Москва не верила слезам

Москву рябины красили,

Дубы стояли князями,

Но не они, а ясени

Без спросу наросли.

***

Арсения будит звонок в дверь. Странно, они с дочерью не ждут гостей, тем более в утро воскресенья. Это единственное, что омега успевает подумать, потому что лишь выныривает из глубокого сна, окончательно не просыпаясь, а попадая в поверхностную дрёму.  Входную дверь открывает Саша, которая встала чуть раньше, в пижаме, сразу прикрывается и убегает в свою комнату.  — Ой!  — Это вы ещё не одеты, ничего себе, — чуть насмешливо говорит Антон, проходя в квартиру, как к себе домой. — Ну как же так? Мы же договорились.  — О чём? — недоумевает Александра.  — Ну, пикник, — разводит руками Шастун.  — А-а, — тянет Попова и быстрым шагом направляется в комнату отца. — Бать, бать! А ну-ка вставай.  Теперь уже Арсений окончательно открывает глаза.  — Что такое? — сонно спрашивает он.  — На пикник!  — Какой пикник, ты что, с ума сошла? Сегодня же воскресенье, я хочу отоспаться, — недовольно говорит омега, прячась с головой под одеяло.   — Отоспитесь на природе, — доносится из коридора, и из-за двери появляется альфа с пальто в руках для Арсения и ветровкой для Саши. — Теряем время. 

***

С деревьев доносится пение птиц, шелестит листва, звуки природы разбавляются лёгким перебором струн гитары, на которой играет Макар, который вообще-то Илья, друг Антона.  Сам Шастун занимается нарезкой овощей для салата. Сегодня он одет в кожаную куртку, но уже успел её снять, потому что солнце ласково греет всех находящихся на улице, и остаться в чёрном джемпере, который ему чертовски идёт.  Арсений ловит себя на мысли, что слишком засматривается на своего нового знакомого. Этот альфа определённо симпатичный, даже очень, приятное на черты лицо обрамляют вьющиеся пшеничные волосы, почти кудри, внимание притягивают глаза и родинка на кончике носа. Антон не накачанный, но и не слишком худой, скорее просто среднестатистический, но оттого и более притягательный.  Омега не может решить окончательно, что он ощущает. Дерзость Шастуна изначально очень раздражала и ставила в тупик, но сейчас… Арсений действительно не хотел никуда ехать. Он привык проводить свои заслуженные выходные, тюленя дома на диване и оставаясь на связи с работниками или смотря с Сашей какой-нибудь новый фильм или сериал. Если дочери не было дома, мог и расслабиться наедине с собой. Ну и с коллекцией игрушек, спрятанных на верхней полке шкафа в коробке. Или звал Игоря, но после недавних событий на это даже не было расчёта.  А Шастун так просто взял и выдернул его из привычной атмосферы, порушил грандиозные планы. Но сейчас, сидя в кресле-шезлонге, вытянув ноги и жуя вкусный спелый помидор, он понимает, что не зря поехал. Мозг отдыхает, тело тоже, он дышит свежим воздухом в отдалении от трассы, пробок и выхлопных газов. И ему просто хорошо.  Антон ему нравится, это становится очевидным. Но нравится на самом деле он сам, как человек, как настоящий альфа, или нравится исключительно чувство некого подчинения рядом с ним, когда не приходится принимать решения, а можно просто расслабиться?  Саша подходит к Арсению и предлагает пройтись вдоль кромки леса, на что он отвечает согласием. Они неспешно гуляют, вдыхая свежий воздух и отдалённый запах готовящегося шашлыка. Дочь срывает одуванчики и плетёт незамысловатый венок, который вскоре водружает на голову отца, а он только смеётся. Возвращаются к компании.  — Давайте мы вам поможем, — предлагает Попов.  — Да, — поддакивает Саша.  — Не-не-не, шашлык не терпит таких нежных омежьих рук, — отмахивается Шастун с улыбкой. — Не заморачивайтесь. Вон, идите туда, — альфа указывает на кресла-шезлонги, — ваши места в зрительном зале. Прошу.  Арсений на такое лишь хмыкает. Уж шашлык они с дочерью готовить точно умеют, доказывали это на даче у Позовых пару раз. Но раз за ними, как за единственными здесь омегами, хотят поухаживать, он не возражает.  Антон подходит к друзьям, которые вовсю занимаются готовкой. Они все успели немного познакомиться. Макар, который Илья, оказался очень добродушным человеком, Александра ласково окрестила его медвежонком. Он приехал с крупной чёрной собакой породы питбультерьер.  Дима Журавлёв, гораздо ниже Шастуна, хохмач, который постоянно шутит и по-доброму высмеивает рассказы Поповой о картах таро, которыми она увлекалась когда-то. Максим Заяц, родом из Беларуси, заводила, который привёз с собой пару игр, чтобы никому не было скучно. И Серёжа с необычной фамилией Горох, который в основном и ответственен за приготовление обеда.  Компания в целом разношёрстная, но оттого и более весёлая и интересная. Попов с дочерью удивительно органично в неё вписываются, что не может не радовать.  К креслам Арсений подходит один, Саша разговорилась с Макаром и попросила показать пару аккордов на гитаре.  — Отдыхайте, — улыбается Дима, поправляя ткань.  — Спасибо, — отзывается Попов и садится, откидываясь поудобнее.  Омега прячет ладони в рукавах пальто, склоняет голову и начинает наблюдать за Антоном и общими копошениями. Шастуном Арсений любуется. Внутри разливается приятное тепло. Даже не хочется проверять мессенджеры, почту, кому-то отвечать. Попов понимает, что просто отдыхает.  В какой-то момент глаза начинают прикрываться, и сон, который нагло обломали ему утром, берёт своё. Мужчина не сопротивляется, всё равно ещё еда не готова.  Будят его мягким поглаживанием плеча. Арсений открывает глаза и видит склонившегося над собой Антона. Дыхание перехватывает. В голову приходит мысль, что если он чуть подастся вперёд, то сможет дотронуться до чужих губ. Шастун же лишь мягко улыбается, рассматривая.  — Пойдём, шашлык уже готов, — говорит тот.  — И салатик? — почему-то чуть дрожащим голосом спрашивает Попов.  — И салатик, — подтверждает Антон с усмешкой. — Идём, потом ещё сможешь подремать.  Вся компания рассаживается вокруг импровизированного стола, который представляет собой перевёрнутый деревянный ящик, накрытый клеёнкой. Там стоят напитки: вино, пиво, разные соки и вода. Арсений останавливает выбор на красном полусладком. Антон за ним ухаживает и наливает алкоголь в бумажный стаканчик с забавно раскрашенными боками. Попов усмехается, прямо как когда-то в коммуналке. До появления Саши, конечно.  Все галдят и переговариваются между собой, создавая приятный шум, но тут Илья слегка прокашливается и приподнимается.  — Друзья мои, — все замолкают, внимательно слушая альфу, — сегодня мы с вами выпиваем не просто так. Сегодня мы выпиваем по поводу, — остальные мужчины поддакивают, а Арсений приподнимает брови. — И повод этот весьма значительный. День рождения нашего дорогого друга Тохи.  — Как? — восклицает Саша, пока все остальные только улюлюкают. — Как день рождения? — Шаст, а ты что это, не предупредил своих гостей? — удивляется Макар.  — Подумаешь, событие, — отмахивается Шастун.  — Ой-ой, удивительной скромности человек, — поясняет Макар Поповой. — Ну, ребят, я думаю, что нет нужды здесь сегодня говорить о всех достоинствах нашего дорогого именинника.  — Есть нужда! — не соглашается Саша.  — Тох, неужели за этим столом есть люди, которые не знают обо всех твоих достоинствах? — с иронией спрашивает Илья.  — Есть такие, — кивает Попова, откусывая помидор.  — В таком случае, я хотел бы выпить, — Макар ненадолго задумывается, — за его руки. Вот на вид это обыкновенные человеческие руки, но это только кажется. На самом деле перед вами руки золотые. Ну, в смысле, золотые руки. Перед вами слесарь с большой буквы «сэ».  Компания хихикает, а Шастун лишь качает головой и смущённо улыбается. Арсений не может отвести от него взгляд. Сравнивая тот напор, который тот проявлял до этой поездки, и чуть ли не краснеющие от тоста друга щёки, можно подумать, что это два разных человека.  — Вот у нас в университете есть кандидаты, да даже доктора, — продолжает тем временем Илья, — которые, с моей личной точки зрения, ещё десять лет назад могли бы уйти на заслуженный отдых. И никто бы не заметил их отсутствия до сегодняшнего дня. А вот когда в прошлом году Тоха лёг в больницу, ему вырезали аппендицит, у нас большинство тем замерло. А за себя скажу, что своей докторской диссертацией я на семьдесят процентов обязан прибору, который сделал Антон Андреич. За твои руки, дорогой, — заканчивает Макар, протягивая свой бокал.  — Поехали, — улыбается Антон и чокается со всем по очереди.  — Ну что, хорошо я сказал? — лыбится Илья, обращаясь к Саше.  — А Вы что, доктор наук? — интересуется та.  — А что, не похож? — спрашивает Макар и, кривляясь, почёсывает бороду.  Максим берёт в руки гитару и начинает наигрывать мелодию. Сначала Арсений не понимает, что это за песня, но когда её подхватывает большая часть компании, узнаёт с первых строк. 

— Что происходит на свете? — А просто зима.

— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.

Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю

в ваши уснувшие ранней порою дома.

Он с удовольствием подпевает ребятам, ворует очередной кусочек сочнейшего мяса, запивает всё вином и волей-неволей возвращается взглядом к Антону. Тот ярко улыбается, поёт, безбожно фальшивя, но оттого и так душевно. Вся атмосфера, природа, вкусная еда пробуждают в Арсении чувство ностальгии, немного сожалений об упущенной молодости и осознания ощущения, близкого к счастью, в данный конкретный момент. 

***

— С днём рождения нехорошо получилось, — подаёт голос Арсений. — За нами подарок, Антон.  Они вдвоём расположились на пледе. Шастун лежит, прикрыв глаза и закинув одну руку за голову, только травинки в зубах не хватает. Попов устроился рядом, он сидит и рассматривает пейзаж впереди. Саша где-то неподалёку вновь собирает цветы, которые хочет забрать домой.  — Не переживай, это ещё успеется, до апреля теперь много времени, — отзывается Антон.  — Почему до апреля? — А у меня день рождения девятнадцатого апреля, это мы просто всё не могли собраться никак. Я и отмечать-то не очень хотел, думал, просто на природу выберемся. Но друзья решили всё-таки поздравить. Да и для вас показательное выступление. Вы же ничего обо мне не знали, а вам так красиво сегодня всё объяснили.  Попов смеётся.  — Антон, Вы мне прямо нравитесь, — шутливо переходит на официоз Арсений, продолжая хихикать.  — А ты мне нравишься очень сильно, — Шастун вдруг подрывается с места, садится ближе. — На самом деле.  — Я… — Попов теряется от такой близости. Омега потерянно смотрит в глаза Антона и неосознанно соскальзывает взглядом на чужие губы.  — Можно тебя поцеловать? — тот опять выглядит слегка неуверенным, и от этого контраста Арсения так мажет, что он сам тянется навстречу.  Поцелуй получается нежным, никто не лезет языком в чужой рот, пытаясь доминировать, они просто касаются друг друга губами, слегка отстраняются и делают то же самое, чуть поменяв положение головы.  Не проходит и минуты, как Попов отрывается и потерянно интересуется: — А твои друзья?.. — Не волнуйся, они давно в курсе и знают, что в моём окружении появился человек, который мне безумно нравится, — мягко улыбается Антон и заправляет выбившуюся прядь волос мужчине за ухо.  Но Арсений всё равно нервно оглядывается по сторонам, натыкается лишь на Сашу, которая в стороне показывает большие пальцы вверх, откровенно подтрунивая над отцом. Щёки опаляет смущением.  — А как же все эти академики, кандидаты, а? — берёт себя в руки Попов и продолжает прерванный ранее диалог.  — Спокойно, спокойно. Доктора наук, кандидаты, шашлык — всё настоящее. И говорили они чистую правду. Но, честно говоря, очень уж я какой-то идеальный получился. Даже странно.  — Ничего, жизнь это поправит.  — Ты думаешь?  — Ага.  — Хорошо. А то я боялся, что у тебя сложится что-то вроде комплекса неполноценности, какой-то я слишком талантливый и знаменитый получился.  — Был такой момент, — поддерживает шутку Арсений.  — Но, знаешь, конечно в семье хочется быть выше по положению, как альфе. Если омега получает больше или должность у него выше, то никакой семьи, конечно, не получится.  — Вы это серьёзно? — вмешивается в диалог Саша, подошедшая минутой ранее поближе и спасающая положение, потому что потерянный Попов выдать ничего не может.  — Абсолютно. Этого я уже нахлебался, вот, — Антон показывает рукой на шею.  Дочь тыкает Арсения под рёбра, но он лишь качает головой.  — Антон, а сколько Вы получаете? — спрашивает Попова.  — Да уж как-нибудь побольше твоего отца, — усмехается тот. 

***

Они втроём едут на такси к дому Поповых. Саша переписывается в телефоне на переднем сидении, рядом с водителем, а Антон с Арсением умещаются сзади. За окнами солнце начинает клониться к закату, лучи попадают в боковое окно, приятно подсвечивая волосы Шастуна, делая их ещё светлее.  — Пап, я ещё с Андреем пойду погуляю, как приедем, он меня ждёт у подъезда, — оповещает дочь.  — Хорошо, только сильно долго не задерживайся, завтра на учёбу. И пусть он тебя проводит! — даёт наставления Попов.  — Да мы часа на три всего, — кажется, в голосе Саши сквозит какой-то намёк.  Подъезжают к дому через пятнадцать минут, на лавочке действительно сидит молодой человек Александры. Арсений с ним тесно не знаком, но он привык доверять дочери и предоставлять ей возможность самой строить свою личную жизнь, не влезая с советами.  Омега передаёт те же наставления Андрею, тот ответственно кивает, поэтому он спокойно их отпускает. Становится чуть неловко, когда они с Антоном остаются наедине.  — Поднимешься на чай? — спрашивает Попов.  — Кофе, потанцуем? — улыбается Шастун.  — Можно и так, — Арсений резко расслабляется и думает, что позволит всему идти так, как идёт, не думая ни о чём.  Они поднимаются в квартиру, постоянно переглядываясь и кидая друг другу улыбки, в какой-то момент Антон цепляет его за руку, и внутрь они уже заходят, переплетя пальцы.  На удивление Попова, после закрытия двери на него не набрасываются со страстными поцелуями. Шастун спокойно разувается, вешает куртку и идёт мыть руки.  Арсений ждёт, пока тот выйдет из ванной, и заходит внутрь, чтобы хотя бы сполоснуться после дня на природе. Тёплая вода совсем не отрезвляет, а скорее наводит на определённые мысли, поэтому мужчина шумно выдыхает и решает немного подготовиться, чтобы, если что-то будет, не тратить лишнего времени.  Завершает все необходимые процедуры, вылезает на коврик, обматывает бёдра полотенцем, и в этот момент дверь в ванную открывается и на пороге появляется слегка взъерошенный Антон.  — Прости, я не мог больше ждать, — как-то глупо оправдывается тот и вот теперь уже буквально набрасывается на стоящего столбом Попова.  Шастун целует развязно, лезет языком в рот, прикусывает губы, а руками шарится по телу. Из-за его манипуляций полотенце быстро спадает, чуть успокоившееся ранее от собственных ласк возбуждение возвращается с новой силой, омега чувствует, как намокает, и Антон отрывается от своего увлекательного занятия, оценивая работу. Арсений алеет щеками, привставший член выдаёт его с головой, да и с головкой.  — Чего застыл? — немного нервно интересуется омега.  — Любуюсь, — просто отвечает Шастун. — Иди сюда, — ласково зовёт тот, притягивая к себе ближе и аккуратно выводя из ванной.  Они оказываются в спальне, где Антон легонько толкает Арсения на кровать и быстро избавляется от своего джемпера и джинсов, оставаясь в одних трусах-шортах с изображениями мультяшных бананов и подписью «big banana», из-за чего Попов посмеивается, но быстро затыкается и прерывается на стон, когда Шастун присасывается к коже на шее. Сразу обнаруживает эрогенные зоны, каков молодец.  Антон тем временем спускается ниже, покрывая поцелуями почти все доступные ему части тела, пока не доходит до паховой области. Шастун облизывается, а потом облизывает член, берёт его в рот наполовину, а рукой подрачивает у основания, иногда переходя ниже и оценивая плоды своих трудов в виде капель смазки, которая стекает на бёдра.  — Я готовился, не тяни, — стонет Арсений после пары минут чувственного минета.  — Разберусь, — отзывается Антон. — А ты расслабься и получай удовольствие.  Попов опять задушено стонет и не понимает, от чего его мажет больше, умелых ласк или этого практически приказного тона, когда действительно хочется отдать весь контроль в руки другого человека, не думая ни о чём. Он и не думает. Растекается лужей, пока Шастун заботливо проверяет, насколько он растянут, входит тремя пальцами, оглаживает края и давит на простату изнутри и снаружи. Смазки достаточно и пальцы свободно входят туда-сюда.  Арсений уже мечется по покрывалу, не зная, куда деть руки, проводит по своей груди, пощипывает соски, но Антон мягко отстраняет ладони, раскатывает откуда-то взявшийся презерватив по своему члену, плавно входит и даёт привыкнуть, заменяя в этот момент пальцы Попова на свои губы, облизывает соски, чуть прикусывает, вызывая очередной звонкий стон.  Через пару минут Шастун начинает двигаться, выбирая небольшую амплитуду, чтобы поймать нужный угол, смотрит на реакцию партнёра, считывает эмоции. А Арсений отдаёт их все, не стесняясь, даже с учётом того, как пошло хлюпает смазка и бьются о промежность яйца. О нём никто так не заботился, никто не думал настолько о его комфорте в моменте, и это настолько подкупает, что он ловит остатком сознания мысль, что с Антоном у них действительно может что-то получится, но не успевает развить её, потому что тот наконец-то подбирает тот самый угол и все метания и терзания тут же улетучиваются из головы.  — Антон, чуть быстрее, — с трудом выговаривает омега.  — Без проблем, хороший, — мягко отзывается Шастун.  Это обращение выбивает из колеи и подводит к грани, когда единственным желанием остаётся кончить.  — Я… скоро, а ты? — Антон еле сдерживается, это видно, но продолжает думать о комфорте другого.  — А я сейчас…  Арсений не успевает даже договорить, как его накрывает мощный оргазм. Давно такого не было. Он закатывает глаза и вцепляется в руки Шастуна, те самые, золотые, до лёгкой боли. Потом возвращает взгляд на лицо партнёра и ловит момент, когда тот тоже кончает. Может, Попов романтизирует, спасибо атмосфере дня и вину, но Антон ему в данный момент кажется невозможно красивым.  — Ты как? — интересуется тот, откинувшись на подушки и закурив сигарету, предварительно спросив разрешения.  — Замечательно, — жмурится Арсений, подползая под чужой бок. — Сегодня получился отличный день на удивление. Спасибо, что вытащил нас на пикник.  — А добавления про вовремя вытащил после не будет? — усмехается Антон. — Саше сейчас не особо нужен брат или сестра, думаю.  — Фу, Шастун, не смей говорить со мной о дочери до, во время и после секса, — закатывает глаза Попов, но посмеивается. — Ты поедешь?  — Да, сейчас соберусь.  — Когда мы увидимся в следующий раз? — немного с опаской интересуется Арсений.  — Не успеешь соскучиться, — спокойно отвечает Антон, приподнимается, чмокает Попова в губы, тушит сигарету и поднимается с кровати.  Довольно быстро собирается, перед уходом ещё раз целуя разморённого Арсения, который вставать не хочет, на этот раз задержавшись подольше, улыбается светло и уходит, захлопнув дверь.  Мужчина улыбается сытым котом, потягивается, бросает взгляд на часы, вздыхает и начинает прибираться и приводить себя в порядок.  Через полчаса возвращается Саша. Арсений встречает её в коридоре с мягкой улыбкой. На вопросительный взгляд дочери лишь качает головой, оповещает её, что ужин есть в холодильнике, и уходит спать. Насыщенный выдался день.