
Автор оригинала
raquians
Оригинал
https://archiveofourown.org/works/17975480/chapters/42458669
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Среди розыгрышей и неудачных зелий Гермиона обнаруживает другую сторону Фреда — обаятельную, смелую и неожиданно зрелую. История начинает играть новыми красками: старые шутки кажутся забавнее, а магия — ещё волшебнее. Ведь даже самые серьёзные волшебники не застрахованы от чар близнецов Уизли.
Примечания
— О, моё бедное старое сердце этого не выдержит, — говорит Фред, хватаясь за грудь.
— Тебе тринадцать, — фыркает Гермиона, закатывая глаза. — В тебе нет ничего старого.
— Я близнец. Вместе нам двадцать шесть лет.
— Это не старость, и это так не работает.
Chapter 4: i see you from a different point of view / Книга четвертая. Часть I
13 августа 2024, 10:00
Фред и Джордж,
Кажется, я забыла, насколько унылой может быть жизнь без волшебства. Она не ужасна; у нас есть электричество (следовательно, телевидение и кино), наука (напомните мне в следующий раз держаться подальше от геометрии), и, конечно, мои родители. Но я скучаю по волшебству и удивительным открытиям нового мира. В этом году даже Франция не отвлекает меня от маггловской рутины.
Мама и папа расписали объяснения о корневых каналах (прилагаю к письму), с картинками, схемами, историями о некрозе и многом другом. Кажется, они надеятся, что это вдохновит вас чистить зубы. Они не до конца верят, что в волшебном мире нет стоматологии, и что колдомедицина способна на чудеса — я рассказала о том, как Гарри вырастили новую кость и вылечили сотрясение мозга за пять минут. Думаю, должны быть какие-то ограничения; напомните мне спросить мадам Помфри, когда мы вернемся в Хогвартс.
Алисия, Энджи, Кэти и я планируем встретиться в Косом Переулке в ближайшее время. Напишите Анджелине, если захотите присоединиться, потому что моя сова на это лето — одна из самых дешёвых и медлительных (снова), так что я не возлагаю надежды на её скорость. (Зато она очень красивая).
Как проходит ваше лето? Есть ли какие-нибудь новые разработки или зелья?
Если я правильно помню, последним вы тестировали зелье рвоты, как с ним обстоят дела?
С любовью,
Гермиона
***
Миа, Почему кто-то… Как это… Есть ли причина, по которой… Я не понимаю, почему кто-то выбирает профессию стоматолога. Твои родители гораздо страшнее Пожирателей Смерти. Они, наверно, могли бы победить парочку своими… Инструментами… Джордж уже жалеет, что вообще спросил. Он ходит, держась за свои щеки обеими руками, щупает десну и чистит зубы чаще, чем положено (утром и вечером!); надеюсь, наша зубная паста всё-таки волшебная, и мне не придётся удалять нервы из-за горы сладкого, которую я вчера съел. Мама не запасалась летучим порохом уже несколько недель, так что мы не сможем присоединиться к вам в Косом Переулке. Судя по письму Эндж, Ли встретит вас, милые дамы, так что не говорите о нас слишком плохо. Мы протестировали некоторые зелья: рвотное вызвало много хлопот, пока нам удалось найти противоядие (Джорджа рвало каждые десять минут, нам почти пришлось отправиться в Мунго). Теперь у нас противоядие и зелье, которое вызывает рвоту каждые пять минут (немного усовершенствовали, когда добавили тёплый сок дремоносных бобов — спасибо за совет!). Мы также приготовили зелья, которые вызывает отёк языка (и противоядие) и лихорадку (и противоядие). Расскажем больше при следующей встрече. И, да, мы собираемся использовать их, чтобы прогуливать занятия в следующем году. Теперь мы можем перейти к животрепещущему вопросу. Что такое геометрия? Звучит как форма тёмной магии. Не становись тёмной ведьмой, Миа. Волшебный мир был бы обречён, если бы когда-нибудь выступил против тебя. Мы очень скучаем по тебе. Береги себя. Твой, Фред (и Джордж)***
Фред и Джордж, Геометрия могла бы быть тёмной магией. Это изучение фигур — окружностей, сфер и всего остальное. (Вызывает разочарование и желание биться головой о стену). Мои родители — дантисты. Стоматология — это практика. Они сказали, что им нравится заставлять людей улыбаться. Немного похоже на причину, по которой вы двое хотите открыть магазинчик приколов, не так ли? Джордж, это твоя вина. Родители подготовили все те брошюры и картинки, потому что ты попросил. Но я рада, что ты превратил свой страх в усиленную гигиену. Я закупилась книгами в Косом переулке! Сомневаюсь, что кто-то из вас удивлён, но я нашла несколько, которые, как мне кажется, вам понравятся. Одна из них про соответствие ингредиентов для зелий. Я дам вам её, но, пожалуйста, не используйте те составляющие, пока не закончите школу (некоторые последствия очень пугающие). Но всё равно стоят изучения для общей картины. Вы НЕ будете использовать зелья, чтобы уйти с уроков! (Иначе, я, конечно же, напишу вашей матери). Вы оба — гениальны, но вам лишь шестнадцать, и стоит потратить время на обучение (а еще вспомните нашу сделку: вы обязались сдать ЖАБА). Кстати, вы уже получили результаты СОВ? Я очень горжусь вашими новыми разработкам, это невероятный уровень волшебства! Я бы с удовольствием узнала о них больше. Скучаю. С любовью, Гермиона.***
Гермиона, Мы немного жалеем о нашей сделке, потому что мама на седьмом небе от счастья. Как оказалось, тесты — ещё одна наша сильная сторона. Если бы СОВ были в виде эссе, мы бы провалились по каждому предмету. Но этого не произошло и теперь мы имеем завышенные ожидания (ты представляешь, сколько это головой боли?). МакГонагалл лично прислала нам письмо с рекомендациями, она хочет, чтобы мы взяли шесть предметов уровня ЖАБА! ШЕСТЬ! Зелья, ЗОТИ, травология, трансфигурация, чары и теория магии. Она так же «рекомендует» уход за магическими существами, хотя мы получили только «Выше ожидаемого». А ещё она настаивает на алхимии и теории заклинаний, — то есть МакГонагалл сошла с ума от власти! Вот, почему мы даже не пошли на карьерную консультацию в прошлом году. И теперь от нас ожидают слишком многого! К сожалению, как только мама узнала, нам пришлось согласится на всё. Мы решили не брать уход за магическими существами и алхимию, но оставили теорию заклинаний. Фред хочет показать себя. Мы ПЫТАЛИСЬ вычеркнуть зельеварение со Снейпом, но так как мы получили «Превосходно» по ним, Минни отправила нам вопилер, где сказала, цитирую: «Я лично запишу вас на зелья, если узнаю, что вы этого не сделаете в начале семестра. Я ожидаю слушать жалобы Северуса на вас двоих каждый ужин». Мы не поняли, была ли это угроза нам или Снейпу, но у нас нет выбора. Хорошо, мы не будем использовать наши зелья, чтобы прогуливать занятия (слишком часто), но мы подкинем флакончик Снейпу, чтобы у него случился приступ рвоты (к сожалению, для него это совершенно безопасно, так что не волнуйся, рвота держится лишь час или около того). Это будет ударом ниже пояса, если ты напишешь нашей маме. Ведь намного безопасней экспериментировать с мадам Помфри и профессорами под рукой, чем дома, правда? Потому что мама может забрать нас из школы, если узнает всю правду. Так что не шути так. Обнимаю, Джордж***
Пожалуйста, не обращай внимания на сову, мне нужно было доставить письмо как можно быстрее. МЫ ЕДЕМ НА КУБОК МИРА ПО КВИДДИЧУ, И МАМА ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ТЫ ПОЕХАЛА ВМЕСТО НЕЁ. МЫ УЕЗЖАЕМ В ПОНЕДЕЛЬНИК УТРОМ, У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЯТЬ ДНЕЙ, ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ СЮДА, ОНА ГОВОРИТ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ПРИЕЗЖАТЬ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ. У ДЖОРДЖА И МЕНЯ ЕСТЬ МНОГО НОВОГО, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ПОЭТОМУ МЫ ЖДЕМ ТЕБЯ В ВОСКРЕСЕНЬЕ УТРОМ. НЕ РАЗОЧАРУЙ! МЫ СДАЛИ СОВ РАДИ ТЕБЯ, ТАК ЧТО МОЖЕШЬ ПРИЕХАТЬ ДАЖЕ РАНЬШЕ. Скорее отправь сову обратно с положительным ответом и временем прибытия. НАЧИНАЙ СОБИРАТЬСЯ. Торопись, Фред***
Фред, Жди меня в субботу днем, около 13:00. Родители разрешили мне остаться в Норе на остаток лета. Увидимся! Гермиона***
В субботу, без двух минут первого, Гермиона крепко обнимает родителей. — Я люблю вас, — говорит она. — Мы тоже тебя любим, — отвечает мама. Она гладит её волосы и целует в лоб. — Напиши нам, когда вернёшься с Кубка Квендича… — Квиддич, мам, — поправляет Гермиона. Отец смеётся. — Мы узнаем что-то про твой мир только по твоим рассказам, и ты никогда раньше не упоминала квиддич. Напиши сразу после, ладно? — Конечно, — Гермиона смотрит на часы: ровно час дня. — Я пойду, люблю вас! Она берёт горсть летучего пороха, купленную в последний визит в Косой Переулок и заходит в камин, волоча чемодан за собой. Живоглот тут же запрыгивает ей на плечо и мяукает родителям на прощание. — Нора! Она вываливается на кухню Уизли через несколько мгновений. Живоглот спрыгивает с плеча, выбегая в заднюю дверь — кажется, он увидел какое-то маленькое существо. Гермиона ставит сундук на пол и оглядывается, когда снаружи раздаются голоса: — Это Живоглот? Гермиона! Прежде чем она успевает ответить, облако рыжих волос вихрем влетает в комнату, вешаясь на неё, — Гермиона заливисто смеется и крепко обнимает Джинни в ответ. Пока они стоят у камина, обнимаясь, комната заполняется рыжими макушками — Гермиона сразу находит близнецов, затем Рона и двух парней, которых она еще не видела (кажется, только на фотографии). И она пока не может сказать, кто из них Чарли, а кто Билл. Пока не замечает серьгу в ухе одного из них и вспоминает, как Джордж произносил тост после рождественских каникул за новую серьгу Билла, которая «свела маму с ума». — Я так рада, что ты здесь, — говорит Джинни в плечо Гермионы, а затем отступает назад. — Хорошо, что теперь у меня есть друг, а не только надоедливые братья. — Это мы-то надоедливые? — спрашивает Чарли. — Чарли, пошли играть в квиддич! Чарли, расскажи мне побольше о драконах! Чарли, давай разыграем близнецов! — О! — восклицают Фред и Джордж. — Нам потребовалось три часа, чтобы пузырьки перестали танцевать! Чарли смотрит на них. — Ага. Это её рук дело. Все четверо начинают препираться, и Гермиона пользуется случаем, чтобы поприветствовать Рона. Она обнимает его, а он похлопывает ее по спине. — Рада тебя видеть, Рон. Как твоя нога? — Полностью зажило, — говорит он. — Целители немного подождали, чтобы убедиться, что рана не отравлена и не проклята, прежде чем они, наконец-то, закрыли её. — Прямо, как по волшебству, — улыбается Гермиона. — Я слышу, как ты там шутишь, Грейнджер! — Теперь это моя шутка, Уизли! — кричит она в ответ, не оборачиваясь. Гермиона чувствует себя немного самодовольной, всего на несколько секунд, прежде чем её ноги отрываются от земли, крепкие руки прижимают её к себе со спины, и она слышит смех Фреда и его тёплое дыхание возле уха. — Нет, моя. — Отпусти меня! — сопротивляется Гермиона, пытаясь вырваться из его объятий. Она ощущает странное тепло в груди, когда он поднимает её выше — неудивительно, что ей так не нравятся полеты, если она не может оторваться на два фута от земли, не почувствовав трепет. — Теперь ты моя, — говорит он, передразнивая ее. — Я и так Миа с первого курса! Её ноги касаются земли, но рука на талии не исчезает. — Хм, — хмыкает Фред, — возможно, ты права. Он отпускает её и тут же разворачивает к себе, чтобы заключить в объятия. Гермиона растворяется в нём: в безопасности, комфорте и трепете. Проходит ещё несколько минут, прежде чем она здоровается с Джорджем и как следует знакомится с Чарли и Биллом, но тут её окликает Джинни. — Пошли, — зовёт она. — Я покажу, где мы будем спать. — У меня твоя поклажа, — говорит Фред, хватая сундук и следуя за ними, пока Джордж догоняет их уже на ступеньках. Рон сомневается несколько секунд, но в итоге отрывается от дивана, и бежит, чтобы присоединиться к ним. Джинни приводит её в маленькую комнату с одной двуспальной кроватью и надувным матрасом. Фред ставит её чемодан рядом с кроватью, пока Рон и Джордж ждут у двери. — Готова прикоснуться к волшебству, Гермиона? — спрашивает Джордж. Она тут же оживляется. — У вас есть готовые зелья? — Лучше, — говорит Фред. — У нас есть готовые вредилки, — продолжает Джордж. Гермиона ахает, не в силах сдержать волнение, и краем глаза замечает, как Рон смущённо переводит взгляд с неё на близнецов. Она успешно игнорирует его неуверенность, и все пятеро поднимаются на лестничный пролёт выше, в комнату, которую делят близнецы. Фред и Джордж устремляются вперёд, и к тому времени, как Гермиона показывается в проходе, они уже держат в руках что-то, похожее на сладости. — Это то, о чем мы писали, — сообщает Фред, протягивая на ладони ярко-оранжевую конфету. Джинни закатывает глаза с широкой улыбкой на лице. — Попробуешь? Гермиона фыркает. — Нет? — Зато честно, — отвечает Джордж, как раз когда Фред откусывает половину конфеты. Через несколько мгновений он начинает потеть и приобретает болезненный вид: Фред тянется к её руке и прикладывает тыльную сторону ко лбу. Она задыхается от жара, исходящего от его кожи. Он улыбается ей, не отпуская руку, и проглатывает остаток конфеты — тепло исчезает, как и пот, бледность, с синяками под глазами. Он снова выглядит здоровым. — Невероятно! — признается Гермиона. Она опускает руку, чувствуя мурашки (позже ей придется спросить у Джорджа, был ли это побочный эффект от прикосновения к пострадавшему, или…). Близнецы хлопают друг друга по плечам, и Джордж поворачивается к сестре: — Ты слышала это? Гермиона считает нас невероятными. — Думаю, она никогда не переметнется к Чарли, — добавляет Фред. — Да? Может это потому, что она не была вашим подопытным кроликом? — язвит Джинни. — Пока нет, — говорит Фред. Гермиона прищуривается. — И никогда не будет. — Никогда, — подтверждает Джордж, когда она переводит на него свой взгляд. Джинни фыркает. — Вы должны бояться меня так же, как её! — Тебя? — спрашивает Фред. Джордж кивает в сторону Гермионы. — Ты слышала о её ночных приключениях, сражении с оборотнем, василиском, троллем, дементорами, Сне… Щёки Джинни вспыхивают румянцем. — Ладно, ладно!***
— Ужинать будем в саду, — обратилась Молли к вошедшим на кухню Джинни, Рону, Гарри и Гермионе. — У нас просто нет комнаты для одиннадцати человек. Девочки, не могли бы вы захватить тарелки? Билл и Чарли уже носят столы, а вилки и ножи возьмите вы двое, — велела она Рону с Гарри и, будучи не в духе, решительней, чем следовало, махнула волшебной палочкой, отчего картофелины, лежавшие в раковине, повылетали из кожуры с такой энергией, что забарабанили по стенам и потолку. — О господи! — воскликнула она, направив палочку на совок, который тут же выпрыгнул из угла и принялся шнырять по полу, собирая картошку. — Уж эта мне парочка! — гневно пробурчала она, доставая из буфета горшки и кастрюли. — Не знаю, что с ними будет. Честное слово, не знаю! Никаких устремлений, кроме создания всевозможных неприятностей. Она грохнула на стол объёмистую медную кастрюлю и стала помешивать в ней волшебной палочкой, из которой потёк сливочный соус. — И ведь не потому, что у них мозгов нет, — раздражённо продолжала она, ставя кастрюлю на плиту и зажигая огонь следующим взмахом палочки. — Мозги-то у них есть, но они растрачивают их попусту. И если не возьмутся за ум, беды не миновать! Я получила из Хогвартса жалоб на их поведение больше, чем обо всех остальных, вместе взятых. Помяните моё слово, это кончится Комиссией по злоупотреблению магией. Миссис Уизли ткнула волшебной палочкой в сторону ящика с ножами, и тот, звякнув, открылся. Гарри и Рон отпрянули в сторону — мимо них пронеслись ножи, пролетели через кухню и стали резать картошку, которую совок ссыпал обратно в раковину. — Понятия не имею, где мы допустили ошибку, — пожала плечами миссис Уизли, отложила волшебную палочку и полезла за другими кастрюлями. — Одно и то же год за годом, одна выходка лучше другой. Ничего не желают слушать… О боже, ОПЯТЬ! Палочка, которую она взяла со стола, вдруг с громким писком стала гигантской резиновой мышью. — Опять эти дурацкие палочки! — закричала миссис Уизли. — Сколько раз я им говорила: не разбрасывайте их где попало! Миссис Уизли схватила настоящую волшебную палочку, обернулась и увидела, что от соуса на плите повалил дым. — Пойдём отнесём тарелки, — позвала Джинни Гермиону, взяв свою стопку посуды. Покинув миссис Уизли, они через заднюю дверь вышли во двор. — Она иногда слишком волнуется, — пробормотала Джинни, почувствовав раздражение Гермионы. — Хочет для нас лучшей жизни, чем… Эта. Она думает, что Министерство — лучший путь, и считает, что Фред и Джордж могли бы добиться успеха практически где угодно, просто они этого не хотят. — Жизнь не может быть намного лучше, чем ваша, — возразила Гермиона. — Я имею в виду… Я понимаю, что у вас не хватает денег, правда, но вы есть друг у друга. «Нора». Все это само по себе волшебство, не так ли? — Это пока ты не получишь свой десятый комплект брюк, явно мужского размера, — говорит Джинни. Она замолкает, на ее лице появляется задумчивое выражение. — Но я благодарна. Как и все мы. Я уверена, что у нас жизнь лучше, чем у кого-то вроде Малфоя, с кучей денег. И я не согласна с тем, что хотят сделать близнецы. Мама может быть… Слишком, у неё есть свои понятия, как правильно, и она стоит на них, пока у неё не появится причина не… — Мне просто не нравится, что она считает, будто с ними что-то не так, — ты слышала её: «Понятия не имею, где мы допустили ошибку». Я тоже не фанат всех их поступков, но они хороши в том, что делают. Конечно, они немного жестоки к Перси, как и все вы иногда, но я знаю, что Фред горячо любит его, — она качает головой. — Они не образцы для подражания, но близнецы — самые преданные, амбициозные и умные волшебники из всех, кого я знаю. Они, конечно, делаю вид, что их не волнует, что в них никто не верит, — но самом деле это не так. Они сказали, что им всё равно на СОВ, потому что никто не ожидает от них хороших результатов. Почему твоя мама думает, что она сделала что-то не так с двумя самыми амбициозными членами вашей семьи? Гермиона и Джинни уже дошли до столов и стоят в стороне, наблюдая, как Билл с Чарли волшебными палочками гоняют высоко над лужайкой два старых обшарпанных стола. Джинни внимательно посмотрела на неё. Гермиона сделала глубокий вдох и перевела взгляд на Фреда и Джорджа, которые выступали в качестве болельщиков. — Ты думаешь… Ты знаешь их очень хорошо. — Да, — подтверждает Гермиона. — Они говорят «ожидания» так же, как я — «всезнайка». Люди вокруг придерживаются какого-то своего мнения о них, не стараясь узнать получше. Поэтому Фред с Джорджем даже… Даже не пытаются. Джинни молчит несколько минут, обдумывая: — Спасибо. За то, что веришь в них. Я не осознавала, насколько им тяжело, потому что они не находят времени, чтобы быть серьёзными. — Я знаю всё это только потому, что Фред — мой лучший друг. Не думаю, что они бы хотели, чтобы ты знала, — она оглядывается на дом. — И я не хочу осуждать твою маму. Я просто… — Да, — соглашается Джинни, и между ней и Гермиона словно появляется невидимая нить понимания. — Да, я знаю.***
— Па, что там происходит? — раздался в темноте голос Чарли. — Фред, Джордж и Джинни вернулись, а остальные… — Я их привёл. — Мистер Уизли наклонился и влез в палатку, за ним Гарри, Рон и Гермиона. Глаза Гермионы автоматически находят близнецов и Джинни, и она чувствует, как её мир возвращается в норму. Они выглядят потрясёнными, Фред сжимает руку Джинни в своей, как будто боится её отпустить. Джордж немного напуган, но явно рад, что всё уже позади. Когда взгляд Фреда падает на Гермиону, его хватка на Джинни ослабевает, а плечи расслабляются. Он встаёт и направляется к ней, когда мистер Уизли отвечает на вопрос, который Гермиона не расслышала. — Нет, — ответил мистер Уизли. — Мы нашли эльфа Барти Крауча с волшебной палочкой Гарри, но никаких следов того, кто наколдовал Метку. — Что? — одновременно воскликнули Билл, Чарли и Перси. — Палочка Гарри? — изумился Фред. — Эльф мистера Крауча? — Перси как громом поразило. С помощью Гарри, Рона и Гермионы мистер Уизли объясняет, что произошло в лесу. Фред не отрывает напряжённого взгляда от Гермионы, пока они продолжают говорить. Через несколько минут мистер Уизли обрывает разговор и берёт небольшую паузу, прежде чем смотрит на Гермиону и Джинни. — Забудьте о своей палатке, сегодня останемся вместе. Билл, мы с тобой можем спать на полу. Гермиона качает головой: — Мистер Уизли, нет, я могу… — Нет, нет, Гермиона! Нет смысла спорить, поверь. К тому же, Молли будет в ярости, если узнает, что я позволил тебе лечь на полу. Гермиона настолько устала, что вместо того, чтобы спорить, благодарит его. Когда все закончили готовиться ко сну, Билл ведет Гермиону в спальню, он указывает на одну из нижних коек на двухэтажных кроватях и дружески похлопывает Гермиону по плечу прежде, чем удалиться. На верхней полке поворачивается Фред: он опускает голову вниз, так, что их лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. Его подбородок упирается ей в лоб, и он нежно и дружески целует её в висок. — Я рад, что ты в безопасности, — говорит Фред. — Я тоже, — отвечает Гермиона. Она делает шаг назад, чтобы видеть его лицо. — То есть ты, Джордж, Джинни и вся твоя семья. — Да уж, — затем следует долгая пауза, пока они рассматривают друг друга. Гермиона кивает и подходит ближе, когда Фред снова целует её, на этот раз в макушку. Её живот скручивает, а щёки становятся слишком горячими. Она ложится на кровать, матрас над ней смещается под весом Фреда, и Гермионе очень хочется оказаться в его объятиях. Но она лишь поворачивается на бок, чтобы отвернуться от свечи, и закрывает глаза.***
— Ха! — восклицает Джордж. — Я же говорил, что мы не дадим тебе жульничать в этом году! Фред тянется к трофею, злобно ухмыляясь Гермионе. — Это, должно быть, ужасно, Миа, проиграть в пух и прах… — Джордж обогнал ее на полтора очка, — говорит Кэти, просматривая пергамент через плечо Анджелины. Фред поднимает руку, призывая ее к молчанию. — …так ужасно, унизительно… Джордж перебивает его: — Моё, — усмехается он, выхватывая трофей раньше, чем Фред. Фред удивленно моргает. Он смотрит туда, где только что стояла фигурка Распределяющей шляпы, а затем на своего близнеца. — Дред. — Ты продул Гермионе на четыре очка! Ты его не заслуживаешь! Фред удивлённо обводит взглядом всех вокруг: — Ты предал меня. — Ты предал себя. — Ну, не знаю, — говорит Гермиона. — Джордж, очевидно, сжульничал, да, Фред? — Очевидно, — быстро соглашается он. — Эндж, я хотел бы подать официальную жалобу. Анджелина стонет. — Гермиона, почему ты так со мной поступила? — Это мой трофей! — возмущается Гермиона. — Ой, заткнись, — смеётся Джинни. — Я заколдую его, если вы, ребята, продолжите спорить о нём. Джордж ахнул и крепко обнял трофей. — Ты не посмеешь. — Вы ведёте себя как дети из железяшки! — Не смей! — восклицает Фред, но Джинни лишь приподнимает брови и возвращается к наполнению тарелки. Разговор течёт легко, несмотря на то, что слишком много людей пытаются говорить одновременно. Гермиона старается участвовать почти во всех. В данный момент она слушает, как Ли рассказывает историю о его собаке, которая обзавелась волшебными щенками, как до её слуха долетает: — Мы так и поняли, что Пивз чего-то переел, — мрачно отозвался Рон. — И что же он натворил на кухне? — О, всё как обычно, — пожал плечами Почти Безголовый Ник. — Учинил разгром и скандал. Повсюду раскиданы горшки и кастрюли. Всё плавает в супе. Домашние эльфы чуть с ума от страха не посходили. — Здесь есть домашние эльфы? — она ошеломлённо уставилась на Ника. — Здесь, в Хогвартсе? — Разумеется. — Почти Безголовый Ник был порядком удивлён её реакцией. — Одна из самых больших общин в Британии — около сотни. — Но я никогда ни одного не видела! — поразилась Гермиона. — Вероятно, потому, что днём они почти не покидают кухни, — ответил Ник — Они выходят только ночью, для уборки… присмотреть за факелами, то да сё… Я хочу сказать, вы и не должны их видеть… Это ведь и есть признак хорошего домашнего эльфа, — что вы его не замечаете, не так ли? Гермиона просто смотрит, совершенно не в силах осознать сказанное. Она слышит, как Фред разговаривает с кем-то о Винки и что-то говорит о Перси. Вероятно, рассказывает им, как она узнала, насколько ужасно на самом деле быть владельцем домового эльфом. — Но им платят? У них есть выходные? А отпуска по болезни, пенсии и всё такое? Почти Безголовый Ник фыркнул с таким изумлением, что его воротник соскользнул и голова свалилась, повиснув на том дюйме призрачной кожи, что все ещё удерживал ее на шее. — Отпуска и пенсии? — переспросил он, водружая голову обратно на плечи и ещё раз подпирая ее воротником. — Но домовики вовсе не желают получать отпуска и пенсии! Гермиона посмотрела на свою тарелку с едой, к которой едва успела притронуться, и отодвинула ее от себя, положив нож и вилку. — О-м-м, фы фаешь, Эммиончик, — Рон, по-прежнему с набитым ртом, окатил Гарри брызгами йоркширского пудинга. — О-о, ишвини, Арри. — Он сделал могучее глотательное движение. — Гермиона, ты не предоставишь им отпусков, если уморишь себя голодом! — Рабский труд. — Гермиона буквально задохнулась от гнева. — Вот что создало этот ужин — рабский труд. — Миа, домовые эльфы – не рабы в Хогвартсе, так что просто ешь и наслаждайся, — вздыхает Фред. Он придвигает к ней тарелку, но она тут же отталкивает её. — Не говори мне поддерживать эту рабскую систему, Фред Уизли! Это… Они отдельный волшебный вид, который нужно освободить от этих ужасных обычаев и… — Миа, сколько домовых эльфов ты встречала? — спрашивает Фред, нахмурившись. Она хмурится в ответ. — Винки и Добби, тот, о котором Гарри тебе рассказывал, но… — То есть два домовых эльфа в странных, загадочных и тёмных обстоятельствах? — перебивает её Джордж. — И даже Добби все еще хочет работать. Между прочим, мы с Фредом знаем каждого эльфа на кухне Хогвартса. — Им промыли мозги! — возражает Гермиона. — Они не могут бороться за себя, не могут… Фред хохочет. — У домовых эльфов столько силы, что некоторые волшебники только позавидуют. — Не смейся надо мной, — огрызается она. — Вся их раса была порабощена, и они, наверно, запуганы, связаны обетами, и… — Успокойся, Гермиона, — говорит Джордж, вытянув руки перед собой. — Тебе не приходило в голову, что, может быть, ты смотришь лишь с одной стороны? — Какая еще есть сторона у рабства? — Ты хочешь всего и сразу, — начинает Фред. — Домовые эльфы этого не поймут, им нравится работать, они счастливы угодить. Есть, конечно, такие, как Винки и Добби, с которыми обращаются ужасно, но это вина волшебников. Джордж кивает. — Не начинай сразу с освобождения, — говорит он ей. — Вместо этого можно подумать над новыми законами, а не теми штрафами, которые есть сейчас — любая старая семья сможет откупиться от них. Например, можно подать издевательство над эльфами как преступление против Министерства, со слушанием и возможностью дать эльфу новый дом. — И, конечно, оплата, — добавляет Фред. — Они любят работать больше всего на свете, но зачем им выходные, если у них нет денег, чтобы потратить? Начни с малого, чтобы это не казалось сразу революцией. — И не говори эльфам, что хочешь дать им больше свободы, они будут в шоке, — продолжает Джордж. — Лучше спроси, чего они хотят, что хотели бы посмотреть, и какие у них есть мечты. — И обязательно познакомься с некоторыми. Тогда ты сможешь понять больше. С домовыми эльфами Хогвартса обращаются отлично, так что не услышишь жалоб, — но сможешь узнать, что некоторые из них мечтают увидеть океан. — Они не считают себя рабами. Они — эльфы и гордятся тем, что делают. Если ты скажешь, что они живут не правильно, то только обидишь или разозлишь. — Миа, начни с малого, я знаю тебя и могу с уверенностью сказать, что ты преуспеешь во всем, за что бы не взялась, но эльфы несчастны без работы, и я уверен, что ты сможешь найти правильный подход. Стол замолкает на последнем слове, и Гермиона остаётся смотреть на них, широко раскрыв глаза. У нее есть аргументы против, конечно же, но их намного лучше, чем ее. Они знают домовых эльфов Хогвартса и регулярно общаются с ними, в то время как Гермиона видела лишь двоих (которых едва знает), но это не в этом суть. Суть в том, что Фред и Джордж только что разнесли её инициативу — аргументировано! — в пух и прах, и теперь ей нужно хорошенько подумать. Чем дольше тянется ее молчание, тем громче становится шум вокруг. После того, как все возвращаются к своим разговорам, Фред пытается подвинуть тарелку к ней. Он наклоняется вперед, чтобы видеть её лицо из-под занавески пышных волос. — Там, внизу, живет домовой эльф, который счастлив и горд тем, что приготовил тебе ужин. Ешь, а я отведу тебя к ним на этих выходных, ладно? Сможешь рассказать им, как всё было вкусно. Это лучший способ понравиться им. Гермиона смотрит на еду. — В эти выходные? В субботу? Обещаешь? Фред кивает. Он кладёт руку ей на предплечье и гладит большим пальцем, успокаивая. — Обещаю, Миа. Но я не дам тебе морить себя голодом до той поры. — Хорошо. — Спасибо. Она смотрит на Фреда. Повторяет его слова. — Спасибо.