Gamma material

Макс чувствует себя довольно странно, непривычно, будто не в своей тарелке, когда подходит к своей новой комнате. Комнате в общежитии братства "Гамма". Здесь всё совсем... другое. Не такое, как было в прошлом общежитии. Да и осознание того, что Гуф уже не будет жить со своими друзьями, вызывает чувство потерянности и какой-то пустоты в груди. Это удручает. Глубокий вздох, поворот ключа в замке, лёгкое давление на ручку двери. Перед Максом предстаёт его комната. Она маленькая, но в ней нет ничего лишнего, потому кажется довольно просторной. К тому же, здесь довольно уютно и сразу бросается в глаза качественный ремонт. Он долго решался на то, чтобы переехать. Брэдли вообще не настаивал на этом. Он, как и обещал, оставил Максу право сохранить дружбу с Бобби и Пи-Джеем. Тот долго ещё тусовался в своей комнате вместе с ними, однако со временем понял, что это для него довольно неудобно. Постоянно метаться туда сюда, бегать с места на место. Это быстро его истощило и заставило медленно собирать вещи в чемодан с тяжёлым сердцем. Макса очень утешал тот факт, что его друзья действительно не держали на него никакой обиды. И желание перехать в общежитие "Гамм" тоже восприняли спокойно и отнеслись с пониманием. Хотя Бобби, если сказать по правде, очень боялся, что Макс после этого от них действительно отдалиться, но возражать все равно никто не стал, просто надеясь на лучший исход. Макс всё ещё решительно не хотел оставлять друзей позади, как какой-то пережиток прошлого, потому сразу стал убеждать, что не станет забивать на них, даже если переедет. Он пообещал самому себе сделать всё возможное, чтобы ничего между ними не изменилось. Макс заталкивает свой чемодан в комнату, а потом уже заходит сам и снова внимательно оглядывается вокруг. Его одолевают очень странные чувства на этот счёт. Он до сих пор не знает наверняка, правильно ли поступает. Страшно всё-таки отрываться от тех, к кому уже давно привык, с кем сроднился и почти что стал единым целым. Страшно вливаться в новую жизнь и это требует немало усилий и немало решительности. Вещи раскладывать Гуф не торопится. Ставит чемодан около шкафа, бросает там же сумку, а сам просто садится на кровать и, немного неуютно поёжившись, как-то печально возит носком по полу. Тут довольно грязно и пыльно. Очевидно, что в этой комнате никто давненько не жил. Придётся порядки наводить в ускоренном режиме. — О, Макс, ты уже здесь! — Брэдли, сверкая своей широкой улыбкой во все тридцать два зуба, появляется в проёме дверей так неожиданно, что младший от его появления чуть вздрагивает и резко поднимает голову, приоткрыв рот. Макс не закрыл за собой двери, потому, проходя мимо, трудно было не заметить его, — Комната нравится? — Да, вполне, — Гуф тянет кривую улыбку и неловко чешет свой затылок, — Спасибо тебе. За всё. — Брось, пустяки. Рад, что ты с нами, — Брэдли заходит, закрывает двери и тоже осматривается вокруг. Он сам эту комнату в глаза не видел ни разу, если уж говорить честно, — А... Твои друзья как отреагировали на то, что ты от них съехал? — не сказать, что Брэд переживает о чувствах Бобби и Пи-Джея, они ему чужие, фактически никто. А вот о чувствах Макса он беспокоится по-настоящему. — Вроде нормально, не обиделись. Не знаю... Я бы на их месте, конечно, иначе реагировал, — Макс сутулится, будто ему прямо на плечи давит огромный груз из сомнений и смятений, который тяготит и не даёт даже вздохнуть спокойно. — Относись ко всему проще, парень, — Брэдли садится рядом и легонько пинает Макса кулаком в плечо. Это даже не больно, потому ощущается очень по-дружески, — Ты поступаешь правильно именно в отношении самого себя. Не хочу как-то оскорблять твоих друзей, но они бы тебе ничего большего уже не смогли дать. Они это знают. Да и ты сам. Ты тоже это знаешь. — Чувствую себя предателем, — Гуф тяжко вздыхает, наклоняя голову, и продолжает ковырять носком обуви пыльный пол. — Но, если бы ты выбрал их, не предал ли в таком случае самого себя? — Брэд щурится, а Макс смотрит в ответ растерянно, но молчит, потому что понимает, что старший прав, — Вот и я о том же, — он ненавязчиво похлопывает по плечу и улыбается. Макс и сам начинает улыбаться, как-то глупо и наивно, но ему просто очень приятно, что Брэдли помогает разобраться в эмоциях и справиться с чувством вины. Он, как оказалось, не так уж и плох. Не идеальный, но всё-таки и не наглухо отбитый моральный урод, и на том спасибо. — Пиздец тут грязно, — хмурится он, проводя подошвой обуви по пыльному полу, — Давай-ка уберёмся тут и приведём твоё пристанище в порядок. А то такое ощущение, что мы тебя на помойку поселили. Лучшее братство колледжа называется. Позорище. — А? Ты хочешь убираться вместе со мной? — Макс ошарашенно смотрит на него и часто моргает. Кто бы подумать, что такой человек, как Брэдли, не брезгует уборкой и физическим трудом? Казалось, он никогда в жизни не захочет пачкать свои "королевские" ручонки. — Ну да, — Брэд пожимает плечами и поднимается с кровати, — Пошли за шваброй, тряпкой и ведром, — он зовёт Макса за собой плавными манящими движениями руки в воздухе. И тот сразу же подскакивает с места вместе с ним.

***

Трибуны ревут настолько громко, что Максу даже уши закладывает. Однако, он уже давно к этому всему привык. Это уже не первая его Х-геймиада, и уж явно не последняя. В этом году он настроен все так же решительно, как и в пришлом. Только первое место. Прошло полтора года с тех пор, как он вступил в ряды "Гамм". Год с тех пор, как впервые стал чемпионом в составе их команды. За это время, пожалуй, многое изменилось. Сейчас, пока свои коронные трюки показывает совершенно другая команда, Макс просто стоит на краю высокого трамплина и смотрит вниз задумчиво. Там, внизу, в самых первых рядах зрителей, до сих пор сидят Пи-Джей и Бобби, машут из всех сил руками, стараясь привлечь внимание своего друга. А он смотрит на них с тёплой улыбкой. "Дерзай, Макси-миллион!" — эти слова до сих пор всплывают в памяти и выступают в роли сильнейшего мотиватора. Макса за душу трогает то, какие же верные у него друзья. Ему кажется настоящим чудом тот факт, что их взаимоотношения сохранились и дружеская симпатия и вовлечённость в жизни друг друга никуда не делась, хотя прошло уже немало времени с тех пор, как он оторвался от них. Макс действительно далеко пошел, он стал тем, кем хотел, чемпионом, победителем, легендой. Но друзей он не предал. Не забил на них даже спустя время. Всё равно порой выкраивал лишний часок, чтобы побыть с ними. А Боб и Пи-Джей выкраивали время и приходили посмотреть на его тренировки и соревнования. Как и сейчас. Они выбили себе места в первых рядах только чтобы орать Максу подбадривающие кричалки, а тот как можно четче их слышал. Именно они — его главные фанаты. И им хочется, чтобы Макс это знал. На глаза наворачиваются слезы, но они далеко не от грусти. В груди что-то приятно щиплет, а по телу разливается тепло. Макс чувствует себя поистине счастливым. Да, он изменился за все это время, всё-таки смена коллектива не могла пройти незаметно. Жить с "Гаммами" — значит самому стать "Гаммой". Макс умудрился невольно перенять многие привычки, присущие всему братству, к тому же, частично впитал в себя характер Брэда. Но он все равно остался самим собой. Во всяком случае, пока Пи-Джей и Бобби от него не отвернулись, он может быть уверен, что делает всё правильно. — Блять... блять, — нервно бормочет Брэдли, внимательно смотря на выступление их главных соперников. Он кусает ногти, а выражение его лица становится похожим на психопата. Его изнутри пожирает страх проигрыша, а худое тело трясется, как в припадке. Макс смотрит на него украдкой и немного щурится. Старший продолжает шептать себе под нос маты. А потом начинает шариться руками по карманах в поисках его любимых рации или пульта с красной кнопкой. Хоть что-нибудь, что поможет подгадить чужой комнаде. Иначе он просто с ума сойдёт, если не подстрахует таким образом свою. — Так, угомонись, — Макс понимает, к чему всё идёт, потому резко хватает его за запястье, буквально рявкнув. Брэдли откровенно пугается такого тона, ведь он и без того на нервах, а потому смотрит на Макса испуганными жалобными глазами и поджимает губы, — Мы сами справимся, — его тон становится мягче, а крепкая хватка чуть ласковее. — Да как мы справимся, если у них ни одной ошибки?! — взвизгивает Брэд почти что на истерике. Выступление другой команды правда идеально. И, если они так его и завершат, то им поставят максимальные баллы. А тягаться с таким результатом невероятно трудно. — Будем виртуознее в сто раз. Мухлевать совсем не обязательно, — лицо Макса украшает такая едкая и приторная улыбка, которая показывает весь ряд зубов. Эту улыбку он невольно взял в привычку только из-за Брэдли, который улыбается всегда точно так же. — Ладно... ладно, — Брэдли немного успокаивается, поднимает руки вверх и вздыхает. Ему бы очень хотелось применить привычные ему стратегии жульничества, но он просто не может пойти против воли Макса, — Удачи. — Спасибо, детка, — Макс неожиданно дергает тонкое запястье Брэда, припечатав того к себе, и бесстыдно целует прямо в губы, позабыв обо всем. Он стал, пожалуй, слишком бесстрашным. И иногда его бесстрашие поражает даже Брэдли. Старший громко мычит в поцелуй, но резко расслабляется, когда его губы сминаются под чужим натиском. Макс знает, как заставить его отвлечься и позабыть обо всех тревогах. Ухмыляется в поцелуй и выдыхает через нос, чувствуя, как Брэдли буквально млеет в его руках. — ... А пока команда первокурсников показывала своё выступление, чемпионы Х-геймиады времени зря не теряют, как я погляжу, — насмешливый голос главного ведущего, раздающийся буквально отовсюду, звучит громогласно и режет слух. Кажется, операторы сняли Макса и Брэда крупным планом и вывели это на все экраны. Но на это так наплевать. Макс отрывается от чужих губ резко, посмеивается, отпрыгивает к другому краю трамплина и гыгыкает себе под нос в своей привычно Гуфовской манере, оставив Брэдли пошатываться от "опьянения". — Идиот, — смущённо бормочет старший и прячет лицо, чтобы никто, не дай бог, не заснял его красных щёк. Он украдкой смотрит на Макса, который становится на скейт и готовится показать всё своё мастерство.