разношёрстные;

у уёна – искажённое восприятие реальности. его личная призма под общественным давлением дала во все стороны распластавшуюся трещину, извращая видение себя в этом мире, в мелкие осколки раздробив все столпы самоценности. он просто не способен объективно видеть реалии. не под бесконечным и угрожающим гнётом общества. сан мечтает подарить ему свои глаза, лишь бы он наконец смог увидеть со стороны то, каким, на самом деле, человеком является. сан мечтает о том, чтобы уён увидел то, каким гармоничным предстаёт пред всеми его лицо: с его благородным высоким носом, с его хищными гипнотизирующими глазами, с его натурально пухлыми губами и чарующей улыбкой. сан мечтает о том, чтобы уён увидел то, каким манящим выглядит его тело: с его крепкими бёдрами, грудью, с руками в мышцах. сан мечтает о том, чтобы уён увидел то, каким хорошим, каким восхитительным человеком является: честным, справедливым, заботливым и ответственным, целеустремлённым и упорным, вдохновляющим, умным. он – такой уён, единственный и неповторимый. невероятный и любимый. у сана болит сердце, когда в очередной раз в очередной день видит, как уён прячет лицо в ладонях и что-то грузно бубнит про «неудачный день». хотя у него таких не бывает. никто, кроме непосредственно самого уёна не видит эти неудачные дни. у него болит сердце, когда видит неестественно натянутую на лицо улыбку. он знает, что в некоторые – такие – дни у уёна что-то знатно перещёлкивает в голове. он плачет потом один в своей комнате – сан был свидетелем не раз – и сжирает себя ядовитыми мыслями. он пиздецки не прав насчёт всего, что думает про себя. совершенно. не прав, не прав, не прав. уён не слышит и не воспринимает. это тяжело. но даже при всей тяжести у сана запаса сил с лихвой – он ни за что не отступит и ни за что не бросит. даже если и даже когда уже на последнем издыхании – для уёна взращивает запас энергии с нуля. он безумно им дорожит, безумно дорожит всей его уникальностью, что просто не может позволять ему продолжать разлагаться и тонуть в паразитирующей ненависти к себе. при любой удачной возможности – мягко выцеловывает родное лицо: проходится по любимому носу, векам, скулам; одаривает влюблёнными взглядами по-максимуму, чтобы тот ощущал и понимал, каким прекрасным может выглядеть в чужих глазах; при любой удачной возможности – просит делиться своими переживаниями, внимательно слушает их, как свои, аккуратно старается советовать что-то, что может облегчить воспалённое состояние; крепко прижимает к своей груди ночами и губами жмется к затылку, стремясь дать ощущения неодиночества и защиты. он – под крылом сана. сан будет за него стоять горой, будет за него бороться. будет выхаживать, будет заботиться до тех пор, пока тот не расправит крылья и не предстанет перед миром самой восхитительной птицей. однажды. сан мечтает подарить ему свои глаза. мечтает, чтоб изобрели такую линзу, которую призму уёнову восстановит и приведёт в заводской вид. чтоб он наконец рассмотрел всё положительное и светлое в себе. он – намного больше, чем весь этот яд, метко и с силой долбящий голову. он заслуживает лучшего.