Обратная сторона Луны

18 сентября 1995 года Прошло уже несколько недель после моего возвращения в Великобританию. Моя магия с каждым днем возвращалась, но пока не до конца. Почему так происходило, я не знал. Теперь мне ничего не снилось, и за это время бог ни разу не посетил меня во снах. Верная Нагайна была рада моему возвращению и поведала, что происходило за время моего отсутствия в Малфой-Мэноре. Люциус не соврал, они действительно пытались меня разыскать и вначале даже подозревали Снейпа в причастности к моему исчезновению. Первым же делом после возвращения я стал разыскивать информацию о ритуале, проведенном в августе. Связавшись с одной из чистокровных семей в Египте, с которыми Люциус был в дружественных отношениях, удалось выяснить, что упоминание об этом ритуале находится в древнем египетском свитке. И, по счастливой случайности, владелец данного свитка оказался сторонником моих идей, который с большой радостью поделился им со мной. Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что ритуал действительно был изобретён в Древнем Египте более трех тысячелетий назад! Египетские жрецы очень часто прибегали к нему, как и обращались к богу Хека, который являлся богом магии и медицины в Древнем Египте. Хека был олицетворением самой магии. Этот бог мог усилить магическую силу своего энергетического тела. Древние египтяне считали, что если у человека много магической энергии, то любое его слово, сказанное или написанное, обладает огромной силой реализации и быстро сбывается. Египетские жрецы считали, что увеличение силы души — это принцип, по которому работает магия. Вот почему бог так требовал от меня соединить свою душу, ведь так можно было увеличить силу магии, а у меня просто не было души. Точнее остался, по его мнению, жалкий ошметок. Меня очень разозлило, что Люциус не проверил всю информацию о ритуале еще в июле. За это он получил от меня порцию Круциатуса. Впрочем, и этой информации было катастрофически мало, чтобы продолжить свои исследования, необходимо было отправится в Храм Хнума в Эсне. До наших дней только там сохранились древние изображения бога, и возможно там удастся выяснить что-то еще. После своего длительного отсутствия, я не мог отправиться ещё в одно путешествие. Поэтому я принял решение его отложить, ведь в Лондоне было много дел: несмотря на то, что я стремился захватить всю Британию, именно столица королевства играла решающую роль. Сейчас, пожалуй, даже важнее, чем Хогвартс, которым руководил Дамблдор. Во-первых, мне нужно было добраться до пророчества, ведь именно из-за него я все потерял тринадцать лет назад. Я знал только его часть, и теперь, чтобы выиграть в предстоящей войне, необходимо узнать полный текст. Его место нахождения было известно, оно хранилось в Зале пророчеств Отдела тайн Министерства магии. Об этом мне сообщил Малфой, что приятно удивило. Как оказалось, все это время он искал информацию и даже наложил Империус на одного из министерских сотрудников – Стерджиса Подмора. Но этот план с треском провалился, когда последнего арестовали за попытку проникнуть в Отдел тайн. Еще Люциус поведал, что в августе состоялось заседание Визенгамота, на котором рассматривалось дело Поттера. Оказывается, кто-то натравил на мальчишку дементоров, а тот использовал магию в присутствии маггла, за что его чуть было не исключили из Хогвартса. К превеликому сожалению, Поттера оправдали. Люциус считал, что нападение дементоров — дело рук кого-то из близкого окружения Фаджа. Ведь министру слишком не нравилось, что Поттер буквально на каждом шагу кричал о моём возвращении. Не знаю, что за причины двигали министром, но подозреваю: болван не хотел терять свой пост. Но каким-то образом мальчишка на пару с Дамблдором сумели выкрутиться из этой непростой ситуации. Во-вторых, я нуждаюсь в силах: в союзниках, в моих слугах и просто волшебниках, готовых встать на мою сторону ради наживы. Люциус мастерски перетягивает на нашу сторону простых волшебников, обещая деньги и власть после победы, но этого все равно не достаточно. Важнее всего сейчас для меня — освободить своих преданных слуг, попавших в Азкабан. Это не было для меня особой проблемой, ведь договориться с дементорами было бы очень легко, как и в будущем переманить их на свою сторону. Слишком долгое время они охраняли Азкабан, где практически не было светлых и радостных эмоций, то, чем они так любили питаться. И я, в свою очередь, предложил бы им то, что им нужно, позволив высасывать счастье из любого: будь то волшебник или маггл. Но сейчас массовый побег из Азкабана привлек бы слишком много внимания, и поэтому я посчитал, что с этим необходимо повременить. Практически сразу я решил, что мне необходимо вернуть вернуть один из крестражей. Добраться до хижины Мракса было проще всего. Все в ветхой лачуге было так, как я помнил, когда оставлял там кольцо с частью моей души. После того как я забрал кольцо, то сжег лачугу, чтобы не осталось и следа моего присутствия. Лишь взяв кольцо в руки, я почувствовал часть своей души, но мне не понравилось то, что я ощутил. Часть моей разорванной души… Я ощутил своё другое «Я», которое раньше было частью меня. И эта часть ужасно меня ненавидела. Тогда-то, на пепелище этого жалкого дома я вдруг понял. Каким безумцем я был! Я разорвал душу на шесть частей! Ведь это отразилось на мне, на рассудке, на теле, а теперь еще и на магии! Между тем в каждом таком крестраже присутствует другое «Я», которые, возможно, ненавидят не только меня, но и другие части моей души. Признаться, это открытие встревожило меня не на шутку. У меня были догадки на этот счет… Но все сводилось к тому, что я утратил связь со своими крестражами. Ведь Нагайна со дня сотворения последнего крестража была со мной. Но, возможно, могло случиться и так, что Нагайна стала первым крестражем-исключением из правил. Ведь все те, кто до меня создавали крестражи, помещали часть души в предмет, а я стал первым, кто поместил его в живое существо. Между мной и Нагайной установилась своего рода определенная связь. И что делать с тем, что один из крестражей и вовсе уничтожен? Ведь даже если я соединю все оставшиеся части, то останется дыра… Возможно ли её чем-то заполнить? Все размышления рождали только новые вопросы, ответов, на которые у меня не было. Кольцо было в целости и теперь находилось под моей защитой. Рассудив, что кольцо должно быть при мне, я забрал его с собой в Малфой-Мэнор. Но больше я не прикасался к кольцу, оно меня пугало. Так странно: меня пугал я сам. Теперь оставалось навестить пещеру с тайником, но благодаря Хеке я уже знал, что медальона там нет, и поэтому каждый день откладывал этот необходимый визит. Я раздавал поручения Малфою и выслушивал доклады Пожирателей о том, как они планируют достать пророчество. Эйвери на пару с Малфоем планировали наложить заклятие Империус на одного из невыразимцев, чтобы чужими руками завладеть пророчеством. Эйвери уверял меня, что они с Малфоем сумеют это сделать. Они хотели подчинить Бродерика Боуда, и теперь за ним активно шла слежка. Меня устраивала такая бурная деятельность Пожирателей, вот только пока что я не видел результатов. Я строил планы, искал информацию о возможности воссоединения своей души, ждал такое необходимое пророчество, проводил собрания Пожирателей с одной лишь целью: перестать думать о ненавистной и отравляющей все мои мысли девчонке. Ольга Филлипс буквально отравляла мою жизнь сейчас, и как бы я ни хотел, мысленно возвращался к ней. К дурацкому кофе, который она готовила для меня, к нашим разговорам, к избавлению меня от ночных кошмаров, к воспоминаниям о поездке к океану, к прогулкам в парке и той страстной ночи. И вот стоило мне остаться одному, как воспоминания возвращали меня в Бруклин. А еще я ужасно возненавидел Нарциссу Малфой. Её длинные светлые волосы и голубые глаза, так напоминавшие мне о Филлипс. Теперь хозяйка поместья старалась не попадаться мне на глаза, ведь каждый раз видя её, я безумно злился. За то, что она напоминает мне ту, что сейчас отравляет мои мысли. И я срывался на ней, отпуская ядовитые замечания. Нарцисса кланялась мне и старалась больше со мной не сталкиваться. Но это было не единственной проблемой, теперь я засиживался перед сном над книгами и писаниями, в которых были упоминания о возможности соединить разорванную душу, пока мои глаза не начинали слипаться. Но уснуть мне теперь было тяжело, и вновь из-за Филлипс. Все мои мысли были о ней, я стал буквально одержим ею. Перед сном я все время мысленно возвращался к тому, как она каждую ночь целовала меня перед сном. И с изумлением обнаружил, что мне этого ужасно не хватает. Воспоминания о её мягких и сладких губах будоражили мой разум, не давая уснуть. И даже зелье сна без сновидений не помогало сразу же провалиться в сон. Снова и снова я думал о ней, убеждая и коря себя в том, что я верно поступил, не взяв её с собой. Ведь именно Малфой вернул меня в Лондон… Самообман! Ведь паспорт лежал сейчас на моём столе под кипой пергаментов и книг. Филлипс заранее знала, что он готов, и формально выполнила наш уговор… Вот только она мне больше не была нужна. Тогда почему, драккл её дери, все мои мысли вокруг неё? Я вновь стал раздражительным и злым. Срывался на обитателях поместья и на Пожирателях по любому поводу. С радостью пытал и наказывал за любую оплошность. Эффект дежавю не покидал меня… Ведь именно от этого я бежал еще в июле, когда пытался вернуть себе нормальное тело. И вот, чем это закончилось. Вот и сейчас я не спал, вновь и вновь перечитывая информацию, которую сумел достать о древнеегипетском боге. Хотя я уже знал это все наизусть. Отложив, наконец, книгу и пару свитков, я подхожу к окну. За ним ярко сияет Луна, и её свет освещает сейчас мои покои. Решив, наконец, что на сегодня я достаточно вымотан, направляюсь в спальню. И действительно, я буквально готов провалиться в сон, перед тем как мысли о ненавистной девушке настигают меня. Но уже через несколько секунд я открываю глаза и с удивлением обнаруживаю, что мою спальню окутывает знакомая зеленая дымка. Я знаю, что сейчас передо мной появится Хека, но этого не происходит. Поднимаюсь с кровати, и в этот момент ледяной смех наполнил мою спальню. — Так забавно наблюдать за тобой, ты ведь думал, что Ольга Филлипс тебе больше не нужна. Скажи мне, Реддл, что будет, если твои ночные кошмары вернутся? Ты ведь наивно полагаешь, что все контролируешь? — Я ведь собираю крест… — Ты не сдержал слов! Пообещал, а вернув магию, позабыл обо всем. Но не переживай, я пришел к тебе, чтобы напомнить, что слово Темного Лорда дорого стоит! — словно пораженный я стою, не в силах пошевелиться. — Даю тебе день! И помни, не сдержишь данных слов, сделаю тебя магглом навсегда. И никто не поможет тебе больше. Я проснулся в холодном поту. Вызвал Малфоя и дал ему указания до полудня разыскать целителя. Не дожидаясь утра, я отправился за Филлипс в Бруклин.

***

В бруклинской квартире было непривычно тихо. Часы показывали восемь утра. Обойдя все комнаты, я обнаружил, что хозяйки нет в квартире. Все было странно, мне показалось, что с того момента, как я покинул эту квартиру, здесь ничего не изменилось. Постель в спальне была оставлена незастеленной, валялись вещи. На кухне стояла немытая посуда, а на дне чашки был засохший кофе, словно она простояла так не меньше недели. Обитательница этой квартиры отличалась чистоплотностью. И сейчас все в этой квартире говорило о том, что, скорее всего, здесь она давно не появлялась. Решив обойти квартиру еще раз, я направляюсь в прихожую, и мой взгляд падает на зеркало в деревянной раме. Между рамой и зеркалом вложен небольшой конверт. «Для Темного Лорда», — выведено ровным почерком на конверте. Неужели она знала, что я вернусь? Нет, Филлипс слишком хорошо успела меня узнать за это время и не питала иллюзий. Я беру конверт и с каким-то странным волнительным и нетерпеливым чувством открываю его. «Знаю, глупо верить, что ты вернешься за мной, но если… Вдруг это так. Я в больнице Маунт-Синай, 18-ая палата. Уверена, тебе не составит труда найти меня». Да, она определенно не ждала, что я вернусь. Это послание — лишь её глупая надежда. Надежда, которую я намеревался оправдать! Теперь я мог без труда забрать Филлипс в свой мир и выполнить данное обещание. Но сейчас, даже несмотря на угрозы бога, я колебался. Все это время я был в буквальном смысле одержим мыслями о ней. На секунду я закрываю глаза. «Я лишь исцелю её и не более. Только сдержу своё слово», — звучит голос в моей голове. Эта мысль успокаивает меня, и я трансгрессирую.

***

Уже несколько недель прошло с того момента, как я оказалась в больнице… Вновь. После того, как Реддл покинул меня, а я дала волю своим эмоциям, со мной случилось ужасное. Тогда в квартире Алекса у меня случился приступ, как потом объяснил Броуди, — острой сердечной недостаточности. Но каким-то чудом мне повезло, я не умерла. Именно Броуди нашел меня, оказал помощь и поместил меня в одну из лучших больниц. Как потом рассказал мне Эдвард, он забеспокоился, ведь я так и не пришла в назначенное время в его клинику и не отвечала на телефонные звонки. Оказавшись у меня дома и обнаружив, что дверь в квартиру была не заперта, он вызвал полицию, и затем поднялся в квартиру этажом выше, где и обнаружил меня. Первые несколько дней были ужасными… Я провела их в палате реанимации. Но когда меня перевели, то лучше мне не стало. Теперь мне все время было плохо. Ничего мне не помогало, лишь во сне мне было хорошо. Все это время мне снились яркие сны: снилось детство, и моя семья, и места, в которых я побывала. В одну из таких ночей мне даже приснился Том Реддл. О нем я старалась не думать, ведь эти мысли вгоняли меня в еще большее отчаяние. Но не думать о нём я не могла. Мысленно снова и снова возвращаюсь к тем приятным воспоминаниям. Я отчетливо понимала, что больше никогда его не увижу. На прошлой неделе произошло маленькое чудо для меня. Мне неожиданно стало лучше и, сумев уговорить врачей, отпросилась на несколько часов. Находясь под присмотром Эдварда, мы вместе с ним отправились к нашему семейному нотариусу. Я не верила в чудо, поэтому откладывать неизбежное было глупо. Все своё имущество я завещала в равных долях самым дорогим людям, оставшимся у меня: Эдварду Броуди и Брайну Лоуренсу. После я решила заехать в свою квартиру… В последний раз. Только переступив порог, мне становится невыносимо здесь находиться. Воспоминания о времени, проведенном здесь с Реддлом накрывают меня, и я задыхаюсь от нахлынувших эмоций. Как же я по нему скучаю. Следующие свои действия я плохо помню. Лишь урывками: как собирала вещи, как искала документы, как брала какие-то украшения. Но одно я помнила очень отчетливо: как писала послание для Тома Реддла. В тот момент мной руководила глупая надежда. После возвращения в больницу мне вновь стало плохо, и на этот раз лучше мне больше не становилось. Если бы не ежедневные визиты Эдварда и Брайна, то я бы просто сошла с ума от отчаяния. Брайн очень злился, что не рассказала ему о своей болезни, но потом сменил гнев на милость и каждый день навещал меня. Он рассказывал о предстоящей свадьбе и том, что мне не отвертеться от роли шафера. Сегодня он принес мне кучу журналов и каталогов с платьями. — Надеюсь, к моему следующему визиту ты определишься с выбором платья, — заговорщически произносит мужчина. — Выбор очень велик, не уверена, что так быстро смогу определиться, — печально улыбаюсь я. — Полагаю, ты справишься, Хельга. — Мне бы твою уверенность. — Давно хотел спросить тебя, — вдруг серьёзным тоном произносит Брайн. — Почему он не навещает тебя в больнице? Моё сердце внезапно пропускает удар, но я стараюсь быть спокойной. — О ком ты? — Да, брось! – осуждающе говорит Лоуренс. — Я о твоей «бессоннице», если тебе так более понятно. — У него своя жизнь, Брайн, — грустно улыбаюсь я, а затем добавляю: — И я там ему не нужна. — Он знает, что ты больна? – коротко спрашивает мужчина. — Да, — коротко отвечаю я. И прежде чем Брайн успевает открыть рот и разразиться бурной тирадой, я жестко произношу: — Я не хочу больше говорить на эту тему.

***

С каждым днем мне становилось только хуже. В последние дни у меня не было сил даже встать с кровати. Все время кружилась голова и хотелось спать. Я понимала, что это конец, но старательно заталкивала эту мысль на задворки сознания. Все мои незавершенные дела были сделаны и, наверное, я бы с легкостью могла отправиться на тот свет. Но надежда… Такая глупая и наивная. Я все еще верила в чудо. Разум твердил, что это конец, а сердце и душа упрямо уверяли, что в одно прекрасное утро великий и темный волшебник явится за мной, чтобы выполнить свою часть сделки. — Мы сделали все возможное, теперь остается только ждать, когда появится донорское сердце. — Я понимаю, — печально отвечаю я. Каждое моё утро начиналось с того, что Броуди вселял в меня надежду на скорую поправку. Да только я то верила и надеялась, то переставала, ведь я чувствовала, что с каждым днем моё сердце становится все слабее. Теперь я боялась ложиться спать из страха не проснуться утром. — Отдыхай и набирайся сил, а я зайду вечером. Я только киваю и устало улыбаюсь. Едва закрываю глаза и моментально засыпаю. Мне снится странный и прекрасный сон. Будто я парю в небе, и мне так легко и прекрасно. Я свободна и счастлива. Внезапно сон прерывается, и я пробуждаюсь. Мне так тяжело. Трудно дышать, тяжело открывать глаза, тяжело даже думать. Мысли в голове все время путаются. И вот сейчас, находясь в больничной палате и открыв глаза, я вижу того, кого здесь не может быть. Это сон или, быть может, у меня начались галлюцинации? Напротив меня, в кресле сидел Том Реддл собственной персоной. Он был одет в чёрный длинный плащ. Его взгляд скользит по мне, словно изучая. — Я умерла? — Отчего же? — ухмыляясь произносит мужчина. — Значит, у меня начались галлюцинации? Реддл лишь зловеще улыбается, поднимается из кресла и подходит ко мне. В его руках волшебная палочка, которую он показывал мне в нашу первую встречу. Легкий взмах, и вот рядом со мной в воздухе парит моё послание, то самое, что я оставила перед тем, как вернуться в больницу, а уже в следующую секунду его охватывает пламя и сжигает дотла. — А что ты скажешь насчет этого? — лукаво спрашивает он. — Значит, это не сон, — тихо шепчу я. Неужели он вернулся за мной? Не может быть… — Ты меня удивляешь, Хельга, — усмехается Реддл. — В первую нашу встречу убедить тебя, что я волшебник, было проще, чем сейчас. — Я была уверена, что ты не вернешься, — печально говорю я. — Прости, что разочаровал тебя, — с сарказмом произносит Реддл. — Спасибо, — шепотом произношу я. — Ты ужасно выглядишь, — говорит Реддл и подходит к моей кровати. — Вообще-то я умираю, — обреченно произношу я. — Видимо, я нарушу твои планы, но между нами был договор, и теперь я не могу этого допустить. Реддл достаёт из кармана своего плаща небольшую чернильницу и протягивает её мне. Взяв её в руки, не понимаю, что мне с этим делать. Видя мое недоумение, мужчина ухмыляется и произносит: — Помнишь, я рассказывал тебе, как волшебники перемещаются? Конечно, я помню, ведь сама об этом спрашивала. — Да, конечно. — Как думаешь, что это? О чем он тогда рассказывал: трансгрессия, летучий порох, метлы и… — Портключ! — Верно, — с улыбкой произносит мужчина. — Он активируется через пять минут, и мы перенесемся в Лондоне. — Пять минут, но… — Что? Хочешь остаться тут? — удивленно и недовольно произносит Реддл. — Нет, просто… Мне нужно одеться. Мужчина ухмыляется, а затем резко срывает с меня одеяло. На мне обычная больничная пижама лимонного цвета, которая придает мне еще большей болезненности. — Вставай, — то ли просит, то ли приказывает Реддл. Получилось это у меня со второй попытки, но мужчина не торопится мне помогать. Встав с кровати, я вынуждена схватиться за Реддла из-за того, что кружится голова. Реддл снимает с себя свой странный плащ и надевает его на меня. Затем он обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. Берет меня за руку, в которой я сжимаю портключ. — Через минуту мы перенесемся, постарайся расслабиться и глубоко дышать. Первый раз это может быть неприятно, — тихо произносит он. Я закрываю глаза, и пытаюсь делать все то, что сказал мне Реддл. Спокойно и глубоко дышу, но все же мне немного страшно. Страшно от того, как стремительно все происходит, страшно от того, что я не до конца верю в реальность происходящего. Вдруг это сон? Или я умерла? Но теплые руки на моей талии и спине убеждают в обратном. А от запаха полыни, исходящего от мужчины голова кружится еще больше. Вдруг я слышу звук открывающейся двери и до боли знакомый голос: — Привет, Хельга! Что здесь происх… Но фраза обрывается, в следующий момент меня резко дергает, словно ребром подцепили за крючок и протаскивают сквозь узкую трубу. Земля уходит из-под ног, и я из последних сил держусь за Реддла чтобы не упасть. Мне становится трудно дышать, и ужасно кружится голова. Я боюсь открывать глаза, но внезапно все заканчивается. Ощущаю под ногами землю. Чувствую, что воздух стал другим: холодным и свежим. А еще теплые пальцы на моей щеке, которые осторожно гладят. Наконец открываю глаза, и мир вокруг стремительно кружится, перед глазами мелькают черные мошки, а ноги предательски дрожат. Не в силах на чем-то сфокусироваться, я зажмуриваюсь. Стараюсь не упасть, все также цепляясь за Реддла. — Надеюсь, ты не собираешься умирать у меня на руках, — насмешливо произносит мужчина. — Не дождешься, — шепчу я. Реддл лишь ухмыляется и подхватывает меня на руки, словно я ничего не вешу. Теперь он куда-то шел. Наконец моё любопытство победило страх, и я открываю глаза. Перед моим взором открылась прекрасная картина — огромное поместье. Оно было из другой эпохи. Величественное и монументальное. Трёхэтажное, из серого кирпича с огромными окнами. В некоторых окнах были цветные витражи, а вокруг поместья раскинулся великолепный сад. — Это твой дом? — Ты, я смотрю, пришла в себя? — кидает на меня взгляд Реддл, а затем добавляет: — Нет, это Малфой-Мэнор. — Малфой? Знакомая фамилия всплывает в памяти, но сейчас я не могу вспомнить, где её слышала. Мысли все еще продолжали путаться. — Да. Люциус Малфой из ближнего круга Пожирателей смерти, и он весьма любезно согласился сделать из своего поместья штаб-квартиру нашей…хм…организации. — Это он тогда явился за тобой? – наконец вспоминаю я. «И письмо тоже он прислал», — вспомнила я. — Да. Мы минуем дорожку из гравия и подходим к огромным дубовым дверям, которые по волшебству отворились. Реддл входит в огромный холл, где по обе стороны расположены мраморные лестницы. — Надеюсь, дальше ты в состоянии идти сама, — звучит голос Реддла. Это больше утверждение, чем вопрос. Мужчина ставит меня на ноги, и дальше я следую за ним по лестнице на второй этаж. Вдоль по широкому коридору, увешанному картинами в позолоченных рамах. И если бы я не знала, что в мире волшебников есть заколдованные картины, то решила бы, что сошла с ума. Все изображения с картин с любопытством смотрели на нас. Наконец мы доходим до нужной двери и, отворив её, Реддл пропускает меня вперед. Это большая спальня с видом на сад, огромной кроватью, трюмо и шифоньером. В углу комнаты стоит небольшой столик с креслами, а у дальней стены оказалась дверь, которая, видимо, ведет в ванную. Весь интерьер этой спальни прямо кричит о статусе и богатстве его хозяев. — Это твои покои. Через час придет целитель и осмотрит тебя, — объясняет Реддл и, развернувшись, направляется к выходу. — Постой! — Мне некогда, Филлипс, — резко произносит он. Но уже в дверях Реддл оборачивается и более мягко произносит: — Я вернусь через час вместе с целителем. Только дверь за ним закрылась, я тут же рухнула на кровать: последние силы я потратила, чтобы дойти до спальни. Реддл изменился, это чувствуется в том, как он держался, ведь теперь он снова волшебник. С огромной силой и властью. «Интересно, как это отразится на мне?», — вдруг промелькнула странная мысль. Но я не верю своему счастью! Я лежала и, глядя в окно, улыбалась, до конца не веря в то, что это реальность. Я прикрыла на секунду глаза, но уже в следующий момент провалилась в сон.

***

Малфой не стал слишком напрягаться и просто вызвал целителя рода Малфоев, который уже несколько десятков лет служил им. Его звали Франческо Морелли. В его профессионализме и умении хранить тайны можно было не сомневаться, поскольку он разделял мои идеи и взгляды. Едва я вошел в гостиную, целитель и Малфой поклонились мне. Целителю было больше шестидесяти лет, но он выглядел моложе. Среднего роста с черными, но уже тронутыми сединой волосами, смуглой кожей и угольно-черными глазами. Насколько мне было известно от Люциуса, Франческо Морелли был главным токсикологом в больнице Св. Мунго. Я сел диван и обратился к Малфою: — Оставь нас, Люциус, ты выполнил моё поручение, но дальнейшее тебя не касается. — Мой Лорд, — растерянно произнес Малфой и, переглянувшись с Франческо, покинул гостиную. — Присаживайтесь, мистер Морелли, — спокойно произношу я. Итальянец садится в кресло напротив меня. — Надеюсь, мне не стоит говорить о том, что произнесенное мной должно остаться между нами. — Да, мой лорд, — уважительно произносит Франческо. — Вот уже двадцать лет я служу семейству рода Малфоев и еще ни разу за все время… — Достаточно, — перебиваю я мужчину, и тот мгновенно замолкает. И теперь ждет моих дальнейших указаний. В его глазах я вижу почтение и неподдельный интерес. — С сегодняшнего дня вашим главным и единственным пациентом будет моя гостья. Я познакомлю вас с ней позже. Она больна, и вам необходимо как можно быстрее выяснить причину болезни и исцелить её. Обо всем вы будете докладывать мне лично. — Да, мой лорд, это большая честь для меня, — согласно кивает целитель. — И еще, эта девушка — маггла. Вижу, как удивленно поползли вверх брови итальянца, он быстро взял себя в руки, однако от меня ничего невозможно утаить. — Для вас это что-то меняет? – холодно спрашиваю я. — Нет, мой лорд. — Тогда, думаю, самое время познакомить вас с ней, — произношу я и поднимаюсь. Франческо следует моему примеру, но, уже выходя из гостиной, я оборачиваюсь к нему. — Думаю, что своей пациентке вы тоже можете рассказывать о её состоянии.

***

Войдя в спальню вместе с итальянцем я с удивлением обнаружил, что Филлипс спит. Девушка мирно лежит на кровати, на её губах умиротворённая улыбка, она была на боку, подложив правую руку под голову. Подойдя к кровати, я касаюсь её руки, а затем осторожно трясу её, пытаясь разбудить. Через несколько секунд она открывает глаза. Взгляд её голубых глаз расфокусирован и потерян после сна. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где она находится. — Я уснула, — наконец тихо произносит девушка. — Да, и очень не вовремя, — коротко отвечаю я. Поворачиваюсь к целителю. Поняв мой взгляд без слов, он подходит к кровати, с другой стороны. — Это Франческо Морелли, твой целитель, — представляю я мужчину. — Очень приятно познакомиться, — все так же тихо говорит девушка. — Меня зовут Ольга Филипс. Девушка приподнимается на кровати и садится, облокотившись о спинку кровати. — Мне тоже, мисс Филлипс. Скажите, что вас беспокоит? Филлипс улыбается итальянцу, а затем начинает рассказывать, но я не слушаю. Просто наблюдаю за ней. В этой ужасной больничной одежде она походила на смерть. Бледная, с длинными белыми волосами, темными кругами под глазами, ввалившимися щеками. Она изменилась… И осунулась, похудела, и вид у неё был действительно ужасно болезненный. — Думаю, мне все ясно, мисс Филлипс. Теперь мне нужно вас осмотреть, — произносит Морелли и кидает вопросительный взгляд на меня. Я лишь коротко киваю. Дальнейшие несколько минут прошли в тишине. Целитель делает пассы волшебной палочкой, изучает слепок ауры. А я, отойдя к окну, лишь наблюдаю за происходящим. Все это время Филлипс с изумлением и нескрываемым любопытством наблюдает за действиями целителя. Вижу, что у неё миллион вопросов, которые она мне непременно озвучит позже. — Мне необходимо взять кровь с вашего позволения, милорд, — наконец говорит целитель, закончив изучение ауры. — Мистер Морелли, думаю, мисс Филлипс в состоянии ответить сама, — холодно произношу я. — Я не против, мистер Морелли, если вы считаете, что это необходимо, — подает голос Филлипс. — Да-да, протяните, пожалуйста, руку, — растерянно произносит целитель. В его руках появляется пробирка, он касается волшебной палочкой сгиба локтя девушки. Откуда в следующую секунду течет кровь. От неожиданности она вздрогнула. — Это бывает немного больно, но сейчас все пройдет, — добродушно произносит целитель. Наполнив пробирку кровью, он вновь касается палочкой место пореза и рана моментально затягивается. Вижу, с каким восторгом за всем этим наблюдает Филлипс, и я вдруг ловлю себя на мысли, что благодарен, что она не задаёт свои дурацкие вопросы. По крайней мере, сейчас. — Вы знаете, что со мной мистер Морелли? — У вас серьезные проблемы с сердцем, оно постепенно отказывает и, думаю, через несколько недель полностью перестанет работать. Поэтому у вас практически нет сил, все время хочется спать, кружится голова, и вы всё время ощущаете холод. Однако не сердце меня сейчас беспокоит. Его отказ — это всего лишь последствие. Необходимо как можно скорее начать исследования и, конечно же, ваше лечение. — Вы сможете её исцелить? — задаю я свой главный вопрос. — Непременно, милорд, но это длительный процесс. Пока что нам необходимо восстановить и поддержать работу как сердца, так и всего организма. И уже после можно будет сварить зелье возрождения. — Зелье чего? – недоуменно спрашивает Филлипс. Я прикрываю глаза на миг и стараюсь не злиться. Мерлин, я и забыл как меня раздражали и злили её постоянные вопросы! — В шестнадцатом веке в Европе было изобретено зелье возрождения известным зельеваром Иоанном Брюсо. Когда по какой-то причине тот или иной орган выходил из строя, то это зелье было незаменимым. Это возвращало орган к его здоровому состоянию. Но это зелье очень сложное в приготовлении. И его изготовление тоже займет немало времени, поскольку варится оно только в определённые фазы лунного цикла, — все также доброжелательно и спокойно объясняет Морелли, мягко улыбаясь девушке, а затем добавляет: — Но я должен предупредить, что это достаточно болезненный процесс. Ко всему прочему всегда существует риск смерти. И поскольку в нашем случае именно сердце необходимо возродить, то важно подойти к изготовлению зелья с ювелирной точностью. — Но ведь есть шанс на хороший исход? – серьёзно спрашивает Филлипс. — О что вы, простите, если напугал. Все будет хорошо, уверяю вас, — тепло проговорил целитель. — Мне уже так говорили, — тихо произносит Филлипс. — Милорд, вам нужен очень хороший зельевар, поскольку у меня такового нет, — обращается целитель ко мне. — У меня есть тот, кто способен справиться с этой задачей, — коротко отвечаю я. — Что до лечения, сегодня же вечером я наведаюсь к вам, мисс Филлипс. Вы начнете принимать зелья под моим наблюдением. И пока я буду исследовать кровь, мы сможем восстановить и вернуть силы вам и вашему сердцу. Дальнейшее будет зависеть от того, что покажут исследования. — Спасибо, мистер Морелли, — с благодарностью произносит Филлипс. — Вынужден откланяться, милорд. Мне нужно отдать кровь в лабораторию как можно скорее, — произносит целитель, обращаясь ко мне и кланяясь. Я лишь коротко киваю ему в ответ. — Как видишь, я держу своё слово, — произношу я, обращаясь к девушке, как только целитель выходит из спальни. — Не совсем, — тихо произносит Филлипс. — Остался Непреложный обет и… — Да, — недовольно перебиваю я её. — Я помню об этом. Мы дадим клятвы друг другу чуть позже, мне нужно подумать, кто скрепит обет для нас. О воздействии на твою волю и мысли я тоже помню. Филлипс только согласно кивает, и приняв лежачее положение, откидывается головой на подушку. — Мне о многом нужно тебя расспросить… — Кто сказал, что я буду что-то объяснять? — резко отвечаю я. Вижу удивление и немой укор во взгляде девушки, — У меня нет времени на разговоры с тобой. Чико! На мой зов тут же является домовой эльф. — Да, хозяин, — пищит домовик и кланяется мне. — Теперь это твоя новая хозяйка, будешь ей служить, — обращаюсь я к домовику, тот радостно кивает и смотрит на Филлипс с нескрываемой радостью. Конечно, служить ей будет гораздо легче, чем мне. — Если тебе что-нибудь понадобится, просто позови его по имени, — объясняю девушке. Филлипс с нескрываемым любопытством наблюдает за домовиком. — Свободен, — строго кидаю я эльфу-домовику. И тот, поклонившись мне снова, исчезает. — Тебя сейчас разорвет от любопытства, — язвительно произношу я. — Так и есть, — спокойно отвечает девушка. — Наверняка ты чувствовал себя также, впервые попав в этот мир. — Мне пора, — только коротко бросаю я и направляюсь к двери. На пороге до меня доносится тихий голос Филлипс: — Ты еще вернёшься сегодня? Я хотел только съязвить ей в очередной раз, но, замерев на секунду, вдруг осознал. Хочу увидеть её сегодня, поговорить с ней, ответить на её глупые вопросы. — Возможно, — не оборачиваясь, произношу я быстро и выхожу из комнаты. Идя по коридору Малфой-Мэнора в свои покои, я анализирую все чувства, которые я испытал, находясь то недолгое время в её обществе. Невольно ловлю себя на мысли, что испытываю к ней жалость и… Беспокойство! Мантикора её дери! Мне должно быть абсолютно все равно, я только выполню свою часть договора, а потом я верну её в Бруклин. — Мой лорд, что-то с-с-случилось? — отвлекает меня от мыслей Нагайна, которая свернулась кольцами на полу в моём кабинете. — Нет, Нагайна… У меня есть для тебя поручение, — неожиданно произношу я. — Конечно, повелитель, — довольно шипит змея, поднимается и ползет ближе. Моя рука касается гладкой и холодной головы Нагайны. Несколькими плавными движениями глажу её, отчего та довольно шипит раздвоенным языком. — В моё отсутствие будешь приглядывать за всеми обитателями мэнора. Особенно за нашей гостьей.

***

Я проснулась лишь вечером. Все события, произошедшие со мной с утра, буквально лишили сил. Я не могла даже обдумать то, что произошло. Все мысли путались в голове. Было тяжело, и несмотря на то, что я проспала практически целый день, вновь хотелось спать. А еще безумно хотелось есть. Вспомнив, что теперь у меня в подчинении есть домовой эльф, с детским трепетом и азартом я решаюсь его вызывать. — Чико! – зову я. К моему восторгу, он появляется посреди комнаты с тихим хлопком. Это странное существо с огромными зелеными глазами, длинным носом и такими же большими ушами, которые напомнили мне крылья летучей мыши, только намного больше. Одет эльф был странно, это я заметила еще в первое его появление. Он был обмотан в какую-то тряпку, на которой был странный рисунок, похожий на герб. На ногах у него не было обуви. — Что угодно юной мисс? – радостным писклявым голосом спрашивает он. — Меня зовут Ольга, — с энтузиазмом произношу я и с интересом рассматриваю его. Домовой эльф улыбается мне в ответ и раскачивается из стороны в сторону. — Чем я могу быть вам полезен, мисс Ольга? — Я очень голодна. — Конечно, мисс, чего бы вам хотелось? — попискивая спрашивает эльф. — Полагаюсь на твой вкус, но принеси мне еще кофе. — Все, что пожелаете, мисс, — радостно пищит эльф и с тихим хлопком исчезает. В этот момент мне кажется, что я все еще сплю. Разве могут существовать домовые эльфы? Щипаю себя за руку, проверяя, не сон ли это. Однозначно нет. За время ожидания своего ужина и Чико я успела изучить комнату и ванную. Меня очень радовал вид из окна. Солнце уже практически село, но в вечерних сумерках я увидела прекрасный сад и небольшой пруд, на берегу которого располагалась чудесная беседка. На секунду мне почудилось, что рядом с прудом самым наглым образом расхаживал... О боже! Павлин! Кому мог понадобиться павлин в саду? Услышав позади себя хлопок, я резко дернулась и обернулась. — Ваш ужин, мисс Ольга, — пищит эльф и ставит поднос с едой и кофе на небольшой столик. — Ты напугал меня, — растерянно произношу я. — П-п-простите, — заикаясь, со страхом в голосе произносит Чико. — Ой, что ты, все в порядке. Благодарю тебя за ужин. Но, кажется, мои слова еще больше напугали его, но почему неясно. Его огромные глаза стали еще больше, а маленькие ручки затряслись. — Я что-то не так сказала? – спокойно и миролюбиво спрашиваю я. — Нет, просто Чико редко благодарят, — неожиданно печально произносит эльф. «Неужели его здесь обижают?» — проносится в моей голове. Такое маленькое и беззащитное существо, как можно его обижать? — Не бойся, я тебя не обижу, — смотрю я в его зеленые глаза и ласково улыбаюсь. — И пока я твоя хозяйка, то буду благодарить тебя за труд. Чико широко улыбается, а затем, поклонившись мне, с хлопком исчезает. Ужин оказывается просто изумительно вкусным, и я готова поклясться, что в еду добавлены какие-то волшебные ингредиенты. Кофе я пила, стоя у окна и любуясь видом. Когда стемнело, я с неохотой отошла и села в кресло. Через несколько секунд раздался стук в дверь. — Войдите. Распахнув дверь, в комнату зашел целитель, он все так же дружелюбно улыбался мне, как и утром. Он понравился мне, каким-то образом ему удалось расположить меня к себе. И меня порадовало то, что он спокойно отвечал на мои вопросы. — Добрый вечер, мисс Филлипс. Вижу, вы поужинали. Это очень похвально, перед приемом зелий вам необходимо будет есть. — Мистер Морелли, я буду выполнять все ваши рекомендации, — заверяю я целителя и улыбаюсь. — Мне нравится ваш настрой, — радостно сообщает мне мужчина. — Я очень хочу выздороветь, — неожиданно серьезно говорю я. — Зелья помогут вам, и уже завтра утром вы ощутите это, — произносит целитель. Мужчина, взмахнув волшебной палочкой и поднос с тарелками от моего ужина, просто исчезает, и я вновь с нескрываемым восторгом наблюдаю за его действиями. Морелли лишь улыбается и ставит на столик небольшой прямоугольный чемоданчик. — Здесь зелья, которые необходимо принимать, я оставлю их здесь, — сняв крышку, мужчина принимается мне объяснять в каких колбочках какие зелья и для чего. Пытаюсь запомнить всю эту информацию, но уже после второй колбы все спуталось в голове. Видя мою растерянность, целитель обращается ко мне: — Не бойтесь, мисс Филлипс, я сам буду давать вам их, чтобы вы не запутались. Просто нужно чтобы вы понимали, что будете пить. — Отлично, потому что я уже запуталась. И можете называть меня Ольгой. Мужчина только кивает, взмахивает волшебной палочкой и в его руках появляется чашка. А уже в следующий момент все колбочки по очередь летят к нему в руки, и он, от каждой отмерив нужное количество, наливает в чашку. Я как загипнотизированная смотрю на происходящее, не в силах отвести глаз от волшебства. Наверное, со стороны я выгляжу как маленький ребенок, но все это вызывает во мне дикий восторг, и я не перестану удивляться всему происходящему. — Вот, держите, — протягивает мужчина чашку. — На вкус, конечно, не очень. — Ничего страшного, лекарство не может быть вкусным, — я беру чашку и нюхаю её содержимое. Зелья пахнут травами. Выдохнув, в два глотка выпиваю содержимое. На вкус не так страшно, как могло бы показаться. Зелья оказались горьковато-солёными. — Теперь лучше ложиться отдыхать. Советую следующие несколько дней отдыхать и больше бывать на свежем воздухе. — Хорошо, сделаю все, как вы скажете. — Давно мне не попадались такие сговорчивые пациенты, — лукаво улыбается мужчина. Морелли взмахивает волшебной палочкой, и все колбочки возвращаются в чемоданчик. Затем он достает одну и протягивает мне. — Это зелье сна без сновидений, если вдруг не сможете уснуть. Достаточно лишь маленького глотка. — Спасибо, — произношу я и беру в руки небольшую колбочку с зельем. — Теперь я вынужден откланяться, но завтра, в десять утра вновь навещу вас, Ольга. — До скорой встречи, мистер Морелли. — Франческо, — поправляет меня целитель и улыбается. — До скорой встречи, Франческо, — тепло произношу я. И мужчина уходит, оставив меня одну. Темного Лорда в тот вечер я так и не дождалась. Последние силы потратила на то, чтобы принять ванну, и едва голова коснулась подушки, я уснула. Зелье для сна мне не понадобилось.

***

Часы пробили полночь, когда было окончено собрание Пожирателей смерти. Сегодня мои слуги мало чем порадовали меня. В Министерстве отказывались верить в моё возвращение, что безусловно было мне только на руку. Малфой щедро платил золотом за статьи, которые не должны были попасть в Ежедневный Пророк. Слежка за Бродериком Боудом все еще шла, но результатов не было. Он практически все время с кем-то находился. Наложить Империус у них не выходило. Это безумно разочаровало и разозлило. Мне как можно скорее нужно было завладеть полным текстом пророчества. Фенрир «Сивый» и его клан вновь с огромным энтузиазмом присоединились ко мне. А вернувшиеся Макнейр и Мальсибер сумели порадовать меня новостями о том, что колония великанов, расположенная в Северной Европе, приняла мою сторону. Как оказалось, не я один собирался заручиться их поддержкой. Дамблдор и здесь смог меня опередить, но моё предложение оказалось гораздо выгоднее для великанов. Кроме того, в этот раз я хотел также переманить на свою сторону одну из крупнейших колоний вампиров во всей Великобритании. Но пока что я так и не получил известий от Пожирателей, которые отправились на их поиски неделю назад. Сейчас я сидел с бокалом огеневиски, откинувшись в кресле, в своём кабинете. Пока что все складывалось неплохо, вот только пророчество… Оно оказалось практически недосягаемым для меня. И мне только оставалось ждать. Сегодняшний день вымотал меня, практически до предела, и мне ужасно хотелось спать. Завтра я хотел наконец скрепить Непреложный обет, но все никак не мог определиться с выбором. Никто, кроме Люциуса Малфоя, не приходит мне в голову. Но после своего возвращения я отчего-то не был так уверен в нём как раньше. Однако других кандидатур у меня не было. После собрания Нагайна сообщила мне о том, что к Филлипс приходил целитель, и девушка не покидала своей комнаты. В течение всего собрания меня не покидала одна навязчивая мысль, от которой я не мог избавиться и сейчас. Допив огневиски, поднимаюсь из кресла. Выйдя из своих покоев, направляюсь на второй этаж. Спускаюсь по лестнице, иду вдоль по коридору. «Какого драккла я здесь делаю?» — бьётся мысль в моей голове, оказавшись возле двери в комнату Филлипс, но я, словно одержимый, открываю дверь и вхожу. Комната ярко освещена лунной дорожкой, сияющей за окном. Свет от Луны падает на кровать. Филлипс лежит на кровати, на боку, поджав под себя ноги. На ней была все та же больничная рубашка ужасного цвета. Одеяло сползло вниз, обнажив её стройные ноги. Подхожу ближе к кровати и, склонившись над спящей девушкой, провожу рукой вверх по её бедру: кожа там оказалась холодной. Словно ведомый какой-то странной силой, я расправляю одеяло и аккуратно укрываю её. Филлипс все также безмятежно спит, даже не шелохнувшись. Интересно, что ей снится? Покидаю комнату со странным ощущением: почему-то мне было обидно, что Филлипс спала. Оказавшись у себя в спальне, я повалился на кровать и моментально уснул. Этой ночью Хека не явился ко мне во сне видимо, он остался доволен тем, что я наконец сдержал своё обещание.