Я люблю тебя до ненависти

******

Они могли бы никогда не встретится, по роду занятий, месту обучения и интересам, меж ними не было ничего общего кроме города, в котором жили юные дамы, да социального статуса, ведь каждая из мисс была родом из зажиточной семьи. Леди Лин наследница конгломерата китайских ресторанов, леди Хейл дочь потомственных банкиров, владеющих собственным банком, леди Леер наследница главы частной охранной фирмы и леди Кук - дочь окружного судьи. И не менее важная, та, о ком пойдёт речь, мисс Вандом, дочка мецената, и директора балетной школы Шефилд. Все они совершенно разные, но кое-что сближало пятерых подростков, они были стражницами Кондракара. Если бы не воля случая, прихоть судьбы, нашедшей воплощение в лице госпожи Ян Лин (бабушки Хай Лин) бывшей чародейки/заклинательницы воздуха, то навряд ли когда-нибудь юные особы смогли узнать о сосуществовании друг друга. И если Вандом и Лин младшая ещё посещали одну школу балета, то остальные и вовсе не могли пересечься. И всё же, проведение свело вместе пятёрку девчат, скрепив узы, без преувеличения, волшебной дружбой. Что ж, довольно пространственной болтовни, пора перейти к делу! А дела обстояли следующим образом: пятеро подружек после насыщенного дня, полного изнурительных тренировок и повседневных дрязг, отправились гулять ночным Хитерфильдом. Начало одиннадцатого, давно пора спать, родители наивно полагают, будто их ненаглядные чада мирно сопят по постелькам, но юная кровь бурлит духом бунтарства! После закостенелых канонов учёбы, в окружении чинных снобов, кичащихся своей уникальностью, душа требует отдыха. А что может сработать лучше, чем отрыв в ночном клубе куда пускают только богатенькую элиту? Новизна и просторы неизведанного будоражили умы подростков. По средству магии девушки превратились в более взрослые версии себя, так что без труда прошли фейс контроль. В здании клуба, являвшего собой двухэтажное заведение, предназначенное для утех любого рода, интерьер был на высоте требований обывателя. Нет, вполне роскошный и аристократичный антураж, просто привычные ко всему элитному дамы не были столь впечатлены, как ожидалось. Однако, зал вполне соответствовал всем условиям, так что можно вволю оттянутся! Заняв места у барной стойки, девочки решили заказать коктейли. Намётанным глазом окинув посетительниц, бармен приподнял бровь, перекинув полотенце через плечо, опёрся локтем об блестящую поверхность, задав стандартный вопрос: «Могу я увидеть удостоверение личности?» Ну, кто там поймёт, от семнадцати и до двадцати одного люди мало меняются, так что чёрт его знает, с виду особо не разберёшь, да ещё и приглушенное освещение, и наверняка макияж удачно подобранный, словом, лучше перестраховаться, чем потом оплачивать судебные тяжбы по спаиванию несовершеннолетних. Ирма хитро ухмыльнулась, подмигнув подругам, подавшись вперёд, опираясь о барную стойку, молвила: «Тебе не нужны наши удостоверения», - мужчина в свою очередь тут же повторил услышанное, - «Мне не нужны ваши удостоверения…», -  выглядел он при том будто зачарованный, словно бы голос шатенки околдовал его, а между тем мисс Леер добавила, - «Здесь нет никакой проблемы, принеси наш заказ.», - и в точности по волшебству, загипнотизированный работник клуба выдал, - «Здесь нет никакой проблемы, я принесу ваш заказ…» С самодовольным видом заклинательница воды откинулась на спинку высокого стула, проводив взглядом бармена, который уже принялся смешивать алкоголь, готовя коктейли для дам. -Выпендрёжница! – буркнула Корнелия, ущипнув товарку за бок. -Это не те дроны что вы ищете. – со знанием дела хихикнула Хай Лин. Напитки не оправдали ожиданий, как любой человек, впервые пробующий алкоголь, девчонки не оценили тонкий вкус жгущего спирта с фруктовыми нотками, тут же закашлявшись впятером, затребовали по бокалу сока. Ну и гадость, и как люди этим каждый день давятся? Нет, ну вино ещё можно, шампанское там, но это определённо какая-то дрянь! Музыка заполняла просторный зал звуками современных мотивов, сейчас, например, включили «Hurts». Чародейки отправились на танц пол, принявшись отплясывать под меланхоличный мотив. Сперва они держались вместе, потом разделились на пары (вернее на пару и трио – Вилл с Хай Лин и Тарани, Корнелия, Ирма). А потом как-то рассредоточились, потерялись в толпе. Вандом крутанулась, ступила в бок, а обернувшись обнаружила что китаяночки нигде нет. Продолжив плавно двигаться, с истовой выправкой балерины, совершая завораживающие утончённостью телодвижения, рыжик повернулась, словно совершая па, задев локтем кого-то слева. -Ой, простите, - принялась раскланиваться девушка, - я не заметила, как увлеклась, простите! Пара синих глаз одарили танцовщицу смеющимся взглядом, смотря сверху вниз, высокий брюнет, с обворожительной улыбкой, примирительно предложил руку: «Не составите мне компанию, мисс…», - делая многозначительную паузу, явно требующею определённой реакции, и когда незнакомка брякнула, - «Вилл», - продолжил, - «мисс Вилл, не откажите в любезности?» Рыжеволосая изумлённо моргнула, не веря ушам своим, (неужто этот красавчик обратил на неё внимание!?), девушка вложила руку, последовав за юношей, идя сквозь толпы танцующих людей, будто очарованная нимфа, идущая сквозь ряды деревьев, влекомая волшебством его шарма, шарма молодого человека, который вёл её за собой. Они лавировал между двигающимися в ритм незнакомцами, двигаясь меж парочек и групп посетителей, совершенно поглощённые собой, друг другом. Так странно, обычно Вилл не идёт на контакт с посторонними, «чужие» никогда не вызывали у балерины интереса, и прежде чем доверится, должно было пройти определённое время. Однако сейчас, танцуя с брюнетом, Вандом не испытывала никакого стеснения (кроме стандартной девичей неловкости в виду близости с особью противоположного пола), ей не было неудобно, напротив, хотелось задержатся подольше. Наши желания не всегда совпадают с реальностью, а действительность была такова, что откуда не возьмись выскочила Тарани, хватив подружку за локоть, да уволокла прочь. Было три часа ночи, им завтра рано вставать, хватит кутить, пора и честь знать! Так что сцапав рыжеволосую, мисс Кук утащила её в толпу, и вскоре девушки скрылись из поля зрения. Не успел он опомнится, как уже стоял посреди зала клуба один, в толпе веселящихся посетителей, глядя в сторону выхода, куда несомненно убежали дамы. Почувствовав некоторое сопротивление под ботинком, бросил взгляд вниз, под носком было что-то на подобии пластиковой карточки, наклонившись, поднял с пола. -Надо же, - ухмыльнулся парень, читая надпись на пропуске-удостоверении учащегося, - школа балета Шефилд, любопытно. По утру Вилл не обнаружила пропуск, она обыскала всю комнату, попросила горничную перешерстить дом, но ничего не нашла. Не столько расстроившись, сколько испугавшись нагоняя от мамы, балерина поспешила в холл, решив поскорее ускользнуть из дому. Обычно они приезжают вместе, не для кого не секрет, что её мать хореограф, так что нет ничего удивительного в том, что они приезжают в лицей вместе. Но сегодня Вандом младшая решила воспользоваться предложением подруги, и поехать вместе с ней. Сидя на заднем сиденье с Хай Лин, перешёптываясь между собой, дабы водитель не услышал, рыжик предположила: «Может обронила в клубе?» -А может и на улице, - шепнула в ответную заклинательница воздуха, - может и вовсе где-то в Шефилде? В любом случаи, отыскать карточку ей не суждено. Её пропустили без проблем, в конце концов, пропуска всё время теряются, в том нет ничего страшного, так что сведущий охранник пропустил юную госпожу. Тяжело быть дочерью директора, но также это даёт определённые привилегии, попутно накладывая равноценные ограничения… День прошёл спокойно, без сучка без задоринки, как говорится, (если не учитывать постоянную грызню со старшей Грампер), а в остальном, такой же учебный день, как и всегда. А вот его конец сулил сюрпризы: едва Лин с Вандом покинула здание школы, как внимание балерин тут же привлёк гомон, царивший у главных ворот Шефилда. Молодые лицеистки сгрудились у парадного входа, толпясь, перешёптываясь, озорно перемигиваясь и хихикая. Предметом внимания (а так же восхищения, кое те нисколько не скрывали, бесстыдно разглядывая пришельца), был парень на мотоцикле. Стоит ли говорить о том, как были разгневаны все балеруны, завидуя тому обожанию, в котором купался незнакомец. Блестящий Харли Девидсон, с рисунком голубого пламени по бокам, сверкал всеми начищенными деталями, гордо подпирая обочину. Всадник железного коня, в типично байкерском наряде, смотрелся весьма брутально и в то же время как-то миловидно. Вилл была удивлена, она никак не ожидала свидится с вчерашним знакомцем так скоро. И, похоже, юноша тоже её запомнил, тут же признав в подростке девушку из клуба. -Ну надо же, а ты у нас оказывается балерина. – с улыбкой произнёс брюнет, красноречиво взглянув на Вандом. Рыжик стушевалась, под прицельным обстрелом досужих очей однокашниц и прочих балерин, мысленно отвесив себе не одну оплеуху, выступила вперёд, смело подойдя к юноше, шепнула: «Что ты здесь делаешь? Нет, почему ты здесь?!» -Пришёл кое что вернуть потеряшке, - выудив из нагрудного кармана куртки пластиковую карточку, - это конечно не хрустальная туфелька, - проводя кое какие параллели говорил синеглазый, - но тоже важное, полагаю. Удостоверение-пропуск, её пропуск! Так вот где он был, она потеряла его в ту ночь в клубе! Девушка потянулась за карточкой, но брюнет дёрнул кистью, и рыжик промахнулась, извинившись, парень снова протянул пропуск балерине, и опять отнял руку, не позволив той ухватится, это повторилось несколько раз, игра в возьми-отними, длилась пару минут, после чего Вилл не выдержала, вспылив: «Хватит издеваться!», - агрессивно двинувшись на негодника, налетела на того, решительно потянувшись за вытянутой рукой юноши, услышав следующее: «Мне просто интересно, как так вышло, что днём тебе пятнадцать, а ночью двадцать один?» Девчушка тут же отпрянула, будто её кипятком ошпарило, испуганно смутившись, под смеющимся взором юноши. Во-первых, никто не должен знать где она была прошлой ночью, во-вторых, он не должен узнать, каким образом она попала в клуб! И покуда рыжеволосая терзалась в сомненьях, незнакомый знакомец решил слегка подтолкнуть малышку, побудив к действию своей красноречивой деятельностью: надев шлем, повернул ключ в зажигании, пару раз крутанув ручки руля, отчего Харлей тут же заревел, принявшись степенно порыкивать. Вандом испугалась, чтоб сделать новый пропуск нужно обратится в педсовет, и без маминого участия тут не обойтись. Придётся выдумывать убедительные версии, но в итоге она по любому ошибётся, и чем-нибудь себя выдаст, исход один – домашний арест, пиндюли и выволочка… Перспектива так себе… Вовремя спохватившись, плюхнулась на сиденье, схватив брюнета сзади: «Подожди!», - завопила рыжик, даже и не подозревая, чего будет стоить подобная неосмотрительность. -Ну что ж, ты сама сделала выбор. – зловеще прощебетал парень, ударив по газам, со всей силы надавив на переключатели на ручках, от чего Харлей Девидсон устрашающе зарычал, тут же сорвавшись с места; единственное что успела выдать балерина, удивлённое: «Ась?», - прежде чем урчащий зверь из стали покатил по шоссе, унося их прочь от Шефилда. Самым опасным в случившемся было не то что завтра ей будут перемывать кости все девицы в лицее (а может и не только), а то, что за всем происходящим, находясь в здании Шефилда, смотря через окно, наблюдала миссис Вандом. Однако, пока что оставим госпожу хореограф, и вернёмся к её подопечной: Харлей нёсся на полной скорости, от чего в ушах свистело. Вилл крепко сжимала талию водителя, боясь свалится с мотоцикла. Какого чёрта вообще происходит? Куда он её везёт, зачем!? По бокам мелькали фасады зданий, улицы Хитерфильда превратились в одну сплошную линию хаоса и мешанины, тянущейся по обе стороны от мотоцикла. Наконец затормозил, предварительно сбавив скорость, выехал на мост, припарковавшись около перил. -Итак, продолжим там, где остановились, - невзначай молвил юноша, снимая шлем, пристроив его на ручке руля, обернувшись, заметив огорошенный взгляд маленькой коалы, намертво прилипшей к спине, лукаво приподнял бровь, тут же вызвав смятение в едва отошедшей после «весёлой поездочки» девушке, - если ты конечно вдоволь наобнималась. Балерина вскочила с места, тут же спрыгнув задом с седла, съехала с мотоцикла. Стоя напротив мотоциклиста, посиживающего боком на Харлеи, нервно почесала в затылке, слегка обижено промямлив: «Верни мой пропуск!» Само собой разумеется, непременно вернёт, вот только соизвольте ответить на вопросы, сударыня, и не увиливайте. -Для начала, мы совершено не знакомы! – яростно выпалила Вилл махнув рукой – Я понятия не имею кто ты! – возмущалась та, топая взад-вперёд. -Мэтт Олсон. – наблюдая за расхаживающей девчушкой брякнул парень, та остановилась, подозревающе нахмурившись, продолжив тираду - Допустим, от меня тебе что надо?! -Как малолетка попала в клуб? – упрямо настаивал Мэтт. -Хоспади, ради этого нужно было похищение инициировать!? Возрастной макияж, высокие каблуки… Слышал, не? – закатив глаза бурчала рыженькая. -Каблуки в двадцать сантиметров? – прищурившись вопросил Олсон. Вилл слегка поёжилась под пристальным взглядом юноши, неосознанно снизав плечами. Ну, да, в своём настоящем виде она коротышка, как и подобает балерине - сто пятьдесят пять, как стражница (так же являющиеся более взрослой версией Вандом) сто семьдесят, и выглядит лет на восемнадцать-двадцать. Тогда она использовала магию, дабы стать чародейкой, но без крыльев, с лёгкостью всех одурачив. -Так значит ты балерина, - будто рассуждая в слух произнёс брюнет, - Вандом, Вандом? Случаем, не того самого Вандома дочка? – тут же пришпилил вопросом Олсон. Типичный вопрос, она слышала его бесчисленное количество раз, едва заслышав фамилию, её тут же спрашивают: дочь Томаса Вандома!? Разумеется, ни для кого не секрет, да и при такой публичности сложно таится, просто Вандом младшая не акцентирует на том внимание, предпочитая, чтоб её оценивали по достоинству, а не кошельку папаши. В основном, все люди, окружающие балерину, либо завистники (завидующие положению и таланту девушки), либо враги, желающие неудач, ратующие за всяческие проколы конкурентки. Друзей средь окружения раз, два и обчёлся! -Да-да, я та самая дочь мецената, директора Шефилда и владельца балетных школ по всей стране… - угрюмо пробубнила рыжеволосая, тут же сорвавшись на резкость – А что, решил потребовать выкуп?! Мэтт скрестил на груди руки, подавшись корпусом вперёд: «А за тебя много дадут?», - съехидничал тот. -Не знаю, меня никогда не похищали. – слегка повеселев фыркнула Вилл ядовито. Они ещё немного поболтали, ведя непринуждённую беседу, после которой Вандом наконец был возвращён пропуск. В не себя от счастья она даже согласилась проехаться с Мэттом ещё раз. Он отвёз её домой, предусмотрительно, по требованию пассажирки, притормозив у перекрёстка, откуда балерина спокойно добралась до дома пешком. Казалось бы, самое страшное позади, её не раскрыли и не пришлось оправдываться перед Олсоном, однако, едва открыв двери, ступив в прихожую квартиры, девушка столкнулась лицом к лицу с матерью. А дальше стандартный протокол: где была? Почему так поздно? Кто тот парень? Ты ведь не собираешься пропускать учёбу из-за него? Господи, нет! Дай же хоть слово вставить! Хоть раз выслушай, прежде чем обвинять во всех смертных грехах! Но зачем, мама знает лучше, а главное, оспариванию её мнение не подлежит! Получив выговор и нагоняй, пригрозив запереть её под домашний арест, если отношения с тем парнем отразятся на физической форме балерины, Сьюзен велела дочери идти к себе. Какие, к чертям, отношения, они то виделись всего пару раз в жизни! Боже, спорить бесполезно, она просто уйдёт в свою комнату, попытавшись забыть о скандале и просто уснуть.

******

«Голубая Луна», ночной клуб в котором побывали чародейки, вскоре вновь открыл для них свои двери. Никто не собирался повторять подвиги, однако, Ирму что-то упорно влекло туда, и она не собиралась идти одна. Во-первых, вместе веселее, а во-вторых, что более, важно, не так стрёмно. А рвалась туда Аква мисс по банальной причине, она влюбилась. Некий Эндрю Хорнби завладел думами юной шпажистки, и упрямо мучил девушку навязчивыми, розовыми, фантазиями. Они виделись несколько раз, парень был завсегдатаем в клубе, и проведя некоторое время вместе, Ирма поняла, что бесповоротно влюбилась. Как говорится, втрескалась по уши. Был кое кто ещё, парень, ставший ей добрым другом, участник местного бенда «РЕГ-55», барабанщик Джоэль Райт. Собственно, с его появлением девушка стала более уверенной в обществе старших молодых людей, и теперь ей уже не требовалась такая многочисленная поддержка, было достаточно и одной подруги. То с Тарани, с которой они посещали один спорт центр, то с Корнелией, своей заклятой подружкой (дескать милые бранятся только тешатся), или с оставшимися ведьмочками. А вскоре, Леер осмелела настолько, что стала самостоятельно посещать «Голубую Луну». Кое-что не давало девушке покоя, а именно, как Эндрю отнесётся к правде, которую та намеревалась раскрыть? Она ему нравится, как личность, или же потому, что в двадцатилетней версии выглядит сногсшибательно? Нет, ну ведьмочка и так весьма ничего, но всё-таки в таком виде куда как более женственная. Набравшись смелости, отправившись с шатеном в крыло гостиницы, где начиналась череда номеров, для особо захмелевших или же желающих уединения, гостей, Ирма остановилась у дверей, вопросительно уставившись на любимого. -Что случилось, малышка? – поинтересовался Хорнби, упёршись рукой с боку от подруги, улыбнувшись проверенным оскалом соблазнителя – Если передумала, то я не настаиваю. -Нет, дело не в этом, - неуверенно отозвалась шпажистка, сплетя пальцы между собой, - я хочу кое что рассказать, - заметив недовольство во взгляде юноши, сурово добавила, - это важно! - Эндрю пожал плечами, мол, давай, выкладывай, и девушка начала - На самом деле у меня есть секрет, довольно необычный, и ты можешь испытать шок, но не стоит боятся, что бы ты сейчас не увидел, это по-прежнему буду я. Шатен непонимающе приподнял брови, поставив руки в бока. Не долго ему оставалось ждать, вихрь голубых искорок окружил фигуру Ирмы, сокрыв от взгляда стальных очей, они закручивались вокруг, образуя плотный смерч зарниц лазури. Когда светопрдеставление окончилось, и голубая кутерьма рассыпалась на мелкий глитч, пред Эндрю предстала Леер в своём истинном виде; девочка подросток лет пятнадцати-шестнадцати, с более выраженными чертами детства, ещё не успевшими сменится на женскую миловидность, да и в пропорциях она сильно потеряла, став не такой уж аппетитной в формах, на которые парни обращают внимание в первую очередь. Хорнби моргнул, картина не поменялась, он ещё раз моргнул, несколько раз, потом потёр глаза, но девчушка никуда не делась, да, это определённо Леер, но младше, словно меньшая сестра. -Ну как? – встревожено промолвила шатенка, с ожиданием смотря на любимого. -Что ты хочешь от меня услышать? – хмуро вопросил Эндрю – Это какой-то розыгрыш, волшебный трюк, и сейчас из-за угла вынырнет съёмочная группа? -Нет, всё взаправду, - покачав головой отказала та, - такая я на самом деле, ну, то тоже была я, но такой я буду лет через пять-шесть. Хорнби ещё более нахмурился, с пронзительным негодованием воззрившись на подростка. А потом, случилось то, чего Леер не могла ожидать, он внезапно вспылил, разразившись таким гневным сарказмом, что внутри аж всё сжалось, болезненно заколов. Он расписывал во всех красках, уничтожительно живописал, как рад что правда всплыла до того, как он совершил ошибку, ещё не хватало загреметь в тюрьму за растление неполнолетних! Каждое его слово вонзалось раскалённым шипом, раня так глубоко, что казалось у неё не хватит сил на возражение. Да уж, а чего ты ждала, Ирма, что он на радостях подхватит тебя на руки и зацелует?! Эндрю запал на роковую красотку, фигуристую и сексуальную, а ты, в своём спортивно-шпажистском виде, мало тянешь на секс бомбу… Обидно, жутко обидно, но такова реальность, они слишком разные, он гораздо старше, и нет ничего удивительного в том, что сейчас парень разгневан, неистово понося обманщицу, посмевшую играть с его чувствами. -Забудь, - дрожащим голосом шепнула шатенка, и хватив юношу за руку, потянула, вынуждая согнутся, ткнула пальцем в лоб, - забудь всё что было, ты никогда не знал меня. Взгляд серых глаз помутнел, словно кто-то оборвал провода сознания, полностью обесточив разум парня. Медленно прикрыв веки, выровнялся, повернувшись в сторону танцевального зала, зашагал по коридору, пройдя мимо блондина, всё время наблюдавшего за происходящим из далека. Взгляд Леер и очевидца пересеклись, девушка испугалась, ощутив, как по коже пробежал холодок. Сорвавшись с места, она побежала мимо рядов дверей приватных комнат, налетев на парня, скрывшегося за углом, яростно шлёпнула ладонями о стену, перегородив выход знакомцу. Было весьма комично, учитывая разницу в росте (в обратном направлении ещё кое как смотрелось бы, но в нынешнем положении, никак), Джоэль был откровенно шокирован, его забаррикадировали, причём маленькая мисс была ему по грудь, и так упрямо теснила, что он сдался на власть её напора, решив не сопротивляться. А вот когда Ирма попыталась проделать с ним тот же трюк что и с Эндрю, Райт запротестовал, мягко отклонив руку девушки, несколько раз увернувшись от неё, по кошачьи блокируя ладонью все выпады. -Не надо на мне эти «пришеленские» штучки проделывать! – завопил блондин, не желая разделить участь сокурсника. -Тебе нельзя знать, - возмущалась Леер, подумывая над тем, чтоб задействовать бесконтактный гипноз, - я не хочу ещё и тебя потерять! -А кто тебе сказал, что ты меня потеряешь!? – в свою защиту возразил Джоэль. Повисла тишина, они молча таращились друг на друга, будто сомневаясь, не зная, как следует поступить. -Но я же подросток. -И что? Быть малолеткой преступление что ли?! -Тебе разве не странно, ты совсем не удивлён? -Кабздец как удивлён! Но, это многое объясняет, раньше я думал, что у тебя есть сестра близнец, или клон, с аналогичным именем и фамилией, но теперь я знаю, что та Леер из юношеской лиги и есть ты. Отборочные соревнования показывали по телевидению, как представитель своей школы Ирма участвовала в спартакиаде Соревнования разных спорт школ), засветив лицом на экране. Не удивительно что блондинчик заподозрил неладное. Тогда почему не спросил, не призвал к ответу, потребовав пояснений? -Учти, больше двух лет я ждать не намерен. – внезапно выдал Райт, по-дружески улыбнувшись. Шатенка непонимающе изогнула бровь, будто спрашивая: чего ждать то? Но вместо слов парень перешёл к действию, наклонившись к подруге, осторожно, будто боясь навредить ненароком, коснулся губ, мягко прижимаясь невинным поцелуем, совершенно непритязательным и ласковым. Никаких претензий или посягательств на личное пространство, Джоэль чётко очертил свою позицию, ничего не ожидая и не требуя в замен. Он дал понять: «мне всё равно», «я готов ждать», «я могу смирится», и самое важное – «я люблю тебя». Ведьмочка была поражена, потрясена до глубины души, один выбил у неё почву из-под ног, а второй помог подняться. Даже сейчас, стоя в толпе гостей клуба, пребывая невдалеке от сцены, на которой должны выступать музыканты, Ирма испытывала волнение, наблюдая за тем, как Райт усаживается за барабанную установку. Заметив на себе несмелый взгляд зелёных глаз, парень улыбнулся, игриво подмигнув шатенке. Леер зарделась, смущённо сдавив края рубашки; и когда по спине кто-то хлопнул, прогремев над ухом: «Где тебя черти носят!?», - девчушка взвизгнула, подпрыгнув от неожиданности. Прочистив ухо, Вилл недовольно покосилась на подругу, взором, требующим немедленных пояснений. Владычица воды стушевалась потупившись в пол; Вандом проследила взглядом, приметив у подмостков парня, по которому сохнет подружка, задорно, и слегка хитро, протянув: «А, Эндрю Хорнби.», - никак не рассчитывая вызвать такую вспышку со стороны Ирмы, которая тут же выпалила - «В задницу Хорнби!» И пока рыжик терялась в догадках, огорошено зыркая на Аква мисс, сама она кокетливо улыбнулась барабанщику, отправив воздушный поцелуй.

"Плыли дни, пылились даты,

Были нищетой богаты, И покатый морщили свой лоб."

Балерина мотнула головой, повернувшись к сцене. Она уже слышала его пение, слушая выступление группы не раз, но эта песня, именно эта песня кажется такой знакомой. Голос Мэтта летит над толпой, расходясь по залу приятным баритоном, мягкое звучание которого заставляет сердце Вилл замирать от неведомого чувства ностальгии.

"Пели пули в пистолете, Что расстрел уж на рассвете, Рассыпался город из трущоб."

Почему так неспокойно? Где она могла слышать его раньше? Олсон ведь не знаменитость и едва ли треки «РЕГ-55» могли крутить на радио, тогда откуда она знает текст? Каким образом память, что даже не способна связать чувства и ощущения воедино, прокручивает текст, подпевая мысленно, звуча эхом, что вторит голосу певца? Ох, верно, то было так давно, что воспоминания давно поблекли, покрывшись слоями более важных сведений, это случилось лет девять назад. Когда Вилл была маленькой, она сбежала из дома, не желая ехать на учёбу в Россию. Не сложно догадаться, что несамостоятельный ребёнок, который, к тому же, ещё и всегда ездил в машине, потерялся. Заплутав на незнакомых улицах, малышка уселась на бордюр, уныло подперев щёчки ладошками. В парке, куда она забрела, играл уличный музыкант, гитарист наигрывал какой-то меланхоличный мотив попутно напевая. Не похоже, чтоб парень пытался заработать таким образом, ведь чехол от гитары был закрыт, и лежал на скамейке рядом, а сам он не обращал внимания на прохожих, играя в своё удовольствие, держа инструмент на коленях. Толпа зевак окружила певца, будучи заворожёнными голосом подростка, люди неосознанно сбавляли ход, останавливаясь у лавочки, где обосновался музыкант.

"Хмуро сгорбил спину вечер, Обняла, обняла меня за плечи Моя кельтская тоска."

Вилл и сама заинтересовалась певцом, поднявшись с места, пересекла лужайку, смотря сквозь щель между высокими взрослыми, наблюдала за брюнетом. Впереди стоящие двинулись, сомкнув ряды, загородив девочке обзор. Недовольно хмыкнув, маленькая балерина протиснулась между высоченных ног, выбравшись как раз вперёд всех слушателей. Парень завершил песню, виртуозно отыграв последний аккорд, и гитара смолкла одновременно с поющим. Постепенно люди разошлись, засеменив по своим делам, и единственным кто остался, была рыжая девчушка, с полными очами любопытства глазеющая на парня. Мэтт удивился, и что она так пристально моргает? Уложив гитару в чехол, защёлкнул замок, перекинув через плечо, встал со скамейки. Внезапно, до ушей брюнета донёсся характерный звук, урчание, которое сложно спутать с чем-то другим, это было голодное завывание желудка, требующего еды. Олсон обернулся к ребёнку, та покраснела до корней волос, стыдливо прикрыв животик, посмевший так подло подставить хозяйку. -Хочешь есть? – спросил подросток, сам не зная зачем к ней обращается. Вандом утвердительно кивнула, всё ещё пребывая в состоянии стеснительного помидорчика. Школьник хмыкнул, снисходительно улыбнувшись, поманив малышку к себе. Рыжик подбежала, забавно прошлёпав по дороге, встав рядышком словно пингвинёнок, выжидающе смотрящий на маму пингвина. Посмеявшись про себя, Мэтт взял девчушку за руку, поведя за собой. Угостившись пастой с тефтелями в ближайшей закусочной, выпив по бокалу сильно газированной колы, ребята отправились дальше, блуждать по Хитерфилдским улицам. Так как Олсон ничего не знал о своей новой знакомке (а сама она не спешила о себе рассказывать), школьник решил привести девочку домой, а уже там, когда родители с работы вернутся, наверняка чего придумают. Можно конечно и в полицию обратится, но как-то не хотелось оставлять ребёнка среди взрослых дядей в форме, которые могут напугать кроху своими допросами. Квартира Олсонов не впечатлила привыкшую к роскоши Вилл (по меркам среднего класса жилище семейства было вполне респектабельным и даже завидным, но в сравнении с поместьем Вандомов смотрелось убого) девочка без интереса осмотрелась в гостиной, важно взобравшись на диван, умостившись посредине. -Как зовут твоих родителей? – поинтересовался Мэтт, присев сбоку от гостьи. Рыжик промолчала, забавно насупившись, сложив губки бантиком. -Где ты живёшь? – не оставлял попытки тот – Ты помнишь свой адрес? -Я не хочу домой! -Придётся захотеть, я ведь не могу тебя здесь оставить. -Почему? -Ну, я слишком молод что быть опекуном, да и родители не одобрят… Вилл разочаровано вздохнула, откинувшись на спинку дивана. Так не хочется возвращаться, мама взбеленится, опять будет вопить, папа расстроится, станет причитать, и попутно, в паузах между воспитательными ругательствами мамы, вставлять порицания (совсем не обидные, но по существу содержательные). Ох, чёрт с ней! Пусть остаётся, особых хлопот от неё нет, так что пока побудет гостеприимным хозяином. Порешив на том, Мэтт удалился на кухню, вернувшись с гранёной конфетницей, полной разноцветных конфет. Едва завидев сладкое, Вандом долго борясь с собой, всё же соблазнилась блеском обёрток, решительно запустив ручонку в миску. Налопавшись шоколада, ирисок, мармелада, зефирок, нуги, карамели с орехами и прочих конфеток в глазури, девочка удовлетворённо улыбнулась, чувствуя, как приятная усталость тяготит тело. Глаза слипались, она часто моргала, веки всё тяжелели, их стало сложно открывать, и вскоре малышка уснула, привалившись бочком к школьнику, что сидел слева. Умилившись виду спящей девчурки, Мэтт аккуратно отставил конфетницу на столик, осторожно подняв ребёнка на руки. -М-да, не такую девушку я рассчитывал уложить к себе в постель, ну что же… - пробурчал Олсон, укладывая сопелку в кровать, накрыл одеялом, отойдя к двери, бросив в последний раз взгляд на рыжика, скрылся за дверью, оставив гостью отсыпаться в своей комнате. Проснулась Вилл уже в своей комнате, и о том, что было до того, не имеет ни малейшего понятия. Тогда, девять лет назад, ей всё же пришлось сесть на самолёт до Петербурга, тогда она и представить себе не могла, что спустя годы, тот самый парень, встретившийся случайно в детстве, предстанет пред ней вновь. Пожалуй, Вандом стала слишком задумчивой, беспокойные мысли не давали покоя, так хотелось узнать, спросить, помнит ли он? Но девушка так и не отважилась задать вопрос, и теперь терзалась от своей нерешительности, разрабатывая растяжку у станка. Она и представить себе не могла, какая буря вскоре разыграется в её жизни. Первым сигналом стала смена хореографа, вместо мамы пришла новая учительница, представившись шатенка сообщила о замене кадров, теперь их группу будет вести она. Мисс Сарина Блек была миловидной, стройной (как и подобает бывшей балерине) и во всём грациозной особой. Кроме того, она была знакома ей и под другим амплуа, а именно, новой любви Томаса Вандома Так странно, Вилл привыкла идти по коридорам вместе с мамой после занятий, когда она пилит её по чём зря, говоря: там носок не дотянула, плохо спину держала, руки как шланги, никакой симметрии, ну и всё в таком духе. А сейчас они на пру с Хай Лин спускаются по лестнице в полном одиночестве, и никто не зудит над ухом со своей хореографской выправкой. Покинув стены Шефилда балерины увидели знакомое авто, припаркованное у входа, миссис Вандом подпирала машину спиной, угрюмо сверля взглядом пустое пространство. Едва девушки подошли к Сьюзен, как женщина тут же просияла улыбкой, обратившись в сплошное радушие. Юная китаянка попрощалась с четой Вандомов, поспешив к ожидающему её авто. Ну, вот они и одни, сейчас начнётся! К большому удивлению дочери, мать начала совершенно не типичный разговор. Нет, конечно судить о сегодняшнем занятии госпожа хореограф не могла, но рыжик бы не удивилась если б та начала попрекать её за былые заслуги, однако, дела приняли совершенно иной оборот. Сьюзен крепко сжала руль, пару минут обдумывая, начала: «Как смотришь на то, чтоб уехать ненадолго из города? Скажем, в Петербург или Париж?» И к чему такие менуэты? Что это её вдруг потянуло в Европу в разгар учебного года то? В салоне авто повисла тишина, дочка смотрела на мать со своего места, а та периодически, поглядывала на дочь, когда не нужно было особое внимание на дорогу. -Ну, отдохнуть от мирской суеты, сменить обстановку. – пытаясь выглядит непринуждённо весёлой, говорила миссис Вандом, пожав плечами. -Это как-то связано с новым учителем труппы? – вкрадчиво поинтересовалась Вилл, постепенно начиная подозревать неладное. -И, да и нет, - уклончиво отозвалась собеседница, - я подумала, что нам стоит найти что-то по лучше Шефилда. В России и Франции много достойных лицеев, с вековой историей и наградами, там ты сможешь развить свой талант в полной мере. Младшей Вандом подобное пришлось не по вкусу, если родители в очередной раз чего не поделили, то с какой стати она должна страдать? У неё нет проблем с отцом, даже после развода, он продолжил поддерживать связь с дочерью, поддерживая как морально, так и в финансовом плане. Если мама хочет уехать, то пусть уезжает, рыжик уверена, отец не откажется приютить её у себя под крылышком. -Мы не можем остаться? -Это было бы затруднительно. -Для кого, тебя? -Вилл, ты ничего не понимаешь, в жизни бывают свои сложности и порой нужно отступить, чтоб… -Ну да, конечно, ведь я просто глупая девочка, а ты всезнающая Взрослая, умудрённая опытом женщина! Куда уж мне!? Почему я должна уезжать из страны только потому что тебе тяжко видится с папиной невестой!? -Ты переходишь черту, я всё ещё твоя мать, не дерзи, выслушай меня, а уж потом возмущайся! Обстановка накаляется, обе Вандом уже достигли критической точки кипения, в условиях которой обе стороны упорно игнорируют доводы оппонента. -Ему что же, жить теперь нельзя, раз вы в разводе!? Думаешь, я не вижу, как ты на нашего консьержа смотришь?! Какими взглядами вы с Коллинзом обмениваетесь!?!? -Это не… Ты не понимаешь… - Сьюзен стушевалась, будучи пристыженной обвинением дочки, не сразу нашлась что сказать, впрочем, Вилл и не собиралась слушать оправдания, продолжив яростно наступать – Конечно «не понимаю», это так удобно, раз я несовершеннолетняя то можно таскать меня за собой как багаж, а на чувства наплевать! Почему из-за ваших склок мой мир должен лететь ко всем чертям!? Я останусь в Хитерфильде! Брюнетка изумлённо покосилась на дочь, чьё подпорченное настроение отражалось на лице, красноречивым выражением раздражения. Вырулив на перекрёсток, продолжила движение, подъехав как раз на зелёный сигнал светофора. -Останови машину! – выпалила рыжеволосая, гневно ударив рукой по приборной панели. Все приборы авто зашкалило, спидометр, ДУТ, а по поверхности заплясали искорки, поблёскивая голубыми вспышками. Автомобиль встал, натужно закряхтев мотором, и покуда Вандом старшая терялась в догадках, недоумевая по поводу внезапной поломки машины, младшая резко толкнула дверь, выскочив наружу. Мама что-то кричала в след, но Вилл не слушала, ей было всё равно, она бежала по тротуару, желая сбежать от гнетущих обстоятельств. Лет девять назад у них уже был подобный разговор, тогда в детстве они с мамой улетели в Петербург, а когда спустя пять лет, по завершению учёбы, вернулись, родители разошлись. Теперь те же фокусы, но в новом свете, на этот раз мать решила её увезти на край света, по дальше от отца, друзей и привычной жизни, к которой девушка едва успела привыкнуть. К чёрту всё это, к чёрту маму с её бздыками, к хренам папу, с неудержимой страстью к Сарине, к чертями их обоих! Вилл и не заметила, как оказалась у входа в центральный парк, ноги как-то сами собой принесли, поведя сквозь кованные ворота, вынуждая идти по брусчатой дорожке, волоча кроссовки мимо благоухающих кущей сирени. Ушей коснулся знакомый звук, песнь гитары, чья мелодия звучала всё отчётливей, по мере приближения балерины к алее. Зелёный коридор окончился открытой лужайкой со скамейками, на одной из которых, самозабвенно наигрывая свои работы, расположился Мэтт; периодически что-то чиркая в блокноте, брюнет колебался между воодушевлением и разочарованием, видимо, исправляя заметки, меняя мелодию на ходу, сочиняя партитуру. Вандом встала как вкопанная, со своего места наблюдая за юношей, видимо ощутив на себе взгляд, Олсон оторвался от дел, взглянув на балерину, едва их глаза встретились, как рыжик всплакнула, невзначай всхлипнув, шумно потянув носом. Мэтт отложил гитару, выпрямившись во весь рост, и Вилл со всех ног побежала к нему, будто маленькая девочка, ища защиты в человеке, который встретился ей на изломе жизни, молодой человек, который оказался рядом в трудную минуту девять лет назад, предстал пред ней вновь, и снова в тяжёлое время.

"Плакали со мною свечи Кто меня, кто меня, меня излечит? Моя кельтская тоска…"

И покуда дочь находила утешение в объятьях доброго друга, по-отечески прижимающего, заботливо поглаживая по голове, мать на всех порах спешила в директорскую, пыхтя от негодования. Как посмел он, вот так грубо, после стольких лет усердного труда, заменить её, отдав должность не просто другому педагогу, а своей любовнице! Толкнув дверь, ворвавшись в кабинет меча молнии, подобно грозовой туче, (сказывалась и недавняя ссора с Вилл) Сьюзен раздражённой походкой подошла к столу директора, громко хлопнув ладонями по поверхности: «Как это понимать!?», - выстрелила брюнетка, гневно прожигая дыру в бывшем муже. -Что на этот раз, чем ты недовольна? – привычный к эмоциональным вспышкам женщины вопросил Томас. -Ты отдал ей моё место, моё место, Том! Я всё понимаю, но притащить любовницу в школу где учится твоя дочь, ещё и сместить меня с должности в её пользу, это слишком даже для тебя! – бранилась Сью, не подбирая слов. -Значит контракт ты так и не прочла, - холодно подытожил мистер Вандом, сохраняя спокойствие, - может хоть сейчас ознакомишься? Женщина ошарашено выкатила глаза, не понимая причём тут контракт. Что нового она там почерпнёт, и так всё на месте узнала, зачем ещё обременятся унизительным чтивом!? -Сьюзен, - жёстко, с характерным нажимом, молвил шатен, - я не только твой бывший муж, но ещё и работодатель, и как твой начальник, я был бы адски признателен, если б ты сперва удосужилась ознакомится с документами, прежде чем врываться сюда, устраивая скандал. Брюнетка с недовольством фыркнула, достав из сумки тот самый увесистый документ, красноречиво гласящий: «Уведомление о переводе», пролистала пару страниц, не обнаружив ничего, что могло бы умалить пыл. По завершению официальной части, свидетельстве об увольнении и замене на другого хореографа, шёл бланк о передаче прав владения. Сьюзен оторвалась от документов, озадачено зыркнув через бумаги на бывшего мужа. -Ну, теперь я бешу тебя меньше? – ехидно ухмыльнувшись вопросил Том –Я не просто так тебя сместил, я отдал тебе Шефилд, надеюсь, должности директора достаточно чтоб усмирить твой гнев?

******

После блестящего выступления, сорвав бурю оваций, и высший бал от судей, Корнелия официально была утверждена в качестве представителя своего лицея в юношеской группе олимпиады. Поздравления друзей, светящиеся гордостью родители, завистливые взгляды конкурентов, ах, прям бальзам на душу. С размахом отпраздновав успех в престижном ресторане с родителями мисс Хейл сослалась на усталость, ускользнув к себе сразу по прибытию домой. Однако, не стоит считать, будто на том и дело с концом. На самом деле, заклинательнице земли не терпелось встретится с кое-кем ещё, с кем не удалось свидится после отборочных. Открыв двери на балкон, облокотившись на перила, Корнелия вдохнула вечерний воздух полной грудью, услышав снизу: «Эй, Рапунцель, сбрось свои косы!», - шутником был никто иной как Калеб, дожидавшийся любимую. Перегнувшись через мраморные перила, узрев внизу мередианца, с букетом бежевых роз, чародейка улыбнулась, подперев щеку ладонью. Розы зашевелились, разорвав обёрточную бумагу, как по волшебству пустившись в рост, разрастаясь длинными лианами, упёршись в землю, врастая глубоко в грунт, потянулись ввысь, цепляясь за балясины, обвивая мрамор, цветы опутали балкон, распустившись большими бутонами. Перебравшись через перила, Корнелия ступила на широкий лист, возникший прямо под ногой волшебницы. Листья появлялись друг за другом, образуя ступени, по которым спускалась девушка, зелёная лестница росла по мере продвижения блондинки; остановившись, хитро улыбнувшись шатену, мисс Хейл безрассудно прыгнула, оттолкнувшись правой ногой, выбросив вперёд левую. Калеб растеряно заметался по сторонам, держа руки вытянутыми, то в лево то в право, остановившись где-то посредине, ринулся вперёд, успешно поймав чародейку. Подавшись в сторону, скорее в целях безопасности, чтоб не грохнутся с ношей, повернулся на девяносто градусов, при повороте волосы Корнелии взвились вверх, золотой линией прорезав ночной воздух, рассыпав вокруг листья, того же цвета что и прекрасные локоны ведьмочки. -Больше так не делай. – потребовал юноша, с явным неодобрением в голосе. -Что именно, - смеясь осведомилась фигуристка, - колдовать или падать в твои объятья? Снисходительно хмыкнув, мол, чего с тобой поделаешь, мередианец наклонился к любимой, целуя в губы. -И как далеко ты собралась босиком идти? -  поинтересовался Калеб, улыбнувшись уголком губ. Изящно поведя кистью, будто подзывая к себе кого-то, девушка сняла с колючего крючка лианы пару туфель, что спустились розовой лентой едва чародейка пошевелила пальцами. Если бы руки юноши не были заняты самой волшебницей, то он наверняка поаплодировал бы, но увы, впрочем, смеяться ему ничто не мешало. Они гуляли рука об руку, плутая по вечерним улицам Хитерфильда, не выбирая дороги, просто идя куда ноги несут, наслаждаясь обществом друг друга. Скрип шин об асфальт, когда резина с усилием тормозной системы стирается о шоссе, жутко посвистывая, оставляя характерные следы черноты. Машина ушла в занос, не справляясь с управлением, водитель вилял во все стороны, окончательно закрутившись, стал ехать поперёк дороги, врезавшись в несколько машин, идущих по встречной, выбил последнюю из строя, отправив в свободное скольжение на тротуар. Сверкающий седан нёсся на пару молодых людей, и избежать столкновения тем никак не удастся. Калеб попытался отскочить, обхватив подругу за талию, но Корнелия удержала его, быстрым взглядом сообщив о намереньях, когда знаешь кого-то не первый день, то необходимость в вербалике отпадает, (достаточно взгляда, движения, и всё сразу становится ясно), едва заметным мановением руки Хейл отклонила траекторию седана, который, для непосвящённых, невообразимым образом переменил курс, врезавшись в полусотне метров от толпы прохожих. На проезжей части образовался затор, из кучки разбившихся автомобилей, из которых высыпали водители, тут же принявшись оценивать понесённый ущерб. Кто б мог подумать, что всему виной окажется чёрный кот, так не вовремя (и не в том месте) решивший перебежать дорогу. Животное едва сумело избежать колёс одного авто, как его тут же зажало между сверкающих боков других, схлестнувшихся капотом в дверь оппонента, кот выбрался из смертоносных тисков, но получил серьёзный урон, он ковылял и прихрамывал, а смоляная шерсть животного слиплась от крови. Едва заметив несчастного, чародейка бросилась к коту, тут же подхватив того на руку, он ещё жив, но надолго ли? Поймав такси они на пару отправились в ближайшую вет.клинику, где чернышу оказали экстренную помощь. Кот не был бродячим, у него имелся ошейник с кличкой «Наполеон» ясно выгравированной на медальоне ромбе. Корнелия решила пока оставить беднягу у себя, а когда пушистик оправится, попытается отыскать хозяев. -Удачи на соревнованиях. – прощаясь сказал шатен, остановившись у ворот, ведущих в частный комплекс домов зажиточных Хитерфильдцев. Заклинательница земли обернулась к любимому, бросив на прощание: «Я непременно выиграю.» Наполеон спасён от неминуемой гибели под колёсами авто (он всего то сломал парочку рёбер да ободрался об асфальт, немного лапу зашиб, ничего серьёзного), но сможет ли кот избежать опасности в лице Лилиан? От маленькой бестии ещё никто не уходил. К счастью, младшая Хейл проявила чудеса чуткости, не тревожа (а главное не пытаясь втянуть кота в чаепитие и переодевание с куклами) только заглядывала периодически в комнату старшей, чтоб удостоверится в здравии черныша, бережно поглаживала, и таскала с кухни колбасу с ветчиной, подкармливая Наполеона пока никто не видит. Как-то раз её всё же застукали, когда малышка принесла очередное лакомство, присев рядом с корзинкой кота, по привычке осмотрелась, после чего подсунула зверьку под нос несколько ломтиков бекона. -Лилиан! – завопила Корнелия, едва переступив порог комнаты – Я тебе с сотню раз говорила: не корми Ната едой с холодильника! Ему нельзя жирное! -А вот и нет! Ему очень нравится! – огрызнулась девчушка, подскакивая как ошпаренная, прикрывая собой питомца, чтоб тот мог спокойно доесть. - «Нравится» это дело десятое, ему это не полезно, он потом пол дня отрыжку пускает! – свирепо заявила старшая сестра, напустившись на младшую. Лилиан отступила в бок, но Наполеон уже успел умять ломтик бекона, так что отбирать было нечего. Страдальчески закатив глаза и простонав, закинув голову, Хейл старшая грозно зыркнула на младшую, схватив малышку за шиворот, вытолкав прочь. Сестры постоянно цапаются, и решимости малышки нисколько не поубавилось после такого фиаско, она продолжила своё дело, к большой радости Наполеона. И пока сестрица занимается фигурным катанием Лилиан спокойно прикармливает котика креветками. -Поправляйся по скорее, - приговаривала белокурая девчурка поглаживая черныша, - надеюсь ты поправишься от этих лакомств, и снова будешь бегать на лапках. Девочка самодовольно кивнула самой себе, важно хлопнув по коленкам, встала, отправившись куда-то по своим делам (таскать печенье с верхней полки, куда его упрятала мама, или намесить себе миску хлопьев с молоком). Удивительная вещь, но едва невинные слова сорвались с детских уст, как самочувствие Наполеона резко изменилось. Кот физически ощутил перемену, ведь вместо боли в лапе и вялости в теле ощутил бодрость и прилив сил. Невероятно, должно быть эта малышка обладает магией! Хорошо, что Нериса отдыхает на нарах, карга наверняка пожелала бы заграбастать силу девочки себе. Что ж, раз уж так сталось, то почему бы не прогуляться, давно он не разминал косточки. Наполеон поднялся на лапы, вышел на балкон, легко взапрыгнув на перила, спрыгнул вниз, с высоты второго этажа, весело потрусил по газону. Кот шёл по определённому маршруту, покинув элитный район, свернул в центр, а оттуда в малоэтажные кварталы жилых частей города. В одной из таких трёхэтажек проживал его добрый друг. Забравшись на ступеньку пожарной лестницы, поднялся наверх, запрыгнув на подоконник открытого окна квартиры. К большому изумлению усатого, его встретил не парень, а молодая девушка, жующая тост с джемом. Обменявшись взглядами, Наполеон выдал вопросительное «мяу», будто спрашивая, что незнакомка тут делает. -Эй, наглая ты морда! – погремел Мэтт, появившись на кухне, заслышав знакомое мяуканье – Где тебя носило, шельмец!? – смеялся брюнет, сняв кота с подоконника, по-дружески почесав за ушком. Может Наполеон и рассказал бы, если б не посторонние, а так, остаётся только бестолково мявкать, подобно обычным котам. Повернувшись с чернышом на руках к подростку, Ослон объявил: «Вилл, это Наполеон, Наполеон, это Вилл.», - представив тех друг другу, опустил пушистика на пол, скрывшись за дверцей холодильника, достал бутылку молока, плеснув немного Нату, поставив тарелку перед гостем, - «Соседский кот, периодически заглядывает в гости, живёт у моих сокурсников.», - пояснил Мэтт подымаясь с полу присядки. Вандом выдала задумчивое: «А-а-а-а…», - максимально растянув звук, уселась за стол. Мистер Хаглз запрыгнул на коленки к рыжеволосой, получив свою порцию утренней ласки, забрался на стол, усевшись пушистой попкой. По обыкновению, шиншилла всегда завтракает с хозяином, а сегодня у них особо оживлённо, в виду недавно заселившейся балерины и новоприбывшего товарища. -И давно это у тебя? – шёпотом осведомился Наполеон, посиживая на спинке дивана, над плечом брюнета. -Что именно? – со своего места наблюдая за сборами сожительницы, суетящейся в спальне, отозвался Олсон. -Тяга к маленьким девочкам. – уточнил кот, ехидно хихикнув. Мэтт косо посмотрел на товарища, гневно приподняв бровь: «Она сбежала из дома, не выгонять же бедняжку на улицу?! Кроме того, у ней тот возраст, когда всё вокруг дерьмо, а родители во всём виноваты, перебесится и сама вернётся.» На протяжении всего времени что он говорил, кот нагловато ухмылялся, ехидно кивая, мол да-да, пой птичка, пой, мне голос твой приятен. Наполеон ни на ёту не поверил словам друга, отчётливо уловив некие флюиды в атмосфере. А между тем, Вилл уже закончила сборы, выступив в гостевую со спортивной сумкой через плечо: «Я готова.», - с видом пионерки заявила та, подразумевая тем самым что им пора. Она пребывала на иждивении у Олсона несколько дней, в течении всего периода бунтарства беглянка исправно посещала школу, продолжая тренировки. И никто, абсолютно никто не подозревал о том, что очаровательный парень, что подвозит юную мисс до Шефилда, на самом деле её сосед (или вернее она его соседка) по комнате. Сьюзен была занята новой должностью, погрузившись в дела владельца школы с головой, полагая, что дочь ушла жить к отцу, миссис Вандом не переживала на сей счёт, она и раньше откалывала нечто подобное. Матери и в голову не приходило, что милая дочурка может обосноваться в квартире студента, выселив того на диван, заняв хозяйскую спальню. -Смотрите кто приехал, - в насмешливой манере, выработанной годами, прощебетала Кортни, едва в зал вошла Вандом, - всё хвастаешься своим парнем, а мамочка в курсе с кем ты шашни водишь? -Не знаю, - весьма спокойно отозвалась рыжеволосая, - а твоя в курсе похождений ненаглядной дочурки? – намекая на кое какие грешки соперницы, огрызнулась Вилл. Грампер досадливо закусила губу, взглядом испепеляя заклятого врага. В тренировочный зал вошла хореограф, окинув взглядом воспитанниц, посиживающих на ковриках, женщина встала спиной к зеркальной стене, скрестив на груди руки: «В этом году мы ставим «Жизель», по результатам выступления лучшая труппа получит шанс выступить на большой сцене. Проще говоря, попасть в телевизор и заявить о себе. Думаю, не стоит говорить, что я надеюсь, что вы выхватите этот шанс?» Девушки приглянулись, каждой хотелось утереть нос старшим коллегам, и наконец выбраться из тени выпускников, громко заявив о себе. -А кто будет Жизелью? – тяня руку будто на уроке вопросила Кортни. -Мисс Вандом. – лаконично пояснила Сарина. В зале воцарился неодобрительный гомон, все двадцать девиц и пятеро юношей, саркастично прицокнули языками. Ну разумеется, дочурка директора, кто же ещё!? -Есть какие-то возражения на сей счёт? – немного удивилась женщина, заметив всеобщее негодование. -Госпожа Блек, вы ведь не сделали выбор основываясь на родословной кандидатки? – осведомилась заядлая грымза Грампер, стрельнув глазками в сторону Вилл – Ваш выбор необъективен, если вы основываетесь сугубо на влиянии родителей, в прочем, возможно вам пригрозили увольнением, в таком случаи я не могу вас упрекать. Как всегда, вот язва! Чего ещё ждать от старшей из остроязыких сестриц? Младшая её копия учится на класс младше, недавно переведясь из другой школы, а вот Кортни ежедневно сушит мозги двум чародейкам, периодически получая волшебные сюрпризы далеко не приятного характера. Рыжик ответила гневным взглядом на вызов, но бросить перчатку в ответ так и не смогла, просто не успела, ведь Хай Лин, душа труппы и само обаяние, вклинилась в перебранку, заявив следующие: «Мисс Блек, а что если устроить беспристрастный конкурс? Ну, пусть все участвуют, и после тайного голосования Жизель будет избрана?» Предложение юной китаянки пришлось хореографу по вкусу, сама она основывалась, конечно, сугубо на персоналиях каждого ученика, выбрав, по своему усмотрению, лучшую балерину, однако, остальные могли посчитать подобное нечестным, учитывая тёплые взаимоотношения между новой учительницей и Вандом (и это они ещё не в курсе по поводу отношений Сарины и бывшего директора, не то б буча поднялась ещё та). -Отличная идея, - поддержала шатенка, - пусть каждая желающая подготовит собственную версию Жизель и представит классу, а уже потом, когда таланты предстанут всеобщему обозрению, труппа решить кому отдать предпочтение. Идёт! У вас две недели. Не то что бы Вилл аж так рвалась в примы, ей было всё равно на роль, главное это танцевать, остальное неважно, но умыть Кортни по заслугам, разбив на голову, святое дело! Проблема состояла в том, как чёрт возьми представить Жизель? За этими мыслями Мэтт и застал свою соседку, когда та в очередной раз открыла и закрыла холодильник, будто забыв зачем вообще пришла на кухню и что там делает. Встав с боку, дождавшись пока рыжик хлопнет дверцей вновь, Олсон пошутил: «Что феи до сих пор не принесли заказ?» Вандом вскрикнула от неожиданности, потерянным взглядом посмотрев на парня. Юноша как-то подозрительно прищурился, смотря со смеющимся коварством, после чего взял девчушку за руку, поведя за собой. Балерина не понимала зачем её выволокли через окно на пожарную лестницу и по какой такой неведомой причине им вдруг понадобилось на крыше, но без вопросов полезла вверх, топая по ступенькам. Выбравшись на парапет, перебросила ноги, встав на бетонные плиты. Взору девушки предстало стеклянное сооружение, похожие на продолговатый сарай со скатной крышей. Раньше тут была частная оранжерея, кто-то из жильцов разводил цветы, содержа собственный сад, но то ли человеку наскучило, то ли переехал, в общем, конструкция опустела, оставшись стеклянным домиком на крыше. Теперь одна из стен теплицы была полностью закрыта зеркалами, от пола до потолка, образуя идеальную отражающую поверхность, крыша и остальные стены оставались прозрачными, пропуская достаточное количество света. Кроме того, материал был прочным, в несколько слоёв, со специальной прослойкой между листами стекла которая сохраняла тепло. -Теперь будешь здесь растяжку отрабатывать, а не закидывать ноги мне на стол, диван и подоконник. – пояснил Мэтт, отвечая на сверкающий восторгом вопрос в очах рыженькой. Разумеется, балетом она занималась сугубо в Шефилде, но порой была необходимость, или, даже, какая-то деятельная потребность, размять мышцы, вот Вандом и приспосабливала мебель в квартире под личные нужды, чем не раз озадачивала, и откровенно огорошивала парня. Вот представьте, заходите вы на кухню, а там ваша соседка, закинула ногу на кухонный фартук, с чашкой в руках одновременно пьёт, и тянется вперёд, складываясь пополам, как швейцарский нож. А ещё на спинку дивана, или держась рукой, приседает, сгибая колени в обе стороны. Да и вообще просто на стенку, вот прям упором ступни, и клонится в бок, доставая до пятки! Терпение Олсона подошло к концу, и он решил приспособить под балетные нужды своей сожительницы заброшенную оранжерею на крыше. Хватит его стращать всем этим! -Я за пуантами! – с восторгом выдала Вилл, желая скорее приступить к экзерсису, но её резко затормозили, хватив за плечо, потянули обратно, надёжно усмирив непоседу, отметив недоумевающий взгляд карих очей, Мэтт молвил – Незачем бежать, всё предусмотрено. – брюнет кивнул на розовую коробку, что лежала на скамейке по близости. Вандом пару раз моргнула, после чего поплелась к лавочке, потянув за ленту, развязала бант, отложив крышку, внутри лоснящейся коробки лежали пуанты, красные, даже алые, пуанты, невероятно яркого, переливающегося оттенка. Девушка тут же скинула домашнюю обувь, принявшись зашнуровывать обновку. -Нетленное сукно из нитей атрокии, - промурчал Наполеон, обосновавшись на бортике, слева от брюнета, - ткань которой нет износа, термостойкая, прочная, и крайне редкая… - кот укоризненно глянул на товарища, - и ты потратил её вот на это? Хоть что-то осталось? -Да, как раз хватит ей на пачку. – огрызнулся Мэтт, саркастично ухмыльнувшись. Атрокия, это особый цветок, из высушенных стеблей которого ткут полотно, соком цветов окрашивают и выходит алая материя, подобная самому пламени. Всё вышеперечисленное не единственные заслуги растения, так же оно способно определить носителя магии, сработав подобно лакмусовой бумаге. А тем временем, Вилл уже завязала ленту на правой ноге, поспешно вскочив с места, пробежала к теплице, распахнула дверь, впорхнув внутрь, будто птичка, влетевшая в клетку, оказалась среди прозрачного помещения, встав в основную позицию перед зеркальной стеной. Лёгкий жест руки, плавный наклон, шаг вправо, поворот, при каждом действии пуанты сверкали алым, оставляя за собой шлейф из багряных зарниц, она остановилась, сделав несколько широких шагов релеве, оттолкнулась ногой, высоко подпрыгнув, раскинула ноги шпагатом, пролетая в гранджете, оставляя за собой полосу из алого глитча. -О, девчонка при магии, - присвистнул черныш, поднявшись на передние лапки, - впрочем, - укладываясь обратно прищурился кот, - ты ведь и так знаешь. Красные огоньки подымались к прозрачному своду, кучно теснясь под крышей, сверкая и переливаясь, заметив особое свойство пуант Вилл само собой изумилась, однако, не придала тому особого значения. Её друг явно относится к магическому прослою населения, и не страшно что она не знает об этой его стороне (она ведь тоже карты не раскрывала) так что ничего, просто притворится чертовски изумлённой, и до одури радостной (только вот тут притворятся не придётся).

******

Университет Хитерфильда, один из лучших в пятёрке по стране. На кафедре филологии усердно учится наш главный герой. На параллельном потоке, годом старше, учатся его друзья, бывшие рыцари погибели, а ныне ответственные студенты, демоны-элементали познают основы права, учась на юристов. Во время большой перемены друзья пресекаются во дворе учебного заведения. Ещё лет пятть-шесть назад подобное казалось невозможным, вести размеренную жизнь, под личиной человека, и не опасаться за свою жизнь, боясь прогневит госпожу. Пятеро бесов (двое из которых спокойно почивали под видом домашних питомцев) приспособились к людскому обществу, быту, став настоящими хитерфильцами. У каждого из них своя история, кого-то создали из недр земли, кого-то подобрали на улице, а кого и вовсе похитили из отчего дома, но в одном они были едины – беспрекословное подчинение и рабский труд. Рыцари погибели верой и правдой служили Нерисе, и когда ведьма обзавелась двумя сердцами (Замбалы и Меридиана) возродив былую команду стражниц, бесы отбыли на лаву запасных. Ведьма решила оставить прислугу про запас, на всякий случай, продолжая гонять по мелким поручениям. Рыцари не участвовали в боях с юными чародейками, ни разу с теми не столкнувшись; молодое поколение и старое постоянно сражались, с самого начала Нериса избегала стычек со стражницами, решив выступить только когда обзавелась поддержкой былых подруг. Свора эмоциональных вампиров были весьма эффективны в плане компактного отряда штурмовиков, но для чего-то деликатного, мудрёного, их не хватало. Потеряв хозяйку, они потеряли и источник магии, питавший их жизни, Мэтту, Наполеону и Хаглзу не сильно досталось ведь они были зачарованными существами, в противовес Эмбер и Тридарту, сотворённых колдовством с нуля, пострадали сильнее. Поглощаемых эмоций было не достаточно, с каждым разом голод возрастал, одолевая тела и души демонов. Они страдали от усталости, скупые чувства окружающих людишек слишком пресная пища, её не достаточно чтоб поддерживать огонь жизни. Помахав в ответ на приветствие Три, Мэтт изменившись в лице бросился к ребятам, у него на глазах Эмбер просела, привалившись к любимому, прикрыла веки, словно теряла сознание. -Эй, Эмбс! – дрожащим голосом прокричал Ослон, подбежав к тем двоим. Огненная мисс едва держалась на ногах, и если бы не крепкая рука любимого, грохнулась бы в обморок. Куртка на плече задымилась, прогорая насквозь, обнажая раскалённую кожу, расширяясь тлеющим колом. Она утратила власть над собой, более не в силах сдерживать силу стихии, натура рвалась наружу, и подобный иксес не сулит ничего хорошего. Подхватив милую на руки, мистер ледяной пустился на утёк, они забежали за угол здания, скрывшись на заднем дворе. -Ей всё хуже, - обращаясь к брюнету молвил Тридарт, - если б мы были людьми, как ты, нам бы не пришлось… Да что уж, ничего не поделаешь, но я чертовски зол, Шегон. -Если бы у нас было сердце… - промямлила пламенная студентка, тяжело разомкнув веки, глядя на друзей, благодарно пожав руку любимого откинула голову на плечо товарища-элементаля, вновь провалившись в сон. Сердце, да? В голове синеглазого, подобно вспышке вдохновения, возникла мысль, ему вспомнились слова Наполеона, что тот бросил невзначай, кот говорил о девочке, обладающей волшебством, очень сильным и многогранным. Перекантовавшись некоторое время у милого семейства, пушистик привязался к самой маленькой, решив остаться с ней. Держась рядом кот узнавал всё новые подробности, придя к заключению, что девочка обладает мощной магией, а вскоре догадки лишь подтвердились, как-то раз, старшая сестра малышки проговорилась: -Я же тебе говорила, - бурчала Корнелия, - не используй магию необдуманно! – возмущалась блондинка, негодуя по поводу проделок сестрицы, осуждающе тыкая пальцем в росянку переростка, оскалившеюся острыми зубами – Немедленно пожелай, чтоб это стало обратно фикусом! Лилиан виновато скуксилась, потупившись в пол. Она всего то захотела, чтоб растение могло сказать, нравится ли ему новый горшок, куда его пересадила мама, или нет, она ведь не знала, что фикус оживёт! -Прости… - пролепетала младшая сестра, сжав кулачки, чем вызвала усталый вздох старшей, при виде виноватой мордашки малышки мисс Хейл смягчилась, более ласково добавив – Я же о тебе беспокоюсь, вот прознает кто что ты сердце Земли, что тогда делать будем? И в самом деле, пара сторонних ушей, кошачьих ушек, заслышали сокровенную фразу, кто бы мог подумать, или догадаться, что пушистый свидетель сыграет роковую роль в судьбе двух сестёр?  Наполеон прознал о секрете, но даже и не догадывался, чем может обернутся излишняя откровенность. Мог ли он знать, что вернувшись в очередной раз к Хейлам, пройдёт сквозь ворота как враг? -Справишься? – тронув за плечо рыжеволосую бестию вопросил чернокрылый, та улыбнулась в ответ, мягко сбросив с плеча руку лидера, сказала: «Конечно, выиграю время, надеюсь меня хватит хоть на это.» Долго элементали не продержатся, тех эмоций, скупых чувств, которыми с ними поделились другие рыцари, не достаточно для полноценной подпитки бесов, однако, на какое-то время им хватит ресурсов. Что ж, да начнётся шоу! Громогласный взрыв прозвучал со двора, ударной волной во всём доме выбило окна, жуткий грохот единой лавиной оглушил всех жильцов, на мгновенье ошарашив и обездвижив людей. Выйдя из оцепенения Корнелия опрометью бросилась в комнату Лилиан, младшая сестра сидела на полу, как раз играя с куклами, девочка выглядела испуганной, белая как мел она сжимала лапу плюшевого медведя в кулачке, не в силах пошевелится. Сквозь голые рамы виднелся вечерний фрагмент двора и пара зловещих фигур, держащихся параллельно окнам. Не теряя ни секунды старшая Хейл связалась с чародейками по телепатической связи: «Код красный, повторяю, код красный, это не очередной прокол Лилиан, это реальное нападение!» Помимо прочего, четверо девушек могли видеть происходящие глазами владычицы земли, имея полную картину как визуально, так и мысленно. Неизвестные твари напали на подругу, и медлить тут нельзя! Пара зверообразных существ запрыгнули на малый балкон, устрашающими идолами обосновавшись на мраморном перилле. Сизый вервольф с горящими кровью очами, и смоляная пантера с изумрудным взглядом, оба чудища проникли в комнату младшей Хейл, надвигаясь на сестёр неотвратимой угрозой. Позади девочек возник портал, пыхнув голубым коловоротом, разрывая пространство помещения, озаряя всё вокруг лазурью. Не успели чудища среагировать, как блондинка пред ними засияла зелёным светом, прикрывшись лапами, звери инстинктивно отступили, а когда свет перестал слепить глаза, им уже противостоял не беспомощный подросток, а воинственная стражница, за спиной которой стоял весь чародейский отряд. Невидимой силой пантеру и вервольфа выбросило сквозь балкон на улицу; оторвавшись от пола, повернувшись к юноше, пришедшему вместе с подмогой, Корнелия молвила: «Присмотри за Лилина, ты единственный кому я могу доверится!», - обращаясь к Калебу чародейка легонько коснулась щеки шатена, с волнением, не ускользнувшим от зоркого глаза меридианца, возложив на того обязанность оберегать сестру. -Положись на меня, - ласково пожав ладонь любимой отозвался тот, - я защищу Лилиан во что бы то ни стало! – едва он закончил, сомкнув губы в улыбке, как на них тут же опустился поцелуй, чмокнув милого на прощание, заклинательница земли вылетела сквозь пустую раму балконного блока, а за ней следом ринулись и остальные чародейки. Спрятавшись в гостевой, что находилась по центру квартиры, ровно удалённой как от веранды, так и от осквернённой комнаты младшей Хейл, Калеб сосредоточил всё внимание, включив все инстинкты на максимум, приготовившись дать бой любому, кто посмеет проникнуть в помещение. Впрочем, безызвестные бесы были слишком заняты стражницами, юные ведьмы не давали демонам продохнуть, постоянно атакуя, гоняя по всему периметру жил строя. То тут, то там вспыхивало пламя, шальными протуберанцами разрывая сумрак вечера, шумно плескалась вода, с шелестом разрывая тишину, подымался неистовый вихорь, сшибая с ног и срывая листву с деревьев, дрожала земля, трескаясь и грохоча, а завершало симфонию стихий молния, раскатами грома сотрясая всю округу, озаряя голубым заревом пространство. Внезапно посреди гостевой разверзся портал, из которого вышла стражница земли. Странно, почему Корнелия вернулась, и почему просто не влетела через окно? Чародейка тут же бросилась к младшей сестре, игнорируя немой вопрос со стороны Калеба, присела напротив младшенькой, с истовой заботливостью взявшись за плечи Лилиан: «Слушай меня внимательно, нам не справится с этими врагами, будет лучше если ты укроешься в другом мире. Хочешь пожить на Мередиане, или, скажем Замбале? Там до тебя не доберутся монстры.» - заговорила блондинка со всей серьёзностью. Малышка испугано заморгала, перспектива оказаться в неизвестном месте, предположительно в одиночестве, в дали от семьи и близких пугала ребёнка. Разумеется, старшая сестра будет навещать её, но от Земли придётся отказаться на время, покуда стражницы не уладят всех проблем. -Я не хочу! – запротестовала Лилиан, крепко стиснув медведя – Не хочу уходить, от мамы с папой… Ты же обещала защищать меня, говорила, что побьёшь любого, кто попытается обидеть! Врунья! Корнелия тяжело вздохнула, ласково взглянув на сестру, принялась увещевать: «Да, обещала, но пока сердце Земли у тебя, я не смогу со стопроцентной уверенностью сказать, что тебе ничто не грозит, я ведь не могу быть радом круглосуточно.» Девочка насупилась, мрачно поджав губы с выражением лица ребёнка который вот-вот разревётся. -Что же делать? – уныло пролепетала младшая Хейл, с надеждой глядя на старшую, та не замедлилась с ответом: «Если ты доверишь сердце мне, то не придётся никуда уходить, мы останемся вместе.» В очах малышки загорелась надежда, а в глазах Калеба подозрение, не стала бы Корнелия вот так, посреди битвы, бросать подруг, и уж тем более требовать отдать ей сердце. Нериса заключена в темнице, но что если она, или кто-то под стать ей, решил похитить сердце? Мередианец попытался помешать, но что-то опутало ноги, рванув в сторону, нечто гибкое и чешуйчатое, будто хвост змеи, обвилось вокруг щиколоток резко потянув, повалив парня, отбросив к противоположной стене. Девчушка изумлённо моргнула, не понимая каким образом дядя Калеб взлетел в воздух, оказавшись отброшенным в бок, и откуда взялась смоляная лиана, атаковавшая юношу? -Видишь, - нагнетала чародейка, - нельзя медлить, либо прятаться всю жизнь, либо… - не успела она и договорить, как девчушка тут же выпалила: - Забирай его, не хочу никуда уходить, не хочу расставаться, забирай сердце! -Моя ж ты умница. – протянула заклинательница земли, плавно поднявшись на ноги. Небесная чистота очей стражницы подёрнулась едкой зеленью, хищно сверкнувшей изумрудами. Девушка развернулась, и за мановение поворота, начиная от носка сапог, подымаясь выше, меняясь в форме и объёмах, с неё будто слетал налёт патины, дробясь и крошась на цветные блики, до самой макушки, протянувшись шлейфом пёстрых искорок, обнажая истинную натуру существа, скрывавшегося под маской волшебницы. Тем временем, Калеб пришёл в себя, обнаружив подле Лилиан неведомую химеру, мередианец бросился в атаку, на ходу извлекая меч из ножен, обрушившись на того ударом сверху. Клинок пронзительно звякнул об наручие беса, не нанеся никаких повреждений. Обескураженное лицо шатена отразилось в золоте вольто демона, бархатный смех ударил по ушам презрительной ноткой, враг насмехался над ним. Оттолкнув юнца, отклонив меч в сторону, нанёс удар по корпусу, вновь отправив парня посиживать под той самой стеной. А снаружи, неистово сражаясь с чародейками, рыцари погибели почувствовали внезапный прилив сил, будто кто-то подбросил дровишек в гаснущий очаг, разжигая буйное пламя жизни. С самого начала операции монстры проигрывали, но теперь, когда план Шегона увенчался успехом, они могут составить достойную конкуренцию волшебницам! Чернокрылый присоединился к товарищам, гордо подымаясь в небеса, тешась собственным коварством. Едва он показался, как по телу, разрывая болью каждую клеточку, прошлось электричество. Разряд столь мощный что у Шегона свело крылья, смяв невидимыми руками, сложив неестественными углами, судорога сковала движение и тёмный ангел пал ниц. Упав на крышу, рыча от негодования, подтянулся на руках, царапая ногтями бетонные плиты. Свирепо обернувшись, желая узреть нахала, посмевшего напасть исподтишка, златоликий обомлел: носок сиреневого сапога опустился неподалёку, за ним второй, обе ноги волшебницы на квадрате бетона, крылья перестали трепыхаться, и хранительница сердца Кондракара встала перед демоном, смотря с тихим негодованием, и какой-то разочарованностью.

«Так вот каков твой секрет?»

Звуки сражения сотрясали землю и небеса, грохоча вспышками стихий, Рыцари Погибели и Стражницы Кондракара ожесточённо сражались, с удвоенным энтузиазмом атакуя противника. -Вилл? – вопросительно произнёс бес, как будто не понимал, что девушка здесь забыла, и как вообще оказалась, а главное, как так вообще вышло!

«А когда ты раскроешь свой?»

Рыжеволосая сделала шаг, пойдя прямо на чернокрылого, златоликий поднялся, встав на колени, но не успел что-либо предпринять, как на золото маски-лица обрушилась пощёчина, оплеуха, со свирепым трескотом молнии разбила метал, чьи сверкающие осколки разлетелись в разные стороны, высечя на глянце безупречного лика клеймо предателя. Шегон схватился за маску, отпечаток молнии глубоко врезался в золото, и похоже, останется там навечно.

«Может когда-нибудь, в другой раз…»

Демон поднялся на ноги, поспешно махнув крыльями, взмыл в небо, обронив несколько перьев, что потоком ветра отнесло к Вандом, ударив по лицу, растрепав пламень волос, заставив ту поправлять причёску, наблюдая за бегством противника, предпочтившего побег борьбе: «Отступаем!» - выкрикнул Шегон, созывая соратников. -Почему?! – возмутилась Эмбер, подлетев к лидеру – Ещё немного, и мы одолеем их! -Я сказал отступаем! – тоном, не терпящим возражений рявкнул чернокрылый. Лавовая демонесса послушно нырнула в портал, что его открыл глава, а за ней и ледяной ангел, влетел подобно ястребу. Оставшиеся внизу звери скрылись в ночи улиц, где-то там их поглотила лазурь разрыва меж мирами, который так и стался незамеченным для чародеек.

******

Так сложно забыть о человеке, даже если он ранил, причинив ужасную боль, как раз из-за светлых воспоминаний, что связали вас на непродолжительное время. Наш мозг избирательно хранить только приятные, милые сердцу, воспоминания, упорно игнорируя, нивелируя ошибки и проступки любимых. Память предательски возвращает в те моменты, дни, когда вы были счастливы и беззаботны, раньше Вилл не верила в подобную чушь, но теперь, испытав горечь предательства, сама хлебнула из этой чаши. Вопреки боли и разочарованию, сковывающею движения и ограничивающие жизнедеятельность человека, Вандом себе такой роскоши, как валятся лежнем целыми днями в постели, позволить не могла. Как балерина она обязана постоянно держать себя в тонусе, через «не могу» и «не хочу», садится на кровати, сдавив виски руками. Хоть что-то остаётся прежним, её старая комната в поместье Вандом, здесь ничего не поменялось, оставшись на своих местах: огромный плюшевый лягушонок в фиолетовом комбинезоне в углу. Ореховое трюмо с эллипсом зеркала, резной сундучок с заколками и резинками для волос, мельхиоровая расчёска с кабаньей щетиной. Рабочее место у окна, для всяких записей, или работы за компьютером, шкаф-гардероб, ныне забитый совсем не детской одеждой (периодически Вилл гостит у отца, на случай долгого уикенда тут хранится сменная одежда) и стеллаж полок, забитых приятными мелочами. В сравнении с комнатой в их квартире, эта спальня под стать самой королевы. «Хватит киснуть!» - приказала себе рыжик, яростно хлопнув по щекам, да так что те покраснели, съехала с постели, забросив обратно соскользнувшее одеяло. Хватить себя накручивать, но как можно забыть, когда все мысли лишь об одном, когда всё так свежо, ведь это первый раз, когда она кому-то доверилась, кому-то постороннему… Вилл упрямо пыталась бороться, но ничего не выходило, память возвращала в прошлое, в их «вчерашние тогда», вновь заставляя переживать совместные моменты: Рыжеволосая отрабатывала заученные движения, механически выплясывая как заводная кукла. Сложно придраться к исполнению, с технической точки зрения элементы на высоте, но то, что должны передавать действия, хромало. Она просто не понимала, как передать эмоцию, которую никогда не испытывала. Если б балерина хоть раз в жизни была влюблена, но увы, такого опыта, за отсутствие свободного времени и возраста, у неё нет. Совершив поворот, сведя руки месте, вывернув кисти ладонями вверх, Вилл оступилась, отвлёкшись на кое что примечательное. Нечто опустилось на крышу, приземлившись прямо напортив теплицы-студии, сквозь прозрачность стен девушка смотрела на существо, совершенно спокойно шагающие навстречу, вот крылатый берётся за ручку, поворачивает, толкает дверь, заходя внутрь оранжереи. -А ты всё трудишься? – вопросил златоликий, с некой усмешкой в интонации. Балерина опешила, то что она видела и слышала не вязалось между собой, перед глазами был монстр, в ушах звучал голос Мэтта, совершенно противоестественная, возмутительная смесь. -Мэтт? – обескуражено спросила Вандом, вопросительно изогнув бровь. Бес хотел было поинтересоваться по поводу изумлённой моськи сожительницы, и вообще, чего такого удивительного, но вовремя опомнился: верно, она никогда не видела его в таком виде. Он настолько свыкся, привык к мелкой, постоянно находящейся рядом, что совершенно позабыл об осторожности (ведь за время бытие Шегоном сросся с личиной демона, уже не разбирая кто есть, кто, частенько забывая повращаться обратно). Какая оплошность, надо же было так опростоволосится! «Провтык, бля…» - подумал чернокрылый, а вслух сказал: «Ну, ты не бойся, это я, просто иногда у меня отрастает лишняя пара крыльев и хвост.» -Так вот каков твой секрет? – рассматривая, взглядом ощупывая всю фигуру демона, вопросила Вандом, с интересом склонив голову на бок. -Вроде того. – почесав в затылке отозвался тот, детрансформировавшись - А когда ты свой раскроешь? -Может когда-нибудь, в другой раз…- крутанувшись на носочках брякнула балерина, хитро прищурившись. Всё из рук вон плохо, ничего не выходит! Хай Лин уж разработала концепцию, продемонстрировав подруге свой танец, желая приободрить, и может, придать вдохновения, но без толку, ничего путного у неё не выходит. Всё как-то наиграно, неестественно! А между тем сроки не ждут, первая неделя подошла к концу, а танца как не было, так и нет! Уныло посиживая на диване, тыкая пальчиком в пушистое пузико мистера Хаглза, почёсывала шиншиллу, являя собой угрюмое воплощение душевных терзаний. -Неужто это так сложно? – поинтересовался Мэтт, устав от вида терзающейся соседки. – Просто работай по сюжету и всё. -Легко сказать! – вспылила рыжик, тут же встрепенувшись, как потревоженный сыч, что ворчливо растопыривает перья – Я не понимаю, хоть стреляйте, не понимаю персонажа! Её предали и вместо того чтоб отомстить она умирает от разочарования, серьёзно, разочарование!? Что за чушь!?! -Та что в вашем балете всё так мрачно? -Балет — это сплошной мрак в окружении роз. «Лебединое Озеро», «Жизель», «Кармен», «Баядерка», «Ромео и Джульетта», «Сильфида», кругом трагедия. -Я так понимаю, вменяемый один «щелкунчик»? -Вроде того… - хихикнула подросток, наконец просветлев, а то уж совсем ударилась в отчаянье. Олсон призадумался, передать чувства девушки, которую предал возлюбленный, при том она была настолько верна чувствам, что даже после смерти продолжала любить, вместо того чтоб обрушится праведным гневом, да уж, задачка ещё та. Кроме того, не похоже, чтоб его подруга была хоть раз влюблена, даже с подростковым максимализмом, сложно сыграть то, о чём ты не имеешь ни малейшего понятия. -А я завидую Жизель, - внезапно выдал брюнет, озадачив собеседницу, продолжив рассуждать в слух, - полюбить кого-то столь сильно, чтобы жизни не пожалеть, достойно восхищения. -Но он же изменил ей, соврал! – возразила Вилл, во все глаза смотря на соседа. -Что если у него не было выбора? Что если он боялся быть отвергнутым? Вдруг, если раскрыть правду, Жизель оттолкнёт его, разозлится и проклянёт? Вдруг он не хотел её ранить, от того и молчал? -Если любишь, то какие могут быть секреты? Значит Альберт не любил её уж так «сильно», нельзя любить и не доверять! -Но ты же мне так и не открылась, а я тебе свою тайну раскрыл. – подтрунивающе подколол Мэтт, ехидно ухмыльнувшись. Вилл смутилась, неосознанно покраснев, взяв себя в руки, эмоционально вспылила: «Причём здесь! … Мы вообще о балете говорим, или как!?», - поникнув, немного более приглушено, продолжила, - «Да и вообще, разве мы влюблены?» В карих глазах девушки читалось волнение и безотчётная надежда, что она рассчитывала услышать, что хотела услышать? -Ну да, никакой любви. – констатировал Мэтт, перекинув ногу за ногу, откинувшись на спинку кресла – Только взаимное использование, ты пользуешься моим расположением, убегая от проблем, а я твоим обществом, сбегая от одиночества. Вандом хотела сознаться, признаться в том, что тоже не без греха, раскрыть тайну, рассказав о стражницах, Кондракаре, но так и не могла заставить себя признаться, всякий раз что-то мешало, отвлекало, а время шло, и безымянное чувство всё крепло. Бесстыдное сожительство со взрослым парнем по существу было совершенно невинным по сути. Никакого напряжения и претензий, ну почти… Просто обо всём по порядку, местами случались казусы, в ходе которых можно было бы заподозрить соседа в превратности, как с её, так и с его стороны. Например, столкновение на кухне, когда тянешься за чем-то высоко на полке, а сзади нависает громада мышц в майке и трениках, снимая это для тебя, бесцеремонно суя под нос, при этом степень физической близости зашкаливает. В таких случаях Вилл либо натыкалась спиной, либо тыкалась носом в торс соседа, неловко поворачиваясь к тому лицом. Либо застрять в дверном проёме, когда обоим нужно пройти в другое помещение, но как два барана, не могут разойтись, постоянно двигаясь синхронно, не пропуская друг дружку. Обычно, в таких случаях Мэтт хватал сожительницу за руку, бесцеремонно втягивая через порог, а потом проходил сам. О постоянных вторжениях в личную жизнь, выраженных в проникновении в ванную комнату, когда та занята кем-то из них (на первых порах совместной жизни) можно и не упоминать, пришлось запираться изнутри, чтоб не быть застоной/застоным в костюме первых людей из Эдема. Подобные мелочи накапливались, способствуя более открытому и тесному взаимодействию молодых людей. Вечера они провели за просмотром фильмов и сериалов вечер, сидя на диване перед плазмой, причём Хаглз сидел на коленках Вилл, сама она облокачивалась на Мэтта, которой по традиции держал миску попкорна (чипсов или других снеков), а на столике перед ними стояли газированные напитки. После таких перекусов Вандом приходилось вкалывать вдвое больше, чтоб согнать лишние углеводы, дабы наеденное быстрее усваивалось, но отказываться от устоявшегося режима питания (не особо полезного) не собиралась. Нравилось слушать как он бренчит на гитаре, на ходу сочиняя мелодию. Быть первым слушателем и критиком новых песен, нравился его голос, такой глубокий и жёсткий, с серебряными переливами. Пикники на крыше, в хорошую погоду там было особо уютно. Праздная болтовня на пожарной лестнице, свесив ноги вниз. Когда Мэтт брал её с собой на ночные вылазки, как парень сам называл: «чисто полетать». В его руках, на высоте, средь облаков, в ночном небе, где мириад звёзд сверкают хрустальными зарницами, а луна столь близка, что кажется невероятно огромной… И всему этому пришёл конец. Балерина плелась по коридору, бредя к залу, что располагался на первом этаже и был полностью обустроен под неё. Когда она гостит у папы то тренируется там, вот и сейчас, испытывая душевную усталость и разбитость, толкает двери зала, дабы отвлечься от навязчивых мыслей. Все вещи остались в квартире Олсона, к счастью, у неё есть запасная пара пуант, кои всегда ждут возвращения госпожи. Встав перед зеркальной стеной, Вилл вскинула руки, плавно разведя в стороны, теперь она понимает какую именно Жизель должна сыграть, теперь у неё есть полное представление о чувствах человека, чьё доверие предали. А что насчёт виновника, как поживает главный злодей, совершив вероломное преступление? Вполне неплохо, но острое ощущение некой опустошённости не покидало Мэтта. Ему больше не нужно перебиваться жалкими чувствишками людей, с энергией сердца земли юноша обрёл полноценную силу, способную наполнить бездну гложущего голода. Однако, как это бывает в привычном, физическом плане, ощущение наполненности, когда набивши желудок под завязку, так и не получил насыщенности, так и в метафизическом состоянии брюнета, демон был сыт, но испытывал голод. Голод, немного иного плана нежели необходимость восполнить запасы энергии, голод, от которого мысли путаются, а душа ноет, требуя сама не знает чего. Вилл больше нет, она не появляется на его кухне, не завтракает с ним, не выплывает из ванны, благоухая всеми ароматами средств по уходу за телом. Не устраивает тренировки посреди гостевой, приспосабливая помещение под свои балетные угодья. И не спит в его постели, хотя всё бельё, (наволочка, пододеяльник, простынь) пропахло ею, и сколько не стирай, запах чародейки ничем не перебьёшь. Он мелькает на фоне альпийской свежести, фонит среди лаванды, пробивается через морскую отдушку, отвратительно едкий аромат волшебницы, чей невообразимо тонкий и невинный букет сводит беса сума. И речь не о запахе тела, а о не доступном простым смертным аромате магии. Мэтт только собирался уходить, как мистер Хаглз спрыгнул с кушетки, зашарудив лапками по паркету. Шиншила упёрлась лапками в двери спальни, словно почуяв постороннего. Олсон хотел было уж пожурить питомца, но вовремя остановился, уловив то, что так взбудоражило зверька, запах, знакомый запах девичьего тела. За этой дверью, копошась в шкафу и выворачивая ящики, находится Вилл. Вернулась за вещами? Вот как, решила остаться незамеченной по-тихому проскользнув в квартиру? Ну что ж, её ждёт небольшой сюрприз! Вандом уже собиралась уходить, затолкав в спортивную сумку всё, что натаскала за период пребывания в доме, застегнула молнию, услышав глухой щелчок, дверь резко распахнулась, а на пороге стоял он, хозяин квартиры. Они обменялись взглядами, рыжеволосая молча перекинула сумку через плечо, никак не отреагировав на красноречивое давление со стороны Мэтта, он всем своим видом призывал к ответу. Олсон мысленно выругался, двинувшись на девушку, неожиданно быстро, для последней, оказавшись рядом, схватил за руку, настойчиво сказав: «Почему не сказала, зачем спряталась, могла просто позвонить, или хоть войти через парадную дверь!» -Я не хотела тебя видеть! – взвопила кареглазая, сверкнув очами из-под чёлки – Думаешь, после случившегося можно остаться друзьями!? Ты обманул меня, втёрся в доверие и ужалил в самое сердце! Вандом винила себя в произошедшем с сестрой Корнелии, думала, что могла как-то обмолвится, проговорится ненароком. Она не рассказывала на прямую, заявляя: я стражница, и мои подруги тоже волшебницы! Но не двусмысленно намекала на чародейские дела, так же упоминая подруг. И вот к чему привело беззаветное доверие и расположение глупой девчонки, которая решила жить по-взрослому… Вилл вырвала руку, протиснувшись между кроватью и брюнетом, двинулась на выход, краем глаза приметив шиншиллу, с блестящими глазками бусинками смотрящую жалобно и с тоской. Закусив нижнюю губу, чувствуя подкативший к горлу эмоциональный ком, рыжик упёрлась лбов в дверную раму, тяжело вздохнув: «Я была счастлива, здесь, с тобой, с мистером Хаглзом…», - она замолчала на мгновенье, будто обдумывая стоит ли говорить дальше, всё же отважившись, - «Я ведь…», - но всё равно смолкла, так и не решившись докончить, поправила ручку сумки, поспешно удалившись, тут же исчезнув в сполохе зелёных искр. Мэтт прикрыл глаза ладонью, медленно проведя по лицу: «Я тоже…» - произнёс брюнет, будто отвечая на обрывок фразы балерины, которую та так и не озвучила.

******

Тарани зашла за кулисы, облегчённо вздохнув, в свете софит, под взором сотен тысяч глаз она смотрелась уверенно в своём броском купальнике гимнастки; с лёгкостью и грацией отработала программу, блестяще выступив, и только теперь, в тени, вдали от зрителей, мисс Кук наконец поддалась страху, ощутив беспокойную дрожь в коленях и панический мандраж человека, только что совершившего над собой усилие. -Поздравляю! – налетел Найджел, оторвав от пола, закружил держа за талию, чьмокнув подругу в щёку. -Я же вся липкая, - отстранилась Тара, отклонив голову в бок, - и потная… - без энтузиазма добавила та. -Это запах победы! – воодушевлённо брякнул шатен, на что гимнастка ответила смеясь: «Едва ли.» Закончив ворковать эти двое наконец отлипли друг от дуга, и Эшкрофт тут же вспомнил про цветы. Букетик слегка помялся, пока они обнимались, но в целом никто, из цветочного сообщества не пострадал. Подруги присоединились к поздравлениям, завалив огненную чародейку цветами. По стечению обстоятельств, родители Кук не смогли присутствовать на соревнованиях, посему, обязанность поддержки и организаторов хорошего настроения легла на плечи Питера и друзей. С разгулом отпраздновав в «Серебряном Драконе», зарезервировав отдельно зал, молодые люди продолжили кутить, сбавив обороты буйности. -Так что делать будим? – подсев к Вилл осведомилась Корнелия, прочитав во взгляде рыженькой «насчёт чего», Хейл поставила бокал на стол, перейдя к сути – С Рыцарями Погибели, они отняли сердце Земли, так что нам нужно вернуть его. -Но силой сердце не возьмёшь, - вмешалась Хай Лин, привалившись с боку к спинке стула блондинки, - сраный кодекс вселенской дипломатии, а добровольно они едва ли его отдадут. Ирма подошла к шушукающемуся трио, присев на стол, со стороны Вандом: «А зачем нам вообще нападать? Наша лидерка месяц провела в тылу врага, задействуй свои чары и очаруй гада!», - и покуда заклинательница молний только собиралась возмутится, к дискуссии присоединилась виновница торжества, - Не думала, что когда-нибудь скажу подобное, но я согласна с Ирмой. – и уже обращаясь к самой Вилл продолжила, - Почему бы тебе не попробовать договорится, заговорить зубы и как-нибудь хитростью выманить сердце обратно? Когда такое заявляет Тарани, самая рассудительная и здравомыслящая особа из всех стражниц, подобное уже не кажется диким бредом, из ряда «на голову не налазит». Да, идея прекрасная, единственная возможная, но вы уж не обессудьте, но чем подросток может соблазнить студента?! За всё время пребывания под крышей Олсона он ни разу не выказал к ней интереса, скорее относился как к младшей сестре. Так что, увы, но миссия невыполнима! Да, рыжик бы очень хотела отказаться, но под натиском четверых ведьмочек (ещё и Калеб на голову свалился, со своей толерантной солидарностью с возлюбленной), пришлось сдаться. «Идиотизм! Полное безумие! Тупо бессмысленно!» - про себя ругалась хранительница сердца Кондракара, прохаживаясь у входа Хитерфильдского института, пиная камушек. -Я прочитал! – намекая на сообщение издали выкрикнул Мэтт, едва выбежав во двор, и тут же завидев Вилл у ворот – Что ты забыла забрать? Юноша поравнялся со знакомкой, сияя каким-то радостным энтузиазмом, будто до сего момента они просто ненадолго расстались по бытовым причинам. -Вени Сердце Земли законному владельцу. -Оу, вот как… Ты пришла только ради этого? -Разумеется, а что ж ещё!? Брюнет посмотрел поверх головы девушки, приметив с той стороны улицы ещё несколько девиц, в четвёрке усиленно прячущихся, старающихся слиться с толпой прохожих, не привлекая внимания, таилось четверо стражниц в штатском. -Так значит? – переспросил Мэтт опустив взгляд на мелкую заговорщицу – Ну ладно. Со стороны университета вышло ещё двое, пара студентов, что на ходу перевоплотились. Глаза владычицы молний округлились от удивления, она быстро обернулась, зыркая по сторонам, никто не обратил внимания. Верно, Лилиан ведь тоже так делала, искривляла пространство вокруг, создавая отдельную, отгороженную от остального мира, реальность. Сам Олсон так же трансформировался, а из пары порталов, разверзнувшихся прямо посередь внутреннего двора университета, вышло двое зверо-монстров. Четверо подростков перебежали улицу, встав подле хозяйки амулета, которая незамедлительно задействовала трансформацию. Стражницы против демонов, битва пять на пять, сражение начинается прямо сейчас! Схлестнувшись между собой, стихия против антипода, лидер против лидера, зверь против чародейки, они приступили к поединкам, не беспокоясь насчёт конспирации, ведь рыцари погибели обо всём позаботились, никто и не заметит, даже и не подумает, что всего в паре шагов от них, на главной площадке вуза, разворачивается отчаянная сцена волшебных баталий, в ходе которой внешний вид здания претерпел кардинальные изменения. Часть фасада института покрылась коркой, половина крыши левого крыла здания обвалилась. Несколько колон из колоннады парадного обплавились, превратившись в мраморную лужу. Грунт вокруг был либо выжжен, либо заморожен, местами взрыт и покрыт кратерами. Деревья превратились в скрученные, причудливые узлы, заполнившие всё пространство. И что, что дальше? Так и будут убиваться до посинения, пока одной из сторон не надоесть? Сколько ещё разрушений, урона, они нанесут своей междоусобицей? Бессмысленно, совершенно бессмысленно! Глава стражниц горько вздохнула наблюдая за битвой со стороны, взглянув на противника, выжидающе находящегося поблизости, заклинательница молний произнесла: «Хватит, достаточно!» Окрик был услышан всеми участниками побоища, что демоны что феи разом замерли, прекратив сражаться: «Какой в этом толк!?», - продолжала вещать Вандом, - «У них есть сердце, у нас есть сердце, силы равны! Нам не победить, но ведь, и они тоже не возьмут верх, какой во всём этом смысл!?» Хватит, довольно, она устала, устала от бесконечных дрязг и склок; мало было родителей, с их бесконечными неурядицами, не способностью договорится, так ещё и бесы навалились! Что толку биться, когда заведомо известно: победителя не будет. Достаточно, просто хватит. Она разом телепортировала всех подруг, удивительно ловко отправив каждую домой. Оказавшись в поместье Вандомов, рыжеволосая упала на кровать, прикрыв веки рукой. Как же всё надоело, бесконечные противоречия, злоключения, борьба внутри и всюду! Сколько можно, почему нельзя просто жить? Она не просила этой силы, даже не хотела, но кто спрашивал? Ей просто всучили сердце Кондракара и окрестили стражницей, воином, обязующимся блюсти мир во всех мирах и защищать вселенную. Да и потом, рыцари ведь ничего не делают, не проявляют злодейскую активность, так что, может, пусть всё останется как есть? Просто забыть о существовании друг друга и не вмешиваться? Было бы замечательно, но после такого разгульного вторжения Мэтт решил нанести ответный визит. Юноша в одиночку приехал в Шефилд, оставив Харлей под воротами. В этот самый момент в актовом зале проходил кастинг: балерины из группы мисс Блек по очереди представляли свои композиции, удаляясь за кулисы дожидаться результатов. Не участвующие в отборе танцоры оценивали выступления, обдумывая, кому бы отдать предпочтение. Ему повезло, следующей на очереди была Вилл. Едва Вандом вышла на сцену, как Грампер ту же завопила: «Раз уж у нашей примы есть весомое преимущество, не будут ли все присутствующие против, если я предложу уравнять шансы?», - получив одобрение от труппы, в качестве кивков и поддакиваний, Кортни с самодовольной ухмылкой Гринча продолжила, - «Как насчёт завязать глаза? Хореограф хотела возразить, мол это противоречит правилам, и вообще травмоопасно, но рыжик приняла условия, на всякий случай осведомившись у соперницы, не промазана ли повязка клеем или чесучим порошком, на что та, вздев подбородком, театрально хлопнула себя в грудь, взвизгнула: «За кого ты меня принимаешь!?», - но Вандом не растерялась, абсолютно флегматично выдав, - «За Кортни Грампер…» Что ж, повязка вполне обычная, плотная, через которую ничего не видно и… Стоп, кто включил свет!? Каким образом она, ах, ясно, Хай Лин. «Не беспокойся, я справлюсь.» - мысленно обратилась та к подруге, но воздушная мисс настаивала на своём: «А что если грохнешься, и всё себе переломаешь?! Ну уж нет, я буду твоими глазами!» Всё же владычица молний отказалась, сумев убедить последнюю. Она столько раз отрабатывала движения, повторяла танец, что сможет и с закрытыми глазами повторить. В самом деле, вместо желаемого эффекта дезориентации и волнения Кортни придала противнику слаженности и точности движений. Балерина двигалась уверено, будто прекрасно видела сцену (хоть в действительности пребывала во тьме) полноценно раскрывая каждую эмоцию, по средству языка тела. Даже сторонний зритель, притаившийся в зале, среди пустующих кресел-мест, смог с лёгкостью прочесть историю, что её рассказывал исполнитель. Впрочем, Мэтту в том помогало кое что иное, особое чутьё, демоническая интуиция, или же аспект Шегона, тобешь – вампиризм. Обладая обострённой эмпатией, брюнет мог на ровне с хранительницей сердца ощущать эмоциональный спектр, и даже более глубже вникать в чувства. Ему не нужна телепатия чтоб понять, о чём думала чародейка, когда приступила к демонстрации этюда:

«Почему ты солгал? Я верила тебе, а ты предал.

Почему не попросил о помощи? Мы могли бы преодолеть трудности вместе.»

Осветительная система сцены стала мигать, будто лампы софит не выдерживали напряжения.

«Я хотела отдать тебе своё сердце, но ты предпочёл чужое, но моё по-прежнему болезненно сжимается при мысли о тебе.

Так глупо, но кажется, я всё ещё люблю, хоть и знаю, что тебе это не нужно. По-детски наивно и беззаветно люблю…»

Включилось дополнительное освещение, громко хлопнув, лампы красочно засияли, осветив фигуру балерины алым, синим и зелёными огнями.

«Почему-то, мы всегда стремимся к тому, что ранить и причиняет боль, и даже зная, что обожжёшься, всё равно желаешь этого. Мне больно и горько, до ломоты в теле обидно, но я не могу разлюбить тебя, не могу перестать, не могу...»

 Когда она завершила представление, просев на пол, софиты с треском, полыхнув искрами, погасли, погрузив сцену во тьму. Все участники трупы, злопыхатели, товарищи, и просто зрители, повскакивали с мест, принявшись аплодировать. После такого фурора уже ни у кого не осталось сомнений по поводу исполнительницы роли, они только что стали свидетелями рождения новой Жизель, чувственной, хрупкой и ранимой. Однако, куда же делась она сама? После восстановления освещения, когда софиты зажглись, на пустой сцене не было никого, только парочка едва заметных, видных лишь с близи тем, кто находился на первых рядах, перьев, поблёскивающих в ярком свете сценичных ламп. Кто-то снял повязку с глаз, осторожно стянув, Вилл отчётливо ощутила прикосновение, неизвестный поддел пальцем у виска и потянул. Жмурясь, девушка несколько раз моргнула, после чего наконец открыла глаза: синий, ярко синий цвет, смешанный с голубизной неба, было первым что она увидела. Уже позже осознав, что перед ней пара глаз, Вандом в ужасе шатнулась, стукнувшись спиной о стену. Мэтт, в самом деле Мэтт! Что он здесь делает!? Как!? Нет, где это они!? Ну, судя по антуражу, это всего лишь пустой кабинет одного из преподавателей, уже легче, она по-прежнему в Шефилде. -Чего испугалась? – в саркастичной манере вопросил Олсон, ехидно ухмыльнувшись – Разве ты не взывала ко мне своим танцем, так чего сейчас в углу жмёшься? Вандом нахмурилась, в той типичной, узнаваемой, манере печального разочарования, когда человек испытывает крушение надеж или мечты. -Зачем ты пришёл? – холодно поинтересовалась рыжик, пытаясь не выказывать волнения. -За твоим сердцем. – необдуманно брякнул юноша, даже и не подозревая, как именно воспримут его слова, ведь столь двусмысленную фразу можно истолковать по-разному, и чародейка, увы, пришла к ложному выводу; схватившись за грудь, где в этот момент под трикотажем вспыхнуло сиреневое зарево, Вилл горячливо, с нотками огорчения, срываясь на крик, затараторила: «Вот как, одного тебе мало!? Нужно ещё? И сколько, сколько тебе понадобится, что б удовлетворить жадную алчность!?!? Два, три, сотни, все сердца во вселенной!? Что, пунктик на всевластие — это болезнь всех злыдней?» Пыхтя негодованием она перевоплотилась, озарив сиреневым светом весь кабинет. Выпорхнув через окно, мысленно затребовала поддержку остальных, и вскоре четвёрка ведьмочек уже ждала главу чародеек на крыше комплекса. Превратив подруг, оказавшись в кругу стражниц, рыжеволосая со всей свирепостью обрушилась на чернокрылого, посмевшего столь неосмотрительно посягнуть на чужое. Только Шегон появился в поле зрения, как электрическая мисс тут же запустила в того высоковольтный снаряд, шаровая молния слегка задела оперение, опалив несколько пёрышек левого крыла, ему удалось уклонится, выкрутившись в полёте. Златоликий приземлился на вентиляционную коробку бетона, прикинув шансы, пришёл к выводу что в одиночку не справится с феями, во главе с пылающим гневом лидером, а посему, решил призвать на помощь соратников: четыре портала открылось за спиной беса, двое кратное хлопанье крыльев, принадлежащих лавовому и ледяному демону, разорвали тишину напряжения, вылетев сквозь голубые коловороты рыцари бросились на чародеек, каждый выбрав себе противника под стать, Эмбер против владычицы воды, а Тридарт против огненной стражницы. Следом за ними, выпрыгивая будто цирковые животные сквозь кольцо огня, появились зверо-монстры, пантера и вервольф, в оппоненты которым достались воздух и земля. Снова сражаться, битва развернулась на крыше здания балетной школы, яростная, отчаянная, будто соперники боролись за право на жизнь, обжалывая своё существование. Почему рыцарям погибели нужно бороться за свои души? Почему то, что одним дано с рождения, и ни у кого не вызывает вопросов, демонам достаётся тяжким трудом? Почему они должны выгрызать, силой вырывать возможность на спокойное бытие, им что запрещено жить!? Вот как, значит таков её ответ, так она о нём думает, да!? Выходит, раз уж не человек, то и прав никаких не имеет, безапелляционно мерзавец и негодяй, и что не говори, ничем не проймёшь! Ну ладно, будь по-вашему, окей, Шегон (он же Мэтт) вопиющие зло! -Да забирай! Что б тебя, забирай к херам! – завопил чернокрылый, получив очередной удар молнии. Его оппонент опешил, не понимая, как следует поступит, так и осталась стоять, растерянно хлопая ресницами. -Нужно сердце, приди и возьми, забери его! – имея в виду сердце Земли голосил златоликий, чуть ли не горя от гнева. Вилл красноречиво протянула руку, говоря сим жестом: давай, я жду. И в самом деле, частица сердца, что принадлежала Шегону, покинула тело носителя, упорхнув к рыжеволосой стражнице. Зеленоватая искорка поблёскивала над ладонью волшебницы, приманив к себе оставшиеся части, изумрудные зарницы одна за другой покидали тела бесов, стремясь собраться воедино. Разрозненные осколки срослись, ярко воссияв полнотой силы, а вместе с тем, пали с небес ангелы, вернее крылатые демоны. Будто позабыв как летать Эмбер и Тридар грохнулись на бетон с громким терском, проделав пару кратеров, испытывая тягость и ломоту в теле, они едва поднялись на ноги, шатаясь будто захмелевшие. Звериные бесы резко уменьшились, как по щелчку пальцев превратившись в безобидных домашних питомцев, в одном из которых Корнелия узнала Наполеона, любимца сестрёнки, а в другом, уже Вилл, Хаглза. Фигуры, падших бледнели, будто тело льда истончалось, превращаясь в стекло, а лавовое преобразовывалось в дым, попутно серея, словно пламя огненной бестии гасло. Элементали умирали, причём стремительно, их сущности поддерживало лишь сердце Земли, и теперь, без него, демоны исчезали. Заклинательница молний беглым взглядом окинула призрачные фигуры крылатых бесов, взглянула на пушистого черныша и шиншиллу, на златоликого, на торсе которого уже не затягивались ожоги, ощутив окатившую волну тревоги, она убоялась собственных поступков. Заметив смятение знакомки, Шегон про себя усмехнулся: «Ну как, как тебе такой исход, готова стать убийцей во благо мнимого благочестия?! Как далеко зайдёшь ради своей справедливости?» Нет, так не пойдёт, это не правильно! Так не годится! Нельзя отнимать сердце, хоть оно не принадлежит рыцарям, но оно им необходимо, без него бесы не выживут. Над ладонью заклинательницы молний ярко сверкало сердце Земли, но мысли волшебницы были затянуты пасмурными тучами. Она приняла решение, в последствии которого пожалеет, а может и нет, не важно, сейчас стражница совершит то, чего не ожидали ни враги, ни союзники – добровольно отдаст сердце. Сверкающий сгусток энергии раскололся на пять частей, шустро юркнув по сторонам, возвращаясь к существам, между которыми было разделено до сего момента. Соратники были шокированы, рыцари изумлены, и только Шегон внутренне ликовал, он в ней не ошибся, Вилл действительно достойна восхищения. Не долго думая демоны предпочли удалится, а следом за парой элементалей последовал и чернокрылый, взяв на руки кота с шиншиллой, златоликий отправился нагонять товарищей, по мере удаления став далёкой точкой на небосводе. -Ты что наделала!? – отойдя от потрясения набросилась Корнелия – Нам едва удалось выбить из них Сердце, а ты вот так просто отдала его! -Понимаю, кажется безумием, но подумай, - обернувшись к подруге сказала рыжеволосая, - Лилиан слишком мала чтоб управляться с такой ношей, рыцари ничего плохого не делали, и вообще никак не пользовали сердце в дурных намерениях, - уже обращаясь ко всем стражницам продолжила, - так может нам просто доверить его на временное хранение бесам? Владычица земли была в не себя, как можно так бездумно раздавать магические артефакты, нет, даже сокровенные сокровища, бог знает кому!? А если им, как прочим чудищам, вздумается учредить мировой поход по завоеванию вселенной, а? Тогда что!? Не сдержавшись, Хейл отвесила главе чародеек звонкую пощёчину, на том дискуссия и завершилась. Никто не поддержал инициативы хранительницы сердца Кондракара, девушки просто не понимали и не находили причин, объясняющих поступок главной ведьмочки. По возвращению в поместье Вандом младшую ждал ещё один эксцесс: Сьюзен прибыла в имение, в нервозном расположении духа, посиживая на диване в гостевом помещении. Она приехала чтоб забрать дочь домой, считая, что дала той достаточно времени чтоб подуться, успокоится и остыть. В ходе телефонного разговора с бывши мужем всплыл один любопытный факт: дочь не жила всё это время у отца. Директриса наивно полагала, что дочка объявила бойкот и живёт у папы, но как выяснилось, к Томасу смутьянка заявилась только пару дней назад (где-то неделю, чуть больше), а где ночевала до того неизвестно. Разумеется, мистер Вандом выдал тайну ненароком, без задних мыслей брякнув, что за неделю с небольшим дочурка не составила никаких хлопот. Ни у кого из подруг её не было, родители юных мисс подтвердили, так где же, чёрт возьми, всё это время была Вилл!? Едва девушка переступила порог, прокричав: «Я вернулась!», - как Вандом старшая вскочила с места, её пышные волосы подскочили иссиня-чёрной волной, и рассыпались по плечам, когда женщина двинулась в сторону дочки, - «Где ты была!? Целый месяц пропадала, ни мне ни отцу ничего не сказала, что ты себе позволяешь?!», - прикрикнула Сьюзен. -Я была у друга. – растеряно промямлила рыжик, опешив от такого напора -Мэ-Матильда… - ляпнула балерина, выпучившись на маму. -И кто родители этой Мэ-Матильды!? – вскипела Сью, раздражённо постукивая пальцем по локтю – Я их знаю? Почему они не обеспокоились тем, что у них живёт посторонний подросток? Женщина наступала с такой силой, что у бедняжки не осталось и шанса на защиту. Вандом старшая была разгневана и оскорблена ложью дочери, она безрассудно сбежала из дома, пропадала неизвестно где, никого не предупредила, и более того, мамино сердце чутко ощущает, во всей образовавшееся катавасии виноват тот парень на мотоцикле. -Хочешь загробить свою жизнь? Ты столько лет потратила на балет, ты лучшая в труппе, нет, во всём Шефилде, даже старшие смотрят с завистью, неужели ты собираешься загубить блестящие будущие ради мимолётной страсти?! Сарина не могла более оставаться в стороне, бывшая супруга Томаса зашла слишком далеко, того и гляди случится непоправимое, шатенка попыталась вмешаться, возразив: «Сьюзен, пожалуйста, всему есть разумное объяснение, я уверена, если мы сядем и обсудим всё спокойно, то придём к взаимопониманию.» -Что, в мачехи метишь? – презрительно фыркнула директриса, хлестнув хореографа взглядом – Думаешь, раз смогла мужа умыкнуть, сможешь и дочь у меня отнять? Небось, дико разочарована что не смогла заграбастать Шефилд в свои ручонки!? -Сьюзен, вы перегибаете, - жёстко отрезала мисс Блек, сделав несколько шагов в сторону сварливой крикуньи, - не нужно сыпать оскорблениями, в отместку за свою несостоявшуюся жизнь. Брюнетка пришла в такую звериную ярость, что со сверкающими от гнева очами двинулась на обидчицу и вовсе позабыв об первоначальной причине визита, в запале миссис Вандом и не заметила, как на перерез, встав прямо между ними, выскочила Вилл, закрыв хореографа, приняв удар на себя. Рыжик второй раз за день получила пощёчину, куда более болезненную, отягощённую бешенством агрессии, кою испытывала Вандом старшая. Прикрывшись ладонями, Сьюзен с ужасом взирала на ребёнка, на которого только что обрушила всю горечь гнева и обид; балерина схватилась за щеку, чувствуя, как та распухла и горит, девушка горько поджала губы, закусив так чтоб не всхлипнуть, крутанулась на пятках, припустив с места. Взбежав по лестнице, скрылась за дверью своей комнаты, грузно пав на кровать, зарывшись лицом в подушки. Директриса тяжело осела на кресло, господи, что она наделала? Подпирая нахмуренный лоб, на котором проступили морщинки сожаления, женщина вздохнула. Она всего лишь желала дочери самого лучшего, дабы та не повторяла её ошибки и не предпочла мимолётность любви мечте жизни. Сейчас Вилл вела себя в точности как она когда-то, когда встретила Тома, тогда Сью оставила балет ради него, а там и ребёнок появился, но счастливой семьёй они так и не стали. -Давай просто не будем вмешиваться? – предложила Сарина, по-дружески положив ладонь на плечо директрисы – Вилл не так глупа и наивна, как ты думаешь, вот увидишь, она тебя ещё удивит. -Я лишь надеюсь, что она не пойдёт по ложному пути, надеюсь, что её жизнь сложится лучше, и ей не придётся испытать тоже самое. – уныло пробубнила брюнетка, исподлобья взглянув на мисс хореограф. Нет такого родителя, которой бы не желал своему ребёнку счастья, и порой, в попытках оградить чадо от невзгод, те душат, перекрывая кислород, лишая свободы выбора. Навязывая, принуждая к решениям, которые, по их взгляду, лучше и правильней. Подобное не редко приводит к бунтам, а иногда может и вовсе сломить ребёнка, уничтожив в том личность. К счастью, Сьюзен не была столь заносчива, она всего лишь слишком любит свою дочурку, но чрезмерная опека так же вредит человеку, как и слишком затянутый ошейник на шее собаки.

******

Настал судьбоносный миг, день выступления. Суета и мандраж предвкушения сменился паникой и отчаянием. Кто-то выкрал программу декораций, и теперь труппе предстоит выступать на пустой сцене. Для ясности, программа декораций это графический визуал, который проецируется на сцену с помощью голографического проектора и вспомогательного освещения. Ещё вчера сценарий сюжета был на месте, а сегодня его стёрло как по волшебству. Благо Хай Лин имела дома копию, которую тут же принесла, со скоростью ветра сгоняв туда и обратно, но и на этом злоключения не кончились – проектор неисправен. Неизвестный злодей добрался и до него, разломав в пух и прах, так что даже Вилл со своей магией электричества не могла помочь. -А может ты его квинтэссенцией? – предложила юная китаянка, склонившись над несчастным аппаратом. -Слишком опасно, - отказала та, - я ещё не в ладах с этой штукой, да и могу навредить Гери ненароком… -И какой прок от электричества раз уж всё равно не справляешься! – обе балерины повернулись, заслышав знакомый голос, прозвучавший укором, Корнелия, белокурая ведьмочка с недовольством взирала на подруг, выступая впереди остальных, скрестив на груди руки блондинка выдала – Не думай, что это что-то меняет, я тут из-за Хай Лин. Ирма подбила локтем подругу, с ехидной улыбочкой протянув: «Да-да, мы в курсе, потому то ты и притащилась за кулисы, ага.» Мисс Хейл возмущённо насупилась, гневно отвернувшись, а двое других подростков подошли к балеринам: -Так с ним совсем плохо? – осведомилась Тарани, осматривая проектор, из которого сыпались искры. -Не тревожьтесь, миледи, я ещё вполне дееспособен! – храбрясь прошипел аппарат, сыпнув снопом искр из разлома, который делил верхнюю панель на двое. -Да кто ж мог такое совершить!? – всплеснув в ладоши изумилась воздушная ведьмочка, в ответ на реплику которой проектор прошипел: «Конопатая, скверная, с кудряшками, Грампер их звать.» Ну конечно, кто ж ещё? Сёстры Грампер, кому б могло прийти в голову попортить аппаратуру в день премьеры?! Старшая обзавелась поддержкой младшей и свершила диверсию, прекрасно, просто прекрасно. -Вот если б у нас был запасной проектор… - в слух предположила Леер. Внезапно Хай Лин оживилась, выпалив: «Я скоро!», - балерина улепетнула в левую кулису, убежав прочь. Спустя какое-то время брюнетка объяснилась с подружками по средству телепатии: у её друга, вернее любимого парня (но это сейчас роли не играет) дедушка владеет обсерваторией. Там есть переносной, портативный голографический проектор, с помощью которого любимый показал ей красоту созвездий, воссоздав звёздное небо в помещении. Не суть важно, главное то, что она уже на пол пути к планетарию, скоро выйдет на связь, а пока пускай там держатся да тянут время! Едва автомобиль остановился у подступов к зданию, как мисс Лин со всей силы толкнула дверцу, выскочив из салона, понесясь по дорожке, ведущей к зданию. Эрик уже ждал милую в фойе и когда та, в сценическом облачении прекрасной нимфы, влетела в здание планетария, едва не уронил челюсть на пол. Ни тебе ни здрасте ни до свидания, а сходу: «Это он!?», - завопила балерина подскочив к Линдону, получив утвердительный кивок от ошарашенного парня, выхватила проектор, брякнув, - «Спасибо!», - чмокнула любимого в щеку, круто развернулась, ринувшись к выходу, притормозив на пол пути вернулась, схватила брюнета за руку потянув за собой. Ну, а в самом деле, какая разница, он же всё равно собирался на выступление, так только быстрее будет, пока там мистер Линдон соберётся, ничего страшного если молодые люди поедут вместе. Уже на обратному пути в салоне авто Эрик наконец пришёл в себя, достаточно намиловавшись возлюбленной в балетном наряде: «Ты ничего не забыла?», - осведомился парень, любопытсвующе приподняв бровь. Хай Лин с полминуты раздумывала, после чего будто бы догадавшись о чём речь, придвинулась к парню, поцеловав того в губы. Линдон подразумевал те самые объяснения, которые милая ему обещала сразу после того, как прибудет на место, ну, собственно зачем так экстренно понадобился проектор и что стряслось, но и подобный расклад подростка вполне устраивал, а подробности? Господи, да кому нужны эти незначительные детали!? Таким нехитрым способом постановка была спасена, выступление прошло без сучка без задоринки, и клонилось к кульминации, финальному акту трагедии. Для последней сцены Вилл необходимо переодеться, быстренько забежав в гримёрку, открыла персональный шкафчик, обнаружив на вешалке, рядом с заранее подготовленным нарядом, ещё одно платье. Красное, под стать пуантам, тем самым, что некогда были подарены ей Мэттом, нет, это они и есть, а она то думала, что потеряла их в той суматохе бегства. Ткань одна и та же, алая будто пламя, и необыкновенно блестящая, словно состоит из пылающих искр костра. Как быть? Что выбрать? Немного поразмыслив, девушка отдала предпочтение красному комплекту, хоть он и не совсем подходил под образ неприкаянной души, страдающей от разбитого сердца. Снимая костюм, рыжеволосая не заметила, как из поду шуршащего пакета-чехла выпал конверт. В письме, что состояло из одного предложения, было всего пять слов: «если наденешь я не отступлюсь». Увы, балерина так и не прочла его, и конверт так и остался лежать на полу гримёрки. Облачившись в багрянец, крепко перевязав ленты огненных пуант, артистка поспешила на сцену, встав в свете софит. Возглас удивления прошёлся по массам, зрители были удивлены, вместо чистой белизны, ассоциирующейся с призраками, их взглядам предстала алая фея огня, чьё платье сверкало пунцом при каждом движении танцовщицы. Ткань переливалась и сверкала, расточая вокруг туман зарниц, срываясь с краёв расклешённой юбки, что острым разрезом разлеталась на двое, подобно паре лепестков. Цветок огня кружился легко и чувственно, передавая бурную гамму эмоций, отражая всю глубину палитры боли человека, которому довелось испытать предательство. Такую Жизель свет ещё не видывал. Каждый из присутствующих в зале был очарован и приятно удивлён, каждый, кроме одного, на чьих губах играла улыбка удовлетворения; юноша поднялся с места, двинувшись по проходу, скрываясь в тени зала, подошёл к сцене с боку. Когда балерина совершила последний рывок, плавно опустившись вниз, софиты приглушили и свет на мгновенье погас. Сцену осветили вновь, по обе стороны от алой девы стояли ряды мёртвых невест, белые как снег балерины блистали в искусственном свете серебряной вышивкой и стеклярусом, чем богато были украшены их наряды. А вот вместо Альберта, которому по сюжету предназначалось найти мёртвую Жизель, подле стоял тёмный ангел, возвышаясь над невинно загубленной. Чернокрылый, весь в чёрном, переливаясь и сверкая будто буланая сталь в своём облаченье ночи, неизвестный походил на грозного ворона в окружении белопёрых голубок. Лицо инкогнито скрывала золотая маска с отпечатком трещин на правой стороне. Златоликий преклонил колено, осторожно беря Жизель, подымая на руки, встал вместе с ношей, шумно раскрыв крылья. Никто не понимал, что происходит, четверо чародеек в зале не могли просто выскочить на сцену, а остальные (несведущие) пребывали в таком восхищении от необычности спектакля, что с замиранием сердца наблюдали за происходящим, ожидая развязки. Графика живых декораций восхищала своей натуралистичностью, такие сочные, природные, цвета, такая красочная палитра, а спец эффекты добавляли постановке волшебства и магии. Как например этот невероятный коловорот лазури, разверзнувшийся над сценой, сверкая небесными сполохами, расточая круг себя искры. Весьма необычный ход, оригинальность аранжировки юных исполнителей не могла не тронуть умы и сердца зрителей; да и этот финал весьма самобытен: Жизель уносит тёмный ангел тьмы, и вместо того чтоб встретится с возлюбленным пред уходом в мир иной, она отдаётся во власть жнеца, унеся с собой разбитые чувства. Это выглядело масштабно, эпично, с точки зрения визуального жанра, но на самом деле концовка спектакля была незапланированной импровизацией, и Вилл пришлось до конца играть роль мёртвой невесты, как-то приспособившись к новым условиям. Остаётся лишь уповать на здравомыслие Мэтта, и что парень не занесёт её чёрте куда в иной мир. Театрально прильнув к демону, обнимая за шею, она склонила голову на плечо, облокотившись лбом о золото виска, изобразив полное доверие, всецело отдавшись во власть чернокрылого. Это выглядело трогательно и завораживающе, выглядело, но в действительности Вандом колотило мелкой дрожью, внутри всё аж заходилось от волнения, и когда пролетев сквозь небесную пламень портала они оказались в квартире Олсона, балерина поняла, на этот раз её точно похитили. Рыжеволосая отступила от Шегона (кажется, в таком облике прочие бесы зовут его так), растеряно попятившись, наткнулась на что-то, потеряла равновесие, грохнувшись на диван. Едва удержавшись за спинку и край, села глубже, повернув головой, тут же упёршись в своё отражение в золоте вольто. Окатив глянец маски нервной испариной, хранительница сердца толкнула брюнета в грудь, но отодвинуть не смогла. -Нет… - дрожащим шёпотом отрезала девушка, смотря блестящими очами. Молнии сверкали, обвивая и опутывая всю балерину, она была готова дать отпор (любой, какой понадобится), настроена воинственно и сдаваться не намерена. -Я не осмелюсь, - отозвался рыцарь погибели сидя напротив пленницы, - я бы никогда не смог причинить тебе боль. Чародейка всё ещё тяжело дышала, как загнанная лошадь, под блестящим атрокином сверкала сиреневая звезда, нервно пульсируя в такт эмоциональным колебаниям волшебницы, вокруг девушки плясали молнии, придавая хрупким чертам лазурного оттенка. Шли секунды, минуты тянулись одна за одной, а Мэтт не предпринимал по отношению к ней никаких действий, разве что подсел чуть ближе, из-за чего ей пришлось поджать ноги, сжавшись в углу спинки и подлокотника. -Не надо боятся, - увещевал чернокрылый, протянув руку, - я тебя не обижу. - коснувшись тыльной стороной ладони щеки рыженькой обогнул овал, прижав большим пальцем чувственные губы, ненароком размазав блеск. Вилл не видела его глаз, не могла предположить, как выглядело бы лицо юноши, говори он с ней в человеческой форме, но то, что она ощущала явно свидетельствовала о самых тёплых и нежных чувствах, кои тот пытался передать. Девушка прямо-таки физически ощущала намерения говорившего, его ласковый тон действовал гипнотически, вынуждая мимо воли расслабится, и поддастся искушению любопытства. Понемногу начиная успокаиваться, балерина восстановила дыхание задышав ровно и спокойно. Буря утихла, как внешне, так и внутренне, на душе у ней воцарился штиль, молнии стихли, в последний раз оббежав с треском, исчезли под кожей, сердце Кондракара смирило гнев, погаснув, исчезло под тканью, растворившись в солнечном сплетении, будто и не было. То как он держится, уверено, с умеренной дерзостью, не напирая, но упорно выстраивая линию коммуникаций. В какой-то момент Вандом поймала себя на мысли, что сопереживает Шегону, проникнувшись искренностью откровений, в которых тот излагал чувства, воспевая свою к ней любовь, неосознанно потянувшись, выпрямилась, коснувшись трещины на щеке вольто, скользя по ломаным неровностям, ощупывая пальцами развилки, описала контур вокруг брови, закрыв жуткую отметку ладонью. Интересно, ему было больно, когда она обрушила гнев на маску, чувствует ли он вообще что-либо, когда касаются маски-лица? Рыжеволосая всем сердцем надеялась на отрицательный ответ, и будто в подтверждение домыслов, отвечая на немой вопрос во взгляде, рыцарь погибели произнёс: «Мне не больно, эта железяка ничего не ощущает.», - перехватив ручку балерины прижал к груди, довольно бесцеремонно вынудив ту облапить мышцы, - «Но здесь невыносимо, вот тут всё выжжено.» Вандом виновато нахмурилась, взглянув на чернокрылого с сожалением и толикой участия. Если бы она могла для него что-то сделать… А ведь нет ничего проще, верно, все самые гениальные вещи заключаются в простоте: Вилл поднялась на колени обняв Мэтта за шею, нисколько не боясь и не опасаясь показаться превратной, она ему верит, а он верит в неё. Олсон понимал, что в делах душевных спешить нельзя; навалится нахрапом значит разом всё разрушить, он постепенно завоёвывал её расположение, ловко выруливая из спорных ситуаций. Шаг за шагом выстроив прочный и надёжный мост к её сердцу, и сегодня, он забил в конструкцию последний гвоздь. Стражница доверила ему сердце Земли, позволив оставить на временное пользование, а теперь готова отдать и своё сердце. Детрансформировавшись Мэтт обнял милую ведьмочку, нагловато ткнувшись в плечевой изгиб, прижимаясь губами к шее, отчего та вздрогнула, покрывшись мурашками. -Мэтт, я не могу! – смущённо запротестовала Вилл, попытавшись высвободится из объятий. -Да за кого ты меня принимаешь!? – оскорблённо рыкнул брюнет, нисколько не ослабив захват, напротив, покрепче прижав балерину к себе – Я не собираюсь тут тебя совращать и склонять к аморалу! Мне что и обниматься нельзя?! Вандом пристыжено умолкла, шумно втянув воздух. Просто есть множество смущающих аспектов, от которых сердечко волшебницы срывается на нервный ритм: во-первых, он старше, а, следовательно, опытнее. Во-вторых, в меру возраста и увлечённости балетом, рыжик с парнями не то что не встречалась, а даже и не нюхала, как говорится. Другими словами, это был её первый опыт тесного общения с особью противоположного пола, где взаимодействие индивидов не заключено в сферу балетной деятельности. Она не знала, как себя вести, и что делать; когда они были просто соседями, без намёков на лямур, было гораздо проще. -Почему ты выбрал меня? -Это ты меня выбрала, причём давно. Подросток озадачено уставилась на брюнета, сличая тонике намёки по мимике улыбчивого юноши, рыжик совершила открытие: он помнит, помнит тот день! Неужели он узнал её ещё тогда в «Голубой Луне» и поэтому сблизился, желая узнать подробности? Так причина заключалась в ней?! -Признаться, я не мастак ожиданий, но раз уж Джоэль могёт потерпеть пару лет, то и я смогу. Слова Мэтта заставили девушку смутится повторно, покраснев, не желая светить пунцовой мордашкой, она спрятала лицо в ладони, отвернувшись от коварного развратника. Но Олсон не намерен отступать, сегодня он будет обнимать её сколько вздумается, и никто, даже невинная стыдливость любимой, не помешает ему претворить планы в жизнь! Ласково прижавшись со спины, аккуратно обхватывая девушку, шепнул на ушко кое что пикантное, от чего краснота от лица Вилл перекинулась на всё тело, окрасив кожу в розоватый оттенок.

******