В глуши твоего сердца

      Портовая Мафия связана со всеми — от маленьких преступных группировок до мировых политиков. И когда речь заходит о ценах, материальном и законодательном благополучии, всегда находятся проблемы с ограниченным временем на их решение.       Портовая Мафия и криминальная группировка Декстеры не поделили рыболовные зоны и густонаселённые территории, где скрывались должники с невозможностью закрыть долги. Точнее, некоторые должники были способны заплатить за каждый свой расход, но закрывая кредиты, снова снимали деньги и продолжали жить в своё удовольствие. Портовая Мафия поддерживала их, не взирая на общепринятые законы касательно банков. Декстеры же перестали закрывать глаза на их выходки: им было нужно срочно возместить убытки после того, как Крысы Мёртвого Дома взорвали два их склада с запасом алкоголя и наркотиков.       Обратившись в первую очередь к Портовой Мафии, как к верхушке криминального мира Йокогамы, Декстеры не получили согласия помочь им с деньгами не в долг — Портовая Мафия тщательно следила за трудоустройством и работой сотрудников заводов, банков, десяти шахт и главным йокогамским водохранилищем. Лишние траты им были не к чему. Гангстеры объявили социальную войну через письмо, адресованное Мори Огаю, но сами месяца три не выходили на свет.       Маленькая группировка Гантцы появились как раз спустя три месяца с момента письменной ссоры Портовой Мафии и Декстеров; они специально ходили максимально далеко от Вооружённого Детективного Агентства, а едва Рампо установил их настоящую территорию на Мусорной Свалке, Мори письмом попросил главу ВДА, Фукудзаву, не вмешиваться. Огай, как гласило письмо, хотел разобраться с Гантцами через своих людей, чтобы показать Декстерам «тех, на кого Йокогама может положиться» и что «если Детективное Агентство вмешается, мы будем вынуждены начать с вами настоящую войну».       Когда выяснилось, что гантцами управляет сильный эспер, Чуя, как доверенное лицо со способностью «оценивать всё адекватно и действовать по ситуации так, чтобы лишних жертв либо не было, либо чтобы их число сводилось к минимуму», вызвался разобраться. Он мог справиться один, но решил взять с собой людей для подстраховки. Глава Гантцов был обнаружен на улице X, но для отвода глаз послал часть своих бандитов грабить ближайший комбини. Чуя первым обнаружил вражеского эспера в чёрной маске, обладающего мощной физической силой. Воистину странное обстоятельство получилось: этого эспера никто не знал и он не числился сотрудником Декстеров. Откуда Портовой Мафии и Детективному Агентству было знать, что им придётся столкнуться с, как оказалось, незарегистрированным эспером?       Едва Чуя рассчитал свои дальнейшие действия, чтобы сразиться с эспером, который был способен временно ослеплять своих противников, ему случайно попалась симпатичная по его мнению девушка с волнистыми русыми волосами. Её золотистого цвета глаза отливали солнечными лучами, а губы блестели от клубничного блеска для губ, и он на секунду засмотрелся. Когда же Чуя пришёл в себя, ему захотелось выблевать собственные кишки. Все враги были повержены. Прибежала женщина с вымученным взглядом и чуть не выбила зуб этой самой девушке у всех на глазах. Ничего не сказав, она схватила за руку незнакомку и удалилась с ней, ничего не сказав напоследок.       Накахара окончательно очнулся под восхищённые визги и апплодисменты мирных граждан, пока лежащие и сидящие подчинённые смотрели на него в шоке.

«Защити нас, пожалуйста».

      Голос нежный и ненавязчивый — Чуя вспомнил, что весь мир стал серым и беззвучным, пока его ноги и руки двигались самостоятельно.

«Повезло, что ты нормальный».

      — Вы лучшие! Вот они, наши защитники! — кричала незнакомая женщина с ребёнком сквозь громкие фанатичные крики окружающих.       Никогда ещё Чуя не чувствовал себя настолько опозоренным. Казалось, что стоило ему проснуться, как его облили помоями из шести больших вёдер на глазах у миллиарда человек, пока он стоял на сцене и смущался как ребёнок. Дазай посмеётся над ним, морщась от отвращения. Мори Огай отмахнётся от Накахары со словами «Дверь вон там». Он и сам не сможет справиться с пережитым стыдом. Ему стало мерзко из-за самого себя.       — Босс… — один из его людей осторожно поднялся с земли, чуть не задрожав всем телом, ощущая ауру замеревшего на месте Накахары, чьи сузившиеся зрачки дрожали при виде двух удаляющихся фигур. — Прикажете поймать их?       Чуя понял одно — если он её пощадит, первым покончит с собой не Осаму.       В груди пылало так, что то пламя должно было вот-вот расплавить сердце.       — Разузнайте адрес её проживания, — Чуя повернулся спиной к уходящей женщине и девушке, игнорируя продолжающих радостно сканировать горожан. — Повяжите этих двоих, пока они без сознания. Возвращаемся.       Чуя сперва должен был доложить Мори о произошедшем, чтобы он предложил варианты, что делать дальше. Если он предпримет что-либо сам без какой-либо осторожности, вся Йокогама поднимет шумиху.       Его затошнило. Хрипотца застряла глубоко в глотке.       Накахара сдерживался от желания сгрызть собственные ногти. Невидимые помои воняли хлеще стаи скунсов, разлагающихся трупов и протухших яиц.

***

      — А вот и ты, — Чуя встал перед ней так, чтобы мысленно принявшая свою смерть Михара его услышала. Из-за деревьев показалась куча людей в чёрных костюмах. — Не глупи, и никто не пострадает. Нам надо поговорить. Идём.              Накахара сразу доложил о произошедшем Мори, чтобы потом каждый из его свидетелей рассказал свою версию. Даже Элис, беззаботно рисовавшая себя в новом платье от известного кутюрье, уже на пятом мафиози чуть не сломала восковой мелок красного цвета: способность влюблять в себя было подобно способности Кью, а значит, эта девушка представляла колоссальную опасность. Ведь если девять-десять процентов состава Портовой Мафии будут под чарами этой устрашающей незнакомки, несмотря на её безобидный вид на некоторых удачных фотографиях, неизвестно какой переворот она совершит.       — Приведи её к нам. Мне очень хочется поговорить с ней с глазу на глаз, — слегка поднял уголки губ Огай, положив подбородок на скрещенные ладони. — Я не стану игнорировать тех, кто лишает свободы воли моих подчинённых.       Чуя прижимал шляпу к груди, в знак уважения к Мори. Он желал закрыть глаза и провалиться сквозь землю.       Чуе казалось, Огай над ним мысленно дико хохочет — однако Босс Портовой Мафии даже по глазам не смеялся ни капли. Напротив, Мори старался не высказывать даже своего раздражения и неподдельного ужаса, пока особенности способности Михары Юри оставались под сомнением. Да, они узнали, что, судя по всему, достаточно посмотреть ей в глаза, чтобы потерять свой рассудок. Однако как долго Михара Юри способна поддерживать этот эффект?       — Её способность очень бы пригодилась Портовой Мафии, подбери ей соответствующую напарницу, — Огай буквально своей улыбкой говорил, мол «будет жаль, если она повторит судьбу Кью». — Однако. Чуя. Ты ведь понимаешь, что если её убить, этот позор все равно останется клеймом на твоей репутации?       — Да, — Чуя закрыл глаза и слегка опустил голову, подавляя ком тошноты. — Что прикажете делать с ней?       Мори мог запросто решить проблему, чтобы в преступном мире не распускали о Чуе нелепые слухи и не смеялись в спину, но тут нужно было хорошо подумать над этим. Если Портовая Мафия казнит Юри, не факт, что это им поможет. «Вы убили невинную девушку только за то, что сами промахнулись и не узнали о её способности вовремя?!» — подобными словами их могли осудить.       Ни один мускул на лице Мори не дрогнул, когда он убрал подбородок с ладоней. Скрестив руки на столе, он сказал следующее таким голосом, словно обсуждал вкус хорошей еды:       — Если мы сразу убьём её, остальные воспримут нас как простых головорезов, не способных на решение проблемы с минимальным риском и жертвами.       Чуя внимательно слушал, не перебивая, глядя на своего босса.       — Как я понял по словам свидетелей, способность Михары Юри внешне никак не проявляется. Жертва выглядит подверженным лунатизму человеком, и на движения это тоже никак не влияет. Разве это не потрясающая способность? — зрачки Мори сузились. — Но если она станет частью Портовой Мафии, насмешки в твой адрес все равно никуда не исчезнут.       Накахаре хотелось плакать. Просто упасть на колени и зарыдать, будто он ещё школьник и впервые не смог дать правильный ответ по просьбе учителя.       — Так почему бы вам не пожениться? — Огай немного успокоился, оперевшись об спинку стула. — Сперва проведём собеседование. Если окажется адекватной, всему обучим и завербуем. Женившись на ней, ты оправдаешь своё «разрешение» трогать тебя так, словно вы давно состоите в любовных отношениях.       Невидимая рука ударила Накахару в солнечное сплетение, лишив сил сражаться за жизнь. Ему было больно уже не от того, что его лишили рассудка на какое-то время — ему хотелось перестать дышать от осознания, что его загоняют в клетку к дикому хищнику, наверняка ради его растерзания. Как мужчине, Чуе не хотелось обременять себя надеванием обручального кольца с той, кто его опозорил. Единственное, что ему хотелось сейчас, так это ударить Михару так, чтобы та навсегда забыла как использовать свою способность.       — Потом, если захочешь, мы можем подстроить всё так, чтобы Михара Юри умерла от несчастного случая. Оставшись без жены из-за её смерти, ты и твоя репутация не пострадают, — предложил Мори, сцепив ладони в замок. — Если же ты волнуешься, что она может выжить… Она может умереть от «болезни». Только подожди в обоих случаях минимум два месяца, чтобы нас не обвинили в подстроенном убийстве.       Чуя хотел убить Юри. Но не настолько, чтобы она умерла в прямом смысле. Невидимая смола облепила тело, и казалось, будет её в разы больше, если он моментально согласится на убийство невинной девушки.       — Позвольте решить по ситуации, — Накахара покорно опустился на колено, стоило Мори встать из-за стола и подойти к окну. Всё спокойно, но надолго ли? — Я сделаю всё от меня зависящее.       — Если мы похитим школьницу, во всей Йокогаме поднимется паника и начнутся её активные поиски… После этого случая все подозрения спишут на нас, якобы мы хотели отомстить за твою подавленную волю, — Мори наблюдал за движениями своих людей снаружи, сжав кулаки за спиной. — Ваш брак нельзя будет скрывать от общественности, ведь если кто-то из наших союзников убьёт её… Скрывая ото всех ваш брак, разве мы им что-то докажем? Они не поймут резкой смены нашего поведения в таком случае.       — Когда прикажете отправиться к ней на встречу? — Накахара рассматривал пол, а сам подумал: — «Так что Вы прикажете делать? Мне её сразу сюда вести, или как? Это же надо постараться не привлекать лишних глаз, чтобы Вы опять не рассорились с кем-нибудь!»       — Хм-м. Завтра. К чему нам долгие ожидания, когда жизнь каждого гражданина Йокогамы висит на волоске? — Мори повернулся к Чуе. — Наши люди знают её фактический адрес проживания и старшую школу, куда она ходит.       Взгляд Чуи потемнел от досады.       — Возьми с собой отряд на случай, если случится что-нибудь непредвиденное. Я не сомневаюсь в твоей силе, конечно же, но сейчас в нашем приоритете стоит безопасность твоей потенциальной жены, брак с которой сулит возможность заполучить имущество и деньги её семьи, — Огай поправил чуть задранный правый рукав, тепло и любяще посмотрев на одобрительно улыбнувшуюся Элис.       — Я бы хотел получить хотя бы часть её приданого, если оно, конечно же, у неё имеется, — признался Чуя, выжидающе посмотрев на босса.       — Увы, её родители не сказочно богаты… Нежели их родители, братья и сёстры. Её способность, награды за участие в балете и гимнастике подойдут в качестве приданого? — под нижними веками Огая появились складки, когда он хитро улыбнулся.       Чуя, до этого не знав об этом, успокоился: теперь он знает о чём с ней говорить.       — Вполне, — Накахара усмехнулся с облегчением. — О большем просить не могу.       Юри поняла: это конец её жизни. Она думала, этот эспер является каким-нибудь специальным агентом под прикрытием, но никак не преступником — он не предъявил каких-либо документов, глядя вниз.       Чтобы как-то сгладить конфликт, Михара опустила глаза на пах Чуи и облизнула пересохшие губы. Накахара успел уследить за её языком, чуть не рассмеявшись в голос.       Юри тут же испугалась, театрально прижавшись спиной к дереву в ожидании кабедона. Как учила мама — «включи дуру, и тебе всё простят».       Обладая роскошной внешностью, Юри считала достаточным делом хвалить мужчину просто за то, что он мужчина: такая тактика заставляла всех мужчин смотреть ей в глаза, пока она движениями вызывала у них прилив возбуждения.       — Господин, какое у Вас дело ко мне? Неужели я сделала что-то неправильное? — очень мягким голосом поинтересовалась Юри, положив ладонь на пресс. Едва Чуя приблизился к ней, она прошлась рукой вниз. Он остановился в метре от неё, не поднимая взгляда с её руки на животе.       От Михары пахло виноградным кремом. Белоснежная футболка обтягивала её стройное и очень хрупкое тело, ярко сочетаясь с очень короткими чёрными шортами. Неважно, насколько сейчас соблазнительно она выглядела, как считала сама Юри, в применении своей способности у неё были ограничения. Чем больше людей она возьмёт под любовный контроль, тем сильнее будет страдать её психика от шума организмов «заражённых». Больше двенадцати человек выдержать было невозможно.       Не получив его прямого взгляда, Михара со спокойным сердцем решила принять свою смерть — ей подавно жить не хотелось в мире, где она никогда не будет кем-то любима, кроме подруг. Дело даже было не в том, что в неё всё-таки влюбятся. Михара боялась не ответить взаимностью и не воспользоваться своей способностью на объекте любви, чтобы потушить гложущее чувство «хочу». Свидетели все равно всё расскажут, он поймёт что им пользовались. Всё. Это будет концом любого начала.       Чуя, у которого случилось тянущее чувство где-то внизу, едва открыл рот.       — Господин. Я помню Вас, — Юри сильнее прислонилась к дереву, не убирая руки с живота. — Вы же тот герой, который спас нас от преступников! Точно. Вчера же это было…       Накахара сдержался, чтобы не снять шляпу и не пригладить волосы на макушке. Да, он.       — Вблизи Ваши плечи кажутся шире. Невероятно, — Михара огладила свой живот по часовой стрелке, чуть не цыкнув от терпения Накахары. Готовясь в любой момент столкнуться с его взглядом, она не моргала. — После того дня я не могла уснуть целую ночь, думая о Вас.       Не поднимая взгляда с живота Юри, Чуя бесшумно выдохнул через нос. Телохранители контролировали мирных граждан, не позволяя встать рядом с их боссом и Михарой.       — Перестань нести чушь. Я не за этим сюда пришёл, — Накахара до этого едва не откашлялся, прозвучав чуть хрипло. — Иди за мной. Есть разговор.

***

      После проигрыша Гантцев, Декстеры потерпели новый удар по хранилищу с боеприпасами от Портовой Мафии — те расстреляли всех находящихся на ночной смене работников. Семейная династия гангстеров Виртуоза из Италии поддержали Декстеров в социальном плане, пообещав выделить им три миллиона йен на восстановление двух баз сразу. Деньги были отправлены.       — Три миллиона наши за такое короткое время с момента их отправки? Ваше превосходство впечатляет, — искренне улыбнулся Гончаров, подходя к эсперу со спины. — Куда их планируете потратить?       — Неплохо бы инвестировать двести тысяч на нефтепроизводственные компании, пока Декстеры и Портовая Мафия не бросились разбираться о причине потерянных денег из банка, — Достоевский повернулся боком к Ивану, улыбаясь устало, но очень довольно. — Пару миллионов отправим в казну России. Пусть финансово поддерживают приюты и строительство заводов. Остальное — ваша премия.       — Я не ослышался?! Дос-кун, ты только что пообещал выдать нам премию? — вставший из-за своего стола Николай улыбнулся во все тридцать два зуба, моментально оказавшись справа от лениво кивнувшего Фёдора. Положив ладонь на спинку стула, Гоголь восторженно рассматривал коды на экранах. — Вот чем ты занимался всю ночь! Ну разве не прекрасно, что ты рисковал собственным сном и здоровьем, чтобы нам угодить?!       — Если я не буду вам достойно платить, вы сами уйдёте, — Достоевский скрестил ладони на коленях. — А я не планирую вас распускать.       — Мы только рады служить Вам, хозяин, — Иван изящно поклонился.       — А ты только об этом и мечтаешь, что ли? — Николай тоже галантно поклонился, загадочно улыбнувшись миролюбиво улыбнувшемуся Фёдору. — Откуда в тебе столько пессимизма, Дос-кун?       — Я никогда не думаю в позитивном ключе. Это и есть стремление к правильной импровизации, — Фёдор прикрыл веки, не скрыв сонливости. Но тут, будто бы вспомнив что-то, открыл глаза и посмотрел на Ивана: — Как твоя голова, Гон-кун? Мы можем сменить обезболивающие, если хочешь.       — Хозяин, Вы очень беспокойны. Право, со мной всё в порядке, — Гончаров не менял выражения, преданность глядя на Фёдора. — Может, Вам принести чаю или кофе? Всё же Вы трудились, не покладая рук на протяжении восьми часов.       — Гон-кун, ну что ты как не родной? — Гоголь заливисто рассмеялся, в одно мгновение оказавшись слева от терпеливо улыбавшегося Гончарова. Он положил руку ему на плечо, дружески прижав к себе. — Можно подумать, ты тоже чуть не падал от усталости, разбирая работу российских банков! Неси кружки и чайник, надо срочно отпраздновать нашу премию!       Обратив внимание на шум в микрофоне, Достоевский приложил палец к губам. Гоголь и Гончаров послушно замолчали, напрягшись.       — Слушаю, — Достоевский повернулся к экранам, щёлкнув мышкой на одну из вкладок. — Да, я Вам отправил деньги. В каком смысле мало? Это всё, что удалось нам заполучить на этой неделе. Понял. Постараюсь исправиться. Приношу свои извинения.       — Ох уж эти заказчики. Такие скупые и вредные, что мне хочется плакать от впалых щёк Дос-куна, — Николай сочувствующе посмотрел на Достоевского, опечаленно улыбаясь.       — Им опять мало?! — взбесился Гончаров, подойдя вместе с Гоголем к Фёдору. Сунув руку в правый карман, он посмотрел на экраны вместе с Николаем и повернувшимся Достоевским. — Они точно планировали поднять зарплату медперсоналу и работникам хлебобулочных изделий?!       — Как знать… — Достоевский щёлкнул на вкладку с мелодией «Органная фуга соль минор» Баха и включил её на тридцать второй громкости. Открыв вкладку с кодом на почти созданный вирус, он продолжил неторопливо стучать по клавиатуре. — Можете отдыхать. Принесите мне кружку кофе и шоколадку, пожалуйста. Я задержусь ещё на часа три.