Она слишком на неё похожа...

“... Увы, расстаться надолго нам придётся”.        Незнакомый молодой человек в тёмной низкой шляпе, встав на одно колено, протянул руку девушки к себе и стал аккуратно держать, говоря ещё какие-то драматические слова. Океанида перестала слушать всё остальное — она смотрела, как эти незнакомцы красиво танцуют, держась за руки, как чувственно поют. Она тоже умела петь и иногда выступала перед своей семьёй, выслушивала много похвалы, в особенности от Эгерии, но ей хотелось выступать полноценно, перед другой публикой. В тот момент она подумала о том, что мысли у неё какие-то эгоистичные и тряхнула головой.           Боясь, что люди заметят наглого слушателя, она опустилась ближе к земле и спряталась за каким-то реквизитом в виде огромной головы дракона. Некоторые детали этой вещи, например, длинные закрученные усы, были приклеены поверх части морды, создавая объём. Люди даже умели что-то мастерить, думала Клио, осматривая несколько других вещей: какую-то деревянную палку, от вида которой едва можно было увидеть меч (наверное, незавершённый реквизит), и голубые стрелы, больше похожие на элементальные силы того самого дракона.     “Они такие красивые и танцуют так грациозно. Вот бы и мне попробовать так же...”   

* * * 

  — Доброе утро. — поздоровался судья, протянув руку маленькому существу. То из видимого сонного выражения преобразилось и игриво помахало плавником. Настроение маленького друга менялось мгновенно и это приводило в ступор. — О чём сегодня поведаешь мне?    — Сегодня мне снились люди. Почти такие же, как сейчас, — ребёнок повернулась в сторону разговаривающих друг с другом жителей, а потом снова к мужчине, — но они выглядели немного по-другому. Они ставили какой-то спектакль. Я так думаю. — Она задумалась на несколько секунд, помотала головой и стала наблюдать за лицом Нёвиллетта, которое слегка изменилось на задумчивое.     — Интересно. Может, тебе часто снятся сны про прошлое определенной сестры? — дал свою догадку судья, складывая пазл из кусочков рассказанных существом снов. — Ты слишком юна для таких старых... Воспоминаний, если так можно назвать.    Океанида мгновенно выпалила: — Нет! Я бы поняла, если бы мне снился кто-то из семьи.           Люди. Океаниды. Нёвиллет слышал десятилетия назад историю о желании этих водяных духов стать людьми, в последствии чего появился первородный грех. В сознании всплыли те до жути противные воспоминания, от которых закололо запястья. Мужчина сделал прерванный вдох и такой же выдох.        ...Но пускай это всё давно в прошлом, пустым звуком слова океаниды о каждом сне не казались и вызывали всё больше вопросов, на которые ответ найти до сих пор не делалось возможным.    — Ты сегодня скучный, — сменила она тему разговора, — снова пойдёшь судить людей?  — На этот раз нет. Я решил немного развеяться и посетить выступление какой-то новой пьесы. Могу взять тебя с собой только при условии, если будешь тихо себя вести, — мужчина приложил указательный палец к губам, показав молчание.    

* * *

        Нёвиллет был рад, что хотя бы иногда он присутствовал в Опере в роли зрителя и не сидел на том высоком троне, стуча тростью, чтобы вызвать тишину и в то же время привести свои мысли в порядок. Он всегда выбирал первый ряд, чтобы проследить за чувствами актёров и подробной актёрской игрой, какую увидеть вдали было невозможно.           В голову неосознанно пришли расплывчатые воспоминания об ярких выступлениях Фурины. С какой живостью она говорила свои реплики, как кружилась в спокойном и свойственном её персонажу танце, показывала печаль и радость. Нёвиллет не мог не улыбаться уголками губ на её улыбки или, наоборот, делать задумчивое лицо перед выбором героини в пьесе.           Когда Фурина ушла со сцены насовсем, несвойственная живость и желание посещать пьесы от другой труппы, резко улетучилась.       — Нёвиллет, тебе не понравилось? — океанид не сводил своего непонимающего взгляда с какого-то пустого лица судьи, — ты выглядишь скучающим. Что случилось?    — Я просто задумался над одной личностью. На протяжении выступления я вспомнил, как она выступала на той же сцене. Настоящий профессионал, должен признать, — он поднял глаза на Клио. Пока океанид кружилась вокруг него, судья смог открыть глаза на самую примечательную деталь в её внешности — торчащая прядка, точь-в-точь как у неё. Такая же была и у Певца Потоков — члена её Салона. Как же он был слеп на всё это, что не заметил в первый день встречи?    — Удивительно, но вы так похожи. — Он немного улыбнулся, — Ты даже активна, прямо как она.  — Тогда, где она сейчас? Почему вы не можете друг друга посетить?          Нёвиллет на эти вопросы запнулся, не зная, как преподнести всю информацию до не до конца понимающего разума.     — Как сказать... Она ушла. Она не сможет больше прийти. Такова природа людской жизни.          Океанида замолчала, обрабатывая поступившие слова и приложив плавник к голове, показывая полную задумчивость. Она тряхнула головой, продолжая ничего не говорить, словно в её разуме была пустота после всего сказанного.    — Она ушла, как та богиня из моего сна? Я смутно помню, но помню, что сёстры очень испугались.  — Почти так же, да.          Небо покрылось более тёмными тучами, чем было ранее. Присутствующие у фонтана жители начали спешно расходиться и что-то недовольно бормотать; мелюзины попрятались под крышей Оперного Театра. Мужчина поднял глаза к небу и вытянул руку на появление первых дождевых капель. Такая погода царствует в Фонтейне редко, но от её присутствия на душе всё равно становится более скверно. Перчатки постепенно намокали и приносили дискомфорт, сопровождающийся волной холода по всему телу.     Океанида почувствовала на себе учащающиеся капли и тоже подняла голову.   — Дождь... Не люблю дождь. Без него здесь приятнее и не так грустно.          Нёвиллетт почувствовал маленький толчок себе в руку и увидел прижимающуюся Клио, хотевшую спрятаться где-нибудь от дождя. Накрыв голову дитя ладонью, мужчина направился в сторону большого крыльца Театра. Сейчас идти некуда.