Десять тысяч лет тому назад

Позади Адама послышался отчëтливый хруст ветки, будто на неë кто-то наступил. Адам резко развернулся, сощурив глаза, выискивая источник шума. Но ничего. Сколько бы он не всматривался, шатен не мог ничего разглядеть среди густых зарослей. Возможно, шум повторялся, только на этот раз тише, и его превосходно заглушало щебетание птиц. И хоть Адам достаточно долго пребывал на Небесах, он всë ещë помнил о всех опасностях, которые находились за пределами Эдема. Как Лилит только хотела туда? Хотела туда Лилит, а оказался там Адам. Ага, спасибо большое. Адам медленно поднялся с земли, нахмурив брови и медленно натягивая свою мантию обратно на тело. У него сейчас не было никакого оружия, чтобы бороться с некогда дружелюбными животными Эдема. Один из его давних любимых животных — лев, стал самой прямой угрозой для него, который следует опасаться и не подпускать себе близко, иначе это будет равняться смерти. Как говорится, Бог любит троицу. Но Адам был просто не намерен умирать в третий грëбаный раз. Хоть, возможно, у него и было оружие! Ха! Та сука, что охотилась на него сейчас, могла отсосать член. Адам самодовольно ухмыльнувшись, вытянул руки вперëд. — Святой свет! Ничего не произошло. Абсолютно. Он непонимающе уставился на свои ладони, оглядывая их со всех сторон. Какого хрена? Прямо сейчас они должны были выпустить святой луч, который испепелил бы кусты на своëм пути. Но ничего, блядь, не произошло. Из кустов вновь послышался хруст, только на этот раз гораздо громче. Такой звук, словно ветка переломилась пополам. Адам развернулся от кустов, сжав ладони в кулаки и направился вперëд. Он старался идти как можно непримечательнее и медленнее, ведь хорошо помнил, что если побежит, то животное из засады бросится прямо за ним. А животные, особенно кошки, бегают чрезвычайно быстро. Просто так от них было бы просто невозможно убежать, к большому сожалению Адама. И сейчас одна из таких тварей возможно находилась в нескольких шагах за ним, прячась в кустах. В таких случаях нельзя было бояться. Животные отчëтливо чувствуют запах страха, который каким-то образом начинает исходить от людей. И не то чтобы он боялся! Он был чëртовым Адамом! Первым человеком! Мастером членов! К большому огорчению Адама, здесь не было никого, кто мог бы оценить его последнее звание. У него была догадка, что его поместили в копию Эдемского сада, наполненных дикими животными. Если честно, Адам был совсем не против такого исхода событий. Он знал Эдем как свои пять пальцев, хоть сейчас воспоминания и заплыли мутной пеленой. Сам того не замечая, Адам ускорил шаг, обходя пруд по песчаному берегу с множеством разных видов камней. Рваная мантия, залитая его ангельской кровью, неудобно волочилась за ним, то и дело спадая, из-за чего Адаму приходилось придерживать еë. Мантия была ему совсем не в размер, так как он вернулся к своей первоначальной версии. То есть, к своему первоночальному размеру. Адам спотыкался о свою мантию, пока брëл по тропинке, устеленной мягким слоем травы, которая позже сменилась на горячий песок. Адам не мог сдерживать шипения, когда наступал на какой-либо камень. Хоть у него и было его прошлое человеческое тело, он давно отвык ходить вот так вот — без какого-либо намëка на обувь, о чëм он обязательно позаботиться позже. В очередной раз споткнувшись о более крупный камень, Адам чувствовал, как у него начинает дëргаться глаз. Он резко остановился, нагнувшись, чтобы схватить тот самый камень и яростно бросить его в кусты сбоку от себя. Только он не ожидал услышать из кустов ойкающий звук, и шуршание, когда камень врезался в кого-то неизвестного, позже рухнув на землю. Адам замер, непонимающе моргнув. Он точно знал, что животные не издают таких звуков. Потому что... Просто потому что не могут! Они не были так запрограммированны или что-то в этом роде. Так какого чëрта то, что было там в кустах, издало такой звук? Новое животное? Если да, то Адам знал, что точно не ищет встречи с ним. Точно не тогда, когда его способны временно заблокированы. И он обязательно найдëт способ, как их отблокировать обратно, а пока, нужно пользоваться старыми методами, которые он сам и придумал. — Ебать, — звучно выдохнул Адам, не сдвигаясь с места. До того момента, пока не увидел тëмный силуэт около ствола одного из деревьев. Адам начал медленно, аккуратно двигаться назад, не сводя взгляда своих золотых глаз с тëмного силуэта и не дëргаясь, пока он, не начал... Двигаться ! Ебëна мать! Шатен резко развернулся, подобрав свою священную мантию, как какое-то глупое свадебное платье. И побежал. Было абсолютно плевать, что в подобных случаях бедство равняется смерти. Это херня из кустов не была одной из кошачьих семейств. Скорее, что-то наподобие птицы-мутанта с огромным клювом, смотрящим вверх, даже не в бок, блять! Он бежал до противоположно конца поляны, позади себя уловив очередной шум кустов. Мразота пыталась пробраться сквозь кусты к нему! Адам нырнул в кусты, позже поняв, что бежать среди них... Грëбаная ошибка! Он продирался сквозь заросли махая руками перед собой в попытке обломать ветки, хлестающие его по лицу и остальным открытым участкам кожи, оставляя мелкие порезы. Он жмурил глаза, двигаясь в неизвестном направлении, пока не споткнулся обо что-то, рухнув во что-то мокрое и холодное. И позже он ясно понял, что это, когда очередной блядский камень вошëл в зону его плеча. С его губ сорвался крик, пока он начал барахтаться в воде. Ручей не прекращал свой быстрый поток. Адам больше кричал от гнева, а не от боли. Но позже ещë одна гениальная мысль тяжело ударила его по голове, заставив его заткнуться. Он наверняка убежал недалеко от того места, где встретил... Ээ. Нечто? Мутант? Кто это? Похоже, что в копию Эдема были добавлены новые животные? Тогда это... Усложняло его задачу. Да. Первоначальный Эдем был чист и прекрасен, его наполняли разные животные, за которыми Адаму было поручено следить и ухаживать. Ну и давать им имена. Всë чëтко и ясно, но нет же. Стоило появится одному мерзкому ублюдок, после чего основные задачи встали на второй план, пока... Нет. Ему сейчас определëнно не следует затрагивать давнишние воспоминания, побуждая всем им выйти на поверхность его разума, яркой картинкой вспыхнув перед глазами. Но странная аура копии тяжëлым весом давила на него, вытаскивая давнишние воспоминания, которые Адам настойчиво пытался стереть из своей памяти всё эти десять тысяч лет загробной жизни. Как он мог тогда быть таким влюблëнным идиотом? Хотя, позже гнусное яблоко разуло ему глаза на горькую правду. — Чëрт возьми, — прошипел Адам, приподнимаясь на локтях. Стреляющая боль пронзила его плеча, заставив его резко дëрнуться. Видимо, его нынешнее тело было более человеческим... во всех смыслах этого слова. Перед глазами мелькнул силуэт дьявольского отродья, вонзивший своë недо-ангельское оружие в Адамово плечо, пронзив его насквозь. Адам моргнул, и картинка снова сменилась яркой местностью копии Эдема. Нахуй. Ему нужно перестать так много думать. Это плохо на него влияет. Он вылез из ручья, достав острый камень размером с его ладонь. Адам был везунчиком, раз эта херня не нанесла значительного ущерба его глупому человеческому телу. Шатен на пробу кинул камень в кусты, позже внимательно вслушиваясь в окружающую его симфонию жизни, которую он не слышал... Относительно давно. Мокрая ткань ощутимым грузом лежала на нëм, и Адам поморщился. Он уж точно не собирался ходить голышом, как глупый годовалый ребëнок. А Адам уж точно не был ребëнком. Вздохнув, он принял суть того, что ему стоит немного переделать свою одежду, сделав еë более подходящей для его окружающей среды. Чëрт возьми, Адам бы никогда не отказался от своей мантии на небесах. Он, блядь, ходил в ней даже тогда, когда никто не видел. Как следует посмотрев на себя в мантии, запоминая образ, который он не увидит до прибытия на небеса, шатен полностью оторвал нижнюю часть и теперь она доходила ему до середины бёдра, что он счëл подходящим. Рукава также были укорочены до плеч. Позже, когда дело было сделано, Адам мог смело сказать, что это было не так уж и плохо, как он думал, смотря в отражение воды ручья. Только вот, продолжить это сверхважное дело не дала тупая боль в плече, когда он как либо двигал им. Это больше раздражало, чем мешало. Адам не был уверен, была ли копия Эдема такой же чистой, как раньше. Хотя, если учесть того животного-мутанта, который по какой-то причине, которую Адам уж точно не хотел знать, выслеживал его. Он приспустил свою мантию, нет, теперь уже тунику, чтобы осмотреть нанесëнных ущерб в глади воды. И каково его удивлению было, когда Адам увидел, что его кровь также была золотой. Ещë один указатель на то, что он всë ещë являлся ангелом, только в своей более человечной версии. Шатен неумело перевязал своë плечо, не заботясь о других остатках ткани, откидывая их в сторону. Главное, что его фирменная буква «А» и воротник, усеянный шипами, остался на месте! У него всё ещё была ангельская кровь, а это значит, что вскоре он сможет использовать свою святую силу, чтобы вернуться обратно на небеса. Да, чëрт возьми! Нет, чëрт возьми. Как он мог думать о том, чтобы вернуться на Небеса, если его там ждал ангел смерти с распростëртыми объятьями? Хотя, наверное Сэра не знает об этом? Да кого он пытается обмануть?! Сэра знает, блядь, всë — что можно, и что категорически нельзя. Да она наверняка даже знает, кто с кем трахается на Небесах! Но, Сэра бы вернула его. Она бы не выбросила его, как сломанную игрушку, он не был какой-то вещью. Не зря же он всë-таки возродился или что-то в этом роде, верно? Он был первой душой на небесах. Она бы его вернула. Она просто не могла бы ему отказать. Адам завязал узел. Теперь у него был чëткий план, по которому он будет следовать не смотря ни на что. Короткий и ясный как день, состоящий из двух простых пунктов. Первое — это каким-то невъебическим образом вернуть себе свои святые силы. А второй — это вернуться на Небеса.       *** Как оказалось позже, первый пункт был весьма... Затруднительной задачей, которая позже переросла в проблему. И это никаким образом не радовало Адама. По его меркам, время уже перепало за полудень, но солнце всë ещë ярко пекло, хоть и двигалось в направлении заката. Уже, блядь, было больше полудня, а он ещë ни хрена не ел с того момента, как попал сюда. Ведь, как он понял, его тело хоть и было его прошлым, человеческим, Адам не мог им как следует воспользоваться. Потому что просто не помнил, как делаются различные вещи, которые когда-то давно давались ему легко. Первый человек не знает, как пользоваться своим человеческим телом. Приехали. Какой позор. Просто шатен давно отвык от того, что нужно выживать, а не просто жить. Поэтому, когда он пытался забраться на дерево за сочной грушей, которая так и манила Адама к себе, чтобы он взял и как следует впился в неë своими зубами, высасывая все соки. Но к его большому огорчению, он просто не смог этого сделать. В первый раз это не получилось потому, что глупая ветка сломалась, оказавшись слишком тонкой для поддержания чьего-либо веса, большего, чем у птицы. Второй раз потерпел неудачей из-за того, что он каким-то сверхестественным образом соскользнул, больно упав на зад, отбив его. Как Адам помнил, раньше, когда он жил ещë в том Эдеме, забираться на деревья получалось без каких-либо препядствий. Но сейчас все эти умения стёрты с его памяти, возвращаясь только небольшими отголосками. Короче говоря — тело было подходящим для местности, а разум всë ещë думал по-ангельски. Как бы странно это не звучало. После всех этих неудачных попыток залесть на дерево он сдался, показав средний палец груше. Больно она ему была нужно. Можно было найти много другой пищи, находящейся на земле. И как раз тогда, когда он попытался это сделать, он наткнулся на ежа, завизжав, чем заслужил несколько иголок, прежде чем животное свернулось в мячик. Адам подумывал пнуть глупую суку, но вспомнив о нескольких колючках, застрявших у него в пальце, которые он конечно же потом удалил, передумал. Шатен напоследок потыкал шар палкой, чтобы тот укатился куда-нибудь подальше от него, чтобы в будущем не приземлится на подобное своим идеальным задом, которым он искренне дорожил. Меры безопасности, как никак! Но в ответ ублюдок лишь пофыркал, отказываясь куда-то уходить. Да он даже с места, блядь, не сдвигался. Адаму даже стало интересно, каким образом мудак это делал. Он же всë-таки был шаровидным, когда сворачивался? Вонзал иглы в землю как опору или как? Но Адам бысто погасил своë любопытство, так как не собирался больше никаким образом контактировать с колючим уëбком. Поэтому он просто удалился, сменив своë местопребывание. Он всë ещë проклинал того грëбаного ежа, пока пытался искать что-то наподобии пищи. Адам уж точно не опустится до того, чтобы жрать траву, или кору, без разницы! Но позже он обнаружил, что стоит у ствола берëзы, пытаясь сковырнуть хоть что-то, не получив себе занозу ко всему сегодняшнему арсеналу ущербов на его теле. Когда у него наконец получилось, он с радостью принял это в рот. Но почти сразу же выплюнул. На вкус это было ещë дерьмовее, чем Адам себе представлял. Ему было даже душевно больно от осознания того, как некоторые из его потомков питались этим!? И горечь, поселившаяся в полости его рта, побудила шатена на то, чтобы теперь сорвать уже листья и засунуть их себе в рот. Они также оказались ужасными на вкус и Адам ещë долго отплëвывался, как можно тщательнее очищая свой язык от мерзкого послевкусия. Это даже на время отбило у него чувство голода, которые позже вернулось к нему с утроенной силой, и он просто сел в тень, прокручивая события и выискивая идеи, что делать после короткой передышки. Когда-то Адам слышал, что есть сладкая трава, но он не собирался искать еë среди всей остальной. И шатен подумывал, что с его удачей он наверняка съест какое-нибудь насекомое, и тогда он уже не сможет сдерживать свой рвотный рефлекс. Также он был не уверен, что какой то шарообразный ублюдок не поднасрал ему где-нибудь в траве в качестве мести. Хотя это Адам должен ему мстить за то, что тот выгнал его с участка земли, где определëнно была еда! Не зря же тот мудак не хотел уходить от туда. Наверняка сейчас сидел и ел сладкие ягоды, которые обычно растут в мини-кустиках, которые немного выше травы. Живот требовательно заурчал, скручивающая узлом боль в животе давала о себе знать. Адам нахмурился, положив руку на живот, медленно поднимаясь с земли. Ему придëтся покинуть уютный тенëк той самой проклятой берëзы, отправившись на поиски еды. Снова, чëрт возьми. Живот вновь злобно заурчал, уколов противной болью изнутри. Он громко застонал, отчаянно проведя рукой по лицу, поднимаясь на уставшие ноги, мышцы которых тут же пронзила боль. Он наверное, никогда столько не ходил. Только если при жизни после Эдема, столкнувшись с похожими, но куда более опасными проблемами чем сейчас. Он размял ноги, как следуют хрустнув спиной, прежде чем отправится на поиски воды. Как он решил, он больше хотел пить, так как в горле стояла засуха, и Адам уж точно не хотел себе ещë и солнечный удар ко всему дерьму, что сегодня произошло с ним. У него, блядь, даже не было шагомера, чтобы посмотреть, сколько он прошёл сегодня. Но Адам готов был поставить свой идеальный член на то, что больше пяти тысяч шагов, которые он обычно совершает за день в Раю. Точнее совершал, раз уж на то пошло. Лютня могла поцеловать его в задницу, ведь сучка проспорила, что он не сможет пройти больше семи тысяч шагов. Ха! Ха... Лют, его самая лучшая девочка сейчас находилась на Небесах и скорее всего проходила серьëзное лечение и практику о том, как пользоваться новой роботизированной конечностью, которая у неë будет, если судить по еë оторванной руке. Шатен даже не мог быть рядом с ней в эти моменты. Адам даже не мог поговорить с ней сейчас. Поддержать..? Ебать. Он скучал по этой опасной сучке. Он проморгался. Задумавшись, Адам перестал следить за тем, куда идëт. Но ему повезло, и он не оказался в какой-то вонючей яме с обрывом рядом. Вместо этого он находился в знакомой ему местности. И его нос уловил отчëтливый запах водоëма, витавший в воздухе. (И не говорите мне, что у воды нет запаха) Адам ускорил шаг, уже не обращая внимания на веточки и мелкие, блядские камушки, впивающиеся в его онемевшие от боли ступни. Заметка о том, чтобы сделать обувь позже, всë ещë присутсвовала на подкорке его сознания. Раздвинув кусты, перед его взором предстала сверкающая гладь пруда. — Тут так красиво! Под его взгляд попалась семья уточек, мирно проплывающих поперëк пруда, мягко рассекая воду своими лапками. — Я назову тебя уткой! Перед глазами всплыли призрачные силуэты из памяти. Он — глупый, доверчивый и обнажённой, блять. Его клон барахтался в воде, играясь с уткой, весело смеясь, пока утка ловко уворачивалась от летящих в неë капель воды. Спиной к нему стоял невысокий ангел, внимательно следя за тем, что происходило у него перед носом, пока в него не прилетел очередной брызг и он, расправив плечи, двинулся к его двойнику. Ангел обрушил на его версию волну, и он, но не он, захихикав, начал что-то воодушевлëнно говорить. Промокший, но до-странного счастливый. Ангел начал говорить что-то в ответ, но Адам не слышал их разговора, что побудило его подойти ближе. Но после этого картинка исчезла, уступив место тихому пруду, не считая тихого шелеста листьев, колыщащихся от лëгкого ветерка и шума волн, смешанных с тихим пением птиц. Адам нахмурился. Это выглядело очень правдоподобно. И он даже не был уверен, что это было. В его памяти определëнно не было ничего похожего. Скорее всего, ангелом был тот скользкий ублюдок, чьë имя Адам ни в коем случае не собирался называть вслух. Уëбок этого определëнно не заслужил. Он сел у кромки воды, начиная тихо смеяться, схватившись за пряди волос, оттянув их и вызывая тем самым боль, призывающую его остановить данное действие. Адам не думал, что ему потребуется всего один день, даже, блядь, не полный, в одиночестве, чтобы начать сходить с ума. У него уже были ëбаные галлюцинации. Ура, Адам, поздравляю! Взгляни, чего ты добился. Теперь уже и разговариваешь сам с собой. Он встряхнул головой, шелковистые и мягкие на ощупь волосы выпали из рук, легко проскальзывая сквозь пальцы. Зачем только Бог сделал человека социальным существом? Одиночество плохо влияло на него, и видимо утка, которая оказалась перед ним, глупо хлопая своими глазами-пуговками, подтверждала это. — Уйди, сука, — грубо махнул он рукой утке, в надежде, что та свалит. Но утка лишь увернулась от его руки, продолжая смотреть на него, но теперь уже распушив свои перья. — Ты тупая или что? Я сказал уйди! — Адам повысил голос и резко рванулся вперëд, из-за чего утка отплыла от него. Шатен облегчëнно выдохнув, откинулся назад на песок, даже не ударившись и не разбив голову и какой-то очередной уëбский камень, который бы магически появился где-то поблизости. Он потëр руками глаза, собираясь наконец сделать то, ради чего сюда пришëл. Но яркая картинка, которую он увидел до этого, отпечаталась в его сознании, не давая ему покоя. Была вероятность, что это на самом деле галлюцинация, чему Адам был бы не очень рад. Но ведь просто невозможно сойти с ума за один день! Даже при желании, которое у Адама отсутствовало. Но если это не галлюцинация, тогда что это было? Он не помнил ничего подобного из своего прошлого. Даже как-то нечëтко или плохо, вообще никак! Было ли это... Нет. Адам не хотел знать. Это было в прошлом. ...Люцифер был в прошлом. Из мыслей его вывела тяжесть, осевшая на его груди, в прямом смысле этого слова. Адам убрал ладони с лица, прищурив глаза, когда заходящие лучи солнца ослепили его. Утка удобно уселась на его груди. С минуту они играли в гляделки. Нет. У Адама просто была галлюцинация. Верно. — Я, блядь, схожу с ума, — хрипло усмехнулся Адам вслух, на что утка удивлëнно моргнула, склонив голову набок. — Ты не поймëшь, — отмахнулся шатен, закидывая руки за голову, всматриваясь в сиреневое небо, которое плавно переходило в оранжевый, а затем в алый с отливами тëмно-синего. Давненько у него не было такого вида. Утка на его слова лишь крякнула, словно опровергая его слова. Как будто она понимала его речь, пф. Если когда-то глупый Адам думал, что да, то нынешний лучший Адам знал, что тогда ему лишь казалось. Компания глупой утки определëнно не заменит ему Лют. Но в следующий момент Адам обнаружил, что его рука мягко почëсывает утку между крыльев, время от времени просто проходясь рукой по гладким перьям. Пение птиц давно стихло. И Адаму стоило признать, что он предпочитал уток больше, чем ежей. — На самом деле, утки мне нравятся намного больше, чем львы! Они такие милые... Его собственные слова эхом пронеслись у него в ушах, и Адам тут же подорвался, обрывая незаконченное предложение и осматривая окрестности в поисках призрачного силуэта его второго я. Но ничего. Он потëр свой лоб, вгляд всë ещë бегал, пока не остановился на утке, которая переполошились у него на коленях. Адам был идиотом, довольно быстро сходящим с ума с наличием неразумных мыслей в его голове. Он наверняка ставил новый рекорд, и шатен уже знал название: Тупой идиот, сошедший с ума за одни сутки из-за одиночиства, как маленькая плаксивая сучка, которой он и является. Его бурная фантазия даже к концу фразы подсыпала звуки аплодисментов. Но он всë равно не был какой то плаксивой сучкой. Просто слегка сошëл с ума и всë, чëрт возьми. — Ты это слышала? — Адам был идиотом, и именно поэтому он задал вопрос утке, сидящей у него на коленях, которая косему его даже не понимает. Именно потому, что он был идиотом, а не потому, что он чувствовал себя одиноко. Утка молчала, уставившись на него в немом ответе. — Молчание знак согласия? — В ответ утка крякнула. Она не понимала его, а он не понимал еë, всë взаимно. Если она сказала нет, то Адам поставил новый рекорд, который он тут же запишет, когда вернëтся на Небеса. А если она сказала да, то значит ему нужно как можно быстрее убираться отсюда, ведь кто тогда говорил его голосом? Мозг рисовал картинку какого-то очередного мутанта, смешанных из разных животных, и по коже Адама непроизвольно пробежала дрожь. Не от страха, конечно, а от отвращения. Поэтому Адам отдаëт своë предпочтение первому варианту. Значит она сказала нет и он просто сходит с ума. Только вот та херня утром, всë ещë напрягала. Шатен вновь сосредоточил своë внимание на утке, скрестив ноги и уложив еë в своебразное гнездо, нежно поглаживая. Эта утка ему определëнно нравилась. Только эта, не все! На самом деле ему больше нравятся львы, которых он теперь обходит стороной. Что за пиздец. А может, Адам просто устал, вот и мерещится всякое, и на самом деле не сходит с ума. Устал с самого утра? Проклятая копия Эдема. Ему нужно выбираться отсюда. Адам приподнялся, аккуратно уложив утку рядом. Он сел перед прудом, зачерпнув руками воду, и перед тем как выпить, проверил еë на наличие водорослей. Ничего не обнаружив, он начал жадно пить. Вода из ладоней довольно быстро закончилось, из-за чего он повторил данное движение ещë три раза, когда наконец-таки напился. По инерции вытерев тыльной стороной руки воду с губ, Адам умылся. Боже, он скучает не только по Лют, но и по удобствам небес. И рëбрышки. Он чертовски сильно хотел съесть их сейчас. Живот вновь забурчал, скрутив в немой боли, на которую Адам закрыл глаза. Близился закат, и он просто смирился с тем, что точно не получит ничего сегодня. О, шатен был готов поклясться всем что у него было на то, что он мог бы сейчас съесть три тарелки рëбрышки, без шуток. Живот вновь заурчал и Адам сочувственно похлопал его. — Ни на что не рассчитывай, ублюдок, точно не сегодня, — возможно, он всë-таки сошëл с ума. Совсем чуть-чуть. Адаму нужно было принять чëртов душ, которого наверняка здесь и в помине не было. Полный отстой. Максимум, который здесь скорее всего был как имитация душа, это грëбаный волопад, до которого ещë нужно было идти. Опять. Поэтому остался только вариант принять своеброзную холодную ванну. Или, лучше вообще ничего не делать. Хотя, нужно, если судить по тунике, неприятно прилипшей к куску ткани, с засохшей золотой кровью на ней. Скорее всего, туника, к его большому сожалению, долго не продержится. К концу первого дня у неë уже была уродливая дырка у плеча и пятно крови тут же. Рану от того уëбского камня, которому Адам пожелал смерти, следует обработать ромашкой, которую опять же нужно искать. А для этого опять нужно идти. Это грëбаный замкнутый круг. Адам опустился обратно на землю, осторожно опустив ноги в прохладную воду, блаженно застонав. Его ступни пиздецки болели весь чëртов день от ходьбы по разным палкам и камням. Ходить по чему-то вроде песку, земле, не покрытой ни чем, кроме травы, было облегчением. Вода окутала холодом ноги, пощипывая все побои, присутствующие на его стопах. После того, как он проголодался, боль отступила на второй план. Неприятное ощущение в животе затмило абсолютно всë. Возможно, в каком-то смысле Адам был даже везунчиком. Он не встретил никаких опасных животных наподобии льва, уже победа. Хотя он встретил какую-то неведомую херню... Или человека? Но Адам думал, что он здесь один. Разве не так? Шатен поджал ноги к себе, всë ещë держа стопы в воде. Он уткнулся носом в колени, глядя на своë отражение в колышещейся от лëгкого ветерка глади воды. Золотые глаза ярко сверкали на фоне всего остального, отчëтливо выделяясь. Он всë ещë был тем ангелом, просто более человеческой форме. Тогда почему... — Святой свет! — Он яростно вытянул руки впервые, и напряг их до такой степени, что они начали мелко дрожать. Но ничего, абсолютно. Опять. Руки безвольной лапшой упали обратно. Вдруг он услышал позади себя мягкое хлопанье крыльев. Вот тебе и компания. Утка решила отвалить. Хотя, до этого он сам еë послал. Но это до... А сейчас. Это сейчас, блять. Вот Лют бы никогда не ушла! Но она это сделала, когда он умирал. К чëрту. Внезапно две сильные бледные руки обхватили его поперëк талии, застав его в расплох своими объятьями. Он вскинул руки и завизжал, когда его прижали к крепкому телу позади себя, краем глаза Адам заметил утку, которая подскочила на ноги. Всë-таки не отвалила. В каком-то смысле это успокоило, но чëрт возьми, она ему никак не поможет, вместо этого будет просто наблюдать. Он попытался выдавить улыбку. Не ушла. Шатен почувствовал, как что-то холодное уткнулось ему в сгиб шеи, обдав до странности горячим дыханием, из-за чего по коже пробежался импульс, который заставил его содрогнуться всем телом. Чëрт возьми, он в дерьме. Ему нужно было убираться отсюда раньше. Хотя, никогда не поздно. Нахуй. Он хотел закричать, но ничего не вышло, и он просто открыл рот, чтобы со свистом вдохнуть прохладный воздух, а затем закрыл его. Может, Лилит? У него как никак сделка с этой грëбаной сукой. Но она определëнно не имеет права прикасаться к нему. Вместо этого лучше бы сучке встать на колени и хорошенько попросить прощения. И не в том смысле, чтобы отсосать член. Мерзкая тварь не заслуживает его идеального члена. Поэтому он начал безудержно барахтаться в объятьях, возмущëнно сопя. Лилит никогда не была такой сильной. Хотя, хрен знает, чем шлюха занимается на Райском пляже. — Фух, если честно, я уже порядком устал за тобой бегать. Ты никогда не был таким активным, ха-ха! — Адам замер. Он всегда отличит этот приятный скверный тон голоса из миллиона других. Ему, блядь, было тошно от него. Шатен чувствовал, как ему скручивает живот в холодный тугой узел. Адаму оставалось лишь молится, что это очередная глупая реалестичная галлюцинация.