wanna be yours

             — Чего уставилась, Скворцова? — нервно бросила Нечаева, утыкаясь в свой ноутбук.       Она и так была на диком стрессе, а сейчас еще эта девчонка стоит тут перед ней в обтягивающей юбке и непонятно, что от нее хочет.       — Простите, Ксения Борисовна, — промямлила та, не имея храбрости поднять на нее взгляд. — Просто Евгений Александрович попросил подписать, а я тут… — она дрожащими руками протянула ей папку с документами.       — А ты, что ты? — Нечаева откинулась на спинку стула, затягиваясь электронкой. — Он тебя попросил подписать, так подпиши, или ты писать разучилась?       — Нет, Ксения Борисовна, нужна ваша подпись, просто тут документы… — продолжала мямлить Соня.       — Ой, сил никах нет, — Нечаева нагнулась и выхватила документы у девушки из рук.       На мгновение их пальцы соприкоснулись, и она не смогла не отметить мягкость рук Скворцовой.       «Ой, как давно у тебя ничего не было, Нечаева. Руки, серьезно? Из-за пальцев уже начнешь бросаться на симпатичных молодых девок?» — пронеслось у нее в голове, но она сразу отогнала от себя эти мысли.       — Ну документы нового проекта, что тебя так смутило, я не понима… — у Нечаевой лицо перекосилось от злости. — Он что совсем с ума сошел?       Соня пожала плечами и попыталась, что-то ответить, но Ксения Борисовна уже летела в кабинет к Тихомирову, сбивая и снося все и всех на своем пути.       — Тихомиров, ты что совсем рехнулся? — Она влетела в его кабинет, даже не запирая за собой дверь.       Министр сидел в кресле и своей идиотской улыбкой смотрел прямо перед собой.       «Странный вопрос, — подумала она. — По нему же и так все видно»       — Что? — Он вскинул на нее непонимающие глаза.       — 5 миллионов?! На гусей?!       — Ксюш, подожди…       — Нет, это ты подожди, — она подошла к столу и облокотилась на него обеими руками. — Тихомиров, я все понимаю, у тебя новая любовь, ты у нас романтик, но блять, это уже ни в какие ворота. Схуяли мы выделяем 5 миллионов с нашего бюджета на корм гусям?       — Ксюш, ты сильно остро реагируешь на ситуацию, — он вскинул на нее виноватые глаза. — Это не просто корм, он итальянский, там куча всяких витаминов, он состоит из полезных злаков…       — Да хоть из золота, блять. Мы то каким боком к гусям? Мы министерство сельского хозяйства? Или министерство по уходу за гусями?! Это вообще не наша область! Я понимаю, что эта твоя новая любовь сказала, что у них проблемы с выведением гусей, но мы блять, что, благотворительный фонд?! А если завтра ты влюбишься в коровницу, мы будем ей ирландских быков везти?       — Так, Ксения Борисовна, — Тихомиров поднялся со своего кресла, все с таким же видом виноватого кролика. — Во-первых, это очень важный вопрос для нашей страны. Мы большая держава, сельскохозяйственная культура у нас вон как развита. А если у нас возникнут проблемы с разведением животных? Ты представляешь как это повлияет на экономику? Я же не о себе забочусь, а о стране!       — О стране?! — У Ксюши в глазах метались молнии. — Да всем в стране плевать на твоих гусей, жрали то, что было и все было хорошо. А теперь ты решил их итальянским кормом кормить? Еще и за наш счет?       — С каких пор он наш? Он государственный… — пролепетал Тихомиров, опуская глаза.       — Он выделен на наши нужды, а не на нужды гусей, которые как мне кажется, итак не сильно то и в нужде.       — Как это не сильно? — Воскликнул Тихомиров. — Ты знаешь, что популяция гусей сократилась на 10 процентов в сравнении с прошлым годом? Это вообще то экономическая катастрофа.       — Лунная призма, дай мне сил.       — Вон спроси у Илюши, что значит для России, — он поднял палец вверх. — Сократить сельскохозяйственную отрасль. Это же удар…       — Если Илюша узнает, что ты их собрался кормить западным кормом, поверь, он выдаст тебе ту реакцию, от которой я буду в восторге, но явно не ты.       — Ксюш, ну правда, — он мягко улыбнулся. — Ну ведь благое дело делаем…       — Знаешь, что Тихомиров, иди со своими гусями, знаешь куда, — она развернулась и отправилась к открытой двери, около которой уже подслушивал весь отдел. — Иди к гусям.       — Ксения Борисовна, — Соня бежала за ней, спотыкаясь на каблуках. — Так что, мне подписывать?! Там просто нужно две подписи, моя и ваша, и если вы не подпишите…       Нечаева остановилась и резко повернулась к ней.       — Скворцова, делай что хочешь. Хочешь подпиши, хочешь сожги, хочешь скорми гусям, они же у нас голодают, — она развернулась и пошла в свой кабинет. — Не трогайте меня, все. Забирайте своих гусей и идите на… — она хлопнула дверью и последний отрывок фразы потерялся в грохоте.       «Какие же придурки», — только и могла подумать про себя Ксюша. — «Алкогольная реформа, эти звери на улицах», — она была готова поверить в любой бред, который может прийти в голову Тихомирову, но выделять пять миллионов из их бюджета на гусей было выше ее сил.       Нечаева опустилась в кресло и затянулась электронкой.       Может он еще комаров, каких-то иностранных привезет, чтобы оздоровить население. Каких- нибудь экологических, если конечно такие существуют.       «Идиот», — только и проносилось у нее в голове.       Таким как он влюбляться это страшное дело. Тихомиров же и не на такие идиотские поступки способен. Как его до сих пор не выперли, Ксюша не понимала. Если он на кабмине это сморозит, его отправят в дурку и правильно сделают.       Что любовь делает с людьми.       Она выглянула из-за монитора своего компьютера и посмотрела в коридор отдела. Бабы снова о чем-то спорили, Ингеборга трепалась по телефону, а Скворцова сидела у себя в кабинете и что-то задумчиво печатала на компьютере.       На ней сегодня была белая блузка, которую она конечно же расстегнула на две верхние пуговицы.       Ксюша сделала затяжку и задержала взгляд на блондинке. Красивые черты лица, тонкая шея, выразительные губы.       Все в ней было выразительным. Даже то, как она напуганно бежала за ней, заставляло Нечаеву отгонять от себя нескромные мысли.       И она конечно же как все остальные дуры в их отделе связалась с Дударем. Ну как оно так получается, она не понимала. Такая красивая девушка и с таким лохом.       У нее на столе завибрировал телефон и высветилось новое сообщение.       «Z»: Нужно встретиться. Срочно. Через час.       Что такое могло случиться, что прям срочно? Ксюша не понимала. Она похватала вещи со стола, бросила джул в карман и поспешила к двери.       Увидев ее, быстро бегущую по коридору в сторону выхода, Инга прокричала ей в след.       — Ксения Борисовна, а вы куда? Вернетесь сегодня?       — Ближе к вечеру. Если будут спрашивать, я на собрании.       — На каком, Ксения Борисовна?       — Да на любом блять, — бросила Ксюша, запрыгивая в закрывающийся лифт.

***

      — Тихомиров?       — А кто еще?       — Ну не знаю, Ксюш, у нас в правительстве идиотов хватает. Поверь моему обширному опыту.       — Таких прям?       — Даже хуже, Ксюш, даже хуже. Гуси хотя бы безобидные. Ну в каком-то смысле.       — А ты чего написала? Случилось чего? А то прям срочно… Я все бросила и к тебе.       — А ты занята была? — улыбнулась Z, наклоняя голову.       — Не то чтобы сильно. Но без меня, гуси это наименьший идиотизм, который может там случиться.       Нечаева поднялась с подоконника и подошла к раковине.       — Ну ничего, скоро ты займешь его место и все улучшится.       — Уверенна, что улучшится?       — Ну ты же не такая как он, — Z подошла к ней вплотную и провела руками по ее волосам. — Ты умней, хитрей, расчетливей, красивей в конце концов.       Ксюша развернулась к ней и практически оказалась лицом к лицу с блондинкой. Их глаза встретились, и дыхание Нечаевой на миг замерло. Z прошлась глазами по ее лицу и остановилась на губах. Это было слишком маняще. Ксюша это прекрасно понимала.       — Я написала по поводу нового закона, — тихо сказала Z, не отодвигаясь от нее. — Все министры спокойно поддержат его на ближайшем кабмине, и я очень надеюсь, что твой идиот ничего не выкинет и не предложит изменить. Это важно, ты же понимаешь. А такие люди, как твой Тихомиров, не предсказуемы.       Лицо Z было так близко к ней, что Ксюша буквально могла уловить запах ментоловой жвачки, которую блондинка неспешно перемещала по рту.       — Что за закон? — максимально спокойно, насколько позволяло ее быстро бьющееся сердце, проговорила Ксюша.       Близость блондинки смущала ее, даже немного затуманивала разум. Этот голос, который действовал как седативное, заставлял мысли путаться и мешал думать здраво. Чужие губы были так близко, а глаза буквально прожигали в ней дырку.       — Это не важно, Ксюш, — тише сказала Z, наклоняясь ближе. — Вашего министерства он не касается, и по идее не должно возникнуть никаких проблем, но мало ли… Лучше перестраховаться… — Она провела пальчиками по ее щеке, внимательно рассматривая кожу.       — Тогда к чему такая срочность? Ближайший кабмин через четыре дня. Могла и потом мне сказать.       — Может быть я по тебе соскучилась, — перейдя на шепот, ответила блондинка, впиваясь взглядом в ее губы.       У Нечаевой внутри все пробило током. Дыхание участилось, а мозг отказывался воспринимать, что либо кроме губ напротив.       — В любом случае, Ксюш, — блондинка наконец отстранилась. — Я думаю, ты меня поняла. — Z отошла к подоконнику и облокотилась на него спиной. — Ты девушка умная, сумеешь приструнить своего благодетельного.       Ксюша сглотнула и кратко кивнув, поспешила к выходу.       Что это за закон, о котором не хотела говорить Z? Тихомиров точно что-то выкинет.

***

      — Ксюш, ну это же вообще…       — Тихомиров, ты с ума сошел? Ты переругался со всем кабмином из-за этого?       — Как это из-за этого? Это же ужасно! Нельзя сдвигать рамки продажи алкоголя на час. Я до 11 не успевал купить, а теперь до 10?! Это просто издевательство. Народ не примет! А я всегда за народ, — гордо поднял голову Женя, напоминая кандидата в президенты.       — А тебя никто не спрашивал. Весь кабмин это решил, если это приняли, значит согласовали со всеми алкогольными авторитетами, значит все уже решено. Вот куда ты лезешь? Хочешь со своей нравственностью уехать на пескобазу с мешком на голове?       — Я не прогнусь, — величественно сказал Тихомиров. — Я не боюсь этих бандитов и буду бороться до конца.       — Тогда твой конец очень близок, Жень. А конкретнее, это ближайшие два дня. Ты понимаешь, что эти люди с тобой сделают? Борец хренов?       — Вы все… — Тихомиров обвел кабинет пальцем, не обращая внимания на то, что в нем кроме Нечаевой и его, никого не было. — Вы все просто трусы. Думаете только о себе. А о народе кто подумает?       — А о нас кто подумает, Жень?! Народ? Да никто о тебе не подумает, идиот ты деятельный. Нужно спасать свою задницу, а ты себя закапываешь, и меня вместе с собой.       — Я все решил. Я не соглашусь и давить на себя не позволю. Все. Это мой окончательный ответ, — он гордо отвернул голову и уставился в окно.       — Тогда венок на похоронах от меня не жди, потому что я буду лежать в соседней могиле, — зло проговорила Нечаева и вышла из кабинета.       — Бабы! — она крикнула, подходя к их столу.       Бабы быстро встрепенулись и оказались перед ней.       — Да, Ксения Борисовна, — ответили они в унисон.       — Все документы, которые будут приходить Тихомирову, перенаправлять сначала мне. Если он куда-то намылится, сообщать сразу мне. Все ясно?       — Да, Ксения Борисовна.       — И где носит Ингеборгу? — Она обернулась на пустой стол, где девушки и след простыл.       — Она курит…       — В магазин пошла…       Они переглянулись, ответив одновременно разные версии.       — Бабы? — Нечаева вопросительно подняла бровь.       — Они со Скворцовой уехали в обед, в цуме скидки только один день, и… — наконец сказала одна из них, опустив взгляд.       Нечаева закатила глаза и прошла в свой кабинет. Злости на всех у нее не хватало. Тихомиров выпил все запасы.       — Вы меня услышали, — она показала им указательным пальцем и захлопнула за собой дверь.       Бабы нервно вздохнули и переглянулись между собой.       «Z точно меня убьет», — подумала Ксюша, затягиваясь джулом.       И предупредила ведь заранее, и знала, что этот может выкинуть, а все равно получилось как всегда. Теперь ей надо вытаскивать из этого Женю, их министерство, и саму себя, потому что блондинка ей явно этого не простит.

***

      Ксюша сидела у себя дома в кресле и курила электронку. Уже стемнело, а она продолжала прокручивать в голове варианты решения этой проблемы. Их было немного. Точнее их вообще блять не было.       Чисто технически, переубедить одного Тихомирова намного легче, чем идти и договариваться со всем кабмином. Тем более как она подозревала, инициатива это явно не кабмина, а кого-то выше, если ее предупредили заранее, и сказали, что все примут.       Автором всего этого был точно не кабмин, а идти и разбираться с кем-то выше было самоубийством чистой воды.       Еще эта девушка. Нечаева даже не знала как ее зовут. Просто Z. Просто контакт в телефоне. Она скорее всего, теперь потеряла ее доверие и скоро ей придется объясняться, как она такое допустила.       Пока Нечаева тонула в своих размышлениях, по квартире раздался звонок. Кто-то пришел, а никого видеть ей не хотелось. Она откинулась на спинку кресла в ожидании того, что этот кто-то по скорее свалит.       Прошло несколько минут, и после вроде как устоявшейся тишины, Ксюша уже хотела выдохнуть, как у нее зазвонил телефон.       «Z»       Вот же блять.       — Да?       — Я слышу твой рингтон, открывай дверь.       Ксюша изменилась в лице и медленно встала с кресла. Где у нее пистолет спрятан?       Нечаева подошла к двери и тихо посмотрела в глазок. Все, что она увидела это средний палец, намеренно поднесенный к отверстию и закрывающий обзор на площадку и всех, кто мог там стоять.       Вот сука.       Ксюша медленно открыла дверь и встретилась с парой холодных глаз смотрящих на нее.       Она обвела взглядом коридор и наконец сфокусировалась на блондинке.       — Не бойся, я без ОМОНа. Пока что. Впустишь, или так и будем стоять?       Нечаева медленно отошла и пропустила девушку внутрь.       Эта нежеланная встреча состоится видимо немного раньше, чем она ожидала.       Z прошла вглубь квартиры и по хозяйски устроилась на диване. Прожигающий взгляд буквально испепелял Ксюшу, пока та закрывала дверь.       — И?       — Что и? Ты сама все знаешь. Он неуправляем, — тихо сказала Нечаева, садясь за барную стойку и затягиваясь джулом.       — Значит, я ошиблась в тебе, Ксюш? — спросила блондинка, подняв бровь.       — Ошиблась? Смотря на что ты ставила. Если ты рассматривала меня как хорошего министра, то думаю, что нет, а если того, кто сможет контролировать любого сказочного идиота, то тут ответа я тебе не дам.       — Я не просила любого идиота, — Z приподнялась и оперлась локтями на колени. — Мне нужно, чтобы ты управляла именно этим идиотом. Конкретным, именно этим одним. Да, даже управлять не нужно. Просто следить, чтобы он не в вставлял палки в колеса и все.       — Ну прости, что идиоты оказались непредсказуемее, чем мы думали.       — Ты думала, Ксюш, — блондинка поднялась с дивана и подошла к барной стойке. — Это ты не удержала его в узде, не обобщай. Мое дело управлять тобой, а твое дело управлять им. У всех свое место.       — Значит ты управляешь мной? — Нечаева вздернула бровь.       — Я бы сказала, направляю, — тише произнесла Z и подошла к ней ближе. — Ксюш, — она взяла ее прядь и начала медленно крутить между пальцев. — Ты же такая девушка… Умная, — она подвинулась к ней ближе, становясь между ног Нечаевой, — сообразительная, — на этих словах рука переместилась немного выше вдоль темных волос, — успешная, — она аккуратно заправила прядку ей за ухо, — дальновидная в конце концов, — рука остановилась на щеке Нечаевой, с большим пальцем медленно поглаживающим ее кожу.       У Ксюши сперло дыхание.       — Почему ты позволяешь этому ослу, так тебя подставлять? — Она склонилась над ней и практически говорила ей в губы, медленно сокращая расстояние между ними, будто гипнотизируя девушку каждым словом. — Ведь он же олух. Недостойный своего места, недостойный такого зама как ты, недостойный тебя… — Ксюша почувствовала, как вторая рука блондинки оказалась у нее на талии. Z сделала небольшое усилие и притянула ее ближе к себе.       Между ними были считанные миллиметры, а мысли в голове у Нечаевой буквально разрывали мозг. Так близко, так нужно. Ей нужно всего лишь сделать шаг, поддаться немного вперед, и губы блондинки будут в ее власти. Только вот кто сейчас держал эту власть? Блондинка ведь явно играла, провоцировала ее. Но это была такая желаемая провокация, такая необходимая.       От девушки пахло чем-то мускусным, табачным, так подходящим ей, ее образу, ее личности.       Аромат духов манил, завлекал в сети, из которых ей казалось невозможно выбраться.       — Ты же понимаешь, Ксюш, что в жизни нужно выбирать. Или ты выбираешь себя… — она сделала короткую паузу, — или других, которые даже сами себя не выбирают. Ну разве не глупость? Разве то, что ты хочешь не важнее? Твои желания не стоят риска?       И тут брюнетку пробило. Она сделала этот маленький шаг, ступила в пропасть. Ксюша накрыла губами губы напротив и рвано выдохнула. Она почувствовала как блондинка расплывается в улыбке и жадно отвечает ей.       — Хорошая девочка, — сквозь поцелуй прошептала Z и притянула ее ближе.       Такое ощущение, что они обе только этого и ждали. Руки блондинки гуляли по талии Нечаевой, крепко прижимая ее к себе.       Спустя несколько мгновений Z приподнялась на носочках, и пустила толпу мурашек по телу Ксюши, нежно обжигая ее ухо.       — Он ведь не ровня тебе, Ксюш, даже близко…       Нечаева прижалась к ней ближе, а ее стоны стали шепотом у шее блондинки.       — И кто же мне ровня?       Z направила ее руку и позволила почувствовать округлости своей груди. С губ Нечаевой сорвался ожидаемый вздох, и блондинке понравилась эта реакция.       — Разве ты не понимаешь?       Пальцы брюнетки жадно пытались пробраться под кружево белого лифчика. Она сбросила белоснежный пиджак с аккуратных плеч девушки, и медленно спустила бретельки мешающей ей ткани, обнажая грудь.       Ксюша наклонилась ближе и начала покрывать мягкую кожу короткими легкими поцелуями. Ее губы нагло захватили соски девушки, нежно щекоча и посасывая их.       От груди брюнетка медленно поднялась к шее, и оставив там несколько жадных поцелуев, пошла выше. Их губы встретились в глубоком, страстном поцелуе.       Пока одна рука блондинки все так же крепко сжимала ее талию, вторая начала быстро стягивать с нее одежду.       Ксюша чувствовала, как их тела уже горят от нетерпения, и начала помогать ей, не отрываясь от ее губ.       И вот они уже лежат на кровати, полностью без одежды, наслаждаясь руками друг друга.       Кожа к коже. Они продолжали ласкать друг друга.       Z погрузила несколько пальчиков в свой рот и медленно облизнула. Потом направила их вниз, между ног Ксюши, туда где их уже так ждали.       Плавные, аккуратные, но настойчивые движения.       Они все больше погружали Ксюшу в мутную дымку, заставляя забыться и отдаться наслаждению.       Остались только тихие стоны, мелкая дрожь, спутанные мысли…       Блондинка вдруг убрала пальцы, заставляя Нечаеву выдохнуть от неожиданности.       — Что ты… Нет, вернись…       Z перевернула Ксюшу на спину и скользнула ниже. Она начала медленно гладить ее бедра и покрывать поцелуями низ живота, дразня и заставляя томиться от нетерпения.       Вдруг она резко встала, беря брюнетку за руку и зовя за собой.       Z впилась в нее поцелуем и толкая к кухонному столу, резко усадила ее на столешницу, разводя ее ноги.       Наконец ее губы и язычок оказались там где раньше были пальцы.       Ксюшу накрыло новой волной дрожи. Одной рукой она уперлась в стол и откинула голову назад. Вторую руку брюнетка погрузила в светлые волосы, перебирая и поглаживая их.       Ее спина сама выгибалась, а бедра напрягались — ощущения становились слишком яркими.       Ксюша почувствовала, как по ее спине стекают капельки пота.       Еще несколько минут, и волна эмоций достигла своего пика, сметая все на своем пути.       Брюнетка сжала зубы и с силой вдавила пальцы в столешницу, чтобы не закричать, но это не помогло.       Z поднялась, и нежно прикоснулась к ее лицу, поглаживая скулы и поправляя прядки волос, пока та возвращалась в реальность.       — Чшш, — она тихо прошептала, обводя большим пальцем контур губ.       Прийдя в себя, Нечаева медленно слезла со стола и резким движением уложила туда блондинку.       Там где раньше впивались ее пальцы, теперь разметались белые волосы девушки.       — Красиво… — тихо прошептала она, закусывая губу и любуясь видом, который ей открылся.       Ксюша начала покрывать обнаженное тело поцелуями, спускаясь все ниже.       Теперь уже она ласкала ее, прикасаясь везде, где желали ее губы и пальцы.       Брюнетка слышала громкие стоны, а через некоторое время почувствовала сладкие конвульсии девушки, которая извивалась перед ней.       — Так и будешь смотреть? — наконец спросила блондинка, немного прийдя в себя. На ее губах играла наглая улыбка.       Нечаева прикусила губу и склонилась над ней, опираясь руками с двух сторон.       — Ловлю момент, — тихо прошептала она, опускаясь к шее девушки.       — Ксюш, — тихо засмеялась Z, запуская свои руки в темные волосы. — Мне же щекотно…       — Тебе нравится, не ври, — улыбалась брюнетка, продолжая покрывать тонкую шею легкими поцелуями.       — А я и не вру, — она загадочно улыбнулась, встречаясь с глазами девушки. — Мне пиздец как нравится.       Ксюша улыбнулась, и отстранившись, помогла блондинке встать со стола.       — Пойдем покурим? — томным голосом проговорила Z, обвивая ее шею руками.       — С языка сняла.       — Только нормальные сигареты, свою хуйню химозную сама кури.       — Если угостишь…       — Куплю тебе табачный завод. Как раз нужно кому-то перенаправить, отобрали у одних придурков, а девать некуда.       — Ммм, уже заводы мне даришь, — улыбнулась Ксюша, натягивая на себя легкую одежду и выходя на балкон.       Z накинула пиджак и последовала за ней.       — Такой девушке и не только завод можно подарить…