C'est la vie.

На троне сидела девушка с угольно-чёрными волосами, которые струились, как ночное небо, усыпанное звёздами. В её волосах выделялись фиолетовые пряди, словно молнии, прорезающие тёмную ночь. Её карие глаза, прежде светлые и добрые, теперь были тёмными, как бездонные омуты, полные печали и боли. Иногда по её рукам и волосам пробегали едва заметные искры, похожие на светлячков, которые мерцали в темноте, но не могли разогнать мрак. Она устремила холодный взгляд на своих бывших друзей и брата. Её глаза были как два ледяных кинжала, пронзающих их сердца. — Давно не виделись, — произнесла она скучным ледяным тоном, который царапал, как острый нож. — Решили спасти меня? Ох, какая жалость. — Кира… — начал было Вик, но она его перебила, как ветер, заглушающий шепот волн. Виктор был зелёноглазым брюнетом с глазами цвета изумрудов, такими же яркими и живыми, как и у его сестры. Они были близнецами, но теперь их пути разошлись, как две реки, текущие в разных направлениях. — Замолчи, — жестоко прошипела Кира, вставая со своего трона, как королева теней, и пряча руки за спиной, словно скрывая свои тёмные секреты. — Вы все замолчите. Она сильно изменилась, стала холодной, как ледник, и жестокой, как буря. Её сердце, прежде тёплое и доброе, теперь было покрыто толстой коркой льда, сквозь которую не могли пробиться даже самые искренние чувства. Остальные ребята молчали, глядя на приближающуюся Киру. Её корона с драгоценным аметистом сверкала, как звезда, упавшая с небес и застрявшая в её волосах. Корона была символом её новой власти, но также и её заточения. — Уходите, — сказала она Виктору, стоя вплотную к нему и ядовито прошипев ему это в лицо, как змея, готовая к атаке. — Иначе лишитесь всего, чего добивались, и жизни тоже. Виктор старался сохранять нейтральное выражение лица, как скала, не поддающаяся ни ветру, ни волнам. Но ему было больно и неприятно слышать такое от родной сестры, как будто его сердце пронзали ледяные шипы. Он не понимал, что они ей сделали, чтобы она стала такой холодной и жестокой. Прежде она тоже могла быть эгоистичной, но такой он её никогда не видел. — Хорошо, — ответил Артём, — мы уйдём, если ты скажешь, что произошло! — Именно, — поддержал его Филипп, как два факела, освещающие путь в темноте. Кира фыркнула, её раздражение было как пламя, обжигающее их. — Не дождётесь никакого ответа, — сказала она холодным тоном, отходя от них подальше, как тень, ускользающая от света. Кира была разочарована друзьями и братом. Она испытывала к ним отвращение, как к яду, и ненависть, как к врагу. Ей хотелось их придушить, как удав сжимает свою жертву, или даже убить, как молния, поражающая цель. — Уходите, пожалуйста, — Кира указала рукой на дверь, стараясь сдержать себя и не применить силу, как буря, которая ещё не готова разразиться. Они послушались и ушли, как путники, заблудившиеся в лесу, которые наконец находят дорогу. Кира опустилась на пол и разрыдалась, обхватив себя руками, как птица, пытающаяся согреться в бурю. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу… — повторяла она, словно заклинание, которое не могло изменить реальность.