Люмьер

Тем временем Милен, Луиза и Кай Марций шли к горе, указанной им торговцем из магической лавки. Природа вокруг города магов захватывала дух своей таинственностью и величием. На горизонте возвышались горы, чьи острые пики, казалось, пронзали небеса, укутанные легкими облаками. Зеленая полянка у подножия горы была насыщена зеленью и играла сотнями оттенков благодаря солнечному свету. В воздухе витали запахи влажной земли и цветов, которые цвели только в этом волшебном краю. Гора, куда предстояло подняться троим путешественникам, выделялась среди остальных. Ее черные склоны были покрыты редкими, низкорослыми деревьями и колючими кустарниками, будто природа сама опасалась приближаться к вершине. Она возвышалась мрачной, внушительной тенью, угрожающе нависающей над городом. На самом верху, скрытая в плотных облаках, стояла древняя церковь. Ее темные стены, изъеденные временем и ветрами, вздымались ввысь, как символ чего-то древнего и могучего. Массивный шпиль терялся в небе, его силуэт был еле заметен на фоне первых лучей восходящего солнца. Милен оглядывалась вокруг, кажется, наслаждаясь прогулкой. Луиза опасливо осматривалась. Кориолан, глядя на эту устрашающую вершину, обернулся к своим спутницам и предложил: — Я оставлю вас у подножия. Путь наверх опасен, и я бы не хотел подвергать вас лишнему риску. Но Милен твердо взглянула на него: — Мы не останемся здесь, — голос ее дрогнул, но она не отступала. — Мы идем с тобой. Луиза кивнула в знак согласия. — Ты не сможешь нас переубедить. Кориолан вздохнул. Он понимал, что эти женщины не отступятся. Их решимость была восхитительна, но и пугала одновременно. Он оглянулся на темнеющую гору и почувствовал, как сердце забилось чаще. Что их ожидает там, наверху? Какая опасность скрывается за древними стенами храма? — Хорошо, — согласился он, стараясь скрыть волнение. — Но будьте осторожны. Наш путь будет непростым. Они начали подъем. С каждым шагом становилось все холоднее, тяжелее дышать. Порой странные тени окутывали их, создавая ощущение тревоги, а заходящее солнце окрашивало небосвод в кроваво-красные оттенки. Милен и Луиза шли рядом, поддерживая друг друга. Кориолан шагал чуть впереди, внимательно осматривая каждый камень на пути. Вскоре путники вышли на узкую тропинку, которая вела прямо к вершине. Тропинка была скользкой от мха и сырости, а по обеим сторонам росли колючие кустарники. Каждое движение требовало осторожности. — Я чувствую какую-то странную энергию, — прошептала Милен, прижимая руку к груди. — Я тоже, — подтвердила Луиза. — Кажется, мы приближаемся к цели. Кориолан кивнул. Он также чувствовал это странное напряжение в воздухе. Казалось, сама гора сопротивлялась их вторжению. Но все же, они достигли вершины, и перед ними открылся потрясающий вид. Храм стоял на краю обрыва, словно охраняя тайны древних времен. Его высокие стены были покрыты странными символами, которые Милен не могла расшифровать. Дверь храма была сделана из тяжелого, кованого железа и плотно закрыта. — Как нам попасть внутрь? — спросила Милен, разглядывая массивные створки. Кориолан подошел к двери и постучал. Эхо его стука разнеслось по округе. Никто не ответил. — Попробуем открыть силой, — предложил он. Все трое подошли к двери и ухватились за массивные ручки. С огромным усилием они потянули на себя. Дверь медленно скрипнула и отворилась. Внутри храма было темно и сыро. Единственным источником света было небольшое отверстие в потолке, через которое проникал тусклый свет уходящего дня. Воздух был наполнен запахом пыли и плесени. В центре храма стоял огромный алтарь, покрытый странными символами. На алтаре лежал сверкающий кристалл, который переливался всеми цветами радуги и слабо освещал пространство вокруг себя, а чуть в стороне от него — огромная подзорная труба с ручкой, приводившей ее в движение для наведения на звездное небо. Луиза, не отрывая взгляда от кристалла, сделала шаг вперед. — Это сердце храма, — прошептала она, словно боясь спугнуть нечто хрупкое. — Древние маги использовали его для того, чтобы общаться с космосом, с далекими звездами. Милен, заинтригованная, подошла ближе. Кристалл пульсировал мягким светом, и ей показалось, что она видит в нем отражение звездного неба. Завороженная таинственным неземным светом кристалла, девушка не сразу заметила, как Луиза легонько коснулась её плеча. Тонкие пальцы матери, казалось, согревали её в этом прохладном, чуждом месте. Милен взглянула на Луизу, уловив что-то странное в её глазах — тёплую тревогу, словно Луиза пыталась защитить её от невидимого. — Тебе нельзя слишком близко, — тихо сказала Луиза, её голос звучал мягко, но в нём сквозила непривычная властность. Милен смутилась. Она привыкла видеть Луизу всегда спокойной, почти невозмутимой, но в этот момент её мать словно бы была другим человеком — сильным, как будто связанная с самим духом этого храма. Милен вновь посмотрела на кристалл, и в её сознании промелькнула странная мысль: «А может, она вообще не моя мать?». Но она тут же отогнала её, понимая, что кто бы ни была Луиза, она всегда оставалась тем человеком, кто стоял рядом, кто оберегал её. Словно прочитав мысли Милен, мать коснулась её ладони, удерживая её взгляд. — Доверься мне, — сказала она мягко, но уверенно. — Мы пришли сюда не просто так… Милен кивнула, чувствуя, что за этим простым жестом и словами скрывается нечто большее. Что-то, чего она пока не могла понять, но чувствовала всем сердцем: Луиза знала куда больше, чем показывала, и её собственная судьба была тесно связана с этим знанием. Но не успела женщина и продолжить свои слова, как дверь храма заскрипела вновь. На пороге оказался высокий человек, укутанный в плащ. Милен, Луиза и Кориолан одновременно повернулись к незнакомцу, ощущая, как воздух вокруг них сгустился, а дыхание перехватило. — А вот и ты… — незнакомец ткнул пальцем в Кориолана, скидывая капюшон плаща. Под капюшоном оказался мужчина с резкими чертами лица и темными, как ночь, глазами, полными ненависти. Это был Авфидий, заклятый враг Кориолана, который следил за ними всё это время. — Я знал, что ты явишься сюда, — холодно произнёс он. Его голос глухо разносился по храму, словно сами стены впитывали его злость. — Искать своё наследие, верно? И свою… жену? — он прищурился, переводя взгляд на Милен. Девушка поежилась, но Луиза в ответ сжала ее руку и сделала шаг вперед, заслоняя дочь. Во взгляде женщины вспыхнуло что-то опасное и непоколебимое. — Ты, должно быть, забыл, Авфидий, что Виргилия больше не та, кого ты знал, — произнесла она, и в её словах Милен услышала тон, который казался ей чужим. Как будто Луиза — это вовсе не её мать, а кто-то другой, намного древнее и могущественнее. Авфидий хмыкнул, его рука потянулась к мечу, висевшему на поясе. — Не запутывай меня, женщина, — произнёс он, сжимая рукоять меча. — Все знают, что Виргилия и Гладиус, меч Кориолана — ключ к снятию заклятия и воцарению в городе магов. И именно поэтому мне нужна Виргилия. Этот город принадлежит мне, и все, что вам надо сделать — отдать мне власть над ним. Милен, ошеломлённая и сбитая с толку, смотрела то на Луизу, то на Авфидия, пытаясь осознать сказанное. Она, маленькая циркачка — Виргилия? Знатная римлянка? Жена Кориолана? Каким образом? Кто они все на самом деле? Кориолан шагнул вперёд, заслоняя Луизу и Милен, его взгляд стал непримиримо-жестким. — Тебе нужен я, Авфидий, — сказал он, — не трогай их. Этот конфликт — между нами. Собеседник усмехнулся, его взгляд был полон презрения. — Наивный герой, — фыркнул он. — И когда же ты стал таким святошей? После того, как захватил Кориолы и уничтожил мой народ? Или когда в поисках признания примкнул к моим людям?! Говоря это, он ближе подходил к Каю Марцию, постепенно обнажая меч. — Думаешь, я отпущу женщину, которая может открыть мне дверь к древней магии? Или ее мать — могущественную волшебницу? Авфидий и Кориолан сошлись взглядами, словно весь мир вокруг исчез, оставив их двоих наедине со своей ненавистью. Они стояли друг напротив друга, и тишину храма нарушал лишь мерный звук их дыхания. — Это место станет твоей могилой, — прошипел Авфидий, делая первый выпад. Его меч со свистом рассек воздух, направляясь к Кориолану. Луиза и Милен за его спиной вздрогнули и сжались. Кай Марций успел отразить удар, и клинки скрестились с оглушительным звоном, который эхом разнесся по древним стенам. С каждой секундой их бой становился все более жестоким. Казалось, что вокруг них закручивался вихрь силы и ненависти. Авфидий нападал с неистовым напором, его удары были быстры и точны, но Кориолан, словно предвидя каждый его шаг, уверенно отражал их. Но в разгар боя, когда их мечи сошлись в замке, свет взошедшей луны пронзил тьму, заливая церковь своим молочно-бледным сиянием. Кориолан, ослабев на мгновение, почувствовал, как его тело начинает меняться. Его человеческая форма таяла, уступая место жеребцу — Люми, мощному и яростному, окутанному светом луны. Авфидий отступил, ошеломлённый неожиданной трансформацией. Однако внезапно его глаза блеснули странным огоньком понимания, и он сам упал, забившись в противостоянии проклятию. Вскоре перед Милен и Луизой предстал огромный волк с тёмной шерстью и горящими глазами, которые всё ещё сохраняли человеческий разум и жестокость Авфидия. Теперь, когда и Кориолан, и Авфидий предстали в своих звериных обличьях, бой их стал ещё более диким и яростным. Громкий рёв Люми разнёсся по храму, и в ответ ему прозвучал угрожающий рык волка. Скрестившись в новой схватке, жеребец и волк начали смертельный танец, в котором каждый прыжок, каждый укус или удар копытами становились решающими. Милен наблюдала за этим, словно завороженная. Её сердце разрывалось от страха за Кориолана, но она знала, что ничем не может ему помочь. Этот бой был за гранью её понимания и возможностей. Луиза, понимая это, тихо сказала дочери: — Мы должны верить. Кориолан выбрал свой путь, и сейчас он борется не только за себя, но и за нас. С этими словами она сжала руки Милен в своих, поддерживая её и вселяя в неё спокойствие. — Да-да, — кивнула девушка немного рассеянно. Но ласка Луизы помогла, отвлекая внимание Милен на короткое время. Она выдохнула, чтобы потом с новой силой погрузиться в волнение: а что если пробраться и подхватить один из лежащих на каменном полу мечей? А что если успеть нанести удар волку? А что если кристалл… — Мама, оборотни боятся лунного света? — Милен повернулась к Луизе. Та тихо вздохнула, обдумывая ответ, прежде чем произнести: — Оборотни, как и многие существа, связанны с лунным светом, но не всегда боятся его. Он может быть как силой, что усиливает их, так и источником уязвимости. В случае с Кориоланом, его превращение было закономерным, почти неизбежным, когда луна восходит в полном своём свете. Да, ранее магия действовала в дневное время, но силы города магов, защищавшие твоего друга днем, изменили этот расклад. Но, свет луны, который отразился на его теле, может служить и как оружие — не только для него, но и для врагов. В зависимости от намерений того или иного существа… Милен нахмурилась, всё ещё не понимая до конца. — То есть, Кориолан… он, как я понимаю, на самом деле не в полной опасности? Он может использовать свет луны в свою пользу? Луиза кивнула, её глаза были полны волнения, но в них также читалась и уверенность. — Он будет бороться с этим и использовать его силу. Но его враг тоже не прост. Авфидий, несмотря на свою форму, всё ещё хранит разум и злобу. Он, в отличие от твоего друга, умеет управлять своей личиной, и это страшно. Милен смотрела на бой жеребца и волка, и её сердце сжималось от напряжения. — Мама, если Кориолан победит, что будет с ним? Он… останется таким? Луиза повернулась к дочери, её взгляд был полон материнской заботы. — Нельзя точно сказать, но… если он победит, возможно, он снова станет человеком. Но это будет тяжёлое испытание. Он не может просто вернуть свою человеческую форму, не заплатив за это цену. Бой с самим собой — не менее сложный, чем с Авфидием. Но я верю, что он справится. Милен ощущала тяжесть этих слов, её сердце болело за Кориолана. Всё это было слишком велико для неё, слишком сложно понять, как мир вокруг неё мог так измениться. — Мама, я… Я хочу помочь ему. Как бы я ни старалась понять, я не могу просто сидеть и ждать. Я должна быть рядом с ним, если это его выбор. Я… я не могу оставаться в стороне. И, прежде чем Луиза успела ее остановить, Милен понеслась в противоположную сторону зала, рискуя попасть в драку. Луиза наблюдала за тем, как дочь добралась до подзорной трубы и стала изо всех сил крутить ручку. Тяжелое устройство со скрипом поддалось, постепенно принимая необходимое положение, при котором свет луны прошьет его и коснется кристалла на алтаре. Милен правильно оценила силу артефакта— стоило лунному лучу отразиться в кристалле, тот стал светиться ярче, озаряя храм, ставший полем боя не на жизнь, а на смерть. В этот момент, волк, отброшенный мощными копытами Люми, упал рядом с алтарем, в облако света, и взвыл от боли. Звук его воя разнёсся по сводам храма, заставляя стены дрожать. Милен поняла, что это её шанс. Она подбежала ближе и схватила кристалл. А потом, прижав его к груди, направила его сияние в сторону Авфидия. Свет лился из её рук, становясь всё ярче, и тьма вокруг волка будто бы сильнее разрывалась этим потоком лунного молочно-белого блеска. Оборотень взвыл ещё громче, почувствовав, как его силы начинают убывать под натиском мощной энергии, исходящей от кристалла. Люми, обернувшись на Милен, на мгновение замер. Она видела в его взгляде как силу, так и безмолвную благодарность. А перед ее собственными глазами мелькали обрывки видений из минувшей жизни — жизнь в Риме, ожидания мужа из походов, прогулки с подругой, маленький сын, так похожий на Кая Марция, и такой же упрямый… Волк тем временем пытался подняться, но его тело уже больше не слушалось — кристалл словно высасывал из него тьму, лишая его последней надежды на победу. Милен сделала шаг вперёд, не опуская кристалл, и выкрикнула: — Это твой конец, Авфидий! Тьма, которой ты жил, больше не сможет тебя защитить! В этот миг свет из кристалла вспыхнул ещё сильнее, поглощая Авфидия, и его звериная форма начала рассеиваться. Его тело сжималось и исчезало, пока не осталась лишь тень, медленно тающая в сиянии лунного света. Когда тьма полностью рассеялась, Люми вернулся к своей человеческой форме, опустившись на колени. Он был истощён, но жив. Милен бросилась к нему, упав рядом и обняв его. — Кориолан… — прошептала она, чувствуя, как дрожат его руки. — Ты победил. Кай Марций, тяжело дыша, поднял голову и посмотрел на Милен. В его глазах было отражение луны, но её свет казался спокойным и мирным после всего, что произошло. Он с трудом поднял руку, чтобы коснуться лица девушки. — Я победил, но не один, — прошептал он. — Без тебя, без твоей веры, я бы не справился. Виргилия… — Я с тобой, мой муж, — Милен сжала его руку, чувствуя тепло, возвращающееся к нему, жизнь, которая постепенно вливалась в его ослабленное тело. — Ты… вспомнила… — Кориолан позволил себе закрыть глаза, — я думал, я схожу с ума… видя тебя в маленькой Милен… — Ты ранен?! — переспросила девушка с тревогой, осматривая своего Люми, своего Кориолана. — Царапины… пустяк. Сильно устал. — и он благодарно улыбнулся жене. Храм снова наполнился тишиной, и лунный свет стал мягче, спокойнее, будто и он праздновал их победу. Луиза подошла к ним, её глаза сияли от гордости и облегчения. Она присела рядом, обняв дочь и зятя, словно ограждая их от всего мира. — Всё кончено. Идемте отсюда. — сказала она, глядя на разрушенный алтарь, где ещё недавно лежал кристалл. Теперь он превратился в осколки, рассыпавшиеся по полу, словно символ того, что зло, исходившее от него, больше не потревожит их. Кориолан с трудом встал, не отпуская руки Милен. Луиза подала ему меч, а потом вместе они вышли из храма, оставив за собой прошлое, полное боли и тьмы.