Fault || Вина

Клементина сидела на носу Томми, когда он проснулся, и непрерывно жужжала. Томми быстро понял причину, когда послышались шаги. Началась паника. «Куда я тебя дену?» - прошипел он. Клементина летала бешеными петлями вокруг него, что ничуть не помогало. Шаги снаружи замерли, бубнящий разговор охранников продолжился, когда зазвенели ключи. «Подожди! Идея! Ты можешь спрятаться у меня в волосах! Будешь как маленькая камера, шептать мне что-то. Как голос в моей голове. Тогда я буду совсем как Клинок, мощный и могущественный м̶̡̹̙͒͒̽а̴͈͙̳̔φ̴̢̟̘̬̈́́̎φ̶̼̯̥̳̩̉и̶̡̣͕̐̂͠ͅͅн̸̗̪̘̳͖͂̀̔͘. Несущие Хаос: Томми и Клементина». Сидящая за его ухом медоносная пчела недовольно прожужжала. Вибрирующие крылья посылали в воздух легкую дрожь, вызывая довольно странное и щекочущее ощущение. «Ладно, думаю, мы можем быть Несущими Хаос: Клементина и Томми», - согласился он на компромисс. В дверь с другой стороны постучали. Это было... необычно. Дверь не открылась. «Можно войти?» - позвала новая сотрудница. «А? Конечно», - отозвался Томми. Дверь распахнулась, явив новых сотрудников и сборище охранников. «Не знаю, почему ты потрудилась спросить», - размышлял он. «Это... просто вежливость», - ответила она. «А? И при чем тут это?» «Человеческая порядочность, я полагаю». Он не считался человеком, а потому не видел связи, хоть и не стал указывать на несостыковку. «Да, но ты работаешь здесь, так что... О! Это мелки?!» Там действительно были мелки, вместе с пачкой чистой бумаги, которые были переданы в ждущие ладони Томми. На подносе был Серый (!!!), а также сок. Возможно, они пытались связать угощение с визитами новичков, чтобы он был более склонен гарантировать их дальнейшее посещение, не убивая их. Но, поскольку сок доставался Клементине, старания приучить Томми к данному типу поведению пропадали зря. В конце концов, он не хотел, чтобы Клементина голодала под его присмотром. К тому же, вкус у сока был ужасным - совсем непохожий на настоящие фрукты и слишком приторный, чтобы быть терпимым. (...Он также с благодарностью отметил отсутствие перчаток. Он никак не мог избавиться от подозрения, что совершил что-то плохое и должен был быть наказан.) Томми сел на пол, расстелил бумагу, и, вытряхнув мелки на пол, отложил свой обед в сторону, дабы съесть его позже. Он взял черный, желтый и красный мелки и начал рисовать. Мужчина встал рядом с дверью, скрестив руки. В самом деле, если ему удастся не умереть, Фонд будет считать его обучение успешным. Женщина обменялась с ним странным взглядом, после чего аккуратно села рядом с Томми. «Почему работа здесь противоречит человеческой порядочности?» Ее пальцы были сплетены в каштановых локонах. Томми поднял глаза от того места, где он рисовал массивную Клементину (которая дышала огнем), и прищурился на женщину. «Это глупый вопрос. Кроме веселого лозунга о защите человечества, на самом деле, единственное, что здесь происходит - это пытки, замаскированные под эксперименты». Обезопасить, Удержать, Сохранить. Что за м̶͍̫̭̏̓а̸͍͎͓̊ф̴͙̈́ͅф̴̥̱͕̫̀͋̎̕̕и̸̞̇н̴̮͍̲͍̺̈́̿̒͛͝. Клементина прожужжала один раз в знак согласия. Томми невольно задумался о том, какие эксперименты проводились над пчелой. Может быть, сейчас ее неистово искали рабочие и охранники. Внезапно укрывательство Клементины представилось ему хорошим способом стать мишенью. Упс. Он решил проигнорировать эту мысль, вместо этого добавив на спину Клементины миниатюрную карикатуру самого себя. В руках у нарисованного Томми был зажат крошечный острый меч. Сотрудница отшатнулась от его слов. «Правда?» «Что, по-твоему, здесь творится?» «Я не... Я верю, что они изучают тебя». Она жестом указала на смотровое окно. Томми скорчил гримасу. «Наверное, такое тоже бывает». Он подобрал зеленый мелок, решив добавить Филзу. Вскоре длинные изумрудные линии очертили бумагу, пробираясь между страницами и сворачиваясь в большую зубастую голову рядом с массивной Клементиной и Томми, меч которого теперь был охвачен огнем. У Филзы, как и у Клементины, из-зо рта тоже исходили языки пламени. На самом деле, повсюду было огромное количество огня. Рисовать это было весело, все эти резкие линии и смелые цвета, и это не выглядело слишком плохо, когда он забывал вытереть руки, и алые брызги попадали на лист. Что-то щекотало за его ухом, и он чуть не отмахнулся от этого ощущения, прежде чем вспомнил, кто был его источником. «Какого рода... эксперименты они проводят?» Клементина замолчала, и Томми вдруг отчетливо понял, что это был не тот разговор, который он хотел бы вести. Не с дамой в лабораторном халате покойника, и особенно не с Клементиной, которая его слушала. Она пробыла здесь всего неделю. Было жестоко подтверждать ее опасения. По опыту Томми, хуже всего было в самом начале, когда доктора все еще имели интерес. Когда проходило достаточно времени, все оказывалось не так уж плохо, но это не обрадовало бы Клементину. Он поднял взгляд, посмотрев на женщину, которая больше не задавала никаких вопросов, как только он замолчал. Он прищурился, глядя в ее глаза. Их оттенок отличался от цвета ее волос, но у него был только один коричневый мелок, так что пришлось бы обойтись этим. «Что ты хочешь?» Она выглядела ошеломленной. «Прости, я не хотела на тебя давить. Я не хочу причинить вред...» «Нет, какие силы. Если это огонь, то уже поздно, потому что я уже сломал красный». Теперь он лежал в сторонке, брошенный, сломанный пополам от слишком крепкой силы хвата. «О, у меня их нет. Я человек, а не монстр», - легко ответила она. Томми старался не реагировать на укол в сердце, но все же коричневый карандаш тоже сломался в его руке. Он отбросил его со вздохом. Это было слово, которое слишком часто употреблялось, чтобы что-либо значило, но, тем не менее, оно задело его за живое. «Клементина тоже не может дышать огнем, просто так круче», - объяснил он. «А Клементина - это...?» «Пчела», - вставил Томми. «Она здесь?» Пока Томми секунду колебался, раздался тихий двойной гул. Томми фыркнул, глядя на ужасную попытку Клементины прикрыться. Она была похожа на ребенка, который на перекличке в классе ответил "отсутствует". «Здесь нет гипер-агрессивной четырехметровой пчелы, которая дышит огнем, если ты об этом. Во всяком случае, не в этом учреждении, насколько мне известно». И, признаться, известно ему было не так уж и много. Не то чтобы в Фонде ценилось ходить по кругу и трепаться о себе. Правда, иногда, когда кто-то слишком сильно сопротивлялся, Фонд использовал Томми, чтобы исправить это. Он ненавидел такие дни. Тем не менее, он пока не видел ни одного существа, похожего на пчелу. Он гадал, означало ли это, что Клементина уступила требованиям Фонда, или же Фонд просто пока не просил ее сделать ничего плохого. В конце концов, прошла всего неделя. «Хотя тут есть гипер-агрессивная четырехметровая свинья, но Клинок на самом деле довольно крут». «Это... это была шутка?» Если подумать, Томми не думал, что ненавидел эту женщину настолько, чтобы желать ей встречи с Клинком. Или Филзой. Она не особо... нравилась ему или вызывала доверие (она назвала его ребенком! Кто в здравом уме назовет Томми, Супер-Альфа-Самца, Очень Древнего и Мудрого, ребенком? Это был верный признак того, что у нее были не все дома), но он определенно не представлял, к какому результату приведет их общение. На самом деле, она казалась довольно милой, и единственные черные метки против нее - ее работа, то, что она назвала его ребенком и угроза перчатками. Однако он никогда не отказывался от доброты. Это было слишком редкое явление, чтобы растрачивать его впустую. Привязанность, искренняя или нет, для Томми все равно оставалась привязанностью. «Ага. Шутка», - отмахнулся он. «В любом случае, какую силу ты хочешь?» «Ну, давай посмотрим... какая, например, у тебя?» Он приподнял бровь. «Разве это не должно быть в материалах дела?» «Они, э-э, у тебя. Были прикреплены к планшету. Я все еще хочу увидеть их, чтобы знать, чего ожидать. Ты знаешь, куда они могли деться?» Томми определенно не глядел на смотровое окно. Вчера его снова отмыли, вероятно, чтобы присмотреть за новыми сотрудниками, и Томми воспользовался случаем, чтобы перекрасить его: информационная листовка висела в самом его центре, с исправленным значением роста, обведенным три раза. Правда, она была неотличима от остальных сторон, поскольку он протер ее рубиновой жидкостью. Он надеялся, что на этот раз сообщение наконец-то дойдет до них. «Нет, определенно нет». Он поджал губы, расширил глаза и в целом выглядел очень невинно. Он был уверен в этом. Он несколько раз похлопал глазами для полного эффекта. «Очень жаль. У нас не было времени прочитать это заранее». «Они просто запихнули тебя сюда без всякой подготовки? Блин, если бы это была любая другая камера, ты была бы супер-мертва. Вот, позволь мне представить мою удивительную силу для тебя... Я ....могу.....создавать Красный!!!» - театрально выдал Томми. Он растопырил пальцы, двигая ими, чтобы привлечь внимание к их малиновому цвету. «Я... вижу. Что он делает?» «Он красный. Самый крутой цвет на свете. Остается ярким всегда». «Так... это безопасно? Я могу его потрогать?» Она была очень осторожна, избегая этого до сих пор, что Томми ценил, поскольку тоже был очень осторожен, следя за тем, чтобы она пока избегала этого. При мысли о том, что она будет отмечена, краска поползла вверх по рукам. Но он сохранял спокойствие. Спокойствие, понимаете? Ничего подозрительного. Он был невероятно спокоен, не взволнован и совсем не напряжен. «Ты можешь, конечно... но это никогда не сойдет». Наглая ложь, но ей не нужно было знать правды. «Никогда. Ты будешь старой и морщинистой, а оно все еще будет на тебе». «Как перманентный лак для ногтей!» Или как неизбежный и ужасно смертоносный защитный механизм. Ему показалась забавной пропасть между двумя этими определениями. Клементина издала странный прерывистый гул, и ее быстро взмахивающие крылья ужасным образом защекотали Томми. Это звучало как смех, и Томми нахмурился, уверенный, что над ним посмеялись. «Что это за адское жужжание?» - внезапно потребовал мужчина, отталкиваясь от двери и с подозрением оглядываясь по сторонам. Томми использовал розовый карандаш, чтобы указать на стену. «Вентиляция», - соврал он. Ну, иногда она действительно издавала шипящие звуки. Томми не знал, что именно закачивали в камеру. Пока был кислород, все было в порядке. Он вернулся к рисунку, добавив зигзагообразные линии, расходящиеся от меча женщины. Он не знал, что они обозначали, только то, что они выглядели круто. «Итак... я здесь еду на пчеле, верно?» Она постучала пальцем по бумаге. «Ага». «Воображаемой пчеле». Томми и Клементина вместе подтвердили это заявление. Клементина была ужасным хранителем секретов, решил Томми. Женщина перевела указательный палец на изумрудную каракулю: «А он тоже воображаемый?» «Это Филза. Он настоящий. Очень мудрый и старый. Он Собрал меня. Тебе стоит встретиться с ним как-нибудь...» А может, и не стоит, если подумать. Что, если ей удастся как-то нарушить контракт? Томми не боялся никого из своих друзей, это было бы смешно. Но иногда он задумывался о том, на что они были способны, и, несмотря на то, что он был Самым Большим Мужчиной... сам по себе он не представлял такой же угрозы, как они. Эта мысль во многом успокаивала его. «Собрал? У него есть какое-то собрание?» «Я просто сказал, что я часть этого, и я личность, а не вещь. Если бы я был предметом, то... тогда самым большим ножом, какой только можно представить. Я бы порезал столько моркови, мяса и веревок. Я был бы самым большим швейцарским ножом в мире, у меня было бы так много дополнительных инструментов. Я был бы таким замечательным, что Филза начал бы коллекционировать предметы, просто чтобы собрать меня дважды». «Они разрешают тебе иметь здесь ножи??» «Что м̶̧̡̛̙̦̣̏͆͝а̸̩͌ф̴̩̈́̑͋͝ф̵̖̘̈́̆̈́̒и̷̛͓̓͋͗͘н̵̡͑͊? Когда я такое говорил? Они даже не дают нам посуду». Серый и Бурый были едой, которую можно было есть руками... ну, называть это "едой" можно было с натяжкой, но все же. Это давало ему все необходимое питание на день, которое он мог переварить. К счастью, Красный не влиял на Томми, ведь из-за отсутствия приборов он съел его так много. Просто на вкус он был... э-э-э... Ну, красным. Томми перестал хорошо разбираться во вкусах, и не было похоже, чтобы кто-то еще мог пробовать его, так что он не мог придумать другого способа описать это, когда не имел второго мнения, в помощь ему. Он подумал, что, возможно, Красный мог немного размягчать батончики, но, может, он просто принимал желаемое за действительное. Скорее всего, все, что он позволял делать, это превращать его еду в более склизкую. Он очень скучал по вилкам. «Откуда ты знаешь, что это такое? Или пчелы, если уж на то пошло. Ты можешь говорить и все такое, так что ты явно получаешь какое-то образование, я просто не думала, что оно будет включать в себя такие вещи». Томми уставился на нее с недоумением. «Они ничему меня не учили! Это буквально единственная хорошая вещь здесь - никакого домашнего задания. Или школьных занятий. Плюс, они поймали меня прямо перед итоговыми экзаменами, так что мне не пришлось проходить никаких тестов». Ну, никаких академических тестов. Не нужно об этом думать. «Я как раз собирался окончить школу... а теперь, похоже, я бросил учебу». Его мама была бы так разочарована. Или... или нет. Она была бы так рада, что он наконец-то вернулся, и обняла бы его так крепко и никогда не отпустила бы, и Фонд никогда больше не забрал бы его. Он надеялся, что именно это и произойдет, если они его отпустят. «Ты... ходил в школу?» «Было бы незаконно этого не делать, разве нет?» «Нет, я имею в виду: у тебя была жизнь до этого? Какой она была?» «Ну, у меня были мама и папа, и две собаки, и я играл в видеоигры, и это было здорово. Я готовился к колледжу». Жизнь, спланированная и навсегда отнятая у него. Нет, не навсегда. В конце концов, он собирался ее вернуть. «Мама? Ты не был, я не знаю, вызван или порожден или что-то в этом роде? Как это получилось? Она тоже монстр?» Лицо Томми загорелось. Идеальный переход к теме "Как заниматься м̶̧̡̛̙̦̣̏͆͝а̸̩͌ф̴̩̈́̑͋͝ф̵̖̘̈́̆̈́̒и̷̛͓̓͋͗͘н̵̡͑͊о̷̪̒м̸̨̛̎̈̊"! Но нет, Клементине было всего четыре недели. Она была слишком юна, чтобы знать подобные откровения, меняющие всю жизнь. В конце концов, он был абсолютным образцом добродетели для молодежи. Не стоило подвергать Клементину таким вещам. Он величаво отложил стопку бумаг в сторону. «Это весьма бестактный вопрос, и вам должно быть стыдно за то, что вы его задали», - объяснил Томми надменным голосом. «О, э-э, простите?» Раздался сигнал тревоги. Томми моргнул. Сотрудники явно запаниковали. Мужчина вскочил со своего места, а женщина нервно трепала волосы руками. «Нам нужно проверить остальных, убедиться, что с ними все в порядке», - сказал мужчина с выражением озабоченности, которое не совсем соответствовало предыдущему представлению Томми. «Да, вам, наверное, пора идти», - бесстрастно добавил он. «Удачи... подожди, как тебя зовут?» «Розалинда», - рассеянно ответила она. «Это ведь сигнал о нарушении условий содержания, верно? Но не...» Она напела под нос другую мелодию, с более яростным ритмом. Томми узнал в ней другой сигнал тревоги, что раздавался довольно нечасто. Когда-то ему говорили, что это сигнал тревоги для "молись", хотя он не был уверен в точности описания, поскольку это означало "Кетер" (что, как он был почти уверен, сопровождалось опасными и страшными вещами, и что у сбежавшего, вероятно, был нож или что-то в этом роде) который, вероятно, теперь охотился на людей, и лучшим советом было бы - затаиться и молиться (если вы из таких) или надеяться, что вас не выпотрошат. Но сигнал, звучащий сейчас, был более медленным, и согласно протоколу сотрудники вроде Розалинды и другого парня должны были отправиться в убежища. «Точно, я думаю, это сигнал тревоги для побега Евклида. О, Боже. Надеюсь, они его поймают». «А я нет», - упрямо сказал Томми. Это было бесполезное заявление. Он прекрасно знал, что кто бы это ни был, им не удастся выбраться. Но, может, он хотел, чтобы хоть раз Фонд проиграл. «Но ведь кто-то может пострадать». В его животе тут же заклокотало от стыда. Конечно, при нарушении условий содержания люди могли пострадать, возможно, даже погибнуть. То, что это было небольшое ЧП, не делало ситуацию безобидной. Глупо, что он забыл об этом. «Ага. Ну, что ж», - грубо отмахнулся он, скрывая свою вину притворным безразличием. Апатия была так легка минуту назад. Неважно. Они заслужили это. Наверное. «Просто постарайся не попасть в этот список».

***

Томми работал над "Как заниматься м̶̧̡̛̙̦̣̏͆͝а̸̩͌ф̴̩̈́̑͋͝ф̵̖̘̈́̆̈́̒и̷̛͓̓͋͗͘н̵̡͑͊о̷̪̒м̸̨̛̎̈̊", когда на него снизошло озарение. Прошло несколько дней с момента появления пчелы, и Клементина отдыхала на его руке, время от времени перемещаясь, когда движение письма становилось слишком сильным. Обычно это происходило после того, как Томми заламывал руки; он тщательно следил за тем, чтобы на страницу не попадало больше Красного, чем было необходимо. Аккуратно отложив свою величайшую работу в сторону, он с волнением объяснил Клементине свою идею. Потребовалось немного убеждения, но вскоре маленькая букашка согласилась. Помогло и то, что Томми пообещал включить воду в раковине, чтобы они могли сразу же все смыть. Томми положил перед Клементиной чистый лист бумаги и намазал уголок рубиновым пигментом. Он ждал с затаенным дыханием, пока пчела осторожно терла мордашку маленькой пушистой лапкой, а затем в последний раз обернулась, чтобы одарить его, вероятно, очень неприятным взглядом. Конечно, у пчел были не очень человекоподобные черты лица, но Томми мог оценить этот жест. Затем, с жужжанием, в котором почти слышался тяжелый вздох, Клементина обмакнула свои бока в краску и начала писать. Привет Томни «Ты неправильно написала мое имя». Клементина сердито прожужжала дважды, разбрызгивая маленькие красные капельки. Раздражение не было неожиданным результатом, но уровень Красного у Томми доходил только до конца ладоней, и, к счастью, не продвинулся дальше. Пчела переползла на Томми, используя его как точку обзора, чтобы посмотреть на свою работу. Крылья Клементины опустились, когда насекомое осознало ошибку. «В смысле, ты не можешь видеть, что пишешь, так что, я думаю, это нормально. Я просто хочу сказать, что я бы не допустил такой ошибки». Пчела вернулась к своей работе, большие буквы перешли на другую страницу, и она несколько раз отлетала, чтобы пополнить запасы чернил. Имя - Туббо «Туббо?» Да. Она зажужжала, брызгая пигментом. «Но... что насчет Клементины?» Он правда гордился этим именем, как прозвищем для маленького насекомого. Это было действительно хорошее имя, но, конечно, он должен был догадаться, что у гиперразумной пчелы уже было имя. Да. «Тогда что это? Туббо?» Нет. На Клементину тоже последовало "нет", но когда Томми спросил об обоих вариантах, пчела ответила утвердительно. «Думаю, я могу использовать два имени. Эй! Два имени - дважды человек!» Да. Перетаскивать свое измазанное краской тело по бумаге было, очевидно, утомительно, и вскоре разговор вернулся к коду, установленному между парой. Туббо больше не мог летать из-за веса краски, и поэтому вернулся к отдыху на руке Томми. Парень позаботился о том, чтобы замазать сообщения пчелы еще большим количеством Красного, уничтожив все улики. Клементина отвечала все реже, но это было нормально, поскольку Томми было о чем поговорить. Приятно было узнать настоящее имя маленькой букашки. Может быть, когда она отдохнет, можно будет снова обменяться сообщениями. Туббо сказал, что он находился в плену всего неделю, так что, возможно, удастся узнать новости о внешнем мире. Тогда Томми сможет рассказать об этом Филзе, который будет поражен тем, как много он знает. У него все было схвачено.