Амнезия

— Жан, мы можем кое что обсудить? — Армин ёрзает на одеяле, поправляет его под собой, явно нервничая от предстоящего диалога. Голова Кирштайна давит ему на живот, но она совсем не тяжелая. Тот сосредоточен на игре. Бегая глазами по экрану, он не сразу осознает, что сказал Арлерт и просто кивает, стараясь не отвлекаться от телефона. В любом случае Жан согласен на всё, что сказал его парень. — Родители сказали нам нужно переехать, — осторожно начинает юноша, перебирая локоны на макушке. Он кусает губы, диалог кажется ему неудобным, более того решающим, а незаинтересованность Жана расстраивает. Это серьезно, мог бы и отвлечься. — Ого, круто, решили перебраться в квартирку по-больше? — Все так же вскользь пробрасывает юноша и только сильнее хмурится, снова пропустил удар. — Нет, ты не мог бы отвлечься, пожалуйста? — Армин не знает какие слова подобрать. Ну что ему сказать? Мы уезжаем в другой город и не знаю будем видеться или нет? Пойти на опережение реакции и самому предложить расстаться? Жану нужно внимание и он вряд ли будет согласен на такой исход событий. — Нежность, пять секунд, ладно? — просит парень, прожимая кнопки на экране. Армин хмурится, ну это слишком. — Жан, мы переезжаем в другой город! На экране появляется красная надпись «вы проиграли» Жан приподнимается на локтях, отложив телефон в сторону. Армин выдает фразу резко, с уверенностью в голосе, которую тут же теряет. Наверное все-таки стоило сказать это мягче, но отсутствие внимания вынудило сделать именно так. — В смысле? Ты шутишь? — но Арлерт не похож на шутника, он выглядит расстроенным, в какой то степени растерянным не меньше чем сейчас чувствует себя Кирштайн. — Нет, не шучу. Папе предложили хорошую работу, нам нужно уехать, — Жану кажется что здесь должно быть продолжение что то типо «мы расстаёмся» и прочего на большом расстоянии отношения как будто не имели никакого смысла. — И что теперь? — он спрашивает об этом ради подтверждения мысли. Иного пути сейчас как будто не существует в полупустой голове. — Я.Я не знаю, Жан. Я не хочу никуда от тебя уезжать, но это вынужденная мера, — Армин склоняет голову, странное чувство стыда смешанное со страхом. — И когда вы уезжаете? — Жан двигается ближе, протягивая руки, чтобы обнять. Никто из них не хочет расставаться. Арлерт прижимается щекой к чужому плечу, как ласковый кот кладет ладонь на грудь. — Через 2 недели.

…

Юноша щурит глаза от яркого белого света, потолок кажется ему незнакомым, а голова.Голова… Мысли путаются, сплетаясь одна за другой, глаза кажутся ему такими тяжёлыми, что держать их открытыми больше пары секунд не выходит. В ушах звенит и ноет в висках, пытаясь удержать взгляд на одном месте, потолок расплывается кругами: цветными или не очень. Внезапно вместо потолка перед глазами возникает лицо. Оно ему знакомо, но такое странное чувство. — Армин, проснулся милый, — женшина перед ним улыбается, тянет руку и касается плеча. Нет сил спросить, останется только пытаться разглядеть больше деталей комнаты. Кровать справа, тоже белая. Рядом с ней тумба, за кроватью окно с жалюзи, они приоткрыты оттуда течет свет. — Как ты себя чувствуешь? — нежный голос пробивает тишину. Хочется вспомнить что было. Армин с ужасом понимает что не в силах вспомнить ничего. Краткие отрывки слов не складываются в воспоминания, они мешаются в красивые картинки, но ничего из этого не откликается в душе как реально происходящие вещи. И голова пустая, но несмотря на это тяжелая, а груз осознания давящий на грудь не дает вздохнуть — Помнишь что случилось? — Я в общем то многое не могу вспомнить. Помню детство, лет до пяти, а дальше ничего. — Армин болтает ногами на кушетке. Он не достает до пола, даже если вытянет пальцы. — После сильного удара головой такое случается. увы вам, кажется, не повезло столкнуться именно с Ретроградной амнезией, генерализованого типа. При таком типе заболевания, человек не помнит всё происходящее за определенный период до возникновения амнезии, — объясняет врач, записывая что то на планшетку, а после отдавая ее Арлерту. — Ответь на пару вопросов, дежурные, — Юноша кивает опуская взгляд на лист. Вопросы и правда совсем простые, но тем не менее связаны с возможными воспоминаниями. «Были ли вы влюблены, если да — опишите человека» — Армин, останавливается на этом вопросе, секундной застывая, он долго копается в мыслях, в надежде что найдет там хоть что то, может быть любимые глаза красивой девушки или цвет волос, была ли у него вообще девушка ну или может парень? Армин находит в себе воспоминание о симпатии к улыбчивому юноше с площадки во дворе. Кажется еще чуть чуть и от напряжения голова разболится или хуже! Взорвется. «Нет» В силу болезни Армин не мог вспомнить вообще ничего, без этого, как бы странно не звучало, он не чувствовал себя человеком, ведь люди полны воспоминаний с самого детства, а у юноши всё резко обрывалось на задувании свечей на торте. Он помнит их было шесть. Вечерами он приходил к матери, садился и просил просто рассказать, о том что знала. Она говорила о том, как сильно сын увлекался звездами и биологией, как любил кошек и собак, что ему нравилось на море, что он не общался ни с кем в школе, будучи тихим. Армин не ощущал себя тихим, но верил матери, только она могла знать, что было прошлые 16 лет. Она говорила, что класс у него был не важным, а одноклассники иногда задирали, отбивая всё желание найти кого то, чтобы узнать историю с другой стороны. Мама стала для него его личной книгой, в которую он старался вчитаться, вникнуть. Сделать ее воспоминания своими. Не охотно она рассказала и про день в который судьба стёрла все его воспоминания, как они ехали и играла музыка, Армин дремал на заднем сидении, потому что встать пришлось рано, дорога относительно не близкая, а потом нужно было заняться уборкой, в общем важно приехать, как можно раньше и не потерять день. Отец всегда водил осторожно, по её словам, крепко держал руль, а авария совсем не их вина. Вылетевшая на встречку машина не оставила им шанса. Папа умер на месте. Но сколько бы мать не говорила, он не мог вспомнить даже короткие отрывки, хоть что то чуточку важное, а может и нет. Делить воспоминания на нужные и не нужные стало немыслимо, сейчас все имело ценность, даже если бы Арлерт вспомнил, как получил хорошую оценку за диктант по родному языку. Он старался каждый день, сосредотачивался на деталях, на малочисленных семейных фото, напрягал брови и гипнотизировал взглядом и ждал. Всё без толку! Как бы не болела потом голова и глаза, как бы не было обидно, а в голове не возникало даже короткой вспышки, он искал в себе потеряшки, да только старания оставались напрастны. Болезнь не отступала. И всё же нужно было жить. Не закончив школу из-за аварии, ему пришлось идти в неё снова. Новый коллектив, новые люди. Армин там был самым старшим. Его встретили приветливо, друзья нашлись почти сразу. Эрен хороший парень, он смелый и справедливый по своей сути, правда очень резкий непривычно шумный, Армин всегда смеётся от его шуток и рассказывает то, что успел восполнить в голове. А Микаса пожалуй самый яркий символ мужества. Будучи подругой Йегера с детства, она была характерно похожа на него, тем не менее являлась абсолютно уникальной личность, силе духа, которой можно было позавидовать. Она, в отличии от друга была вдумчивой, предпочитая решить проблему в голове до того как действовать. Эрен так не умел. — Ну зачем ты опять лезешь, неужели нельзя решить словами? — Армин думает что ему будто уже это знакомо и давно, в такие моменты он вспоминает о том, что в нем все еще теплиться надежда вернуть воспоминания и восстановиться. — Какими словами?! он Микасу обозвал! — Йегер корчится от злости или от боли, когда Арлерт прикладывает к щеке ватку смоченную перекисью. — А тебе больше всех надо, если меня заденет я сама разберусь, хватит лезть куда не поподи и навлекать на нас троих проблемы, — девушка складывает руки на груди, отчитывая сидящего на полу. — А я тебе тогда на что?! Армин вздыхает, не сдерживая улыбки. Глупый, глупый Эрен. И в этом всём Армин не заметил, как жизнь отстроилась, а он гордо задул свечу с цифрой 20. Прошлые воспоминания и мысли о своей неполноценности в силу забытого, перестали его тревожить. Голова заполнилась новыми моментами, влюбленностями, радостями — всё это имело намного больше смысла чем то, что было до аварии, потому что всё это было настоящим в котором он жил. Теперь воспоминания о старой школе, в которой его подначивали не имели веса, прошлое больше не было частью Армина. Армин построил себя снова на биологии, любви к собакам и мысли, что никогда раньше не любил. В Нюрнберге температура сегодня была высокой, если сравнить с обычной погодой. Город жил своей жизнью, однако очень скудно. Не мудрено: полдень, будни. Армин нашел время встретиться с Леонхард, она часто была занята на работе, по этому стоило пользоваться шансом и приехать ради не долгой, все-таки дела не ждут, но приятной посиделки. За четыре года жизни в большом городе он знал многие районы и в целом хорошо ориентировался, только вот Энни жила на окраине, на которую Арлерт редко выбирался. С автобуса ему требовалось найти метро, телефон водил его кругами, а станции так и не находилось. Да и с прохожими беда, духота отпугивала даже тех у кого сегодня был законный выходной, как и тех кто обычно выходил на обед. Когда навигатор в очередной раз завел парня в парк, а не к арке входа в метро, он оставил попытки. Время подходило к четырем, они договорились встретиться в 5:30. Армин не опаздывал и время бродить у него было, но ситуация нервировала. Лучше он дойдет до кофе и наконец поест нежели будет кружить по городу, сам не зная где. На счастье в парке нашелся один живой человек. Парень, примерно ровесник, он сидел на лавке, закинув ногу на ногу и был явно увлечен своими мыслями. Люди часто не замечают ничего вокруг. Спешат по делам, глубоко погружаются в мысли, слушают чужие рассказы, в общем находясь в обществе они все равно ограничивают его до размера небольшой комнаты. В прочем Армин не исключение. Незнакомцу просто повезло попасть в его личную комнату. — Извините, вы не подскажите где здесь метро?