Замкнутый круг

      Ямагучи кажется, что он падает. Проваливается в пустоту, с каждой секундой набирая скорость. Мимо мелькают огни, от них начинает кружиться голова, и он просто закрывает глаза и позволяет ветру трепать его волосы. Все мысли покидают его, и голова становится лёгкой, в ней отчётливо звенит лишь одна фраза: это конец. Однако он не испытывает ни страха, ни сожаления. Напротив, ощущает лишь спокойствие и даже некое удовлетворение. На губах появляется лёгкая полуулыбка. Хотелось бы замереть и навсегда остаться в этом мгновении. Вдруг до него доносится какая-то смутно знакомая мелодия, становящаяся громче с каждой секундой. Тадаши не выдерживает и открывает глаза. От спокойствия не остаётся ни следа.       Перед ним — только белый потолок с обваливающейся штукатуркой. Конечно, ему и раньше снились кошмары, но такая реалистичность ощущений пугает. Он с трудом заставляет себя перевернуться на бок, чтобы выключить назойливый будильник. Часы показывают 6:30. В его голове проносится: "3 часа сна. Вау. Отличное начало дня".       Он прислушивается, стараясь понять, дома ли мать. Год назад ему и в голову не пришла бы такая мысль. Мама бы сама пришла его будить, сказав, что завтрак уже готов, ласково потрепав его по голове.       Однако после смерти его отца всё изменилось. Это произошло 7 месяцев назад из-за аварии, произошедшей на производстве. Несчастный случай. Случайность. Какой-то пустяк, полностью изменивший жизнь одной семьи. Тадаши-сан не смогла справиться с потерей. Первые месяцы она всё время плакала, потом стала невыносимой, донимая каждого жалобами на свою судьбу. Даже терпеливый Ямагучи уставал каждый вечер слушать её монологи, начинавшиеся с ругани на власть, на соседей, на цены в продуктовом, но заканчиваются они всегда одинаково:       "Как тяжело мне одной прокармливать, одевать, воспитывать и тащить на своём хребте сына!"       Конечно, смерть главы семейства повлияла и на Ямагучи, но не так сильно, чтобы превращать свою жизнь в поминки. Из-за редкого совместного времяпрепровождения тёплых отношений отца и сына между ними не было. Родитель работал на крупном предприятии, и каждый день с утра до вечера пропадал на работе, иногда даже по выходным. Всегда носил деловой костюм и строгие очки, одаривая сына строгим, но добрым взглядом из-за толстых линз. Тадаши уважал отца, хотя не был с ним очень близок и, если честно, немного его побаивался. Для Ямагучи эта потеря была болезненной, но не смертельной, и он был уверен, что спустя какое-то время его мать найдёт в нём опору и поддержку, и если всё в их семье станет не по-прежнему, то хотя бы приблизительно так же хорошо. И его мать нашла утешение спустя три месяца, однако далеко не в сыне. А в алкоголе. Сперва под их вечерние «посиделки» она покупала пару банок пива, потом перешла на вино, а после и вовсе стала скупать всё, что попадалось ей под руку. И всё это сопровождалось бесконечными жалобами, жалобами, жалобами! Ежедневно выслушивая о том, что он буквально тянет семью на дно, он всё меньше верил в перспективы создания их хрупкого семейного мирка, хотя очень глубоко ещё теплилась надежда, что он сможет всё исправить хорошими оценками и успехами в спорте. И он старался, старался изо всех сил, не спал ночами, сидя над домашкой, и тренировался до тех пор, пока ноги не отказывались ходить. Тадаши даже устроился на подработку после школы, чтобы помогать с деньгами, которые были действительно нужны.       Однако один случай полностью разрушил все его мечты. Это был вечер пятницы, и его мать, как обычно, расставила на столе несколько бутылок. После начала с упоением рассказывать, что её коллега залетела невесть от кого, и она не сможет заботиться о ребёнке, вот дура, но она всегда ей не нравилась..! И столько желчи было в этих её словах, что казалось, будто чужие страдания доставляют ей удовольствие. В тот раз Ямагучи не выдержал:       — Мама, хватит! Ты посмотри вокруг!       Он провёл рукой по кухне, где они сидели. Повсюду валялись пустые бутылки и банки, в раковине скопилась гора грязной посуды, на полу тут и там виделись липкие лужицы вперемешку с осколками.       — Посмотри, как сама то живёшь! После смерти отца ты сама не своя. Давай сейчас вместе уберём тут всё, и выкинем уже все эти бутылки. Проверим в конце концов, тут ужасно воняет! Мама, давай поговорим, и всё будет хорошо, будет как раньше!       Чего он ожидал? Что его мать очнётся от некого забвения, подойдёт к нему, обнимет и, как раньше, так давно, что будто в прошлой жизни, потреплет по волосам? Скажет, что любит его и всё будет хорошо? Возможно. Однако вместо этого случилось совершенно иное.       — Как раньше? КАК РАНЬШЕ! ДА НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ КАК РАНЬШЕ! Я одна пашу на работе с утра до ночи, только чтобы тебе было что есть и где жить, а ты делаешь из меня неблагодарную мать?! Это я о тебе не забочусь?! Да я тебя вырастила! Я виновата!!! Виновата, я тебя спрашиваю?!       В её глазах горело чуть ли не бешенство, она явно вышла за грани рассудка и кричала так громко, что, кажется, слышал весь город. Однако это сейчас волновало Ямагучи меньше всего, потому что женщина стремительно надвигалась на него, а достигнув, отвесила звонкую пощёчину.       — Я тебя видеть не хочу! Ты урод! Почему ты не сдох вместо него!       Она продолжала верещать в истерике, но Тадаши ничего не слышал. Его мир, казалось, разбился на миллиарды кусочков и теперь рушился, каждым из осколков проходясь по сердцу.       Мама его ударила. Мама, которая приносила в комнату нарезанные фрукты. Которая подбадривала, когда что-то не получалось. Которая читала ему сказки на ночь. Трепала по волосам перед выходом из дома и желала удачного дня. Его мама жалеет, что он остался жив.       Ямагучи казалось, что его парализовало, он не мог пошевелиться. И только когда громко, так, что стены зашатались, хлопнула дверь, контроль над телом начал постепенно возвращаться к нему. Он медленно, как под гипнозом, побрёл в ванную. Не нашёл ничего более подходящего, чем маникюрные ножницы. Его голова была абсолютно пустой, когда он с силой провёл ими по запястью. В тот же момент в глазах у него потемнело и, потеряв равновесие, он стал проваливаться в холодную пустоту.       Когда он очнулся, первым ощущением была боль. При падении он сильно ударился плечом о кафельную плитку, и теперь на нём красовался ужасающих размеров синяк. Опираясь на ванную, Ямагучи встал и подошёл к зеркалу. Перед глазами всё немного плыло, но он отчётливо видел след от пощёчины на своём лице. Это было реальностью. Прийдя в себя за пару секунд, он внезапно вспомнил, как вообще тут оказался, и в удивлении уставился на руку. По всей видимости, кровь быстро остановилась, потому что на полу зияла небольшая кровавая лужица, а порез уже начал затягиваться. И вдруг на ребёнка накатил чуть ли не животный ужас:       "Я чуть не умер. Я мог умереть. Я ХОТЕЛ умереть. Что делать? Я почти покончил с собой. Кровь. Я не нужен. Мать меня ненавидит".       Все эти мысли вихрем кружились в его голове, сердце стучало так громко, что казалось, будто оно находится в ушах, и горло сжималось до такой степени, что он не мог дышать. Тадаши сполз обратно на пол и свернулся калачиком. Пол приятно охлаждал всё его тело, и вскоре он успокоился, прерывая тишину лишь редкими всхлипами.       Собрав свои вещи, Ямагучи напросился на ночёвку к своему другу Тсукишиме, благо тот ещё не спал и ответил на его звонок. Открыв дверь, тот увидел, что Ямагучи был очень бледный, но виду не подал и впустил без вопросов. Он вообще не отличался многословностью, и, хотя обычно подростка это расстраивало, в тот момент Тадаши был искренне благодарен за то, что он не удивился. В момент, когда он отказался снимать худи, и не стал расспрашивать про след на лице, который, очевидно, заметил. Всё, что сказал его друг, было:       — Ты знаешь, что всегда можешь мне сказать, если до тебя опять начнут докапываться?       Тот вечер разделил его жизнь на до и после. Его мать всё меньше стала появляться дома, пропадая по несколько дней, а когда всё-таки возвращалась, либо приводила подцепленных в баре "ухажёров", на утро о которых не оставалось ни слуху ни духу, либо напивалась и засыпала прямо на кухне. Так было и сейчас. Спустившись по лестнице, Ямагучи увидел через открытую дверь кухни лежащий на полу в окружении бутылок силуэт. Эта картина не вызывала у него ничего, кроме отвращения и раздражения: ему ведь потом всё убирать. Все домашние обязанности легли на плечи парня. Фактически, он всё ещё жил с матерью, но на деле — один. Он старался её избегать и не появляться дома, когда она там. Только это вынуждало его снова и снова вставать по утрам и тащиться на уроки, лишь бы не находиться рядом с ней. Как и всегда, он бесшумно оделся, выскользнул на улицу, закрыл дверь и пошёл по знакомому маршруту. Навстречу новому дню, с улыбкой на лице и неисчерпаемым запасом бодрости и дружелюбия, только вперёд!       Голова раскалывалась.