Одна лишь только ночь

— Детка, забери меня отсюда! — протяжно хнычет Рейн в телефонную трубку. — Что, приём уже закончился? — Нет, но я достаточно уже отсвечиваю тут своим невозможно прекрасным лицом. — Ты неисправим, мой неземной! — откровенно веселится старший с этой реплики. — Ну так что, сможешь приехать за мной? — Твоя мама не казнит тебя за то, что ты свалишь, не дожидаясь окончания? — Я не понял, Пи, ты ехать не хочешь, что ли? Ну тогда я вызову такси. — Рейн, я просто не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Выезжаю. Байк или тачка? — Таааачка, — тянет младший игриво. — Моя. Та самая, ладно? — Ну хорошо, буду минут через пятнадцать-двадцать. Жди. Рейн сбрасывает вызов и идёт к маме, которая является президентом благотворительного фонда помощи пострадавшим от домашнего насилия. Сегодня организован большой приём по сбору средств среди элиты тайского общества. Здесь собрались все сливки высшего общества страны: звёзды кино, бизнесмены, политики, прочие медийные личности и толстосумы. И Рейну, как единственному сыну госпожи президента, необходимо было присутствовать на мероприятии. И он покорно делал то, чего от него ждала упрямая родительница. Приторно улыбался назойливым дочерям магнатов, вёл скучные, но пафосные разговоры с денежными мешками и позировал для популярных изданий. Парень находит свою маму в толпе незнакомых ему людей и тихонько отводит в сторону, взяв под руку. — Мамуль, я поеду, ладно? — Спасибо, дорогой, что приехал и помог. Я знаю, как для тебя мучительны такие мероприятия. Плой сильно до тебя домогалась? — хихикает моложавая женщина. — Не сильнее, чем обычно. Но, кажется, до неё постепенно начинает доходить, что я женат. Хотя последний раз полгода назад ей ничего не мешало вешаться на меня на глазах у Пхаю, а к тому моменту мы уже полтора года были в официальном браке. — Да уж. Девочка тобой одержима. — Девочка? Да ей под тридцатник! Уже пора иметь голову на плечах и понимать, когда говорят бескомпромиссное "нет". — На убогих не обижаются, дорогой. Езжай домой. И ещё раз спасибо, что приехал и помог. Пхаю привет! — Обязательно, ма. — Рейн целует родительницу в щёку, мягко улыбается и удаляется на улицу в сторону обширной парковки автомобилей. Рейн нетерпеливо меряет шагами парковку, ожидая прибытия мужа. Они вместе уже три года, два из которых являются супругами, но восторг при созерцании любимого лица каждый раз выбивает воздух из грудной клетки. Их любовь какая-то невероятно пылкая и прекрасная, не меркнущая с годами. Им никогда не бывает скучно друг с другом, глаза всегда искрятся теплотой и взаимными чувствами, страсть не угасает, а быт не съедает тот волшебный трепет и эйфорию, которые мужчины чувствовали с первого дня знакомства. Они бесконечно уважают друг друга как равных по силе партнёров, при этом не теряя некоторой юношеской взбалмошности и ребячества. В зону паркинга въезжает та самая великолепная бирюзовая BMW M8 Competition, с которой началась их история. Парни давно не используют эту машину, предпочитая или байк для скорости, или удобный массивный джип для вылазок на природу и семейные мероприятия. Но сегодня младшему захотелось именно её, а муж и не думал перечить. Пхаю исполняет дрифтовый финт и эффектно останавливается возле Рейна, оказываясь передней пассажирской дверью прямо возле мужа. Парень мгновенно запрыгивает в автомобиль и сразу же льнёт всем телом к любимому, ища своими губами другие, самые родные. Пхаю отчего-то оказывается уже взбудоражен и отвечает на поцелуй пылко, страстно, сходу проталкивая горячий язык в рот Рейна. Руки запускает в блондинистую макушку, мягко поглаживая чувствительную кожу головы, чуть оттягивая осветлённые пряди волос. А Рейн что? Рейну много не надо, чтобы завестись, он уже сдавленно стонет в рот Пхаю и просовывает тонкие пальчики под его чёрную футболку. — Рейн, нам надо отъехать отсюда, или я трахну тебя прямо сейчас под камерами этого особняка, — сбито шепчет Пхаю, отстраняясь от возбуждённого тела мужа. — Ты прав, детка. Жми на газ! Пхаю трогается и выруливает с парковки, плавно набирая скорость. Через несколько минут они уже оказываются на загородной трассе, так как приём проходил в отдалении от города. Старший сильнее давит на педаль, машина разгоняется, набирая скорость. И вот они уже мчат под сто сорок, подгоняемые одним лишь только ветром. Рейн нажимает на кнопку открытия люка в крыше спорткара, дожидается, пока она полностью освободит окно в бескрайнее небо, резко отстёгивает ремень безопасности. Скидывает со ступней неудобные узкие лакированные туфли, идеально подходящие к наряду, который ему подобрали модные стилисты перед приёмом, и встаёт ногами на сидение, высовываясь корпусом наружу, к звёздам. — Юююююююхууууууу! — кричит взволнованный Рейн во всё горло. — Юююююююххххууууууууу!!!!!! Пхаю заливисто смеётся с такого своего по-детски непосредственного супруга. Парнишке ведь уже двадцать семь лет, а ребячество у него до сих пор мелькает в одном месте. — Рейн. Рейн! — зовёт Пхаю. Рейн сгибает колени и опускает свою любопытную мордашку в салон автомобиля. — Что, детка? — Я так люблю тебя, неземной мой! Младший громко счастливо хохочет. Это один из тех моментов, которые хочется запечатлеть на подкорке своего сознания, чтобы потом из года в год пересматривать на повторе, как любимую киноленту. Рейн снова высовывается в открытое окно люка и орёт во всё горло: — Яяяяяяя люююююббблюююююю тебяяяяяяя, Пиииии’Пхаааююююю! — оповещая всю вселенную о рвущихся из груди чувствах. А у старшего сердце заходится от такого непосредственного и раскрепощённого парня, мужчины, его любимого мужа. Он тоже смеётся, но в то же время слезинки собираются в уголках раскосых глаз. Годы идут, а чувства только крепнут и набирают обороты. Рейн возвращается в салон, небрежно плюхается попой на сидение, поворачивает голову к самому родному человеку. У того глаза тёмные, как ночь. Атмосфера мгновенно меняется на более интимную. — Поехали к обрыву, — томно произносит Рейн. — Тому самому? — Да, тут ехать минут десять. — Мммм, хорошо. Но если ты хочешь насладиться видом, то бессмысленно, уже темно. — Гхм... — хмыкает Рейн. — Хочу насладиться тобой. Там сейчас ни души. Следующие десять минут они едут в комфортной тишине, держась за руки, переплетая пальцы, изредка кидая друг на друга томные взгляды. Пхаю мягко паркует спорткар на обочине дороги у резкого крутого обрыва. Вопросительно смотрит на своего мужчину. Рейн облизывает губы и изящно выходит из машины. Старший послушно следует за ним. — Ты что-то задумал, неземной мой? — Мгм... — Рейн улыбается. Мягко и соблазнительно. У Пхаю от такого мужа табун мурашек галопом пускается по всему телу. На нём светлый костюм-двойка, почти белый, слегка бежевого оттенка. Пиджак надет на стройное голое тело, а узкие брюки повторяют все соблазнительные рельефы идеальных длинных ног и упругой задницы. Рейн огибает автомобиль спереди и останавливается в свете габаритных огней. Закусывает губу и расстёгивает пиджак. Медленно стягивает его с худощавых плеч, постепенно оголяя острые ключицы, крепкие предплечья, а после просто отбрасывает на землю, совершенно не беспокоясь о сохранности наряда. Расстёгивает молнию на брюках и под пристальным взглядом Пхаю тянет их вниз, вместе с брендовыми боксёрами от Calvin Klein. Парень остаётся полностью обнажённым перед Пхаю, не лишая себя только лишь одной детали гардероба — белоснежных носочков. Зная, что у его мужа есть неслабый кинк на такую маленькую деталь. Поэтому, естественно, не снимает их, а наоборот, акцентирует внимание. Рейн грациозно, голой задницей взбирается на бирюзовый капот любимой машины и призывно-пошло раздвигает ноги в разные стороны. — Ну ты идёшь? Чего застыл? — Я никак не могу налюбоваться на тебя, родной. Годы идут, а ты будоражишь моё сознание, как в первый раз. — Лестно слышать, но уже хотелось бы член. — Пошлое создание! — Пхаю начинает расстёгивать свою рубашку, но Рейн его немедленно останавливает. — Я хочу, чтобы ты остался полностью одетым. Это так возбуждает. Просто расстегни ширинку и чуть приспусти джинсы. — Как скажешь, мой неземной. Пхаю торопливо протискивается между призывно разведённых ног своего мужчины и тянется рукой к тому самому месту, в которое размашисто входил не далее, как сегодняшним утром. Пальцы ощупью натыкаются на что-то твёрдое, но старший совсем не удивлён. Зная Рейна целых три года, его вообще уже мало что может шокировать. Этот парень сам один большой непрерывный сюрприз. Пробка, конечно, пробка. И Пхаю, сдерживающий себя последние полчаса, не медлит, вытаскивает её одним небрежным движением и отшвыривает куда-то в неизвестном направлении. — Пи, хочу тебя! — Мой любимый муж уже на грани? — Пхаю, клянусь, если твой член не окажется во мне вот прям щас, я тебе откушу его при первом удобном случае. Пхаю, конечно, сам находится на грани выдержки, но, тем не менее, очень серьёзно интересуется: — Рейн, ты уверен, что достаточно растянут? — Блять, детка! Ну я же не враг себе. Если бы был не готов, так бы и сказал, не первый день знакомы, ну! — Смазка? — Ты не заметил, что после извлечения пробки из меня льётся грёбаный водопад? Пхаю, ну быстрей же, ну! Ну и как сопротивляться и медлить в такой ситуации? Пхаю вжикает молнией на ширинке, рукой вытаскивает до боли напряжённый член и приставляет к анусу мужа. Не медлит ни секунды, погружаясь в любимое тело сразу на всю длину, именно так, как любит Рейн. Неторопливые, постепенно распаляющие прикосновения будут потом, дома. Сейчас — искра, вспышка, буря, безумие. Этот секс априори не может быть медленным и нежным. И дело совсем не в том, что они находятся под открытым небом на капоте автомобиля. Просто обоих внезапно сорвало так, что привычные сладкие ласки трансформировались в неистовую гонку за удовольствием. Пхаю сразу же набирает быстрый темп и превращается в мощную секс-машину, которая, не жалея партнёра, вбивается в податливое тело с огромной амплитудой, лицо искажено хищным оскалом, воздух сотрясается почти что звериным рыком. Рейн же развязно стонет от того, как великолепно заполняет его крупный, увитый венами член мужа, как прицельно попадает тот по простате. Руки Пхаю хаотично оглаживают любимое тело, то сжимая и скручивая тёмные упругие соски, то с силой впиваясь в стройные бёдра. Это как раз тот акт, при котором никому из участников не нужно длительное продолжение. Как и дополнительная стимуляция. Ещё с десяток фрикций с оттягом, Рейн неестественно выгибается всем телом, стискивая мужа сильными мышцами, кричит громко, не смущаясь, в небо и бурно кончает, забрызгивая прерывистой струёй футболку Пхаю и видимую часть оголённого пресса. А старший с ума сходит от такого разбитого вида, от ощущения пульсирующего сжатия мышечного кольца и незамедлительно следует за Рейном, срываясь в собственный феерический оргазм. Брюнет ложится всем телом на распластанного как лягушку по капоту спорткара парня, невзирая на пот и прочие телесные жидкости, тяжело дыша и нежно обнимая руками. Целует в шею, губы, щёки, нос — везде, где может дотянуться. — Люблю, — шепчет на выдохе. — Охуенно было, — вторит дерзкий младший. — Рейн? — Мгм? — устало ворочает языком блондин. — Никогда не меняйся. — Обещаю! — отзывается Рейн и тянет свои руки, повисшие от приятной усталости и оргазма, обвивая шею самого любимого человека на свете. — Одень меня и отвези домой. — Рейн? — Ну что? — Я так счастлив с тобой! — И я, детка. И я... — зевая мямлит Рейн, позволяя обтереть себя влажными салфетками и натянуть скомканную одежду.