MUSE

«Да чтоб тебя!» — единственная мысль в голове Чимина, адресованная своей музе. И надо же было назвать новый альбом именно так, в честь той, которая предательски ускользает в самый ответственный момент. Время неумолимо мчится, срок дедлайна истекает в полночь и Бан Ши Хёк уже несколько раз звонил, лично, требуя предоставить готовый текст заключительной композиции. Но как предоставить то, что ещё даже не начато? На ум пришло лишь название «Be Mine». «Будь моей». Чимин задумался. А кому бы он посвятил эту песню, если у него никого нет? В силу своего загруженного графика у айдола нет времени даже на встречу с родными. Условиями контракта отношения запрещены. Вот и как быть? Варианты в голове: бывшей девушке? Всем Арми? Память, вдруг, откинула на много лет назад, к той однокласснице, которая ему отказала, назвав толстым. Пак встряхнул головой, разбросав выжженные волосы по лицу, прогоняя саднящее болью воспоминание. Это в прошлом. Да, в прошлом, вот только отпечаток навсегда остался в виде комплекса по поводу своего внешнего вида. Глубокий вдох, продолжительный выдох. — Будь ты неладна, чертовка. Я напишу для тебя песню, но ты никогда об этом не узнаешь, — прошипел он, поправляя волосы рукой. Один в своей квартире, в полумраке полуночи, совсем один, без музы. А на журнальном столике чистый лист бумаги, и только название режет глаз «Будь моей». Казалось бы — куда проще — написать текст к уже готовой мелодии? Но это лишь кажется простым, на деле же — очень сложно, особенно когда муза тебя покинула, предательски оставив одного. А в голове отрывки новой хореографии «Who». И вот, чернила выводят на листке первую строчку «Двигайся, иди, люби…». Но снова ступор. Парень комкает листок и бросает в угол комнаты. Пожалуй, пора подвигаться и, повинуясь словам первой строчки, он решает выйти на улицу. Нужно проветриться. Агентство, конечно же, не одобрит такую фривольность, да и охрану вызывать уже поздно, так что Пак решает не сообщать стаффам о своей ночной вылазке в мир. Напялив на себя самое неприметное, что нашлось в шкафу, он цепляет маску на лицо и тёмные очки. Светлые волосы скрывает глубокий капюшон. Жаркая и удушливая погода мая так не к стати, но это не помеха для заблудшей творческой души. Ночью пятницы Итевон оживляется толпами людей, выпивающих и веселящихся после трудовой недели. Пак всматривается в лица, смешиваясь с потоком. Кто-то плывёт потерянно, один, как и он. Кто-то гудит шумной компанией, а где-то ютятся парочки, держась за руки. Знали бы они все кто бродит среди них, вот бы началось. Его бы разобрали на кусочки. А потом, в агентстве, после того как его части собрали бы воедино, из него бы просто вынули душу. Айдолу запрещено появляться на публике без сопровождения охраны, да ещё не согласовав выход. Бан Ши Хёк был бы в ярости. Внимание парня привлекла милая парочка, танцующая прямо на улице, возле бара. «Вечеринка только для нас одних» — пронеслось в мыслях и Чимин вынул из кармана смартфон. Это точно стоит записать. И ещё одна парочка, учинившая ссору пять минут назад, уже мило обнималась, рассыпаясь в извинениях друг другу. «Всё меняется, но не моя к тебе любовь» — ещё одна заметка. Это всего лишь крупицы, но Чимин уже видит силуэт музы, маячащий на горизонте. Он идёт за ней. Весна пестрит влюблёнными глазами, сверкающими по сторонам, пьянеющими от алкоголя и чувств. «Возлюбленные приходят и уходят, гостями сердца моего» — ещё одна заметка. А муза всё ближе и ближе. «Всё глубже и глубже, в тебя погружаясь…» — частички ночи создают картину в голове, так ладно ложащуюся на музыку. Ну вот мы и вместе, моя родная, снова. Зачем сбегала? Кого навещала? Больше не покидай меня, детка. Дай мне свою руку и бежим от сюда. Скорей, у нас мало времени. Видишь, наступает нам на пятки? Скорей же! Чимин ворвался домой весь взмокший и возбуждённый вдохновением. На ходу скинув худи оверсайз, плюхнулся на пол у журнального столика и, подхватив ручку, начал переносить картину из своей головы на бумагу. Рука дрожала от скорости, перенося волнение и трепет на белый лист. С последней строчкой, улыбка озарила лицо, предвосхищая новый хит. «Всё меняется, но не моя к тебе любовь» — жирная точка в старой истории как начало новой жизни, свободной от неё. Долгожданное облегчение и чувство самоизлечения. Три ноль пять — время рождения нового хита, как рождение новой жизни. Его очередное дитя, которое, несомненно, станет одно из любимых. Любимым им и его Арми.