you only ever touch me in the dark

      Он снова пялится.       Эти золотистые глаза не отрываются от Вэй Ина даже во сне. Они преследуют его, особенно под покровом ночи, в мерцающей темноте, где единственное, что важно — это блуждающие руки и нежные поцелуи губ, скользящие по его шее. Из-за повязки, которая постоянно украшает его глаза, Вэй Ин не видит ничего, кроме кромешной тьмы, но его тело чувствует гораздо больше. Его бедра извивались под каждым прикосновением пальцев, дрожали в безумном экстазе от одной только мысли о том, что красивый незнакомец овладеет им…       И о, прошлая ночь. Прошлая ночь была… в новинку. Его агрессор был еще более нетерпелив, чем обычно, еще более неистовым, грубым, экспериментирующим. Он был в таком настроении, что настаивал на том, чтобы попробовать то, чего они никогда раньше не делали. Руки Вэй Ина были окованы жесткими веревками, а его маленькие ступни были крепко привязаны к столбам кровати. Даже сейчас Вэй Ин чувствует мучительную боль в запястьях. Последствия игры его застенчивого парня оставили на нежной коже Вэй Ина свежие и жгучие следы, которые он постарался скрыть, накинув на себя толстовку с длинными рукавами и надев высокие носки, чтобы пойти на занятия этим утром.       Его класс, конечно, как бы иронично это ни звучало.       Класс Лань Ванцзи.       Вэй Ин подавляет зевоту, занимая свое обычное место в лекционном зале, и рассеянно потирает шею. Жутковатые красные отпечатки ладоней, которые появились там две ночи назад, когда Лань Ванцзи душил его, пока не кончил, к его облегчению, практически исчезли. Или к разочарованию? Вэй Ин на самом деле не знает. Лань Ванцзи, несомненно, любил оставлять на теле Вэй Ина доказательства своих ночных приходов, словно отчаянно желая запечатлеть на его коже само свое существование. Словно желая убедиться, что Вэй Ин будет помнить его даже после того, как он уйдет. Будто надеясь удержать других хищников — людей — от охоты на Вэй Ина, как это делал он сам; послать громкое и убийственно ясное предупреждение о том, что этот человек занят и занят навсегда.       Вэй Ин считает, что Лань Ванцзи глуп, возможно, даже слишком, и ведет себя по-детски, несмотря на свой солидный возраст. Одержимость до такой степени? А она так необходима? Неужели Лань Ванцзи до сих пор не понял?       Вэй Ина могут удовлетворить только такие, как он, и никто другой.       Эх, он простит Лань-лаоши за его одержимость только потому, что тот такой милый.       И все же Вэй Ин солгал бы, если бы сказал, что ему не понравилось, как жестоко его мучил насильник после того, как его каждый раз тупо трахали. Иссиня-черные синяки только добавляют красок к фарфорово-белому полотну его кожи, а багрово-красные искусанные губы, несомненно, подчеркивают его унылое лицо.       Медленно, неуверенно Вэй Ин разводит в стороны пять тонких пальцев и проводит ими по своей шее, чуть прикрывая кадык. Если он слегка надавит, то почувствует себя в точности как он.       О, отвратительный восторг, который скручивает ему живот, когда он думает об этом, заставляет его чувствовать себя совершенно безумным. Но он уже скучает по теплым и грубым прикосновениям Лань Ванцзи, даже когда тот просто стоит рядом… прямо здесь.       В самом центре класса, наблюдая за ним.       Внимательно изучая его.       Жадные глазки, как всегда, оценивали его, впитывая каждую черточку в облике парня, которым он овладел прошлой ночью. Затуманенные почти незаметным — для посторонних глаз, но для самой цели его одержимости — источником неутолимой похоти и увлечения.       Прекрасные серебристые глаза Вэй Ина поднимаются, чтобы встретиться с его взглядом с другого конца помещения, и Лань Ванцзи на мгновение теряет самообладание, он теряет всякое представление о том, кто он такой.       Он делает это каждый раз.       Он настолько нервничает, что не может думать. Старший мужчина поднимает руку и проводит по своим идеально зачесанным назад волосам, пытаясь отвести взгляд. Он выглядит чопорным и правильным в накрахмаленной белой рубашке, длинные рукава которой аккуратно закатаны чуть выше запястий, открывая синевато-зеленые вены, выступающие вдоль предплечий. И вот легкая дрожь в его руках, мимолетное выражение беспокойства в глазах — все это выглядит почти неуместно.       И все же он настолько красив, что несколько студенток, проходя мимо него, застывают на месте, смущаясь.       Но Лань Ванцзи всегда был неравнодушен только к одному парню.       Их соревнования в гляделки никогда не надоедают. Вэй Ин разражается тихим смехом и убирает руку со своей шеи.       Только для того, чтобы быть грубо прерванным, когда чья-то рука внезапно скользнула по его спине, и тяжелое тело плюхнулось на пустое сиденье рядом с ним.       Вэй Ин поднимает взгляд и понимает, что едва не кривится при виде этого лица.       — Вэнь Сюй, — зовет он, стараясь вести себя вежливо.       Похоже, Вэнь Сюй уже давно положил на него глаз. Вэй Ин понял это только тогда, когда Яньли-цзе пригласила его на мороженое в прошлые выходные, но лишь для того, чтобы понять, что его обманом заставили пойти на двойное свидание с ней и этим проклятым павлином — старшим сыном ближайшего делового партнера павлина, Вэнь Сюя. Здесь есть несколько уровней игры: семейные и деловые связи, которые Вэй Ин не хочет портить только потому, что ему не нравятся такие незрелые парни, как он.       В конце концов, Вэй Ин привык к мужчинам.       К счастью, на Вэнь Сюя не так уж неприятно смотреть. Он умнее обычного спортсмена, но слишком высокомерен, чтобы быть ботаником. Нетрудно понять почему. У него есть лицо и семейное происхождение в придачу. Его хитрые глаза феникса и вечная ухмылка на лице иногда делают его немного невыносимым, но ничего особо отталкивающего в нем нет. Вэй Ин может справиться. И он справлялся целую субботу, просто чтобы порадовать Яньли-цзе. Кроме того, она всегда беспокоилась о несуществующей личной жизни Вэй Ина. Не то чтобы Вэй Ина это сильно волновало. И поэтому, когда Вэнь Сюй проявил интерес к ее любимому брату, Яньли-цзе была очень рада предложить свою помощь.       А Вэй Ин очень не любит расстраивать ее.       Поэтому он одаривает высокого парня в красной университетской куртке одной из своих самых милых улыбок и не вырывается из его объятий, даже если ему дико противны его прикосновения.       — Вэй Ин, — глаза Вэнь Сюя загораются в ответ, и он с грохотом бросает стопку книг на стол перед собой. — Я звал тебя раньше, в коридоре. Ты меня не подождал. Ты меня не заметил?       Он обнимает его крепко, придвигаясь так близко к Вэй Ину, что тот чувствует горячее дыхание Вэнь Сюя на своей щеке. Вэй Ин морщится от телесного контакта, все еще сохраняя — довольно натянутую — улыбку, но стараясь, чтобы не было слишком заметно отвращения.       — Не заметил, — еще как заметил, но надеялся, что если будет идти достаточно быстро, то Вэнь Сюй отстанет. — Кроме того, я не знал, что ты тоже ходишь на эти занятия.       — Семестр еще только начался, так что я поменял занятия, — радостно сообщает ему Вэнь Сюй. — Я сверил наши расписания, чтобы посмотреть, сможем ли мы ходить хотя бы на одно совместное занятие, и это подходит лучше всего. Поэтому я подергал за ниточки.       За исключением того, что это худшие занятия для посещения, если он намеревался почувствовать, как Вэй Ин поднимает настроение всему классу.       Вэй Ин переводит дыхание, и ему кажется, что по лекционному залу только что пробежал холодок, когда он замечает суровый взгляд Лань-лаоши, который практически сверлит их насквозь. В комнате, которая всего несколько мгновений назад была наполнена гулом обсуждений шепотом, теперь воцарилась тяжелая тишина, будто все почувствовали степень гнева своего профессора. Пальцы Вэй Ина сжимают корешок блокнота, и он с некоторым беспокойством отводит взгляд.       И затем совершенно беспрецедентным движением тишину прорезает голос Лань Ванцзи, спокойный, властный и до боли размеренный.       — Вэй Ин, — рявкает он, и Вэй Ин запоздало понимает, что это первый раз, когда он называет Вэй Ина по имени на публике, злобно растягивая каждый слог, словно источая яд, — может быть, ты скажешь нам, когда будешь готов начать занятие?       О, он просто кипит от злости.       Лань Ванцзи ставит Вэй Ина в неловкое положение перед одногруппниками, полностью возлагая вину на него, а все потому, что он поймал Вэй Ина на том, что тот заигрывал с другим мальчиком, хотя Вэй Ин не виноват, что Вэнь Сюй чуть ли не набросился на него!       В чем его вина, если он стал жертвой нежелательных романтических ухаживаний?!       И все же сердце Вэй Ина не может не екнуть.       Потому что Лань Ванцзи смотрит на него с такой опасной усмешкой, его брови нахмурены, на лбу залегли глубокие морщины, а расчетливые глаза прищурились. В этот момент в его глазах больше черного, чем золотого. И Вэй Ин думает, что он выглядит до одури сексуально.       Вэй Ин привык к мягким, тоскующим взглядам своего профессора; он бросает их, когда думает, что Вэй Ин не видит, но ох, Вэй Ин всегда чувствует на себе взгляд Лань Ванцзи. Его лаоши такой милый, всегда смотрит на него горящими от отчаяния глазами, словно страстно надеется сблизиться с ним, хотя и не представляет, как это сделать.       К этому привык Вэй Ин.       Но сегодня что-то изменилось — что-то почти хищное и враждебное в том, как Лань Ванцзи наблюдает за ним, будто подстрекает Вэй Ина сделать еще один неверный шаг.       Совершить нечто настолько непоправимое, настолько непростительное, что Вэй Ин уже не сможет исправить.       Что-то, что могло бы заставить его причинить Вэй Ину настоящую боль.       У Вэй Ина почти кружится голова от этой мысли. Лань Ванцзи в гневе так крепко сжимает ручку, что кажется, будто она вот-вот разлетится на кусочки.       Каково это — оказаться в руках Лань Ванцзи и быть сломленным навсегда?       Вэй Ин не думает, что когда-то завидовал ручке.       С трудом сглотнув, Вэй Ин подавляет нервный трепет в животе и очень решительно кладет руку на грудь Вэнь Сюя, томно поглаживая его твердые грудные мышцы.       — Простите, лаоши, — но он совсем не сожалеет, его длинные пушистые ресницы опускаются вниз, а вишнево-красные губы обиженно надуваются. — Я не хотел шуметь.       Другими словами, это практически подтверждает, что он дурачился с Вэнь Сюем на уроке.       Лань Ванцзи видит только красное.       Костяшки его пальцев, сжимающих углы стола, белеют, а толстые пульсирующие вены чуть не лопаются от силы его хватки; и долгое мгновение он не двигается и не говорит.       В комнате продолжает висеть почти электрическое напряжение.       Он очень близок к тому, чтобы потерять последние остатки самообладания.       Наконец, Лань Ванцзи отводит взгляд, не желая играть в игру Вэй Ина, но то, как он слегка сжимает челюсти, говорит само за себя. Он с нарочитой силой открывает книгу и переходит к чтению, намеченному на сегодня.       — Страница шестьдесят шестая, — шипит Лань Ванцзи остальному классу, бормоча себе под нос что-то вроде предупреждения.       Но даже когда его взгляд останавливается на тексте, мысли где-то далеко.       Он думает только о своем милом мальчике и обо всем, что может потерять — или уже потерял. О своем Вэй Ине.       Сладкий смех вырывается из горла Вэй Ина, когда он убирает руку с груди Вэнь Сюя. Вэнь Сюю, похоже, жаль видеть, что Вэй Ин убирает ее, но он все равно благодарен за то немногое полученное.       Хм, — думает про себя Вэй Ин, и его губы растягиваются в тонкой улыбке. Это может быть забавно.

———

      Рука Вэнь Сюя не убирается с плеч Вэй Ина, даже когда урок подходит к концу.       Довольно сложно спускаться по ступенькам, когда парень намного выше обнимает тебя так, словно от этого зависит вся его жизнь, но Вэй Ину приходится смириться. Да и потерпеть можно — хотя бы ради восхитительно мрачного выражения лица Лань-лаоши.       Редкое зрелище, и Вэй Ин знает, что несет полную ответственность за него. Острых ощущений, которые оно ему доставляет, достаточно, чтобы все остальное отошло на второй план.       Вэй Ин никогда раньше не видел Лань-лаоши настолько одержимым жаждой убийства. Будто он в шаге от того, чтобы совершить убийство. Лань Ванцзи и так достаточно безумен. Ежедневно вламываясь в его квартиру, даже когда Вэй Ина там нет, он старательно стирает вещи и моет посуду. Вэй Ин задается вопросом, может ли это еще больше довести его до крайности. Безумию Лань Ванцзи есть предел? Или это только начало? Может быть такое, что дальше будет только хуже?       Вэй Ин очень сильно хочет знать.       Но потом его взгляд возвращается к Лань Ванцзи, и думать об этом становится почти смешно. Глядя на этого человека, вы бы даже ничего не заподозрили. Кто бы мог подумать, что этот безупречный образец мужчины под покровом ночи предастся таким жестоким наклонностям? Он стоит всего в нескольких футах, излучая холодное совершенство, будто ничто и никогда не сможет его тронуть.       Ни одна прядь не выбивается из безупречно зачесанных назад волос. На его белоснежном рукаве ни складочки. Безупречный внешний вид, его самообладание — он само воплощение порядка и контроля.       До ночи.       — Вэй Ин, — мягко, почти сдержанно окликает он, когда Вэй Ин проходит мимо его стола вместе с толпой студентов.       Вэнь Сюй, который все еще рядом с ним, без умолку рассказывает о дурацкой вечеринке, которую устраивает в эти выходные в квартире, которую он делит со своим младшим братом, потерянным в своем собственном мире, от которого Вэй Ин давно уже отключился.       Вэй Ин колеблется всего секунду, но в конце концов решает уделить Лань Ванцзи немного внимания.       Он заслуживает его, потому что наконец-то набрался смелости позвать меня спустя столько времени.       — Да, Лань-лаоши? — Вэй Ин старается отвечать приторно-сладко, склонив голову набок, с невинным выражением в глазах, которое, как он знает, совершенно неотразимо.       Он посетил достаточно лекций Лань Ванцзи и провел в его присутствии достаточно времени, чтобы точно знать, что его раздражает.       Лань Ванцзи приоткрывает губы, будто собирается сказать нечто гораздо большее. Но затем его взгляд падает на раздражающего Вэнь Сюя, все еще маячившего неподалеку, и решает не делать этого.       — Больше не срывай уроки, — раздраженно предупреждает Лань Ванцзи сквозь стиснутые зубы. — На следующем сядь отдельно от своего… — он даже не может этого произнести. Весь его мир разлетелся бы вдребезги, если бы он с готовностью принял этот факт. Его глаза опущены, когда он разочарованно выплевывает слово, на котором останавливается:       —… друга.       Друг. Не парень. Не любовник. Не значимый человек.       — О, — промурлыкал Вэй Ин, радостно теребя концы своего длинного хвостика. — Простите, лаоши, если вас это разозлило.       Любой, у кого есть мозги, услышал бы его тон и понял, что он совсем не жалеет!       Вэй Ин никогда ни о чем не жалел. Он не способен на это.       Он извиняется только потому, что нужно. Смешок, срывающийся с его губ, говорит совсем о другом.       По какой-то причине это еще больше ранит Лань Ванцзи — то, что его возлюбленный не воспринимает его всерьез.       — Вэй Ин…       Но когда он, наконец, набирается сил, чтобы поднять голову и еще раз окликнуть Вэй Ина, его сердце замирает при виде того, как Вэй Ин уже выходит из лекционного зала, повернувшись к нему спиной. Плечи Вэй Ина покачиваются из стороны в сторону, беззаботная походка раздражает своей радостью, будто у него сегодня самый лучший день в жизни.       Даже когда у Лань Ванцзи самый худший день в жизни.       Ничто не ранит так глубоко, как это.       А Вэй Ину все равно.

———

      Проскользнув в свою квартиру, Вэй Ин закрывает за собой дверь и запирает ее. Он окидывает беглым взглядом гостиную, потом кухню. Все прибрано. Книги, которые он разбросал по кофейному столику, носки, которые он небрежно оставил у двери — все аккуратно разложено, выстирано и сложено.       Как обычно. Вэй Ин намеренно оставляет свою квартиру в беспорядке каждое утро только для того, чтобы каждый вечер возвращаться в идеально убранную. Только так он может узнать, что его любимый преследователь нанес визит. Возможно, он все еще в этой квартире. Он покажется, когда придет время.       На данный момент Вэй Ин не уверен, что у этого человека есть какая-то форма ОКР, связанная с поддержанием порядка, даже если эта квартира ему не принадлежит. Или, возможно, его любовь к мальчику выражается в том, что он тщательно убирает за ним и заботится о нем, насколько это в его силах.       Поскольку он категорически отказывается показывать ему свое лицо или личность.       Всякий раз, когда Вэй Ин возвращается домой, начинается новая игра в притворство. Он притворяется, что понятия не имеет о том, что в его доме незваный гость, или что в его доме был наведен идеальный порядок, на который он не способен. Он просто бросает сумку на пол и неторопливо идет на кухню, чтобы открыть холодильник, в котором, как он знает, полно его любимых йогуртов и напитков.       Вэй Ину всегда лень готовить, и его собственный Эрик в стиле «Призрака оперы», похоже, это знает, поэтому в ланч-боксах всегда лежат охлажденные домашние блюда, которые Вэй Ин разогревает, когда возвращается. Сначала Вэй Ин подумал, что их покупают в магазине, но вскоре понял, что еда слишком тщательно подобрана для его чересчур острых предпочтений, чтобы ее можно было просто купить.       Итак, похоже, что его симпатичный преследователь к тому же еще и хороший повар.       В общем, Вэй Ин считает, что это не такая уж плохая сделка. Секс — это нечто не от мира сего, и если позволить мужчине поступать с собой так, как он хочет, это значит, что в ответ о Вэй Ине будут заботиться так же хорошо, как о принцессе, то… хорошо.       Вэй Ин уже поел на работе, так что пока он довольствуется обычным черничным йогуртом. Выбросив пустую упаковку в мусорное ведро, он моет руки и идет готовиться ко сну.       Потом он примет душ.

———

      В тот момент, когда голова Вэй Ина опускается на мягкую подушку, по спине пробегают мурашки.       Он даже не понимает, почему его все еще охватывает волнение от того, что должно произойти каждый чертов раз.       Или, может быть, это из-за рук — тихих и торопливых — появляющихся из темноты и обхватывающих его горло так, словно так и надо. Горло Вэй Ина все еще саднит от сильного удушья две ночи назад, и ему приходится намеренно подавить стон, когда пальцы возвращаются на свое законное место на нем, в точности повторяя уже существующие красные отпечатки.       У Вэй Ина перехватывает дыхание, когда повязка опускается и закрывает его глаза, лишая зрения. Она достаточно тонкая, чтобы он мог разглядеть большую темную фигуру, нависшую над ним, но плотная, чтобы скрыть лицо гостя.       Это не важно. Вэй Ин и так прекрасно знает его лицо. Когда он злится, он становится еще привлекательнее. Лани всегда были привлекательными. Но Лань Ванцзи — о, Лань Ванцзи как раз в его вкусе.       — Скажи, кто для тебя этот мальчик, — сердито требует ответа голос, в то время как его руки сжимают Вэй Ина еще крепче, даже если это давление не причиняет ему особой боли. На самом деле это должно было бы задушить любого, но по венам Вэй Ина, как лесной пожар, разливается какая-то извращенная эйфория, от которой ему становится совсем плохо, потому что он наслаждается этим, особенно когда в голосе мужчины звучит такая мучительная боль.       Всякий раз, когда он говорит с ним таким образом, его голос становится глубже. Грубее. Выходит из-под контроля. Полная противоположность тому, каким он был днем.       Обычный человек вообще не смог бы сложить эти два образа вместе. Но когда ты лишен зрения и тебе остается только цепляться за его богатый бархатистый голос, легко запомнить каждую интонацию, каждую причуду его тона.       Руки Лань Ванцзи не отрываются от его горла и даже неконтролируемо трясутся, выдавая уязвимость, которая проявляется так редко.       Он кипит от злости, но в то же время — растерян. Грубый, жестокий, его отчаяние с трудом маскируется яростью.       — Расскажи, что ты с ним делал, — настаивает он. — Ты с ним трахался?       Конечно, это первое, что он спрашивает.       Вэй Ин только и может, что жалобно всхлипывать.       — Я не понимаю, о чем ты, — выдавливает он из себя с притворно невинным видом, гадая, клюнет ли Лань Ванцзи на приманку.       Но одного жалкого поступка недостаточно, чтобы убедить его.       Давление на горло усиливается, оно опасно близко к тому, чтобы перекрыть ему кислород, поскольку Лань Ванцзи по-прежнему недоволен дерзким поведением Вэй Ина.       — Ты неблагодарная шлюха, — рычит он. — Разве я не удовлетворяю тебя? Разве я недостаточно хорошо забочусь о тебе? Он трахает тебя еще лучше, чем я? Он всего лишь мальчишка.       Его губы находятся в опасной близости от уха Вэй Ина, тепло его дыхания шевелит тонкие волоски на его шее. Вэй Ин почти думает, что он плюнет ему в ухо, но губы опускаются к изгибу шеи, длинный язык высовывается, чтобы сердито лизнуть кожу, которую быстро прикусывает. Лань Ванцзи не дарит своих обычных нежных поцелуев; его острые зубы покусывают и дергают кожу до крови.       В то же время он убирает руку с шеи Вэй Ина, наконец-то давая ему возможность нормально вдохнуть. Но в следующую секунду у него перехватило дыхание, когда он почувствовал, как большая широкая ладонь скользит между его бедер и накрывает промежность спереди, ощупывая ее через тонкий слой темно-бордовых спортивных штанов.       Они такие тонкие, что сразу видно, что на Вэй Ине нет нижнего белья. Жесткая хватка Лань Ванцзи на пахе приводит к тому, что слой ткани приподнимается и прилегает прямо к внешним половым губам Вэй Ина, очерчивая восхитительную форму его сладкой тугой киски и трогательного небольшого члена, который уже быстро твердеет под чужими пальцами.       Вэй Ин прикусывает губу, чувствуя себя совершенно беззащитным.       Лань Ванцзи тут же крепко сжимает его, и Вэй Ину приходится подавить очередной стон.       — Ты что, до сих пор не понял? — шипит Лань Ванцзи, едва сдерживая раздражение. Зубы, которые касались шеи Вэй Ина, разжимаются, когда он говорит, отчего по коже его студента пробегают мурашки. — Каждая частичка тебя, каждая прядь волос… твой прекрасный голос, твоя сладкая киска, — его пальцы скользят вниз, чтобы нежно обвести половые губы Вэй Ина, вызывая тихий милый звук, вырывающийся из приоткрытого рта, — все это принадлежит мне. Ты моя жена, мой милый малыш. Когда придет время, я заставлю тебя родить моего ребенка… тогда тебе не удастся сбежать. Я уже все спланировал.       … но этого недостаточно. Его запугивание, его холодное собственничество, его слова, пропитанные неистовой ревностью. Вэй Ину этого недостаточно. Он хочет раздуть пламя. Он хочет большего.       — Ты даже не даешь мне посмотреть на тебя, — вызывающе отвечает Вэй Ин. — По крайней мере, я могу видеть Вэнь Сюя. Он выглядит не так уж и плохо. Я даже не знаю, кто ты и как ты выглядишь…       — Значит, ты позволишь любому с сердцебиением и в меру приятным лицом трахнуть тебя? — гневно вопрошает Лань Ванцзи, другой рукой касаясь подбородка Вэй Ина, приподнимая его лицо, чтобы встретиться со своим, надавливая пальцами ровно настолько, чтобы привлечь его внимание, не причиняя ему боли. — Ответь мне. Ты настолько, блядь, покладист? Мои визиты тебя не устраивают? Я думал, что делаю тебе одолжение, давая передышку между ночами. Разве ты не знаешь, что я сдерживаюсь? Мне запереть тебя в подвале, чтобы ты понял мои гребаные пределы? Дав тебе свободу, я думал, что уже был слишком любезен.       Итак, его первоначальный план состоял в том, чтобы похитить Вэй Ина, отвезти его в свой дом и держать в изоляции, под замком, как заключенного или жену-домохозяйку?       Это… гораздо безумнее, чем Вэй Ин мог от него ожидать.       Как раз это ему нравится.       Он не позволяет явному восторгу отразиться на своем лице и пытается придать взгляду твердость в упорном сопротивлении.       Лань Ванцзи даже не знает.       — Ты сумасшедший. Я не твоя собственность, — продолжает протестовать Вэй Ин, импульсивно решив тут же придумать жалкий предлог для ссоры. Он извивается в руках Лань Ванцзи, извиваясь всем телом, отчаянно пытаясь вырваться, но это совершенно бесполезно. Все попытки пресекаются нерушимой хваткой Лань Ванцзи, сила его рук намного превосходит силу Вэй Ина.       На самом деле, чем больше он сопротивляется, тем безумнее становится Лань Ванцзи, и тем крепче Лань Ванцзи сжимает его, полный решимости заставить подчиниться.       (Но Вэй Ин на самом деле не прилагает к побегу никаких усилий.)       — Я покажу тебе, каким безумным могу быть, — рычит на него Лань Ванцзи, принимая вызов. — Ты сводишь меня с ума.       (Это Вэй Ин любит слышать.)       Одним махом Лань Ванцзи переворачивает Вэй Ина на спину так внезапно и сильно, что Вэй Ин едва успевает понять. Прежде чем он успевает осознать происходящее, тело Лань Ванцзи оказывается над ним, вдавливая его в мягкую постель удушающим весом. Его сильная грудь прижимается к спине Вэй Ина, горячее и ровное дыхание овевает изгиб шеи, а руки обхватывают, словно железные цепи.       — Даже не пытайся сбежать от меня, — огрызается на него Лань Ванцзи, и его голос звучит так недобро, как никогда в жизни. Его невероятная сила легко пригвоздила Вэй Ина к кровати, полностью поймав в ловушку, тепло твердой груди впитывалось в кожу Вэй Ина. Его губы касаются мочки уха Вэй Ина, разжигая в животе желание, которое он так отчаянно скрывает. — Тебе никогда не сбежать от меня. Ни в этой жизни, уверяю тебя, ни в следующей.       Вэй Ин внезапно испытывает огромную благодарность за то, что может скрыть свои горящие щеки именно в этой позе, когда Лань Ванцзи нетерпеливо стягивает с него спортивные штаны — и ему открывается зрелище того, что Вэй Ин уже полностью намок.       Вэй Ин уже очень влажный и готов к тому, чтобы его взяли.       Лань Ванцзи… на мгновение лишается дара речи.       — Не смотри, — Вэй Ину хватает наглости изображать застенчивость в этот самый момент, когда он сжимает бедра и пытается скрыть явное свидетельство своего возбуждения.       Но Лань Ванцзи не может удержаться и опускает руки между ног Вэй Ина, чтобы самому потрогать его влажное влагалище.       — Черт, — тихо ругается он себе под нос, будто ему неприятно осознавать это.       Будто ему невыносимо от того, насколько похотлив его возлюбленный; какой он под ним идеально маленький, такой стройный, а его влагалище всегда такое тугое, эротичное и течет безостановочно, словно он готов к тому, чтобы его трахнули в любой момент…       — Ты просто напрашиваешься, — без обиняков заявляет Лань Ванцзи, и в его голосе снова звучит раздражение. Вэй Ин не знает, почему он снова злится. Злится на то, что Вэй Ин просто очаровательный сексуальный шалун, обладающий природной способностью сводить мужчин с ума?       Он злится на то, что Вэй Ин никак не может быть виноват в том, что привлек внимание других мужчин?       Поспешно двигаясь вниз, Лань Ванцзи опускает голову до тех пор, пока она не оказывается на одном уровне с вагиной Вэй Ина, и жадно делает глубокий вдох, просто, чтобы вдохнуть ее аромат. Когда он делает это, его охватывает почти животный голод, и он закрывает глаза, чтобы как следует насладиться моментом.       Так… невероятно… сладко. Так… чертовски… восхитительно.       Когда его руки скользят по молочно-белым бедрам Вэй Ина, удерживая их на месте, его губы опускаются к драгоценному влагалищу, высовывая язык и проводя им по розовым складочкам.       — Ха… ах! — тихий вскрик срывается с покусанных губ Вэй Ина, на децибел громче, чем он ожидал.       Лань Ванцзи даже не нужно это говорить. Вэй Ин и так все слышит.       Только я могу доставить тебе такое удовольствие.       Но сегодня Лань Ванцзи не настроен на милосердие. Он пробует влагалище Вэй Ина только потому, что жаждет этого и хочет получить его для себя, а не потому, что пытается доставить ему удовольствие. Да, он любит баловать свою принцессу. Но Вэй Ин никоим образом этого не заслуживает. Не сегодня.       Его маленький шлюшонок повиливает своей округлой попкой, будто понятия не имеет о последствиях, мило подрагивая, идеальные холмики его круглой задницы искушают его… притягивают к себе.       Лань Ванцзи сжимает руками его стройные ножки с такой силой, что куда бы он ни прикоснулся, на Вэй Ине непременно останутся новые синяки.       Ты будешь делать то, что я тебе скажу и когда я захочу, — остается невысказанным.       Лань Ванцзи вынимает язык из влагалища Вэй Ина и наслаждается оставшимися соками, все еще стекающими с уголка его рта, не желая, чтобы хоть капля пропала даром.       А потом он поспешно тянется к своим штанам и стягивает их чуть выше колен, оставляя достаточно места для того, чтобы вытащить свой член.       Вэй Ин не может даже повернуться, чтобы восхититься этим зрелищем. У него никогда не было такой возможности. Повязка не спадает с его глаз. Но он достаточно хорошо чувствует. Он узнал бы его даже в темноте. Нежный изгиб его толстой головки, толстый обхват его длины. Легкая влажность предэякулята, который уже с энтузиазмом сочится наружу.       Лань Ванцзи настолько большой и твердый, что Вэй Ин с трудом сдерживает стон.       К счастью, Лань Ванцзи не в настроении ждать.       Вэй Ин достаточно мокрый, чтобы можно было одним движением войти в него. Он лишь на секунду почувствовал, как головка тяжелого члена Лань Ванцзи давит на его влагалище, а затем почувствовал, как он беззаботно скользит прямо внутрь, яростно входя в Вэй Ина одним плавным движением.       — Ах! — вскрикивает Вэй Ин, почти падая от грубости происходящего. Он всегда забывает, какой у Лань Ванцзи член. Конечно, он не каждому понравится. Каждый раз, когда Лань Ванцзи входит в него, Вэй Ину кажется, что из него вышибают дух. Он едва может дышать; он может сосредоточиться только на ощущении наполненности.       Но рука Лань Ванцзи двигается, чтобы поддержать его под животом, где ему больше всего нравится чувствовать, как он двигается внутри Вэй Ина.       Сегодня вечером все зависит от удовольствия Лань Ванцзи.       А не от его баобэя.       — Че-е-ерт, — раздается его страстный стон, когда другая рука снова обхватывает шею Вэй Ина, удерживая его на месте. Вэй Ин не может пошевелиться. Он всего лишь кукла, с которой можно играть, игрушка, которую можно использовать по прихоти Лань Ванцзи для причинения боли или удовольствия. Наполненный до краев, его маленький ротик едва раскрывается достаточно широко, чтобы сделать достаточно глубокий вдох. — С тобой так хорошо… баобэй… ты так сжимаешься вокруг меня, ты, должно быть, очень сильно хочешь мой член…       Все еще лихорадочно входя в него, Лань Ванцзи наклоняется и берет в рот милую мочку уха Вэй Ина, чувственно прикусывая ее:       — Почему ты не можешь быть милым и хорошим для меня все время? Ты нравишься мне намного больше, когда твоя киска принимает меня полностью, ты гораздо откровеннее…       Боже, Вэй Ин покраснел!       — Нет, нет, — упрямо умоляет Вэй Ин, несмотря на то, что его небольшой член дергается между дрожащих бедер, а вагина пульсирует вокруг чудовищного члена Лань Ванцзи. Слезы текут из его глаз, рот приоткрылся в сдавленном вздохе. — Пожалуйста… я не хочу… я не шлюха… я не… нгх… больно…       По большей части он только притворяется, хотя ему и правда больно, но только в хорошем смысле. Он настолько наполнен, что на его обычно плоском животе появляется бугорок, а толстая головка члена Лань Ванцзи, как обычно, видна. Вэй Ин чувствует себя полноценным только тогда, когда Лань Ванцзи наполняет его, соединяя их тела в целое. Он прав — они созданы друг для друга. И в этой жизни, и в следующей.       К тому же, чем больше он извивается в его объятиях, двигая задницей взад-вперед навстречу мужчине, даже в безумном и нескоординированном ритме, тем приятнее ощущается член Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи может сколько угодно утверждать обратное, но Вэй Ин знает, что даже ему нравится, как Вэй Ин сопротивляется.       Это возбуждает его самым извращенным образом из всех возможных.       Ему нравится эта игра, думает Вэй Ин про себя, даже больше, чем мне.       — Ты очень милый, ты самый милый, баобэй, — и его член бесконтрольно дергается внутри Вэй Ина, невероятно возбужденный его очаровательными глупыми попытками вырваться. — Так насаживаешься на меня… ты знаешь, какой ты тугой? Ты возбуждаешь меня… я никогда не смогу насытиться тобой.       Вэй Ин бесстыдно стонет от того, что слышит, бессознательно выгибая спину навстречу толчкам Лань Ванцзи еще сильнее. Потому что чем сильнее Лань Ванцзи душит его, тем сильнее Вэй Ин сжимается вокруг него. Бесконечное количество смазки непрерывно стекает по внутренней стороне его бедер, растекаясь по кровати из-за того, как сильно дрожат его колени. В этот момент он чувствует свой запах, а также запах Лань Ванцзи; сильный запах секса смешивается с запахом пота.       Потом, будто только что вспомнив, зачем он здесь, Лань Ванцзи сжимает его горло и резко впивается зубами в затылок, гневно обвиняя:       — Ты ебаная сука. Одного члена недостаточно, поэтому ты решил найти еще один? Твоя киска такая жадная, что тебе нужно два члена, чтобы удовлетвориться? Он трахает тебя лучше, чем я? Ты настолько шлюха, что примешь любой член, если тебе предложат?       Он трахает Вэй Ина так яростно и маниакально, что ему почти больно. Он входит так глубоко, так грубо, его толчки почти неистовы, что внешние половые губы Вэй Ина быстро краснеют.       Черт, это так приятно.       — Ха… нгх! — Вэй Ин вскрикивает со слезами на глазах, а его тело опасно балансирует на грани обморока. Ему кажется, что его вот-вот разорвут на части. И это не из-за недостатка любви, нет; это из-за его безумной одержимости. Он едва может выговорить эти слова, прерывистые вздохи вырываются из его маленького тела, которое выворачивается наизнанку:       — Нет, пожалуйста, я… я не трахался с ним, честно, я бы не посмел. Он… он просто не оставляет меня в покое…!       Но Лань Ванцзи еще не закончил.       — Ты лжешь, Вэй Ин очень любит врать, но я заставлю тебя усвоить урок, и после сегодняшнего вечера ты, блядь, больше никогда меня не предашь.       Он крепче сжимает затылок Вэй Ина и толкает его на кровать головой вперед, пока бедра мальчика слегка не приподнимаются, а его милая круглая попка не выпячивается в воздух.       — Ах, ах, нгх, папочка, пожалуйста, поверь мне…! — Вэй Ин отчаянно рыдает в простыни, его приглушенные крики и нарастающий страх только еще больше заводят, так что небольшой член без конца дергается у него между бедер. У него едва хватает сил держаться на ногах, его руки опускаются, а локти упираются в кровать. Он стал очень влажным, громкие звуки соприкосновения кожи с кожей, хлюпанье влаги и мышц, когда Лань Ванцзи входит в него, снова и снова, без всякой заботы, вместе с его жалобными стонами — мольбами — единственными звуками, которые наполняют воздух.       Маленькая распутная киска Вэй Ина так возбуждена, что он, должно быть, уже кончил раз или два, пока его непрерывно насиловали в этой позе. Он даже не может уследить за происходящим. Его разум совершенно пуст, если не считать пронзающего его острого наслаждения.       Лань Ванцзи замечает это — конечно, довольно самодовольно, и чувство гордости заставляет его выпятить грудь.       — Баобэй, твоя тугая киска уже давно приняла форму и размер моего члена. Но я думаю, ты и так это знаешь. Тот факт, что только я могу удовлетворить тебя, — и потом, словно желая услышать именно это, он наклоняется и рявкает команду прямо в ухо Вэй Ина, щекоча кожу теплым дыханием. — Скажи это. Скажи мне, кому принадлежит твоя сладкая маленькая киска?       Обливаясь потом, Вэй Ин постоянно приоткрывает рот, с каждой секундой издавая милые мучительные звуки:       — Ах, ах, ты, только тебе… моя киска, нгх, принадлежит только тебе…!       Боже, этот мужчина сведет его с ума.       На мгновение Лань Ванцзи удовлетворен настолько, что слегка ослабляет хватку на горле Вэй Ина, словно очень хочет поверить ему.       Но он осторожен, он всегда был чрезмерно осторожен; и снова тяжело дышит в ухо Вэй Ину, заправляя выбившуюся прядь за мочку уха своего возлюбленного:       — Но я видел, как ты прикасался к нему. Ты прикасаешься к нему так, как я бы хотел, чтобы ты трогал меня…       Вот она, его мягкая, ранимая сторона, которая время от времени проявляется и так нравится Вэй Ину.       У него бывают моменты, когда его искренние чувства полностью раскрываются.       Теперь он трахает Вэй Ина медленнее, гораздо нежнее. Будто он погружен в размышления, будто он переосмысляет все, что знает.       — Этот мальчик, должно быть, беспокоит тебя, — наконец заключает Лань Ванцзи, нежно и с сожалением целуя Вэй Ина в щеку.       Вэй Ин нетерпеливо кивает, слишком вымотанный, чтобы найти силы сделать что-то еще.       Старший мужчина, должно быть, очень сильно хотел в это верить, что даже малейшее подтверждение заставляет его почти сразу же смягчиться. Убирая руки с шеи Вэй Ина, на которой проявились синяки, он покрывает нежными поцелуями его поблекшую кожу.       Вэй Ин эгоистично рассыпается под поцелуями Лань Ванцзи, наслаждаясь тем, что его балуют. Ему нравится, когда с ним грубо обращаются, но он также наслаждается моментами нежности.       — Я знал, что ты не причинишь мне такой боли, — шепчет ему Лань Ванцзи, прижимаясь носом к волосам Вэй Ина и жадно вдыхая их аромат. В конце концов, Вэй Ин — его самое ценное достояние. — Ты такой красивый, что парни неизбежно будут заискивать перед тобой. Но это неважно… — и он замолкает на секунду, будто серьезно взвешивает варианты и выбирает лучший, произнося его как можно более непринужденно, будто он только что решил приготовить цыпленка на ужин. — Мне просто придется убить его. Тогда мы, наконец, избавимся от этой неприятности.       — Подожди, что?       Глаза Вэй Ина расширяются под повязкой, мир вокруг него внезапно становится острее, а сердцебиение учащается.       И впервые в жизни он в полной мере ощущает страх.       — Ты… ты серьезно? — у Вэй Ина скручивает живот, когда он спрашивает, чувствуя, как что-то острое и тугое ползет по спине, пока его мысли пытаются осознать тот факт, что его красивый незнакомец только что предложил совершить убийство.       Лань Ванцзи это сошло бы с рук. У него есть власть, у него есть средства. Он из состоятельной семьи, его богатства хватит на несколько поколений. И что самое главное, он потрясающе красив. Никто бы даже не стал задавать ему вопросов.       Вэй Ин не хочет этого признавать. Даже не хочет признавать, что в глубине души эта идея приводит его в восторг. Не хочет признавать, что он так же болен, как и человек, совершающий по отношению к нему эти мерзкие поступки, не хочет признавать, что они — две капли воды.       И по какой-то причине Лань Ванцзи испытывает точно такое же возбуждение.       — Как только его не станет, ты больше не будешь на него смотреть, — с облегчением вздыхает Лань Ванцзи, словно до недавнего времени это был всего лишь сон, о котором он мечтал. — Твои глаза… они будут принадлежать только мне. Может быть, однажды, если мне повезет… ты посмотришь на меня так же. Ты прикоснешься ко мне, будто любишь меня… твои прелестные серебристые лисьи глазки…       О, он совершенно точно безумен.       Вэй Ин думает, что однажды Лань Ванцзи набьет его труп чучелом и будет хранить как свою личную куклу в натуральную величину.       Он рассчитывает только на то, что Лань Ванцзи гораздо больше понравится слушать его голос.       Мужчина снова ускоряет темп, подаваясь бедрами вперед, тихо постанывая и задыхаясь, когда медленно достигает оргазма — теперь, когда он, наконец, получил подтверждение, которое хотел.       — Вэй Ин… — и его голос, такой же хриплый и запыхавшийся, теперь звучит намного легче, гораздо нежнее и полон любви, его руки обвиваются вокруг груди Вэй Ина и прижимают его к себе, как маленький мальчик прижимает любимую мягкую игрушку, когда ложится спать. — Я так сильно тебя люблю… однажды ты улыбнешься мне так же, как сейчас… это будет самый счастливый день в моей жизни…       Он ведет себя невероятно требовательно, что это… непостижимо возбуждает.       — Я убью его только за то, что он прикоснулся к тебе, я заставлю его страдать так же сильно, как страдал я, — продолжает откровенно фантазировать Лань Ванцзи, двигая бедрами еще сильнее, еще быстрее, еще неистовее, чем раньше, будто получая удовольствие от каждой мысли об убийстве. — Я убью каждого мужчину, на которого ты смотришь. Я не остановлюсь, пока не останусь для тебя единственным в этом мире. Ты будешь любить меня и только меня.       И как только он чувствует, что близок к оргазму, его рука, лежащая на животе Вэй Ина, скользит вниз к липким бедрам и начинает ласкать его милый небольшой член, на что он никогда не обращал внимания до самой последней секунды их траха.       — Ты ведь все еще будешь любить меня, правда? — пробормотал он, с любовью прижимаясь лицом к шее Вэй Ина. Он гладит член Вэй Ина, горячо двигая рукой и заставляя его чувствовать себя так хорошо, полностью накрывая его своими большими руками. Он настойчиво умоляет Вэй Ина:       — Ты все равно будешь любить меня, даже когда мне будет совсем худо?       О, он очень опасен.       — Ах, — Вэй Ин не может удержаться от бесполезного восклицания, когда его так легко заставляют кончать. Лань Ванцзи знает каждый дюйм его тела, хорошо это или плохо. И почему у него такой чертовски возбужденный голос, когда он говорит об убийстве? — Ах…! Пожалуйста, ха, это так приятно…       Милые звуки, которые издает Вэй Ин, всегда помогают ему в этом. Лань Ванцзи довольно безрассудно поджимает губы и захватывает губы Вэй Ина в жадном поцелуе, полностью завладевая его языком. Он нечасто целует Вэй Ина, но Вэй Ин думает, что это не потому, что он не хочет, а потому, что поцелуи кажутся слишком интимными, и что Лань Ванцзи все еще слишком застенчив и сдержан, когда доходит до дела. Но когда он целует его, это всепоглощающий поцелуй, полный отчаяния. Такое чувство, что Лань Ванцзи думает, что у него больше никогда не будет такого шанса.       — Ха… — как всегда, Лань Ванцзи эгоистично изливается полностью во влагалище — он никогда не позволяет ни единой капле просочиться наружу. Засовывая в Вэй Ина свой член, гарантируя, что все останется внутри.       Маленький животик Вэй Ина выпирает еще больше, и это невероятно эротичное зрелище, благодаря новой порции горячей спермы Лань Ванцзи.       Это как раз то, что нравится Лань Ванцзи. Маленькие развратные сцены, подобные этой.       Эта мысль вырывается у него еще до того, как Лань Ванцзи успевает ее сдержать.       — Каковы шансы, что ты забеременеешь от меня сегодня ночью? — мечтательно шепчет он на ухо Вэй Ину, будто это их маленькая шутка, которой они могут поделиться только между собой. — Это ведь возможно, верно?       Вэй Ин не может поверить в его безумие. Не может поверить, что он способен на такую мысль в данный момент.       — Я еще молод, — небрежно говорит он, хотя сам сомневается в этом. В конце концов, ему… всего двадцать один. Впереди целый мир, который он еще не исследовал.       Но жизнь с Лань Ванцзи кажется не такой уж плохой.       — Я знаю, — говорит Лань Ванцзи, сжимая его в объятиях. — Но я бы заботился о тебе. У меня большой дом, и детям будет где побегать. Они никогда не будут нуждаться ни в еде, ни в одежде. И ты в идеальном возрасте, чтобы родить мне ребенка.       Если он и чувствует сомнения Вэй Ина, то не подает виду.       Как, блядь, вообще работает мозг этого человека — за считанные секунды перескочить от убийства к созданию семьи?       Как эти две вещи вообще можно сравнить? Или для него это одно и то же?       — Ты бы выглядел еще красивее, округлившись, с большим животом, ковыляя по дому, — тихо говорит Лань Ванцзи, улыбаясь ему в шею. — Тогда тебе было бы труднее убежать. Я был бы нужен тебе еще больше. Я бы прислуживал тебе не покладая рук. Я бы относился к тебе лучше, чем когда-либо кто-либо. Ты хочешь этого?       Что ж, Вэй Ин не сомневается ни в едином его слове.       Он просто не хочет, чтобы Лань Ванцзи получил все это так легко.       В конце концов, в душе он уебок.       — А что, если мне не понравится, как ты выглядишь? — Вэй Ин смело задает этот вопрос, и он вполне логичен в данных обстоятельствах. — А что, если ты мне совсем не понравишься?       Лань Ванцзи прерывисто дышит, застигнутый врасплох этим вопросом. Он этого не ожидал.       — Ч… что?       — Если ты недостаточно красив, — торжественно заявляет Вэй Ин, хотя на самом деле он просто дразнит, — я бы не хотел, чтобы ты был отцом моих детей.       Лань Ванцзи на самом деле замолкает, будто это очень правдоподобно.       И Вэй Ину приходится подавить смешок. Что? Неужели Лань Ванцзи настолько не осознает своей привлекательности, что всерьез обеспокоен этим?       — Ты не можешь, — жалобно настаивает Лань Ванцзи после минутной паузы. Он отчаянно хватается за Вэй Ина, цепляется за него, будто сама мысль об этом пугает его. — Ты… я должен тебе понравиться. Только я. Я… я не могу жить без тебя. Даже если я не смогу оправдать ожиданий Вэй Ина…       Вэй Ин прикусывает губу, сдерживая смех.       — Тогда тебе нужно открыться мне. Чем раньше, тем лучше, — затем, воспользовавшись случаем, он не забывает добавить, довольно задумчиво вспомнив о предстоящем убийстве:       — Плюс… ты не должен причинять боль Вэнь Сюю. Только не так. Он не стоит твоего времени. И это напугает меня.       Мужчина резко втягивает воздух, а затем наступает полная тишина.       И Вэй Ин знает, что на этот раз он окончательно поставил Лань Ванцзи в тупик.       Ему просто придется подождать до следующего раза.

———

      Видите ли, Вэй Ин никогда не утверждал, что он исключительно хороший ученик.       Кажется, он просто никогда не усваивает уроки.       Каким-то образом, даже спустя неделю, Вэнь Сюй не способен понять намек. Или принять отказ. Так что Вэй Ин не виноват, что Вэнь Сюй продолжает околачиваться где-то поблизости, словно он самопровозглашенный парень Вэй Ина.       Что еще оставалось делать Вэй Ину? Он не может прямо сказать Вэнь Сюю, чтобы тот наконец-то отвалил, это плохо отразилось бы на бизнесе его шурина. К тому же А-Чэн должен был возглавить семейный бизнес, так или иначе. Он не станет для них занозой в заднице, которая помешает им в будущем заключать сделки с Вэнями.       Кроме того, Вэй Ин тоже страдает. Именно ему приходится терпеть обеды с парнем в перерывах между занятиями и иногда подрабатывать фотографом для всех девушек, которые подбегают и просят сфотографироваться с богатым фуэрдаем.       И по какой-то чудесной причине, как бы Лань Ванцзи ни стремился исключить Вэнь Сюя из своей группы, у него не получалось. Однажды Вэнь Сюй сказал, что подергал за кое-какие ниточки. Вэй Ин уверен, что Вэни — крупные спонсоры университета. Администрация ни за что не поступила бы опрометчиво по отношению к высокочтимому наследнику Вэню. Тем более из-за незачета по какому-то предмету, даже если его преподает престижный профессор Лань.       Так что, несмотря на то, что Лань Ванцзи бросает на них обиженные и горькие взгляды на протяжении всего занятия, Вэй Ин не понимает, что ему делать.       (Даже если придется заплатить натурой, как только наступит ночь).       На этот раз Вэнь Сюю нужно было спешить после занятий на соревнование, и другой одногруппник отнял у Вэй Ина немного времени, попросив его помочь с домашним заданием.       Итак, к тому времени, когда Вэй Ин спускается по лестнице лекционного зала и проходит мимо кафедры, в помещении остается не так уж много студентов.       На самом деле он один из последних.       У Вэй Ина есть предчувствие, что Лань Ванцзи может просто воспользоваться этим.       Как он и предполагал, мужчина останавливает его как раз в тот момент, когда Вэй Ин проходит мимо стола, и мягкая интонация приятно контрастирует с более грубой, к которой он привык.       — Вэй Ин, — зовет его Лань-лаоши, незаметно поправляя очки в толстой оправе на высокой переносице. Он так привлекателен, что Вэй Ин позавидовал бы, если бы уже не был на грани обморока. — У тебя найдется минутка?       Он такой нарочито вежливый, что Вэй Ин никак не может привыкнуть.       (В конце концов, он больше привык к тому, что мужчина выполняет его прихоти.)       — Конечно, Лань-лаоши, — радостно щебечет Вэй Ин, направляясь прямо к столу своего преподавателя. — Все, что угодно.       Всего лишь три простых слова, но эффект на мужчину действует мгновенно. Мочки его ушей становятся алыми, а впалые щеки горят. Присмотревшись, Вэй Ин обнаруживает темные мешки под глазами, украшающие его неземного вида золотисто-опаловые глаза. Должно быть, Лань-лаоши в последнее время плохо спал.       Должно быть, его что-то беспокоило.       Вэй Ин на мгновение замечает, как острый взгляд Лань Ванцзи опускается вниз, в изумлении разглядывая его шею, и Вэй Ин быстро вспоминает, что нужно подтянуть шарф, который он не забыл надеть сегодня, надеясь скрыть красные отпечатки ладоней, которые никак не хотят исчезать.       Он что, восхищается своей работой? Как же он надоел, думает Вэй Ин. Но меньшего я и не ожидал.       Лань Ванцзи пытается отвести взгляд, когда понимает, что его разоблачили, хотя его взгляд не отрывается от лица Вэй Ина — не отвлекает ли его на этот раз вид чрезмерно покусанных губ Вэй Ина?       — В последнее время я обратил внимание на твою компанию, — говорит он, прочищая горло. Пытаясь сделать вид, что это просто случайное замечание, что он сделал это из обычной заботы о своем ученике. — Этот мальчик… Вэнь Сюй. Он твой новый друг.       Вэй Ин старается не улыбаться слишком широко.       — Да, думаю, можно и так сказать.       Почему он подтверждает это? Лань Ванцзи невыносима даже мысль об этом. Его лицо быстро темнеет, губы поджимаются. Он настолько очевиден, что это почти причиняет боль.       — Прошу прощения, если ты сочтешь, что я перехожу границы дозволенного, но он не совсем хорошая компания. Он отвлекал тебя на многих моих занятиях.       — О, — говорит Вэй Ин, задумчиво прижимая палец к подбородку, делая вид, что он совершенно удивлен этим фактом. Он обдумывает это и спрашивает еще раз:       — А это так?       Ответ Лань Ванцзи звучит как громкое заявление.       — Да, — настаивает он довольно твердо.       — О, — снова отвечает Вэй Ин, будто не знал об этом. С дерзкой улыбкой Вэй Ин говорит ему:       — Ну, этого больше не повторится, лаоши.       Лань Ванцзи хотел явно не такого ответа.       В его взгляде сквозит глубокое разочарование в том, что Вэй Ин не воспринимает его всерьез.       Слова срываются с его губ еще до того, как он успевает их остановить.       — Я не хочу больше видеть тебя с ним, — огрызается Лань Ванцзи, едва скрывая раздражение. — Он плохо на тебя влияет. Ты можешь найти друзей получше. Ты важен для меня. Ты… — моя жена. Он замолкает, поправляя очки и тщательно подбирая слова. —… один из моих лучших учеников. А у него незачет. Я не хочу, чтобы из-за него ты скатился.       Вэй Ин тихо посмеивается про себя только потому, что его ход мыслей настолько нелеп. Кого Лань-лаоши пытается обмануть? Он почти не разговаривает со своими учениками, даже с девушками, которые постоянно пристают к нему с просьбами о личных консультациях, и легко понять, что на самом деле ему нет дела ни до кого из них. А если он хочет сыграть роль обеспокоенного учителя, то у него явно не получается.       — Ладно, — говорит Вэй Ин. И как раз в тот момент, когда Лань Ванцзи думает, что достучался до него, потому что Вэй Ин — маленький засранец, он решает напыщенно добавить:       — Но на самом деле это не ваше дело, с кем я общаюсь. Я ценю вашу заботу, правда ценю, лаоши, но она излишня. Итак, если это все, что вы хотели мне сказать, я могу идти?       Ладно, тогда он подаст на него в суд. Вэй Ину просто было любопытно, как отреагирует Лань Ванцзи, если он хоть немного надавит на него в ответ. Он никогда не мог этого сделать, особенно во время их совместных ночей. Лань Ванцзи всегда обладал полной властью. Но сейчас он ведет себя немного самоуверенно. Берет дело в свои руки, говорит Вэй Ину, с кем ему можно, а с кем нельзя общаться. Хотя, будь на то его воля, он, наверное, не позволил бы Вэй Ину говорить или смотреть ни на кого, кроме него.       Проведя с ним бесчисленное количество ночей, он уже знает его достаточно хорошо, чтобы сделать такой вывод.       Вэй Ин просто не ожидал, что станет свидетелем такого ужасного выражения лица Лань Ванцзи — его прекрасные золотистые глаза сначала расширились от шока, а затем мгновенно потускнели, будто всепоглощающего горя было достаточно, чтобы высосать из него всю жизнь. Его губы слегка приоткрываются, словно для того, чтобы издать тихий страдальческий выдох. И все его тело, кажется, оседает, плечи опускаются, он больше не сохраняет идеальную осанку, будто удар, нанесенный ему, был слишком силен. Ручка выскальзывает у него из рук и с глухим стуком падает на стол, но он этого совершенно не замечает; Лань Ванцзи даже не реагирует.       — Я… перешел границы? — его голос звучит тихо, невероятно тихо. Он не знает, куда себя деть, не знает, куда идти дальше. Он смотрит куда угодно, только не на Вэй Ина, не в силах встретиться с ним взглядом. — Я не хотел… — он так подавлен, что его взгляд затуманился. — Прости меня. Я не хотел обидеть…       Вэй Ин… О, Вэй Ину плохо.       — Все хорошо, — быстро говорит Вэй Ин, видя его чрезмерную реакцию. — Думаю, мне пора идти.       Иначе он не вынесет страдальческого выражения лица Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи тяжело дышит.       — Хорошо, — тихо говорит он. Но как только Вэй Ин начинает отворачиваться от него, рука Лань Ванцзи протягивается и хватает его за запястье, удерживая на месте, не желая отпускать.       Боится, что если он это сделает, то потеряет Вэй Ина навсегда.       Его нежные золотистые глаза смотрят на него с мольбой.       — Он тебе нравится? — не может не спросить. — Он твой парень?       А вот теперь он по-настоящему переходит границу между профессором и студентом.       — Это… на самом деле не ваше дело, — коротко говорит ему Вэй Ин и быстро отводит от него свое запястье, ускользая из хватки Лань Ванцзи, как мимолетный сон.       — Вэй Ин…       Но Вэй Ин уже исчез, оставив Лань Ванцзи просто стоять на месте, тонуть в море смятения, боли и неумолимой беспомощности.       Он думал, что Вэй Ин безоговорочно принадлежит ему, но теперь… он не так уверен.

———

      Ладно, возможно, у Вэй Ина немного не все в порядке с головой.       Но разве Лань Ванцзи не такой же? Возможно, даже хуже, учитывая, что его действия могут легко привести к нескольким тюремным срокам. Вэй Ин едва ли затронул хотя бы часть того, что с ним сделали.       Если сравнивать, то самое худшее, что он сделал — это поиграл с сердцем Лань Ванцзи — совсем чуть-чуть! — неужели это так плохо?       Вэй Ину нравится, когда его хотят, и нравится, когда перед ним заискивают, и он хочет, чтобы его обожали до небес. Лань Ванцзи уже делает это, но разве мальчик не может просто держать его в тонусе?       Не похоже, что он не отомстит до наступления ночи.       Ладно, самое большее — Вэй Ин будет с ним ласковее сегодня вечером и в два раза любезнее, чем обычно. Он позволит Лань Ванцзи делать все, что тот захочет, он не произнесет ни единого слова протеста. Вэй Ин будет сосать его горячий член до тех пор, пока вся горечь окончательно не покинет его душу!       Забравшись в постель, Вэй Ин натягивает на себя одеяло и кладет голову на подушку. Его глаза могут слегка закрываться, но разум остается бодрствующим, он лежит в тишине, ожидая скорого прихода своего профессора.       Забавно, — думает Вэй Ин, кривя губы, его мысли блуждают, как всегда, когда он в полусне. — Разве он уже не здесь? Почему сегодня он так опаздывает?       Он заставляет себя закрыть глаза сильнее, будто это каким-то образом остановит ноющую боль в груди.       Вспоминает выражение разбитого сердца на лице своего лаоши. Это выражение он запомнит до конца своих дней.       Вэй Ин не замечает, как в конце концов засыпает от усталости, измученный бессонными ночами напролет.       Он просыпается только много часов спустя, когда чувствует, как мокрые слезы — мягкие и горячие — капают ему на затылок. Он вяло моргает, дезориентированный, напрягая слух, чтобы разобрать тихий шепот, разносящийся в воздухе.       —… мой милый Вэй Ин, — шепчет сквозь туман знакомый голос, низкий и дрожащий, полный отчаяния. — Я тебе уже надоел?       Прежде чем он успевает что-либо сказать, руки крепко обхватывают его за талию, притягивая к теплу знакомой груди. Мягкие пряди волос щекочут затылок Вэй Ина.       — Я люблю тебя, дорогой, — продолжает шептать Лань Ванцзи, целуя его в плечо, прижимаясь к коже, словно пытаясь запечатлеть на нем это признание, заставить Вэй Ина осознать всю его тяжесть. — Мне так страшно… все это было ложью. Твои глаза… ты так холоден ко мне. Ты добрее ко всем остальным. Я… я этого не выношу…       Вэй Ин не знает, стоит ли ему что-то говорить. Он не совсем уверен, что Лань Ванцзи.… ждет ответа?       Как странно… это первая ночь, которую они проводят вместе без сексуальных взаимодействий.       Лань Ванцзи просто держит его в своих руках… и плачет.       Неужели Вэй Ин причинил ему такую сильную боль?       — Малыш, — горестно умоляет он его. — Боюсь, мне придется посадить тебя под замок… я больше не могу этого выносить. Я не хочу, чтобы ты так на меня смотрел. Почему ты не хочешь меня любить? Я так устал… я просто хочу оставить тебя себе.       У Вэй Ина неприятное чувство, что он не совсем лжет на этот счет.       Этот человек быстро сходит с ума.       Вэй Ин быстро выдыхает, прежде чем по-настоящему оторваться от Лань Ванцзи:       — Тогда дай мне посмотреть на тебя. Тогда мы сможем быть вместе по-настоящему. Обещаю, что ты мне не разонравишься.       Мне нравится в тебе все. Ты мужчина моей мечты.       Лань Ванцзи прерывисто дышит от волнения.       — Возможно, я не такой, каким ты меня себе представлял. Я немного старше тебя.… возможно, ты предпочел бы парня твоего возраста.       Вэй Ин знает, что у него, должно быть, есть комплексы. В конце концов, именно по этой причине он каждый раз настаивает на повязке.       Но он считает, что это полная чушь.       — Я буду любить тебя, каждую частичку тебя, — обещает Вэй Ин от всего сердца. — Я даю тебе слово. Я знаю, что ты будешь идеальным для меня.       Лань Ванцзи думает так громко, что Вэй Ин почти слышит его мысли.       — Я думал, ты хотел взять меня в жены, — напоминает ему Вэй Ин, надеясь, что это послужит ему ободрением. — Разве ты не должен мне нравиться, чтобы это случилось?       Лань Ванцзи абсолютно честен, когда признается:       — Не должен, — хотя не забывает добавить после:       — Но я надеюсь, что буду.       Вэй Ин считает, что в данный момент он просто ведет себя глупо.       — Я люблю тебя, — шепчет он в тяжелой тишине.       Лань Ванцзи прижимается губами к шее Вэй Ина и вдыхает аромат его волос, пахнущих клубникой, на случай, если это последний раз.       — После этого тебе придется выйти за меня, — заставляет его поклясться Лань Ванцзи. — Я познакомлю тебя со своей семьей. С моим дядей… братом. Они уже знают о тебе. Я пообещал им, что в конце концов, ты с ними познакомишься. После того как полностью примешь меня…       — Хорошо, — ласково отвечает ему Вэй Ин. — Обещаю. Я познакомлюсь с ними. Надеюсь, я им понравлюсь, даже если я намного моложе.       Только тогда Лань Ванцзи насытится настолько, что сможет сделать решающий шаг. Перебирая пальцами длинные шелковистые пряди волос Вэй Ина, он шепчет своему любимому мальчику:       — Они будут любить тебя так же, как и я.       И затем медленно, но верно рука Лань Ванцзи мягко касается Вэй Ина, без единого слова побуждая его. Это мягкое приглашение, безмолвная просьба… наконец-то обернуться и встретиться с ним взглядом в первый раз.       Вэй Ин колеблется всего мгновение, прежде чем обернуться.       Сегодня у него не завязаны глаза. Лань Ванцзи, должно быть, был готов к тому, что это случится.       Он медленно поворачивается. Поворачивается так, что они оказываются лицом к лицу, и их горячее дыхание смешивается в небольшом пространстве между ними.       Красивые золотистые глаза — глубокие, измученные — одиноко смотрят прямо на него, обрамленные лицом, которое Вэй Ин никогда бы не смог перепутать; освещенное только лунным светом, мягко проникающим через окна, лицо Лань Ванцзи окутано бледным сиянием. Божественно вылепленные черты лица, сильные и идеально очерченные, с морщинками вокруг глаз и рта, которые говорят о его возрасте. Но именно отсутствие молодости еще больше подчеркивает его красоту, придавая ему спокойную, зрелую элегантность.       Лань Ванцзи с тревогой всматривается в его глаза, надеясь вопреки всему не обнаружить отвращения или разочарования во взгляде своего возлюбленного.       Вэй Ин почти забывает изобразить удивление. Предполагается, что он впервые узнает в преследователе своего профессора.       — Лань-лаоши? — спрашивает Вэй Ин, намеренно широко распахивая глаза в легком недоумении. Должно быть, его уловка сработала, потому что Лань Ванцзи выглядит смущенным.       — Пожалуйста, — и он протягивает руку, чтобы нежно погладить Вэй Ина по щеке, крепко прижимая его к себе, все еще боясь откровенного отказа, — я всегда хотел услышать, как ты назовешь меня по имени… Лань Чжань.       Сердце Вэй Ина учащенно забилось.       Вот это что-то новенькое.       — Лань Чжань? — робко повторяет Вэй Ин тихим голосом, послушно прижимаясь щекой к ладони мужчины.       Глаза Лань Ванцзи влажно блестят, когда он резко втягивает воздух. Это все, о чем он когда-либо мечтал.       — Вэй Ин, — зовет он в ответ, и его сердце переполняется радостью. С растущей надеждой, мерцающей в его глазах, Лань Ванцзи тянется к рукам Вэй Ина, пальцы обвиваются вокруг его, крепко обхватывая. — Ты… ты принимаешь меня?       Сердце Вэй Ина принадлежало ему с самого первого дня.       Я всегда знал, что это ты.       Но это секрет, который он никогда не раскроет.       — Да, — Вэй Ин так мило улыбается ему. — Я так рад, что это ты. Ты идеально мне подходишь.       Лань Ванцзи так переполнен любовью, что его руки безудержно дрожат.       — Правда?       Улыбка Вэй Ина становится все шире.       — Правда, — на этот раз он обхватывает ладонями лицо Лань Ванцзи, нежно поглаживая большим пальцем его щеку. Это первый раз, когда он вот так прикасается к нему. У него удивительно нежная кожа. — Ты невыносимо красивый. Неужели ты думал, что мне не понравится твое лицо?       Лань Ванцзи снова краснеет, чувствуя себя застенчивым и глупым одновременно.       — Я думал… возможно… ты бы счел меня слишком старым, — сетует он, глядя в другую сторону. — Есть очень много парней твоего возраста, которые могли бы тебе понравится. Я боялся, что ты устал от меня. Что я был для тебя всего лишь способом скоротать время…       Даже если Вэй Ин когда-то устанет от него, то как он сможет вырваться из его хватки? Лань Ванцзи никогда бы его не отпустил.       В любом случае…       — Мне не нравится никто, кроме тебя, — услужливо уточняет Вэй Ин.       — Тогда… — поспешно спрашивает Лань Ванцзи, с тревогой поднимая на него полные надежды глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.       Вэй Ин фыркает и смеется над этой идеей.       — Нет, — утверждает он. — Никогда. Он… ну, он слишком незрелый для меня.       — О, — произносит Лань Ванцзи. Он в восторге. По крайней мере, ему не придется пачкать руки в крови, как он намеревался, если бы все пошло наперекосяк. Опустив взгляд на их руки, он застенчиво предлагает:       — Возможно, я тебе больше нравлюсь…       Вэй Ин хихикает, прежде чем наклониться ровно настолько, чтобы запечатлеть быстрый игривый поцелуй на щеке Лань Ванцзи.       — Да. Я предпочитаю, чтобы мой мужчина был… более настойчивым.       Глаза Лань Ванцзи заблестели от того, что он услышал, и он совершенно растерялся, тая от тепла внезапного поцелуя.       — Я сделаю все, что в моих силах.       Вэй Ин быстро подскакивает, чтобы сказать:       — Нет, нет. Ты и так совершенен!       Серьезно, Лань Ванцзи и так очень властный! Организм Вэй Ина больше не выдержит!       — Нет, Вэй Ин — совершеннее, — настаивает Лань Ванцзи, упрямо качая головой. Словно издавая указ, он говорит с такой абсолютной уверенностью, что кажется, будто весь мир должен подчиниться его воле:       — Ты не можешь оставить меня, я не позволю. Тебе придется выйти за меня замуж.       Улыбка Вэй Ина становится все шире, пока не становится невероятно яркой в темноте.       — Мне придется выйти за тебя.       В конце концов, при свете он нравится Вэй Ину гораздо больше.