Танец музыки и тела

      Антон Шастун сидел в своей небольшой студии, окруженной нотными листами и инструментами, и задумчиво смотрел на пустой монитор. Солнце уже давно зашло, погружая город в темноту, но он продолжал работать, пытаясь создать шедевр, идеальную песню, способную заставить людей влюбиться в музыку.       Антон был высоким и стройным, с выразительными чертами лица, которые придавали ему вид человека, всегда погруженного в мысли. У него были светлые волосы, которые часто падали на лоб, когда он склонялся над пианино или гитарой, и очень красивые зеленые глаза, отражающие глубину его души и постоянные внутренние терзания. Его кожа была бледной, что подчеркивало усталость от бессонных ночей и бесконечных размышлений. Антон предпочитал носить простую одежду — джинсы и футболки, чаще всего темных оттенков, чтобы не отвлекаться от музыки. Он редко выходил на улицу, предпочитая проводить время в своей студии, занимаясь любимым делом. Его часто накрывало вдохновение, отчего звук и текст писалились будто сами собой, он буквально всю душу вкладывал в свои песни, продумывая лирику, вкладывая свои переживания.       Его пальцы скользили по клавишам пианино, извлекая невероятной красоты мелодию, которая звучала в его голове последние несколько дней. Ноты складывались в красивые фразы, голос проникновенно лился, но внутри Антона копошилось сильное чувство неудовлетворенности. - "Почему же мои песни никого не цепляют?" - думал он, нервно перебирая струны гитары. Его сердце сжималось от разочарования. Он знал, что его музыка хороша. Он знал, что его голос способен донести до слушателя самые сокровенные эмоции. Но почему же люди не замечают его творчества? Почему его песни не нравятся массовому зрителю. И нет, не подумайте, что у Антона завышенная самооценка и он считает себя талантливым, поэтому его треки ахуенны. Это далеко не так. Можно сказать, парень слишком принижал себя: он через чур строго оценивал свое творчество и внутренний перфекционизм не позволял ему публиковать песни, которые по его мнению были не до конца проработаны, а как иначе? Ведь искусство должно быть красивым, идеальным, оно должно отражать все чувства и старания создателя, в нем нет места изъянам и Антон свято верил в эти идеалы. Иногда его треки попадались на глаза довольно популярным исполнителям и они в один голос твердили: парень безусловно талантлив, но признания от простых людей ему это не приносило.       Он переслушивал свои произведения снова и снова, пытаясь найти причину. Каждый раз его поражал тот же самый вопрос: «Неужели мои песни такие плохие?». Эти сомнения разъедали его изнутри, заставляя чувствовать себя беспомощным. Руки опускались, но он старался не сдаваться, он чувствовал, что музыка- его жизнь, его отрада, он не может так просто отказаться от своей жизни, это уже образ мышления. Как рыба не может жить без воды, так и Антон не представлял свою жизнь без песен. - "Может, я просто не понимаю, что нужно людям? Может, я слишком старомоден? Или, наоборот, слишком современен?" - мысли крутились в его голове, не давая покоя.       Антон взял в руки телефон и открыл свою страничку на SoundCloud. Он знал, что это будет болезненно, каждое напоминание о его провале резали ножом по сердцу, но он не мог удержаться. Количество слушателей едва переваливало за тысячу. В то время как многие другие артисты, зачастую с меньшим талантом, собирали миллионы прослушиваний, сотни тысяч поклонников, его творчество оставалось незамеченным. - "Как так получается? Я ведь вложил в эти песни всю свою душу. Почему никто этого не видит?" - он снова и снова задавал себе эти вопросы, зная, что не найдет на них ответа       В поисках утешения, он начал вспоминать свои лучшие моменты. Первый концерт, когда маленький клуб был заполнен людьми, которые пришли именно ради него. Их восторг и аплодисменты, казалось, разносились эхом по его жизни до сих пор. Но где теперь эти люди? - "Что это за странное чувство, будто мне чего-то не хватает?" - спросил он себя вслух, его голос эхом отразился от стен студии. "Что-то, что помогло бы песням окончательно ожить."       Эти мысли никак не давали молодому музыканту покоя. Он чувствовал, что его песни как будто неживые, искусственные, хотя знал, что вложил в них всё сердце и от этого становилось еще больнее. Он искал в них жизнь, энергию, искру, которая могла бы зажечь сердца слушателей. - "Возможно, я просто не рожден для сцены," - мелькнула мысль, которая все чаще стала приходить ему в голову, подобно сильнейшему яду отравляя душу."Может, мне стоит бросить все это и найти другую работу? Но как я могу? Музыка - это вся моя жизнь, моя страсть, мое всё. Не будет музыки не будет меня."       Антон поднялся и подошел к окну. За стеклом простирался ночной город, погруженный в огни уличных фонарей и неоновые вывески. Он смотрел на этот мир, полный людей, которые могли бы полюбить его музыку, если бы только они её услышали, если бы поняли истинный смысл, задумку его произведений. Неужели он слишком перемудрил с текстом, мелодией, или же он просто переоценил свои возможности и он банально недостаточно хорош? - "Как же найти ту самую искру?" - он смотрел на прохожих, словно надеясь, что кто-то из них принесет ответ на его мучительный вопрос. "Может, я просто не там ищу? Может, есть что-то, что я упустил?"       Его лучший друг, Дима Позов, всегда поддерживал Антона в трудные моменты. Они познакомились еще в школьные годы и подружились вопреки всему: разным интересам, характерам, образу жизни. Хотя… противоположности имеют свойство притягиваться, так ведь? В старших классах он достаточно созрел, чтобы делиться с Димой своей музыкой и поначалу ему не очень импонировало творчество друга, но он всегда старался помочь ему, объясняя как можно улучшить лирику, какие речевые обороты использовать, что лучше поможет передать задумку автора. Прошли годы и Дима стал буквально единственным человеком, с которым Антон делился даже самыми неудачными проектами, он даже просто в шутку мог записать какой-нибудь матерный трек забавы ради, но он точно знал, что Дима будет его единственным слушателем, он поймет его глупые хохмы и они вместе посмеются, ведь частенько в них проглядывала сатира на его учителей, людей, которые ему не нравились или которые над ним издевались, но это не так уж и важно, главное, что они поистине кайфовали в компании друг друга. Прошли годы и когда Антон серьезно взялся за развитие своего творчества, Дима стал его первым слушателем и он мог ручаться, что это буквально лучшее, что он слышал за много лет. Но даже он не мог объяснить, почему музыка Антона утопала в бездне. - "Дима всегда говорил, что мои песни хороши. Но что, если он ошибается? Что, если я действительно не так хорош, как мне кажется?" - сомнения наполняли его разум, заставляя чувствовать себя еще более потерянным, одиноким. Каждому человеку нужно было вдохновение, но каждый провал лишь приближал Антона к выгоранию и от этого было страшнее. Что, если однажды он проснется и больше не сможет написать ни единой строчки? - "Может, я просто не создан для этого," - прошептал он себе под нос, ощущая усталость и разочарование. "Но как жить дальше, если музыка - это всё, что я умею? Как найти свое место в этом мире?"       Антон знал, что не может сдаться. Музыка была его жизнью, его страстью, его душой. Но как найти ту самую искру, которая сделает его песни живыми, трогательными, незабываемыми? Антон решил, что не остановится, пока не найдет ответ. Он был готов к бессонным ночам и новым разочарованиям, лишь бы однажды его музыка зажгла сердца слушателей.       Парень так и просидел до утра в своей студии, все раздумывая о тщетности бытия, то и дело посмеиваясь со своих глупых мыслей. Душа музыканта требовала оставить после себя след, стать таким же бессмертным, как некогда Майкл Джексон, The Beatles, Элвис Пресли, Джон Ленон. Конечно, глубоко в подсознании парень осознавал, что все это недостижимые цели, но кто из нас не любит помечтать? За всю ночь ничего путного придумать не получилось, мешали собственные мысли, поэтому Антон ждал прихода своего друга Димы, чтобы поболтать с ним и наконец выговориться.       Часов в 10 утра раздается звук открытой двери и в комнату заглядывает Позов, невысокий и крепко сложенный парень с короткой стрижкой и в очках. Он снимает куртку, поправляет очки и весело говорит: — Эй, Шаст, ты тут живой вообще? — Дима, не дождавшись ответа, подошёл ближе и увидел утомлённое лицо друга. — Ты что, опять всю ночь не спал? Антон поднял взгляд на Диму и кивнул. — Привет, Поз. Да, снова не спал. Всё думаю, что не так с моими песнями. — Слушай, Шаст, я ведь всегда говорил тебе, что у тебя крутые треки. Может, дело все-таки не в песнях, а в том, что они ещё не нашли свою аудиторию? — он пытался поддержать друга. Антон вздохнул и покачал головой. — Не знаю, Поз. Я устал. Я пишу музыку, вкладываю в неё душу, а результат... Ты сам видишь, выглядит просто жалко. Дима посмотрел на друга с пониманием и сочувствием. — Знаешь, жизнь штука переменчивая. Даже если сейчас всё максимально хуево, это же не значит, что так будет всегда. — Он улыбнулся и добавил, — Просто не смей опускать руки. Объективно жизнь подкинет тебе знаки или какую-никакую возможность. Главное, улови их вовремя и воспользуйся шансом. Антон с сомнением посмотрел на Диму. — Ты всегда так оптимистично настроен. Как тебе это удаётся? Дима засмеялся. — Потому что я- медик, как бы странно это не звучало. Антон, я с таким гавном в жизни сталкивался, что без оптимизма точно бы вышел в окошко после первой же сессии, пока учился. К тому же я верю в тебя, ты ещё никогда меня не разочаровывал. Твои песни — это отражение тебя, твоих мыслей и чувств. Они найдут своих слушателей, рано или поздно. Главное, не останавливайся. Либо же найди свою музу, которой готов посвятить свое творчество. Слышал, это нехило так помогает. Антон, хотя и был не так позитивно настроен, всё же почувствовал тепло от слов друга. Он знал, что Дима редко ошибается. — Спасибо, Поз. Я постараюсь. Дима подмигнул ему и встал. — Вот и хорошо. А теперь пошли, я приготовил завтрак. Уверен, ты не ел с прошлого вечера. Антон усмехнулся и поднялся со стула, а затем еще раз посмотрел в лицо другу и расхохотался. — Ты бы хоть маску с лица снял, неужели так еще и по улице шел? А если серьезно, то правда, спасибо тебе, я и правда ничего не ел. — Да ну тебя, не мог сразу сказать. Я вон его поддерживаю, а он молчал все это время, я даже не заметил. Друзья посмеялись и вместе пошли на кухню, обсуждая новый фильм. Прошло несколько недель и не сказать, что у Антона много чего изменилось за все это время. Жизнь казалась донельзя скучной, ведь день за днем Антон то и дело торчал в студии, медленно, но верно приближая себя к выгоранию, которого всегда хотел избежать. Ноты будто не желали соединяться в единую мелодию, а слова упорно не желали рифмоваться. Парень уже успел отчаяться и в один из вечеров просто пошел спать, забив на все. Должен же он когда-то выспаться и просто отдохнуть? Он еще и не догадывался, что к утру его жизнь повернется на 180 градусов.       Утром Антон проснулся от непрерывного звонка своего телефона. На экране высвечивалось имя Димы. — Привет, Поз, ты смотрел вообще на часы, 6 мать его утра. Что случилось? — спросил Антон, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. — Шаст, ты не поверишь! Твои песни… они стали вирусными! Ты теперь знаменитость! — с восторгом прокричал Дима.       Еще несколько секунд парень просто вдуплял в стену, пытаясь переварить услышанное. Как только мозг обработал новую информацию, он зашел в поисковик и увидел свое имя в названиях статей, а когда открыл страничку SoundCloud, то его глаза и вовсе чуть не повылетали из орбит: число слушателей уже перевалило за сотню тысяч. Он пытался понять, что же произошло, поэтому договорившись с другом о встрече быстро побежал приводить себя в порядок, параллельно больно ущипнув себя. «Значит, не сон», промелькнуло в голове у Шастуна.       Вскоре Антон встретился с Димой в кафе, чтобы обсудить только что произошедшее. — Поз, разве это вообще возможно? Почему мои песни внезапно стали такими популярными? Я вообще ничерта не понимаю — спросил Антон, потирая виски. Голову сдавила боль, крутилось столько мыслей, что он не мог сосредоточиться. — Возможно, это связано с одним танцором в сети. Он танцует под твои песни и выкладывает это под ником «Граф». Одно из его видео очень завирусилось и по принципу домино люди начали просматривать остальные. Им так понравился его танец, что они начали искать оригинальные песни. Твои, между прочим. — объяснил Дима.       Антон был заинтригован. Он никогда не слышал о каком-то Графе, более того, все еще не верил, как танец способен изменить восприятие его творчество, но теперь ему стало интересно узнать больше. — Граф? Что-то я никогда о нём не слышал. Но если благодаря ему мои песни стали популярными, я должен его как-то отблагодарить, — задумчиво сказал Антон. — Определённо, Шаст. Я говорил тебе, что твоя музыка найдёт своего слушателя. Это был лишь вопрос времени, — улыбнулся Дима, наливая себе чай. — И теперь у тебя есть шанс.       Антон кивнул, чувствуя, как внутри поднимается волна энтузиазма. Он вспомнил все те ночи, проведённые в студии, все сомнения и неуверенность. Теперь у него появился новый стимул продолжать творить.       Антон сделал большой глоток кофе и посмотрел на Диму с любопытством. — Покажи мне это видео с Графом. Хочу все таки понять, что в нём такого особенного, — попросил он. Дима улыбнулся, достал телефон и начал листать ютуб. — Вот, смотри, — сказал он, протягивая телефон Антону.       Антон взял телефон и начал смотреть видео. На экране молодой парень танцевал под одну из его песен. Высокий и подтянутый, одетый в тёмную майку, облегающее его тело, он двигался с невероятной грацией и пластичностью. Его движения были быстрыми и плавными, словно он буквально перетекал из одной позы в другую. Каждый жест, каждое движение рук и ног подчёркивали ритм и эмоции песни.       Граф носил маску, скрывающую его лицо, но его голубые глаза, ярко выделяющиеся на фоне черных волос, говорили о многом. Они сияли страстью и энергией, передавая всю глубину чувств, которые он вкладывал в танец.       Антон заметил, как танцор, словно магнитом, притягивал к себе внимание зрителей. Его движения были настолько синхронизированы с музыкой, что казалось, будто он чувствует каждую ноту, каждое слово песни. В его танце не было ни одного случайного движения — всё было продумано до мелочей и при этом выглядело абсолютно естественно.       Когда музыка достигала кульминации, Граф будто взлетал в воздух, выполняя акробатические элементы, которые завораживали своей сложностью и красотой. Он приземлялся легко и грациозно, продолжая танцевать, словно не чувствовал усталости.       Антон заметил, что, несмотря на маску, парень был способен передавать эмоции через каждое движение своего тела. Он был живым воплощением музыки, делая её более осязаемой и понятной. — Чёрт возьми, он гений, — прошептал Антон себе под нос, не скрывая восхищения. — Я же говорил, что он невероятно крут. Он не только танцует, он проживает твою музыку. Поэтому люди и влюбились в твои треки через его видео.       В какой-то момент Граф остановился, замерев в финальной позе. Его грудь вздымалась и опускалась от напряжения, но он оставался неподвижным, давая зрителям время осмыслить увиденное. Антон отложил телефон, чувствуя, как его сердце бьётся быстрее. Он не помнит, как хватает салфетку и начинает царапать на нем строки, рвущиеся из своего сердца: — Поз, это… это невероятно, я обязан найти его. Он — то, чего не хватало моей музыке. Он понял ее, понял весь мой замысел, он, блять, оживил мою песню, — сказал он, глядя на друга с новым огоньком в глазах. — Ну давай попробуем. Граф достаточно популярен, думаю, его контакты должны быть где-то в сети. Пойдем к тебе домой и я займусь его поисками, а ты отдохни и успокойся, хватит с тебя таких потрясений. — усмехнулся Дима и пошел оплачивать счет. Антон взглянул на салфетку, где были выведены строки:       

Танец в тени сна,

Глаза, как звезды в океане,

Музыка- жива.

Давно Антон не писал хокку. Обычно он обращался к этому японскому искусству, когда был особенно вдохновлен, пропуская эмоции через строки. Он любил хокку за его способность передавать глубокие чувства в лаконичной форме. Однако в последние годы он утратил эту привычку и очень сильно из-за этого переживал. Сегодня же всё было иначе. Антон почувствовал, как внутри него пробуждается давно забытая творческая искра. Переписав строки в заметки на телефоне, парень потопал к себе домой вместе с Димой.       Парни вернулись домой, полные решимости найти загадочного танцора, который так вдохновил Антона. Они уселись за стол с ноутбуками и телефонами, готовые к длительным поискам. Позов, как всегда, был настроен оптимистично, полагаясь на современные технологии и свои навыки поиска информации.       — Начнем с социальных сетей, — предложил Дима. — Он наверняка должен быть где-то в Инстаграме или ТикТоке. Такие парни как он наверняка активно ведут аккаунты, уж имя-то мы его найти сможем.       Антон кивнул, и они приступили к работе. И Дима действительно был прав, когда сказал, что граф ведет соц сети. У него был и аккаунт в тик токе, и страничка в инстаграме, где он фигурировал до безобразия прекрасные фото, но это абсолютно ничего не давало. Лицо не было видно, фото были либо только со спины, либо в маске. Всё, что удалось выяснить, так это его страсть к танцам, его любовь к черно-белым фотографиям в инстаграме и то, что он был немного старше Антона и Димы.       — Это какой-то бред, фантастика просто, — громко выдохнул Антон, глядя на экран. — Как такое вообще возможно? В век технологий, когда найти человека можно за считанные минуты, мы не можем узнать о нем вообще ни черта. — Ты прав, — согласился Дима. — Даже при наших возможностях и всех этих сервисах ничего не выходит.       Они пытались использовать даже тот популярный бот в Телеграме, который обычно помогал находить информацию по никам в соц.сетях, но даже это не принесло результатов. — Ничего, — проговорил Дима с нервной усмешкой, убирая телефон. — Этот парень действительно не хочет афишировать свое имя, я в шоке. Даже этот бот ничего не нашёл. Как будто он не существует. В худшем варианте развития событий он способен найти предполагаемое имя, а тут вообще пролет по всем фронтам. — Как же он это делает? — задумчиво произнес Антон, откинувшись на спинку стула. Усталость и разочарование читались на его лице.       Дима посмотрел на друга, пытаясь найти слова поддержки. — Мы найдём его, Шаст. Рано или поздно он появится. Никто не может оставаться в тени вечно. Особенно такие таланты.       Антон кивнул, понимая, что поиски могут занять больше времени, чем он рассчитывал. Но он был полон решимости. Граф стал для него не просто вдохновением, он обязан был с ним встретиться, это стало некой формой одержимости. — Мы продолжим поиски, — твёрдо сказал Антон. — Мы найдём его. Он должен быть там, где-то, за этим экраном.       Они продолжили копаться в социальных сетях, просматривая множество видео, фотографий и постов. Всё безрезультатно. Лицо Графа нигде не появлялось, его настоящая личность оставалась загадкой. Антон начал терять терпение. — Может, стоит просто написать ему напрямую? — предложил Дима. — Попытка не пытка, хуже уже не будет. Мало ли ответит.       Антон согласился. Он написал сообщение Графу, выразив своё восхищение его танцем и желание встретиться. Сердце замирало от волнения, когда он нажал кнопку «Отправить». Прошёл час, затем другой. Ответа не было. Антон снова и снова проверял телефон, надеясь увидеть уведомление. Ничего. — Никакого ответа, — психанул Шастун. — Он даже не прочитал сообщение. Какой важный, нашелся. — Не переживай, Шаст, — сказал Дима, похлопав его по плечу. — Может, он просто очень занят или редко проверяет сообщения. Мы найдём его. Это всего лишь вопрос времени. — Да, ты прав. Что-то я немного сорвался. — Антон посмотрел на экран телефона, на сообщение, которое осталось без ответа, и почувствовал, как внутри него что-то надломилось, но оптимизма не утратил. Когда Дима ушел, Антон продолжил сидеть и пересматривать видео с графом. На экране особенно выделялись голубые глаза танцора. Они были такими яркими и глубокими, что казалось, будто они могли рассказать целую историю. Антон вглядывался в эти глаза и ощущал странное чувство. Ему казалось, что этот взгляд ему знаком, что он где-то его уже видел. Но это было нелепо. Он не мог припомнить ни одного человека, который бы обладал таким талантом и таким выражением. Его окружали обычные люди, и ни один из них не мог сравниться с мастерством Графа. Он не мог припомнить ни одного знакомого, который бы обладал похожим талантом и такой выразительностью. «Это точно бред,» — думал Антон, чувствуя, как недоумение охватывает его. — «Я же не мог встречать этого человека? Я бы точно запомнил его глаза.» Он был уверен, что у него не было ни друзей, ни знакомых, которые бы танцевали с такой грацией и экспрессией. Граф был в своём роде уникален. Каждое его движение были совершенно непохожи на что-то, что он видел прежде, он был слишком уникален во всех смыслах. Антон снова посмотрел на экран, и его взгляд задержался на глазах Графа. Он почувствовал, как его сердце забилось быстрее. В этих глазах было что-то знакомое, что-то, что вызывало чувство ностальгии и полное недоумение. «Это невозможно,» — словно мантру повторял Антон. Он снова перевёл взгляд на экран и погрузился в танец Графа, всё ещё пытаясь разгадать эту загадку. Эти глаза, это чувство, это движение — всё это было словно отголоском какого-то далекого прошлого. Он схватил телефон и написал другу сообщение: Антон:Привет, Дим! Возможно это вообще ничего не даст, но тебе не кажется знакомым наш Граф? Меня все не покидает стойкое ощущение, что я точно где-то его видел, но согласись, мы бы тогда точно его запомнили. Дима:Привет, Шаст! Хм, это действительно странно. Может, это просто какая-то ассоциация? Или может, ты видел его в каком-то видео раньше? В любом случае, надо продолжать искать. Я завтра поспрашиваю у друзей и знакомых. Может, они чего знают, но ничего не обещаю. Как только появятся новости я тебе чиркану. Шастун отложил телефон и лег спать, надеясь, что к утру что-нибудь вспомнит. Антон ворочается, ему снится нечто дикое. «Парень оказывается на берегу озера, покрытого густым туманом. Ночь повисла в воздухе, и все вокруг кажется неясным и замкнутым. Небо переливается тёмными оттенками синего и зелёного, а звёзды выглядят как рассыпанные осколки стекла. На берегу стоит одно-единственное полусгнившее дерево, чьи ветви искривлены и переплетены в причудливый узор. На одной из веток качается самодельная качеля, привязанная длинными, рваными верёвками. Она скрипит и покачивается на ветру, но воздух вокруг кажется неподвижным и странно тихим. Антон на ватных ногах подходит ближе к озеру и заглядывает в его мутную, тёмную воду, чувствуя неописуемый ужас. В воде он пытается увидеть своё отражение, но поверхность озера искажена и размыта. Вода словно живая, она колеблется, как будто кто-то невидимый бесконечно тянет её из глубины, бездна будто заглядывает в душу, не желая отпускать. С каждым мигом, взгляд Антона погружается всё глубже в туманную воду. Он не может разглядеть, что скрывается под поверхностью. Всё вокруг представляется ему как мозаика из странных и непонятных форм, постоянно изменяющихся и сливающихся в одну бесконечную пляску теней. Внезапно, из глубин озера начинают медленно появляться проницательные голубые глаза. Эти глаза выглядят одновременно пугающе и настойчиво, словно они молят о помощи. Они сверкают из тьмы, выделяясь среди водной глади, и смотрят на Антона с таким выражением, что кажется, будто они несут в себе целый мир страха и одиночества. Глаза становятся всё яснее, и Антон чувствует, как его сердце забивается быстрее. Он не может оторваться от этого взгляда, несмотря на то что он ощущает, как от этого взгляда его охватывает животный страх. Но странно, почему же этот взгляд в тёмной глади словно передают глубокую печаль и мольбу, словно просит о чём-то, что Антон не может понять. Как только он пытается протянуть руку, чтобы прикоснуться к воде, туман на поверхности становится ещё гуще, и глаза начинают исчезать, погружаясь обратно в глубину озера. Вода снова становится тёмной и неспокойной, скрывая за собой всё, что было раньше.» Антон просыпается в своей постели, весь в холодном поту. Его дыхание прерывистое, и он чувствует, как страх от жуткого сна продолжает сжимать его сердце. «Такого никогда не было. Что со мной?» — судорожно пытается понять музыкант, стараясь восстановить сбившееся дыхание. За окном раннее утро: птички щебечут свою мелодию, уставшие люди идут на работу, некоторые счастливчики все еще спят, а кто-то просто гуляет, наслаждаясь утренней прохладой. Прошло несколько дней, затем недель, и поиски Графа не приводили ни к чему. Каждое утро Антон просыпался с мыслью о том, что сегодня, возможно, будет новый след, но каждый раз разочарование лишь усиливалось. Сообщение, которое он отправил танцору, так и осталось без ответа, хотя и было прочитанным. Парень, казалось, совсем потерял надежду. Мысли о том, что он мог так никогда и не увидеть человека, который так сильно его вдохновил, заполняли его дни. Но в один из обыденных дней, когда Антон уже начинал терять веру в успешный исход своих поисков, он получил неожиданный звонок от Димы. В его голосе слышалась нотка волнения, и это было неожиданно. — Привет, Шаст! У меня, наконец, появилась информация, — сказал Дима. — Мой знакомый Серёжа Матвиенко часто видит танцоров на одной из улиц города. Говорит, что они там постоянно меняются, но там можно встретить кого-то, кто реально может удивить. Может, тебе стоит проверить это место. Мало ли граф тоже танцует там?       Антон сразу же почувствовал, как в нём снова проснулась надежда. Он поблагодарил Диму и решил не откладывать проверку информации. В течение четырех дней он ходил на указанную улицу, исследуя её каждый уголок, прислушиваясь к каждому звуку и следя за каждым движением. К сожалению, ни один из танцоров, которых он видел, не походил на Графа. Однако его настойчивость и вера в свою цель были неугасимы. И вот, в один из дней, когда парень был полон отчаяния, он услышал песню, свою песню.       Антон заметил фигуру, танцующую у фонарного столба, освещённого тусклым светом. Тот, кто танцевал, был одет в тёмную одежду, и движения его были такими же захватывающими и неповторимыми, как и у Графа. Антон пригляделся и увидел, что глаза танцора были до боли знакомы. Словно в них отражалась та же магия, та же загадка, которую он помнил.       Антон застыл на месте, наблюдая за танцем. Каждое движение танцора было словно продолжением того, что он видел в видео Графа. Взгляд был пугающе проницательным, как будто он чувствовал, что за ним наблюдают, он околдовывал всех присутствующих. Каждый акробатический элемент, каждый шаг были выполнены с той же грацией и страстью. Антон почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он понял, что нашёл то, что искал. Граф был здесь, на этой улице, среди простых людей, это его шанс. В этот момент всё вокруг потеряло значение и Антон лишь ждал конца выступления, чтобы подойти к танцору.       Когда танец закончился, толпа взорвалась бурными овациями. Громкие аплодисменты и крики восторга слились в один мощный поток звуков, заполняющий пространство. Антон наблюдал за этим, переполненный эмоциями. Танцор, сразивший зрителей своим мастерством, благодарно кланялся и начал собирать свои вещи. Казалось, что сейчас его ждал заслуженный отдых.       Музыкант, не веря своим глазам, пробрался сквозь толпу, стараясь не пропустить ни одного момента. Он решительно направился к Графу, почти теряя терпение от волнения. Когда парень, увидев его приближающегося, вдруг настороженно подскочил и стал собираться быстрее, Антон почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. Что-то было странным и подозрительным.       Антон с трудом пробивался сквозь толпу, стараясь не упустить момент. Когда он наконец подошёл, парень попытался проскользнуть мимо него. Он схватил сумку и быстро направился к выходу. Антон не мог позволить ему уйти, не разобравшись в происходящем. Он дёрнул за собой танцора, и случайно сорвал с него маску. «Что за черт?» — вырвалось у Антона от шока. Перед ним оказался молодой человек, очень приятной внешности. Лицо танцора было выразительным и легко запоминающимся. У него была чётко очерченная челюсть, придающая его лицу решительный и уверенный вид. Его скулы были высокими и немного выступающими, создавая сильный контур. Лоб был широкий, с лёгкими морщинами, подчеркивающими выражение глубоких мыслей и эмоций.       Граф, увидев, что его маска была снята, замер. — Оставь меня, — быстро сказал танцор, потянувшись за своими вещами и пытаясь отойти. — Не нужно, не надо... — Постой, я просто хочу понять, кто ты. Ты танцевал как... как Граф. Это было невероятно. Почему ты не хочешь говорить со мной? Граф вздохнул и, понимая, что не сможет просто уйти, потянул Антона за собой. — Ладно, — произнёс танцор, — так и быть. Мы поговорим, но не здесь. Это было уютное, немного уединённое заведение, где можно было спокойно поговорить вдали от посторонних глаз. Внутри было тихо, и приглушённое освещение создавалось расслабляющую атмосферу. Антон сел за стол, его мысли были в полном смятении. парень удобно устроился напротив, выражая самоуверенность. Он посмотрел на Антона с лёгким раздражением, как будто заранее зная, что разговор может быть сложным. — Ну и что ты хочешь от меня? — спросил танцор, его голос был спокойным и немного насмешливым, а глаза будто так и лезли в душу. Антон, пытаясь взять себя в руки, сбивался в объяснениях. Его мысли сливались в сумбурный поток, словно он пытался найти правильные слова среди множества фраз, что переполняли его голову. — Я... Я видел твой танец, и он был просто потрясающим. Ты танцевал так, как будто знал каждую ноту и каждое слово. Это было похоже на... на то, что я искал. Почему именно такие песни трогают тебя?       Парень, хотя и выслушал Антона, оставался настороженным. Он не спешил с ответом, его взгляд был спокойным и изучающим. Он почувствовал, что Антон искренен, но его интуиция подсказывала, что нужно быть осторожным. — Видишь ли, — начал он, — Я танцую, когда чувствую сильные эмоции. Такие песни, — он сделал паузу, как бы подчеркивая значимость слов, — действительно трогают меня. Когда музыка вызывает у меня чувства, я не могу не танцевать. Но это не значит, что я буду просто двигаться под музыку, без какой-либо идеи.       Антон почувствовал, как его сердце забилось быстрее от волнения. Он был близок к тому, чтобы раскрыть всю суть своих чувств, но каждое слово давалось с трудом. — Я понимаю, что ты танцуешь только тогда, когда чувствуешь настоящие эмоции. Но мне действительно интересно, что именно в моей музыке вызывает у тебя такие глубокие чувства? Как ты так точно уловил задумку и эмоции, которые я вкладывал в свои песни?       Молодой человек, хоть и сохранял внешнее спокойствие, был явно удивлен. Его глаза заискрились от интереса, а выражение лица изменилось на более живое. — Подожди, ты автор этих песен? — спросил он, немного приподняв брови. — Что ж, парень, ты действительно способен удивить. Я думал, ты опять из тех безумных, которые готовы в трусы залезть, лишь бы узнать, кто ты такой. Антон кивнул, немного смущённый своей эмоциональностью, но старавшийся быть уверенным. — Да, это мои песни. Пойми, мне очень важно знать, что они действительно могут затронуть кого-то. Поэтому я и спрашиваю, что именно в них тебе близко. Граф, расслабившись немного, начал объясняться. — Когда я слушаю песни, я ощущаю, что они как бы беседуют со мной, рассказывают какую-то историю. Музыка находит свои собственные пути, чтобы до меня донести, что именно она хочет сказать. Я просто позволяю себе быть открытым для этого общения. Тело само выстраивает танец, интуитивно чувствуя ритм и эмоции, которые исходят от песни. Возможно, это звучит сумбурно, но лучше я не смогу объяснить.       Антон был поражён этим объяснением и вниманием человека к деталям. — Значит, ты позволяешь музыке направлять тебя и выражать свои чувства через танец. Это невероятно. Но почему тогда ты скрываешь своё лицо? Ты же точно мог быть популярен, получить признание.       Танцор взглянул на Антона, и в его глазах мелькнуло некоторое сожаление и разочарование? — Я скрываю своё лицо, чтобы оставаться свободным. Когда люди начинают узнавать тебя, это значительно усложняет жизнь. Ты становишься объектом внимания, и это может помешать твоему самовыражению. У меня уже есть работа, которая приносит мне удовлетворение, и я не хочу менять её. Я предпочитаю оставаться за кулисами, танцевать для себя и тех, кто понимает музыку так же глубоко, как и я. Это даёт мне возможность быть по-настоящему свободным в своих эмоциях и движениях. Поэтому мне просто не нужна популярность.       Антон почувствовал, что в этих словах есть большая глубина и искренность, но причина явно кроется в другом, но раскрывать ее пока еще рано. Он понимал, что Граф действительно ценит себя и творчество, что создает. — Я понимаю, — сказал Антон. — Твоя преданность танцу и музыке очень вдохновляет. Это напомнило мне, почему я начал писать песни в первую очередь — чтобы донести свои чувства и мысли.       Парень кивнул, и его выражение стало мягче. Он вглядывался в Антона, словно пытаясь заглянуть в самую глубину его души. — Пойми парень, это именно то, что делает твою музыку особенной. Она действительно имеет силу, и это важно. Я вижу, что ты хочешь признания своего творчества и ты его получил, но подумай хорошенько, действительно ли это то, чего ты истинно желал. — сказал Граф и с явным интересом начал вглядываться в лицо Антона своими глазами, в которых бушевал океан и страсть. Блеснуло что-то игривое и немного вызывающее, как будто он был заинтригован и заинтересован. Его взгляд был пронизан лёгкой насмешкой и игривой уверенностью, словно он понял, чего хочет и Антон стал его очередной целью. Антон вдруг стало тяжело дышать. В его груди защемило, как будто его прошибло током. Внезапное ощущение волнения и удовольствия охватило его, заставляя его сердце вытанцовывать чечетку.       Граф встал и только собрался уйти, как услышал вслед: — Подожди! Меня… зовут Антон. Пожалуйста, давай еще встретимся. Как тебя зовут?       Парень остановился и, посмотрев на Антона с неким особым, почти проницательным взглядом, ответил, нарочито близко наклонившись к нему. — Меня зовут Арсений. Позвони, если действительно хочешь продолжить. Я почти заинтригован, но НЕ СМЕЙ больше срывать мою маску на публике или как-то втянуть меня. В противном случае, наше общение прекратится мгновенно. Все уяснил?       В нос ударил манящий запах дорогого парфюма и Антону совсем снесло башню. Он кивнул и получил визитку с номером телефона и наблюдал за тем, как граф развернулся и покинул кафе. Он был поражён, его грудь по-прежнему горела от волнения, и он ощущал, как вдохновение снова пробуждается внутри него. С трудом справляясь с этими чувствами, он схватил телефон и начал записывать строки, на которые позже взглянул.

«Парфюм в кафе,Сквозь тело молнии заряд, Взгляд пробуждает.»