луки. Давайте парни, вас этому обучали. В арсенал!       Услышав властный голос военного, охранник бросились к арсеналу. Толпясь у ближайшего входа к зданию, где находился склад с оружие они создавали толкучку.       — Трое выдают оружие! Остальные одеваются! — Увидев всё тот же детский сад, прокричал Хатимори.       Он двинулся от ворот к толпе. Громко крича, он махал лапами отгоняя гражданских:       — Назад, на площадь! Назад, на площадь! Свалили на хер отсюда!!! — Что есть силы орал он.       Толпа взорвалась. Ринувшись обратно они стали давить друг друга.       Их крики звенели по всей улице.       — Бегите!       — Спасайтесь!       — Дайте дорогу!       — Назад!       Ринувшись назад, они столкнулись в противоположной силой — с теми, кто давил их со стороны площади.       Давка. Тела сотен рептилий зажатые между собой превратились в кашу. Крики. Хаос.       Стоны и ругань. Среди всего этого отчётливо раздавались тонкие голоса детей. Их плачь становился громче.       К счастью от улицы в стороны проходило несколько улочек — проёмы между домами. Именно туда избыточная масса зверей «выдавливалась».       Понемногу толпа стал отступать от ворот.       — Где с-с-сирена? — Наблюдая за паническим бегством животных спросил аметистовый питон.       Он поравнялся с Хатимори. Последний взглянул вверх пытаясь увидеть хоть что-то.       Ничего.       — Не знаю Ке́кропс. — Мрачно ответил он. — Что-то случилось.       — Нужно подняться на крышу и подать сигнал. — Предложил Ке́кропс.       — Не вздумайте!       Знакомый громкий голос заставил двух военных обернуться к ближайшему проулку.       Между готовящимися к бою военными из угла вышел Агриаф. Сжимая одной лапой опухшие после падение бревна пальцы, в одних панталон он медленно двинулся к собратьям.       Хатимори и Ке́кропс переглянулась. Вид полураздетого Агрифа вызвал у них такие же эмоции как атака титана.       — Ты где был? — Спросил Хатимори. Первое что ему пришло в голову так это то что Агриаф кувыркался пастели с какой-нибудь девушкой, но не успев озвучить свою догадку он услышал ответ.       Расталкивая суетившихся охранников, что поспешно облачались в доспехи, он приблизился к товарищам.       — На крыши. — Ответил Агриаф. — Подъёхал белый лимузин из него вышел какой-то млек и разхерачил всех. Сначала завалил Мана, потом Бубса, а дальше всех членов борёкудана.       Тяжело дыша, Агриаф схватился опухшей лапой о кровоточащею рану на плече. Такая я же рана была на нижней лапе.       — Хочешь сказать, что один млек завалил десяток бойцов?! — Не веря спросил Хатимори.       — Снайпера на крышах винтообразных зданий: лучники и стационарные скорпионы. На даже шанса не оставили. По всей видимости они всю ночь готовились к атаке.       — Поэтому никто не ус-с-с-пел дать с-с-сигнал об атаке? — Догадался Ке́кропс.       Агриаф кивнул.       — А ты как сумел выжить? — Сравнив Агриафа взглядом спросил Хатимори.       Вид самца крокодила больше походил на вид бродяги, что только что вылез со дна помойки.       — По сливным трубам. — Быстро ответил Агриаф.       — С-с-сражатся можешь? — Смотря на потёки крови спросил Ке́кропс.       — Могу, — решительно ответил Агриаф, тут же слегка стыдливо дополнил, — штаны только дайте.       Пока шёл разговор военных охранники уже вовсю готовились к обороне.       Лапы рептилий, что были в арсенале, хватили висевшие на стене доспехи и выкидывали в дверной проём — там их подбирали другие охранники.       Щиты. Копья. Щиты. Копья. Щиты и копья. Несколько увесистых колчанов со стрелами так же были вытащены на улицу. Арбалеты и луки. Кольчуги. Шлемы, поножи. Перчатки. Все, что было в арсенале — летело на улицу. Время поджимало. В любой момент ворота могут рухнуть.       Судорожно облачаясь в доспехи охранники райончика Дрирэйка то и дело поглядывали на ворота, а точнее на выбиты атакующим титаном брус.       — Торопитесь! Давайте парни! Шустрее-шустрее! — Подгонял собиравшихся к бою Хатимори.       Засунув полученные от Остинга три монеты в карман, Авиен с трудом накинул на себя кольчугу. Партии протянул ему в лапы щит и копьё. Схватив их, он заметил краем глаза стоявшего у угла проулка Остига.       За его спиной волной из тел, отступай, в панике токая друг друга, виделась толпа рептилий.       — Остинг. — Заметив дрожавшего портного вскрикнул Авиен. Махнул лапой. — Давай к нам. На нас напали!       В дрожащих от страха глазах Авиена отобразился ещё больший страх Остинга.       — Я… я… — он едва мог выговорить слова. Остинг заражал ещё сильнее. — Я заплатил т-т-т-ебе за с-с-смену.       Стуча зубами, едва не расплакавшись отозвался портной.       — Какая в жопу смена. Ты чё ещё не понял — это нападение! — Рявкнул Авиен.       — П-п-прости я… я… заплатил…       С этими едва внятными словами Остинг бросился прочь, мгновенно скрывшись за углом проулка.       — Трус! Поганый трус!!! Тем же твои жена и дочери! Вернись трус!       Не выдержав Авиен заорал во всё горло. Нагнувшись он даже поднял кусок оторвавшийся с фасада штукатурки и размахнувшись запулил его в ту сторону где секундами ранее был Остинг. Ударившись об угол здания кусок штукатурки рассыпался на мелкие осколки.       Свернув за угол Остинг слышал эти выкрики.       — Трус! Поганый трус!!!       Эти слова били в его голову похлеще удара молота. Зажав лапами ушные раковины Остинг не желал их слышать.       — Простите. Простите. Простите. — Рыдая, он повторял одно и то же. — Мне нужно спасти семью. Я же должен сегодня уехать и райончика. Сегодня я должен начать новую жизнь.       Зажав мокрые от слёз глаза он едва не споткнулся о труп мертвого охранника что рухнул с крыши и в груди которого на вылет торчала стрела от стационарного скорпиона.       Едва удержав равновесие, сжимая в лапе мешочек с алмазами Остинг бросился прочь что есть силы.       — Сраный трус. — Бросив кусок штукатурки уже тише, почти шёпотом произнёс Авиен.       Его громкие выкрики невольно заставили всех оставшихся обороняющих ворота рептилий бросить на него взоры. Это длилось всего мгновение. Все всё поняли и продо́лжали поспешно вооружаться.       Каждый из них был простым работягой. Каждый из них испытывал страх и порой не скрывал его. Каждый из них дрожал. Каждый хотел жить. И каждый понимал, что если он сейчас отступит, то удар примут его родные: отцы и матери, жёны, сестры, дочери и сыновья.       Соснув зубы от гнева, Авиен повернулся в сторону Парти. На морде последнего застыл ужас.       — Страшно? — Спросил Авиен то ли себя, то ли самца гавиала.       — П-п-пизд… как… — Парти едва шевелил губами.       Голова Авинена задрожала. Возможно он хотел кивнуть, а может просто не мог удержать страх.       В одном из комнат первого этажа ближайшего дома, где находился арсенал.       «Удачное время для атаки выбрали суки. Под утро, когда большинство рептилий ещё не успели согреться»: одевая штаны размышлял Агриаф.       — Агриаф ты скоро?! — Донёсся с улицы голос Хатимори.       — Иду!       Отозвавшись, в ответ Агриаф и застегнул брюки. Быстро поправив кирасу, он одел шлем. Обглядев арсенал, который после поспешного вооружения больше походил на разграбленный склад, он подошёл к старому ящику.       «Динамит. Не курить. Взрывоопасно!» — Читалось на старой потёртой надписи.       Положив лапу на кожаный пояс, где располагался магнитный переключатель, он повернул его. Магниты, державший меч за его спиной, перестали действовать. Одновременно с этим, Агриаф ухватился через плечо, за рукоять своего двуручного меча. Вскину оружие, он резки движением ударил эфесом по замку запирающий ящик. По пустому помещению разнесся треск дерева. Крепление не выдержало удара. Оточенное движение и поворот рукояти магнитов — меч вновь крепится на его спине. Быстро раскрыв ящик, Агриаф вытащил оттуда несколько связок с динамитом. Прикрепив их к поясу, он поспешил на выход.       Когда он вышел из арсенала построение к обороне почти завершилось.       Находясь в десяти метрах от шатких ворот охранники райончика уже выстроились в две шеренги. Первые две линии были копейщики.       Стандартное построение в подобном узком пространстве. Вполне эффективное. По флангам фалангу прикрывали здания, так что противнику ничего не оставалось, как атаковать в лоб.       Прижимаясь плечом к плечу. От одного здания к другому они занимали всю улицу. Башенные щиты прикрывали каждого охранника от голени до шеи, отчасти даже прикрывая товарища с обеих сторон. Это была стена из щитов и копий. А так как орудовать нужно было только копьём, то размер щита не как не мешал в бою, а лишь помогал.       Первая линия состояла из более массивных охранников, что должны были сдерживать натиск, за их спинами находились более слабые товарищи. Так же вооружённые длинными копьями они могли наносить удара из-за плеча первой шеренги. Так что фактически на одного защитника приходилось два выпада копья.       Тут главное чтобы никто из шеренги не дрогнул. А если будут потери в первой шеренги то вся фаланга делает шаг назад и место убитого занимает тот кто стоит сзади. «Так должно быть в идеале. Но кто знает, как поведут себя неопытные, едва успевшие пройти минимальный базовый курс по работе в фаланге звери?» — Спускаясь по лестнице оглядывая построение напряжённо подумал Агриаф.       Прямо за двумя шеренгами копейщиков толпилось несколько лучников. С их задачу входил прицельный огонь между головами товарищей в шеренги — пассивная, но довольно действенна помощь.       Пока копейщики выравнивали строй, руководствуясь громкими командами Хатимори, несколько лучников заряжали арбалеты. Зарядив, они откладывали их в сторону. В пылу сражение каждая секунда на счету, а уже заряженный арбалет экономил драгоценное время.       Сами же трое военных находились в тылу. Именно на них возлагалась самая ответственная задача — командовать обороной. Да и все трое: Агриаф, Хатимори и Ке́кропс не были копейщиками, орудуя больше двуручными мечами, так что их нахождение в строю это не предусматривало.       Впрочем, если фаланга падёт, каждый из них знал что нужно делать… забрать как можно больше жизней у нападающих, прежде чем умереть.       — Нужно подать сигнал об атаке. — Подходя, произнёс Агриаф. — Кто знает сколько времени мы сможем удерживать улицу.       Оглянувшись в обратную сторону, туда где ещё были видны спины толкающих друг друга зверей, что спасались в панике Ке́кропс логично заметил:       — Они лучше всякой с-с-игнализации.       Поглядев ту же сторону Агриаф обратил внимание на кучу амуниции что вытащили из арсенала. Сложенная как попала она была предназначена для тех кто придёт им на помощь. Его взгляд так же затмил недоделанный скорпион, стоявший у одного из зданий.       «Он бы пригодился нам» — с досадой подумал он.       Голос Хатимори становился всё воинственнее и воинственнее. Громким басом он кричал пытаясь вдохновить охранников райончика:       — Держать щиты на уровне плеча! Держать шеренгу! Хвостами упираемся в землю! Те кто сзади подпирает товарища спереди щитом не давая ему упасть. Когда я командую «Залп» смотрим в затылок товарищу. Между вашими головами полетят стрелы. Вспоминаем команды! «Шаг назад» — каждый делает шаг назад. Не большой и не маленький. Ровно столько, сколько нужно чтобы вся фаланга отступила как единое целое. Бьём по глазам, выцеливаем открытые места у противника.       Не робеть! Не паниковать! Помните — вы сейчас стена из щитов и копий! Хер кто через вас пройдёт! Они все подохнут тут, нарвавшись на ваши удары! Не в первый раз отбиваем атаку. Наша задача продержаться как можно дольше до прихода подкрепления! Они уже близко парни! Помните ради чего вы тут стоите и раскуете жизнями! Помните что за вашими спинами ваши родные!       Как бы не был страшен враг, он всего лишь кусок плоти и крови. Он так же боится вас и так же умирает от удара! Они тут все полягут! Мы им всем хребты переломаем! Пусть приходит кто угодно — всех отправим на дно кормить раков! Сейчас они узнаю, как кусает крокодил!       Порой пафосные речи и громкие слова, что до дыр заезжены на страница многих произведение о бравых сражения играют новыми красками, когда ты стоишь плечом к плечу в шеренге с ужасом понимая, что этот день может быть для тебя последним.       Страх перед битвой опасный враг.       И вот дрожащие копья в лапах неумелых охранников дрожат всё меньше. Оборачиваясь на товарища, что стоит рядом, ты уже не видишь в его глазах ужас, ты видишь — злость и ярость. Решительность! Ты сам проникаешься этими чувствами. Ты уже крепче сжимаешь копьё. Ты крепче прижимаешь щит. Ты бы всё отдал чтобы не быть тут. Героев нет. И ты не герой. Ты в жизни никого не убивал и не видел смерть так близко. Но потные ладони продолжают сжимать твой щит и древко копья. А в голове, сквозь шторм эмоций, растёт одна верная, неоспоримая, и, пожалуй, единственная мысль, что заставляет тебя стоять здесь в ожидании атаки.       За твоей спиной, за спиной твоих товарищей и друзей сейчас те, кто дорог тебе больше всего. И ты, жалкий кусок дрожащих нервов, сейчас единственный кто встал хлипкой преградой между ними и теми кто желает им зла.       И на дно бездны все пафосные, тривиально-приторные речи о том что самцы защищают свою семью. Ты просто не можешь отступить. Никакой страх в мире не заставят тебя сделать это. Не потому-то ты герой, а потому-то ты любишь тех, кто за твоей спиной.       Именно это чувствовал Авиен когда поглядел Парти. Не долгий многозначительный взгляд сказал больше чем многотомные страницы книг. Оторвав взгляд они, как и все стоявшие рядом, перевили его на шаткие ворота, за которыми началось движение…