Темная Луна

Исиль смеялась над очередной историей Кхамула о поездке на вастацкий рынок, когда вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Кто-то смотрел на них из этих крепостных окон, и смотрел с явным неодобрением. «Он все знает» - Вдруг поняла она. – «Не может не знать». - Ай, нуменорский девушка Исиль. – Кхамул ободряюще потрепал ее по плечу. – Не бойся Саурианна. Он всегда смотреть так, когда к нему заезжают в Барад-Дур. Уж я-то знаю, знаю. Она вздохнула. - Может, ты и прав. Но мне все равно как-то не по себе. Господин Уфтхаш подъехал к ней на своем черном коне. Его лицо было бледным, несмотря на долгие недели под палящим солнцем. - Несомненно. – Проговорил он. – Многие сердца трепещут перед величием Мордора. Но не тревожьтесь, моя госпожа. Если Мелькору будет угодно, то очень скоро вы начнете находить в этих краях особое очарование. Его рука в кожаной перчатке ласково коснулась морды ее лошади, и животное не замедлило фыркнуть. Исиль едва сдержала улыбку. Хоть кто-то разделяет ее чувства. - Благодарю, господин Наместник. Вы слишком добры. Он взглянул на нее без тени улыбки, и перевел свой взор на Хэлкара и его кузена. - А вот вам, господа, я не завидую. Мне следовало бы рассказать, как владыка Майрон обходится с преступниками вроде вас, но боюсь, что это осквернит уши дамы. Фаразон снисходительно хмыкнул. - Сдается мне, мы уже про это слышали. С добрый десяток раз. - А я так и вовсе прочувствовал на своей шкуре. – Отозвался Хэлкар. – Ничего особенного. Лицо Наместника вытянулось. - Напрасно вы так считаете, господин Эльдарион. Надеюсь, владыка Майрон найдет способ переубедить вас. Огромные створки ворот скрипнули, медленно открываясь. Исиль смотрела во все глаза, не в силах оторвать взгляда. Прежде она слышала о Барад-Дуре только в легендах и никак не могла поверить, что видит все это вживую. Каждый клочок бесплодной каменистой земли, каждое русло пересохшего ручья, каждый окрик часового казались ей роднее, чем цветущий солнечный Умбар. «Видел бы меня теперь жрец Мордью». Исиль вдохнула запах гари и едва не закашлялась, когда Хэлкар незаметно коснулся ее руки. Последние три месяца это оставалось единственным свидетельством его чувств к ней – или своеобразной попыткой попросить у нее прощения. Да, Хэлкар искренне раскаивался, Исиль чувствовала это всем сердцем. Ему не стоило так грубо принуждать ее к тому, о чем у нее не было ни малейшего понятия, и не стоило втравливать в это Фаразона, так искренне привязанного к ним обоим. Теперь, когда дурная слава Хэлкара бежит впереди него, недалек тот день, когда и его кузену придется взойти с ним на плаху… конечно, за три месяца пути ему так и не представился случай сказать все это вслух, но Исиль была уверена, что ее возлюбленный думает о том же. Иногда, лежа в харадском шатре под звездами, дочь Саурона вспоминала день, когда они с Хэлкаром признались друг другу в любви на берегу моря. Конечно, он всегда любил только ее, а не Кольцо, и попасть в Мордор хотел только ради того, чтобы не разлучаться с нею – просто не знал иного способа. А теперь эта любовь легла на него тяжким бременем, каждую минуту приближающим его к гибели. «И, видно, недалек срок, когда это бремя станет еще тяжелее» - Подумала дочь Саурона, едва заметным движением прикасаясь к животу. – «О Мелькор, прости всех нас». До сих пор она никому не рассказывала о тех изменениях, что постигли ее. Даже проницательный тханна и тот ни о чем не догадывался: только однажды на одном из привалов он с удовольствием заметил, что ее тело благополучно исцелилось от болезни, потому что дочь Саурианны наконец-то начала как следует питаться. Остальным было не до того: их мысли ежечасно были устремлены в Барад-Дур. Исиль тоже думала об отце: с начала времен он был великим чародеем, ничто не было способно укрыться от его взора. Он непременно все поймет, как только взглянет на нее. Что станет делать тогда? И что он имел в виду, когда говорил, будто бы кольцо не позволит ей иметь детей без его благословения? Но ведь это не так – их с Хэлкаром ребенок уже в ней, и за все недели путешествия беременность ни разу не причинила ей неудобств. Кони мордорцев ринулись вперед, почуяв близость родного стойла, и остальные были вынуждены последовать за ними. Дорога к Барад-Дуру была прямая, как стрела, и выложена те ми же черными камнями, что и стены города. По обе стороны дороги лежала та же голая пустошь – разве что гарью пахло еще сильнее, чем за воротами. От этого запаха вкупе с ощущением чьего-то пристального взгляда Исиль затошнило. - Что, Драутхир, запашок так себе? – Подбодрил ее тханна. – Ничего, обвыкнешься. Еще сама на Ородруин проситься станешь. Исиль мотнула головой. - А вы... там были? Харадец махнул рукой. - На этой лавовой жути-то? Да кто ж меня туда звал? - Не бойся, друг Салибхай. – Весело отозвался Кхамул. – Я тоже не ходить на Гора Судьбы. Но Саурианна был очень щедр, чтобы показать мне озеро Нурнен. Он такой соленый, как в Умбаре! - Вот бы и мне скорее попасть туда. – Сказала Исиль. «Осталось только убедить отца сохранить жизнь Хэлкару и Фаразону. Но, видит Мелькор, я совсем не знаю, как». Остаток дороги был ничем не примечательным – разве что люди и орки на крепостных стенах слишком уж рьяно выкрикивали ее имя. - Вот ради этого, госпожа, и следует жить. – Проговорил Наместник, многозначительно улыбаясь. Его ладонь в черной перчатке до и дело поднималась в небеса, словно приветствуя всех, кто стоял наверху. - Я еще не сделала ничего, чтобы меня так превозносили. – Возразила она. Господин Уфтхаш снисходительно взглянул на нее. - Вы родились у нужного человека. Этого достаточно. Внутренности Черной Башни Исиль тоже не особенно порадовали: в детстве ей казалось, что дворец ее отца должен быть богаче всех самых богатых домов Умбара – золото и шелка на каждом шагу, часовые-вастаки в драгоценных каменьях и орки с серебрянными шлемами. Действительность оказалась куда менее цветастой: Черная Башня и в самом деле была черной. Что снаружи, что внутри. Даже кони в конюшне были все как на подбор – вороными скакунами, покрытыми черными попонами с багровым Оком. Черными были ботинки стражников, и черным было железо орочьих копий. Даже ковры, ведущие во внутренние покои, были черными. Мелькору стоило гордиться своим бывшим учеником. Вся процессия, возглавляемая Наместником, остановилась возле больших дверей – разумеется, вырезанных из черного дерева. Хэлкара и его кузена, теперь с завязанными глазами и скованных единой цепью, сопровождало двое орков. Один их вид вызывал у Исиль ужас: высотой в человеческий рост, с огромными клыками и громадными кулаками, они вполне могли вызвать ужас у самых родовитых гондорцев. Но почему-то страшно сейчас было именно ей. А если отец не станет слушать ее и прикажет… Дверь бесшумно распахнулась, обдав Исиль незнакомыми запахами. Тханна Салибхай, стоявший подле нее, подтолкнул ее вперед. - Давай-ка, иди к папеньке. Он, бедняга, поди, двадцать лет тебя ждал. ** Саурон взглянул на открывающиеся двери и улыбнулся себе под нос. Ему всегда нравилась эта игра: верноподданные приходят к нему на поклон, а он разглядывает их и выносит свое решение – миловать или карать. Причем верного ответа порой не знал даже он сам, и оттого игра казалась необычайно волнующей. На этот раз Саурон знал ответ заранее и уже потирал руки в ожидании. Поначалу все шло, как обычно. Урук, переодетый герольдом, объявил каждого входящего поименно, даже насильника и его кузена, и они принялись входить по очереди, не забывая кланяться Черному Трону. Впустив всех присутствующих, двери так же бесшумно закрылись – и тогда Саурон почувствовал это. В залу вошел кто-то еще. Этого «кого-то» Саурон не мог увидеть – не помогало даже многократно опробованное заклинание, раскрывшее Финрода Фелагунда – но чутье его не обманывало. Среди процессии затесался тот, кого здесь никак не могло быть. И не бывать ему Властелином Мордора, если он не выяснит, кто этот чужак. Ничем не выдавая своего недоумения, Саурон принялся обшаривать взглядом всех присутствующих. Все выглядело ровным счетом так, как и должно. Вот только фэа Исиль выглядело совсем не таким, каким он его помнил. Свечение вокруг нее удвоилось и обдавало черную залу таким светом, словно его дочь проглотилацелый Сильмарилл. Один из уруков, посланных конвоировать преступников, подошел к ней слишком близко, и она инстинктивно прикрыла живот рукой. Скрытое под ладонью с Кольцом, свечение слегка потускнело, но продолжало упрямо пробиваться наружу. Саурон стиснул зубы, борясь с желанием расправиться со всеми присутствующими. - Нилумит, дочь моя, подойди ко мне. Она удивленно посмотрела на него, словно не веря, что он обращается именно к ней. - Я знаю, что в Гавани тебя называли иначе. – Смягчившись, проговорил Владыка Мордора. – Но теперь мы на пороге войны, и этой речи не должно звучать в моей стране. Подойди сюда. Исиль подчинилась. После долгой дороги ее платье и волосы были все в пыли, и ботинки оставляли грязные следы на полу, пока она шла к Трону. - Я очень рад, что ты присоединилась ко мне в моей нелегкой борьбе с Западом. И благодарен всем, кто приехал с тобой. Но мне хотелось бы обсудить с тобой кое-что важное. Без лишних ушей. Уруки проводят тебя. - Но, отец… - Мне известно то, что может бросить тень на тебя и на мою страну. – Тихо проговорил он. – Иди же. «Пока я не убил вас всех». Бледная, до смерти испуганная Исиль удалилась – орки буквально волокли ее прочь. На мгновение Саурон даже посочувствовал ей, пока сочувствие не сменилось привычной решимостью. Его дочь принесла в Мордор внебрачного ребенка и связала себя обетом, которым ей не следовало себя связывать. Здесь, в стране, которую ей предстоит унаследовать, у нее уже есть супруг, и есть дети, которым предстоит родиться. Ни этого ребенка в ее чреве, ни этого умбарца в цепях для нее в Мордоре не существует. И пусть она будет проклинать весь мир, а его, Саурона, сильнее всех, такова жизнь. Таково благо Мордора. - Владыка Майрон, преступники… - Попытался привлечь его внимание Уфтхаш. Темный Властелин мотнул головой. - Потом, Наместник. Я еще к этому вернусь. Пусть их отведут в темницу. - А господа кольценосцы… - Могут отправляться в свои покои. Я вызову их, как только освобожусь. Едва подавив вздох разочарования, двое правителей удалились вслед за Исиль, только с той разницей, что их не сопровождало по паре дюжих уруков. - Ты и твои люди тоже могут быть свободны. – Резко проговорил Саурон. – Надеюсь увидеть подробный отчет у себя на столе сегодня вечером. - Конечно, владыка Майрон. Снова оставшись в одиночестве, Темный Властелин прислушался к непривычной тишине. Но потом вспомнил, что в соседней комнате его ждет дочь, и решительным шагом направился туда. Исиль сидела на резном черном стуле, закрыв глаза ладонями. Неожиданно для себя Саурон услышал глухой всхлип. Бледнеющая Мельдис, ее разгневанные родичи и даже пухлый фарфоровый младенец – все встало перед его глазами с прежней силой. «Ну вот и все» - С каким-то отчаянием подумалось ему. – «Круг замкнулся». Заставив себя подойти ближе и сесть на второй стул, владыка Мордора твердо коснулся плеча дочери. - Нилумит, посмотри на меня. Узкие плечи Исиль сжались. - Нет. Но Саурон и не думал отступать. - Посмотри. На. Меня. Она снова всхлипнула. - И какой от этого прок? Ты все равно убьешь их, а меня… меня выдашь замуж за кого надо, и будешь презирать до конца своих дней. - Нет, Нилумит. – Не выдержал владыка Мордора. – Это ты будешь презирать себя до конца своих дней, если сей же час не послушаешь, что я тебе скажу! Она утерла слезы и уставилась на свои ботинки. - Хорошо, отец. Я слушаю. - Уфтхаш рассказал мне, что произошло с тобой в Гавани. И я считаю, что ты не виновата в случившемся. Виноваты те, кто не предупредил тебя. И тот человек, который сотворил это с тобой. Все они понесли наказание. Или понесут в ближайшее время. - Жрец Мордью… - Мне тоже было неприятно, когда я узнал, что его отправили в Яму Позора. – Перебил ее владыка Мордора. – Я намерен принести ему свои извинения. Все-таки он растил тебя эти двадцать лет. И, вне всякого сомнения, стремился оградить от всего дурного. Исиль смахнула очередную слезинку с глаз. - Спасибо. - Еще не пришло время для благодарностей. – Холодно сказал Саурон. – Мы оба знаем, в каком положении ты приехала сюда. - Я жду ребенка. - Ты, быть может, его и ждешь. Но здесь, в Мордоре, его никто не ждет. - Но… - Тебе следовало избавиться от него еще по дороге. - Я не хотела, чтобы знал кто-то, кроме меня. - Зато ты сочла крайне умным приехать ко мне с внебрачным ребенком и двумя преступниками за спиной. Ты думала, я распахну объятия тебе и этому умбарцу, когда услышу про своего будущего внука? - Я и не думала, что ты одобришь… - Но надеялась на это. Конечно, надеялась. - Да к чему ты клонишь? – Не выдержала Исиль. – Что ты хочешь от нас?! Глаза Саурона вспыхнули. - Больше всего мне бы хотелось повернуть время вспять и удавить его вместе со всей его родней. Но такое не под силу даже Илуватару. К тому же на нас надвигается война. На счету каждый боеспособный мужчина, будь то орк, морадан или преступник, осужденный на смерть. Во взгляде его дочери промелькнула надежда. - Так позволь им сражаться за тебя! Смерть от эльфийского клинка лучше удушья на виселице! - Я позволю им. Но выбор, Нилумит остается за тобой. Глаза Исиль окончательно прояснились. - Какой… выбор? - Я освобожу их и отдам им последние два Кольца. Но ты должна избавиться от ребенка. - Нет! Владыка Мордора сурово посмотрел на нее. - Я все сказал, Нилумит. Либо твои друзья, либо ребенок. Третьего не дано. Глаза Исиль снова наполнились слезами. Подбородок подрагивал, словно готовая сорваться в пропасть скала. - Прекрати разводить этот харадский цирк. – Дрожа от ярости, приказал Саурон. – Ребенок тебе не нужен. - Нужен! – Закричала Исиль. – Его дал мне Мелькор! Тот, что научил тебя, как стать Темным Властелином! - Нет, дочь моя. - Возразил он. - Его дал тебе вовсе не Он. А твоя безрассудная любовь, которой место лишь в слезливых валинорских песенках. Она продолжала исступлённо молчать. Безмолвные слезы, как горные реки, катились по щекам. - Твой жрец многому тебя научил. Но он никогда не жил в Черной Стране и не сказал тебе главного. – Он сжал ее плечо сильными пальцами. – Барад-Дур слезам не верит, Нилумит. Ни на йоту. Тебе придется сделать этот выбор. Так или иначе. - Ради блага Мордора? - Да. – Повторил Саурон. – Ради блага Мордора. «И ради будущей победы в этой войне. Которая для всех нас может оказаться последней. Хоть ты пока и не подозреваешь этого, считая, что Черные Врата неуязвимы». - Если они будут жить, ты позволишь Эльдариону… От одного звука этого имени все внутри Саурона заклокотало. - Нет. Чего бы ты ни решила у меня попросить. Я сделаю все, чтобы вы никогда больше не заговорили друг с другом. - А мое замужество… - Скоро война. Свадьбы станут неуместны. Но если хочешь, можешь выйти замуж за Уфтхаша после победы, как мы и договаривались. «После всего, что ты сделал, ноги моей не будет на брачном алтаре» - Читалось у нее во взгляде. Владыка Мордора даже мысленно порадовался этому. Выше должности, чем Наместник Барад-Дура, в Черной Стране пока еще не придумали, и заниматься этим в преддверии войны совсем не входило в его планы. - Не захочу. – Наконец произнесла Исиль. – Не в этот раз. Саурон побарабанил пальцами по столу. - Значит, ты меня услышала. Даю тебе времени до вечера. Она повернулась к нему спиной. Каждый пыльный след на ее платье, каждый выбившийся волосок выражал боль вперемешку с негодованием. - А если я не стану выбирать? - Это я тоже предусмотрел. В таком случае благо Мордора в качестве виры примет всех без исключения. Темный Властелин позвонил в стоящий на столе колокольчик, и на его зов тут же явились прежние рослые уруки. - Проводите мою наследницу в ее личные покои.