maybe this is a love song

Антон несколько раз щелкает пальцами по ручке и постукивает ногами по полу. Он изо всех сил старается слушать то, что говорит ему учитель математики, но это сложно, поскольку мужчина средних лет любит болтать без умолку о вещах, которые Антон не находит ни в малейшей степени интересными. Мысли Антона заняты кое-чем другим — и это нехорошо, поскольку он почти завалил математику, а его родители жаловались на то, что ему нужно следить за своими оценками. Однако ему все равно, особенно тогда, когда его взгляд в данный момент прикован к кое-чему другому, к кое-чему с самой очаровательной улыбкой и мягкими темными волосами, выглядывающими из-под черной шапочки. Антон не может перестать смотреть. Не может отвести глаз от парня, сидящего в углу впереди. Он никогда по-настоящему не мог этого сделать с тех пор, как впервые представили того в качестве нового ученика в его классе. Как и все остальные в тот момент, он был очарован необычной внешностью студента и его тихим, но грациозным манерам. После того, как Антон впервые услышал, как он говорит, он продолжал прокручивать его слова в голове, очарованный тем, насколько шелковистым и гладким был его голос. — Привет. Меня зовут Пак Вонбин, и я надеюсь, что мы все с вами поладим. Пак Вонбин посмотрел на других учеников, говоря это, и Антон почувствовал, как его сердце пропустило удар, когда их взгляды встретились. Момент был коротким, но Антону показалось, что Вонбин задержался тогда именно на нем. По правде говоря, после того дня, произошедшего несколько месяцев назад, Антон не сказал Вонбину ни единого слова. Он пытается убедить себя, что это потому, что у него никогда не было такой возможности (поскольку Вонбин сейчас довольно популярен среди всех), но в глубине души он знает, что это потому что он боится. Боится отказа. Они такие…разные. Антон предпочитает сидеть в конце класса, ему комфортно находиться одному в собственном пузыре, утопая в своих огромных толстовках, которые скрывают его еще больше. Вонбин же принимал участия в кружках, где и подружился с популярными ребятами. Рядом с ним всегда есть кто-то, они болтают о чем угодно, и часто Антон смотрит со стороны, желая, чтобы Вонбин тоже посмотрел на него, как в тот день. Хотелось бы, чтобы Вонбин улыбнулся ему так, как он всегда улыбается своим друзьям. Антон наблюдает, как Вонбин хихикает над чем-то, что шепчет ему Сынхан, его глаза блестят, прищурившись, когда он натягивает свою шапочку (его милая привычка, когда он чувствует себя особенно счастливым), и Антон еще раз жалеет, что он не был достаточно смелым и экстравертным, чтобы поговорить с Вонбином, не запинаясь в словах. Когда учитель поворачивается, чтобы нацарапать пару упражнений на доске, Антон замечает, как ручка на столе Вонбина скатывается с поверхности на пол. Парень этого не замечает и просто продолжает разговаривать с Сынханом. Антон достаточно наблюдал за Вонбином, чтобы знать, что эта ручка одна из его любимых. Видел, как он набрасывает ею множество заметок с безмятежным выражением лица. Вонбин всегда пишет не торопясь (к тому же у него самый красивый почерк, который Антон когда-либо видел), и Антон хорошо знает, с каким нетерпением он делится своими работами на уроках письма. Антон продолжает смотреть, наклоняет голову, чтобы не казаться слишком очевидным, но Вонбин еще не понял. Он все еще болтает с Сынханом, а тот украдкой показывает ему что-то на своем телефоне под столом. Вонбин настолько честный ученик, что учителя часто используют его как образец для подражания для других. Антон знает, что Вонбин хорошо учится, но он также иногда пользуется телефоном несколько раз на уроке, делится закусками с друзьями, когда учитель не смотрит, и часто устраивает вечеринки у себя дома. Вонбин не идеален как картина; он настоящий, со многими гранями своей личности. Веселый. Кем Антон не являлся. Антон не может вспомнить, когда в последний раз его добровольно приглашали на вечеринки. Через минуту раздается звонок. Это свободное время, поэтому ученики либо выходят из класса, либо разбредаются, разговаривая друг с другом. Вонбин — первый парень, выходящий из класса вместе с Сынханом. И снова Антону остается только украдкой поглядывать на него, надеясь, что Вонбин не заметит — и надеется, что заметит. — Ты не можешь смотреть на него вечно, — сказал Сохи на прошлых выходных. Они смотрели какое-то шоу в комнате Антона, когда зашла речь о Вонбине. Или, точнее, о безнадежной влюбленности Антона. — Он никогда не обратит на тебя внимания, если ты ничего не будешь делать........... Антон часто скучал по Сохи, когда они ходили в разные старшие школы, но в тот момент ему хотелось побыть одному. По крайней мере, тогда он не будет чувствовать себя таким жалким. Он застонал, закрыв лицо рукой. — Он все равно меня не заметит. — Почему ты так уверен? — спросил Сохи, ткнув его в бок. — Если ты никогда не попробовал? Почему ты так уверен, если никогда не попробовал? Слова Сохи повторяются в голове Антона, и, возможно, именно поэтому он встает и медленно направляется к столу Вонбина. Он смотрит на ручку на полу и быстро поднимает ее, ухмыляющиеся миньоны на ней такие детские, но так сильно напоминают Вонбина , что он слегка запинается. Это оказывается серьезной ошибкой, потому что вскоре боковым зрением он замечает две фигуры. — Эм, привет. Сердце Антона учащенно бьется, и он судорожно сглатывает, глядя не на кого иного, как на Вонбина. И парень улыбается ему, мило и добродушно, хоть и присутствует в нем намек на замешательство. — Привет, — выдавливает из себя Антон, откашлявшись. Звук грубый и неловкий, и Антону хочется полностью раствориться в воздухе. В довершение всего, Вонбин замечает, что он держит ручку, и, хотя его улыбка не дрогнула, Антон начинает паниковать. — Разве это не ручка Вонбина? — спрашивает Сынхан, который всегда был особенно громким собеседником. Антону хочется зарыться в своей толстовке, когда на них смотрят несколько человек. — Э-эм, да. Она упала, а ты, похоже, не заметил, так что… я подошел поднять ее, — Антон потирает затылок, его кожа горит под пристальным взглядом Вонбина. — С тех пор… с тех пор, как ты уронил ее и все такое, Вонбин. Все еще кажется странным произносить имя старшего, даже когда это единственное, о чем Антон думает в последние дни. Разумеется, он не скажет этого вслух. — О, — моргает Вонбин, прежде чем игриво подтолкнуть Антона в сторону логктем. Голова Антона кружится от этого соприкосновения. — Спасибо. Я ценю это, Антон. Антон понятия не имеет, откуда Вонбин знает его имя, но потом ему вспоминается тот момент на уроке физкультуры в понедельник, когда он стоял на трибуне и смотрел, как Вонбин вел баскетбольный мяч с двумя своими приятелями. Антон был настолько погружен в свои мысли о старшем (он и представить себе не мог, что ему когда-нибудь наскучит наблюдать, как Вонбин весь день выполняет рутинные задания), что не услышал, как тренер выкрикнул его имя. У мужчины был вспыльчивый характер, и ему уже не нравилось, каким тихим был Антон. Антону захотелось умереть, когда тот начал ругать его у всех на глазах, остановившись только тогда, когда вошел Вонбин, чтобы спросить, можно ли ему в туалет. Антон всегда считал, что Вонбин просто не хотел сталкиваться с неприятной ситуацией, но теперь, когда он думает об этом, возможно… возможно, он по-своему присматривал за ним. — Антон? Ты здесь? Голос Вонбина возвращает Антона к реальности, и его уши краснеют от забавной ухмылки, украшающей черты лица Сынхана. Ему кажется, что парень в нескольких секундах от того, чтобы рассмеяться над ним, чего Антон очень боится. — Эм, вот твоя ручка, — Антон сует ее в ладонь Вонбина, не желая быть таким настойчивым, но когда он волнуется, то работает на автопилоте, ему нужно просто уйти. — Антон… — говорит Вонбин, но Антон выбегает за дверь и направляется в библиотеку, единственное место, которое может его успокоить. Любое место с книгами всегда было для Антона безопасным местом. Он может погрузиться в вымышленные миры и забыть о своих неудачах и бедах. Ему больше всего нравятся художественные произведения, и он был одним из тех ребят, которые проводили свой обед и свободное время, уткнувшись носом в книгу. У Антона осталось около тридцати минут. Он использует это время, чтобы погрузиться в сказку, не заботясь о том, насколько это кажется ребяческим. Он знает эти истории, знает, что они почти всегда хорошо заканчиваются для главных героев, и, возможно, они ему так нравятся, потому что в глубине души он всегда был безнадежным романтиком, и он тоже хочет, чтобы у него был счастливый конец. Читая, Антон также задается вопросом, является ли Вонбин их поклонником. Безупречных принцев и принцесс, бесконечных приключений, загадочных драконов и тому подобному. Хотя ни для кого не секрет, что Вонбин любит писать, Антон в последнее время не видел, чтобы он читал какие-либо романы. Перестань пытаться наладить с ним отношения. 'Он не такой, как ты', — с горечью напоминает ему голос в голове Антона. Антон стискивает зубы, понимая, что это бесполезно, и направляется обратно в класс.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

Приближается время обеда. Антон входит в столовую поздно, потому что госпожа Ким, учительница письма, задержала его, чтобы обсудить низкую оценку, которую он получил за свое последнее сочинение. Она сказала, что Антон обычно очень хорошо излагал свои мысли в письменной форме, и что, по ее мнению, он мог бы сделать это намного лучше. Она также спросила, не беспокоит ли его что-нибудь. Антон, конечно, ответил, что ничего особенного. В конце концов, зачем ему рассказывать о своих проблемах своему учителю, особенно когда это касается некоего длинноволосого мальчика, который не перестает преследовать его мысли? Антон встает в очередь и видит, что у них больше нет клубничного молока — его любимого напитка, а альтернативна еще больше портит ему настроение. Он мало, что кладет на поднос и вскоре покидает очередь, готовясь найти свободное место, когда плавно и без предупреждения в поле зрения появляется Вонбин. — Привет, Антон, — Вонбин звучит запыхавшимся, как будто он бежал всю дорогу сюда. Антон останавливается, сердце подскакивает к горлу, но Вонбин, похоже, этого не замечает, потому что снова улыбается ему, указывая на свой скудный поднос с едой. — У тебя нет клубничного молока, — говорит ему Вонбин, прежде чем указать на точно такой же напиток в своей руке. — К счастью, я оказался там до того, как они закончились. Антон потерял дар речи, не понимая, почему Вонбин разговаривает с ним. Он думает, что ему это снится, поэтому моргает, но Вонбин все еще здесь, теребит свою темно-синюю рубашку. Антон снова моргает, когда Вонбин ставит напиток на его поднос, и понимает, что ему, вероятно, следует сказать что-нибудь сейчас, пока Вонбин не решил, что он странный. — Эм, спасибо, — выдавил он, и улыбка Вонбина становится шире. — Не за что, — отмахивается от него Вонбин. — Я видел, что ты всегда это пьешь. Что? — Что? — повторяет Антон. Вонбин посмеивается, и, боже, он выглядит нереально, ослепительно, как будто он солнце. Антон с радостью вращался бы вокруг Вонбина, если бы тот позволил ему. — Ты всегда пьешь клубничное молоко. Я заметил, что ты не успел вовремя прийти за ним, поэтому купил его для тебя, — объясняет Вонбин, как будто в этом нет ничего особенного. Антон почти поверил бы в это, если бы не то, как Вонбин переводит взгляд с его лица на поднос, как будто он неуверен. — Для меня? — Антон не может не повторить. Вонбин кивает, и на этот раз именно он потирает затылок. — Ага. — Спасибо. Правда. Хотя я уже это говорил, — говорит Антон. Хоть он и выше из них двоих, от глубоких карих глаз Вонбина ему хочется растаять лужей. Бабочки порхают у него в животе, когда Вонбин снова улыбается. — Не за что, Антон, — Вонбин делает паузу, кажется, о чем-то задумавшись. Но затем он качает головой и опускает взгляд, прежде чем посмотреть Антону в глаза. — Увидимся позже, хорошо? Антон кивает, хотя ему хочется, чтобы они говорили вечно. — Эм, конечно. Еще раз спасибо. Вонбин ухмыляется, а Антон дико краснеет от смущения. — Все в порядке, Антон. Хотя очень мило, что ты так взволнован, — с этими словами Вонбин убегает, оставляя Антона наедине с его стремительными, хаотичными мыслями. Вонбин только что назвал его милым.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

— Признайся, — говорит Сохи Антону по фейстайму позже тем же вечером. — Ты втрескался. Может быть, даже влюблен. Антон закатывает глаза. — Я не влюблен в Вонбина. Я даже не знаю какой он. — Ты знаешь, какие ручки он использует для разных предметов. Знаешь, на какие внеклассные занятия он записался и в какие дни они у него бывают. Ты знаешь, что он предпочитает мятно-шоколадное мороженое обычному шоколаду, потому что ты так много внимания уделяешь тому, что он ест на обед, — перечисляет Сохи, и Антону не нравится, что у его лучшего друга такая безупречная память. — Ты знаешь, что он любит писать и играть в баскетбол, знаешь район, в котором он живет, потому что ты замечаешь, где он останавливается, когда вы оба садитесь в автобус… — Остановись, Сохи, — умоляет Антон, перекатываясь по кровати. — Из-за тебя у меня такой жуткий голос. — Ты не такой жуткий, — опровергает Сохи с широкой улыбкой на лице. — Ты влюблен в заглавную букву Л. — Сохи, — нажимает Антон. — Тебе нужно поговорить с ним до окончания учебного года! Приближается День Святого Валентина! — восклицает Сохи, игриво глядя на Антона через экран. — Не позволяй своему парню ускользнуть. Антон краснеет. — Он…не мой парень, боже. — Послушай, — начинает Сохи, складывая руки и глядя на Антона предельно сосредоточенным взглядом. — Ты сказал, что он заметил твою одержимость клубничным молоком… — Это не одержимость… — Он не только это заметил, — продолжает Сохи, — Он также еще и купил один для тебя, чтобы ты не ходил с пустыми руками. В этом что-то есть, Антон. — Вонбин всегда такой, — не соглашается Антон. — Он добр ко всем. Ему никогда не понравится кто-то вроде меня. Антон этого не говорит, но, судя по расслабленному выражению лица Сохи, он читает мысли Антона. — Антон, ты потрясающий, понимаешь? — Сохи успокаивает его. — Ты такой милый человечек и лучший друг, о котором я когда-либо мог мечтать. Если Пак Вонбин этого не видит, то это его потеря. — Я правда хочу, чтобы он меня заметил, — признается Антон, и его сокровенные мысли выходят на свет божий. — Чтобы узнал меня. Я хочу раскрыть все, что у меня есть, и позволить ему узнать все мои секреты, даже если они чертовски пугающе. Но он просто идеален, и если я сделаю что-то подобное, я, вероятно, пожалею об этом. Сохи задумчиво прикусывает губу, и, ох, Антону не нравится выражение его лица. — Дай ему знать, что ты чувствуешь, Антон, — предлагает Сохи. Антон трет лицо. — Как, черт возьми, я собираюсь это сделать? — Напиши ему любовное письмо, о боже, — Сохи закатывает глаза. — В душе ты романтик, и я на сто процентов уверен, что Пак Вонбин тоже. Антон качает головой. — Я не могу этого сделать. — Почему бы и нет? Просто не пиши свое имя, — отвечает Сохи. — По крайней мере, твои чувства выходят наружу, и это гораздо полезнее, чем держать все в себе. — Что, если… — Антон выдыхает, а его сердце уже бешено колотится от возможности рассказать Вонбину о своих чувствах. — Что, если он поймет, что это я? — Вероятность того, что он это сделает, невелика. И если он это сделает, то определенно будет счастлив, потому что я почти уверен, что ты ему нравишься в ответ, — отвечает Сохи, выглядя гордым своим планом. Антон обдумывает это.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

Дерьмо. Антон размышлял об этом всю ночь, и вот он здесь, в пустом классе, со сложенной запиской в руке, остановившись у стола Вонбина. Он судорожно выдыхает, пытается расслабить плечи, но безуспешно. Он провел всю прошлую ночь на создание этого письма (сминая и разрывая кучу бумаг в процессе), и должен был положить письмо в парту Вонбина сегодня утром, до начала первого урока. Но он струсил в последнюю секунду, спрятав письмо в блокнот, пока Вонбин болтал со своими друзьями у открытых окон. Выглянуло солнце, и все, на чем Антон мог сосредоточиться, это то, как прекрасно выглядел Вонбин в тот момент, когда золотые лучи согревали его кожу. И теперь Антон снова чувствует, что струсил. Он смотрит на аналоговые часы на стене и мысленно чертыхается, когда видит, что у него осталось всего десять минут до того, как начнут врываться одноклассники. — Просто…сделай это, — говорит сам себе Антон. — Сделай это уже, Антон. Шаги возле класса, и Антон снова начинает работать на автопилоте. Недолго думая, он засовывает письмо в парту Вонбина и выбегает из класса, желая, чтобы его сердце успокоилось. Он направляется в ванную, чтобы умыться, но это мало облегчает его беспокойство. Он уверен, что только что совершил ошибку. Образно и на самой бумаге. 'Дорогой Пак Вонбин! Мне жаль, если это станет для тебя шоком, потому что я знаю, что ты не понимаешь, кто я. Но я хотел бы, чтобы ты знал, что я размышлял над этим вновь и вновь, пока писал и переписывал это, наверное, миллион раз. Я не буду винить тебя, если ты сбился с толку. Я имею в виду, я бы тоже так сделал, если бы у меня был тайный поклонник. Дело в том, что я не хочу восхищаться тобой втайне. Я хочу делать это открыто. Я хочу быть с тобой, хочу знать о тебе все и твоих желаниях и любить тебя целиком. Я не хочу просто мимолетного взгляда; Я хочу, чтобы ты пристально смотрел мне в глаза и держал меня за руку, рассказывая о том, как прошел твой день. Я хочу отдать тебе всего себя, прижать тебя к себе и никогда не отпускать, пока ты сам этого не захочешь. По правде говоря, я бы согласился даже на улыбку, если это означает возможность насладиться твоим вниманием, даже если это длится всего несколько секунд. Мне нравится твоя улыбка, Пак Вонбин. Мне нравится, как ты освещаешь каждую комнату, в которую входишь, привлекая мое внимание и околдовывая меня. Я не могу думать, когда я рядом с тобой. Я знаю, это напряженно, возможно, отталкивает, но я чувствую именно это. Мне сказали, что я должен написать тебе это письмо, а не скрывать все, и я вспомнил те сказки, где главные герои признавались в своей бесконечной любви и жили «долго и счастливо» после победы над своими противниками. Я думаю, часть меня тоже этого хочет. Извини, я ухожу от темы. Признаю, что я безнадежный романтик, и любовь для меня всегда была глубокой преданностью. Думаю, я научился этому у своих родителей, которые, несмотря на их многочисленные различия, явно обожают и лелеют друг друга. Они всегда делают все возможное, чтобы сделать друг друга счастливыми (даже если это не приносит им пользы), и, по-моему, это идеальная любовь. Я хочу сделать то же самое для тебя, Вонбин. Я хочу посвятить тебе себя и свое время. Дарить тебе любовь, которую ты даришь другим с избытком, даже больше. Я знаю, что ты самоотвержене, но я с радостью сделаю для тебя все, что угодно, только скажи. Я прошу прощения за слова из-за которых тянет блевать. Я склонен писать слишком много, когда глубоко переживаю. Я признаю, что возношу тебя на пьедестал, но я знаю, что ты человек, и у тебя тоже есть свои трудности. Я хочу поддержать тебя во всем этом, но я никогда не был храбрым, поэтому я остаюсь анонимным. Еще раз извини, что беспокою тебя этим. Я просто хотел сообщить тебе, что чувствую к тебе. С уважением от парня, который сидит позади тебя в классе'.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

Антон возвращается в класс до того, как входит учитель, в его голове роятся миллионы мыслей, когда он идет к своему месту. Он все время бросает взгляды на Вонбина и чувствует, как у него замирает сердце, когда Вонбин ведет себя как обычно. Последний урок за день заканчивается без каких-либо необычных событий. Антон начинает бояться, что каким-то образом подложил письмо в стол Сынхана или что-то в этом роде, когда замечает, как розовеют щеки Вонбина, когда парень собирает свои вещи. Антон почти думает, что ему это почудилось, но лицо Вонбина красное, абсурдно тихое, поскольку он едва обращает внимание на то, о чем ему бессвязно говорит Сынхан. Прежде чем Вонбин успевает поймать его взгляд и понять, что письмо написал он, Антон хватает свою сумку и выходит за дверь. Он может дышать, только когда выходит из школы. Он чертовски нервничает, но он также странно… взволнован тем, что написал это письмо.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

Антон входит в класс измотанный, и это только потому, что он плохо спал прошлой ночью. Он был слишком занят мыслями об этом письме, о вещах, которые он написал в упомянутом письме, и о самом Вонбине. Сердце Антона останавливается, когда он видит клубничное молоко на своем столе. Он замирает, глядя на других учеников, но каждый занят своим делом. На самом деле, единственный человек, который знает о его любви к клубничному молоку в этой школе, и также приложил все усилия, чтобы подарить ему его — это сам Пак Вонбин. — Не может быть, чтобы это был он, — говорит себе Антон, приближаясь к своей парте. Его сердце замирает при виде записки, сложенной под напитком. У Антона вспотели руки, когда он открывает записку, и он чуть не плачет от того, что видит. Руки Антона липкие из-за волнения, когда он открывает записку, и чуть не плачет от того, что видит. 'Эм, привет. Это Пак Вонбин. Извини за несоблюдение правильной структуры букв и все такое, я пишу это, не подумав. Я имею в виду, я думаю. О тебе, Антон. Я очень, очень надеюсь, что это ты. Я узнал твой почерк, потому что я уже раздавал результаты тестов раньше и я действительно хорошо помню (извини, если это прозвучало странно). Извини. То письмо, которое ты мне дал. Это была самая милая вещь, которую кто-либо когда-либо говорил мне (ну, писал). Я не мог поверить своим глазам, когда прочитал это. (Сынхан тоже почти увидел, но я вовремя спрятал. Он сказал, что у меня, должно быть, был тайный парень, и в тот момент я хотел бы, чтобы у меня действительно был тайный парень.) Боже, я сбиваюсь с темы. Я имею в виду, Антон, мне жаль, что ты чувствовал, что должен скрывать свои чувства ко мне. Но опять же, я не делал это очевидным. Я не давал понять, что у меня тоже есть чувства к тебе, Антон. Я стеснялся. Черт возьми, я до сих пор такой! Я краснею, когда пишу это. Я никогда не думал, что тебе понравится кто-то вроде меня. Я помню свой первый день так, словно это произошло вчера. Я увидел тебя, и с тех пор ты не выходишь у меня из головы. Почти каждая мысль возвращается к тебе, она всеобъемлющая. Ты был таким красивым (и остаешься таким же). Но я никогда не знал, что сказать, как выразить свои чувства. Я перечитываю твое письмо в миллионный раз. Не думаю, что смогу заснуть сегодня ночью. Боже мой, клянусь, я могу написать лучше, чем это. Завтра утром я угощу тебя клубничным молоком, твоим любимым. Если ты не против, мы можем поговорить обо всем в библиотеке после уроков. Если ты увидишь меня завтра с особенно красным лицом, просто знай, что это твоя вина (я шучу типа). Очень надеюсь, что это ты, Антон. С любовью, Вонбин PS: Ты такой умный. Я в восторге'. Антон поднимает глаза, когда в класс входит новая группа людей, и резко вдыхает, когда Вонбин оказывается одним из них. На парне нет одной из его обычных шапочек. Он проводит пальцами по волосам, когда их взгляды встречаются, и, как он и сказал в своем письме, его лицо окрасилось розовым цветом. Он улыбается, взгляд у него мягкий, и Антон ничего не может поделать, все еще пораженный. Начинается первый урок, и Антон несколько раз замечает, что Вонбин пялится на него. Он знает это только потому, что тоже пялится, и его щеки краснеют всякий раз, когда это происходит. Вонбин тоже улыбается каждый раз, когда они замечают друг друга, и Антон отвечает взаимностью, в его груди расцветает тепло.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

Вонбин ждет Антона возле лестницы, ведущей в библиотеку, после окончания последнего урока. — Привет, — улыбается он, когда они встречаются. — Привет, — отвечает Антон. Он краснеет, когда Вонбин медленно переплетает их пальцы. — Пойдем? — говорит ему Вонбин, переводя взгляд с лица Антона на пол. Он нервничает, и Антон это понимает. — Ты можешь порекомендовать мне несколько книг. В последнее время я, э-э, стал меньше читать. Антон хихикает, пряча ухмылку за ладонью. — Да, хорошо. Он краснеет еще больше от того, с какой нежностью Вонбин смотрит на него сейчас. Вскоре они входят в почти пустую библиотеку и проводят время со сказками и друг с другом. Только на этот раз переживания Антона настолько реальны, насколько это возможно. Вонбин любит его в ответ, и он более чем готов дать Вонбина почувствовать себя таким особенным, каким он и есть на самом деле. Когда мгновение спустя Вонбин целует его, губы у него такие мягкие, а глаза сияют любовью, Антон может думать только о том, как ему повезло, что Вонбин сейчас рядом с ним.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

сохи : то письмо, которое я просил тебя написать сохи : ты написал же его, верно сохи : он ведь узнает, что это ты сохи: у тебя такой четкий почерк антон: … сохи: антоннн антон: я сейчас вроде как занят, сохи антон: у меня, эм, свидание антон: он еще играет на гитаре. хочет показать мне кое-что после того, как мы закончим сохи : боже! сохи : я это предсказал или что сохи : расскажи мне все, когда вернешься сохи: надеюсь, вы, ребята, поцелуетесь Антон печатает… Антон печатает… сохи: боже антон: стоппп сохи : я обожаю тебя, Антон сохи: я счастлив, потому что счастлив ты антон : спасибо, сохи антон: правда