Поехали в Геленджик.

Тоша приоткрыл глаза, выныривая их под тёплого одеяла и первые несколько секунд не понимая, почему на нём нет одежды и куда делся Саша. Воспоминания о прошлой ночи отозвались на лице краской, и Тоша отвернулся к стене, закрывая ладонью рот. Ключ повернулся в замочной скважине. Антон быстро нырнул обратно и одним глазом посмотрел на дверь, которая медленно открывалась, пуская внутрь незнакомца... Но незнакомец оказался вполне себе знакомцем - это был Саша - который уже успел сходить в душ и сейчас нёс пакет из Пятёрочки, выглядя бедным студентом, который наконец получил стипендию и пошел закупаться бухлом что бы выжить до следующего месяца без доширака и кофе. - Саш?... Антон уперся локтями в матрас, приподнимаясь и сонно разглядывая Сашу, будто видел вообще в первый раз. Собакин улыбнулся, запер за собой скрипучую дверь, подошел к Антону и нежно поцеловал его в лоб. - Доброе утро, Тош. Ты как? Выспался? Можешь пока сходить в душ, а я приготовлю нам поесть. Антон улыбнулся и обнял Сашу за шею, когда тот уже собирался уйти. Не успел Собакин и выкинуть свою острую шутейку из запаса дедовских анекдотов, как Антоша накрыл его губы своими, улыбаясь, совсем как маленький ребенок, которому подарили игрушку. - Я люблю тебя. Прошептал он, получая в ответ лёгкий поцелуй в ладонь. - А я тебя... Мой маленький голый котенок. - Саша! - Антон засмеялся, а Саша в ответ лишь поцеловал его, и этому поцелую на этот раз охотно отдались оба парня, независимо от того, что смех у Тоши так и рвался из урчащего живота. Стоило Саше разомкнуть веки, как эти успокаивающие мятные глаза Тяночкина заставили забыть его обо всем - о треклятой Ирине, о наркотиках, о Милене что вечно давала в долг - даже о Жене, с которой они курили на подоконниках старой больницы... Даже не зная имён друг друга они раскрыли душу за пачкой сигарет и разбитых оконных рам под ногами - и даже о ней Саша умудрился забыть- стоило ему лишь на секунду взглянуть в лесные просторы души своего маленького Антоши.... И Саша, так внезапно замерший, начал расцеловывать тело Антона - не делая намёков или просьб - он даже следы не оставлял. Саша так хотел показать всю свою любовь, которую он так осторожно вкладывал в каждый нежный поцелуй на ключицах Антона, словно передавая мысли через такой незамысловатый жест. Тоша ничего не понимал - лишь хихикал когда становилось щекотно - и гладил Сашу по его белым лохмотьям, каждый раз спрашивая, все ли хорошо у него с головой. В какой - то момент Саша приподнялся и оставил контрольный - самый нежный и тёплый - поцелуй на Тошиных довольных губах, сам улыбаясь как пёс. - Саша... Все хорошо? - С улыбкой спросил Антон, бережно обнимая Собакина и успевая забыть, что лежит голым и буквально прижимает Сашину голову к своему животу. - О, да... - Саша поднял голову и улыбнулся, щуря глаза, - Просто я тебя люблю. - Саша! - Антон хихикнул и сам потянулся за поцелуем, - Я тоже тебя люблю! Ты такой нежный иногда, как собачка почти... Саша хихикнул и выпрямился, потягиваясь. - Засиделся я что - то... Пойду, приготовлю что-нибудь. Давай, не отлынивай - в душ - бегом! Я проверю, - Саша кинул в Антона сложенное в четверо полотенце, от чего Тоша упал обратно на подушки и засмеялся, разворачивая небесный хлопчатый дар, - Есть сэр мама сэр! Саша хмыкнул. - До твоей мамы мне далеко. Саша прикусил себе язык, совсем забыв о том, что шутки про мать лучше сейчас не распускать. Однако Тоша не заплакал, не отвернулся - даже не дрогнул. Антон просто усмехнулся, заворачивая интимную зону полотенцем. - Да. И слава Богу. Ты мне еще здесь нужен. И Антон скрылся в ванной комнате, поворачивая замок. Саша ударил себя ладонью по лбу. Наверняка Антон сейчас будет плакать по ту сторону двери, трястись и пытаться смыть слезы с помощью душа, в надежде, что характерный звук ванной комнаты не выдаст его всхлипы и вскрики от боли, а Саша будет винить себя до конца своих дней о том, что так и не научился держать язык за зубами перед хрустальной статуэткой, которая трещит по швам от любой высокой ноты, которую на неё поднимут. Собакин поклялся себе защищать Антона несмотря ни на что - и он уже допускает оплошность - когда утащил обнажённого Тошу в этот большой и жестокий мир - так ещё и заставил дрогнуть от собственных идиотских шуток... Дело даже было не в одежде - Антон в принципе предпочитал быть одетым - дело было только в его душе. Ох, эта раненная, эта нежная, это юношеская, невинная душа - разве мог Саша навредить ей своим пустым языком? Александр собрал волю в кулак и приготовил самые романтические и вкусные макароны - он порезал сосиски круглешками и выложил их в форме улыбки, а в качестве глаз использовал соус песто. Ожидание после выключения воды казалось просто невыносимым - Саша обрабатывал слова извинений в своей голове - а Антон тем временем спокойно вышел из душа в рубашке и шортах, вытирая волосы полотенцем. Собакин почти сразу кинулся на него с объятиями, все сюжеты растворились - он просто повторял "прости" много раз, пока Тоша сам не разорвал объятия, что бы посмотреть в глаза близкого друга - что бы убедиться, что Саша ещё не плачет - хотя тот был уже на грани. - Саша, все хорошо. Да, мне больно. Да, я даже немного заплакал. Но дело тут не в тебе - понимаешь? Мне... Мне нужно её отпустить. Мама никогда не будет счастлива, если я буду жить прошлым и постоянно прокручивать в голове свидетельства о смерти, те новости, папины слезы и моргающую лампочку в комнате, которая не успокаивалась до самого вечера - прямо как я... Тоша давно уже опустил потускневший взгляд, он так увлёкся, что не заметил, как по щеке скатилась слеза, прожигая холодом нежную кожу. Саша бережно вытер его щечку, и Антон поднял взгляд, чувствуя, что вот - вот все таки заплачет - потому что больше не может это терпеть. И Тоша вспомнил про все, что Саша дал ему - он даже не обошёл мыслями вчерашнюю ночь - и слезы полились сами собой, стоило Антону только понять, что он может ему доверять. Собакин подхватил Антона, когда тот просто без сил упал на него, и они оба расположились на пыльном полу, а Гречка влезла между ними и пристроилась на чужих коленях, с мурчанием принимая ласку от Саши, который чувствовал себя многодетной матерью, которая утешает сразу двоих детей. Спустя десять минут истерика Антона утихла, и Саша отпустил его, помогая выпить воды и усаживая его за стол. Макароны улыбались Антону в ответ, и Тоша засмеялся, смотря на лыбу Собакина, который следил за реакцией Тоши на свой кулинарный шедевр. - Саша, Боже, как... - Ты был в душе. А я хотел извиниться. Вот тебе и рецепт твоего самого дружелюбного завтрака в жизни - и не пизди - я знаю что до меня такого никто не делал, - гордо заявил Саша, выпячивая грудь и строя из себя профессионала. Тоша рассмеялся, прикрывая ладонью глаза. - Саша... Ты такой придурок. Сквозь слезы от смеха Тоша все таки попробовал ещё теплые макароны и достойно похвалил Сашу за проделанную работу. - Я удивлен, что ты умеешь готовить, Собакин... Саша махнул рукой, открывая пакетик с кормом и выкладывая его в миску для голодной Гречки. - Ради тебя хоть звезду с неба, Тошик. - И все же... - Улыбка пропала, и Антон серьезно задумался, - Саша, а когда автобус? Ты же не хочешь сказать что мы проспали?! Саша взял Антона за руку и тепло ему улыбнулся. - Тошик, спокойно. До автобуса ещё пару часов. Доедай спокойно, соберем свои скудные монатки и пойдем на остановку - она тут недалеко - ты помнишь? Антон расслабился и кивнул, наконец нормально доедая и изредка улыбаясь мыслям в своей голове. Во время сборов до автобуса оставалось ещё сорок минут. Тоша во время сборов нашел под кроватью кошачьи уши на ободке, в которых вчера, по видимому, извивался под Сашей, даже не подозревая о своём жалко внешнем виде в такой стыдливый момент. - Саш?... - А? - Саша оторвался от попыток затащить Гречку вкусняшками в переноску и взглянул на Антона, хотя челка, прилипшая к лицу, мешала ему это сделать во всей красе. - Так откуда ты... Взял все это? Саша оторвался от бедной кошки, убрал волосы с лица и улыбнулся поняв, что именно Антоша имеет в виду. - Да я вчера к соседу сходил - он отдал уши чисто по своей инициативе - а я как раз вспомнил как ты на котенка похож... ну, грех было отказаться. В Сашу прилетела подушка. - Саша, блин! Я вчера и так выглядел как непонятно кто - а ты ещё и поиздеваться решил... - Я? Поиздеваться?! Ни в коем случае. Саша взял подушку и поднялся с пола, подходя к Антону и нежно его целуя в губы. - Ты был великолепен вчера, - прошептал он, и у Тоши пошли мурашки от коллажа чувств и эмоций в душе. Антон взял подушку и кинул её на кровать, стараясь скрыть смущение. Саша очень старался не хихикать с его милого выражения мордочки в этот момент. - Пошли уже, романтик хренов... На автобус опоздаем. И, все таки заманив Гречку в переноску, ребята пошли в сторону остановки со своими скромными пожитками за спиной. По пути Саша взглянул на дверь соседнего номера - интересно, что с тем мужчиной в итоге? Но стучаться было бы странно, так что он лишь отшутился на очередную фразу Антона (за что получил по "шапке") и попытался уйти из своих навязчивых мыслей, сосредотачиваясь над расписанием автобусов до Геленджика. К счастью, сейчас билеты купить удалось без проблем. Саша и Антон присели на лавочку и начали отсчитывать минуты до прибытия нужного автобуса. Тоша зевнул и опустил голову на Сашино плечо, прикрывая глаза. Саша гладил его по голове, игнорируя взгляды прохожих и стариков, которые словно хотели, но боялись вмешаться в такую открытую "пропаганду ЛГБТ" (Упаси Господь). Массивные колеса разбрызгали воду из лужи. Саша пригляделся и слегка потряс Антона, который синхронизировал сон с бедной Гречкой и даже не планировал вставать в ближайшее время. - Антош... Вставай. Автобус приехал. И вот, Антон снова сонный, не радостный перспективе куда - либо ехать, поднимается в душный автобус и плюхается на место возле окна и смотрит на Сашу, который лишь улыбается - словно для него это и было особенным рецептом счастья... Рецептом самого дружелюбного завтрака в жизни.