Когда любовь не имеет формы

Дальше все четверо друзей оказались у своих учителей в доме. Первыми дома оказались Ренгоку, Гию и Танджиро. Они сидели за столом и пили вино. Кроме Танджиро. Он лишь за компанию сидел с ними, прижав к себе ноги. — Танджиро, почему ты не хочешь попробовать вино? Оно вкусное, — сказал Ренгоку, придвинув к нему бокал вина. — Я просто не пью, не интересуюсь таким. — Жаль. — Я пойду умоюсь… — Зачем? — Ну просто… — Танджиро встал, но Гию нежно схватил его за руку. — Что такое? Очевидно, что ты не просто так захотел умыться. — А у всего должна быть причина? — В этой ситуации — да. — Хм, я не знаю такую причину… Ээээ! — Гию встал со стула и повёл мальчика в какую-то комнату. За ними зашёл и Ренгоку, закрыв дверь на замок. — «Что происходит?!» Ренгоку повалил мальчика на пол и навис сверху. Он приблизился к лицу мальчика и смотрел прямо в глаза. Взгляд был прожигающим, от этого Танджиро опять возбудился и почувствовал снизу расплывающий по телу жар. У него было ощущение, что он вот-вот поцелует его. Но пока нет… — Танджиро, ты… Боишься нас? — В к-каком смысле боюсь?.. — Ну просто. Боишься? — Вы мои учителя… — Это ничего не меняет. Кем бы мы не были, мы имеем право на всё. Ты красивый, Танджиро, хороший мальчик. Манишь… Ренгоку шептал это всё на ушко Камадо, специально возбуждая его. А потом… Соприкоснулся губами с ним… Нежный поцелуй, который потом превратился в голодный, ненасытный. Кёджуро хозяйничал у него во рту, путал языки в безумном танце, углублял поцелуй до упора, и воздуха стало не хватать, но на это они не обращали внимание. Только потом когда уже совсем стало не хватать, разорвали поцелуй, тяжело дыша. Но не успел Танджиро нормально отдышаться, как Гию вовлёк его в новый поцелуй, в котором тоже хозяйничал, проходился по рядам зубов. Танец языков был настолько жарким с обоими учителями, что у Танджиро встал. Да и не только у него, все уже хотели только одного… Кислорода постепенно тоже стало не хватать, но Томиока никак не мог насытиться поцелуем. Только когда они почувствовали уже край, отстранилась друг от друга, жадно вдыхая воздух. И пока Камадо пытался вновь отдышаться, Ренгоку и Гию уже снимали с него одежду. Они оставляли мокрые места на его теле, засосы. И когда дошло до того места… Парень простонал, чуть выгибаясь. Такой стон завёл Кёджуро и Томиока, и они сами решили раздеться. Их сильные и крепкие тела освещал тусклый лунный свет. Не успел Танджиро отойти от поцелуя, как уже почувствовал на заднем проходе что-то холодное, а потом и вовсе ощутил что-то в себе. От этого он простонал и выгнулся сильнее, потом ещё что-то вошло, и парень стонал, но его отвлёк поцелуй Ренгоку. Гию в это время растягивал Камадо пальцами, и смог растянуть уже на 3 пальца. Танджиро же стонал прямо в губы Кёджуро, тем самым заводя его ещё больше. Тогда он отстранился и начал оставлять дорожки из поцелуев на теле парня, приближаясь к вставшему члену Камадо. Он вдруг взял его в рот и вновь услышал стоны Танджиро. Его тёплый ротик заставил тело парня содрогнуться, по нему прошлись мурашки. А Томиока двигал пальцами и пытался что-то найти. Тогда он что-то ощутил и нажал на это место, из-за которого Танджиро выгнулся. Гию понял, что нашёл ту точку и теперь старался попадать только по ней. Камадо закатил глаза от удовольствия и тяжело дышал, уже не понимал что происходит и где он. Ему было безумно хорошо… Но потом почувствовал, что его член больше не в тёплом ротике Кёджуро, а в мощной горячей руке, которая двигалась довольно быстро. Парень стонал на всю комнату, метался по полу, не знал куда деть свои руки, извивался, а потом бурно кончил. Гию вытащил 3 пальца, а Ренгоку убрал руку. Танджиро же пытался отдышаться, но потом… — Встань на колени… — сказал Гию чуть охриплым голосом. Парень перевернулся, встал на четвереньки и задрожал. Но потом почувствовал внутри себя что-то такое большое, горячее… Камадо уже не простонал, а вскрикнул, но Кёджуро опять заглушил парня поцелуем. Он сплёл языки в жаркий танец, заодно с этим теребил затвердевшие от возбуждения соски Танджиро. Томиока решил войти полностью. Глаза мальчика вдруг заблестели, и он отстранился. — Б-больно… — Мх… Потерпи, пожалуйста… Немного, — Томиока двигался медленно, давая Камадо привыкнуть. А Ренгоку уже сдерживаться не мог, ему оставалось только ждать очереди. Только когда Танджиро привыкнул немного, Гию начал набирать обороты, вдалбливаясь в тело Камадо. Его колени и руки дрожали от удовольствия. Томиока всё время пытался попадать только по точке, тем самым заставляя Танджиро слабеть и стонать, извиваться. — Ах~… Ммм… Я не могу… Приближение оргазма у Гию был всё ближе и ближе с каждым толчком, а вот Камадо уже несколько раз успел кончить. У него уже в глазах двоилось от наслаждения, и это даже ещё не конец… И вот наконец Гию кончил, издав протяжной стон. Танджиро же подумал всё, наконец сможет отдохнуть и нормализовать дыхание, но не тут то было. — Теперь моя очередь, а я буду жёстче). — В с-смысле?.. Разве… Ах! ~ — Ренгоку вошёл сразу во всю длину, и Камадо вскрикнул. Он двигался быстро, не давая вновь привыкнуть к новому заходу. Его толчки были резкими, чуть больными, но это было безумно приятно. Ему даже не нужно было искать точку, он сразу её нашёл и попадал только по ней. Стоны и крики Камадо заглушил Гию, втянув того в поцелуй. Он целовались, иногда даже покусывали друг другу губы, но из-за того, что Кёджуро сильно вдалбливался в тело парня, нормально целоваться не удавалось, поэтому Ренгоку замедлялся, давая Гию целовать Камадо. Он ждал, пока у них не закончится кислород, чтобы потом опять начать сильно долбить Танджиро. — Мх… Слишком… Быстро… — Я не могу остановиться… Ааа… — Ренгоку уже был на исходе, и когда он кончил, издал стон, замедляясь. А потом без сил упал рядом с Танджиро. Гию уже давно как лежал и смотрел в потолок, пытаясь нормализовать дыхание. Вслед за Кёджуро свалился и Камадо, жадно глотая воздух. Все трое дышали так, словно пробежали 2 километра без остановки. — Это было превосходно… — сказал Ренгоку, вставая с пола. — Надо бы помыться. Кто первый? — Пусть Танджиро идёт… Танджиро? — но Камадо не откликался. — Он заснул? — Хм… — учителя перевернули его и увидели, что тот уже сладко сопел. Они рассмеялись и решили помыть его, а потом самим помыться. <…> Когда уже они помыли Камадо, да и сами помылись, легли все трое вместе, но парня положили на середину, расположив его между ними. Без слов парни обняли Танджиро и тоже уснули. <…> На утро первым проснулся Танджиро. Он попытался встать, но тело всё ломило, а особенно болела попа и задний проход. Он потёр больное место и кое-как встал. — «Всё болит, словно меня избили… Я воды хочу-у» — Камадо прошёл на кухню и налил себе воды, выпив аж 2 стакана. — «Будто я вместе с ними пил вино… Время… 10:14, а уже пропущенные звонки от Зеницу и Муичиро. Нахер они мне звонили в 8 утра, ебанутые что ли?» — Танджиро решил позвонить Муичиро и спросить зачем они звонили ему. Токито довольно быстро ответил: — Танджиро, ты как там? — Ну нормально, а нахера вы в 8 утра звоните? Вам заняться нечем? — Нам нужно собраться и поговорить! А собираемся в доме у Зеницу. Ждём тебя, — и Муичиро отключился. Камадо ничего даже сказать не успел. — Ну вот за что… — Танджиро быстро собрался, даже не завтракая, и тихонько вышел из квартиры, а потом — из подъезда, направляясь к дому Зеницу. Он ждал маршрутку, чтобы доехать, а пока ждал, всё размышлял о будущих планах: — «Я смутно помню из этой ночи что-либо, но я теперь не знаю, как буду с ними общаться, разговаривать… Мне слишком стыдно. Да и они были под алкогольным состоянием. Ох… Слишком всё запутанно. Надеюсь я не один такой среди своих друзей, а то будет как-то стыдно…» — дальше он сел в маршрутку и поехал, пытаясь о таком не думать. <…> *В доме у Зеницу* — Парни, это полный пиздец! Меня так Тенген отъебал, словно я совершил грех! У меня тело всё болит, я хромаю! Я скоро на костылях ходить уже буду, старым становлюсь, ААААА!!! Всё болииииитттт!!! — Да не ной ты! У меня тоже жопа болит, я садиться не могу! Я ещё припомню Санеми, сука! — Выходит, не у одного меня тоже болит тело… Меня двое выебали! Я аж отключился, когда они закончили. Так в сон клонило, что смутно помню ту ночь. А у тебя что, Муичиро? — все трое посмотрели в ожидании ответа Токито, а тот опустил взгляд в пол. — Ну… А у меня ничего не болит, если только немного… *Иноске, Зеницу и Танджиро* — ЧТООО?! — Ты пиздишь! — Иноске начал трясти Муичиро, чтобы тот сказал правду. — А ну признавайся! Тебя что, НЕ ЕБАЛИ?! — Да было, было у меня всё! Просто Обанай был нежным… — СУКА, ЗА ЧТО?! А МЫ ТО ЧТО СДЕЛАЛИ, ЧТО НАС ОТЪЕБАЛИ ТАК, КАК БУДТО МЫ ИМ ЧТО-ТО СДЕЛАЛИ, СВЯТАЯ ПРЕИСПОДНЯ?! Я ТЕПЕРЬ МЕСЯЦ БУДУ КАК ИНВАЛИД ПЕРЕДВИГАТЬСЯ! — Зеницу метался по всей комнате и злился. — А вам не понравилось? — Танджиро спросил Зеницу и Иноске, и те мигом замолчали. — Понравилось одно, а выебать до боли в теле — другое. — Они же были все под алкоголем, Зеницу. Я помню, как мне говорили, что под алкоголем люди другими становятся. Я это понял, когда Ренгоку меня ебал до звёздочек в глазах… А в трезвом состоянии он вряд ли бы так сделал! Слишком уж добрый и заботливый человек. Только вот я не знаю теперь как буду смотреть им в глаза и разговаривать с ними… Мне слишком стыдно ( — Мне тоже… Я даже не сказал Тенгену, что ухожу домой! *Муичиро, Танджиро и Иноске* — Так я тоже! — Из нас никто не предупредил их, что уходим. Они же теперь будут звонить и спрашивать где мы, — сказал Танджиро. — Давайте мы им пришлём сообщение с тем, что ушли по домам? *Все* — давайте. Дальше они раздумывали что будут делать с ними, ведь после той бурной ночи вряд ли всем удастся разговаривать лицом к лицу. — Я наверное завтра уже не пойду в школу… Вряд ли из-за болей я смогу нормально учиться… — простонал от боли Зеницу, развалившись на полу в виде звёздочки. — Да уж, я тоже не пойду. Давайте устроим вместе ночёвку? Отдохнём от них как следует! *Все* — давайтее! По итогу они решили отдохнуть от учителей и побыть вместе.

***

Наконец проснулись и Гию с Ренгоку. Но всё-таки первый проснулся Гию. Он заметил, что Танджиро рядом нет и начал будить друга. — М… Чё надо… — Ренгоку, а где Танджиро то? — Чё… — Кёджуро повернулся, а парня рядом с собой не увидел. А потом как быстро вскочил с постели и побежал на кухню. Но и на кухне его не было. — Где Танджиро?! — Подожди, Ренгоку! Танджиро прислал мне сообщение. Смотри. *Дорогие Ренгоку и Гию, с добрым утром. Если что я ушёл домой, не переживайте.* — Совсем уже. Чё пугаешь то меня? — Ренгоку выпил 3 стакана воды, а Гию только 2. — Я сам то напугался. Ты помнишь вообще что было? — Не особо… Но судя по тому, что у меня все мышцы болят, ночь была жаркой). — Даа, ты прав. Дальше они принялись готовить завтрак.

***

Четвёрка же вообще просто лежала на полу и сидели в телефонах, в соц.сетях. Они не знали чем себя занять и потому хрумкали печенья, конфеты и всё, что можно. — Ээ, отдай, это моя любимая печенька! Она последняя здесь и я первый до неё дотронулся! — А где написано, что ты её фанат? Это тоже моя любимая печенька! — Слышь, кабан, отдал мою печеньку! — дальше Зеницу принялся отбирать печенье. — Отдай, она щас раскрошится и будешь ты вылизывать ковёр! — Тогда я по другому сделаю! — Иноске наклонился и откусил половину печенья. Агацума был в афиге. — Ало, ты берега попутал?! — Зеницу тоже откусил половину печенья, а дальше они вместе пытались съесть остальную часть, но стукнулись лбами и печенька рассыпалась. — Да ты ваще ахуел! — Сам ахуел, солома! Больно же! — Сам виноват, баба! — Кого ты бабой назвал, рыбьи бровки?! — Какой нахуй рыбьи бровки?! — У тебя брови как хвост рыбы, ХАХАХАХ! — А у тебя лицо как у бабы, сечёшь?! — Ах ты окунь! — Так! Хватит! А теперь оба вылизывайте ковёр до белизны! — сказал Танджиро, взяв их за шкирку. — Он виноват, пусть и вылизывает. — Ты тоже виноват, тупой кабан! — Что вы как две бабки на базаре конкурируете? Вы оба виноваты, что раскрошили печенье, так что давайте, приступайте в работе! И без пылесоса, один подметает, другой держит совок и выкидывает, понятно?! *Зеницу и Иноске* — Ладно… Подметать решил Иноске, а Зеницу выкидывать. Танджиро думал, что они начнут дурачиться, но всё обошлось мирно. — Молодцы! Теперь чистота). — Хыхыхыхы), — Муичиро смеялся, съедая откуда-то взявшую любимую печеньку Зеницу и Иноске. Они смотрели с открытыми ртами на Токито и не понимали. — АХАХАХАХ, ВИДЕЛИ БЫ ВЫ СВОИ ЛИЦА! — О… Откуда у тебя… Печенька?.. — шокировано спросил Зеницу. — Мне стало скучно и я поменял пакеты с печеньями. Я дал вам пакетик с одной печенькой, а остальные спрятал. Я кое-как пытался не заржать, но это просто умора, ААХАХАХАХ! — Эх, зря ты смеёшься, Муичиро… — сказал Танджиро, уже отодвигаясь от своих друзей. Глаза Агацума и Хашибира сверкали и были красными от злости. — Ради такого и умереть не жалко)… Эээ! Мы так не договаривались! — Иноске принялся бить Токито веником, а тот убегал от них, несясь по всей квартире. — Я ЖЕ ЛЮБЯ! — А МЫ ТОЖЕ ЛЮБЯ ТЕБЯ ПОБЬЁМ И ОТ ДУШИ ПОСМЕЁМСЯ, ЧЁРТ НЕДОЖАРЕННЫЙ, — Зеницу взял откуда-то второй веник и тоже принялся гоняться за Муичиро. Танджиро такое только снимал и тихо угарал, чтобы не попасть под раздачу. Когда все уже набесились и успокоились, они лежали на полу и не знали чем себя занять. — Скучноооо! — сказал Иноске, катаясь по полу. — Соглашусь… А давайте сегодня вечером фильм посмотрим? Ужастик там или что-то такое? Раз уж мы на ночёвке), — предложил Зеницу. *Все* — давайте! — Но а щас то что мы будем делать? — спросил Муичиро, смотря на своих друзей. — Давайте сходим в магазин и купим продукты к вечеру? — предложил Танджиро, на что все охотно согласились. Они принялись собираться и выходить из квартиры. <…> *В магазине* — Так, что будем покупать? — Давайте купим асацуки, кюри, уручи-май, яга-имо, мм… — Танджиро, а у Гию с Ренгоку точно такой же член, как этот насу? — окликнул Иноске Камадо, держа в руках здоровый баклажан. Парень моментально засмущался, вспоминая обрывки той ночи. — Ты что, дебил?! — АХАХАХ, ПОКРАСНЕЛ! Значит правда). — Я тебе щас таких пиздюлей дам, ты у меня забудешь что такое насу! — ХАХАХАХ! — Лучше ищи асацуки. Он должен быть вон в том отделе, — Танджиро указал пальцем на вывеску, где идёт другой отдел продуктов, и Хашибира направился туда. <…> Наконец четвёрка оказалась дома. Весь путь Иноске доканывал парней и смеялся, как неугомонный. Только дома он завалился на пол и начал сидеть в телефоне. Муичиро решил отомстить, пока Зеницу с Танджиро разбирали продукты. Токито лез к другу и доставал, как Иноске доставал его. — Отвянь, чё ты пристал ко мне? — А ты тоже ко мне приставал всю дорогу домой! — Мне скучно было! — А мне тоже щас скучно! — Иди помоги Зеницу и Танджиро с продуктами, заняться что ли нечем? — Нечем! Я пришёл мстить! — Я тебе щас поджопников надаю, ты забудешь моё имя! — О, а давай). Хоть как-то скрасит скуку), — Токито быстро забрал телефон у парня, а тот выпучил глаза по 5 рублей. — Верни! Ну всё, беги, сучка, — Иноске встал и принялся догонять друга, топая по всей квартире. — Иноске, ты сейчас к соседям спустишься через пол! — кричал Зеницу, по пути дав по голове огурцом. — А пусть он мой телефон отдаст! — Иноске, а я Санеми от твоего лица написал, что ты его любишь и просишь ещё раз его грубо трахнуть). — БЛЯТЬ! Я ТЕБЕ ЩАС ЕБАЛЬНИК НА ЖОПУ СПУЩУ! — АХАХАХАХ! Муичиро хоть и получал не слабых так звездюлей от Иноске, но наконец-то вернул телефон. Хашибира начал смотреть чат с Санеми, но там ничего не было. — И где то сообщение?! — А я и не писал его). Я просто хотел посмотреть на твою реакцию, АХАХАХАХ! — Падла. Я тебе ещё отомщу! — Иноске хрустнул пальцами, говоря тем самым, что Муичиро этой ночью не выживет. — Жду-жду, — Токито послал воздушный поцелуй Иноске и расхохотался. <…>