Псевдоним

Долгожданный выходной день без остановки протекал дождем как и предыдущий. Арнаст вышла снять белье у дома в одной футболке и брюках, грудь немного выпячивала без утягивающего бюста чего девушка на деле и не замечала ,мимоходом выйдя под мелкие осадки, появляющиеся с пасмурного неба. Русская любила всем сердцем такую погоду, ветерок что сбавлял жару проходящих дней. Если даже и была слякоть, то было свежо, отчего часто бежали мурашки по коже. Но это было настоящей передышкой от нахождения в душном и кошмарном офисе днями ранее. Ее мыслительный процесс замедлялся, давая ей такую нужную и необходимую передышку в свободные от чужих военных одеяний и присутствий, дни, проведенные наедине с собой. Она любила и лелеяла это время, углублялась в себя, словно находясь в уютной для себя зоне с самой собой. Погрузившись в достаточно обнадеживающие моменты осмысления она вернулась к поставленной целе действий. Наконец закончив собирать развешенное с прищепок и последнюю пару брюк, уже успевших намокнуть, зазвучал лязг колес. Не так далеко остановилась машина, завернув к первому подъезду, притом пропустив резкий тормоз у тротуара. Из знакомого по очертаниям стредства передвижения показалась фигура самодовольного полковника Ланды, тщательно выискивающего глазами определенного человека. Только не это. Только не этот человек что явно появился здесь не просто так. По крайней мере, так казалось. И что он вообще здесь забыл? Конечно, если только не приехал выловить и сгребсти в охапку очередного беднягу, скитавшего от соседа к другому соседу в поисках нормальной жизни и выживания. Настя надеялась что она не окажется тем самым беднягой. По мере осмысления что пора сматывать удочки, Арнаст кинула все в круглый тазик, решая позже все сложить как нужно уже дома, не под излишним вниманием немца, что уже оказывался под боком. – Кого я вижу, фройляйн. Вы замерзли? – спросил Ганс, складывая руки за спину, осматривая чужую чуть влажную одежду. – Нет, не замерзла. Девушка первоначально не поняла куда опустились глаза мужчины, только после ощутив что Ланда в открытую пялиться на ее грудь. От морозного ветра и воздуха было естественным след вставших и выделяющихся сосков под едва просвечивающей тканью. – Как неприлично, полковник. – немного оскорбленно проронила девушка оборачиваясь и беря таз на левую сторону под руку, поспешно ритируясь с местности, пусть даже и быстрыми шагами. Ганс Ланда явно умел поставить в неловкое положение отчего она автономно начала прикрывать верхнюю область.Только этого ей еще не хватало. – Арнаст, в мои планы не входило вас напугать, не убегайте от своего собеседника – отметил Ланда с напускным извинением, со слабой улыбкой ,все же сравнивая их шаг, не смотря на то что девушка едва не бежала. – Я просто залюбовался красивым телом, разве это плохо для мужчины? В любом случае прошу меня извинить если для вас это неприемлимо. – Я иду домой. – Я заметил. Отшить честно говоря не получилось. Стукнув дверцу в подъезд девушка чувствовала себя запертой. Немцы буквально оккупировали со всех сторон. тем более эти два индивида, что не давали ей покоя в последний месяц ее прибывания в чужой стране. - Ганс, оставьте меня в покое - немного грубо высказала девушка сама поражаясь тому и сразу же жалея прежде чем офицер грубо толкнул ее внутрь собственной же квартиры и зашел ,закрыв дверь с громким щелчком. Это был случай, когда ее сердце начало бешенно колотиться, иначе говоря, она сумела разозлить Ланду до тех пор что думала ей влетит грубая пощечина. Что она сильно пострадает от его рук , как и многие другие. - Мы кажется нормально общались, в чем проблема, фройляйн? - низкий голос заставил немного поежиться когда полковник ослабил черты своего лица, оставив при себе свою долю видимого раздражения. - Я устала от вас. От Цоллера. Что вам всем от меня надо? Я ничего не сделала - не выдержав задала темп Арнаст,закусывая губу от досады того,что все недовольства выходят сами через рот. Она устала глотать все то чем была недовольна и была в какой то мере готова что ее сунут в комнату допросов или обвинят в оскорблении вышестоящих. Она чувствовала себя так словно позволила себе слишком много, стоя в придельной близости напротив нациста, сопряженного оружием и прочими острыми предметами на случай когда ему кто то надоест. На ее заявление Ганс лишь вскинул брови. - При чем тут Цоллер? - При том, он и вовсе не оставляет меня в покое. Мне уже плохо от вас, от вашего присутствия. Что вы все хотите? Рядовой прохода мне не дает, будто специально переправляя всех солдат с кучей дел ко мне. И вы теперь тоже. Не подумайте что я жалуюсь, нет. Это моя работа, но все эти люди и солдаты постоянно переходят границы и спрашивают о чем попало. - и девушку понесло конкретно по всем пунктам уже заинтересовав тем самым внимание стоящего напротив.. – О чем к примеру? Вы хотите сказать они лезут в вашу личную жизнь? Вам некомфортно? — Именно. Это уже слишком. Причем такое внимание зачастую в мою сторону. Бывает даже и вовсе не дружелюбное. Ганс давно заметил интерьер коридора куда он и влетел вместе с ней, в ее уютное гнездышко, перед этим тащя ее за локоть. Его хватка ослабла и он утановил дистанцию, немного нахмурившись где у бровей образовалась морщинка. – Вам неприятна компания Цоллера? Нашего почитаемого героя? — Не приятна. Ганс сдержался чтобы не улыбнуться. Он был рад слышать об этом из ее собственных уст, пусть даже таким отчаянным признанием. Полковник подчеркнул для себя то что может сыграть свою существенную роль в дальнейшем, тем более когда русская перед ним девушка не боялась отправиться в камеру за подобные слова. И все же, сказанное из ее уст имело смысл. В отличии от Цоллера, Ланда умел держать себя в узде, как свои личные предпочтения так и окружающую его действительность, давая возможность каждому событию развиваться в медленном темпе. – Чтож, думаю его лицо и без того мелькает на плакатах, повсюду, рябит в глазах, а тут еще и попытка приударить за вами? – констактировал факт немец, смакуя на губах нотку презрения и фальшивое уважение к младшему солдату – Хотите я поговорю с ним? Арнаст подняла глаза от пола к мужчине, пытаясь увидеть шутку или мимолетный обман в подобном предложении. — Поговорите? О чем? О погоде? — Конечно чтобы он не доставлял вам лишних неудобств. Поверьте, я отлично справляюсь с переговорами. — ответил Ганс, усмехаясь ее пылкости в глазах. — Так же поступают коллеги? — Я..Я была бы более чем благодарна. — ее пыл слегка поубавился, отчего Анастасия чувствовала сметение. Таких порывов эмоционального всплеска она не испытывала давно: страх, сомнение, раздражение и желание пристрелить стоящего перед ней человека наместе, вперемешку с неким обрушившимся в момент облегчением от предыдущих заверений. Офицер только кивнул изображая невинное рвение к защите. На последок прежде чем покинуть двери маленькго обустроенного коридора, который он оглядел с детальностью, Ланда оставил немного едкие и дразнящие комментарии при себе, на прощание целуя ее костяшки пальцев как и в предыдущие встречи, задерживаясь губами на ее холодной коже руки. — Должен признать, эта ваша остринка вам идет. Вы милы когда показываете мне свои настоящие эмоции. Так не сдерживайтесь в дальнейшем. То ли угроза, что он хотел бы видеть не только остринку, но и уже привыкший образ боязни в людях, то ли обычного рода комплимент. Выдернув руку она проводила Ганса взглядом, не проронив ни слова. И все же она до последнего думала что он ее обманывает и просто хотел посмеяться над ней, молодой и еще совсем не смышленной девушкой. К тому же с чего бы ему помогать ей? Так через пару минут, ей по случайности пришлось увидеть как из ее жилого дома несколько солдат за шкирку тащили мужчину в возрасте, за которыми сразу же прследовал уже ранее побывавший у нее гость. Она задернула шторы и быстро отощла от окна, словно обжигаясь кипятком от увиденного. На дороге у ее дома теперь были пятна крови.