Цирк

Прошло уже два месяца. Эдгар теперь остался в этом цирке работать, будучи вечным пленником. Как же так вышло? Если рассказывать вкратце, то примерно так: когда ведущий исполнил свой «фокус», то в глазах парня всё помутнело, а после он уже очнулся в какой-то комнате, которая напоминала комнату в общежитии. Тогда-то и начался кошмар для Эдгара, ведь он почти неделю думал, что свихнулся: все артисты были не в костюмах, а реально были теми сущностями, какими их видит зритель. В том числе и ведущий, а точнее — директор цирка Байрон. Он был демоном. Но так и хотелось назвать дьяволом, однако фокусник сказал, что лучше так его не звать, ведь он демон. Похоже, этими словами он хотел сказать, что у этих существ тоже есть что-то вроде иерархии. Полностью белый глаз, как ни странно, совершенно не мешал. Но он был. Как сказал директор, это было наказанием за любопытство. Из комнаты Эдгар не выходил долгое время. Больше той недели, когда его паника просто не отпускала: он ночами мог рыдать в подушку, а затем как умалишенный качаться вперёд-назад, сжавшись в комочек в углу кровати. Естественно, было сложно поверить в этот весь бред. Эдгар даже пытался опровергнуть его! Но ничего не выходило: трупный запах от фокусника-зомби совершенно не смахивал на дешёвый одеколон, эквилибристка имела ещё несколько глаз возле тех двух, но они частенько закрыты, девочка-медведь никогда не снимала свой жуткий головной убор в виде черепа слона, пока не оказалось, что под ним находятся медвежьи уши! Все эти артисты и многие другие ходили к Эдгару в комнату, чтобы принести поесть или поговорить. Они не были к нему как-то предвзяты. Нет, скорее наоборот, они были заинтересованы в нём. Не всегда в хорошем плане… Например, Чарли, — а именно так звали эквилибристку — совсем не стесняясь говорила, что хотела бы засунуть Эдгара в один из своих коконов в комнате. На что парень в свою очередь ничего не говорил, а лишь сильнее сжимал в руках подаренный девочкой-медведем — Нитой — костяной ножик. Спустя около двух недель, парня вытащили из комнаты и решили провести экскурсию по своему, как выяснилось, общежитию. Эдгар не горел желанием куда-либо выходить, но потихоньку начал привыкать к этим ребятам. Так же, похоже, подумали и они, ведь состояние брюнета немного, но улучшилось. Забавно, что ему показали даже выход. Ха! Дураки! Он же легко теперь может просто взять и сбежать. Казалось, что артисты либо слишком легкомысленные, либо и впрямь думают, что что-то удержит здесь паренька. И однажды ночью, положившись на первый вариант, Эдгар пытался сбежать из места где… его кормили, играли, общались и даже выдавали одежду… но всё ещё украли! Когда выход уже был так рядом — рукой подать, парень сделал последние шаги и вышел на улицу. На небе было много ярких звёзд. Почему-то захотелось остановиться и посмотреть на них, что он и сделал. Дурак? Возможно. Но отчего-то было спокойно. — Уходишь? — послышался голос за спиной. Слышал его только раз, но и его хватило, чтобы этот баритон засел у него внутри, отдавая каждый раз мурашками. Эдгар развернулся и увидел его — директора. Тот вальяжно стоял в проёме и упирался плечом о косяк, сложив руки на груди, а одну ногу поставил впереди другой, слегка скрещивая. — Да, — неожиданно твёрдо и уверенно для себя сказал парень и сжал кулаки от мелькнувшей искорки озорства в чёрных глазах напротив. Их разделяла пара метров, но зрение Эдгара было отличным. — И куда? — что за дурацкий вопрос?! Конечно домой! Брюнет ещё больше нахмурился и захотел сделать шаг назад, когда Байрон не спеша стал приближаться, но ноги словно пустили корни, которые зарывались в землю всё больше и глубже. — Домой, — уже не так уверенно. Ну вот почему этот дурацкий вопрос от этого шута поставил его в такое положение? Неожиданно, когда мужчина остановился прямо перед Эдгаром, он рассмеялся. — Скорее шутом будешь ты в глазах людей со своей особенностью, — так неожиданно, как и рассмеялся, Байрон умолк и наклонил корпус вперёд, равняясь с уровнем глаз брюнета. Рука, облаченная в белую ткань со всё теми же кольцами, прошлась почти невесомо по чужому лбу, убирая тёмную чёлку. Белый глаз смотрел на кривую усмешку директора. Эдгар не смел даже сделать лишний вздох: демон излучал ауру, которой было невозможно сопротивляться. Всё выглядело, как именно тогда, на чертовом представлении две недели назад. — Ч-что? Откуда вы… — но договорить ему не дали, ведь с самодовольной улыбкой за него услужливо продолжили: — Узнал твои мысли? Не переживай, я читаю между строк. «И что это, мать твою, значит?» — Эдгар нахмурился ещё сильнее. — Значит, что я улавливаю лишь яркие мысли. А ты сам по себе довольно эмоциональный. Это забавно, — Байрон нежно провёл большим пальцем под белым глазом, но смотрел уже без усмешки, а со спокойным выражением лица. Эдгар ничего не ответил, да и надо ли? Демон был прав, ведь в обществе его теперь будет сложно принять с таким глазом, а исправлять это, как уже было сказано раннее, мужчина не собирался. Но какая разница, если рядом будут друзья?! Они точно помогут… — Ну иди, — Байрон сделал шаг назад, убирая руки за спину. Что? Так просто? Эдгар в недоумении стоял на месте, дожидаясь какого-то подвоха. Но не через пару секунд, не через пятнадцать, мужчина стоял и мило улыбался, чуть склонив голову. Наконец развернувшись, парень сделал пару неуверенных шагов вперёд, с каждым разом всё твёрже ступая на землю. — Но учти, что тебя никто не помнит, — о, а вот и подвох. Эдгар остановился и с расширенными глазами повернул голову к Байрону. Конечно, как сова на сто восемьдесят градусов не получится, но к плечу вполне себе. Демон, похоже, добился нужного эффекта и довольно сощурился, растягивая губы в широкой улыбке. Ряд острых зубов заставил брюнета сжаться. Господи, он точно демон! — В смысле?! — почти выкрикнул Эдгар и сделал шаг к Байрону, полностью развернувшись. — В прямом, — невинно пожал плечами. Хотя невинно вряд ли. Скорее безразлично. Темноволосый начал чувствовать, как внутри что-то начинает кипит. Оно поднимается жаркой лавой вверх, пузырится и бурлит, того гляди вырвется и расплескается вокруг. Это был гнев. Ярость. Да что угодно! Оно перемешивалось со жгучей и наивно-детской обидой на демона. Он ведь шутит?.. Но Байрон молчал. Улыбался и молчал минуту, две. Он смотрел на смену эмоций на лице Эдгара, когда тихо сказал: «Нет, не шучу». Сначала был апогей ярости: кулаки сжались, парень оскалился, сильно нахмурился; затем гнев уходил, дыхание участилось, прозвучал громкий крик отчаяния; и только потом тихий всхлип, плечи поникли, голова тоже, кисти расслабились, а глаза намокли. Он не знает, сколько так стоял, обдумываемый лёгким и тёплым ветром летней ночи. Его изнутри пожирало чувство безысходности. Хотелось горько рыдать, но что-то не давало. Возможно гордость. Ноги сами сделали небольшой шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё. И вот, Эдгар с лёгкой злобой и всё той же обидой почти больно уткнулся лбом в грудь демона, а тот даже ничего не сказал, лишь хищно улыбнулся и обнял, тем самым закрывая «клетку». *** Прошел месяц с той ночи, когда Эдгар слишком просто смирился. Вообще со всем. Возможно он сломался, но, думая над этим многие ночи, всё же пришёл к выводу, что нет, всё нормально. Вернувшись тогда в свою комнату, брюнет всë-таки зарыдал, уткнувшись в подушку, чтобы никто не слышал. Но с утра к нему пришло больше циркачей, чем обычно приходит и все смотрели как-то сочувствующе и беспокойно. Эдгару не нравится, когда его жалеют, поэтому в то утро он впервые вышел из своей комнаты, чтобы позавтракать всем вместе на общей кухне и показать, что всё более, чем нормально. Она была соединена с гостиной и отделялась ничем. Лишь небольшим перепадом пола и цветом ламината. Всё выглядело довольно стильно и современно, но в тонах тёмного дерева. Возможно какой-то дуб. Наверняка дорого стоит… В некоторых углах стояли растения. За ними любила ухаживать Нита и Сэм. Девочка забавно протирала большие листья фикуса тряпочкой, а силач лил воду в горшок, о чём-то мило разговаривая с младшей. Даже не верится, что такой громила может быть таким… добрым? Из особенностей, которые Эдгар смог у него заметить, была возможность прокручивать свои конечности в суставах настолько, насколько захочется. Это пугало. Особенно, когда рядом стоящая с Эдгаром Лола позвала его для помощи. Сэм резко развернул голову на 180 градусов, отвечая, что сейчас всё сделает. Никто не обратил на это особого внимания. Ну да! Привыкли же! А вот Эдгар чуть инфаркт не словил. К слову, с каждым прожитым вместе днём, он привыкал тоже. Циркачи оказались и впрямь довольно милыми и дружными ребятами. Наверное такой коллектив многие ищут для своей работы, да и просто для общения. Но Эдгара сюда запихнули насильно, поэтому некий неприятный осадок всё равно ощущался. Спустя еще какое-то время, в один из дней, когда брюнет лежал в своей комнате и что-то чиркал на бумаге, к нему заявилась чуть ли не вся трупа во главе с директором. Оказалось, что просто так он тут жить не будет, а так как выбора у него нет, то придется еще и выступать. Да-да, выступать, мать твою! Эдгар тогда знатно разозлился, начиная возмущаться и повышать голос, но холодных взгляд демона усмирил его пыл. На том и порешали, что парень всё-таки будет выступать, но пока что нужно его хоть чему-нибудь научить. К слову, его определили в пару с Чарли. То есть, эквилибристкой. То есть, он должен тоже что-то делать чуть ли не под самым шатром цирка. На огромной высоте. Эдгар был в ужасе. Но спустя пару тренировок оказалось, что брюнет не так уж и плох в трюках на весу: он довольно ловкий, шустрый (поэтому при падении быстро цепляется за что-то) и быстро учится. Байрон не прогадал с ним. Но такой пластики, как у Чарли у Эдгара не наблюдалось, поэтому он просто ходил по канату и мог качаться на перекладине вверх ногами, подбрасывая девушку в воздух и обратно ловя её. Через какое-то время Эдгар вошел во вкус: ему стали нравится эти тренировки, посиделки вечерами со всеми вместе на кухне, игры с чуть младшими ребятами (например Нитой и Леоном) и т.д., но… он все еще не хотел выступать. Не то, чтобы он боялся, но его банально лишили обычной жизни, запихнув насильно в этот цирк. Теперь, вместо того, чтобы сидеть на месте зрителя, он летал под шатром, выступая вместе со своими товарищами. И с каждым выходом на манеж парень все больше и больше злился на свое положение. Жгучая обида не покидала его, а разъедала изнутри и находила выход в виде ярости. В какой-то момент ему надоело быть паинькой и все время покорно идти выступать: Эдгар перестал вовремя выходить, «забывал» надеть какую-нибудь часть своего костюма, делал неправильные трюки, получая рассинхрон в паре с Чарли. Публика меньше аплодировала, циркачи недоумевали, а директор… — Эдгар! Живо ко мне в кабинет! — рассерженно рыкнул мужчина, стукнув тростью по полу. Только что закончилось очередное выступление, на котором Эдгар «случайно» соскользнул с брусьев и упал на страховочную сетку. Парень посмотрел на директора невеселым взглядом и с нечитаемым выражением лица молча пошел в сторону кабинета директора, идя впереди самого Байрона. Старший не торопил его, но его шаги были тяжелыми, но не менее четкими, какие были всегда. Трость стучала один ритм, не сбиваясь ни на шаг. Как только оба оказались за массивной дверью из темного дуба, Байрон закрыл замок и убийственно посмотрел на мальца. Сейчас не было нужды скрывать свой гнев. Наоборот, если он его покажет, то, возможно, усмирит наглость мальчишки. Но ему не хотелось этого делать. Это было выше его гордости: срываться на кого-то и разрывать на куски. Сделав глубокий вдох, мужчина более-менее успокоился, смотря на стушевавшегося от его взгляда Эдгара. Что-то тот и впрямь переиграл и понял это только сейчас, оказавшись вдвоем с чертовым демоном в одной комнате. — Ам… Простите?.. — не зная, как прервать затянувшуюся тишину, неуверенно начал брюнет. Его глаза лишь мельком глянули на Байрона, чтобы потом, увидев отсутствие какой-либо реакции, снова опуститься вниз, смотря на чудесный паркет под ногами. — Эдгар, мальчик мой, а ты можешь мне сейчас поведать, что происходит последние несколько недель на выступлениях? — сначала, чуть не шипя, начал демон, но с каждым словом контролировал себя все лучше и лучше. — А что происходит? — Эдгар слегка наклонил голову набок. Тут Байрон снова зашипел и в мгновение ока оказался рядом с парнем, хватая свободной от трости рукой за воротник и тяня на себя. — Не строй из себя дурачка! — Эдгар легонько вздрогнул и даже попытался сделать шаг назад, но крепкая хватка на воротнике не позволила это сделать. — Ты же знаешь, как я не люблю, когда моё шоу портят, — продолжил демон, все больше приближаясь лицом к чужому, почти касаясь своим острым носом носа мальца. — Т-тогда можно я уйду? — тихо вякнул Эдгар, стараясь выглядеть таким же серьёзным и злым, как и директор, но вышло так себе. — Оу, — неожиданно хватка демона исчезла, а сам Байрон выпрямился и спокойно прошествовал к своему столу, садясь в кресло и вальяжно закидывая ногу на ногу. Трость отставил в сторону, облокачивая ее об подлокотник. Пальцы на руках выпрямились и касались друг друга лишь подушечками. В таком жесте мужчина определил их на уровне груди, упёршись локтями о подлокотники. — Ну иди, — короткий взмах рукой в сторону двери. — Но ты же знаешь, что тебя никто не помнит. Ты уже пытался уйти, но остался. Что-то изменилось, мой милый мальчик? — Не называйте меня так! — прикрикнул Эдгар от злости на это слащавое «мой милый мальчик». Как же его бесила ухмылка демона в такие моменты! Хотелось стереть ее, ударив кулаком прямо по челюсти директора. — Как «так»? — Байрон наклонил голову набок, поднимая брови, словно и впрямь не понимал, в чем дело. — Да вы… — кулаки сжались, голова опустилась, но взгляд, полный ненависти, не отрывался от насмехающегося напротив. — Что? Не нравится, когда строят дурачка? — демон легко посмеялся. Да, он любил указывать на ошибки таким вот способом. Довольно рабочим способом. — Так что? Почему ты стоишь здесь, раз хочешь уйти? Потому что ты знаешь, что тебе некуда идти, — даже не дожидаясь ответа, закончил последним предложением Байрон, слегка поддавшись корпусом вперёд. Эдгар опустил взгляд и отвел его в сторону, сильно сжав свою челюсть, ведь понимал, что демон прав. Но ему не хотелось вот так плясать под чью-то дудку! — Иди сюда, — парень непонимающе уставился на демона, приподняв голову и увидев, как тот приглашающе похлопал себя по колену. Какого дьявола он делает?! — Ну же. Холодные нотки в этом приказном тоне заставили Эдгара отмереть и неуверенно сделать пару шагов к столу директора. Какого дьявола теперь творит он… Но ослушаться демона — себе дороже. Да и остальные циркачи говорили ему, что демоны довольно тактильные существа, поэтому многие смущающие действия для остальных для них нормальны. Наверное, это было одно из них. Что ж.. Если Байрону на это все равно, то почему Эдгар должен чего-то стесняться?! Правильно, он сделает это так же невозмутимо, как и мужчина похлопал себя по колену! — Умница, — как только Эдгар сел на колени, похвалил Байрон и положил руки на талию мальца. Парень неловко поёрзал на месте, стараясь устроиться поудобнее и почти пискнул от неожиданности, когда его резко подтянули ближе. — Хороший мальчик. Байрон сцепил замок из рук на пояснице Эдгара и хитро сощурился, показывая клыки в ухмылке. — А теперь, расскажи мне свои недовольства. Тебе ведь здесь нравится? — Вопрос прозвучал больше, как утверждение. — Ты веселишься, играешь, общаешься. Тебе хорошо с нами. Так чего же тебе не хватает? Голос демона звучал слишком чарующе и дурманил, заставляя слушать лишь его. Это снова какие-то фокусы и магия? Байрон говорил низко, с легкой хрипотцой и так спокойно, что это спокойствие переходило и Эдгару. Он наконец перестал чувствовать злость и смущение, хотя легкий румянец все равно не сходил с его скул. Демону нравилось за этим наблюдать. — Просто… Я… — парень не знал, как лучше сформулировать свои мысли, смотря на свои руки, которые теребили снизу ткань своего костюма. — Ну же, мой мальчик, — Байрон издевался что ли? Он специально это произнёс еще ниже и почти рядом с ухом Эдгара?! Брюнет резко вдохнул воздух сквозь зубы, выпрямляясь как струнка и смотря прямо в глаза виновника этого состояния. Но тот лишь прикусил губу и щурил глаза, сдерживая смех. — Вы просто взяли меня и заставили здесь жить, выступать! Даже не дав выбора! — выпалил Эдгар и обидчиво сложил руки на груди. Даже нахмурился, как мило. — Ну… — демон отвёл взгляд в сторону. Что, стыдно? — Я тебя пока ещё не брал, да и жить не заставлял, — а, нет, не стыдно. В красном вертикальном зрачке что-то блеснуло, когда Байрон снова посмотрел на заливающегося румянцем мальца. — Я лишь сказал, что тебя никто не помнит. И сделал это тоже, естественно. — Вы… — Эдгар даже не знал, что сказать, чувствуя жар на скулах и кончиках ушей. И что значит «пока что»?! — Это нечестно! — решил замять ту неловкую фразу от демона и сразу перейти на последнюю. — Нечестно? Смешно, — директор и впрямь посмеялся, мимолетно пройдясь кончиками пальцев по позвоночнику Эдгара вверх и обратно, вернув положение рук. Парень вздрогнул, поддавшись вперед, чтобы уйти от прикосновений, нехотя оказавшись еще ближе к лицу Байрона. Тот смотрел спокойно, будто ничего такого. Хотя для него, возможно, так и было. И снова эта дурацкая, легкая и словно снисходительная улыбочка… — Эдгар, — услышать свое имя от Байрона необычно, ведь чаще всего мальца он называет «мой мальчик». Фу. Но где-то глубоко внутри, Эдгар чувствовал трепетание чего-то, что щекотало грудную клетку и живот от такого обращения. — Что ты сделаешь, чтобы получить то, чего хочешь? — Я… Я сделаю всё возможное, — непонимающе ответил малец и вопросительно уставился на Байрона. К чему это тот ведет? — Вот и я сделал все возможное, чтобы ты был моим артистом, — о, Боже, демон снова понизил голос, приблизившись к лицу Эдгара, и особенно выделил слово «моим». По спине пробежались мурашки, а малец даже не смел двигаться или оторвать взгляд от темных, как бездна, глаз. И лишь красный вертикальный зрачок давал понять, что там что-то есть. Байрон подался вперед и накрыл своими губами такие теплые и нежные губы брюнета, которые были слегка приоткрыты. Эдгар распахнул глаза и скорее на автомате хотел отстраниться, упершись руками в широкую грудь демона, но от чужого напора так просто было не уйти. Еще и аура директора заставляла подчиняться, как никогда… И Эдгар подчинился, обмякая и отдаваясь в чужое владение. Румянец жег не хуже чувства внутри. Оно буквально взорвалось, обжигая стенки органов и тела изнутри, принуждая инстинктивно сжаться и тяжело выдохнуть через нос. Губы Байрона мягко сминали чужие, иногда проходясь языком, чтобы лучше скользить и «определить вкус» Эдгара. Руки прижали младшего к себе ближе, не давая уйти, хотя и понимал, что тот не собирался этого делать. Это был аккуратный и чувственный поцелуй, который начал переходить во что-то развязное, еще более горячее и размашистое по габаритам. Брюнет неумело отвечал, стараясь подражать директору и копировать его действия. Мужчина лишний раз убедился в дееспособности парня, а также в умении схватывать всё на лету. Первым разорвав поцелуй, Эдгар чувствовал, как лёгкие жгутся. Скорее всего у демона такого не было, ведь ему не обязательно дышать. Младший глотал воздух, делая глубокие вдохи и выдохи. Байрон все еще был близко к нему, тихо смеясь почти в самые губы мальца. Эдгар опустил взгляд, положил руки на плечи директора и слегка сжал их. — Ты сейчас прекрасно выглядишь, мой мальчик, — промурлыкал над ухом демон, когда брюнет уткнулся ему в плечо лицом, пряча румянец. Что ж, не помогало. — Так что тебя не устраивает? Отсутствие выбора? Могу его предоставить. — Это будет иллюзия выбора… — пробурчал парень, не отрываясь от чужого плеча. — Но ты во всех случаях решишь остаться с нами, — шепот в ухо заставил табун мурашек пробежать вниз до пят и обратно, слегка ероша волосы и будоража сознание. — Да… — единственное, что сказал Эдгар и почувствовал ухмылку Байрона, когда тот выдохнул ему в макушку. Точнее, услышал ее в этом выдохе. Что ж… надо будет как-то смириться с этой ухмылкой, ведь теперь он тут точно навсегда.