Танец музыки и тела

Прошло несколько дней, и Антон все больше беспокоился о состоянии Арсения. Он не отвечал на звонки и сообщения, игнорируя все попытки Антона связаться с ним. И парень решил действовать. Он отправился в то самое место, где впервые увидел Арсения танцующим в маске, но его там не оказалось. Поспрашивав людей, он понял, что "Граф" уже довольно долгое время не приходил, хотя раньше стабильно каждую неделю появлялся там. На следующий день он решил наведаться в университет, где работает Попов, хотя последний настоятельно просил этого не делать. — Извините, — обратился Антон к одной из преподавательниц. — Вы не могли бы мне помочь? Я ищу Арсения Сергеевича Попова. Женщина оторвала взгляд от бумаг и устало взглянула на парня. — Вы, наверное, один из его студентов. Арсений Сергеевич пару дней назад взял больничный. Всем группам, у которых он ведет лекции и семинары деканат поставил замену. Вся необходимая информация уже обновлена в ваших личных кабинетах — ответила она. — А вы не знаете, что с ним? Это что-то серьезное? Когда он вернется? — продолжил он спрашивать, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Преподавательница покачала головой. — Извините, но я действительно ничего не знаю,даже когда он вернется пока неизвестно. Антон кивнул, поблагодарив женщину, и вышел из здания университета. Ситуация становилась все тревожнее. Антон позвонил Сереже Матвиенко, надеясь получить хоть что-то кроме "ничего не знаю". Но Сергей был немногословен: — Арс просил меня не говорить ничего. Да и сам я мало что знаю, — ответил он сухо. — Прости, Антон, ничем не могу тебе помочь. Антон почувствовал себя беспомощным. Он не знал, что еще можно сделать. В этот вечер он снова встретился с Димой у себя дома, чтобы обсудить происходящее. — Дим, я уже не знаю, что делать, — начал Антон, когда они уселись на диване. — Я пробовал связаться с Арсом, искать его везде, где только можно, но он просто исчез, как будто ото всех шифруется, особенно от меня. Даже Серега просто завуалированно послал меня куда подальше. Дима задумчиво кивнул. — Знаешь, я не успел тебе сказать, но кажись, я сегодня случайно его увидел рядом с клиникой. Помнишь, где Ирка Кузнецова работает, она психиатр. Я хотел занести ей кое-какие документы и случайно увидел Арса. Он как раз выходил из ее кабинета. Антон сразу оживился. — Че, реально что ли? Как думаешь, стоит мне пойти туда и попытаться его найти? Дима внимательно посмотрел на друга. — Не думаю, что это хорошая идея. Ему нужно пространство, просто будь готов, что он может не захотеть говорить с тобой прямо сейчас. Антон кивнул и продолжил. — Ты прав, но я тогда поговорю сначала с Ирой, мало ли она что-то мне расскажет. Позвоню ей сейчас и договорюсь о встрече. На следующий день Антон направился к своей давней подруге. Ей все же удалось выкроить свободный час во время перерыва, поэтому он намеревался воспользоваться шансом. Он нервно постучал в дверь кабинета Иры Кузнецовой, чувствуя, как сердце бьется в груди. Вскоре дверь открылась, и перед ним появилась подруга, одарив парня счастливой улыбкой. — Антон! Боже, как я рада тебя видеть! Сколько лет, сколько зим, — воскликнула она, приглашая его войти. — Как ты? — Привет, Ир. Давно не виделись. У меня всё нормально, спасибо. А у тебя как дела? — ответил Антон, заходя в кабинет и усаживаясь на стул. — О, у меня всё хорошо. Работа, знаешь ли, занимает много времени, но всё же нахожу время для отдыха. Надо бы нам почаще встречаться, а то вся жизнь пролетает мимо, работа- дом и так по кругу — сказала Ира, присаживаясь напротив Антона. — Абсолютно согласен, — парень улыбнулся, но в его глазах читалась тревога. — Слушай, раз уж ты пришел, давай я тебя угощу чаем, как в старые добрые времена, — предложила девушка, вставая и направляясь к чайнику. — Было бы здорово, — парень попытался расслабиться, наблюдая, как Ира суетится, заваривая две чашки зеленого чая. — Как жизнь? — спросила Ира, наливая горячую воду в кружки. — Всё так же занят? — Да, почти все время в студии провожу и пишу музыку безвылазно, всё в привычном ритме, — ответил Антон. — А у тебя как жизнь? Как твоя практика? — О, у меня тоже всё в порядке. Такая работа никогда не бывает скучной, постоянно разные случаи бывают — Ира вернулась с двумя чашками чая и села напротив Антона. — Пью этот чай и сразу вспоминаю наши студенческие годы. Помнишь, как мы тогда все вместе готовились к экзаменам у тебя в комнате? Антон рассмеялся. — Конечно, помню. Особенно ту неделю перед госэкзаменом, когда мы почти не спали, ходили как зомби, но все таки сдали на отлично. Ты же вообще после всего опять пошла учиться, сменила, так сказать, специализацию. Врачом вон хорошим стала, какие к тебе очереди из желающих. Они обменялись улыбками, погружаясь в приятные воспоминания. Несколько минут они болтали о прошлом, о друзьях, о смешных и трогательных моментах, которые пережили вместе. Но постепенно лицо Антона стало серьезнее. — Ира, вообще я пришел к тебе не только ради старых воспоминаний, да и дружеских посиделках — начал он, виновата опустив взгляд. Ира заметила изменение в его настроении и стала серьезнее. — Что случилось, Антон? У тебя какие-то проблемы, тебе плохо? — Со мной все в порядке, а вот у друга моего не очень все хорошо. Ты знаешь Арсения Попова?, — начал Антон, нервно потирая руки. — Я узнал, что он ходит к тебе на приёмы. Он уже несколько недель не отвечает на звонки и сообщения, всячески избегает меня, я очень волнуюсь за него и хочу помочь. Девушка вздохнула, понимая, к чему идет разговор. — Антон, боюсь, ты зря обратился ко мне. Ты же знаешь, что я не могу раскрывать информацию о своих пациентах никому, даже их друзьям, родственниками. Это нарушает врачебную тайну. У меня могут быть серьезные проблемы, если я начну направо и налево делиться таким. Антон выглядел отчаянным. — Понимаю, но я просто не могу сидеть сложа руки. Он очень мне важен, пойми. Я просто хочу знать, что с ним происходит. Может быть, я смогу как-то помочь ему. Я же вижу, как ему плохо, а даже не знаю, что делать и как помочь. Ира покачала головой. — Антон, даже если бы я хотела, я не могу нарушить доверие, которое выстроила к Арсению. Это противоречит вообще всем профессиональным и этическим нормам. Антон попытался убедить её. — Пожалуйста, Ира. Я не прошу подробностей, просто скажи, он в порядке? Что с ним происходит? Ира задумалась на мгновение, обдумывая слова друга и взвешивая свои слова. — Антон, всё, что я могу сказать, это то, что у Арсения действительно сложная жизнь. Он уже несколько лет ко мне ходит, и я делаю всё возможное, чтобы ему помочь. Где-то год назад он перестал посещать меня, ему стало лучше, недавно опять начал ходить ко мне. Больше я ничего тебе не расскажу. Я и так сказала больше, чем нужно. Антон закрыл глаза, пытаясь справиться с волной отчаяния. — Спасибо, Ира. Хоть что-то... Я просто не могу сидеть сложа руки, зная, что ему плохо, а он все пытается закрыться от меня. Ира мягко положила руку на плечо Антона. — Я понимаю тебя, правда. Но иногда лучшее, что ты можешь сделать, это просто дать ему время разобраться в себе, оставь ему пространство. Поверь, Арсений знает, что ты волнуешься за него. Антон кивнул, понимая, что больше ничего не может сделать. — Спасибо, Ира. Если вдруг что-то изменится, и ты сможешь мне что-то сказать, пожалуйста, дай знать. — Вряд ли я еще что-то тебе смогу рассказать даже в будущем, ты же знаешь. Береги себя и давай еще как-нибудь встретимся, но уже просто так, как друзья. Повспоминаем прошлое, так сказать, — ответила Ира, провожая его до двери. Антон вышел из кабинета совсем потерянный. Он ничего не понимал, но знал, что подруга, хоть в открытую ничего и не сказала, но хотя бы объяснила причину. Парень, решив ненадолго отвлечься от забот об Арсении, погрузился в подготовку к релизу своего нового альбома. Для него это было особое событие, которое требовало внимания к каждой мелочи. Парень был известен тем, что в честь выхода каждого альбома он создавал некий интерактив для поклонников, подогревая их интерес. Каждый раз он умудрялся зашифровывать названия альбомов, строчки из песен, дизайны обложек и многое другое через казалось бы повседневные вещи. И только прослушав альбом самые внимательные поклонники находили взаимосвязи с тем, что публиковал музыкант. Со временем, фанаты втянулись в это дело и кому-то даже удавалось разгадать все его подсказки еще до релиза и Шастун был безумно этому счастлив. Кому-то даже отправлял копии альбома с автографом за чрезмерную внимательность к деталям. Первым делом он начал работу над социальными сетями. Антон тщательно планировал каждую публикацию, чтобы создать интригу и повысить интерес публики. Он выбрал несколько ярких и загадочных фото, которые постепенно раскрывали части обложки альбома. Картинки были стилизованы под ретро, с элементами фэнтези и абстрактными узорами. В каждом из них был скрыт маленький фрагмент дизайна обложки, и его поклонники должны были собрать эти кусочки, чтобы увидеть полное изображение, хотя к дате выхода это было бы невозможно сделать, не зная некоторых моментов, что раскроются позже. Кроме того, он попросил знакомого веб-дизайнера создать интерактивный сайт. В коде была встроена пасхалка — строчка из одной из песен, спрятанная в комментариях к HTML-коду. Для внимательных поклонников это было настоящим вызовом. На главной странице сайта был огромный таймер, отсчитывающий время до релиза, но если посмотреть в исходный код, можно было найти и определенные подсказки. Антон также подготовил несколько историй для своих социальных сетей. В одной из них он сфотографировал стул в кафе, где был записан один из треков альбома. На фоне слегка играл инструментал из одной из песен, замаскированный под общий шум. В другой истории он сделал снимок старого винила, на котором было написано название альбома, зашифрованное Шифром Виженера. Казалось бы, написана какая-то тарабарщина "юкущзи пвузэаьу высбщмхнсшиц", однако ближе к концу этого "квеста" поклонники получили бы ключ через фото, где изображена "маска", что отсылала бы к этому винилу. Однако только самые преданные и внимательные смогли бы заметить это. Он добавил несколько коротких видеороликов, где на фоне играли отрывки из песен, и снимал себя, как будто просто проводит день: читает книгу в парке, гуляет по городу, пьет кофе. Но в каждом ролике была маленькая деталь, которая ссылалась на альбом: в одной сцене это был значок на его рюкзаке, в другой — наклейка на стаканчике с кофе. Эти детали были тщательно продуманы и вкраплены в обычные моменты жизни, создавая эффект, что они все связаны с грядущим релизом. Весь день парень занимался подготовкой этого материала. Он собирал фото, записывал видео, планировал публикации. Порой, он так увлекался, что терял счёт времени, забывая о еде и отдыхе. Его ноутбук был весь в стикерах с пометками и идеями для будущих постов. Он чувствовал вдохновение и стремился сделать так, чтобы его поклонники тоже почувствовали ту магию, которую он вложил в каждую песню. Несмотря на погруженность в работу, мысли об Арсении не покидали его. Антон чувствовал, что упускает что-то важное, но не понимает, что, интуиция бьет тревогу, но он старается не обращать на это внимание. К вечеру Антон был абсолютно истощён. Он завершил все финальные приготовления и отправил задачи своим коллегам, тем, с кем работал над релизом. Убедившись, что они получили все необходимые файлы и инструкции, он попросил их подготовить все к определённой дате. После этого он сдался на милость усталости и, не дождавшись ответа, рухнул на кровать. Перед тем как погрузиться в сон, Антон решил сделать последний пост в Instagram. Он выложил фото своего рабочего стола, который был тщательно очищен от стикеров, планов и заметок. Осталась только чистая поверхность. Снимок он подписал так: «Готовлюсь к чему-то особенному. А вы?» После этого он отложил телефон на прикроватную тумбочку, выключил свет и закрыл глаза, сразу же погрузившись в сон. Он был настолько уставший, что едва ли заметил, как заснул. Антон погружался в сон, и мрак быстро завладел его сознанием. Он оказался в полной пустоте, где не было ни одного ориентирующего звука или света. пустота была настолько живой и давящей, что создавала ощущение невыразимого ужаса. Все вокруг было как будто сжато в бесконечную тёмную воронку, и парень не мог найти ни выхода, ни точки опоры. Внезапно мрак начал наполняться звуками — сначала тихими, отдалёнными, потом всё более громкими и невыносимыми. Он слышал пронзительные крики, скрежет и стоны. Громкие, искажённые оры взрослых и детей перемешивались, образуя хаос звуков. Они были настолько отдаленными и смешивались в единое целое, что ни один из них не мог быть разобран, но все они были полны паники, и ужаса. Страх охватывал его всё больше, пока не достиг пика. Он чувствовал, как его тело начинает дрожать, а сердце стучит так быстро, что кажется, будто оно вот-вот вырвется из груди. Антон пытался кричать, но его голос будто был заглушен в этой какафонии звуков. Дыхание стало тяжёлым и поверхностным. Он ощутил, как воздух внезапно стал жгучим, его лёгкие, казалось, наполнялись водой. Он пытался вдохнуть, но не получалось. Ощущение удушья усиливалось, как будто он тонет в густой, вязкой жидкости. Паника росла вместе с сознанием, что нет никакой возможности выбраться из этого жуткого пространства. В мозг сразу поступил сигнал "Я тону", но он ничего не мог с этим поделать. Тело не слушалось и оставалось лишь наблюдать за собственной гибелью. Слова неслись отовсюду, но не было понятно, откуда исходят эти жуткие крики. Они сливались в нечто сплошное и неразборчивое, что только накаляло обстановку. Когда казалось, что сил больше не осталось, надежда на спасение иссякла, и страх достиг предела, он услышал истошный крик «НЕТ», полный отчаяния и боли. Он был оглушительным и казался полным отчаяния, будто кричащий винит себя в чем-то. Антон проснулся в полном мраке своей комнаты, и это чувство реальности казалось ему крайне странным и чуждым. Глубокий страх всё ещё сжимал его грудь, и он почувствовал, будто по-настоящему не мог дышать. Он резко вскинулся и попытался вдохнуть, но его лёгкие будто застряли в пустоте, как в кошмаре. Каждый вдох был резким и тяжёлым, словно он пытался вдыхать через воду. Его тело дрожало, и он едва мог справиться с этим необъяснимым ощущением удушья. Антон закашлялся, когда попытался сделать глубокий вдох. Звук его кашля эхом разносился по комнате, и он почувствовал, как его горло горит, словно он только что пережил ожог. Он перевернулся на бок, в надежде освободить себя от этой невыносимой тяжести. Пытаясь найти удобное положение, он заметил, что его руки тряслись, и каждое движение вызывало кратковременное головокружение. Кошмар всё ещё висел над ним, как невидимая угроза, и каждое движение давалось с трудом. Когда его глаза, наконец, привыкли к темноте, он попытался осознать, что он всё ещё в своей комнате, но окружающее пространство выглядело словно в тумане. Комната казалась ему непривычной, как будто он никогда не видел её раньше. На мгновение он даже подумал, что он мог случайно попасть в иное место, как будто мир изменился в результате ночного ужаса. Антон сидел в тишине своей комнаты, его тело ещё тряслось от страха и напряжения. Он чувствовал, как постепенно возвращается в реальность, но страх и тревога ещё долго не отпускали его, и в какой-то момент он почувствовал, что находится на границе между сном и бодрствованием. Постепенно, когда страх стал чуть менее подавляющим, он попытался вспомнить детали ночного ужаса, но картина перед его глазами была неясной и расплывчатой. Крики людей, которые слышал во сне, казались ему по-прежнему глухими и далекими, как будто их источник находился в какой-то другой реальности. Антону вспомнилось, что во сне он будто оказался под водой, где крики и звуки были приглушены, а воздух будто исчезал. Это чувство удушья было настолько реальным, что он почти мог ощутить, как вода заполняет его лёгкие. Он закрыл глаза, пытаясь убрать из головы эти образы, но они не исчезали. Он понял, что в этом кошмаре было что-то большее, чем просто страх. Что-то знакомое, будто он уже переживал этот момент, но что именно, оставалось неясным. В комнате царил абсолютный покой, но внутренний ужас, который остался после пробуждения, заставлял его чувствовать себя ещё более одиноким и беспомощным. Он обернулся и увидел тень, которая, казалось, двигалась за пределами его зрения. Его сердце забилось быстрее, но когда он попытался посмотреть, что это, тень исчезла, оставив только ощущение странной тяжести и страха. Антон глубоко вздохнул и постарался сосредоточиться на реальности. Он понимал, что это всего лишь воспоминания и страхи, которые захватили его сознание. Но в глубине души он чувствовал, что что-то упускает. Сон оставил его в замешательстве, и он не знал, как дальше справляться с этим чувством. Прошло несколько дней. Антон совсем замучался от постоянной работы: он злился, что люди, с которым он работает никак не могли сделать то, что он просит, постоянно допускают тупые ошибки. Время дедлайна неумолимо приближалось, а все шло наперекосяк. Чтобы хоть как-то успокоиться и привести мысли в порядок, Шастун решил выйти на прогулку, чтобы немного развеяться. Он выбрал парк недалеко от своего дома — место, где можно было ненадолго отдохнуть от работы и почувствовать себя более связанным с реальностью. Парк был в полудреме утреннего времени: деревья, усыпанные осенними листьями, создавали уютный зелёный лабиринт, а лёгкий ветерок приносил с собой успокаивающий шорох листвы. Антон шагал по тропинкам, наслаждаясь свежим воздухом и пытаясь очистить голову от навязчивых мыслей. Он погружался в собственные размышления о предстоящем релизе и том, как он может сделать его особенным для своих поклонников. Вдруг, когда он свернул на одну из менее освещённых дорожек, его взгляд тут же упал на фигуру, стоящую в нескольких метрах от него. Это был мать его Арсений. Его силуэт был очень хорошо знаком, хотя сам Арсений был погружён в свои мысли и выглядел растерянным. Антон замер на месте, не веря своим глазам. Он вспомнил всё, что узнал от Иры и почувствовал облегчение, увидев, что с ним все в порядке. Арсений был одет в обычную повседневную одежду, но его лицо было бледным и уставшим. Казалось, он проводил в парке больше времени, чем следовало бы. Он словно искал что-то, но не знал, что именно. Антон медленно подошёл к нему. — А... Арсений? — произнёс он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более естественно. Арсений повернулся и, увидев Антона, замер. В его глазах читалось удивление и тревога. Несколько секунд они смотрели друг на друга в полном молчании. Затем он быстро отвёл взгляд, будто пытаясь скрыть своё волнение. — Привет, Антон, — наконец сказал он, стараясь сохранить спокойствие. — Честно говоря, не ожидал тебя здесь встретить. Антон почувствовал, как внутри его зреет целый шквал эмоций: от облегчения до беспокойства. Он помнил все свои неудачные попытки узнать, что случилось с Арсением, и теперь перед ним стоял сам человек, с которым он наконец-то мог поговорить. — Я тоже не ожидал, — ответил Антон, пытаясь скрыть собственное замешательство. — Просто хотел немного проветриться. Ты... как ты себя чувствуешь? Арсений нервно провёл рукой по волосам и посмотрел в сторону, явно не желая обсуждать свои проблемы. Он продолжал молчать, и Антон заметил, что его лицо стало ещё более усталым. — Знаешь, я… — Антон замешкался, подбирая слова. — Я понимаю, что у тебя сейчас непростое время. Если тебе нужно поговорить с кем-то или просто нужен кто-то рядом, я готов выслушать. Я места себе не нахожу. Мы вроде и стали даже ближе, но ты боишься открыться мне, я действительно хочу помочь, но не могу, ведь ты постоянно отдаляешься, возводишь стену между нами. Ты сам того не понимая помог мне и моему творчеству, но кто поможет тебе? Кто же спасёт тебя? Позволь мне просто быть рядом, это все, чего я прошу. Антон заметил, что его слова затронули Арсения. Лицо танцора выражало смесь растерянности и размышления. Он глубоко вздохнул, как будто собираясь с духом, и немного повёл плечами, пытаясь расслабиться. — Спасибо, — наконец сказал он, — за то, что понимаешь. И… прости, что держу тебя на расстоянии. Я сам не совсем понимаю, что происходит, и что делать с этим. Он медленно посмотрел в глаза Антону и, казалось, с каждым словом его голос становился всё более откровенным. — Я не привык делиться своими проблемами, — продолжил Арсений. — Я всегда был тем, кто держит всё в себе. Но, возможно, я слишком запутался, чтобы справиться с этим самостоятельно. Антон кивнул, внимательно слушая. Он почувствовал, как его сердце сжимается от сопереживания. — Знаешь, — сказал Арсений, — я… в детстве я был довольно открытым и общительным. Мне нравилось танцевать, радоваться жизни. Но с годами всё изменилось. Я стал тем, кто прячется за маской, и не только на сцене, но и в жизни. Арсений замолчал, и на его лице отразилась глубокая печаль. Он посмотрел в землю, как будто пытаясь найти слова, которые могли бы описать его внутренние переживания. — Недавно я начал понимать, что эта маска — это не просто часть моего выступления. Это как щит, который защищает меня от всего, что я боюсь столкнуться. Даже от тех, кто близок мне. Но она никак не может защитить меня от самого себя. Антон внимательно слушал, его глаза не сводились с лица Арсения. Он почувствовал, что эта беседа открывает перед ним новые грани друга, которые он не мог даже предположить. — И что же случилось? — спросил Антон осторожно. — Что привело к тому, что ты так боишься этого? Арсений вздохнул и немного повернулся, как будто собираясь уйти, но внезапно остановился и, снова взглянув на Антона, сказал: — Было одно событие, которое изменило всё. Очень давно я сделал больно одному близкому мне человеку, и я до сих пор не могу себя простить за это. Каждый раз закрывая глаза я вижу перед собой эту картину и виню себя в произошедшем. После этого я стал бояться людей, мне стало тяжело доверять кому-то, я стал по-настоящему одинок. Он замолчал, и в воздухе повисла тишина. Антон видел, что Арсений колебался, но всё же, возможно, впервые он действительно открывался. — Я не могу в деталях рассказать всё, что случилось, но я могу сказать, что это оставило глубокие раны, которые не заживают так просто. Я хотел бы, чтобы ты знал, что ты не виноват, но я не могу просто так забыть о том, что произошло. Прости, что ушел тогда даже не попрощавшись, мне было так стыдно, что ты увидел это, что я не мог нормально соображать. И... еще. Спасибо за песню, я правда очень ценю это. Антон мягко улыбнулся и тепло сжал плечо Арсения. — Не за что. Я понимаю, что тебе трудно, — сказал он, — но, пожалуйста, знай, что я здесь, чтобы помочь, и что всё, что произошло, не имеет значения. Я не оставлю тебя и сделаю так, чтобы мы прошли через все вместе. Арсений кивнул, и хотя его лицо всё ещё было напряжённым, в его глазах появился проблеск надежды. Почувствовав необходимость в этом действии Антон осторожно обнял Арсения. Его руки обхватили плечи парня с мягкой, но уверенной теплотой. Арсений немного дрожит и, почувствовав это, Антон крепче прижал его к себе. В этот момент всё вокруг как будто замерло. Легкий ветерок, шелест листвы, даже звуки города на фоне казались незначительными по сравнению с этой искренней связью. Когда Арсений начал постепенно успокаиваться, он позволил себе расслабиться, и, несмотря на то что слова были лишними, его присутствие и молчаливая поддержка говорили больше, чем тысячи слов. — Спасибо, — наконец, прошептал Арсений, слегка отстраняясь и взглянув на Антона с благодарностью. — Это… это много значит. Антон, не отпуская его, только кивнул с теплой улыбкой. Слова были не нужны. Однако парень всё же видел, как плохо выглядит Арсений. Он решил проводить его до квартиры, беспокоясь за его состояние. — Слушай, давай я провожу тебя до квартиры. Ты выглядишь очень усталым, — предложил Антон, чувствуя нарастающее беспокойство за друга. Арсений не стал возражать, и они вместе направились к его дому. Когда они подошли к квартире, Антон не мог скрыть удивления. Комната, в которую они зашли, была воплощением минимализма и элегантности, большая и просторная. Белые стены и потолок создавали ощущение света и чистоты. В центре стоял серый диван с подушками, рядом – низкий журнальный столик. Огромное панорамное окно занимало всю стену, пропуская мягкий дневной свет. На противоположной стене висел телевизор, под ним – длинная полка с черной фигуркой птицы. Пол из светлого дерева добавлял уюта. Несколько растений и декоративных элементов оживляли пространство, подчеркивая безупречный вкус хозяина. — Нравится? — с улыбкой спросил Арсений, замечая реакцию Антона. — Да, — Антон кивнул, оглядываясь вокруг. — Но откуда? Арсений решил не увиливать и ответил честно: — Половина на деньги, заработанные на книгах и публикациях, а половина — родительские. Семья то у меня обеспеченная. Антон задумчиво кивнул, понимая, что больше вопросов задавать не стоит, будет выглядеть бестактно. Он заметил, что Арсений выглядит совсем неважно. — Ты какой-то совсем бледный. Когда ты в последний раз ел? — с тревогой спросил он. — Не помню, — ответил Арсений, его взгляд был затуманен. Антон прикоснулся к его лбу и понял, что тот горячий. Кажется, заболел. Арсений слегка пошатнулся, но не успел упасть. Антон быстро подхватил его под руку и помог дойти до кровати. Уложив его, он принял решение действовать быстро. — Отдыхай, — мягко сказал Антон. — Я пойду на кухню, приготовлю что-то горячее. Антон направидся на кухню и начал искать, что можно приготовить. Открыв холодильник, он понял, что перед ним стоит непростая задача. Внутри будто мышь повесилась: на нижних полках одиноко лежали несколько овощей, а в морозилке в дальнем углу парень откопал кусок мяса. Было принято решение сварить суп. Антон решил всё-таки дать Арсению лекарство, но не знал, где они лежат. Он набрал номер Сергея, надеясь, что тот сможет помочь. Он ответил почти сразу. — Здарова, Антон. Что-то случилось? — Привет, Сереж. Арсений плохо себя чувствует, я у него дома, но не могу найти лекарства. Ты знаешь, где они лежат? — быстро объяснил Антон. — Да, сейчас, оно лежат в ванной комнате, в верхнем шкафчике слева, — ответил Сергей. — Слушай, не в службу, а в дружбу, побудь с ним несколько часов, я как закончу с делами, сразу приеду, лады? Антон поблагодарил его и пошёл в ванную комнату. Он открыл шкафчик и быстро нашёл аптечку. Взяв необходимое, он вернулся к Арсению, который лежал на кровати, бледный и ослабленный. — Вот, держи, выпей это, должно помочь сбить температуру — сказал Антон, подавая парню таблетки и стакан воды. Арсений послушно принял лекарства, и Антон почувствовал облегчение. Вернувшись на кухню, он продолжил готовить, стараясь сделать его достаточно питательным и согревающим. Закончив, он налил получившееся варево в миску и вернулся в комнату, где лежал Арсений, но тот спал, поэтому тарелку пришлось отложить в сторону. Его лицо выглядело бледным и усталым, но даже в этом состоянии он оставался удивительно красивым. Антон сел на край кровати, внимательно наблюдая за Арсением. Он чувствовал, как его сердце сжимается от чего-то большего, чем беспокойство. В этот момент он не видел перед собой больного друга – он видел человека, который казался ему совершенным в каждом движении, в каждом вздохе, занимал все его мысли. Антон любовался Арсением, его чертами лица, изгибами ресниц, мягкостью его волос. Он осознавал, что чувства, которые он испытывает, выходят за рамки, он осознал, что конкретно попал, утонул. Вдруг Арсений приоткрыл глаза и посмотрел на Антона. Его взгляд был затуманен, возможно, из-за жара, и в следующую секунду он потянулся к Антону, почти что не осознавая своих действий. Арсений медленно потянулся к Антону, его губы сначала коснулись губ парня лёгким прикосновением, почти неуловимым. Это было как тепло весеннего дождя. Затем, чувствуя как его тело расслабляется, Арсений прижался ближе, достаточно Настойчиво, неистово, неудержимо. Ему было наплевать, что случится потом, но сейчас он уже не мог остановиться. Его рука скользнула по шее парня плавно, нежно. Антон замер, его сердце забилось быстрее. Он чувствовал тепло губ Арсения, мягкость его прикосновения. Этот поцелуй был настолько неожиданным, что он даже не успел отказать, но будем честны, он и не хотел этого: руки обвили шею, длинные пальцы взъерошили волосы. Когда Арсений отстранился, его глаза закрылись, и он снова погрузился в сон. Антон сидел неподвижно, ошеломлённый. «Что за нахер только что произошло?» Он не был уверен, правильно ли поступил, но знал одно: он действительно хотел быть рядом с ним, но теперь уже всегда. Арсений тихо вздохнул во сне, и Антон решил, что все же лучше позвать на помощь. Он вытащил телефон и быстро набрал номер. Вдруг Арсений начал как-то тяжело дышать, издавая странные хрипящие звуки. Его лицо скривилось от боли, и он слегка дёрнулся, как будто что-то мучило его во сне. — Чёрт, — прошептал Антон, ещё сильнее встревожившись. Он лихорадочно набрал номер друга. — Поз? Привет. Слушай, у Арсения проблемы, он какой-то бледный. Сначала чуть не отключился прямо в гостиной, а сейчас дышит очень тяжело, хрипит, плюс у него температура. Ты хоть и стоматолог, но все же врач. Можешь приехать, а то если что случится, я даже и помочь не смогу. — Да, конечно, — ответил Дима, услышав беспокойство в голосе друга. — через пол часа буду. Какой там адрес? Антон отложил телефон и вернулся к Арсению, стараясь привести свои мысли в порядок. Вскоре раздался звонок в дверь, и Антон поспешил открыть её. — Дима, спасибо, что приехал так быстро, — сказал он, пропуская друга внутрь. — Где он? — спросил Позов, снимая куртку и направляясь в комнату Арсения. Антон проводил его в спальню, где Арсений всё так же лежал, с закрытыми глазами и бледным лицом. Дима наклонился к Арсению, держа в руках градусник и осторожно положил его под мышку парня, подождав несколько минут. Увидев результат, Позов нахмурился. — Да, температура высокая даже с учетом того, что ты дал ему жаропонижающие, — подтвердил Дима. Он внимательно осмотрел лицо Арсения, проверяя на наличие признаков обезвоживания. Он слегка приподнял веки Попова, проверяя реакцию зрачков на свет, а затем положил два пальца на шею парня, проверяя его пульс. — Пульс учащён, — отметил Дима. Он наклонился ближе к Арсению, прислушиваясь к его дыханию. — Дыхание тяжёлое, хрипит. Антон наблюдал за Димой, чувствуя, как внутри него нарастает тревога. Он не был медиком, но понимал, что ситуация серьёзная. — Хорошо, что ты дал ему лекарства. Нам нужно следить за его состоянием. Сейчас главное — обеспечить ему покой и наблюдать. Если будут ухудшения, уже будем вызывать скорую, — сказал Дима, отстраняясь от больного и оборачиваясь к Антону. — Я останусь с ним, — отрезал Шастун. — Прекрасная идея, — кивнул Дима. — Но ты тоже должен отдохнуть. Давай так, ты сейчас поспишь немного, а я пока прослежу за его состоянием. — Спасибо, Дим, ты настоящий друг — сказал Антон, слегка улыбнувшись. Он пошёл в гостиную и присел на диван. Когда тревога немного ушла, Антон почувствовал, насколько сильно устал. Все события последних дней, ночные кошмары и заботы об Арсении наложили на него свой отпечаток. Он достал телефон, открыл твиттер и, следуя своей привычке, написал несколько строк:

Жар твоих губ касание,

А разум во бреду.

Мгновение близости

Реальность разрушает.

Он перечитал получившееся, удовлетворенно кивнул сам себе и отправил твит. Отложив телефон, Антон устроился поудобнее и прикрыл глаза в надежде расслабиться.