enquête documentaire

Яков осторожно закрывал дверь квартиры, стараясь не издавать лишнего шума. Дверь, давно требующая ремонта, отвечала ему мерзким скрипом, который разносился по тёмному коридору и казался громким в утренней тишине. Старые деревянные панели, облезшая краска и потускневшие латунные ручки создавали атмосферу, напоминающую о прошедших временах. Как бы быстро они не сменялись, ни люди, ни окружение так и оставалось прежним. Яков помедлил на мгновение, осматривая подъезд, наполненный запахом затхлости. На стенах облупленная краска, где-то видны затертый «голос народа», от обычных «Никита  придурок» до около философских, а на площадке у лифта стоял старый велосипед, давно забытый хозяевами. Яков, вдыхая аромат пыли, начал спускаться по лестнице. Каждое его движение отдавалось эхом в пустом подъезде. Он шагал осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, но с легкой спешкой, чувствуя, как минуты ускользают. Яков возвращался в участок, спеша после одного принудительного выходного, который был целиком и полностью потрачен на сон. Этот выходной, вырванный из его обычного рабочего ритма, оставил в нём ощущение странной пустоты, как будто он потерял важное время. Сон был глубоким, но беспокойным, сновидения напоминали о нескольких делах, в сути которых он пытался разобраться добрую половину летнего сезона, три не давали ему покоя даже во сне. Хотя, с момента поступления на службу прошло около года, а этот выходной был чуть ли не первым. Коллеги были рады видеть, как добровольно он забирает все «глухие» дела себе, сидя сутки над ними. Якова, все тоже впрочем устраивало. Каждое утро он просыпался с новой решимостью найти ответы на все вопросы, хоть и обостренным чувством справедливости и альтруизмом - он не обладал, чем часто «грешат» другие милиционеры.  А на улице стоял конец лета. Летнее тепло постепенно отступало, уступая место прохладным утренним порывам ветра, который приносил с собой запахи увядающей природы и первой осенней листвы. Небо было затянуто серыми облаками, через которые лишь изредка пробивались лучи солнца, окрашивая улицы Санкт-Петербурга в мягкие, но такие привычные, приглушенные тона. Воздух был насыщен ароматом выжженной травы и пыли, которая оседала на асфальте после недавней жары. Яков втянул прохладный воздух, почувствовав, как он бодрит и освежает. Он направился к автобусной остановке, стараясь не замедлять шаг. По дороге ему попадались люди, закутанные в лёгкие куртки и свитера, спешащие по своим делам. Город жил своей размеренной жизнью, казалось, не замечая перехода сезонов. Автобус прибыл с лёгким опозданием, что было привычным делом для того времени. Яков поднялся по скрипучей ступеньке и занял место у окна. Внутри автобуса царила характерная атмосфера: запах бензина, перемешанный с ароматом дешевого одеколона и табачного дыма, звуки глухих разговоров пассажиров и гудение двигателя. Яков посмотрел на сидящих вокруг людей: кто-то погружён в свои мысли, кто-то лениво перелистывает газету, а кто-то оживлённо беседует с соседом. За окном начинал меняться пейзаж: серые, однотипные хрущёвки с облупившейся краской и замусоренные дворы с разбитыми качелями постепенно уступали место более оживленным и центральным районам. Яков с интересом наблюдал, как улицы города оживают перед его глазами. Люди спешили по своим делам, мелькали яркие вывески магазинов и кафе, а где-то вдалеке слышался звон колоколов Исаакиевского собора. В участке царила привычная рабочая атмосфера, ничем не отличающаяся от жизни такого же бурлящего города, только маленького, закрытого: звонки телефонов, приглушённые разговоры коллег, стук клавиш новеньких компьютеров. Яков огляделся, наблюдая за коллегами, каждый из которых был занят своим делом. Кто-то принимал показания, кто-то работал с бумагами. Все работало, как и должно работать, в ранние часы можно было наслаждаться этим зрелищем, все резко обленятся лишь после обеда. В воздухе витал запах кофе, смешанный с лёгким ароматом табака, который впитывался в серые стены годами. Яков проследовал в свой небольшой кабинет, который получил лишь недавно, «за особые заслуги на службе, для повышения работоспособности», как его оповестили, вручая ключи от тонкой фанерной дверьки, которая хотя бы морально могла создать стену между малополезной возьней коллег, и реальных дел, которые он пытался решать немного надеясь на покой. Первым делом, физически ограждая себя закрытым замком изнутри, он словил свой облик в зеркале, которое не решался убрать от прошлого обладателя помещения. Не совсем хорошо выутюженная одежда, от белой рубашки с перекошенным галстуком, до новых пар джинс, на фоне остального вида, они тоже не хотели блестеть своей новизной, слегка растрепанные волосы и синяки под глазами - обычная картина. Лишь пару раз проведя по волосам, в попытке привести в порядок свой внешний вид, а после сесть за работу - на обвенчались должным успехом, желая поскорее закурить, он сел за свой стол и открыл первый ящик, в поисках пачки «магны». А его глаза уже бегали по строкам, первой раскрытой папки, выискивая что-то новое, что могло бы ускользнуть от его внимания раньше. Он надеялся, что сегодня удастся найти новую связь между совершенно разными делами, на взгляд начальства и доказать, почему иак важно рассматривать их как серию, что бы получить больше материалов для поимки преступника, который не ловился ещё до момента, как он поступил на службу. Яков глубоко вздохнул, не давая себе слишком далеко уйти в раздуться и погрузился в работу, чувствуя, как напряжение уходит, сбрасывается вместе с пеплом. Как вдруг, в дверь постучали. Звук был резкий, нарушивший тишину его мыслей, он поспешно потушил недокуренную сигарету, накрывая пепельницу бумагой. Яков поднял голову и увидел, как дверь кабинета медленно открылась, пропуская в комнату яркий свет из коридора. На пороге стоял капитан Иванов, начальник участка, с выражением легкой озабоченности на лице. За его спиной виднелась фигура молодого человека, явно нового сотрудника, немного нервного и растерянного. — Яков, у нас есть разговор, — сказал капитан, входя в кабинет и жестом приглашая новичка следовать за ним. — Это Вальтер Шмидт, наш новый сотрудник. Он только что поступил к нам в часть и нуждается в наставнике. Мы решили, что именно ты сможешь помочь ему освоиться у нас. Яков почувствовал, как в нем поднимается волна недовольства. Он уже предвкушал день, наполненный работой над старыми делами, а тут новое отвлечение. Он нахмурился и, встав из-за стола, подошел ближе к капитану и новобранцу, больше похожего на совершенного юнца, чем на гражданина, кто мог был официально работать в милиции. — Капитан, вы уверены, что это хорошая идея? — начал он, стараясь сдержать раздражение. — У меня и так полно работы, и каждая минута на счету. Обучение новичка потребует времени и внимания, которых у меня сейчас просто нет. Иванов внимательно выслушал Якова, но его лицо оставалось непроницаемым.  —Именно это и будет твоей постой за помощь! Вальтер останется как твой постоянный помощник. - гримаса беспокойства исчезла, сомнений не осталось. —Вальтер - хороший парень, быстро учится. - замечая изменение в лице, полковник отрезал: —Это приказ, Яков.  Яков тяжело вздохнул, понимая, что теперь возражать бессмысленно. Он повернулся к Вальтеру, который стоял чуть поодаль, нервно переминаясь с ноги на ногу. Высокий, с весьма широкими плечами и крепким телом, был бы прекрасной пропагандой образа «Милиционера Дяди Степы», если бы не пару «но» : не яркая копна рыжих волос и мягкие, почти женские черты лица. Яков не мог отрицать, что как «украшение кабинета», он бы подошел. Но точно не как сотрудник.  — Ладно, — сказал Яков, смягчив тон. — Добро пожаловать, Вальтер. — Он не по доброму ухмыльнулся юноше, краем глаза наблюдая, как капитан Иванов молча покидает кабинет.  Молодой человек кивнул, явно облегченный, что конфликт исчерпан, и сел напротив Якова. —Как ты уговорил своего папеньку, устроить тебе вместо школы частной, «школу жизни» тут? — Яков постарался принять уверенную позу, складывая руки домиком, легко настораживаясь, почуяв легкий запах гари, однако, получение ответа от оппонента предоставляло больший интерес. —Тебе, блин, тринадцать? Вальтер чувствовал себя ещё более неуверенно из-за подшучиваний Якова. Пронизывающий взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз, смотрящих на него с нескрываемым интересом, давил на него, заставляя опускать взгляд в пол. В глазах Вальтера следователь выглядел усталым, что подтверждали тёмные круги под глазами юноши. Поняв, что задержал взгляд слишком долго, Вальтер ответил скорее возмущённо, чем смущённо: — Мне вовсе не тринадцать, что за глупые шутки? Сжав руку для уверенности, он усмехнулся, приподняв бровь: — Ты сам выглядишь достаточно молодо. Почувствовав себя более уверенно, молодой милиционер окинул взглядом нового знакомого и, решив наконец подшутить в ответ, спросил: — Сколько ночей вы не спали, товарищ майор? Юноша заметил, как взгляд напротив сузился. Замечание явно не понравилось. Как только Яков собирался ответить язвительно, Вальтер, который всё это время нервно постукивал ногой, резко вскочил с места и закричал: — Яков, мы горим! И действительно, загорелась газета, которой следователь прикрыл пепельницу с не до конца потушенной сигарой. Вальтер не стал ждать. Он поспешно снял пиджак с рабочей униформы и швырнул на огонёк, который не успел разгореться. Глаза бегали, а руки дрожали. Вальтер явно не ожидал такого в первый день. Наблюдая, как стихает огонь под испорченным пиджаком, он на секунду взглянул на нового знакомого. Впервые за короткое время на лице Якова не было маски самодовольства, а лишь лёгкий шок, который подтверждали выпученные глаза. Подождав пару минут, Вальтер поднял пиджак с газеты, откуда ему сразу же бросился дым в лицо. Зажмурив глаза и схватившись за нос, он обратился к Якову, кряхтя: — Какого чёрта ты не тушишь свои сигареты, а потом накрываешь их бумагой! Совсем жить надоело? Яков, быстро оправившись от первоначального шока, усмехнулся, хотя в его глазах еще сохранялось легкое беспокойство. Он провел рукой по лбу, убирая выбившуюся прядь волос, и тяжело вздохнул. — Ну, это, безусловно, добавило адреналина в наш день, — пробормотал он, выискивая в ящике стола новую пачку сигарет. — А ты не говорил, что работаешь пожарником. — откинув в сторону ладонь в чёрной перчатке, саркастично сказал Яков. —Ты был похож на папиного сынка, который ничего не умеет и пристроили лишь по просьбе родителя. Вальтер, все еще ощущая нервную дрожь, стараясь взять себя в руки, посмотрел на Якова со злостью и раздражением. Да как он смеет говорить тому, кто его только что спас? —Ты бы хоть спасибо сказал, я спасал твою шкуру. — Вальтер забыл про вежливое обращение — В следующий раз оставлю гореть тебя – обижено фыркнул юноша. — За что спасибо? Ты спасал именно свою шкуру, как ты выразился – Яков усмехнулся. —Не злись.  Вальтер глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Не было смысла бесится и тратить нервы, он попытался взять себя в руки.  — Ты так и не ответил на мой вопрос. Зачем рисковать, накрывая тлеющую сигарету бумагой? — Он сел обратно на старенький диван, который, кажется, видел дореволюционнонные годы устало бросив испорченный пиджак на спинку, пружины под ним скрипнули.  Яков, наконец закуривая новую сигарету, убрал зажигалку, которой отчаянно чиркал все это время, руки не трясло больше, нашлись силы что бы снова усмехнулся. — Знаешь, Вальтер, в нашей работе нужно быть готовым к неожиданностям. — он сократил расстояние между ними.  —И если ты думаешь, что это самое страшное, что может случиться, то ты сильно ошибаешься. — и выдохнул клубок дыма в лицо парня.  —Привыкай к сюрпризам. — майор находился слишком близко. Щеки обдало жаром. Ему не нравилось, что его язвительный собеседник нарушает его границы. Он хотел было возмутится, но из-за предыдущего шока он молча открывал и закрывал рот, как рыба в воде, что выглядело весьма забавно. Смирившись, Вальтер не стал спорить. Он просто кивнул, поняв, что перед ним человек, который привык к подобным ситуациям и даже находит в них своего рода развлечения.  После этого Яков предложил ему выпить кофе и обсудить текущее дело и обязанности. Когда чашка черного кофе с несколькими ложками сахара и осуждающим взглядом от начальника оказалась в руках Вальтера, Яков уселся напротив и, прищурив глаза, начал разговор: — И сколько же тебе всё-таки лет? — спросил Яков, облокачиваясь на ужасающие скрипучий диван не отводя взгляда от молодого сотрудника. Вальтер не был любителем говорить о своей жизни, поэтому ограничился сухим ответом: — Двадцать один. Недавно... Яков перебил его с усмешкой: — Вернулся из армейки? Вальтер был удивлен такой проницательностью, а Яков, заметив это, довольно усмехнулся. Этот миг напомнил Вальтеру сцену из детективного сериала, только не мог припомнить. Вероятно, после этого шло предполагаемое место службы, однако Яков был слишком удовлетворен своим попаданием, что бы копнуть глубже, да и линии загара, на нем не было, что бы строить теории дальше. Вальтер мысленно усмехнулся, представляя, что рано или поздно он тоже научится так разбираться в людях. Несмотря на усталый вид майора, Вальтер считал его честным и ответственным человеком. — А тебе сколько лет? — не удержался от вопроса Вальтер, желая больше узнать о своем наставнике. — Как ни странно, мы с тобой ровесники, — ответил Яков, улыбнувшись. — Мне тоже двадцать один. Эти слова весьма ошеломили  его. После этих слов Яков подошел к столу и взял толстую папку с документами. — Вот дело, над которым сосредоточено моё внимание, — сказал он, выглядел довольным и гордым. — Никто в этом участке не способен справиться с этим. — Он потряс папкой. — Приходится брать всё самое тяжелое. Вальтер выглядел обеспокоенным. Представляя службу в полиции, он надеялся больше работать с гражданами и проводить задержания, а не погружаться в ворох бумаг. Но толстая папка с документами пугала его. Некоторые бумаги в ней уже выцвели от времени, что говорило о длительности и сложности дела. Яков, заметив беспокойство Вальтера, смягчил тон и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди: — Испугался? Это дело действительно сложное, но у тебя есть шанс многому научиться. Дистанционно. — Он открыл папку и разложил перед молодым сотрудником несколько документов. — Мы будем работать вместе. Я покажу тебе, как мы собираем информацию, как анализируем улики и находим зацепки, а от тебя требуется тихо смотреть и не издавать ни звука.  Яков, заметил замешательство «напарника» таким количеством информации, вздохнул, отметив про себя, что это будет тяжело.  — Это дело связано с серией  изнасилований. Всё началось несколько лет назад, и до сих пор никто не смог найти связь между изнасилованных девушек, до нескольких трупов детей. Однако, я уверен что между ними протягивается целая история скрытного маньяка, которую я держу в руках, но никак не могу найти весомое подтверждение. — он тяжело вздохнул.  —Но все же, я уверен, что с твоей помощью мы сможем продвинуться дальше, ведь теперь я освобожден от мелких задач, отвлекающих меня. — Он указал на одну из фотографий, прикрепленных к документу. — Это последняя жертва, или не стоит такое показывать? — майор растянул ухмылку. Молодой милиционер взял в руки папку и взглянул на фотографию. На ней была изображена молодая девушка, на вид лет двадцати пяти. Её серьёзное лицо не выражало никаких эмоций, что придавало ей таинственность и вызывало у Вальтера странное чувство тревоги. Он всматривался в её глаза, пытаясь прочитать в них хоть какую-то подсказку, но её взгляд оставался непроницаемым. Взглянув на дату пропажи, он с удивлением заметил, что девушка пропала совсем недавно, всего несколько недель назад. Это добавило ещё больше напряжения в его первый рабочий день. Яков внимательно следил за взглядом своего подопечного и, как будто кивнув своим мыслям, обратился к Вальтеру: — Мне нужно сейчас сходить к начальству, — сказал майор, подходя к своему рабочему месту. Он неспешно обошёл стол и остановился позади молодого милиционера. Наклонившись так, чтобы его рот был на уровне уха Вальтера, но не касаясь его, он тихо прошептал: — Ничего не трогай, и в моих документах не ройся. Яков положил руку на плечо лейтенанта, слегка сжав его в предупреждение, и так же быстро отстранился. Больше не проронив ни слова, он направился к выходу из кабинета, закрывая за собой дверь. Вальтер услышал, как щёлкнул замок, и ощутил, как его охватывает волна беспокойства. Вальтер немного опешил от слов Якова. “Он будто что-то скрывает,” — подумалось парню. Решив не зацикливаться на этих мыслях, он положил документ на рабочий стол и продолжил листать досье дальше. Однако так просто переключиться на дело - не вышло.  В мыслях, образ Якова оставил четкий отпечаток. Он лишь пытался понять,  что это за человек и каким образом он достиг такой должности  в столь молодом возрасте. «Мы ведь одногодки, а выглядит он - как школяр!»Он  с интересом отмечал, что не смотря на внешние данные, как уверенно Яков обращался с делом, как ловко он перемещался по страницам папки, пока немного посвящал его.  Несмотря на усталый вид Якова, который выдавали темные круги под глазами, Вальтер четко отметил про себя, что ни личной жизни, ни семьи у него нет. «Живет тут, сидит сутками.» Было очевидно, что Яков не просто выполнял свои обязанности — он был полностью поглощен процессом расследования, что вызывало у Вальтера уважение к качеству работы, очень хотелось превозносить Якова, не смотря на все подколы. Однако Вальтер не мог не заметить и того, как усталость накладывала отпечаток на Якова. В его глазах иногда появлялась тень раздражения, а голос становился жестким и требовательным. «Надо его будет познакомить, с девушкой. Да более покладистой.» - отметил он под конец, подозревая сложность характера. В глубине души Вальтер был рад, что его наставником стал именно Яков. Он верил, что со временем их отношения наладятся, с раз они имеют «много общего» : одну работу, и одинаковый возраст, они точно смогут стать хорошими приятелями. Улыбнувшись этой мысли, он наконец-то смог погрузится в дело.  Записи о пропаже, информация, личные зацепки и много лиц пропавших — всё это было последним, с чем он ожидал столкнуться в первый же рабочий день. Он старался не думать о том, что вся эта информация теперь его ответственность. В голове Вальтера всё же крутились мысли о словах Якова. “Что же там за информация такая, которую мне не стоит знать?” Он обернулся вокруг, чтобы убедиться, что Яков не вернулся, и потянулся за папкой, лежащей справа — на противоположной стороне от него. Однако, новичок не заметил кружку с остывшим кофе, стоявшую поодаль. Случайно коснувшись её рукой, он опрокинул кружку, и её содержимое пролилось на досье с расследованием. Интерес и любопытство быстро сменились диким ужасом. Вальтер в спешке схватил папку и попытался убрать коричневое пятно двумя пальцами, теребя несчастный листок, что только больше размазывало тёмное пятно. Его руки дрожали, а сердце колотилось в груди. — Чёрт! — прошипел он в панике, хватаясь за голову. Разочарованно глядя на злостное пятно, пролитое на фотографию жертвы и само досье, Вальтер словно искал помощи у этой фотографии. Её серьёзное лицо теперь казалось ему ещё более обвиняющим и загадочным. Он судорожно пытался найти способ исправить ситуацию, но ничего не приходило в голову. Взявшись за голову, он стал лихорадочно думать, как объяснить произошедшее Якову. Неожиданно послышался звук открывающейся двери. Вальтер подскочил, его сердце заколотилось в груди.  *** Когда Яков вышел из кабинета, где оставил Вальтера, его лицо было маской недовольства. Вся ситуация с молодым милиционером раздражала его до предела. Пройдя по длинному коридору, освещённому тусклыми лампами, которые лишь усиливали угнетённую атмосферу, обычной разрухи в преддверии смены тысячелетия. Яков остановился перед дверью кабинета капитана Иванова и громко постучал. — Войдите, — раздался глухой голос из-за двери и тяжелый вздох. Он знал, кто находится за дверью.  Яков толкнул дверь и вошёл в кабинет, где за массивным дубовым столом сидел капитан Иванов, сосредоточенно вчитывающийся в груду документов. Кабинет был просторным, но заполненным всевозможными бумагами, старыми делами и фотографиями преступников, но вероятно капитан так же любил присвоить пару купюр за молчание, он это не скрывал, вывешивая и выставляя разные, как казалось Якову, музейные экспонаты. Стены украшали полки с архивными папками и несколько выцветших картин с изображением города в разные эпохи. — Товарищ капитан, мне нужно поговорить с вами, — начал Яков, стараясь сдерживать нарастающее раздражение в голосе. Он не стал садиться, в ответ на кивок капитана в сторону стула, а продолжил стоять, словно боясь потерять темп своего возмущения. Иванов отложил бумаги и поднял глаза на своего подчинённого, теперь жестом приглашая его сесть.  — Что случилось, Яков? — Это по поводу Вальтера Шмида, — Яков почти выплюнул имя молодого милиционера, его голос дрожал от гнева. — Этот парень... он совершенно некомпетентен! Он невероятно глуп, с ним невозможно быть любезным, вы не представляете— какое он испытание. Вот увидите, от него будут проблемы! Иванов нахмурился, но пока молчал, позволяя Якову выговориться. В тишине кабинета было слышно только тихое тиканье старинных настенных часов. — К тому же, — продолжил Яков, его голос стал ещё выше, срываясь в истерический тон, — он выглядит подозрительно. У него иностранное имя и фамилия, Шмид... Я уверен, что это не простое для совпадение. Фамилия «Шмид»  у нас на слуху, и это не может быть случайностью. Мы не можем рисковать, доверяя такому человеку, нам нужно закончить его практику, точно не в рамках моих расследований, хотя я настоятельно рекомендую его уволит к чертям подальше, пока вы сами не поняли, насколько ошиблись! — Яков был удовлетворен своей речи, он выдохнул, уверенно сложа руки на груди. Иванов тяжело вздохнул и встал, облокотившись на стол. Его взгляд стал строгим и проницательным. — Яков, — начал он медленно, — мы не можем судить людей по фамилиям и подозрениям. Ты должен заниматься делом, а не искать врагов там, где их нет. Вальтер новенький, и ему нужно время, чтобы привыкнуть к нашей работе. А ты, вместо того чтобы подставить плечо, только жалуешься, как баба, ей богу. — он положил руку на плечо подопечного. Яков напрягся и обиженным выражением лица уставился.  —Вернись к работе и займись своими обязанностями. — он начал аккуратно провожать парня к двери, лишь добавив напоследок : —Надо - значит надо. — Тяжелая дверь хлопнула, а агрессия верулась.  Яков, четко чувствуя, как его гнев нарастает, но понимая, что спорить с начальником - бесполезно, стиснул зубы и шипя себя под нос, как тут все проплачено и ненавистное, двинулся в сторону отдела, где кучкой сидели рядовые сотрудники.  Яков решил направился к своему знакомому, Прокофьеву, дальнем углу всего пространства, и путь туда занимал несколько минут, По дороге Яков видел знакомые лица коллег, занятых своими делами. Кто-то торопливо печатал на компьютере, кто-то разбирал архивы, а кто-то выслушивал от бабушек, про кражу их кошелька, а иногда и обычной шапки. Времена, были такие.  Найдя Прокофьева за компьютером, Яков подошёл и, наклонившись, тихо попросил: — Слушай, можешь пробить мне одного человека? Вальтер Шмид. Мне нужно знать о нём всё, что найдёшь. Прокофьев, слегка удивлённый просьбой, кивнул и начал искать информацию. Его пальцы быстро бегали по клавиатуре, вызывая на экран различные базы данных и архивы. Через несколько минут он остановился и посмотрел на Якова. Яков быстро взглянул на экран, его глаза загорелись интересом. Он увидел несколько строк, которые подтвердили его подозрения. Улыбнувшись, он быстро переписал информацию на маленький листок бумаги. —Ты мне очень помог. —Яков поспешил скрыться, пробираясь через узкое пространство между столами.  Прокофьев хотел было задать несколько вопросов, но Яков уже ушёл, оставив его в недоумении. Яков зашёл в кабинет и сразу зацепился взглядом за Вальтера. Вид расстроенного молодого милиционера и мокрое пятно на папке с делом не могли укрыться от его внимательного взгляда. Напряжение в воздухе стало почти осязаемым. — Что здесь произошло?! — с нажимом и нарастающим гневом произнёс Яков, подойдя к столу и беря испорченный листок в руки. Его глаза сузились от недовольства. — Яков, я... — начал Вальтер, но слова застряли у него в горле. Он сглотнул и продолжил. — Я случайно пролил кофе на документы. Это вышло непреднамеренно. — Непреднамеренно?! — Яков резко повысил голос, его лицо стало красным от злости. — Я же ясно сказал: ничего не трогай! Ты вообще понимаешь, что ты натворил?! Какого черта, скажи мне!  — Я понимаю, — тихо ответил Вальтер, опустив глаза. — Я пытался убрать пятно... — Пытался убрать? — Яков поднял испорченный листок выше, чтобы тот оказался прямо перед лицом Вальтера, тряся для пущей наглядности — Ты только больше размазал! Ты хоть представляешь, сколько времени теперь уйдёт на восстановление этих данных, идиот!  — Прости, Яков, я не хотел. Это случайно вышло, — Вальтер пытался найти оправдание, но каждый его аргумент казался ему всё более жалким. — Случайно! — Яков фыркнул, его голос наполнился сарказмом и яростью. — Ты думаешь, это хорошее оправдание? Ты умеешь отдавать себе отчет в том, что творишь, что происходит в твоей пустой голове? — снова срыв почти на крик. Их слышали абсолютно все за стеной.  — Я понимаю, — упрямо повторил Вальтер, чувствуя, как его лицо заливается краской стыда. — Я постараюсь больше не допускать таких ошибок. — Постараешься? — Яков подошёл ближе, его голос почти превратился в крик. — Этого недостаточно. Ты должен быть более внимательным и ответственным. Это не детский сад, Вальтер блять! Здесь всё серьёзно. — его тон пытался приобрести поучительные ноты, но из-за общей истерики, это выглядело скорее забавно. —Если ты не можешь справиться с простыми задачами, просто не трогать что тебе не стоило! Что ты тут рыскал, ну же! Не дав Вальтеру времени на ответ, Яков схватил его за локоть и повёл к выходу из кабинета. Молодой милиционер почувствовал, как его сердце вновь забилось в груди. Он не знал, куда они направляются, но понимал, что его ждёт серьёзный разговор с начальством. Они вышли из кабинета и пошли по длинному коридору,  под внимательным взором коллег, которые свистели. Их шаги гулко отдавались в общем шуме. Вальтер чувствовал, как напряжение нарастает с каждым шагом. Наконец, они остановились перед дверью начальника. Яков постучал, и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь, ногой, вбрасывая туда Шмида. — Товарищ капитан! — громко сказал Яков, вводя Вальтера в кабинет. — Я, как всегда оказался прав! — он для надежности снова пихнул Вальтера вперед. Иванов посмотрел на слегка испачканные бумаги и тяжело вздохнул. Он понимал, что ситуация неприятная, но не стоило так драматизировать. Если бы не общая полезность, майора, он бы никогда не наградил его таким высоким званием, не выделил бы кабинет и не стал терпеть всякие истерики. Хотя, возможно у Иванова терпение тоже не вечное.  — Яков, — начал он спокойно, — все данные хранятся в компьютере тоже. Это не великая потеря, всего-то внешний вид. Да, неприятно, но не смертельно. Давайте не будем раздувать из мухи слона. — он сложил руки домиком и строго посмотрел на майора.  —И отпустите, наконец-то товарища Шмида.  Яков всё ещё был напряжён, но попытался взять себя в руки, отпуская милиционера. Вальтер же с ответ, показательно вырвал руку, уже не в силах терпеть сцену. Это лишь больше подначило Якова, он внезапно схватил его за запястье, фиксируя до небольшого возгласа от боли,закручивая за спину, но Вальтер, несмотря на своё смятение и страх, сумел вовремя среагировать. Все-таки, служба в армии была лучшим уроком жизни, чем первый день в участке.  Воспользовавшись тем, что Яков был полностью поглощён гневом и не заметил готовности Вальтера, молодой милиционер скользнул из-под его хватки. Он резко повернулся, поймав Якова за руку и перехватив контроль.Сначала Вальтер сделал шаг назад, вытягивая руки в стороны, чтобы избежать прямого контакта. Затем, когда Яков попытался ещё сильнее схватить его, Вальтер применил приём, схватив запястье Якова и крутанув его, чтобы заставить его отступить. Движения Вальтера были быстрыми и чёткими, он скрутил руку Якова за спину, использовав вес его собственного тела, чтобы удержать контроль. Яков был ошеломлён. Его план запугать Вальтера не сработал, теперь прижимали к столу именно его. Он пытался вывернуться, но хватка Вальтера была крепкой и уверенной. Чувствуя, что его позиция ослаблена, Яков закричал: — Отпусти меня, ты, идиот! Ты не имеешь права так со мной обращаться! — он почти умолял взглядом Иванова вмешаться, однако у того даже не дернулась бровь и не промелькнула мысль остановить на данном этапе новоизбранного. В графине даши он испытывал неподдельное удовлетворение.  Но Вальтер, чувствуя, как растёт его собственная уверенность, не отпустил сам. Он держал Якова крепко, несмотря на усилия последнего вырваться. Вальтер напряг все свои мышцы, удерживая руку Якова в скрученном положении. — Я понимаю, что ошибся, — твёрдо сказал Вальтер, — но это не повод для насилия. Я хотел бы, чтобы ты перестал нападать на меня и относился ко мне с уважением, меня это достало.  Яков, наконец, осознав, что ситуация вышла из-под контроля, остановился. Его гнев начал утихать, уступая место смятению. Он тяжело дышал, в его глазах мелькнуло недовольство, но он понимал, что продолжать борьбу бесполезно. — Хорошо, — сказал Яков сквозь зубы, — отпусти меня.  Вальтер отпустил, сделав пару шагов назад, Яков униженно упал на стул возле.  — Успокойся, — продолжил общую мысль Иванов. —У нас есть более серьёзные проблемы, чем ваши перепалки. Только что сообщили о новых подробностях: нашли ещё одну девушку мертвой. Её тело обнаружено в заброшенном доме на окраине города. Надо срочно выезжать на место, возможно, это подтвердит твою теорию. —он попытался мотивировать лучшего следователя отделения.  Эти новости немного успокоили Якова, переключив его внимание на новое дело. Он кивнул и посмешил из кабинета. *** Когда Яков и Вальтер сели в полицейскую машину, царила напряжённая тишина. Машина мчалась по улицам Петербурга, пробираясь через оживлённый трафик и серые, неприветливые кварталы, освещаемые редкими уличными фонарями. Небо было затянуто серыми облаками, предвещая дождь. Вальтер нервно смотрел в окно, стараясь осмыслить произошедшее и подготовиться к предстоящей работе. — Яков, я действительно сожалею о случившемся. Я постараюсь... — Заткнись, — резко перебил его Яков, не поворачивая головы. — Ты здесь только мешаешь. Просто не лезь под руку, и всё будет хорошо. Вальтер почувствовал, как его лицо заливает жар. Он был разочарован в Якове, понимая, что для него важнее всего само дело, а не помощь людям, на которых ему все равно. На начальство, коллег, жертву, самого Вальтера, хотя он самого начал хотел лишь хорошего и надеялся стать хорошими друзьями. Все мечты разбивались в дребезги, после столкновения с настоящим майором Яковом, следователем по особо важным делам. Молодой милиционер всего-то хотел учиться и приносить пользу, но сталкивался лишь с непониманием и грубостью, и все это за первый день. Хотелось поскорее оказаться в постели и не появляться с таким раздражающим человеком.  Когда они прибыли на место преступления, их встретила небольшая команда криминалистов. Заброшенный дом выглядел мрачно, с обвалившейся крышей и окнами, заколоченными старыми досками. Во дворе стояли несколько патрульных машин, а вокруг было полно милиционеров и судебных экспертов, тщательно осматривающих территорию. — Что у нас здесь? — спросил Яков, подойдя, вероятно к главному криминалисту, которому не терпелось доложить обстановку. Яков помнил его лицо, но не имя, поэтому решил обойтись без формальных приветствий. Лишь помнил, как один из его людей, уничтожил улику пару месяцев тому назад, от чего тот сотрудник был уволен. Захотелось вернуться к мыслям о заговоре, и почему же Шмида так ценят с первого дня, но дело заняло все его мысли, стоило криминалисту заговорить : — Женщина, около двадцати лет. Тело найдено в подвале. Признаки насилия, вероятно, удушение. Следов борьбы почти нет, но мы нашли несколько странных отметок на её коже. Похоже на ожоги, — ответил криминалист, указав на вход в дом. Яков кивнул и направился внутрь, жестом приказывая Вальтеру следовать за ним. Дом действительно выглядел жутковато, а от этого парня можно ожидать спасения… наверное.  Внутри было темно и сыро, пахло плесенью, самая обычная палитра запахов в таком месте. Спустившись по скрипучей лестнице в подвал, они увидели тело девушки, аккуратно разложенное на холодном бетонном полу. Вальтер внимательно следил за действиями Якова, который чувствовал себя намного увереннее, чем добираясь до места. Смотреть было противно и на изуродованный труп и майора, которого будто питало это горе. Яков успешно миновал ленту и присел на корточки рядом с телом, осматривая каждую деталь. Вальтер обратил взгляд на робкую девушку криминалиста рядом, то как она попыталась что-то сказать, прежде чем он нарушит то правило, за которое готов рвать и метать всех, не разбирая. Девушка сложила руки на груди, при обнимая себя, вероятно что бы согреться и ласково наблюдала за Яковым. Вальтер, перехватив и эту эмоцию, решил понаблюдать вместе.  Не слишком высокий рост, который у них совпадал так же как и возраст, а вот плечи намного более хрупкие. Одет обычно, но то как выглядела одежда разлилось, казалось бы, обычная черная водолазка с коротким горлом,  кожаная куртка, которые были у всех, пара темных джинс и туфли, будто носились с выпуска из школы — не модельный образ. Светлые волосы и почти белая кожа, и на контрасте - темно карие глаза, по большей части уставшие. Грация движений, то как скользили тонкие пальцы в кожаных перчатках - действительно стоящее наблюдения зрелище, которое он в открою разделял с криминалистикой. Если не замечать синяков под глазами, Яков был почти «по женски красив», как это отметил Вальтер. Он никогда не углублялся в красоту больше, чем личное красиво/некрасиво. Ко второму, он бы никогда бы не осмелился отнести Якова, мыслено даже помечая, что он намного красивее девушек.  — Эй, — обратился он к криминалистике, поворачиваясь через свое плечо— у вас есть хоть какие-то зацепки? Или вы только время тянете? Молодая Криминалистка, явно испуганная от таких нападок предмета любования, ответила: — Мы делаем всё возможное. Найдено несколько волос, возможно, удастся извлечь ДНК. Также есть следы обуви, которые могли бы помочь установить личность преступника. Яков фыркнул, показывая своё недовольство. А Вальтер лишь мысленно заключил рассуждения о красоте начальника : «И отвратительнейший характер.»  — Да, конечно. Как всегда, ничего конкретного! Вы только и делаете, что бродите вокруг и притворяетесь, будто что-то ищете. — Теперь, девушку хотелось утешить, не один Вальтер сегодня был разочарован, пока она искала что ответить, он ловко накинул свою пройденную утренним инцидентом, форму. Девушка подняла взгляд и мило улыбалась, сильнее кутаясь.  В этот момент Вальтер решил не оставлять все так, не выдержав и вступил в разговор. — Яков, это несправедливо. Эти люди делают свою работу так же, как и мы. Им нужно время, чтобы собрать все улики. Мы все хотим поймать этого ублюдка, но нам нужно работать вместе, а не ругаться, что ты только и пытаешься делать! — он говорил искренне, сил злится просто не оставалось.  Яков удивлённо посмотрел на Вальтера, его глаза сузились, от более неприкрытого раздражения и с возгласами о том, как все настроены против правда расследования, они были выгнаны из подвала, оставляя майора в покое, а свои нервы — в сохранности. За это время Вальтер успел поближе познакомиться с милой девушкой, хотелось начать разговор о её предмете восхищения, хотя хотелось верить, что у его новой знакомой Дарьи, это уже прошло.  Через время, майор почти выполз от туда.  —Я также нашел странные отметки на стенах, — сообщил он. — Они выглядят как нечто вроде символов, но я пока не можем точно определить, что это. Я потрачу время на поиски, все свободны. — естественно, он не решал о начале и завершении работ на месте преступления.  Когда осмотр был завершён, они вернулись в машину. Яков выглядел уставшим, но, по крайней мере, его гнев несколько утих, вероятно, он тоже был измотан. Голод мучал Шмида все время с началы работ на месте, у них совершенно не было времени на что-то большее, чем тот кофе. Ехали обратно они молча, каждый погружённый в свои мысли. Вальтер думал о том, что мотивирует Якова, о том, как он, несмотря на свой непримиримый характер, всё же был предан своей работе и действительно сделал основную часть сегодня, хотя люди вокруг были достаточно способны, что бы справится самостоятельно. В чем же причина великого недоверия? День был слишком перегружен событиями, но всё же он решил предпринять попытку прощания. — Хорошего вечера, Яков. Мысленно он добавил, вспоминая, как следователь не выглядел так, будто будет заниматься чем-то другим, кроме как новым случаем в ближайшие дни. Он пожелал ему хотя бы пару часов сна. Возможно, Яков подумал что-то подобное, потому что он заговорил. Они уже вышли из служебной машины и стояли на тёмной уличной парковке, освещённой лишь жёлтым фонарём, который красиво отбрасывал свет на Вальтера. — Как тебе предложение уйти по своей воле? — Яков прищурился, пытаясь понять, как отреагирует Вальтер. И действительно, Вальтер тут же об этом задумался, но так же резво получил ответ изнутри — «нет». — Нет, — твёрдо ответил он, тепло улыбнувшись следователю и направляясь в сторону своего автомобиля. Мог бы он сказать, почему получил этот ответ? Тоже нет. Но ему казалось, что этот день прошёл именно так, как ему не хватало всё это время.