IPD: Better Call Prowl

Железная дверь глухо хлопнула, частицы пыли и металлическая крошка усыпали порог помещения. Внутри было пусто, только среднего размера прибитый к полу стол и несколько свободно стоящих стульев. На допросе присутствовали Проул, Айронхайд, один охранник и непосредственно тот, чью душу неожиданно вытянули из заточения. Растрепанный, обросший легкой щетиной усталый мужчина впился взглядом в обоих следователей. Проул имел опыт допроса преступников, и Айронхайд всегда определял методы детектива как эффективные. Проул был уверен, что депьюти поступал правильно, отдавая предпочтение именно ему, хотя в отделении были и прочие опытные специалисты. За звуконепроницаемым стеклом сидели оставшиеся участники спецоперации. Они внимательно следили за трансляцией камер на экран и слушали звук, поступающий в наушники. Проул, устраиваясь на сиденье, кинул на стол перед подсудимым папку. Тот без интереса перевел взгляд на нее, как на простой посторонний раздражитель, на который переводишь взгляд неосознанно — мотылек какой или выпавшая из кармана звонкая мелочь. Проул отметил про себя, что взгляд у виновного ко всему прочему все-таки был умный — это не какой-то невозмутимый дурачок, не осознающий до конца, в какое густое испорченное машинное масло наступил. Однако не успел Проул и слова сказать, как дверь комнаты снова распахнулась, и в проем шагнул прокурор. Проул приподнял бровь, пытаясь припомнить, на каком основании тому разрешено участвовать в процессе. Ультра Магнус пригладил свои длинные прямые волосы, кивнул присутствующим и взял дополнительный стул. Под мышкой он сжимал дипломат. — Господа, предвидя Ваше недоумение, скажу, что имею допуск на ведение допроса. Айронхайд, видимо, догадывался о чем-то таком, поскольку вроде как был не слишком против присутствия Магнуса, удостоив того кивком. — Дренаж Бэлэнс, — начал Айронхайд. — Вам уже разъяснили, в чем Вы обвиняетесь и какие права имеете. Предлагаю начать со свободного рассказа. Дренаж кивнул. Он не возражал. — Мною было нарушено правило негласности по уголовному делу, принадлежащему отделу ФБР. Я раскрыл информацию третьему лицу. Я сделал это умышленно. Мной руководило желание восстановить правосудие. Но это был простой импульс, так как я стал тогда слишком эмоционален. И в этом заключалась моя ошибка, — Проул наблюдал и за подсудимым, и за остальными участниками допроса. Айронхайд слушал, не отрывая глаз от Дренажа, Ультра Магнус сложил руки на столе. Интересно, в какой момент прокурор вклинится? — Я не был в алкогольном опьянении, просто стало трудно держать себя в руках. Знаете, некоторые… ассоциации могут вызывать эмоции, — Дренаж выдержал паузу, прочистил горло. — Я осознаю свою вину и жалею о содеянном. Хотя часть меня просилась наружу, хотелось высказаться. Некоторые поступки имеют последствия… Говоря о том, что было позже — меня арестовали и, ну, вынесли приговор, который я готов был понести и отсидел положенный срок. Поскольку заслужил. Я считаю, что ошибок в уголовном процессе допущено не было. И я повторяю сейчас абсолютно то же, что говорил на первом допросе полгода назад. Это все. — Восемь месяцев, — поправил его Айронхайд. — Это более полугода. — Дренаж нахмурился, припоминая, и кивнул. Он в целом не создавал даже визуального сопротивления и выглядел искренним. Это вызвало у Проула ряд вопросов — слишком забавная получалась картина. — Ваши слова действительно почти полностью повторяют ранее сказанное. Проверка следствия не выявила каких-либо упущений в Вашем деле, так что суд вынес справедливое решение. Но всплыла новая информация. Вы в курсе происходящих событий, не так ли? — Настолько, насколько это возможно, находясь в тюрьме, — криво усмехнулся Дренаж. — Из примечательного… Отделения Иаконской полиции взлетают на воздух одно за другим. — Грубо, гиперболизированно, но в целом верно, — подтвердил Айронхайд. — Расскажите о своих связях с преступным миром. Выстроенных до заключения, разумеется. — Не было таковых, — мотнул головой Дренаж. Казалось, вопрос его насмешил. Айронхайд кивнул, как будто большего доказательства и не требовалось. Он замолчал, видимо, размышляя над формулировкой. Проул решил перенять эстафету. — Разрешите? — после утвердительного кивка Проул вновь повернулся к Дренажу. — Расскажите о сомнительных знакомых, людях, которые были в Вашем окружении и создавали неоднозначные, скажем так, впечатления. У Вас нет при́водов, но всех людей хоть раз в жизни пытаются вербовать или склонять к насилию. Случалось с Вами или Вашими знакомыми такое? — Да, это верно, детектив… Праксианс, верно произношу? — Проул кивнул. — Как видите, никому мне ничего внушить не получилось. Я предпочитаю выстраивать свою жизнь независимо от «сомнительных лиц», организаций и так далее. Случалось ли со знакомыми? Конечно, иначе бы это противоречило сказанной Вами истине, — глаза Дренажа странновато блеснули. — Но либо мне неизвестно об этих связях, либо они были не настолько важны, чтобы друзья вводили меня в курс. Но знаете, я довольно избирателен, мой круг общения не слишком велик в диаметре. И из этих людей в связях с преступностью никто мной уличен не был. — В таком случае, — продолжал Проул, — как информация высокой секретности оказалась в Ваших руках, и зачем было ее оглашать? — Детектив, — вздохнул Дренаж, — это изложено в отчете, который лежит буквально у Вас под носом. — Проул почувствовал укол раздражения. Дренаж вел себя слишком уверенно и нахально. Будто его место было на стуле не допрашиваемого, а допрашивающего. — Детектив Праксианс хочет, — вмешался Айронхайд, замечая, как между этими двумя начинают лететь искры, — чтобы Вы рассказали подробности, поскольку это может пролить свет на определенные события, что происходят сейчас, и раскрыть новые детали расследования. Дренаж перевел подозрительный взгляд с Проула на депьюти и обратно. — Хорошо, я постараюсь что-нибудь вспомнить. Но это будет непросто, — Дренаж откинулся на спинку стула. Обвел потолок взглядом. Посмотрел на пиджак Хайда, шмыгнул носом. Склонил голову набок. — Знаете, нет… я ничего не могу вспомнить. А выдумывать, увы, совесть не позволяет — ложные воспоминания не несут ценности. — Я вижу, Вы хорошо знаете особенности ведения допроса, — снова заговорил Проул. Дренаж выжидающе уставился на него. — Но это только повышает шансы того, что Вы вполне можете намеренно утаивать часть информации или выдавать ее порционно, — Проул сощурился. — Сотрудничество и признание вины может смягчить наказание. Но утаивание информации данное послабление аннулирует. — Да, сэр, — спокойно кивнул Дренаж, — но я говорю все, что знаю. Я не хочу создавать Вам проблем, не поймите неправильно. Я стараюсь, напротив, способствовать расследованию, что бы Вы там ни расследовали, — Проул никак не мог понять, услышал он в этих словах фальшь или сознательную искренность. — Хорошо. Продолжайте способствовать и отвечайте на мои вопросы. Вы знаете людей, которые обладают сведениями об изготовлении взрывчатого вещества типа С-4 и склонны к террору? — …Нет? — ответил Дренаж. При ответе он покосился на Ультра Магнуса и Айронхайда. — Определенно нет. Знаете, я и сам проходил инженерные курсы. Но взрывчатку не готовил и людям ей не вредил. — Смотрите мне в глаза, — повысил голос Проул. — Вы уверены в своем ответе? Дренаж понял намек. Но его взгляд теперь тоже похолодел. — Абсолютно. — Подозрения в Вашей причастности к происходящему обоснованы тем, — и снова ловко перехватил слово Айронхайд, — что Вы единственный, кто подходит под описание из уст террористической группировки, осуществившей подрывы и другие нарушения безопасности. Мы условились звать ее «группой ИКС». «ИКС» выдвинули ряд требований, которые мы обязаны выполнить, чтобы взрывы прекратились. «ИКС» настаивают на освобождении и снятии обвинения с «гражданина Д.», и среди прочих заключенных именно Вы подходите по описанию, тем более что не пробыли под заключением и года. Мы предполагаем, что данная террористическая группировка имеет на Вас виды. Но по Вашим словам, у Вас подобных связей не имелось. Дренаж выглядел удивленным. Хотя, подумал Проул, парень может быть искусным актером. — Это, честно говоря, слышать неожиданно. Не знаю, кто хотел бы меня вытащить из-за решетки, при этом поджигая дома и убивая людей. Слишком жестоко и категорично. М-м-м… и правда, напоминает какую-то мафию. Но я никому дорогу не переходил, не задолжал денег и так далее. И врать Вам об этом в такой момент, как сейчас, уж поверьте, мне было бы невыгодно. Айронхайд кивнул. — Что вполне благоразумно. Но это еще не все. Оповещаю Вас, что Вы теперь часть плана. — У Дренажа глаза полезли на лоб. — Мы сделаем вид, что принимаем условия. Все сделают вид, что мы принимаем условия. Вы также не должны утверждать об обратном ни в какой форме. Вам ясна задача? Дренаж с задержкой кивнул. Он не стал спорить, не стал испуганно юлить. Просто согласился, как рядовой солдатик, которому поручили новое грязное дельце. ИЛИ, подумал снова Проул, тип спрятался за маской непроницаемости. Такие люди держались на допросах молодцом, и стоило больших изощрений мысли расколоть их. Терпение, однако, у всех ограничено. Поэтому нельзя спускать глаз с парня. Все покинули комнату допросов. Ультра Магнус за сессию не произнес ни слова.

* * *

— Господин Бэлэнс, — сопровождал подсудимого до местного изолятора Хайд. — С данного момента Вы будете под присмотром выполнять наши указания. Вы прекратите выполнение тогда, когда мы скажем прекратить. Поскольку на момент заключения у Вас не было прописки по месту жительства, Вы отправитесь в отель на свое усмотрение и будете проживать там на время проведения операции. Террорист общался с нами по мобильной связи, поэтому мы предполагаем, что он может позвонить снова. Вы будете вести себя естественно и делать все, что вздумается. Мы будем вести наблюдение через третьих лиц. Приставлять к Вам офицеров слишком рискованно. Вы не должны покидать пределов города. Вы обязаны оставлять выданный Вам одноразовый телефон включенным и при необходимости уничтожить его. Это будет означать, что ситуация вышла из-под контроля и полиция вынуждена вмешаться. Средства мы выдадим Вам наличными, как будто возмещая ущерб. Можете тратить их первое время в большом количестве, имитируя типичное после выхода из заключения опьянение свободой. В общем, придерживайтесь нашей легенды всеми силами.

* * *

Дренажа проводили, и все снова разошлись кто куда (в пределах отделения, разумеется). Джаз с Проулом прошлись до кафетерия. Проул налил кофе, Джаз просто закинул в рот что-то жевательное. Они молчали минут пять. Обоим нужно было подумать, а Проулу еще и выдохнуть. — Своеобразный тип, — закинул ногу на ногу прислонившийся к стене Джаз. — Хотя у меня опыт ограничен. Я не проводил допросов, всегда только наблюдал. Ну, правда, разок меня как бугая заместо охранника поставили, так как своего где-то просрали… — на Джаза упал потасканный взгляд Проула. — Йоу, йоу, все нормально там было. Просто, насколько я вообще изучал, обычно подсудимые себя так не ведут. Тебе не показалось? Или я что-то уже выдумываю… — Джаз задумчиво закинул в рот еще одно печенье. — Он умен. И знает свои права, — заговорил Проул. На душе стало легче оттого, что точка зрения совпала с наблюдением Джаза. — Но все здесь так странно. Отправлять его с такой легкостью на все четыре стороны… с минимальным сопровождением… — Ну, Проул, — пожал плечами Джаз. — он не насильник и не убийца, а просто чувак, который что-то знал. — Он актер, — с выражением сказал Проул. Но тут же засомневался. — или психически неуравновешенный. — Почему ты не веришь, что он чист? — плюхнулся на соседний стул Джаз. — Не бывает такого чистого досье. Затертого. — Хм… — сложил руки на груди Джаз. — …И все-таки? У тебя какая-то личная неприязнь. — Он мне не понравился. — Это подсудимый, отсидевший жопой восемь месяцев на одной скамье с зэками, — усмехнулся Джаз. — Как он может тебе нравиться? Проул отвернулся. Сейчас было не до шуток. — Его готовы легко отпустить. Ему простят часть вины. Если операция пройдет успешно, то и вовсе переведут к условникам. Как-то… как-то слишком волшебно. — Не вижу, в чем бы ты мог сомневаться. Все по закону. Если он виновен и скрыл вину — тому нет доказательств. Хочешь помучать его? Ну мучай. Хотя не, тебе не дадут. Опять-таки, нет оснований. Ну, оставишь свою визитку, значит. Проул дернул плечом. Опять всякая ерунда льется из уст Джаза. Проулу сейчас вообще не хотелось отвлекаться от размышлений — он скорее разговаривал с собой вслух, чем пытался инициировать обсуждение с напарником. Проул решительно поднялся из-за стола. — Ты куда? — снизу вверх глянул на него Джаз. — Посоветуюсь с депьюти Хайдом. В кабинете обнаружился еще и прокурор. Двое негромко что-то обсуждали. Проул прервал их диалог. — Разрешите поинтересоваться. Почему Вы уверены в надежности нашего нового агента? Он преступник и не должен так легко отпускаться. — М-м, Проул, — поморщился Хайд, — данный гражданин должен участвовать в нашей операции в любом случае. Вы же понимаете, что приставить к нему охрану не соответствует нашей задаче «оставаться незамеченными»? К тому же, человек чист. Психологический портрет, составлявшийся перед первичным допросом, тоже не содержит в себе что-либо, что могло бы в открытую сорвать нашу операцию. Проул замялся. Очень хотелось возразить. Его взгляд был встречен взглядом Ультра Магнуса, уверенным и солидным. — Вы слышали оценку депьюти, — пробасил прокурор. Проул закивал. У слов Хайда всегда была высокая надежность, но если их подкреплял Магнус… Детектив поспешил тактично ретироваться и аккуратно закрыл за собой дверь. Джаз успел опустошить всю тарелку с печеньем. Мастер прикрытия довольно ухмылялся сам себе и рассматривал потолок. — Ноль результата? — по сопению Проула Джазу об этом было несложно догадаться. — Они уверены в своей правоте. Ультра Магнус уверен. Апофеоз. — М-м-м. Не то чтобы я не сомневался, но ты хотя бы попробовал. — Звучит как попытка проявить жалость. — Не, это была попытка подбодрить, — покрутил Джаз в пальцах фантик.